Он брел по улице, погруженный в мрачные мысли. Король. Он не считал себя достойным этого звания. Ощущение было такое, будто у него из-под ног выбило почву. Он прибыл в город, чтобы посетить храм Тира. Хоть что-то в его жизни осталось тем, над чем он был властен. Было решение, от которого зависела только его судьба и ничья больше.
Город встретил его ощущением скрытой паники, страха. Простой народ торопился сбежать от войны. Крики возниц, призывающих народ расступиться, грузчиков, что переносили в повозки вещи народа побогаче. Бедняки, сбившиеся в кучку, горожане, атакующие склады с запасами и резиденцию стражи. Это напоминало безумие. Ни один дворфийский город не был бы так похож на разворошенный улей в такой ситуации.
Когда он добрался сквозь толпу до храма, он... не смог заставить себя войти. Все говорило о том, что он может сделать это. Он должен. Ведь он хотел этого!
Но не смог.
Поэтому сейчас он бродил по улицам, пытаясь разобраться в том, что же в его жизни произошло, и почему все так перевернулось.
Он остановился рядом с небольшой группой людей, которые наблюдали за чем-то происходящим. Пробившись вперед, он увидел девчушку, извивавшуюся в каком-то человечьем танце. Красивая девчушка. Только тощая. Она чем-то напомнила ему Элани. Впрочем, в ее прыжках и дерганьях не было ничего интересного для дворфийского взгляда. Он хмуро оглядел любовавшихся на танец людей. Две фигуры, чуть позади остальной толпы привлекли его внимание. Слишком уж неприметные. Мужчина и женщина в старых, запыленных плащах. Женщина что-то буркнула, повернув голову в капюшоне в сторону мужчины. Он кивнул, после чего они развернулись и зашагали прочь.
Келгар пошел следом. Они были достаточно хороши, чтобы не вызывать подозрений, раствориться среди толпы, и даже остаться неузнанными для знакомого, который уже несколько месяцев живет бок о бок с ними. Но вот хорошее оружие они спрятать не могли. Для всех других они были просто хорошо вооруженными путниками. Он же узнал их, так как это оружие не раз спасало ему жизнь.
Пошевелив плечами, чтобы рукоять молота удобнее легла между лопаток, он прибавил шагу. Он оставил свой дорожный мешок у Дункана. А где же остановились они? Дункан бы сказал, если бы видел их.
Оба быстро заметили слежку. Он не таился особо, но вряд ли они его узнали. Знаменитой команде рыцаря-капитана Аиды Торринит лучше не появляться на люди в блеске доспехов и славы. Короче говоря, Келгар тоже был укутан в неприметный плащ, а молот был надежно зачехлен старьем.
Когда он приблизился к проулку, в который они скользнули, Келгар приготовился отражать нападение. Резко нырнув вниз он избежал захвата Бишопа, но столкнулся с обнаженным клинком Аиды, которая благополучно спряталась за спину следопыта. Дворф скинул капюшон, подняв руки:
- Тихо вы. Это я.
Аида убрала клинок, тихо гавкнув:
- Ты бы еще на цыпочках за нами шел. Вообще убили бы.
Бишоп раздраженно сплюнул, и повернулся к ним спиной, следя за тем, чтобы сюда никто больше не вошел. Келгар уточнил:
- Я не помешал?
- В смысле?
- Ну, может у вас тут что-то личное, а я...
Бишоп глянул на него через плечо, но промолчал. Аида издала приглушенный смешок, каким-то странным взглядом скользнув по напряженной фигуре следопыта, и ответила:
- Не помешал. Ты даже пригодишься. Ты приехал в храм?
- Да.
- Как продвигается... монашество?
- Никак. Я рад тебя видеть девочка. Если ты рядом, значит, скоро мне доведется разбить пару голов.
Аида странно улыбнулась и довольно протянула:
- Точно. Ты нужен мне. Я и не думала, что попаду в такую переделку, а вызывать кого-то из крепости было бы поздно. Слава богу, хоть Бишоп был со мной.
Как приметил Келгар, следопыта едва заметно передернуло.
- Что случилось?
Девушка прислонилась спиной к стене, и быстро заговорила:
- Помнишь Муар? Полукровка, которая платила нам в начале. Бишоп с ней встречался только мельком.
Келгар насмешливо крякнул:
- Помню. Наглая девица, которой в детстве ремня не хватило.
- Эта девица оказалась даже наглее, чем я могла предположить. Она сколотила свою банду и пошла против Эксла. А Эксл хочет, чтобы я устранила эту... проблему. В противном случае, проблемы будут у меня. Серьезные проблемы.
Бишоп коротко бросил через плечо:
- Ты слишком боишься его. Он только человек.
- Он не тот человек, которого стоит игнорировать, но и приглядывать за своей спиной, ожидая удара еще и с его стороны мне сейчас ни к чему.
- Но когда-нибудь тебе придется научиться. Почему не начать сейчас, вместо того, чтобы бегать у него на поводу, подобно верной собачонке?
Аида скрипнула зубами и резко ответила:
- Мы уже обсуждали эту тему. Я все сказала.
- Но в очередной раз не убедила. Совсем. - Он снова отвернулся, будто потеряв интерес.
Аида же обратила внимание на Келгара, продолжив объяснять:
- Мы прибыли совсем недавно. Пока у нас есть время. Если Муар узнает о том, что я тут, она заляжет на дно, потому что поймет, что Эксл прикажет мне убить ее. А я - не тот человек, от которого можно отмахнуться. Она прекрасно знает на что способна я, да еще и при поддержке своих друзей. Значит, нам нужно напасть сейчас. Если бы я позвала кого-то на помощь из Крепости, я потеряла бы время, и Муар могла бы ускользнуть. Я решила, что при определенной осторожности, нас со следопытом вполне хватит. Но с тобой мне будет поспокойнее. Двое против целой шайки, это все-таки мало.
Келгар смешливо крякнул. Ну, до чего порой наивна эта девочка! Или удачно притворяется? По крайней мере, недоумение на личике изобразила весьма искренне. Келгар пояснил свой смех:
- Мне кажется, что следопыт относится к тем славным ребяткам, которые знают, как справится с целой шайкой и в одиночку. - Бишоп снова глянул на него, отнюдь не добрым взглядом. Келгар вскинул руки ладонями вверх: - Без обид, парень, но больно ты... похож на того, кто подмешает отраву в деревенский колодец, и даже не всплакнет от жалости.
