Девушка поглядела в спину следопыта, подавив улыбку. Бедняга. Когда они выезжали из Крепости, он явился в конюшню последним, и застыл на пороге, пристально оглядывая компаньонок, а потом разочарованно выдал:
- Одни бабы. Что я с вами делать буду, если жаренным запахнет?
Аида кротко потупилась и скромно утешила:
- Не переживай, дорогой. Если понадобится, мы тебя защитим.
- Ловлю на слове. Как только, так сразу спрячусь за вашими юбками.
Кара фыркнула, ловко забрасывая тело в седло и отпарировав:
- Если ты притронешься к моей юбке - я тебя сожгу.
Ее рейд проигнорировал, пристроив походный мешок у седла.
Шуточки по поводу бедного парня, вынужденного терпеть бабскую компанию периодически всплывали в разговорах. Следопыт мужественно игнорировал их, не обращая внимания. Насколько чувствовала Нишка, он действительно не обращал внимания. Ему было все равно. Он подкалывал их, когда был в настроении, но и только.
На самом деле, Нишка еще не могла припомнить, когда вся группа была так спокойна. Даже приветлива. Этот поход был самым лучшим на памяти полукровки. Никто не ссорился. Нет, дорога не превратилась в череду нескончаемых шуточек, но и раздражения или неприязни тоже не чувствовалось. Всем им было легко друг с другом. Если не считать присутствия Зджаэв, на которую Нишке, Каре и Бишопу было наплевать. Но даже Аида просто игнорировала зеленокожую, а жрица не торопилась вмешиваться в разговоры, и вообще сделала свое присутствие максимально незаметным. И это было очень хорошо. Аиде нужен был отдых от постоянного напряжения и раздражения. Ни один человек не может злиться и находиться настороже постоянно. Нужен отдых. Аида, судя по тому, что легкими отголосками чувствовала полукровка, исчерпала почти все свои душевные ресурсы. Она живет в постоянной погоне за чем-то, чего не может понять. Эта дорога была практически благословенной для капитана, даже не смотря на странное происшествие с аассимаркой, которую они повстречали у Порта-Лласт.
Этот город был их последней цивилизованной остановкой, после чего им предстояло захватить часть территорий Лускана, а потом направиться в горы, все время продвигаясь по дикой местности. Никто из спутников не понял, что именно произошло, а Аида не стала рассказывать. Когда они встретили эту парочку, девушки уже вовсю метелили друг друга, причем Аида запретила помогать ей. Аида, с помощью призванных Фейдха и Билли одолела аассимарку. Женщина-воин не стала возмущаться, назвав Аиде свое имя и удалившись. Капитан проводила полукровку странным взглядом, а потом обернулась к спутникам, улыбнувшись краешком рта и бросив в сторону Нишки:
- Тифлинги мне нравятся больше. А аассимарская порода оказалась больно наглой.
На ее щеке затягивался набухший кровью порез, и сходила чернота под глазами. Нос был сломан. Аида осторожно потрогала его, после чего сняла кольцо Сидни Наталь с указательного пальца, и спокойно уточнила:
- Ребят, кто-нибудь умеет носы вправлять?
Зджаэв взяла лицо командира в ладони, отчего по нутру Нишки пронеслась волна раздражения и тоскливой злости, исходящая от Аиды. Ухватив капитана за нос, жрица поправила что-то, действуя осторожно но с силой. Раздался хруст и глухой стон. Обычно воспаленные глаза Аиды совсем покраснели, наполнившись слезами. Она согнулась пополам, процедив какое-то проклятье. На землю стекла струйка крови. Жрица спокойно произнесла исцеляющее заклинание, держа ладонь напротив лица капитана. Когда она убрала руку, всем представилась возможность в очередной раз оценить ее целительские способности. Внешность Аиды почти не изменилась. Все тот же прямой нос. Только появилась легкая, едва заметная горбинка на переносице. Критически оглядев себя в потребованное у Кары зеркальце, Аида удовлетворенно кивнула. И все же, что-то неуловимо новое появилось в ее внешности. Она выглядела чуть по-другому. Но это ее не портило, придав неопределенным чертам гармонии, чуть больше обозначив остроту и угловатость лица.
Когда и Бишоп к ним присоединился, они направились в путь.
Аида.
Она нервно расхаживала у костра, кутаясь в плащ. Здесь, в предгорье, было промозгло холодно, будто они вернулись в середину зимы. Бишоп ушел вчера, оставив их в подходящем для долгого привала месте, и велев ждать его там.
По расчетам Аиды он должен был вернуться сегодня вечером. Ночь уже отвоевала свои права, а следопыт так и не вернулся. Она дежурила первая, бродя у огня, чтобы согреться, и периодически переступая через спящих девушек.
Фейдх пробился через ее беспокойные раздумья, сказав ей:
"Человек".
Аида схватилась за оружие, замерев и вглядываясь в темноту. Они находились в своеобразной холмистой нише, поэтому прийти к ним можно было только с одной стороны. Что за человек - неясно. Понятия и восприятие волка было несколько другим. Для него все люди, орки, эльфы, и прочие человекоподобные обозначались одним словом - человек. Только тифлинга он воспринимал, как "демона".
Но он мог показать ей. Видя заблуждение девушки, он послал ей мысленный, расплывчатый, но относительно узнаваемый образ Бишопа. Девушка оставила оружие в покое и скрестила руки на груди, плотнее запахнув плащ.
Парень появился из ночной темноты, заметно уставший. Усевшись у костра, он тихо заявил:
- Жрать хочу. Замерз как собака.
