Тор никогда не заходил в кузницу Лога. Она стояла на самом краю деревни, в отдалении от других домов, ближе к лесу. От неё до первых деревьев было всего ничего, двадцать шагов через незасеянный лужок. Когда-то кузница находилась чуть ли не в центре деревни, но однажды ветер выхватил из горна пламя и бросил его на стоящие рядом избы. Огонь пожирал крыши, шумел внутри домов, вырывался наружу через окна, лизал высушенные временем брёвна. Они оседали, превращаясь в огромные обгоревшие скелеты. Вся деревня собралась вокруг пожарища. От колодцев вытянулись цепочки сельчан, передающих из рук в руки вёдра с водой. Когда очередное наполненное ведро попадало в руки стоящего ближе всех к огню смельчака, он подбегал вплотную к горящему дому и выплёскивал воду прямо в огонь. Пар, смешанный с дымом, поднимался к небу, и огонь отступал с шипением и треском. Это наверно и спасло деревню. Выгорело всего четыре избы. По счастливой случайности никто не погиб. Только у жены Лога преждевременно начались роды. Знахарка старалась как могла, только спасти роженицу ей так и не удалось, а ребёночка спасла. Девочку нарекли Вита.
После пожара жители деревни решили, что нечего кузне находиться посреди деревни, и всем миром отстроила её вместе с домом кузнеца заново, на отшибе. Лог после этого происшествия стал нелюдим. Отметина от ожога сиреневым шрамом пробежала по его щеке. Люди заходили в кузню только по делам, но быстро прощались, почувствовав на себе унылый взгляд хозяина. Первое время к нему захаживала знахарка, приносила молоко для ребёнка. В деревне не было ни одной кормящей матери, которая отказала бы ей. Работать одному кузнецу несподручно. Кто-то должен раздувать меха и подкладывать в горн угли, но Лог как-то обходился. Так и жили они вдвоём в доме у самого леса - отец и дочь. В деревне поговаривали, что не может мужик без женщины, и что приходит к нему по ночам кто-то из лесу, да и сам он часто в лес наведывается, что связался кузнец с нечистой силой, а дочь его выросла настоящей ведьмой. Много говорили о кузнеце разного. Тор иногда верил этим рассказам, иногда нет. Отец запретил ему даже близко подходить к дому кузнеца.
- Нечего там делать и смотреть не на что, - пугал он, но разве после таких предостережений удержишься.
Уже почти стемнело, накрапывал мелкий дождик. Отец с матерью пошли в гости к соседям, да так видимо там и застряли, в ожидании пока кончится дождь. Делать было совершенно нечего, и Тор решил отправиться к кузнецу. Он вышел на улицу. Холодный ветер стеганул по лицу, словно хотел остановить его ещё на пороге дома.
- Куда идёшь в такую погоду? - прозвучал в сумерках знакомый голос дядюшки Уго, деревенского сказителя.
"Соврать или вернуться", - подумал про себя паренёк.
- Я, я, - растягивая слова, ответил он. - Иду посмотреть, куда подевались мои родители. На дворе скоро ночь, а их нет.
- Ты боишься оставаться один в доме? - явно не удовлетворенный ответом продолжал допрос старик. - Я раньше за тобой такого не замечал.
В это время дождь почти прекратился, и только редкие большие капли иногда ударяли то по носу, то по макушке. А потом из-под тучи выскочили умытые дождём яркие звёзды и луна серебристая похожая на серпик без ручки, только что отполированный кузнецом.
- Возвращайся в дом, родители скоро вернуться. Хочешь, посидим вместе, я тебе расскажу какую-нибудь историю,- взяв за рукав Тора, проговорил Уго.
Парень уже думал, что навестить кузню ему так и не придётся. Но неожиданно для себя он услышал, как Уго предложил:
- А может, сходим к Логу, твоим я ничего не скажу. Придумаю, что засиделись у меня. А потом ты уснул. Ну, так как?
Тор удивился догадке Уго. Откуда прознал он о его намерении. А ещё его удивило то, что сказочник решил сопровождать его к кузнецу.
- Я хотел, - начал он, подбирая слова.
- Да конечно, я узнал о твоём желании, только вот пришёл бы ты к Логу и что? Он бы тебя просто выгнал. Надо было бы взять тебе парень хоть прохудившуюся кастрюлю что ли.
- Я бы и не входил к нему, спрятался рядом с домом и посмотрел, что у него в кузне делается.
- А ничего там не делается. Кто ж в темноте работает? Пошли, - Уго потянул Тора за рукав.
