|
|
||
Любовь, побеждающая жизнь | ||
|
Велика радость любви, но страдания так
велики что лучше не любить вовсе Ф. Достоевский |
|
Звонкий, оглушительный хлопок выстрела эхом разнесся по пустым улицам мёртвого города. В тишине морозного утра этот звук казался особенно резким и неуместным. Маленькая тёмная человеческая фигурка на заснеженной площади резко дернулась и навсегда замерла, широко раскинув руки. Одетый в белый маскхалат пехотинец на сторожевой башне опустил винтовку с оптическим прицелом и с довольной ухмылкой обернулся к сидевшей позади него паре. ―Вот увидите, они его утащат ещё до полудня, - довольно произнёс он. Не дожидаясь ответа, снайпер развернулся и снова прильнул к окуляру прицела, выискивая новую жертву. Молодая женщина осторожно прижалась к плечу, сидевшего рядом с ней солдата. Они тихо сидели, молчаливо созерцая раскинувшийся внизу город, глядевший на них в ответ пустыми глазницами выбитых окон. Ярко контрастировавшие с белизной снега чёрные руины зданий выглядели особенно тоскливо в лучах утреннего солнца. ―Двое, в старом универмаге. Может хлопнуть еще одного? - не оборачиваясь, снова нарушил утреннее безмолвие стрелок. ―Оставь, пусть сначала этого заберут, - тихо ответил второй солдат у него за спиной. ―Вы говорите о них, как будто они животные, - наконец, не выдержала девушка. ―Они и есть животные, - холодно и спокойно пожал плечами часовой с винтовкой. ―И я тоже? - со смесью вызова и обиды бросила она, отодвигаясь от сидевшего рядом с ней солдата. ―Ты - нет, - примирительно ответил тот, аккуратно прижимая её к себе. ―И кто же я? ―Ты - человек, - задумчиво произнёс он и затем добавил: - А они - нет. ―Но ведь и я была такой же, как и они, - не унималась девушка. ―Была. Но сейчас ты не такая. ―Но ведь они тоже люди. Мы можем помочь им, вместо того чтобы отстреливать как бешеных собак, - её глаза увлажнились, и она уставилась в небо, пытаясь скрыть слезы. ―У тебя очень красивые глаза... - примирительным тоном, пытаясь сменить тему, сказал он, беря её за руку. Девушка, вскочила и, утирая на ходу слёзы рукавом армейской куртки, побежала вниз по ступеням сторожевой башни. Сидевшей с ней рядом мужчина некоторое время молча смотрел ей вслед. Затем, поднявшись, повернулся к своему напарнику: ―Ну вот, опять обиделась. ―Ты знаешь, Андрей, ей вообще нельзя здесь бывать. Ты же знаешь, что будет, если кто-нибудь об этом узнает. ―Ты же никому не расскажешь. ―Я-то нет... - задумчиво произнёс часовой. ―Ладно, я понял тебя, Петь, но и ты меня пойми. ―Да понимаю я всё. Два солдата, стоя бок о бок, безмолвно уставились на заснеженную площадь с распластавшимся посредине человеческим телом. Небольшой отряд из пяти бойцов спецназа осторожно пробирался вдоль стены Периметра. Безукоризненно белый, нетронутый снег ярко искрился в лучах утреннего солнца. Окружающий пейзаж завораживал своей зловещей мертвенной красотой. Ни единого звука или движения. Тишина оглушала и давила на перепонки, сводя с ума своей окончательностью. Она была самым лучшим доказательством того, что смертный приговор всякой жизни был вынесен и уже приведён в исполнение. Единственными обитателями этого теперь постоянно холодного и заснеженного мира были странные существа, которых последние выжившие представители человечества окрестили Оборотнями. ―Ну и где мы этим умникам будем искать новых питомцев? - нарушил молчание, шедший третьим худощавый, заросший щетиной невысокий солдат. ―А ты сядь на площади и посиди там часок. Они тебя сами найдут. Мы с твоих костей их штук десять соберём, - хохотнул в ответ у него за спиной долговязый усатый пехотинец. ―Давай мы лучше тебя туда посадим - на тебе мяса больше. ―Ну, тогда уж лучше ловить на Дугина. Им