Иван Следопыт с ног уже сбился, разыскивая скифские сокровища, но с какой стороны ни брался за дело, получалось, что все топчется на одном месте: ни одной ниточки, за которую можно было бы потянуть, чтобы распутать эту историю. Начал он уже подумывать, что и не было никаких сокровищ вовсе: ведь и известно-то о них только со слов Бабы Яги, а надежный ли она свидетель? Такая и медную монету за сорок телег с золотом может принять, - совсем от жадности с ума сошла старуха.
И все-таки что-то подсказывало Ивану Следопыту, что не соврала Баба Яга. Да и обстоятельства не позволяли отмахнуться от ее показаний. Ведь нашел же он золотой самородок и Соловья-разбойника с пробитой головой, и шпиона Кукушкина поймал... Не спроста все это, да вот только толку от этого никакого. Шпион Кукушкин ноготь прокусил и ядом отравился, чтобы не проболтаться, а Соловей-разбойник в себя хоть и пришел, но даже имени своего вспомнить не может, - какой из него свидетель?
Но времени даром Иван Следопыт не терял. Целыми днями просиживал в библиотеке и много чего интересного узнал о диких племенах, которые жили в южных краях в незапамятные времена и именовались скифами. Много веков они разбойничали и грабили соседние государства, - и не столько ради сокровищ, сколько из принципа, - а сокровища все свозили в одно место и зарывали, за ненадобностью, в землю вперемешку с покойниками, задабривая своих духов. Сами же все время кочевали с места на место и жили в землянках.
Долго думал Иван Следопыт над этой информацией, пока, наконец, не догадался, что глубже надо копать. Он даже хлопнул себя по лбу за то, что раньше до этого не додумался.
- Под землей надо искать скифские сокровища, - радостно сказал он вслух. И тут его окончательно осенило: - В болоте они утоплены, как пить дать.
Побежал Иван Следопыт к царю-батюшке, чтобы о своих догадках рассказать, а тот про золото уже и слышать ничего не хочет: другая беда, куда более страшная, над отечеством нависла.
Приходили к нему послы персидские, рыдали от отчаяния и жаловались, что какие-то мародеры разорили в Египте могильник царицы Нефертити, а саму покойницу воскресили, и она, недолго думая, принялась мужа своего разыскивать. Вот тут-то и выяснилось, что, вместо Эхнатона, жрец молодой в пирамиде погребен, а где сам царь-покойничек, никто и не знает. Смута тогда началась в стране, а ею темные силы воспользовались: восстали против всего живого, прошлись мором по всему Египту и на соседние страны перекинулись. Так и до российских границ дошли, - и нет во всем мире армии, которая могла бы нечисти египетской противостоять.
- Вот тебе на, - удивился Иван Следопыт. Вспомнил, как он этот мумии горшком со щами по голове заехал. - А я-то тут при чем? Что ж она сразу не сказала, что она баба?
- Да и ты хорош, - сказал царь. - Не мог добить басурманку, как следует? Вот теперь и думай, как беду от России отвести.
- А что тут думать-то, - ответил Иван. - Я в этих их делах басурманских ничего не понимаю. Подробности нужны.
Вызвали тогда они снова послов персидских, чтобы детали уточнить, допросили их с пристрастием, а те и вспомнили кстати, что подробности только китайские монахи знают, - те, которые головами плиты каменные разбивают. Эти монахи еще пять лет назад, когда тоннель в гималайских горах голыми руками прокладывали, предсказали мор египетский, и, тогда же, император ихний во все царства-государства грамоты китайские разослал, в которых описывал гимнастические упражнения, с помощью которых можно одолеть египетскую нечисть. Была и у персидского царя эта грамота, - да только он ее потерял.
- Нет ли у русского царя-батюшки грамоты той китайской? - спрашивают послы, а сами уши навострили, - сразу видать: шпионы.
- Нет, - дипломатично соврал царь, и тут же за ней гонца в Академию отправил.
Вытолкал послов, и стали они с Иваном манускрипт рассматривать. Тут-то и выяснилось, что академики до сих пор китайскую тарабарщину перевести не смогли. Расстроился царь-батюшка.
- За что только жалованье умникам энтим плачу? - Хотел тотчас же всех уволить.