Девушка прищурилась, но молча подвесила над костром котелок с остатками бульона. Наблюдая за ее действиями, Бишоп рассказывал:
- Тут есть широкая, пригодная для подъема тропа. Ее не люди сделали. Странная, действительно похожая на хвост огромного зверя. Там нет следов присутствия кого-то живого. Драконов в том числе. Не только на тропе, но по ней я дошел только до середины. Еще горы чуть облазил, и тоже ничего. А на тропе дошел только до того места, где установлена ловушка. Там магия, по-моему. Я не смог ее обезвредить. Пусть полукровка посмотрит. Мы там пройдем, но без лошадей.
- Но нам некого с ними оставить.
- Если мы уйдем, то вернемся через пару дней. Через три - максимум. Оставим волков. В нескольких часах отсюда есть старое хозяйство, я видел там старика и пацана. Они нищие, за золотой душу продадут. Стойла у них нет, но в общем и целом они приглядят. Оставим волков. Я не думаю, что здесь могут появиться большие группы людей, которым они попытаются продать лошадей. Ты же умеешь на животных наговор наводить? Значит заговорим. Противиться и бежать не станут. Не околеют.
- Выбора нет, да? Ладно, согласна. Пойдем утром?
Он кивнул, и принял протянутую ему чашку с дымящимся бульоном. Аида потерла озябшие ладони друг о друга, бросив следопыту:
- Как поешь - отдыхай. Ты сегодня не дежуришь.
Он коротко глянул на нее, угрюмо уточнив:
- Заботишься?
- Завтра мне нужен будешь весь ты - внимательный и отдохнувший.
Он буркнул, не особо отрываясь от еды:
- Я всегда внимателен. Даже при смерти. И я всегда нужен тебе, не только завтра.
Он сказал это тоном, не предполагающим возражений. Просто констатировал факт. Будто озвучил что-то, в чем не сомневался, и на что ему не требовался ответ или подтверждение. Девушка распахнула рот, желая возразить. Но не стала. Только тихо ответила, вороша угли:
- Да.
Уютное ощущение тишины и их общего одиночества почти радовало ее. Любимое время дня. Поздний вечер, позволявший спокойствию хотя бы ненадолго проникнуть в души любого существа. Спустя какое-то время она обратила внимание, что Бишоп чуть наклонил голову, глядя на нее странным взглядом и сжимая в руках теплую плошку с остатками бульона. Девушка вопросительно выгнула брови:
- Что?
- У тебя нос сломан. Когда успела?
Девушка хмыкнула, с веселым вызовом поглядев на парня:
- А у тебя ухо рваное. И чего теперь? Расскажем друг другу, как так получилось? - Она, конечно, переборщила, но у него и правда был виден шрам на правой стороне.
Он ответил ленивой усмешкой, хлебнув спирта для тепла:
- Не расскажем.
- Я почему-то так и подумала. - Она поднялась на ноги, отойдя немного от костра.
Девушка молча бродила туда-сюда, пока последние шорохи не стихли. Когда она убедилась, что следопыт благополучно закончил с ужином и уснул, она вернулась к костру, усевшись на свой спальник. Вьяр, греющий хозяина со спины, приоткрыл янтарные глаза в ленивом прищуре. Ей показалось, что волк смотрит на нее. Она подмигнула с кривой усмешкой и отвернулась, накинув капюшон на голову, зажав озябшие ладони подмышками и ссутулившись. Ей осталось сидеть так час. Потом очередь Зджаэв.
Нишка стояла посреди тропы, и казалось, что она не делает вообще ничего. Она только оглядывала нависающие над глубоким ущельем скалы.
Как Бишоп и говорил, это место действительно было похоже на след от огромного хвоста какого-то ненормально большого зверя.
Полукровка медленно прошла вдоль одной из стен ущелья, ведя ладонью по камню. Потом остановилась, что-то нащупав.
Пока Нишка возилась с ловушкой, Аида, так же как и следопыт, нервно оглядывалась. Он был прав - здесь не было следов присутствия живых. Холодные, мертвые, голые скалы. Но ее не оставляло тревожное ощущение чего-то... ненастоящего. Неправильного и неестественного.
Нишка слабо чертыхнулась, а потом, вдруг заорала:
- Упустила! К оружию!
Аида наложила стрелу на давно натянутую тетиву. Земля под ногами легонько задрожала. Кара и Зджаэв подобрались поближе к следопытам, а Нишка бежала к ним со всех ног, на ходу извлекая кинжалы. Если здесь случится землетрясение, их всех просто похоронит под обломками. Бишоп прошипел:
- Ни звука. Тихо.
Они настороженно замерли, сбившись в кучу на узкой тропе, под нависающими над ними каменными стенами ущелья. Дрожь земли прекратилась. Переглянувшись, они немного расслабились. Не тут-то было. Стена ущелья, прямо перед ними, взорвалась ошметками камней, зашевелилась.
Две стрелы улетели в образовавшееся облачко каменного крошева немедленно. И отскочили от какой-то преграды, упав на землю. Перед ними появилась человекоподобная фигура, состоящая полностью из камня. Голем земли, высотой в три человеческих роста.
Бишоп парой грязных словечек описал их ситуацию с предельной точностью. Зджаэв смерила его равнодушным взглядом рыбьих глаз, и выступила вперед, перехватив свое копье посередине, забормотав молитву. Голем же наступал на нее, делая неуклюжие, тяжелые шаги. Когда расстояние сократилось до пары шагов, жрица ударила концом копья оземь, выкрикнув имя Зертимона. Легкий звон разлился в той части тропы, где находилась она и голем. Тело жрицы окутало слабое фиолетовое свечение. А голем распался перед ней огромной грудой камней. Зджаэв сделала только один шаг назад, чтобы катящаяся глыба, бывшая головой голема не придавила ей ногу. Повернувшись в сторону молча глядящих на нее компаньонов, женщина ровно произнесла:
- Магия рассеяна. Путь свободен... Аида.