одним можно целую стаю накормить, - встрял в разговор крупный светловолосый парень, шедший замыкающим. ―Разговорчики! - не оборачиваясь, коротко рявкнул командир группы. Некоторое время отряд двигался молча, напряженно всматриваясь в тёмные провалы руин. Солдаты старались держаться как можно дальше от разрушенных зданий, двигаясь вдоль бесконечной бетонной стены Периметра. Наконец, не выдержав гнетущей тишины, замыкающий снова нарушил молчание. ―А я слышал, что где-то в горах на Кавказе остались места, куда эта зараза не добралась и там всё как раньше. ―Ага. Они просто всегда там были волосатыми людоедами, вот и не заметили разницы после Удара. ―Так, всё, угомонились! - остановившись и подняв руку, сказал, шедший по главе отряда командир. - Иваненко, дай мне базу. Стоявший за командиром радист снял трубку заплечной рации. Маленький отряд, почти сливавшийся со сверкающей белизной, опасливо оглядывался, стоя посреди заснеженной улицы. ―База, говорит "Ветер-2". ―База на связи, говорите, "Ветер-2". Трубка перешла в руки офицера. Оглядевшись по сторонам, он поднёс её к уху. ―База, в восьмом квадрате нулевая активность, прошу новых указаний. ―"Ветер-2", выдвигайтесь в пятый квадрат. По сообщению "Башни-7" в старом универмаге обнаружены два активных контакта. ―Принято, База. Конец связи. Командир группы, застыв на секунду с трубкой в руках, о чём-то задумался, остановив свой взгляд на дальнем конце пустынной улицы. ―Что, опять на площадь? - не выдержал гнетущей тишины замыкающий. ―Не дрейфь, Батон, зато, может, не придётся в развалины лезть - они там часто на улицу выползают. И нас там снайперы с башни прикроют, если что-нибудь пойдёт не так, - приободрил его высокий усач. ―Это не может не радовать. ―Радуйся, что тебе ещё руки-ноги не отгрызли. Солдат на сторожевой башне, возвышавшейся над стеной Периметра, толкнул ногой, спавшего рядом напарника: ―Андрюха, просыпайся! С базы сообщили, что к нам гости идут. ―Какие ещё гости? - потирая глаза, сонным голосом спросил Андрей. ―Сафари, блин. Юные ботаники-антропологи. Новых подружек тебе наловят. ―Петь, ещё раз и я тебя точно с вышки скину. ―Расслабься, я же пошутил. ―Я тебя предупредил. ―Ну ладно, будет тебе. Но если честно, я не понимаю, как ты можешь с ней... - осёкся, заметив недобрый взгляд напарника, Пётр. ―Она такой же человек как я и ты, - холодно отрезал Андрей. ―Ну, знаешь, я не бегал голым по улицам и не жрал человечину. ―Если бы мы не отсиделись в бункере во время Удара, то тоже бегали бы там вместе с ними. ―Это не имеет значения. Мы с тобой не стали людоедами и это факт. ―Но мы нашли способ возвращать их. Мы можем их снова делать людьми. ―Надолго ли? А вдруг они снова отрастят шерсть с клыками и ночью нам глотки перегрызут? Не зря ведь их отдельно держат. Если им не доверяют те, кто их людьми сделал - почему я им должен доверять? - начал было заводится первый часовой. ―А тебя никто и не просит, - ответил Андрей, всматриваясь в белизну заснеженной площади. - О, смотри, вот и наши гости. ―Где? ―Вот там, градусов тридцать левее церкви. Два солдата прильнули к оптическим прицелам своих винтовок, всматриваясь в сверкающую гладь, по которой крались, сливаясь со снегом, пять белых фигур. Бледный майор в медицинском халате с испещрённым ранними морщинами лицом повернулся в кресле к своему коллеге, склонившемуся над микроскопом: ―Что-то меня смущает во всём этом. ―И что же на этот раз? - ответил тот, отрываясь от микроскопа. ―Что-то не сходится. Если против нас применили биологическое оружие, то почему этот вирус убил всё живое, а людей превратил в безумных животных? Зачем было убивать относительно безопасную живность, а людей превращать в смертельно опасных