Аннотация: О том, что руку помощи все же протягивают, если человек попал в беду. и о том, что это далеко не всегда так хорошо и полезно, как кажется, ведь за помощь всегда приходиться платить.
Глава 2.
Аида.
Девушка прошла к своей комнате и приглашающее распахнула дверь. Бишоп выглядел почти удивленным. Но, его лицо быстро приобрело бесстрастное выражение, и он прошел внутрь. Ее комната ничем не отличалась от остальных в этой таверне, но выглядела обжитой. Почти у двери, на полке, стояло несколько бутылок довольно хорошего вина. Аида скинула куртку, оставшись только в мужской рубахе, которые она предпочитала всем остальным. Она совершенно не стеснялась следопыта. Не после того, как он разорвал на ней одежду, пытаясь спасти ей жизнь. Его амулет все так же болтался на шее, но она не собиралась его возвращать, пока он не потребует. Пройдя к окну, она отодрала одну из настенных панелей и вытащила оттуда увесистый, характерно звякнувший мешок.
Протянула его парню, который обводил комнату цепким, внимательным взглядом. Он хмурился и выглядел несколько напряженным. Как зверь, оказавшийся на чужой территории. Он вопросительно приподнял бровь.
- Официально, ты становишься моим спутником, и с этих пор все будет общим. Деньги делятся поровну, и каждый приобретает себе снаряжение, и вообще тратится, по мере своих потребностей. С этого дня. Но предыдущие две недели, ты не был обязан мне ничем, и не был связан со мною словом. Я наняла тебя и ты выполнил работу отлично. Это плата. Я всегда плачу долги.
Бишоп задумчиво подбросил мешок на ладони, и, кажется, был приятно удивлен его весом. Глянув на нее, он осторожно заметил:
- Ты наняла? Я платил долг Дункану...
- Мне все равно, что происходит между тобой и моим дядюшкой. Я о том ничего не знаю. Твои мотивы, следуя которым ты мне помогал, могут быть какими угодно. Но и мои мотивы, следуя которым я хочу заплатить тебе за работу - тоже имеют право быть. Но, если ты не хочешь этих денег - можешь вернуть.
- Ага, сейчас. - Он ухмыльнулся, пряча мешок за пазуху. - Это все, чего ты от меня хотела? - В вопросе мелькнула лишь маленькая толика насмешки. И очень много чего-то другого, что заставляло ее так нервничать. Проблема оставалась открытой. Если он всегда так развлекается, смущая девушек, ей придется тяжело.
Кинув на него хмурый взгляд, она ответила:
- Почти. - Пройдя к одному из сундуков, она открыла его и показала содержимое. - Понятия не имею, как избавиться от этих вещичек. Местные торговцы их не берут - боятся, а торговать через банду, на которую я работаю - мне не хотелось бы. Они сдерут втридорога. С процентами. Большими. Оно мне надо? Я не знаю точную цену всего этого, но уверена, что деньги должны выйти хорошие. И эти деньги будут разделены между мной, и каждым из моих спутников. Мы все рисковали жизнями, когда добыли это. Это добыча, и я хочу с этой добычи поиметь хоть что-то.
- Добыча? Вот как это называется.
- Ну, я вообще-то предпочитаю называть вещи своими именами, поэтому я бы сказала "радости разбоя". Но, имея в отряде таких ханжей, как Касавир и Элани - приходится быть разговаривать культурно.
Они обменялись ухмылками, и Бишоп уточнил:
- А у меня ты спрашиваешь?..
- Совета. Пока ты работаешь со мной, у тебя вряд ли будет время вернуться к своим обычным делам и занятиям. Нет, если тебе не понравиться - ты всегда сможешь уйти, я никого не неволю. Ну а до тех пор - твои деньги - это то, что мы сумеем награбить. Гм, точнее - отбить по справедливости.
Он нахмурился, обдумывая что-то.
- Куда ты собираешься дальше? Где, хотя бы предположительно, находится это самое убежище?
- Без понятия. Теоретически - прятаться всегда проще в горах. Но у нас тут целая горная цепь, вдоль всего побережья. Мы же не можем планомерно обшаривать горы, надеясь найти что-то... А почему ты спрашиваешь?
- Как определишься в какую сторону собираешься - скажи мне. Я обдумаю, кого знаю в тех краях и скажу, что тебе следует взять. Ну, а по поводу того, что ты не знаешь куда идти... можно попробовать встряхнуть крестьянке мозги. Скажем так - воскресить воспоминания детства.