- Не беда, - сказал Иван Следопыт. - Слетаю в Китай. Одна нога здесь, другая - там. Найду там толмача толкового.
Царь обрадовался:
- Это ты хорошо придумал, - похвалил он Ивана.
А Иван грамоту вертит в руках, со всех сторон рассматривает, а потом и говорит вдруг:
- А та ли это грамота, царь-батюшка? Уж больно каракули знакомые. Не было ли подмены?
Расстроился царь-батюшка вовсе. Тут же вызвал академиков, и те, под пыткой, признались, что китайская грамота давно уже пропала, - сразу после смерти аглицкого толмача обнаружилась ее пропажа. Побоялись они тогда царю об этом доложить, вот и подменили ее египетским манускриптом.
- Да, уж... - Иван Следопыт задумался. - Кому, интересно, китайская гимнастика понадобилась?
- Понятно, кому, - сообразил царь. - Раз персидские послы интересуются, значит, аглицкие шпионы орудовали. А вот что мне с китайцами делать? Отберут же Сибирь.
- Не отберут, - успокоил его Иван. - Найду я эту китайскую грамоту.
- Уж ты найди, будь добр, - попросил царь. - А в Китай все равно слетай. Разберись с монахами, а то совсем обнаглели. В общем, дельце тут одно есть, очень деликатное... семейное, так сказать.
И рассказал про брата своего сводного, которого их батюшка сорок лет назад в монастырь упрятал, а монахи Пантелеймоном нарекли и в маску железную заковали, - чтобы не опознал никто. Вот, вырос этот Пантелеймон и стал по миру путешествовать - веру православную пропагандировать, - так и до Китая добрался. Перелез через стену ихнюю, - тут-то его и схватили. Определили в местный монастырь - на перевоспитание, - и он там так здорово наловчился камни головой крошить, что его чуть было главным над всеми монахами не поставили. Но когда маску-то сняли, сходство с русским царем-батюшкой и обнаружилось. Тут же в цепи Пантелеймона заковали, хоть он и не признался ни в чем, и выкуп за него стали требовать. Денег тогда в казне не оказалось, а потом про эту историю и вовсе позабыли (девять лет, чай, прошло), а вот теперь выясняется, что все это может быть как-то связано с китайской грамотой и мором египетским, - в общем, интрига та еще...
- Так что ты уж, Иван, проучи монахов, как следует, - попросил царь. - Пусть знают, что с русским царем-батюшкой торговаться нельзя. А Пантелеймона этого, если жив еще, я в Академию свою толмачом устрою, - брат ведь как-никак. Будет нам китайские грамоты переводить, если что.
- Это ты, царь-батюшка, хорошо придумал, - поддержал царя Иван.
- Вот и я говорю. - Царь подмигнул Ивану. - Брат все-таки... Так что отправляйся, Иван, немедленно. Знать нам нужно, что эти монахи удумали. Да поаккуратнее там, смотри. Слышал я, что вход в пещеру, где братец томится, дракон ихний, китайский, охраняет. Специально обученный какой-то: голову ему срубишь - два хвоста вырастут, а хвост срубишь - две головы вырастут... Как-то так, в общем. Ты уж на месте сам разберись. Не мне тебя учить.
- Да ничего, - сказал Иван. - Я его вдоль разрублю...
- Тебе виднее, - согласился царь. - Только смотри, как бы хуже не стало.
2
Вернулся Иван домой и стал собираться в путь-дорогу. Сложил в мешок все свои инструменты, стекло увеличительное не забыл, потом вспомнил, как чуть не околел от холода, когда с Бабой-Ягой в ступе летел, и достал кафтан теплый и рукавицы. И только подумал о Бабе-Яге, как она сама, легка на помине, дверь открывает и входит в избу.
Присела у порога тихонечко и на Ивана смотрит, - да так преданно, что ему неловко даже стало из-за того, что плохо о ней утром подумал.
- Долго жить будешь, бабушка, - пошутил он. - Только что тебя вспоминал.
Но Баба-Яга шутку его не оценила. Носом зашмыгала и опять принялась жаловаться, что не стало ей совсем никакого житья. Не первый раз она уже эти разговоры заводила, уговаривала Ивана вернуть ей ружье. Страшно ей, видите ли, одной в лесу. Сколько раз уж жаловалась: то на бессонницу, то на одиночество. А то вдруг покажется ей, что следит за ней кто-то. Иван по каждой ее жалобе проверки устраивал, - даже в засаде возле избушки сидел, - но все, конечно же, тщетно.