Бишоп осклабился, проговорив неприятным тоном:
- Обращайся.
Аида же попыталась спрятать улыбку. У нее почти получилось, но Келгар все равно заметил. Может, не такая уж и наивная, а?..
Аида.
План был вполне прост. До того, как Келгар нашел их, они уже сумели вычислить пару парней Муар и проследить за ними. Они выяснили, где Муар обитает, и какое кодовое слово поможет проникнуть в ее логово. Было решено, что Келгар станет той ошеломляющей силой, что отвлечет внимание на себя.
В последний раз проверив магическую защиту амулетов, они двинулись к логову. Волки бесшумно крались вдоль стен. Связь с Маларом была установлена и заклинание силы, как и путь для Билли были готовы. Келгар замолотил кулаком в дверь, ответив на контрольный вопрос дежурившего головореза.
Дверь открылась немного. Щель была достаточна, чтобы в нее проскользнул верткий человек. Но сторож никак не ожидал напора вошедшего в азарт дворфа. Келгар пнул дверь с такой силой, что страж, получивший дверью по носу, отлетел на несколько шагов. Мужчина только коротко вскрикнул, а в следующий момент ему на голову обрушился молот. Осколки черепа и кровь с мозгами брызнули в стороны.
Мимо дворфа проскользнули две тени. Бишоп прошипел на ходу:
- Тише, гном. Не на ярмарке.
Келгар перехватил рукоять и двинулся в соседнюю комнату. Аида ковырялась отмычкой в замке. Бишоп же разбирал ловушку у пола. Когда они дали дворфу отмашку, он ворвался в соседнюю комнату, размахивая молотом. Трое человек, мирно ужинавших, бросились к незнакомцу:
- Что за...
Аида прыгнула на одного из них, воткнув в него кинжал и царапнув рапирой еще одного. Бишоп уже двигался к следующей двери. Келгар добил своего противника и замершего из-за магии бандита.
Они прошли три комнаты, практически не встречая сопротивления. Нет, шайка воров пыталась сопротивляться в собственном логове. Но Келгар, перепачканный в крови и при поддержке следопытов, подло бьющих в спину из тени оказывали ошеломляющее действие. Пара моментов могла бы заставить Аиду обеспокоиться, но тогда были призваны волки и Билли.
Теперь перед ними была последняя дверь. Как ни странно, без ловушек и не запертая. Действительно, Муар нечего было опасаться под защитой половины своей шайки.
И треть ее людей находилась при ней. Это был молчаливый, быстро начавшийся бой, наполненный яростью людей, готовых биться насмерть.
Аида схватилась с Муар. Женщина была хороша. Не зря, ой не зря она выжила в войне, стала помощницей Эксла, сумела повести за собой банду... Муар умело применяла свою силу и навыки. А уж опыта в ее руке было куда больше чем у Аиды. И боль жертвы она умела усиливать какой-то незнакомой Аиде магией. Когда меч Муар проткнул руку Аиды она едва не взвыла от ненормальной боли. Рапира звякнула об пол, а рука повисла бесполезной плетью.
Следопытка справилась с бандиткой. Взмолившись богу, она подавила волю Муар темным благословением Малара, задавила ее силой, которую дал Аиде бог. Муар была достаточно волевым и смелым человеком, чтобы не испугаться ауры Аиды. Но в ней оставалась та извращенная светлая жилка, которая вела ее к безумию. Тот жалостливый свет, который остался от перепуганной войной, оставшейся в одиночестве девушки. Этот свет шарахнулся в ужасе от тьмы, что не знала жалости и покаяния. То душа Аиды вела к милости бога свою новую жертву. Приблизительно Аида могла бы сравнить свои ощущения с тем, как если бы она держала в ладони крысу, и давила ее, потихоньку убивая. Так же и с Муар. Она чувствовала волю и силу Муар, буквально видела грязно-коричневое сияние, окутывавшее тело эльфийской полукровки. Где-то на грани сознания, за собственной болью и сосредоточенностью, она видела и темный свет, окутывавший ее собственную фигуру. И этот свет был сильнее ее сосредоточенности и боли. Аида замерла, не в силах поднять здоровую руку: вся ее воля уходила на то, чтобы эта тьма не окутала всю комнату, а была направлена только на Муар. Полукровка пыталась, но не смогла поднять свой меч даже до уровня бедра. Ее мелко затрясло, а потом из ее глаз, ушей, из носа и рта потекла кровь. И в тот момент, когда брызнула кровь, Аида почувствовала что давление ослабевает. Это было такое сильное облегчение, такое наслаждение от своей победы и победы Малара, что девушка рассмеялась. Смех получился тот еще - как у сумасшедшей. Хриплый, рваный, со скулящими от боли нотками. Но она улыбалась, когда кинулась к Муар в отчаянном рывке. Ее тело снова подводило ее, исчерпав свои силы из-за магической боли.
Клинок вошел в Муар на удивление тяжело. Аида навалилась всем весом, заставив клинок выйти из спины противницы. Полукровка бессильно обвисла и умерла.
Аида тоже тяжело опустилась на пол. Она успела подумать, что еще не получала таких болезненных ран. Муар сумела подпортить ей жизнь напоследок. Аида хрипло выдохнула теряя сознание.
Бишоп.
Следопыт сбросил на пол последний труп, обернувшись к спутникам. Келгар держал одной рукой Аиду за плечи, второй пытаясь разрезать рукав куртки и рубахи. Девушка не металась, но слабо, конвульсивно вздрагивала. Странно. Больно, конечно, но не настолько, чтобы впасть в беспамятство. Ее и побольнее трепало раньше. Бишоп нахмурился, подойдя к парочке.
Нехорошая рана. Правая рука девчонке еще пригодится. Он стянул с пальца исцеляющее кольцо, надев его на руку Аиды, и достал магический мешок, в который они с Аидой побросали походное барахло. Он извлек на свет маленький, хрупкий пузырек с белесой жидкостью. Удивительное зелье, цена которого порой была просто заоблачной. В запасах Аиды таких было всего пятнадцать штук, и лишь одно постоянно носилось с собой. Трудное в производстве, оно стоило любых усилий. Пара глотков этой гадости была способна поднять на ноги того, кто почти оказался в могиле. Бишоп однажды видел, как человек с перекрученными в мясо внутренностями встал и пошел, будто и не умирал только что, выпив этого зелья.