Она все правильно поняла? Ей действительно предлагают заняться?..
Ее внимательный, пристальный взгляд он встретил спокойно. Просто стоял и ждал ответа на вопрос. Хм.
- При таком раскладе человек может вспомнить то, чего и не знал-то никогда. Я предпочту быть с ней... мягкой. Терпимой. Пока. Потренирую себе выдержку.
- Да? Ну как знаешь. Только не обижайся, если я ее прибью ненароком. Я о своей выдержке знаю достаточно.
- Делай что хочешь. Кто я такая, чтобы перечить тебе? Только по горам потом будешь сам лазить, учти.
Ленивая, усталая перепалка ощутимо разрядила напряжение, почему-то возникнувшее между ними. Они оба присматривались друг к другу, и явно не доверяли один другому. Им нужно было приглядеться и прислушаться, чтобы можно было хоть как-то сработаться.
В данный момент они приглядывались. Точнее, бессознательно замерли, глядя друг другу в глаза. Бишоп первым отвел взгляд, который тут же наткнулся на тумбочку рядом с кроватью. Аида предположила, что она, скорее всего, покраснела.
Еще бы. Как должен выглядеть туалетный столик молодой девушки? Она не имела ни малейшего представления. Ее тумбочка выглядела так, как и положено у человека, который бывает в месте своего проживания наездами. Из выдвинутого ящика свисали какие-то ожерелья - их очень много они поснимали с орков в роднике Строго Филина - драгоценные и полудрагоценные камни, сломанные лезвия метательных ножей, какие-то тряпки, комплекты для ловушек, склянки с зельями, ядом... На самой тумбочке лежало два кинжала, несколько метательных звездочек, плошка с разведенным и уже подсохшим ядом, кисточка для смазывания клинков, шкатулка с табаком, трубка, бокал вина, ароматная вода которую ей подарила Нишка, несколько кусков пород, которые она взяла в найденных ими рудниках...
Бишоп взял в руки трубку и насмешливо-вопросительно вскинул брови:
- Ты куришь?
- Ну... иногда. Например, сегодня, я буду гулять, пить и курить. И не собираюсь отвлекаться, даже если флот Лускана начнет обстреливать доки.
- В одиночестве?
- Ну... можешь присоединиться если хочешь. Прямо сейчас?
- Уверена, что паладин отпустит тебя, то бишь леди, шляться в одиночестве по докам? И тем более в моей компании?
- Ну, я на него не оглядываюсь. Это раз. И не люблю, когда кто-то следит за мной. Это два. Так ты идешь?
- То есть мы в тайне сбегаем?
- Типа того. Но вернуться все же придется.
Он скептически хмыкнул.
- Да ладно тебе... Как знаешь. В любом случае, пока баня после Кары с Касом освободится, куча времени пройдет. Я пошла.
Она привычным движением вогнала стилет в засапожные ножны, повесила на бедро кинжал, накинула куртку в карман которой сунула трубку и кисет с табаком, подхватила бутыль вина и направилась к окну.
Ее комната находилась на первом этаже, но пейзаж за окном был более чем унылым. Окна выходили к городской стене и расстояние между таверной и этой самой стеной было крошечным, не более пяти шагов.
Забравшись на подоконник и спрыгнув вниз, она подошла к нагромождению ящиков и бочек. Пользуясь ими как своеобразной лестницей, она залезла на городскую стену. Чуть дальше по стене, в сторону доков, как раз там, где заканчивалась таверна и начинались жилые дома, снаружи от стены росло большое дерево. Оно было старым, с раскидистыми ветвями. Непонятно было, то ли оно подпирает городскую стену, то ли стена не дает ему упасть. В любом случае, это было одним из любимейших мест в Невервинтере для Аиды. Его листва надежно прикрывала девушку от посторонних глаз тех, кто хотел бы понаблюдать за ней из города. Но при этом, если опереться спиной о ствол и повернуться в сторону моря, открывался чудесный вид.
Она устроилась так, как привыкла. Спиной о ствол, одна нога вытянута вдоль стены, другая свисает вниз и покачивается. Как в детстве.
Горьковатый табак резанул горло и голова закружилась с непривычки. Сладость вина скрыла эти ощущения. Легкий шорох над головой заставил ее обернуться. На широкой ветке, почти на одном уровне с ней, расположился Бишоп. В лучах закатного солнца и теней от листвы он казался не просто привлекательным. Почти красивым...