Девушка вскинула брови в изумлении. Ее назвали по имени? Тем не менее, она лишь скривила губы, раздраженно бросив:
- Свободен, как же. Да ты закупорила проход, как бутылку пробкой.
Кара легонько тронула девушку за локоть, самим жестом призывая к терпению, и произнесла:
- Это всего-лишь камни. Мы пройдем.
И первая направилась вперед. Аида мельком глянула в сторону следопыта. Кажется, он был раздражен. На его месте она тоже бы нервничала. Четыре не совсем нормальных девушки, и он один, светоч разума. В опасном, действительно опасном месте.
Эти мысли развеселили, заставив ее улыбнуться и двинуться вслед за колдуньей, карабкаясь по камням.
На этой тропе была еще одна подобная ловушка, но на этот раз Нишка справилась. Когда Аида выразила сомнение, полукровка побегала туда-сюда, демонстрируя безопасность таких маневров.
Постепенно тропа начала расширятся, а завернув за последний поворот... вся компания замерла, едва не поразевав рты. Даже у Зджаэв глаза изумленно округлились.
В соответствии с общепринятыми природными законами, здесь, на горной вершине можно было бы ожидать увидеть залежи многовекового, никогда не тающего снега. Все то время, что они поднимались, холод пробирал до костей, заставляя неприятно ежиться и плотнее кутаться в подбитые мехом плащи, которые они благоразумно взяли с собой по наставлению Аммона Джерро. Лишь Нишка и Зджаэв были одеты легче, так как демоницу холод не пугал, а Зджаэв, как она сама сказала, пришла из места куда более холодного.
Но, против ожидания, перед ними раскинулся вид на чудесную, сказочную поляну. Они стояли там, где было холодно, на голых камнях. Но ступи еще шаг вперед, и они, преодолев невидимую преграду, окажутся в вечно цветущем лете. Местность перед ними была покрыта яркой, сочной травой, благоухающая цветами, и звенящая пением птиц, копошащихся в густых кронах нескольких деревьев, растущих на поляне. Но даже не это так сильно выбивало из колеи. Там, на этой поляне под их ногами, в самом центре этого чуда, разлилось небольшое озерцо. Даже глядя с их места можно было предположить, что вода в нем чистейшая. Прозрачная, нагретая солнцем. А в нескольких метрах над центром озера, в воздухе, парило странное хрустальное сооружение. Едва-едва поменьше недавно встреченного голема. Не три, а два с половиной человеческих роста в высоту. Это было даже не сооружение, а хрустальный самородок невероятный величины, медленно вращающийся по кругу на одном месте.
Аида произнесла свой вопрос шепотом. Непроизвольно. Что-то заставляло умерить голос, ни одним резким звуком не нарушая умиротворенность этого места.
- Как такое возможно?
- Знай, это возможно благодаря присутствию духа великого дракона. Здесь все пропитано невероятной силой. Надо быть осторожнее, если захочешь что-то взять из этого места.
- Поверь, я ничего не собираюсь здесь трогать. Ладно, идем тихо и осторожно. Зджаэв, держись поближе ко мне. Кара, Нишка - ближе к Бишопу. Если что-то скажет - выполнять тут же.
Девушка ступила вперед, пройдя ту невидимую преграду, что отделяла зиму и лето. Действительно лето! Не жаркое, приятно теплое, с легким освежающим ветерком, колышущим траву, в которой Аида утонула по колено.
Она принялась на ходу расстегивать пряжки плаща. Жарко.
Ориентиром девушка выбрала дальний проход между двумя холмами, плотным кольцом опоясывающими поляну. Напряженным взглядом она оглядывала вершины соседних скал, намного возвышавшиеся над этой поляной. Зджаэв так же смотрела по сторонам, а потом и вовсе остановилась, задрав голову и глядя ввысь. Аида видела, что Бишоп, идущий чуть позади, чувствует себя неуютно, постоянно оглядываясь. Будто чувствует опасность, которую не может определить. А потом и он остановился, резко поглядев вверх. Аида проследила за взглядами следопыта и жрицы. Там, очень далеко и высоко, на одной из скал что-то зашевелилось. То, что она приняла сначала за скальный выступ, расправило крылья. Даже с такого расстояния было видно, что это именно крылья. Драконьи. А потом над долиной раздался гулкий рев. Но угрозы Аида не услышала. Предупреждение.
Зджаэв тихо произнесла:
- Он наблюдает за нами. Пока.
- Капитан, давай ты быстро закончишь тут свои дела, и мы уберемся отсюда? Погляди - там еще один.
- Ты же сказал, что тут нет драконов.
- Я сказал, что не видел их следов. Это означало только то, что они не спускались в предгорья. Я не собираюсь погибать в драке с ящерицами. Даже не подумаю. Шевелись и делай дело.