хищников? ―Ну, по-моему, всё довольно таки логично. Они ждут, когда оставшиеся в живых перебьют и сожрут друг друга. А всю живность они перебили, чтобы инфицированным питаться было нечем, кроме как себе подобными. ―Допустим, хотя, на мой взгляд, слишком сложно. Но почему нам до сих пор не удалось выявить возбудитель? Да и геном инфицированных изменён настолько сильно, что неизбежно в голову приходит мысль о генной инженерии. Да что там, я иногда начинаю сомневаться человеческий ли он вообще. Дверь в лабораторию открылась, и на пороге появился полковник медицинской службы. ―Подготовьте боксы пять и девять к приёму новых испытуемых. Скоро группа захвата должна доставить новую партию. Я хочу, чтобы вы опробовали на них вакцину из восемнадцатой серии. ―Но зачем? Ведь семнадцатая до сих пор отлично работала... - удивлённо развёл руками учёный. ―Не задавайте глупых вопросов, майор. Просто выполняйте! Когда дверь за полковником закрылась, второй учёный снова оторвался от микроскопа. ―Я слышал от ребят из десятой лаборатории, что пациенты из семнадцатой группы снова начали подавать признаки клеточной регрессии. ―Слушай, давно хотел спросить тебя. А ты не знаешь, кто автор этой генной терапии, которую мы применяем к инфицированным? - задумчиво спросил майор. Пожав плечами, его собеседник снова склонился над микроскопом. Майор вздохнул и, сделав пометку в лежавших перед ним на столе бумагах, молча уставился в окно на темневшие за стеной Периметра руины мёртвого города. Командир группы "Ветер-2" жестом приказал отряду остановиться и поднял к глазам, висевший у него на груди электронный бинокль. Осмотревшись, он остановил свой взгляд на черневшем посреди площади маленьком волосатом теле. ―Приманка на месте, как и обещали, - удовлетворённо сообщил он. Небритый сержант, стоявший рядом с радистом, поднял обмотанный белыми маскировочными бинтами АКМ с оптическим прицелом и навёл его на тёмный силуэт посреди площади. ―Смотри-ка, а это кажись, ребёнок. А я и не знал, что они умеют размножаться. ―Ну, дело это не хитрое, - хохотнул светловолосый здоровяк с ручным пулемётом у него за спиной. ―А я думал, они только и делают, что жрут друг дружку. мНе без этого. Им же надо чем-то питаться. ―Так, всё, закончили с полемикой. Всем занять позиции и приготовить пневматические ружья. Сержант, ты с оптикой будешь прикрывать нас вон с той возвышенности, - сказал командир отряда, указывая на большой снежный холм на краю площади. Вздохнув, сержант закинул автомат на плечо и неторопливо направился в указанном офицером направлении. Оставшиеся солдаты залегли в пятидесяти метрах от убитого, зарядив пневматические ружья дротиками с транквилизаторами. Со стороны они выглядели как четыре небольших грязных сугроба и только опытный, натренированный глаз мог угадать в них бойцов спецназа. ―Слушай, Серёга, а как ты думаешь, кто нас так уделал? - обратился светловолосый здоровяк к лежавшему рядом радисту. ―А я откуда знаю? ―Американцы? ―Сам ты американец. Я слышал у них тоже самое творится. ―Нет, такое человеку сделать точно не под силу, - вступил в разговор, лежавший слева усатый солдат. ―Так выходит, это инопланетяне? - не унимался пулемётчик. ―Ага, Чужие вместе с Хищником. ―Зря смеёшься. А какие ещё варианты будут? ―А мне временами кажется, что Судный День уже наступил, - задумчиво произнёс радист. ―В Судный День мёртвые должны встать из могил и ответ перед Богом держать. А я что-то не вижу ни живых мертвецов, ни Всевышнего с ангелами. Только толпу безумных людоедов, - наконец вмешался в разговор командир отряда. ―А кто знает, как появился Периметр? Кто и когда его построил? ―Не знаю. Мне кажется, он уже был, когда нас выпустили из бункера. Сержант, лежавший метрах в ста к северу от основной группы, неотрывно следил за главным входом в старый универмаг. Временами ему чудились смутные тени, мелькавшие в глубине здания, но ни один из Оборотней так до сих пор и не отважился покинуть своего убежища. * * * Она бесшумно подошла сзади и, легонько тронув за плечо одного из напряженно следивших за площадью солдат, тихо окликнула его. ―Андрей... ―О, Господи! - Андрей вздрогнул от неожиданности. - Что ты здесь делаешь, Надь? ―Я хотела...