Николай шел на автопилоте. Быстро. Ветер трепал его волосы и задувал в уши холодные потоки, проникал вглубь носа и воспалял гайморовы пазухи. Море слизи, вмещающей полуразложившиеся трупы бактерий и вирусов, стекали назойливо и монотонно к выходу и попадали в пропитанный платок-могильник. Но что с того, что он заболеет? Плевать! Голова Николая была охвачена одной мыслью - он провел ночь с мужчиной. Впервые в жизни. Просто и естественно. Еще вчера он был скован, задушен, прибит к земле тяжестью мыслей, запутанным клубком терзаний и противоречий, а сегодня дышит свободно и легко, и в то же время горько. Оля. Жена.
Николай поднимался на пятый этаж и думал, как далеко он может зайти в открывающейся новой жизни. Его трясло. Семь лет брака, вполне успешного и благополучного, но этого было недостаточно для полноты картины счастья. Недостаточно до этой ночи.
- Привет, соплячек, - Оля приветливо улыбнулась и прижалась трепетно к груди, как зверушка. - Я соскучилась.
- И я, крошечка, - он обнял ее крепко, искренне. Николай не перестал ее любить, даже более того, чувства стали свежее и ярче. Он не мог ее потерять.
Они поужинали, посмотрели известное телешоу и легли спать. В тишине и темноте Оля мило крехтя положила голову ему на плечо и уснула. Все было так, как надо: уют, спокойствие, знакомые запахи, окружение. И всё это Николай любил: и тогда - с комком терзаний, и сейчас - в новой жизни, с тайной. "Да, тайна - это самое нужное слово. У всех нас есть тайны, все мы что-то скрываем. Это мой маленький секрет", - подумал Николай и приобнял свою жену. В эту ночь он спал крепко, как никогда, и видел чудесные добрые сны, и если присмотреться, то можно было заметить на его лице легкую улыбку безмятежности.
**********
Оля шла на автопилоте. Быстро. Новый маршрут за эти пару месяцев превратился в привычный узнаваемый тоннель, передвижение по которому координировалось подсознанием. Некоторое неприятное событие, всколыхнувшие душевное равновесие Ольги двумя месяцами раннее, так сильно ее тяготило, что она ни разу не обращала внимания на большой и весьма красивый парк. И этот день настал. Грецкий орех, упавший с неба на ее рыжие волосы, заставил ее пробудиться от мыслей и поднять голову - на ветке сидел огромный, как курица, старый ворон. Он с презрением посмотрел в ее сторону и через секунду отвел взгляд в туманную даль, словно это были его владения. Оля присела на скамейку. Вдохнула глубоко влажный воздух с привкусом морозной прохлады и надвигающейся зимы и впервые расслабилась. Парк был почти безлюден. Легкий туман оседал в росу и еще не успевал вобрать в себя городскую грязь. В капельках искрилась девственность и свежесть, присущая сельской местности. Этот момент совмещал две временные переменные: утро и осень. Новый день уходящего года. Свежая роса на омертвевших листьях. Умирает большое и старое, рождается новое и пока еще маленькое, и даже не всегда заметное. Круговорот.
Мимо медленно проковыляла старушка с облезлым пудельком - оба с явными признаками артрита. Ужасное зрелище. Старость. Череда негативных мыслей тут же воспалила истощенный мозг Оли - ей 32, нет детей и муж - гей. Бывший муж. От этой мысли она резка поднялась и двинулась по привычному тоннелю к рабочему месту, доверившись подсознанию.
Конец октября выдался теплым. Бабье лето. Выходная суббота. Свет залил комнату теплом. Бесплатный концерт уходящего источника витамина Д. Оля распахнула окно, сварила натуральный кофе, села на подоконник. Ей было спокойно и уютно. "Отчего же так хорошо на душе?", - подумала она и провела ладонью по гладкой коже бедра - совсем без целлюлита, как у младенца.
- Дурачёк-соплячёк, - Оля засмеялась.
Снизу раздался короткий сдавленный сигнал проезжающего авто, достаточный, чтоб обратить на себя внимание, но не достаточный, чтобы разбудить еще спящих работяг в их заслуженный выходной день. За рулем был явно джентльмен. Оля демонстративно подняла кружку с кофе ему в ответ и широко улыбнулась. Она смотрела в след удаляющейся машине, и ее глаза светились озорством, свежестью и теплотой.