Аида кинула в его сторону злой взгляд и снова двинулась к противоположному выходу с поляны. Она жалела в данный момент о том, что с ними нет ни Касавира, ни Келгара. Она хотела взять кого-то из них, но Келгар еще не вернулся из Невервинтера, куда уехал по вопросу своего зачисления в монахи. Никак не оставит безумную затею, проклятый. А Касавир выразил недвусмысленный отказ. Когда она позвала его с собой, он первым делом уточнил, зачем именно он ей нужен. На ее неопределенный ответ: "Мало ли что может случиться и зачем может понадобиться паладин", он ответил, что для дипломатических переговоров у нее есть Зджаэв, а явная опасность им не грозит, ведь они не собирались связываться с драконами. За его нелепыми оправданиями чувствовалось банальное нежелание помочь и сомнения. Он все еще сомневался в том, правильную ли дорогу он выбрал. А последние слова Элани, обращенные к нему одному, лишь укрепили его сомнения. Эту проблему стоило решить, и Аида планировала обязательно заняться этим по возвращении. Она дала паладину отличную пищу для размышлений во время того разговора. Она оставила последнее слово за собой, сказав ему: "Будешь ты рядом со мной или нет, но ты все равно будешь так же ответственен за любое мое решение, как и каждый из наших компаньонов. Ровно до тех пор, пока ты стоишь на моей стороне. Я не собираюсь в одиночку отвечать за все, что мне приходиться делать, чтобы спасти проклятый мир, от проклятой тени. Если тебя не устраивают мои методы - уходи прочь, но разлада я терпеть не стану. И когда я вернусь, ты скажешь мне о своем выборе. Большего времени я тебе не дам. Либо оставайся и найди в себе смелость замарать белы рученьки в той же грязи, в которой мараемся все мы, либо уходи навсегда. Но чистеньким выйти тебе не удастся". Она видела по глазам, не смотря на непроницаемое выражение лица, что он был оскорблен ее словами. Но он не из тех людей, что может ослушаться прямого приказа непосредственного командира. А она дала ему именно прямой приказ - принять решение.
Девушка отбросила эти мысли, сосредоточившись на нынешней безумной задаче - найти и поймать привидение. Чем ближе они подходили к другому ущелью, тем отчетливее слышался странный гул, что-то напоминавший ей. Потом она сообразила - водопад. Там, за холмами. А когда они взобрались на небольшой холм, являвший собой подъем к проходу, она увидела, что это не еще одно ущелье, а что-то вроде естественно образованного, широкого балкона, нависающего над еще одним озером. Балкон оканчивался узким выступом, на котором были разбросаны в странном порядке несколько крупных хрустальных самородков.
К этому нагромождению Аида прошла одна, оставив компаньонов у входа в ущелье. Когда она протянула руку к одному из кристаллов, земля вновь задрожала, водопад перед ней раздвинулся, будто занавески на окнах и из сияния брызг и воды сформировался отчетливый силуэт драконьей головы невиданных размеров.
Аида ошеломленно шагнула назад. А потом над ущельем раздался рокочущий голос дракона:
- Кто ты, смертный, пришедший тревожить мой дух? Ты из Иллефарна?
- Нет. Я ищу дух великого вирма, которого призвали иллефарнцы для борьбы со Стражем. Это ты? У тебя есть нужные мне сведения.
Зджаэв.
От духа исходила такая мощная сила, что заставила ее на несколько мгновений потерять присутствие духа. Этих мгновений растерянности хватило, чтобы человеческая девушка, хранитель силы, Калак-Ча, испортила переговоры своим упрямством. Вирм произнес:
- Кто ты такая, чтобы что-то требовать от меня? Ты пришла ко мне с вопросами? Осмелилась тревожить меня, ничего не предлагая взамен? Я сам возьму плату. Твоя жизнь подойдет. Я вынужден существовать вечно. А сколько протянешь ты? Здесь, в тишине, мы будем размышлять, а ты будешь стариться и гнить.
Голова снова исчезла в водопаде, а проход затянулся полупрозрачным энергетическим барьером. Зджаэв чувствовала его, понимая, что проникнуть за него не удастся. Калак-Ча повысила голос:
- Эй! Кончай со своими шутками!
Человеческий раб-мужчина повернулся к барьеру, и кинул в него мелким камнем, проверяя на прочность. Камень рассыпался пылью. Он исподлобья поглядел на Калак-Ча и произнес:
- Капитан, если мы тут застряли, мучиться тебе не придется. Обещаю, я тебя просто убью.
Зджаэв поморщилась, но промолчала. Она не понимала, почему капитан позволяет всего-лишь мужчине так с собой разговаривать. На ее плане за подобное неповиновение любой мужчина был бы просто казнен. Они подходят только для одной роли. Но Калак-Ча не хотела использовать этого представителя по назначению. Гитзерай не понимала, зачем тогда он нужен ей, но всегда молчала. Женщины этого мира вообще странно себя вели. Как более слабые. Проклятье легло на род Гит, когда серебряный клинок доверился человеческой безвольной рабыне. Но ничего уже нельзя было поделать, кроме того, чтобы помочь этому мотыльку не сгореть от воли клинка. Если бы еще Калак-Ча не сопротивлялась этой помощи.
Девушка между тем со злобой огрызнулась на своего раба:
- Сделаю что смогу, дорогой. Лишь бы ты не расстраивался. - Она повернулась к водопаду, попытавшись сделать свой тон более почтительным: - Я пришла с добрыми намерениями. Я не хотела тебя оскорбить. Я сделала ошибку, когда пришла сюда. Отпусти нас, и мы больше никогда не вернемся.
Молчание было ей ответом. Девушка сделал еще одну попытку:
- Ты хочешь заставить меня страдать? Брось, это ни к чему не приведет.
И снова тишина. Калак-Ча скрипнула зубами и со злостью процедила:
- Я должна бороться с Тенью, я должна ловить призраков, я должна уговаривать... всем должна! Клянусь, ничто меня тут не остановит, и я разберу эту гору по камушкам, если придется!