извинится. Что убежала тогда. Ты на меня не сердишься? - не решаясь поднять глаза, тихо спросила Надя. ―Нет, ну что ты, - ответил он, гладя её по щеке. ―Я очень извиняюсь, что встреваю в вашу трогательную беседу, но хочу напомнить вам, что идёт боевая операция и, я надеюсь, что она не сильно мешает вам выяснять свои отношения, - с нескрываемым раздражением выпалил, обернувшийся второй снайпер. - Между прочим, нас всех ждёт трибунал, если вас здесь кто-то увидит. ―Никто нас не увидит. И я сомневаюсь, что в ближайший час что-то измениться там внизу. ―Он прав, Андрей, мне лучше уйти, - тихо, но твёрдо сказала Надя, снова опуская глаза. ―Ерунда, он просто завидует, - широко улыбаясь, сказал Андрей. ―О! А это идея! Может мне тоже себе подружку завести. Будем вчетвером здесь пикники устраивать. ―Остынь, Петь. Ты же прекрасно знаешь, что башня - это единственное место, где мы с Надей можем видеться. Махнув рукой, Пётр снова развернулся лицом к городу. Едва уловимое движение в дальнем конце площади привлекло его внимание. Нацелив винтовку на вызвавший подозрения объект, он едва не подпрыгнул от неожиданности. Всего в двух метрах от ничего не подозревавшего стрелка из группы захвата, медленно крался на четвереньках Оборотень. Он почти сливался с чёрным камнем разрушенного парапета, шедшего вдоль дальней стороны площади. Времени почти не оставалось - он был уже на расстоянии одного прыжка от сержанта из отряда Ветер-2. Стрелять пришлось практически навскидку, не целясь - еще секунда и зверь бы бросился на солдата. Оглушительный выстрел разорвал белое безмолвие. Пуля ударила хищника в спину в районе левой лопатки, пробив грудную клетку навылет и заставив его на миг припасть к окрасившемуся кровью снегу. Рана была смертельной, но Оборотни отличались нечеловеческой выносливостью и живучестью. Это были настоящие машины смерти, продолжавшие сражаться до последней секунды. И он, собрав последние силы, прыгнул. Сержант едва успел повернутся на звук пули, разорвавшей плоть у него за спиной, когда увидел летящего на него хищника. Стокилограммовая туша накрыла тщедушное тело сержанта, полностью скрыв его от стороннего глаза. Оборотень был уже практически мёртв, но его когти рефлекторно, в предсмертной агонии продолжали рвать тело солдата. Кровь человека, смешавшись с кровью зверя, обагрила девственно белый снег. Обмотанный белыми маскировочными бинтами автомат скатился к подножью холма. То, что еще секунду назад казалось просто грудой чёрных камней, вдруг пришло в движение. Около полутора десятков Оборотней стремительно сокращали дистанцию с четырьмя бойцами спецназа, лежавшими посреди площади. ―Держать позицию! Вести огонь на поражение! - прокричал командир группы, готовя к бою оружие. Глухо застучал ручной пулемёт, время от времени перекрываемый звонкими хлопками винтовок Драгунова со сторожевой башни. Тут и там разбрызгивая алые фонтаны крови, валились гротескные тела, изуродованных болезнью людей. Дрожа всем телом, зажмурив глаза и крепко зажав уши руками, сидела прижавшаяся спиной к парапету сторожевой башни молодая девушка. Над ней возвышались два воина, сосредоточенно и холоднокровно выискивая новые цели и нажимая спусковые крючки своих винтовок. Старший лейтенант