Надо было торопиться. Они поразительно быстро и легко справились с делом. Слишком мало людей. Значит, в любой момент кто-то из шайки мог вернуться домой и обнаружить свежие трупы. А уж если этот кто-то поднимет шум и позовет дружков...
- Келгар, иди ко входу. Дай знать, если кто-то явится.
Дворф кивнул, осторожно опустив девчонку и направившись к двери. Келгару явно не хотелось проводить дальнейшую процедуру. Ну, конечно - вся грязная работа следопыту. Парень оборвал рукав рубахи у одного из трупов, зажал тело Аиды коленями и перевязал рану. Девчонка, несмотря на бьющую ее дрожь, умудрилась взвыть. Тем лучше. Он разжал ее челюсть, влил зелье, и провел пальцами по ее горлу, заставляя глотать и размазывая по ее коже кровь, которой девка опять обляпалась с головы до ног.
Чем серьезнее рана и сильнее зелье, тем большую боль испытываешь от исцеления. Аида извивалась подобно змее, и хрипела, пытаясь совладать с криками. Она частично оставалась в сознании, хоть и не до конца понимала, что происходит. Вцепилась в его ногу так, будто хотела оторвать. Ему пришлось держать ее всем телом, руками и ногами, иначе бы она себе еще и голову об пол разбила, так сильно металась.
Он хмуро глянул на начавшую ослабевать девицу, все еще зажимая ей рот. Орала она знатно. Как бы не охрипла, а то как же она без нежного прокуренного голоска будет приказы раздавать?..
Чудо-зелье помогло ей, подействовав, как положено. Она расслабилась, боль схлынула. Тяжело дышала и не отпускала его. Наконец издала глухой смешок и произнесла, ни к кому конкретно не обращаясь:
- Я жива. Снова. - И улыбнулась ему, заставив его против воли хмыкнуть в ответ. Слишком уж комично выглядела эта по-идиотски счастливая улыбка на чумазой от чужой крови физиономии. От напряжения сосуды в глазах полопались, и светло-серая радужка глаз была окружена кровавыми разводами. Пряди челки прилипли к лицу. Красавица, прямо не поспоришь. Бишоп буркнул, сидя на корточках и вытирая руки чистой тряпкой:
- Это ненадолго, с твоей-то прытью.
Она горько улыбнулась, приподнялась на локтях, разглядывая одежду. Все пузо, бок, спина и часть груди были залиты кровью полукровки. Девка фыркнула, выдохнула, как человек, который готовится сделать усилие, и поднялась на ноги. Покачнувшись, устояла на ногах, после чего проковыляла к уборному углу, щедро поплескав водички на рожу, и обтершись рукавом.
- Где Келгар?
Бишоп кивнул на дверь, упаковывая обратно в магический мешок их вещи и некоторые ценности, которые можно было унести отсюда. Пока он мародерствовал, Аида присела у трупа Муар, отпиливая женщине голову. Она орудовала одной рукой, но справлялась неплохо.
Спустя время, когда скребущий звук перестал раздаваться, его внимание привлек другой звук: хрипловатое хихиканье. Как глухое собачье тявканье. Обернувшись, он вопросительно воззрился на ненормальную предводительницу. Девка счастливо улыбнулась, продемонстрировав отрубленную голову. А потом разжала челюсть трупа. Во рту Муар блеснула золотая цепь и медальон Воров Теней. Девчонка снова захихикала над своей шуткой.
Шуточки шутит. Как дите малое... В голове Бишопа снова всплыл вопрос, которым он задался когда-то давно, но потом благополучно забыл. Он уточнил теперь, глядя на предводительницу:
- Слушай, а сколько тебе лет?
Девушка удивленно округлила глаза, ответив:
- Двадцать три... - потом задумалась на секунду, и быстро добавила: - хотя погоди - уже двадцать четыре. - И снова улыбнулась. Ммм... порой ему хотелось силой содрать эту дикую ухмылочку с ее лица. Раздражает. Но он только спросил, как можно спокойнее:
- Я пропустил праздник?
Девка хмыкнула, захлопнув челюсть Муар так, что зубы стукнули:
- Я сама его пропустила. Пойдем, мы и так тут задержались.
- Пройдись по соседним комнатам и собери деньги.
- Хорошо. - Проходя мимо него, она неожиданно развернулась и кинула ему голову: - подержи.
Рефлекторно поймав ее, он злобно воззрился в спину Аиды. Впрочем, грозный взгляд пропал даром, так как его никто не увидел. Он вернулся к мешку, небрежно отбросив часть трупа.
Представив, как Аида поставит трофей перед Экслом, демонстрируя медальон во рту Муар, как яблоко у запеченной свиньи, Бишоп глухо хохотнул. Двадцать четыре... ни за что бы ни подумал.
Они пробирались к резиденции Эксла, по забитой отчаявшимися людьми улице. Снова вдвоем, так как Келгар, чем-то подозрительно довольный, убежал в свой проклятый храм. Аида шагала ровно, хоть и было видно, что она потеряла много сил. Она потерла руку сквозь дыру в порезанной куртке, поморщившись то ли от боли, то ли от недовольства тем, что под пальцами обнаружила новый болезненный рубец. Задумчиво произнесла:
- И почему я вечно оказываюсь битой?
Бишоп покосился в ее сторону:
- Потому что ты наглая, как стая дворовых шавок. Удивительно не то, что ты все время битая, а то, что ты вообще жива до сих пор. Мне бы даже не пришлось напрягаться, чтобы справиться с тобой.
Темный страж ухмыльнулась, опять проигнорировав оскорбление и логично возразив:
- Ну, так с тобой я сражаться не собираюсь.
"А придется, видимо" - Бишоп моргнул, отгоняя мысли о том, что все начало поворачиваться не так, как он планировал. Куда уж проще было: подставить всех обитателей крепости, одним махом избавившись от тех, кого он презирал больше, чем лусканцев в свое время. Подкинуть пару подсказок Аиде, которую он должен будет убить позже и лично. И глядеть на чужую агонию издалека, наслаждаясь сознанием того, что ты сам устроил хаос, в котором погибают те, кто заслуживал смерти. И тем, что ты снова жив. Он любил жизнь. Смерти не боялся, но помирать не торопился.