Она выхватила саблю, с решительным видом направившись к барьеру. Но земля вновь задрожала, а голова призрака показалась из брызг водопада:
- Тенью? Какую Тень ты имеешь в виду?
- Страж! Иллефарнский Страж свихнувшийся от темного плетения. Тот, с которым ты дрался. Он вернулся и портит мне жизнь.
Зджаэв внутренне поморщилась от раздраженного и наглого тона. Беспечная, глупая и недоразвитая раса! Неужели она не чувствует эту мощь!? Неужели трудно проявить хоть толику почтения к тому, кто по-настоящему этого заслуживает?
Но призрак, будто не замечая этой наглости, заговорил отстраненно:
- Значит, он вырвался из своей тюрьмы... - Переведя взгляд на Калак-Ча он строго спросил: - Для начала ответь - ты из Иллефарна, или нет?
Девушка присела на один из кристаллов, скрестив руки на груди и вытянув ноги:
- Нет. Иллефарна уже давно не существует.
Мощь, которая исходила от призрака, чуть потускнела. Тоска и отчаяние теперь исходили от него, заставив жрицу задохнуться. Призрак продолжил:
- Не существуют. Значит, моя последняя надежда умерла вместе с ними.
Калак-Ча терпеливо, мягко уточнила:
- Надежда на что?
- На освобождение. Когда я проиграл в бою со Стражем, они привязали мой дух к этому месту, пообещав найти способ воскресить меня. Мое сердце в центре поляны, это то, что поддерживает мое существование. Но текли столетия, а они не приходили. Оставили меня здесь гнить, сходить с ума! Появлялись гитиянки, столкнувшиеся со Стражем, и скулящие о помощи. Наконец, какое-то время назад пришел этот человек, Аммон Джерро. Он сказал, что он из Иллефарна, что они помнят обо мне, и их исследования подходят к концу. Он сказал, что они уже готовы воскресить меня, но ему нужно задать несколько вопросов. Он спрашивал о том, как я погиб, о Короле Теней, о мече Гит и о том, как я помог гитиянки в этой борьбе. Потом он ушел, и снова тишина.
Калак-Ча спросила:
- Как мне называть тебя?
- Мое имя - Нолалоткарагарсинт. Я знаю, что для человеческого языка это слишком сложно. Ты можешь называть меня Нолалот.
Зджаэв вспомнила это имя. Тот, на кого род Гит чуть ли не молился, когда шла та борьба. Спаситель, легенда. Он не сдержалась:
- Тот самый, легендарный вирм... - Она была награждена злым, колючим взглядом Калак-Ча, приказывающим молчать. Девушка перешла к делу, не желая слушать печальную историю этого поразительного существа:
- Гитиянки покинули этот мир, а Аммон Джерро мертв. Иллефарн мертв. Мертвы все, кто мог бы знать, как бороться со Стражем. Остался только ты. Ты поможешь?
Зджаэв подумалось, что призрак усмехается. Горечь и ненависть зазвучали в его голосе:
- Как бы я не ненавидел Иллефарн, эта ненависть ничто по сравнению с тем, что я испытываю к Стражу. Ты можешь задавать мне свои вопросы.
Аида удовлетворенно кивнула и заговорила:
- Когда произошла последняя битва с Королем Теней, меч Гит рассыпался на осколки. Один из них ранил меня, я тогда была ребенком. Он остался во мне. Мне удалось собрать остальные осколки. Жрица гитзерай, что путешествует со мной, утверждает, что этого достаточно для того, чтобы собрать меч. Но мы не знаем, как нам это сделать.
Вирм кинул на Зджаэв короткий взгляд, отчего жрица почувствовала себя маленькой и никчемной. Вот где преимущество расы Калак-Ча - люди слишком невежественны, чтобы пугаться мощи этого величия. Именно поэтому Зджаэв считала, что у Калак-Ча есть шанс победить. При встрече с Королем Теней эту девушку не охватит тот священный ужас, который наверняка придется испытать Зджаэв.
Вирм же снова заговорил с Калак-Ча:
- Чтобы узнать, как восстановить меч, тебе достаточно знать только одно: какой бы огромной ни казалась угроза, исходящая от Стража, это только тень, отбрасываемая истинным злом. А то, что отбрасывает тень, всегда находится в центре. Тебе нужно добраться до центра незамеченной и нанести удар в самое сердце. Так, ты сможешь его победить. Но как пройти незамеченной, если отбрасываемая тень видит и замечает все, и если ее много и она повсюду?
Тишина повисла над поляной. Нолалот не собирался больше ничего говорить. На лицах демонической полукровки и колдуньи застыло недоуменное выражение. Зджаэв поняла суть загадки, суть сказанного. Но не могла найти смысл, на который можно было бы опереться. Мужчина просто ждал, привалившись спиной к камню скалы. Правильно, представители этого пола редко обременяли себя размышлениями. Да им и ни к чему было, когда рядом есть женщины. Так правильно, таков закон жизни. И пусть человеческая раса забыла об этом, подсознательно они все же стремились к изначальному порядку - Зджаэв давно замечала это.
Калак-Ча подогнула одну ногу, упершись подбородком в колено и глядя прямо перед собой остекленевшим взглядом. Наконец, спустя несколько минут абсолютной тишины, она медленно проговорила:
- В моей деревне, где произошла битва, в земле остался шрам. Он никогда не зарастал травой, он всегда был заметен...