Когда они немного отошли от дома, Тор заметил, как к крыльцу приближаются отец с матерью, и надо бы было вернуться, однако Уго решительно потащил его за собой.
Лог долго не отрывал. Внутри дома что-то шуршало, слышались неторопливые шаги. Удивлённый девичий голос спросил:
- Пап, кто там?
На что кузнец ответил:
- Да видать случилось что?
- Так поздно?
- У людей всё случается не вовремя. Тс-с, - последнее слово кузнец произнёс шёпотом.
Потом послышались невнятные слова, разобрать которые Тор уже не мог. Наконец, звякнул засов и в дверном проёме появился кузнец. Уго не сказал ни слова, только протянул ему руку для приветствия. Кузнец молча пожал ладонь и посмотрел за плечо старика.
- Кого привёл? - спросил он, глазами указывая на прячущегося за Уго паренька.
- Со мной Тор, - улыбнулся в ответ сказитель.
- А, а я думал, кого нелёгкая несёт в такую погоду. Знаешь, последнее время боюсь я всякого, нечисти лесной, своих деревенских боюсь. Языки страшней любого кинжала.
- Знаю, - спокойно ответил Уго.
Вся изба состояла из одной большой комнаты разгороженной занавеской. В углу стояла печь, а напротив входной двери находилась ещё одна - вход в кузню. За занавеской кто-то перешёптывался, явно не желая встречаться с пришедшими.
- Ну, так вы я вижу, просто проходили мимо, - покачивая головой, с усмешкой проговорил Лог. - Ну и о чём говорят в деревне? - уже серьёзно спросил он.
- В деревне говорят многое, не любят люди, когда человек сторонится их, не любят. Пора бы тебе бросить это.
Уго без приглашения отодвинул табурет от стола, стоящего посреди комнаты и уселся на него словно и не табурет это был, а, по меньшей мере, трон. Облокотился на несуществующую спинку, положил руки на невидимые подлокотники. Стрельнул глазами по занавеске, за которой слышалось тихое дыхание.
- Выходи, Вита. Свои, - проговорил Уго, обращаясь к занавешенному углу комнаты. - Да и кто там ещё прячется?
Тор всё это время молчал, стоя на пороге комнаты. На него вроде никто не обращал внимания. Уже и кузнец уселся на табурет напротив дядюшки Уго и занавеска одернулась, а за ней оказались две девчушки, только одна совсем маленькая а вторая постарше, его лет. У старшей волосы отливали медью, а у другой зеленью свежескошенной травы. Он всё стоял, приминаясь с ноги на ногу. Удивляясь самому себе, и с восторгом понимая, что проник в чужую тайну. И никто не гонит его, смотри сколько хочешь, слушай. Он был бы ещё больше доволен, если бы его вообще никто не замечал.
- Ну а ты чего у дверей застрял, проходи, коль пришёл. Присаживайся, у нас табуреток много, на всех хватит,- выхватив Тора взглядом из тени, отбрасываемой зажженной свечёй, проговорил кузнец.
- Папа, - подала голос та, что с рыжими волосами, - А кто это?
- А я знаю, это же Тор. Ты меня помнишь, там, у леса? - звонким голоском спросила малявка.
Конечно, как же он сразу не узнал. Это была она - девочка с зелёными волосами. Она нисколько не изменилась. Он вспомнил, как повстречался с ней на самой опушке леса. Вначале она пряталась в высокой траве, так что почти и не разглядеть было. Но он разглядел и принял её за затаившегося зверька. Решил, что он совсем не опасный и подбежал совсем близко. И тогда девочка перестала прятаться, поднялась во весь рост и тихо шепнула:
- Как тебя зовут?
- Тор, - автоматически ответил он.
И всё, больше Тор ничего не помнил. Да и сейчас бы не вспомнил, если бы не напомнили.
Тор нерешительно подошёл к столу, сел на табурет и тут началось. Непонятно откуда на столе появился дымящейся чугунок и простые глиняные тарелки. А потом ещё возник кувшин и кружки. От чугунка поднимался вкусный мясной запах.
Тор прислушался, и неожиданно для себя понял, что слова были самые обыкновенные, только произносились тихо, почти неслышно:
- Стань кувшинчик на столе
И наполнись сладким соком.
Для одних внутри вода,
Для других глоток вина.
- Ах, балагурка! Ну не как тебя не научить обходится без заклинаний, - укоризненно покачал головой сказитель.
- Так я же фея, или нет? - возразила девочка.
Уго рассмеялся и озорно сощурил глаза.