Но все обернулось не так. Гариус, неожиданно для Бишопа, проявил к следопыту больше внимания, чем он мог бы рассчитывать. Гариус ценил его и доверял ему. Так он утверждал, по крайней мере. Очень убедительно утверждал. И большинство шпионской работы свалил именно на него, связывая Бишопа такими нитями, которые будет трудно разорвать, когда Аида, наконец, встанет лицом к лицу с монстрами, которых расплодил Король Теней. Гариус и не подозревал, что его Бишоп ненавидел покрепче, чем многих других. Слишком много приказов, демонстрации власти, гнева и шантажа. Аида хотя бы боится его, не торопясь лишний раз задевать Бишопа. Именно поэтому следопыт выбрал такой путь - столкнуть лбами обе стороны так, чтобы искры в разные стороны полетели. И одна, и другая сторона виноваты перед ним, и перед миром тем, что вообще появились на свет. Только Аида выбивалась из общей картины, раздражая Бишопа. Только ей он еще не придумал роли в той игре, которую пришлось вести, чтобы выжить и обеспечить себе безопасность.
Вот только Гариус не был дураком, и догадывался о том, какого змееныша пригрел на груди. По крайней мере, Бишоп был уверен, что именно так о нем и думают. За ним устанавливали дополнительный контроль, наблюдение. И чем дальше и быстрее раскручивалась эта история, тем труднее Бишопу было удержать в руках все поводья. Складывалось ощущение, что он пытается скакать сразу на двух лошадях. Слишком много моментов, требующих его внимания и вмешательства, и слишком мало времени. В конце концов, он просто очень сильно устал. Днем носиться с девчонкой, как с яйцом птицы Рух, вечером докладывать Гариусу о планах капитана, ночью портить припасы, сбивать расчеты алхимиков, да еще и умудряться управлять отрядом, который ему выделил Гариус, и который всегда был неподалеку от крепости, готовый по первому слову Бишопа грабить, убивать и мародерствовать. И все это незаметно, с риском немедленной смерти, если его обнаружат. Даже не смотря на все ее влечение и попытки угодить ему в мелочах, Аида не сможет поступить иначе и казнит его, если он попадется. И если он не сумеет сбежать. Или отбиться.
Следопыт встряхнулся, заставив себя думать о другом. Надо привести себя в порядок, выспаться. Чем больше он устает, тем меньше контролирует ситуацию, свои мысли. Это было опасно тем, что позже он не сможет и свои действия контролировать.
Девчонка, будто откликаясь на его мысли, неожиданно прекратила бухтеть о том, что весь мир против нее, и обратилась к нему:
- Выберемся отсюда, хорошенько отдохнем. Чувствую себя загнанной лошадью. Я отказываюсь ехать в Крепость до тех пор, пока не высплюсь, как следует. И тебе, кстати, тоже не помешает. Ты как-то нехорошо выглядишь в последнее время.
Бишоп мрачно глянул на нее, и огрызнулся:
- А кто, по-твоему, в этом виноват?
Девушка только улыбнулась. Сумрачная улыбка, горькая. Ха! Да, девочка, давай - чувствуй себя виноватой. И она, очевидно, действительно испытывала что-то вроде чувства вины, потому как тихо проговорила:
- Ты снова спас меня. Я уже со счета сбилась, в какой раз.
- Зачем ты говоришь об этом мне? Лучше дяде своему сообщи, я же из-за него твою тощую жопу из дерьма вытаскиваю.
Девка злобно зыркнула на него, ответив:
- Ты мою жопу не трогай, она посимпатичнее многих будет. А про дядю я тебе уже говорила - я не имею отношения к его делам. Если тебе так нравится выставлять себя псом на поводке, продолжай в том же духе. Но не смей меня ни в чем винить.
Ну не сука ли, а? Бишоп остановился, заставив и ее замереть посреди улицы. Ну, нет, ему не нужно было, чтобы она отбивалась от рук сейчас. Он слишком долго ее приманивал и приручал. Расчетливо подобрав тон, мужчина медленно произнес:
- Не сметь? Не ходи, не дыши, не думай. Делай только то, что ваша семейка прикажет. Не много ли ты о себе думаешь, сука? Может мне стоит избавить Короля Теней от лишней работы? Я предупреждал тебя?
Аида буквально выбесилась. Он в прямом смысле почувствовал, как что-то темное окружает его, будто давит на грудь, мешая дышать. Что-то, что он не мог увидеть, но что могло скрутить и убить его. Вот, значит, как...
Он в буквальном смысле задохнулся. И дальше мог действовать только инстинктивно. Он выбросил руку вперед, ударив девушку. Но его движение было медленным, будто он преодолевал толщу воды. К счастью, на Аиду подействовал сам жест. Она отступила на шаг назад, бессознательным движением выставив ладонь вперед, будто пытаясь поставить между ними преграду. Другой рукой она прикрыла глаза. Ее губы сурово поджались, сделав и так не особенно красивое лицо похожим на маску. Она побледнела сильнее обычного. Глухо, едва слышно произнесла:
- Поди прочь. - Видя, что он не торопится убегать, сверкая пятками, она хрипло, отчаянно простонала: - Убирайся! Я же убью тебя.
Последнее заявление развеселило и взбесило одновременно. Издав глумливый смешок, он заверил ее:
- Обделаешься, пока пытаться будешь. - И оставил ее беситься посреди улицы в одиночестве. Его терпение подошло к опасному пределу, и ему стоило сделать перерыв. Не видеть ее какое-то время. И подумать. У девочки появились способности, о которых он еще не знает? Что ж, теперь, если наступит такое время, ему придется действовать быстро и убивать так, чтобы она не успела среагировать. Полезная информация.
И поспать. Как же он хотел расслабиться наконец-то. Среди людей, в городах, в тавернах ему это не всегда удавалось. Только в полном одиночестве. А такой роскоши ему не видать еще долгое время... И в этом тоже была виновата Аида.
Аида.
Она глядела в спину следопыта, а внутри все дрожало от страха. Она чуть не проделала то же, что недавно сделала с Муар. Чуть не убила его. Его! Того, кого больше других хотела сберечь, сохранить.
Когда она велела ему убираться, его лицо приняло отрешенное, безмятежно спокойное выражение. А глаза... что ж, если раньше она считала, что у него холодный взгляд, то теперь поняла, что ошибалась. Он выглядел так, будто только что мысленно захлопнул перед ней дверь и ей больше никогда не удастся до него достучаться.