Нолалот поглядел на нее со спокойствием и одобрением:
- Тогда именно туда тебе и стоит направиться. Ты поняла? Центр, тень и сердце, в которое надо ударить.
- Я поняла.
- Тогда я ответил на твои вопросы. Теперь и у меня есть просьба.
- Да?
- Я устал ждать воскрешения. Это мерзкое... существование сводит меня с ума. Я больше не могу так. Я хочу, чтобы ты закончила это.
Зджаэв почувствовала горечь и отчаяние. Не его. Свое. Такое существо... такая мощь. Столько жизни. Должно умереть? Она прошептала:
- Ты хочешь, чтобы мы оборвали твою жизнь?
Калак-Ча повернула к ней голову, отрезав:
- Я. Он просит меня. Ты тут не при чем. Помолчи. - Повернувшись к призраку, она резко спросила: - Как это сделать?
- Достаточно разбить мое сердце.
Девушка кивнула, спокойно ответив:
- Я убью тебя.
А Зджаэв чувствовала улыбку в голосе призрака:
- Хорошо.
Когда они уже приближались к озеру, Аида обернулась ко всем спутникам, быстро проговорив:
- Драконы все еще следят за нами. Уходим быстро.
Зджаэв удовлетворенно вздохнула. Значит Калак-Ча не станет обрывать такую линию жизни. Но почему-то, не смотря на облегчение, жрица не могла определить, правильно это или нет.
Аида.
О том, чтобы остальные прибавили шагу, даже говорить не пришлось. Все хотели убраться из этого места как можно дальше. Их группа, не сговариваясь, выбрала кратчайший путь - напрямую, мимо озера в центре поляны, мимо сердца дракона и к ущелью. Аиде пришлось признать про себя, что сегодня она слова сдержать не сможет. О том, чтобы разрушить сердце Нолалота не могло идти и речи. Два дракона, которых они видели на вершинах соседних скал, перелетели поближе, и теперь Аида отчетливо чувствовала их пристальные взгляды. Каждый из них чувствовал. Кара даже головы не поднимала, сосредоточенная на быстром шаге. Хвост Нишки так и метался туда-сюда, выдавая нервное напряжение. Аида и Бишоп пришли к общему выводу, что стоит попытаться убраться отсюда как можно быстрее, по возможности не делая резких движений. Ни один из них не знал повадок драконов. Аида считала их полуразумными, и не была уверенна, что животные правила поведения применимы к этим ящерицам. Бишоп же сказал, что слышал, что они полностью разумные и могут превращаться в людей. Но проверять эту теорию на практике не собирался. Кара по этому поводу сказала только то, что в Академии до драконов ей не хватило доучиться полгода.
Озеро с сердцем было решено обойти по дуге, чтобы не дать повода для агрессии. Когда они миновали озеро, Бишоп неожиданно резко обернулся, выругавшись и успев достать лишь кинжал, когда бил с разворота. За спиной мгновенно отскочившей Аиды раздался какой-то всплеск. Бишоп тоже отпрыгнул в сторону, глядя на двух водяных големов, выползших из озера и напавших со спины. Оружие против них было бессильно. Какой вред может причинить сталь воде?
Даже не задумываясь, Бишоп метнулся за спину колдуньи, толкнув ее прямо на врагов. Девушка взвизгнула от неожиданности и автоматически метнула огненный шар. Один из големов зашипел и растаял. Второй угрожающе забулькал, медленно надвигаясь на колдунью. Девушка швырнула еще один шар. Но водяная тварь, видимо обладая какими-то зачатками разума, оттекла в сторону. Огненный шар пролетел мимо нее, с оглушительным грохотом врезавшись в хрустальное сердце. Мгновение будто замерло от ужаса. Бишоп медленно перевел взгляд на тот утес, на котором сидел ближайший дракон. Цыкнув сквозь зубы, следопыт развернулся и молча рванул к ущелью. Остальные немедленно последовали его примеру, под оглушительный рев двух разъяренных драконов.
Аида довольно быстро поравнялась с рейдом, сосредоточенная на движении. Бишоп процедил на бегу:
- Меня окружают тупицы.
Аида не стала тратить дыхание на ответ. Только вытянула в его сторону кулак с многозначительно оттопыренным средним пальцем.
Рейд снова обогнал ее, быстро приближаясь к ущелью. Над ними мелькнула тень, и тут же на скалу над входом в ущелье грузно опустилась драконья туша. Рейд резко затормозил, ухватив за локоть продолжавшую двигаться по инерции Аиду. Они отпрыгнули в сторону как раз вовремя, чтобы не попасть под струю кислотного дыхания ящера. Оба покатились по пологому скату холма, переплетясь телами, и пару раз залепив друг в друга локтями и коленями. Когда они немного притормозили, Аида мельком огляделась, желая выяснить, как дела у остальных компаньонок.
Девушки метнулись в другую сторону. Там было что-то вроде щели между стеной скалы и нагромождением когда-то давно упавших валунов. Забившись туда подобно мышам, девушки сжались в комочек и махали им руками. С поразительным единодушием выдав одно и то же проклятье, следопыты рванули к сомнительному убежищу, петляя подобно зайцам под перекрестными струями кислоты. Никогда раньше у Аиды не возникало такого острого желания позвать маму. Они буквально втекли в эту щель, повалившись на руки Нишки и Кары и пытаясь отдышаться.
Следопыту даже не нужно было ничего говорить, один взгляд выдавал все его чувства. Аида подумала, что еще не видела его настолько рассерженным.