- Говорю же тебе: не положено. - Надоела она уже Ивану со своим ружьем, но он всякий раз терпеливо объяснял ей, что на хранение оружия разрешение требуется. Ему и жалко было старуху: совсем она пуганая какая-то стала после истории с египетской мумией, - но и законность требовалось блюсти. - Прошла бы медкомиссию, как полагается...
- Да не буду я анализы ваши сдавать, - в который раз заупрямилась старуха.- От лукавого они. Небось, как жизнью рисковать, так анализов не спрашиваете. Сидите тут, штаны протираете, бумажки перебираете, а шпиона кто разоблачил? Кто ступу для скоростных передвижений предоставляет? Да меня сам царь Иоанн своим присутствием почтил...
Хотел Иван сказать ей, что царь Иоанн, на поверку, оказался царицей Нефертити, но смолчал. Не стал расстраивать старуху, а то, и впрямь, тоскливо ей там одной. А Баба-Яга помялась чуть-чуть, покряхтела и полезла в карман за носовым платком. Высморкалась громко, потом платок спрятала, а на стол перед Иваном несколько золотых монет выложила. Пододвинула к нему и смотрит в упор, не мигая.
- Ты мне взятку, что ли, даешь? - возмущенно сказал Иван Следопыт.
- Ишо чего, - фыркнула старуха. - Не дождешься, законник недоделанный. Давай так: ты мне ружье, а я тебе кой-какую информацию подкину... По нашему делу.
Только теперь Иван разглядел, что монеты перед ним старинные. Стал их перебирать и разглядывать, потом стекло свое увеличительное достал.
- Неужто из сокровищ пропавших?.. - произнес задумчиво и на Бабу-Ягу вопросительно посмотрел.
- Так что там с ружьем? - напомнила она ему.
- Да не могу я! - воскликнул Иван, а сам продолжает монеты разглядывать.
- Ишь, ты, принципиальный какой, - усмехнулась Баба-Яга. - А золотишко-то, как есть, из сокровища похищенного, - поддразнила Ивана.
- Так где нашла-то? - спросил он растерянно, а сам думал, как ему со старухой себя вести.
- Где надо, там и нашла. - Баба-Яга недовольно сверкнула глазами и принялась собирать монеты.
- Стоп, - сказал Иван. Оттолкнул ее руку и накрыл золото своей ладонью. - Это к делу приобщаю. Вещественное доказательство.
- Что?! - взвизгнула Баба-Яга. - А жить-то я на что буду? Мне жалование не платят...
- Пенсию тебе царь повысил, - напомнил ей Иван.
- А ружье отобрал, - заспорила Баба-Яга.
- Ладно. - Иван как бы нехотя отнял руку от стола. - Забирай... Только об этом - никому... - добавил шепотом.
- Что ты, что ты, Ванечка, - зачастила старуха и быстренько сунула золото в карман. - Разве ж я не понимаю? Незаконно ж это... - Она заговорщицки подмигнула Ивану.
- Все законно, - твердо сказал Иван Следопыт. - Агентурно-сыскная работа... Ну... Говори, где нашла золото?
- На Кукушкином болоте и нашла. - И Баба-Яга рассказала, как обыскала все болота в округе и обнаружила укромную землянку, которую они с Иваном в прошлый раз не заметили.
- И много ли там этого добра? - живо поинтересовался Иван Следопыт.
- Да вот только это и подобрала, - быстро сказала Баба-Яга, а сама глаза прячет.
Понял Иван, что врет старуха, и что большую часть монет она, конечно же, перепрятала в свой тайник, но давить на нее не рискнул: уж больно важную информацию она ему сообщила.
- Все сходится, - произнес он задумчиво.
- Ну, а ты что в книжках раскопал? - спросила Баба-Яга, чтобы увести разговор подальше от своей находки.
Иван тоже неловкость почувствовал и стал рассказывать все, что узнал о скифах. Баба-Яга слушала Ивана внимательно, время от времени ойкала и говорила 'чур, меня', а когда про землянки услышала, так сразу вскочила и забегала возбужденно по комнате.