Он был не прав, и наверняка сам знал об этом. Дразнил ее зачем-то. Почему он продолжает терзать ее упоминанием о Дункане? Сколько раз можно говорить, что она не причем? Она не собиралась отчитываться или оправдываться перед Бишопом! Он этого не заслужил... Хоть, как пришлось честно себе признаться, очень хотелось оправдаться.
Он снова презирал ее и считал слабачкой. С некоторых пор она заметила, что ей удается улавливать отголоски чужих эмоций. Это не было каким-то магическим явлением. Но она полагала, что это один из признаков продолжающей укрепляться в ней сущности Темного стража. Насколько она успела разобраться в природе возможностей, которые милостиво предоставил ей Повелитель зверей, ее более сильная, более раскрытая, чем у других смертных аура, позволяла с большей легкостью угадывать людей. Та же проницательность, что в большей или меньшей степени свойственна всем живым существам, интуиция. Только усиленная.
В последнее время было легче. И слава Малару, что это не эмпатия. Чужой направленной злобы она не выдержала бы. Хотя и подозревала, что со временем это будет возможно для нее. Разве не должен служитель зла точно знать, какие эмоции пробудил? Но сейчас это было лишь усиленной внимательностью, и не свойственной ей ранее проницательностью.
Бишопа было читать труднее всех остальных. Но эти свои эмоции он и не скрывал. Он снова презирал ее. И ей хотелось оправдаться. Хотелось, чтобы он смотрел на нее, как на равную, как на сильную.
Но... черт с ним. Время покажет, кто кому равен и насколько силен. Ну а пока...
Снова ссора. Снова досада и горечь. Злоба. Они чуть... Она никогда не пыталась причинить ему вред, как и он, не смотря на все свои слова, не поднимал на нее руку. Почему все меняется между ними? Вообще, почему к ней тянутся те, кого она не хочет видеть рядом, и отворачивается тот, кто был ей нужен больше кого-либо другого? В ее стремлении к следопыту, в желании быть рядом не было ничего романтического или восторженного. Это была прагматичная, животная потребность идти за... своим вожаком. Ни у кого больше не было такой самоуверенной, несгибаемой силы, которой она откровенно восхищалась. Но и у него не было такой крепкой воли, как у нее. Она обладала более холодным, змеиным разумом. Он обладал дьявольской хитростью и безжалостностью. Из них вышла бы хорошая команда. И она откровенно не понимала, как судьба могла сложиться так, что она, рожденная скорее ведомой, ведет за собой тех, кто рожден вожаком. Но у нее не было выбора, и она будет терпеть презрение мужчины, которого хочет себе. Будет терпеть боль, страх. Будет подавлять гнев и ярость. Будет терпеть. И выживет. У нее хватит спокойствия и терпения, чтобы пережить даже смерть Бишопа. А он умрет, если не научится мыслить всеми возможными путями, усмиряя свою гордость. Это, пожалуй, единственное, чего он не может. Она считала, что иногда, ради смертоносного, поистине убийственного удара, можно стерпеть любое унижение, притвориться кем угодно и сделать что угодно. Бишоп так не мог. И не понимал многих ее решений. Презирал ее, причиняя ей беспокойство и довольно сильно расстраивая ее. Но недостаточно, чтобы она отступилась от своих решений.
В их отношениях было более чем достаточно ссор и непонимания, чтобы было ясно: она никогда не получит от него того, чего хочет, пусть ей и нужна самая малость - его сила. Но ничего. Бишоп не единственный достойный уважения мужчина на свете. На ее век уж точно найдется кто-нибудь еще.
Раз уж она стала вожаком волею Малара, она не подведет своего господина. Она будет рвать своих врагов на части, будет проявлять справедливость, которую обязан уметь проявить вожак по отношению к своей стае. И даже научится милосердию, без которого невозможны так радующие Малара реки крови. Прояви милость к одному, чтобы уничтожить многих. Одна из величайших мудростей, что она слышала. И она будет следовать этой мудрости.
И именно в это время, в этот день, размышляя о своем предназначении и об отношениях, сложившихся со следопытом, она пообещала себе, что хотя бы один раз, но возьмет следопыта. Она доставит себе такое удовольствие.
Так она думала, продвигаясь к особняку Эксла уже в одиночестве и неся за спиной мешок с мрачным трофеем. А еще она думала о том, что ее размышления о самой себе... настолько самоуверенны. Она успела уже выучить, что излишняя самоуверенность опасна. Но поделать ничего не могла. Она была уверена в том, что трезво оценивает свои силы, ум и возможности. Да, она была права. Она действительно хитрая, изворотливая и умная. И до тех пор, пока она помнит, что она не одна такая на свете, все будет в порядке. Все у нее будет хорошо.
- Подтверждение твоей верности было приятно мне.
Аида кивнула, лучезарно улыбнувшись:
- Рада слышать.
- Как и я рад тому, что мне не пришлось отдать приказ о твоем убийстве. Такую, как ты, я предпочел бы видеть союзницей, а не трупом. Больше пользы нашему любимому городу.
- Полностью согласна. Я сделала то, что ты хотел от меня.
- Да, полагаю, теперь ты можешь рассчитывать на награду. Чего же ты хочешь?
Аида чуть задумалась. Ей не хотелось иметь дел с Экслом. Он более опытный и сильный вожак. С ним она будет в постоянной тени его изворотливого разума. Ей не видать своей власти, а если она попытается эту власть взять, ее будет ждать судьба Муар. Но и отказываться от такой поддержки было чертовски глупо. И опасно.
Девушка снова улыбнулась Экслу, проговорив:
- Я буду рада работать с тобой и дальше. И рассчитываю на некоторую поддержку. Я понимаю твою заботу об этом городе. Но для того, чтобы Невервинтер продолжал процветать, его надо защитить. И я нуждаюсь в любой посильной помощи.
- Которую я, разумеется, тебе окажу. Я рассчитывал на такое твое решение. Подойди.
Он отодвинул потайной ящик стола, выудив продолговатый предмет, завернутый в дорогой шелк. Когда он развернул его, перед девушкой предстало великолепное оружие: короткий меч, прекрасный в простоте исполнения. Девушка довольно улыбнулась, погладив сталь кончиком пальца. Эксл протянул ей оружие рукоятью вперед, предлагая примериться. Когда она взяла меч, то стало понятно, что он сделан по ее руке. Это было приятно. Ее приклеенная улыбка перешла в более искреннюю, довольную усмешку. Коротко поклонившись Экслу, она сказала:
- Я не могла рассчитывать на такой подарок. Благодарю, он великолепен.