Поняв о чем думает, Аида дала себе мысленного пинка. А потом осознала, что на нее странно смотрят.
- Что?
- Думаешь все твои ловушки у окна действительно помогут от воришек?
- Ну от каких-то точно помогут.
- А от других?
- Предлагаешь помощь?
- Нет. Для грязной работенки у тебя есть хвостатая воровка.
- И то верно. Будешь?
Он взял ее трубку и задумчиво повертел в руках. Затянулся и стукнул ногтем по гравировке на черном дереве:
- Хорошая вещица. Долго прослужит. Откуда взяла?
- Украла на спор у Орлена. Шесть лет назад.
- Тогда и закурила?
- Угу. Только я нечасто этим балуюсь. Но, как я уже говорила, сегодня я намерена расслабляться, пусть хоть море дыбом встанет. Весь последний месяц бегала, как заведенная. Отдай сюда. - Она отняла у него свой трофей и выпустила кольцо дыма, расслабленно вздохнув. Было спокойно. Она любила это место, и еще, она всю жизнь любила одиночество. Как ни странно, присутствие Бишопа не сбивало ее с толку. Она ожидала, что ей будет неуютно и она не сможет расслабиться так, как привыкла наедине с собой. Ее ожидания не оправдались. Ей было все равно. Даже не смотря на то, что рядом находился человек, который без сомнения мог воткнуть ей нож в спину. Он ее не смущал. Сейсас.
Кстати об убийствах. Казалось, что вопрос убийства живого существа, человеческого существа, не вызывал в нем каких-либо эмоций. И любви к окружающему миру в нем тоже не было заметно. У нее сложилось мнение, что парень вообще не в восторге от жизни. От самого факта бытия. Его постоянно раздражало все на свете. И она его тоже раздражала. Девушка понимала, что он принял ее приглашение и присоединился, потому что хочет ее узнать. Его цепкий взгляд проникал мурашками под кожу. Потому, что видел ее насквозь. Каждое ее движение, слово, жест, вывод и решение - подвергались жесткому и придирчивому анализу. Даже паладин не следил за ее действиями так пристально. А ведь Касавир, по крайней мере она пришла к такому выводу, решил направить ее на путь истинный. Ну и пусть смотрит. Все равно вряд ли узнает о ней больше, чем она сама.
Кстати о жизненных ценностях!
- Я так погляжу, жители Эмбера тебя не впечатлили?
- Нет. И тебя, надеюсь, тоже. Это всего лишь крестьяне, которые позволили себя победить. Им следовало сражаться. Они этого не сделали. - Ей показалось, что взгляд Бишопа стал чуть жестче. Девушка осторожно поддакнула:
- Я тоже так считаю. Ну, что им стоило сражаться.
- Ну надо же. - Переведя взгляд на нее, он непрятно усмехнулся, давая понять, что подвергает ее слова сомнению. - Неужели я говорю с человеком, обладающим здравым смыслом? Рад, что ты это понимаешь. Взять тебя, например. В твою деревню пришли гитиянки, и ты их убила.
- Дункан рассказал?
- Да, обмолвился парой слов. Он вообще-то не умеет держать язык за зубами. Зато умеет спрашивать долги.
Это было правдой, которая вызвала на ее губах улыбку. А он чуть задумчиво продолжил:
- По-моему, в этом есть сила, урок. Как бы ты жила, если бы ни за что не сражалась? Да тебя давно растоптали бы. И этим дурням из Эмбера лучше запомнить эту простую истину - либо сражайся, либо умри.
- Точно.
Бишоп.
Девчонка еще раз затянулась и медленно выдохнула дым. Странно это выглядело. Немного неприятно. Но все же было в этом что-то... не привлекательное, но цепляющее взгляд. Слишком нелепо выглядела эта большая трубка в мозолистых, но все же женских, тонких руках. Слишком синий дым скользил между зубами, очерчивая губы, окрашенные вином...
Ему было любопытно, понимает ли она, что на него такие уловки не действуют? И еще было интересно, устраивала ли она такое же представление паладину? Или для святоши было придумано что-то другое?
- А почему ты стал следопытом?
Теперь понятно, почему у такой тощей малявки, такой грубый голос. Прокуренный. А как с места в карьер пошла. Только познакомились поближе, а она уже в его прошлое лезет.
- Ну, потому что в лесу... отношения жертвы и хищника выглядят чуть более честными.