- Все сходится, Ванюша, - заговорила убежденно. - Все сходится: золото, землянки, покойники басурманские. Оне это... Их рук дело. - Подбежала к Ивану и принялась его трясти за плечи. - Давай ружье, князь. Банду брать будем.
- Да подожди ты, неугомонная, - сказал Иван с досадой. - Операция сложная. Нужно царю-батюшке доложить.
- Чего докладывать-то, - проворчала Баба-Яга и принялась зубом цыкать. - Ты как знаешь, а я пошла засаду устраивать. Оне это... К бабке не ходи. Дашь ружье, али нет?
Тут и Иван вспомнил, что царь-батюшка другое ему задание дал, гораздо более важное.
- Ладно, - согласился он. - Пошли.
3
И вот, пришли они на Кукушкино болото, а пока шли, Иван рассказал Бабе-Яге о новом деле, которое ему царь-батюшка поручил, и они договорились слетать в Китай, как только место, где старуха монеты нашла, осмотрят.
Баба-Яга дорогу показывает, с кочки на кочку перепрыгивает и вдруг... как сквозь землю провалилась. Иван стал испуганно оглядываться по сторонам, и только когда внимательно пригляделся, увидел, что одна кочка перевернута, а рядом зияет небольшое отверстие в земле. Понял он, что это и есть вход в землянку.
- Ни за что бы сам не нашел, - удивленно сказал он вслух, потом опустился на корточки и заглянул в отверстие.
Глаза его не сразу привыкли к темноте, а когда привыкли, разглядел Бабу-Ягу и еще чей-то силуэт.
- Это еще кто такой? - строго спросил он.
- Не такой, а такая. Подруга это моя, - донесся до него из-под земли голос Бабы-Яги. - Кикимора болотная. Я ее сторожить оставила. Залезай давай, князь, проводи осмотр.
Протиснулся Иван Следопыт в узкий лаз, чиркнул спичкой и принялся осматривать маленькую землянку.
Кикимора хихикнула, а Иван достал увеличительное стекло, ножик и стал землю ковырять. Тут же лезвие обо что-то твердое царапнуло. Разрыл Иван руками землю, а там - еще один лаз. Доски снял и заглянул в него. В лицо ударил затхлый воздух. Иван Следопыт еще раз чиркнул спичкой и чуть не ослеп от яркого блеска драгоценностей.
- Сколько же их тут, - чуть слышно сказал он, глядя на бочки с золотом и бриллиантами. - Вот оно - сокровище скифское.
Баба-Яга, как услыхала об этом, так и завизжала, вцепилась в Ивана, отталкивать его стала.
- Мое это! - кричит. - Я нашла.
А кикимора молчит и глазами на них горящими зыркает. Иван Бабу-Ягу кое-как успокоил, вытолкал обеих наружу, сам выбрался и вход в землянку кочкой прикрыл. Потом и говорит Бабе-Яге:
- Дело у нас, не терпящее отлагательств. Никуда сокровище теперь от нас не денется. Кикимора пусть охраняет, а мы с тобой быстренько в Китай слетаем.
Кикимора головой радостно закивала, а Баба-Яга плачет. Все никак от увиденного отойти не может.
- Три дня, - говорит, - на золоте сидела. - И в глаза Ивану заглядывает. - Поделим, князь, по справедливости? Тогда предоставлю транспорт...
Делать нечего, пришлось соглашаться.
- Поделим, поделим, - пообещал Иван Следопыт и ногами кочку как следует придавил.
Пришли они к дому Бабы-Яги, залезли в ступу, а та в сотый раз его пытает:
- Не обманешь, Иванушка? Там ведь золота на всех хватит.
- Не обману, - отмахнулся от нее Иван. - Полетели давай. - А уж потом, когда взлетели, спрашивает: - Надежный ли человек - эта твоя кикимора? Не пропадет золотишко?
- А кто ее знает, - ответила Баба-Яга. - Первый раз вижу. Приблудная какая-то, из беженок, говорит. Думаешь, опять шпионка басурманская?
- Как есть, шпионка, - сердито сказал Иван. - Что ж ты не сообщила о подозрительной личности?
- А что ж ты сам паспорт у нее не спросил, бдительный ты мой? - проворчала Баба-Яга.