- Он смертоноснее, чем ты можешь себе представить.
- Я отвоюю нам свободу и богатство этим мечом. - Аида усмехнулась, и театрально отсалютовала мечом, подражая рыцарям. Эксл нахмурился, и уже более деловым тоном поправил ее:
- Этим мечом, и нашим союзом. Ты правильно все поняла. Теперь иди. Я свяжусь с тобой, когда придет время. Мои люди уже делают все, чтобы помочь тебе. В этом можешь не сомневаться. Иди и побеждай.
Аида снова поклонилась, и покинула кабинет своего могущественного союзника. Пока союзника. Но рано или поздно они столкнутся насмерть. Это ей подсказывала та самая проницательность.
Она почти достигла выхода из особняка, когда из бокового коридора вышел мужчина, которого она не видела довольно давно. Он даже не успел среагировать, как Аида бросилась вперед, прижав его к стенке и схватив за горло здоровой рукой:
- Что ты сделал со мной?!
Эдмунд Цебари ошеломлено моргнул, а потом проделал какое-то неуловимое движение. Теперь уже Аида оказалась прижатой лицом к стене. Мужское тело давило на нее, сильные руки до боли сжали ее запястья, а у уха раздалось сердитое рычание:
- Ты что себе позволяешь, девка? Никогда не нападай на меня, если жить не надоело.
Аида дернулась, злобно рыкнув. Она ненавидела его. До глубины души. Она подергалась еще немного, но мужская хватка была сильна. И мольба Малара о силе не помогла. Эдмунд тоже был Темным стражем и мог молить своего бога о силе. Наконец, он слегка ослабил хватку, уточнив у притихшей Аиды:
- Остыла? Значит, пойдем, поговорим. - И он уволок ее в одну из пустых комнат. Оттолкнув ее так, что она буквально повалилась в кресло, он встал рядом, скрестив руки на груди и навис над ней, хмуро разглядывая. Мужчина прикрикнул:
- Ну? Почему я не должен убить тебя сейчас же? Убеди меня.
Девушка передразнила издевательским тоном его давний совет:
- "Почитай о Темных Стражах, Аида. Ты должна знать, с кем имеешь дело". Так ты мне сказал? И ты единственный Темный страж из всех моих знакомых. И именно после общения с тобой со мной начало происходить... что-то. Я стала Темным стражем! Это из-за тебя?
Мужчина рассмеялся так искренне, будто разговаривал с несмышленым ребенком. Потом глянул на нее строго, и жестко, хлестко проговорил:
- А ты думаешь, я взял тебя только потому, что хотел оказать услугу Экслу? Это, конечно, было основной причиной. Но наше воинство должно пополняться. Это веления наших богов. Ты услышишь его позже, ты еще не до конца подготовлена. Но это было в тебе с самого начала. Ауры могут многое рассказать. Так, как твоя аура рассказала мне о тебе почти все. Ты же была как раскрытая книга. А теперь ты стала значительно сильнее. Свой долг я выполнил. Если бы ты служила моему господину, я бы занялся тобой плотнее. А так, я просто указал тебе путь. Все остальное ты сделала сама. И тебе не в чем обвинить меня.
Девушка поднялась с кресла, забегав по комнате. Он прочел! Он решил! А ее опять никто не спросил! Почему даже мимолетные встречные пытаются решить ее судьбу?!
Эдмунд же, напротив, уселся, упершись локтями в подлокотники и сложив ладони домиком. Он с затаенным весельем в черных глазах наблюдал за бывшей подопечной.
Аида остановилась, уставившись на Эдмунда и мысленно направив на него весь свой гнев. Она уже знала, как это делается, на примере Муар и Бишопа. Черные щупальца окутывают всю ее фигуру, и устремляются к врагу. Так было и в этот раз, но аура Эдмунда была сильнее. Черные щупальца просто отскочили от темно-синей, рваной ауры более сильного стража. Она видела мрачную ухмылку мужчины. А потом он просто прикрыл глаза и... ее накрыла темная синева, отчаяние, ужас и нереальная внутренняя боль. Ее бы стошнило, если бы не пустой желудок.
И так же неожиданно все кончилось. Ноги Аиды подогнулись, и она рухнула на пол, как сломанная кукла. Темные волосы, давно выбившиеся из косы, разметались по полу вокруг головы. Она ободрала ладони, которые выставила перед собой, когда падала. И все равно она больно ушиблась. Тихий голос Эдмунда мерно проник в ее разум:
- Я убил бы тебя без сожалений. Но сейчас ты нужна всем нам. И ты мне нравишься. Упрямая и наглая. Это хорошо. Но запомни эту боль и этот урок. Ты сильна. Но всегда найдется тот, кто сильнее. Подумай об этом. Подумай о том, что ты не единственная, кто пережил становление Темного стража одного из богов хаоса. Не считай, что ты чем-то лучше других, что твои страдания сильнее, чем у других. Такие мысли порождают высокомерие. А высокомерие, в конце концов, ведет к смерти. Никогда не совершай такой ошибки.
Он плавно, грациозно поднялся, небрежно перешагнул через едва дышавшую девушку и ушел. Только обернулся на пороге, и его строгое, точеное лицо прорезала короткая улыбка:
- Захочешь отомстить - обращайся.
Дверь закрылась, а Аида перевернулась на спину, прижав ладони к лицу. Из-под ладоней раздались приглушенные звуки. Ее затрясло. А потом она и вовсе свернулась калачиком, изо всех сил прижимая руки ко рту, чтобы заглушить громкий, захлебывающийся хохот.
Она довольно долго прогуливалась по городу. Прошедший день был богат на размышления, и теперь в голове все перемешалось. Бишоп опять отвернулся от нее. Эдмунд не был виноват перед ней. По крайней мере, не так, как она думала. Эксл - это затаенная опасность. Келгар становится храмовником. Муар была сильна так, как Аида не ожидала.
Девушка не хотела возвращаться в таверну. Там был Бишоп. А может быть и не там - пришла в голову разозлившая ее мысль. Может, он посетил одну из своих подстилок и в этот самый момент развлекается от души? А она бродит тут в одиночестве, как неприкаянная.
Она остановилась напротив продолжавшей танцевать на улице девушки. А потом внезапно вспомнила одну из просьб Сэла. Танцовщица.