- А ты тогда кто? - Бишоп коротко прищурился, усмехнувшись про себя: "А ты кто? На хищницу пока не тянешь".
- Я был и тем и другим. И чаще всего, если тебе кажется, что ты хищник - ты ошибаешься. За тобой всегда кто-нибудь да охотится. - Точно. Например, лусканская гильдия убийц, спустить которую с поводка может пара слов вечно пьяного, тупого трактирщика.
- И кто же охотится за тобой?
"А я прям все тебе и расскажу, как же."
- Не знаю. Может кто-нибудь, а может и никто. Но рано или поздно я узнаю. Или они найдут меня. А еще скорее я найду их.
Он наблюдал, как она снова набивает трубку, и глотнул вина. На двоих бутылка быстро пустела. Тени стали заметно длиннее, а солнце, почти скрывшееся за горизонтом, окрасило небо в красно-розовые тона. За все время знакомства, он впервые видел ее с распущенными волосами. Раньше, только темная, длинная, тугая коса. Теперь он обнаружил, что у нее двухцветные, выгоревшие местами волосы. В большинстве своем черные, но половина прядей были рыжеватыми. И эти красно-черные пряди рассыпались по груди, скрывая то, что щедро демонстрировала не по размеру большая рубаха.
- Слушай. А почему ты так ненавидишь лусканцев?
"Да что ты. Как можно? Не суй нос куда не надо, шлюшка любопытная"
- Ненавижу? Нет. Я не считаю, что они вообще заслуживают хоть каких-то эмоций. В Невервинтере, даже солдаты или воры имеют хоть малейшее представление о морали. Лусканцы... их даже ненавидеть не стоит. Я раньше служил в их армии, и по праву могу сказать - мне это не больно-то понравилось. Они поручали мне все более и более грязную работенку, а потом... я просто ушел. И все.
Она смотрела внимательно и чуть нахмурившись. Впитывала каждое слово. Запоминала. Протянув ему трубку, небрежно уточнила:
- Уверен? Ну, что на этом история закончилась.
- Да... Поверь, ты не хочешь знать все от начала и до конца. Иначе, будешь плохо спать по ночам. А нам этого не нужно, правда?
Она поежилась и отвела взгляд. Бишопа забавляла ее реакция, когда он намекал на постель так или иначе. Как жеманная и строгая девица. Девушка начинала нервничать, глаза темнели, а на щеках появлялся румянец. Ей это не шло и не соответствовало ее характеру. Его никогда не привлекала невинность и нетронутость. С другой стороны в ее реакции, не смотря на все признаки, невинного не было. Скорее острое понимание того, что он имеет в виду, и подсознательная готовность отвечать ему на равных. Это не привлекало. Раздражало.
Уцепившись за ветку, девчонка поднялась на ноги.
- Пора идти. Иначе Дункан всех на ноги поднимет, если не найдет меня. Думаю, то что Шандру похитили у него из-под носа, причинило ему серьезную травму. - Она постучала себя пальцем по виску, ухмыляясь. - Теперь он будет блюсти безопасность его постоялиц, чтобы восстановить репутацию.
- Дункан-то?
Она не стала дожидаться, когда он пойдет первым, а он не торопился двигаться с места, желая посмотреть, как она решит проблему узкого пространства. Девушка беззастенчиво перекинула через него ноги. Проигнорировала руки, скользнувшие по талии якобы для поддержки. Ступила на стену по другую сторону ствола и скрылась где-то внизу.
Бишоп еще раз глянул на море, ставшее темно синим в наползающих сумерках. Допил оставшееся вино одним махом и швырнул бутылку подальше в город. Послышался звон разбитого о мостовую стекла. Ничего. Дункан или Кара приберут. Говорят, труд облагораживает...
Он вернулся в таверну через входную дверь. Усмехнулся про себя. Дункан и Касавир смотрели на него трольими взглядами, а когда он вошел, их лица вытянулись и, как по команде, взгляды дружно скользнули к коридору, ведущему в жилые помещения. Ах, да! Они же с Аидой уходили к ней в комнату вместе.
Аида.
Утро, выдалось хмурым и серым. И шел противный, осенний дождь. Она хотела бы, чтобы он был, по крайней мере солнечным и задорным. Именно о таком легком и светлом дожде она мечтала в вечной сырости болот. Но нет! Портовый город, оказывается, ничем не лучше. Особенно, если ты живешь рядом с пристанью.