Ефимов, командир группы захвата Ветер-2 стоял посреди заснеженной площади, оглядывая недавнее поле битвы. Он был под стать тому миру, в котором жил. Такой же мрачный и холодный, как и окружавший его заснеженный город. ―Потери? - не оборачиваясь, бесстрастно спросил он. ―Сержант погиб, а рядовой Пилипенко, не будь инфицирован, уже бы тоже умер от потери крови, - ответил, стоявший у него за спиной радист. Мёртвенно бледный здоровяк сидел на снегу, зажимая рукой страшную рваную рану на шее. Рядом, положив ему руку на плечо, сидел на корточках усатый верзила. ―Иваненко, сообщи на базу: задание выполнено, возвращаемся с инфицированным, - всё тем же бесцветным голосом аспорядился Ефимов. Скулы усатого бойца дрогнули, а рука еще крепче сжала плечо раненого товарища. Здоровяк лишь похлопал его по руке, так и не проронив ни слова. Андрей сидел на пустом ящике позади солдатской столовой и, молчаливо глядя на возвышавшуюся стену Периметра, курил. На нём был утеплённый полевой комбинезон с эмблемой, изображавшей оскалившуюся волчью морду на плече. С десяток окурков валялось у его ног на примятом сапогами снегу. ―Андрей, я уже обыскался тебя. Пётр тяжело опустился на ящик рядом со своим товарищем. Помолчав несколько секунд, он, наконец, повернулся к Андрею: ―Андрюха, да что с тобой? Ты даже на обед не пришёл. ―Из-за нас погиб человек, а теперь, после того как нас отстранили от дежурств на башне, я даже не могу видеться с Надей, - медленно и тихо ответил тот. ―И что тебя беспокоит больше? Смерть товарища или невозможность видеться со своей бабой? - не смог удержаться от ехидства Пётр. ―Опять ты за своё? Ей Богу, сейчас ударю! - беззлобно ответил Андрей, выпуская дым. ―Ладно, всё, не буду больше. Я собственно из-за неё и ищу тебя. ―С ней что-то случилось? - напрягся Андрей. ―Пока нет, но я говорил с одни своим знакомым из умников и он сказал, что у контрольной группы семнадцать появились признаки клеточной регрессии. ―Признаки чего? ―Я сам не совсем понял, но вроде это значит, что они снова превращаются в Оборотней, - поморщившись, ответил Пётр. ―Ну, так ведь им просто снова дадут вакцину, и всё станет снова нормально, ведь так? - спросил товарища Андрей. ―Не совсем. Он сказал, что вакцина действует только один раз. Они все снова станут Оборотнями, - помявшись, ответил он. ―Это, конечно, печально, но как это всё связано с Надей? ―Она как раз из контрольной группы семнадцать, если ты этого не знал. Андрей вскочил со своего места, отбросив в сторону недокуренную сигарету. ―Стой, стой! Ты куда? - схватил за рукав комбинезона друга Пётр. ―Я должен видеть её! ―И как ты собираешься это сделать? ―Что-нибудь придумаю. Скажи, что с ними сделают? ―Их ликвидируют... - ответил Пётр, отводя взгляд. Тяжёлое молчание повисло над двумя друзьями. Пётр, стараясь не смотреть в глаза посеревшему лицом другу, разглядывал пятно на снегу, возле своих ног. ―Ты должен мне помочь. Я должен её увидеть. ―Я помогу тебе. Пётр молча обнял товарища и еще долго не отпускал, легонько похлопывая по спине. По щеке Андрея скатилась одинокая слеза. Она исступлённо гладила его по голове, целуя и причитая. Слезы заливали её лицо. ―Андрюша, Андрюшенька. Я думала, что никогда больше не увижу тебя. Как я боялась, что больше не увижу тебя. ―Не плачь, Надюшь. Я же пришёл. Я никогда не оставлю тебя. ―Я так переживала... Я так боялась... ―Наденька, у нас очень мало времени. Мне нужно тебе рассказать... ―Что рассказать? - продолжая гладить его по голове, спросила она. ―Послезавтра мы с тобой сбежим отсюда. Я всё подготовил. ―Куда сбежим?! - слегка отстраняясь, удивлённо уставилась она на него. ―Мы убежим за Периметр. ―Но зачем?! ―Тебе здесь нельзя оставаться. ―Почему? ―Они