Девушка полезла в набедренную сумку, стараясь не обращать внимания на дрожь в руках и коленях. Она извлекла свиток, который отдал ей Сэнд, когда она сказала, что ей, возможно, придется столкнуться с драконами. Их занятия с волшебником прошли плодотворно и они выяснили, что Аида может пользоваться свитками и волшебными палочками. Но сейчас ситуация требовала большей практики и опыта, чем обладала Аида. Она протянула свиток Каре, выдавив хриплым голосом:
- Сэнд... сказал, что это поможет отвлечь дракона. Ты сможешь прочесть?
Кара задумчиво пробежала глазами свиток и ответила:
- У меня есть в запасе пара этих заклинаний. Свиток пусть читает Нишка, а я ударю собственной магией. Но нам будет нужно, чтобы кто-то отвлек обоих драконов.
Аида вытаращила глаза:
- Я туда не полезу!
Все дружно посмотрели на привалившегося спиной к скале следопыта. Парень поджал губы и отрезал:
- Нет.
Видимо Кара хотела что-то сказать, но ударившая в валуны двойная струя кислоты заставила их всех заткнуться, втянув головы в плечи. Драконы снова грозно взревели, и один из них ударил хвостом по нагромождению валунов, заставив их пошатнуться. Кара быстро затараторила:
- У меня есть заклинание, которое защищает от враждебной энергии. От любой: огня, холода, кислоты - я заколдую вас двоих, потому что у меня только два заклинания, и их дыхание будет вам не страшно. Вы двое - самые шустрые, вы сможете отвлечь их. Мы тем временем прочитаем заклятья и оглушим их. Тогда мы сможем удрать.
Аида недоверчиво посмотрела на колдунью:
- Ты точно уверена, что нам будет не страшна кислота? Ты уже пробовала бегать под дыханием дракона, защитившись этой магией?
Кару перебил Бишоп:
- Я знаю, как работает такое заклинание. На меня уже накладывали его. Давно. От огня. Это поможет. У нас не много выбора.
Аида кивнула, но разразилась новой порцией вопросов:
- А что станет с драконами от заклинания со свитка? Их точно оглушит? А сколько у нас будет времени?
- Командир, если мы не начнем сейчас же, мы просто сдохнем.
Новый удар сотряс валуны. Кара начала зачитывать заклинание, как и Зджаэв и Аида с Бишопом. Жрица прибавила им скорости, а они сами прочли заклинание ловкости. Заклинание Кары выглядело, как легкая, едва светящаяся, прозрачная пленка, плотно окутавшая их фигуры. Аида извлекла из сумки маленький пузырек с кислотой и плеснула на край своего сапога. Кислота стекла на землю, как вода, нисколько не навредив ни коже, ни подметке. Они с Бишопом избавились от всего лишнего, скинув плащи, половину оружия и боковые сумки. Следопыт бросил:
- Бежим в разные стороны. Готова? Пошли!
Аида выбежала из-за валунов, и с громким воплем понеслась к правому берегу озера. Краем глаза она выдела силуэт следопыта, петлявший по левому берегу и несущийся навстречу оставшемуся водяному голему. Каждый из драконов выбрал свою жертву, небрежно плюнув им в спины струей кислоты. Эту атаку оба следопыта благополучно пережили, немало удивив громадных ящериц и самих себя. Вот тогда драконы принялись за них всерьез, в пару шагов сократив расстояние между собой и выбранной жертвой, и пытаясь не только сжечь, но и просто затоптать их. Аида петляла, бросалась на расплавившуюся от кислоты землю, перекатывалась, вопила, вскакивала, кружила вокруг дракона, заставляя его топтаться на одном месте. Про себя девушка решила, что если выживет - наверняка поседеет.
Скорее всего, времени прошло совсем немного, но из-за страха казалось, что минуты текут часами. Наконец она увидела ослепительные вспышки со стороны валунов. Она видела раньше похожее заклинание в исполнении Кары. Сотни маленьких, светящихся лучей энергии вылетали из рук колдуньи, врезаясь в намеченную жертву. Аида так и не поняла тогда, как эта магия действует: то ли сжигает изнутри, то ли уничтожает как-то по-другому.
В этот раз таких лучей были тысячи, они были заметно больше, чем те, меленькие и похожие на иголки. Со странным, бьющим по ушам звоном они врезались в драконьи тела. Ящерицы дергались и извивались, оглушая ревом, в котором ярость смешалась с болью.
Дракон, погнавшийся за ней наклонил голову почти к самой земле, мотая ею из стороны в сторону, как собака, выбравшаяся из воды. Его тело содрогалось в конвульсиях. Девушка перехватила рапиру обеими руками, отбросив саблю в сторону. Примерившись, она предельно сосредоточилась, выбрала момент и со всех сил загнала лезвие в глаз твари. Пусть клинок рапиры был для дракона сравним с иголкой, магия, заключенная в нем действовала и на дракона. Он застыл, больше не дрожа и не рыча. Только второй выпученный в болезненной агонии глаз выдавал его состояние. Аида, вскарабкавшись на голову твари, принялась отчаянно ковырять лезвием в глазнице, пока все глазное яблоко не вытекло. Девушка прошипела сквозь зубы молитву, прося силы у бога, и принялась бить, ухватив оружие обеими руками. На то, чтобы добраться до мозга ушло больше времени, чем она планировала, но в конечном итоге ее идея удалась. Не без помощи Зджаэв, копье которой крайне пригодилось. Оно было скользим от свежей крови, так как жрица уже помогла Бишопу убить первого дракона, ведь у следопыта парализующей рапиры не было. Объединив силы, девушки в четыре руки вогнали острый наконечник в глазницу до середины древка, и еще глубже. Возвышавшаяся над ними туша содрогнулась и завалилась набок. Лапы подергивались. Магия покидала умирающее тело.