- Так и что, раз ты фея так можно ворожить направо и налево. Баловство это.
Девочка только рассмеялась в ответ.
Уго рассказывал истории, одну удивительней другой. И теперь Тор верил ему, да и как было не поверить, когда чудеса происходили прямо на его глазах. Уже и петухи прокричали, и восток порозовел, а сказитель всё не умолкал. И никто за столом не удивлялся рассказам, будто слушано - переслушано всё было много раз. Иногда Тор ловил на себе любопытный взгляд Виты, кокетливый и странный. И ему хотелось спрятаться от него, залезть под стол. Нет, совсем не нравилась ему эта девчонка, не хуже она была и не лучше других. Боялся он её взгляда, стеснялся.
"Заворожить хочет, заморочить", - думал он. А внутри что-то покалывало, заставляло смотреть на Виту, не отрываясь.
Родители уже наверно всю деревню подняли на ноги, его ищут. А он здесь сказки слушает. Ну и задаст ему отец. Ох, задаст! По спине пробежали холодные мурашки, словно уже по ней прошёлся отцовский ремень. А Уго всё говорил, говорил, говорил.... Когда солнце взлетело над крышами деревни и залило светом избы, он, наконец, остановился, отодвинул от себя кружку и коротко произнёс:
- Пора нам.
Кузнец с сожалением проводил гостей до двери, скрипнул засов.
На улице была ночь. Звёзды то появлялись, то пропадали под облачками, и луна казалась тусклой, почти невидимой. Дождик кончился только что, и под ногами хлюпала вода.
У своего дома Тор заметил два силуэта. Это возвращались из гостей отец и мать.
- Да заспался паренёк у меня, заслушался старика. Не браните его, ну и погодка, - проговорил Уго, поравнявшись с ними.
- И не говори, мы тоже у Дибона задержались. Не хотелось под дождём мокнуть, - ответил отец. - Заходи к нам, обсушись.
- Да нет, мне уже пора. Свидимся ещё, - подмигнул Уго мальчику.
Почему ночь, почему всё вот так, был ли он у кузнеца или это только ему почудилось? Тор никак не мог поверить, что не спит. Колдовство.... Завтра он обязательно сходит один к кузнецу, чтобы удостовериться, а сейчас хотелось быстрее нырнуть под тёплое одеяло и уснуть.
С тех пор Тор часто наведывался в дом кузнеца. Ему нравился перестук молоточков по железу, искры, взлетающие к потолку и розовый свет, излучаемый нагретым в горне металлом. А ещё время от времени он вместе с Витой пересекал лужок, отделяющий кузнецу от леса, и слушал, как щебечут в ветвях птицы, и мелкие зверюшки выскакивают прямо из-под ног. Часто из леса выходила фея, и тогда над деревьями летел громкий девичий смех, стелился между ветвями тихий шёпот. Тор совсем не интересовался их разговорами, разве что чуть-чуть. Иногда он слышал, как таинственным шёпотом Вита сообщала фее деревенские новости хорошо ему известные, а иногда фея рассказывала о происшествиях, которые происходили в лесу. Тора удивляло только одно, фея за все годы их знакомства совсем не подросла.
Как-то он спросил у неё, почему всё меняется, а она остаётся такой же, как много лет назад. Она рассмеялась в ответ, мелькнула между деревьями и пропала.
- Ну вот, вечно ты всё испортишь, - упрекнула его Вита. - Она не меняется, потому что она волшебная. Мог бы и сам догадаться.
Тор насупился.
- Так и что, что она волшебная, по-твоему волшебные не растут. Вот если бы она подросла, - он мечтательно закатил глаза, - Я бы в неё влю...
Он не успел договорить, так как неожиданно оказался на траве. Вита склонила над ним голову. В её глазах был испуг - не ушибся ли, раскаяние - ну и дура же я и ещё что-то такое странное враждебное, чего Тор понять так и не смог. Она поколебалась протянуть ему руку или нет, возьмёт ли он её или отвергнет.
- Ну, вставай. Извини, не сдержалась я, - с волнением в голосе проговорила Вита.
Он не подал руки, оперся о близстоящее дерево и поднялся. Наверно ничего страшного не произошло. Ну конечно ничего. Они будут дружить как раньше, но что-то неуловимое промелькнуло между ними. Враждебное и непонятное. И уже ничего не вернуть, не исправить.