хотят вас всех убить. ―Кто они? Я ничего не понимаю. ―Учёные. Они хотят вас всех ликвидировать. ―Я не понимаю. Зачем им нас убивать? И как мы выживем за Периметром? Мы там и дня не проживём. Нас там съедят в первую же ночь. ―Не съедят. Понимаешь, вы снова превращаетесь в Оборотней. Лечение оказалось неудачным. Если мы с тобой сбежим - ты будешь на воле. Среди своих. Поражённая, она тихо осела на землю. Слёзы залили тонкое бледное лицо девушки. ―Господи, нет. Я не хочу. Только не это. Андрюша, сделай что-нибудь! Я не хочу опять... - разревелась она, закрыв лицо руками. ―Не плачь, Надюшь. Мы убежим. Мы будем вместе, - успокаивал её Андрей. ―А как же ты? Ты же погибнешь там! - подняла заплаканные глаза на него девушка. ―Я всё придумал. Ты меня инфицируешь, и я тоже стану таким же, как и ты. Если мы оба не можем быть людьми, мы оба станем Оборотнями и убежим подальше от Периметра. ―Нет. Я не позволю. Я никогда не сделаю этого! ―Ты сделаешь это. Если ты не инфицируешь меня, я найду другой способ заразиться, но мы всё равно будем вместе. Я всё решил. ―Нет, Андрей, прошу тебя, не надо! ―Послезавтра. Я приду за тобой. Будь готова. Я сейчас мне пора уходить, пока нас не заметили вместе. Я люблю тебя, - сказал он и крепко прижался к её губам. Затем быстро встал и направился к выходу. ―Я тебя тоже люблю, - прошептала ему вслед Надя. Андрей неспешно крался в темноте вдоль забора бараков контрольной группы семнадцать. Поминутно оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху, он всё же не заметил тёмной фигуры поджидавшей его недалеко от входа в карантинную зону. ―Андрей, постой, нам нужно поговорить. ―Петя? Что ты здесь делаешь? Прости, Петь, но у меня нет времени тебе всё объяснять. Ты потом сам всё поймёшь, - тихо, но быстро прошептал Андрей. ―Я и так всё знаю. Надя просила тебе передать, что она тебя очень любила. ―Что?! ―Андрей. Нади больше нет. Она действительно очень любила тебя. Она не могла позволить тебе совершить с собой, то, что ты задумал. Она нашла меня и просила передать тебе, чтобы ты не казнил себя за то, что случилось. Это был её выбор. ―Примарх, только что поступили последние данные из биосферы семь. Подопытная Н123 из трансгенной группы добровольно прервала своё биологическое функционирование на почве эмоциональной привязанности к подопытному А12 из первой контрольной группы. ―Любопытно. А мне казалось, что раса М816 не подвержена подобным слабостям. ―Подопытная Н123 прошла обратную генную терапию и переняла очень многие слабости расы М932. Я думаю, нам скоро всё же удастся создать жизнеспособный гибрид, который будет сочетать лучшие качества обеих рас. Мы уже запустили в ход восемнадцатую серию вакцины. ―Мне кажется, что социальная составляющая этого эксперимента становиться куда интереснее, чем предполагалось ранее. Я думаю, нам стоит заострить своё внимание на этом аспекте. Проверьте, сможете ли вы индуцировать эмоциональную связь между представителями двух контрольных групп, без участия трансгенных подопытных. ―Да, Примарх. Бока гигантского космического корабля поблескивали в лучах красного гиганта. Он продолжал свой вояж среди бесконечной пустоты, двигаясь от звезды к звезде, от планеты к планете. Собирая и изучая всё новые формы жизни. Яркой белизной сверкала в лучах огромной звезды одна из десятков, закрытых защитными полями биосфер, усеивавших бока звездного странника. Под плотным слоем низких облаков, в самом центре холодного мира, посреди заснеженной площади, рядом с маленьким припорошенным снегом волосатым тельцем сидел солдат. Он был один и без оружия. Он курил, молча глядя на тёмный провал разрушенного здания, откуда из темноты поблескивали неотрывно следившие за ним глаза Оборотня. |
|