Глянув на противоположный берег, Аида увидела, как Бишоп с Нишкой кромсают извивающееся тело ящера, жизнь из которого вытекала поразительно медленно. Кары не было видно. Когда Аида все же заметила ее, рявкнула в сторону Зджаэв:
- За мной! - И понеслась к бессознательному телу колдуньи, которое продолжало лежать неподалеку от молотящего в агонии хвоста умирающей твари. Бишоп и Нишка успевали отскакивать и уворачиваться, но не могли помочь колдунье.
Оттащив вместе со Зджаэв Кару в сторону, Аида приложила руку к шее девушки. Сердце не билось, хоть на ней и не было видно явных повреждений. Колдунья не дышала. Как она умерла Аида просто не видела, будучи занятой своим драконом. Разорвав мантию, она увидела, что грудная клетка Кары странным образом вмята, будто искорежена изнутри.
Зджаэв затянула заклинание, которым воскрешала раньше Бишопа. Руки жрицы задрожали, но она не испытывала такой явной боли, как в прошлый раз. Тело Кары дернулось, девушка изогнулась, ожила и закричала не своим голосом. На губах выступила кровь, а крик перешел в хриплое бульканье. Девушка потеряла сознание. Зджаэв затянула самое мощное из известных исцеляющих заклинаний, держа руки над грудью. Аида понимала, что то единственное заклинание, которым она сама владела, вряд ли сильно поможет, но это было хоть что-то. Она тоже вытянула руку над грудью колдуньи. Вскоре к ним присоединился и Бишоп, так же положив ладонь на грудь девушки. Спустя время, когда Аида уже начинала скрипеть зубами от напряжения, ребра Кары с хрустом встали на место, кровь перестала течь изо рта. Бишоп устало откинулся назад, убрав уже едва светящуюся руку с девичьего тела. Встретившись взглядом с не менее уставшей Аидой, он усмехнулся и кивнул на бессознательную девушку, чье тело было прикрыто лишь тонким шелком сорочки, не очень много скрывающим от глаз:
- Не рассказывай ей, а то она меня правда поджарит во сне на привале.
Аида ухмыльнулась:
- Не расскажу. Я же пекусь о твоей безопасности.
- Умница.
Аида не ответила, поднявшись на ноги и уйдя к озеру, где начала скидывать с себя одежду. Оставшись в подштанниках и рубахе, она нырнула в озеро. Вынырнув, девушка принялась лихорадочно промывать волосы и тело. Ей казалось, что она вся пропитана пленочкой кислоты, кровью, белесой хренью, вытекшей из глаза и едкой слюной дракона, которая еще и воняла преотвратно! Нет, в путешествии вообще очень трудно изыскать возможность мыться каждый день, но она никогда не допускала такого, чтобы от нее несло скотобойней. И уж тем более она не могла позволить этого сейчас, когда рядом была такая отличная возможность смыть с себя страх, кровь и пот.
Она с благодарностью глянула на Нишку, додумавшуюся приволочь дорожный мешок Аиды, и извлекшей запасное белье. Закутавшись в плащ, она мельком глянула на Бишопа:
- Отвернись.
- С чего бы? Не стесняйся, командир.
Раздраженно рыкнув, она гордо спряталась за тушей дракона, где и переоделась. Перспектива натягивать на себя влажные, пропитанные кислотой, драконьей слюной и кровью штаны и куртку не радовала, но хоть все остальное было чистым.
Расчесывая пальцами спутавшиеся влажные пряди, она наблюдала, как Зджаэв, пошатываясь, приближается к ней. Жрица проговорила:
- Теперь ты можешь разбить сердце. Здесь нет других драконов.
- И как же я это сделаю?
Нишка протянула ей одну из своих волшебных палочек, которые постоянно таскала за собой. Она проговорила:
- В этой огненные шары. - И объяснила Аиде, как ее активировать. Палочка, оставшаяся в руках полукровки управляла молниями. Обеим девушкам хватило нескольких зарядов. Хрустальное сердце покрылось трещинами и распалось на куски, утонувшими в озере.
В то же мгновение подул холодный горный ветер, принесший слова Нолалота:
- Милосердное существо...
Тепло таяло с поразительной скоростью. Скоро от летнего чуда не осталось и следа. Кара постепенно приходила в себя, но дышала и шевелилась с огромным трудом. Ее трясло от изнеможения, и ей нужен был хороший отдых. А для этого нужно было спуститься туда, где потеплее. Нишка и Аида, по очереди попытались ей помочь. Но обе девушки были ниже Кары, отчего колдунья наваливалась на них, мешая идти. Переход был трудным, все трое были похожи на калек, поддерживающих друг друга. Зджаэв шла сама, но едва не теряла сознание, так как отдала очень много своей силы. Уставший Бишоп шел впереди, проверяя путь. Встретиться еще с какими-либо неприятностями не хотел никто. Благо до оставленных лошадей был всего день пути, а не два, как изначально предполагалось.
На привале, где изведшиеся от беспокойства волки едва не сбили с ног хозяев, увидев их живыми и здоровыми, вся компания отсыпалась почти целый день, потеснив хозяев фермы в их жалком жилище.
Еще ни в одном из походов Аида не испытывала такого страха и такой усталости. Но где-то глубоко внутри она радовалась, что теперь это была Кара, а не Бишоп. Второй раз пережить такой всплеск эмоций, как тогда она была просто не в состоянии.