Когда танец кончился, и девица отошла к сваленным у стены вещам, чтобы глотнуть воды из бурдюка, Аида протиснулась к ней, проговорив:
- Ты отлично танцуешь.
Девушка с улыбкой обернулась, поглядев чистым, искренним взглядом:
- Спасибо. Это мое предназначение - дарить радость. Я могу танцевать посреди этого хаоса, чтобы люди видели хоть что-то красивое и радостное.
Аида хмыкнула, сказав:
- Не очень-то радостные вокруг лица.
Плечи блондинки поникли, и она задумчиво произнесла:
- Да. Это печалит меня.
- Есть место, где твое предназначение просто необходимо.
Девица уточнила с осторожностью:
- И что же это за место?
- Крепость-на-Перекрестке. Я Аида Торринит. Ты слышала обо мне? Мои люди готовятся к войне. Им нужно хоть что-то, что заставит их поверить в то, что на свете остались... свет и радость.
Девушка нахмурилась:
- Я слышала об этом месте. Там дурные люди и помыслы. Я не пойду туда.
Аида изобразила грусть и удивленное разочарование:
- Кто-то обманул тебя. Обман даже тут отнимает у моих солдат радость. Мне жаль слышать о твоем решении, но я приму его. Но... скажи мне, разве я похожа на дурного человека?
Девушка заколебалась, пристально вглядываясь в лицо капитана. Наконец, она выдавила из себя:
- Нет. Нет, ты не дурная. Ты одинокая и темная. В твоей жизни нет радости.
"Ого. Да неужто? Умная такая..." Аида не позволила этим мыслям отразиться на лице. Только очередная грустная усмешка уставшего человека. И тихие слова:
- Я не одна такая там. Впрочем, прости за беспокойство. Я отвлекаю тебя. - Она отвернулась, собираясь уходить. И тут услышала именно то, чего ожидала.
- Подожди. Леди! Леди Торринит!
Аида обернулась, изобразив вежливое внимание и удивление. Девушка побросала в походный мешок бурдюк с водой и украшенный лентами бубен, которым аккомпанировала своему танцу. Подбежав к Аиде, она светло улыбнулась:
- Я приду в вашу крепость. Если вам нужна радость, я принесу ее.
Аида с благодарностью сжала узкую ладошку, и уточнила:
- Как тебя зовут?
Изящная девица улыбнулась:
- Радость. Это мое имя.
Аида недоверчиво усмехнулась, глядя вслед растворившейся в толпе девушке.
Темная и одинокая... Да, пожалуй, что так. Глупая молодая девка, вот кто она. Хотелось плакать. Хотелось, чтобы случилось чудо, и она стала бы обычной девушкой, а Бишоп - мужчиной, в жизни которого не было столько боли и разочарований, которые теперь мешают ему нормально общаться с людьми. Хотелось, чтобы на ее пути не появлялись те, кто хочет использовать ее. Хотелось бы, чтобы все было проще.
Но плакать и страдать она права не имела. Она Темный Страж, демонова мать! Она рыцарь! Она воплощение ужаса и порока. Ей не нужны любовь и понимание. Это для простых смертных, а она всегда будет чем-то большим. Вот так.
Тряхнув головой, капитан направилась туда, куда собралась наведаться по некоторому размышлению.
Эдмунд Цебари.
Ему сообщили, что к нему прибыл посетитель. Рыцарь-капитан Невервинтера, леди Торринит собственной персоной. Мужчина чуть расслабился, удобнее устраиваясь в кресле и попросив привести ее. Что ж, это будет интересно.
Девка влетела в приемную, будто ураган. Она даже не подумала привести себя в порядок. Умыться например. Разве только грязные лохмы чуть пригладила пальцами. Она не стала ходить вокруг да около, сразу заговорив:
- Я прошу прощения за нападение. Ты меня извинишь?
Эдмунд усмехнулся. Какова наглость, а? Он в молодости таким не был.
- Может и извиню. А может и нет.
- Не юли. Мне нужна помощь. Мне нужны ответы.
- Ты больно нагло просишь о помощи.
Девица замерла, будто только сейчас сообразив, что ведет себя слишком вызывающе. Потом улыбнулась, и сама себя пригласила присесть. Оперлась локтями о стол и прямо посмотрела ему в глаза, все так же лучезарно улыбаясь. Хм, улыбка эту девицу определенно красила. Как и явное коварство, отчетливо видное в линиях ее ауры. Черта, которую она не могла скрыть даже ложью. Полезная черта, если держать ее в узде.
Он сделал джентльменский жест, налив ей бокал дорогого вина. Усевшись напротив нее, он мягко, вкрадчиво заговорил:
- Ты требуешь от меня чего-то, не предлагая взамен совсем ничего. Я готов с тобой поработать. Но тебе придется убедить меня в том, что это выгодно мне.
- Эксл выбрал меня своей союзницей. Он считает, что я крайне полезна. Думаю, ты тоже не откажешься от моего расположения. Когда война кончится, мой голос в совете будет весьма весомым.
- Смотри-ка! А ты не сомневаешься в том, что сможешь победить.
- Ни на секунду. Так как на счет разговора?
Он ухмыльнулся. Он снова читал ее, как раскрытую книгу. Она слишком волновалась, чтобы полностью скрыть ауру. Была слишком напряжена. И одинока. И растеряна. Очень-очень одинока. Сейчас она не была Темным стражем. Она была уставшей, никому не нужной женщиной. По крайней мере, таковы были ее чувства. Ей нужно было помочь расслабиться. Если ему удастся, он получит кое-какую полезную информацию. Не словесную, нет. Такую, какую можно лишь почувствовать, увидеть в ауре совершенно открытого человека. Расслабленного, опустошенного человека. И если он будет владеть этой информацией о своей посетительнице, он сможет знать, какие ставки ему делать в этой войне. Эксла, Нашера и Ниваля он уже прочел. А эта "дворяночка" была темной лошадкой в игре.
Мужчина улыбнулся ей более открыто, сделав первую проверку:
- Ты слишком напряжена. Я не враг тебе пока. И не собираюсь таить от тебя больше чем надо. Но мне не нравится то, какую нервную обстановку ты создаешь.
- Ну, извини. У меня был трудный день.
- Как же, как же. Наслышан. - Он чуть помедлил, а потом с ленивым любопытством уточнил - Муар умирала мучительно?
- Вполне. Из меня полезла такая штука... ну, как будто я ее сдавила. Я думала, у меня самой череп треснет, но она умерла первой.