- Ладно, - примирительно сказал он. Понимал, что это целиком его вина. - Приземляйся, прилетели мы, кажись, - скомандовал старухе. Они и не заметили, как китайскую стену перемахнули, пока спорили. - А с Кукушкиной этой я разберусь, когда вернемся.
- Так и есть! - радостно завопила Баба-Яга ему в ухо, направляя ступу к земле. - Кукушкина она!! А ты как узнал?!
- Догадался, - пробурчал Иван себе под нос.
- Что? - не расслышала Баба-Яга. Иван не ответил. - Если что, - крикнула она, - шпионку я разоблачила... Не забудешь, Иван? И золото ты обещал по-честному поделить, - напомнила Ивану, приземляя ступу рядом с монастырем.
Вылезли они из ступы, а монахи в это время гимнастику делали, поэтому не заметили их. Нашли пещеру нужную, - вот только никакого дракона у входа не было, - забрались в нее, а там Пантелеймон сидит, цепями к стене прикованный, и на полу что-то палочкой чертит. Стало интересно Ивану, что это он там делает, подошел поближе и увидел, что тот цифры всякие пишет: видать, задачу какую-то решает. Поднял Пантелеймон голову и говорит:
- Ничего не понимаю...
- А что тут понимать-то? - говорит Иван весело. - Собирай манатки, и сваливаем. Свобода, брат!..
- Не скажи, Иван, - печально ответил Пантелеймон. - Как только кандалы с меня снимешь, сигнализация сработает. Дракон прилетит.
- Вот ведь незадача, - опечалился Иван и присел рядом с Пантелеймоном. - Что ты тут чертишь?
- Задачку решаю, - сказал Пантелеймон. - Девять лет уже голову ломаю.
- Может, мы поможем? - предложил Иван.
- Что расселись, математики? - Баба-Яга к ним подошла и на цифры уставилась. - Уходить надо, пока гимнасты не сбежались.
А они на нее - ноль внимания. Склонились над цифрами и спорят:
- Смотри еще раз, - говорит Пантелеймон. - Три хвоста у него и три головы. Одну голову отрубишь - хвост и голова вырастут, хвост отрубишь - два хвоста вырастут, два хвоста отрубишь - голова вырастет, а если две головы отрубишь, то ничего не вырастет...
- Этак мы еще девять лет тут просидим, - сказал, наконец, Иван и вскочил на ноги. - Хочешь задачки решать - решай, а мы полетели.
- Нет! - воскликнул Пантелеймон. - Делай, как знаешь, не хочу я задачки решать. По дому соскучился.
Выхватил тогда Иван Следопыт свой меч-кладенец и перерубил цепи. Тут же дракон в пещеру вбежал. Облизывается на ходу, искры вокруг разлетаются.
- Эх, была - не была! - воскликнул Иван и с плеча рубанул. Вдоль - от головы до кончика хвоста - разрубил окаянного. Рухнул дракон замертво и не шевелится.
Склонились они над ним и замерли испуганно: ждут, не вырастет ли чего. Но ничего не выросло. Не дышит дракон. Велика сила русского оружия. Прибежали тут гимнасты китайские и стали Ивана и Бабу-Ягу обнимать. Руки жмут, ликуют, лопочут что-то по-своему. Пантелеймон поговорил с ними, а они запрыгали, руки завскидывали. Потом в пояс Ивану поклонились и разбежались тотчас же. А Пантелеймон и объяснил, что дракон этот главным у них был и заставлял всех целыми днями гимнастику делать.
Вот такая история с Иваном Следопытом произошла. Вернулись они домой, и царь тут же брата своего, Пантелеймона, академиком сделал. Иван же с Бабой-Ягой на Кукушкино болото кинулись, а там - ни кикиморы, ни сокровищ скифских. Как сквозь землю провалились.
- Вот тебе на, - расстроился Иван. - Что же я теперь царю-батюшке скажу?
- А ты ничего не говори, - посоветовала Баба-Яга. - Не было ничего, и все тут. - Сама не меньше Ивана расстроилась. - Как же ты мог шпионке охрану сокровищ доверить? - попрекнула его.
Иван согласился, что не стоит царю об ихнем конфузе знать, а упрек мимо ушей пропустил. Поклялся тут же, при Бабе-Яге, что сокровище скифское все равно отыщет, и китайскую грамоту заодно. Но это уже другая сказка.