Тор всё реже наведывался к кузнецу, стараясь не заглядывать в глаза Виты, с беспокойством думая, а вдруг их глубине опять мелькнёт эта враждебность, которую и словами то объяснить непросто. В лес после этого случая они почти не ходили, а что им делать в лесу, от него одни беды. Иногда Тор пробирался туда один, без Виты, присаживался на обветшалый пень у самой опушки и ждал, когда покажется среди деревьев фея.
Она приходила - маленькая девочка, не достающая ему до плеча - печально смотрела на растерянного юношу и уходила прочь. Фея не должна любить кого-то одного, она и так дарит свою любовь каждому встреченному ей ребёнку, дарит кусочек своего счастья, чтобы взамен услышать весёлый детский смех.
Однажды он решился рассказать фее о своих чувствах, и о том как Вита смотрит на него, и почему ему трудно переносить этот взгляд. Но вместо этого он взял девочку за руку притянул к себе и прикоснулся губами к её губам. Они пахли лесной земляникой и ещё чем-то горьким. И обнимал он не девочку на голову ниже себя, а сверстницу. Она неожиданно стала выше, он ощутил прикосновение её груди, а в глазах девочки, на самом донышке зрачков, загорелись две ярко зелённые искорки. Она отстранилась, отталкивая его. Заслонила лицо руками и бросилась в лес.
Порыв ветра чуть не свалил его с ног. Лес недовольно зашумел, заухала среди дня сова. Но громче шума леса был девичий крик:
- Уходи!
Тор попытался пойти следом за пропавшей среди деревьев феей, но не смог. Лес выгнал его обратно в деревню.
На следующий день дядюшку Уго проглотил демон. Стуча огненными копытами, чудище пронеслось по огороду, порушило изгородь и засунуло ужасную голову в окно избушки Тора. А у окна как раз сидел сказитель Уго.
На мгновение раскрылась зубастая пасть, а потом Уго исчез. Тор так и не понял как, только запомнил огромный выпуклый глаз, странный звездчатый зрачок и мутное подрагивающее веко.
Тор кинулся к лесу, туда, откуда, по его мнению, пришло зло. Когда он поравнялся с кузницей, кузнец Лот остановил его.
- Ты куда? - резко прокричал он, загораживая дорогу. - Туда нельзя. Слышишь, нельзя!
Тор не отвечал, солённые слёзы больно щипали щёки. Где-то внутри кто-то шептал голосом Виты:
- Это ты, ты во всём виноват!
Шёпот этот был страшнее рычания ошалевшего от боли раненого зверя.
Кузнец резко схватил его за руку, силой потянул за собой.
Тор перестал сопротивляться. Зачем, теперь уже всё равно, теперь ничего не имело смысла.
Тор остановился на пороге кузницы, глянул в сполохи огня в горне. Он хотел шагнуть туда, в это пламя, сгореть в нём.
Лот взял с наковальни ещё тёплый, выкованный из подковного железа, рыжий от окалины меч.
- Вот, парень, держи. Демоны, они не любят железа. Они порождение магии, но какое колдовство может противостоять силе заложенной в стали. Эх! - сокрушённо покачал головой кузнец, стараясь напялить на обожженное солнцем и жаром кузницы лицо подобие улыбки. - Бери, когда руки заняты, голова отдыхает.
Тор не помнил, как выскочил из кузницы, как побежал к лесу, туда, откуда пришло несчастье, как сбивал сухие ветви со стволов деревьев, как ветер бил по лицу и кричала неведомая птица в зарослях. А он махал и махал своим оружием мести, пока не устали руки и мышцы не свела судорога.
- Уго, вернись! - прокричал он в сторону леса, бессильно упав на землю, и лес отозвался эхом.
Тор не помнил, как очутился в родной избе, лежащим на кровати. Он простил лес и демона простил, а дядюшка Уго навсегда поселился в его памяти. С ним можно было говорить, его можно было слушать, так как он был всегда рядом, и никакая сила не могла отнять его у паренька.
Иногда Тор приходил на лесную опушку, присаживался на пригорок и ждал. Чего? Он сам не мог ответить на этот вопрос. Ему казалось, что из-за густой листвы подсматривает за ним фея.
'Ну и пусть смотрит, ну и пусть!' - говорил он шёпотом. - 'Она же волшебная, она должна была стать обычной девушкой ради него'.
Когда Тор проходил мимо кузницы, навстречу ему всегда попадалась Вита. Она молча провожала его взглядом. Тору казалось, что Вита всё больше напоминает ему фею, если бы та подросла и перекрасила волосы. Он ждал, что наступит день, и Вита сама подойдёт к нему. Порой Тору хотелось самому всё ей рассказать. Только ноги не слушались, и сердце начинало стучать часто - часто.