- О, люблю эту способность. А вот Муар мне никогда не нравилась.
- Но я не о ней пришла говорить.
- Верно. Но сначала мы выпьем. Ты повеселишь меня историей о последних мгновениях жизни нашей наглой полукровки, а уж потом, когда ты перестанешь напряженно вздрагивать и скакать по комнате, мы спокойно переговорим.
И они пили. Спустя время Эдмунд начал поглядывать на нее с большим уважением. Ровно после того, как две бутылки из его запасов были влиты в глотку девчонки, будто в бездонную бочку. И она только-только начала успокаиваться. Напряжение, раздражение, гнев, постепенно покидали ее ауру, оставляя тихую усталость.
Спустя пару часов он предложил ей остаться на ночь у него, так как разговор обещал быть долгим. Он велел слугам отвести девочку в гостевую комнату, где она могла привести себя в порядок и избавиться от налипшей грязи, крови и усталости.
Когда они снова встретились в гостиной у камина, уже можно было постепенно приступать к осторожному прощупыванию ее ауры. Она была слишком уставшей, чтобы что-то заметить. Но полностью работать с ней он еще не мог. Поэтому, он приступил к планомерному спаиванию девушки. Можно было бы действовать и иным способом. И он даже не был бы отталкивающим. Сейчас, завернутая в чистую, свободную одежку с чужого плеча, с рассыпанными по плечам чистыми волосами она поражала... свежестью и юностью. За слоем глухой злобы, грязи и разбитых надежд в ее ауре сложно было разглядеть именно молодость. То же и во внешности. Она частенько забывала вести себя, как молоденькая девушка.
Но это сейчас. То, что он видел в данный момент. И как же это отличалось от того, что он помнил о ней! А времени прошло совсем немного. Что ж, девочка быстро учится. Это хорошо.
Оказалось, что она довольно симпатична, если ее отмыть и дать расслабиться. Он мог бы придумать более приятный способ доведения ее до нужного состояния. Но... она не позволила бы этого. Она любила кого-то. В ее ауре это читалось, пусть и с большим трудом. Там, за тьмой и напряжением, слабо, почти угасающе мерцала линия этого чувства. Глупая девчонка. Нельзя любить. Ей предстоит испытать много разочарований, если этот свет стабилен и просто затаился. С другой стороны, это могли быть и угасающие отголоски. Не было понятно - слишком глубоко запрятано это чувство. И если это второй вариант, то ей еще повезло.
В любом случае, он приступил к отвлечению ее внимания:
- Задавай свои вопросы.
- Я стала такой... потому что родилась такой? Это из-за родителей?
Ее вопрос был тихим и спокойным. Как и его ответ:
- Нет. Это из-за души. Из-за выбранной веры. Душа только тебе принадлежит и твоему господину. Родня тут не причем.
- Для какой борьбы мы созданы?
Эдмунд уставился прямо перед собой, принявшись размеренно говорить:
- Настанет день, когда боги хаоса наберут достаточно власти, чтобы сразиться с богами порядка. И в войне нужны будут не только души, но и командиры, что поведут их за собой. Нет лучшего командира, чем Темный страж. И долг каждого Стража, находить и призывать новых командиров к темным богам...
Когда ее вопросы иссякли, и он устал отвечать, она, как Эдмунд и ожидал, не торопилась удалиться в предложенную ей комнату. Да, она была хитрющей, как вампирша. Да, она научилась молчать о том, что думает на самом деле. Да она выучила то, что нужно уметь нравиться людям, и что ради этого приходится потрудиться. Но она еще была неопытна. И как Страж в том числе. Раскрылась перед ним так, как не мог бы раскрыться самый наивный и праведный человек. Он легко читал ее характер и оценивал возможности, пока она рассказывала какую-то забавную историю про то, как она впервые призвала спутника Темного стража. Он кивал ей и смеялся, подзадоривая на дальнейшие откровения. За этими улыбками и любезностью она даже не поняла, что именно он делает. Хотя могла бы почувствовать. Но он не зря старательно наполнял ее кубок полночи. Она уже не пыталась вставать с дивана, глядя из-под полуприкрытых, отяжелевших век. Хотя ее явно нездоровое воображение не переставало бурно работать. Она предложила устроить бой между ее и его боевыми скелетами, посчитав, что это будет весело. Видимо, количество выпитого повредило и его разум, так как он был с ней согласен. Но было действительно весело! Особенно когда дверь распахнулась, пропуская молоденькую служанку, нагруженную подносом с выпивкой и закусками. Девица заверещала, выронив поднос и выбежав из комнаты. Скелеты даже не шагнули в ее сторону. А Аида едва не сползла с дивана от хохота. Ее смех был заразительным. А потом он пытался научить ее играть в карты, раздраженно гадая, когда же она вырубится.
Этого так и не случилось, но под утро она ушла, когда Эдмунд был измотан уже до предела. Казалось, что эта женщина затрахала его до полусмерти, а ведь он даже не притронулся к ней. И как ее терпят ее постоянные спутники? В раззадоренном состоянии ее было слишком много на одного человека. Но Эдмунд это выдержал. И выяснил то, что хотел.
Он знал, что Нашер уже не тот волевой правитель, что был раньше. Он знал, что Ниваль - проклятый змееныш, не способный предпринять серьезные шаги. Пока. И он знал, что Эксл будет держать власть в железном кулаке. После этой ночи он так же узнал, что вся эта гнилая стабильность оказалась под угрозой. В ауре Аиды, девочки, в руки которой попала возможность распорядиться их судьбами, не было ничего определенного, крепкого. То был разрозненный хаос непредсказуемости. Наверняка она сама не могла сказать наперед, как будет вести себя или какое решение примет. Но была одна стабильная черта - она не изменяла своим пристрастиям. То есть, до тех пор, пока Эдмунд нравится ей, она будет делать все возможное, чтобы сотрудничать с ним. И это не могло не радовать.
В любом случае, самое главное он узнал. Она вряд ли выстоит в этой войне. Но если она сможет победить тень... Тогда она победит всех. Нашер и Ниваль захотят устранить ее, но им это не удастся. Если сравнить то, что он теперь знает о них троих, Эдмунд поставил бы на Аиду. Так он и поступит. Потому что те, кто будет находиться при ней, тоже выиграют. И такое решение ничем ему не грозило, ведь ее всегда можно предать. Это всегда успеется.