В главном зале, о чудо, оказались все ее спутники до одного. Да чтобы Нишка спокойно жевала свою булку с присутствии паладина... Элани давилась чаем под пристальным, взглядом Бишопа, забавлявшимся ее смущением. Раздался резкий оклик Кары:
- Гробнар! Если ты разольешь чернила на стол, я вытру его тобой!
Шандра пыталась доказать Келгару, что она правильно держит меч. А Дункан смотрел на встрепанную и заспанную Аиду, как на гитиянку. Ну, может у него похмелье?
Девушка цапнула у Сэла молоко и булочки. На что у нее дядя странный, а булочки готовит божественные. Их и осталось-то четыре штуки всего. Безумная компания нахлебников уже умяла все до нее.
За столом она пристроилась так, чтобы Бишопа вообще не видеть. Ей хватило того, что она всю ночь пряталась от него по болотам, а он требовал, чтобы она поступила служить в лусканскую армию и убила лорда Нашера украденным у Эксла Деври мечом света. И все это делалось таким вкрадчивым, ласкающим тоном, что к концу сна она была почти готова согласиться с любыми его условиями.
Двери открылись, пропуская утреннюю сырость. Вошедший человек почему-то сразу вызвал у Аиды внутреннее чувство неприятия. Ему было здесь не место. Не любят по докам ходить мужчины, которые выглядят так, будто последний раз получали по носу очень и очень давно. Этот был холеным, бодрым, в богатой, но практичной одежке. Поверх тонкой, начищенной до блеска кольчуги, была наброшена странная накидка с какими-то отличительными знаками.
Дункан возник рядом с Аидой, хмурясь и вытирая руки полотенцем. Ее компаньоны притихли, разглядывая чужака.
Мужчина прошел прямо к ее столику и спросил чуть напряженным тоном:
- Аида Торринит?
- Да. А ты кто такой? - Она выбрала нарочито нахальный тон. Зажевав булку, она уставилась на незнакомца, раздумывая - зачем он явился сюда? Он вроде богатеям дорожку не перебегала.
Ответил ей Дункан, даже не скрывая напряженности:
- Это сэр Ниваль. Один из Девятки Невервинтера. Начальник тронной гвардии лорда Нашера.
- Боги великие, честь-то какая! Что ж вы стоите, сэр? Присаживайтесь. Хотите булочку?
Черт! За каким он сюда пришел? Да еще и по ее душу... Неужто Эксл ее подставил. Или Муар?
- Нет, спасибо...
- Очень зря. Только в этой таверне их готовят просто восхитительно...
- Аида...- в голосе Дункана звучало предупреждение.
Молодой, слишком молодой для такой должности, красавчик чуть нахмурил точеный лоб и заговорил.
- Я здесь потому, что вас обвиняют в убийстве. Лускан. Вы были в Эмбере?
- Что? Да, я проходила через эту деревню, но никого там не убивала. - Девушка быстро проглотила остаток булки. Едва не поперхнулась.Такие новости прямо в лоб...
- Поверьте, слухи о ваших деяниях не привели меня в восторг, и я с удовольствием увидел бы вас в суде. Но я даже грязь со своих сапог уважаю больше, чем лусканцев. Мы ни за что не допустили бы, чтобы наш гражданин оказался там... Но я уже ничем не могу вам помочь. Вы повинны слишком во многом, чтобы за вас вступился хоть кто-то. Кажется, время справедливой расплаты пришло.
Аида хлебнула молока. Задумчиво повертела в руках кружку. А потом оторвала взгляд от поверхности стола и улыбнулась Нивалю:
- Так вы сюда позлорадствовать пришли что ли? Ну, справедливая расплата, и все такое... Или признаться, как и все члены девятки, в своей несостоятельности? - нотки горечь и страха все же проявились в ее голосе.
- Единственное, чем я могу вам помочь, это прислать к вам одного своего знакомого... Ему уже приходилось защищать тех, кто этого не заслуживал.
Ниваль уставился на Аиду так, как будто ждал истерики, или злости, на худой конец. Девушка еще раз улыбнулась:
- Ой, спасибо. Я как раз не знала что делать. Привыкла ведь, что меня всю жизнь защищают. Точно булочку не хотите? Последняя.
Начальник тронной гвардии молча встал и удалился, хмуро покачав головой.
Аида, замерев, изучала свою кружку.
В таверне стояла тишина. Первым очнулся Дункан:
- Ни за что не позволю Лускану забрать тебя.
Звонкий голосок Нишки, раздался от камина:
- Да. К тому же мы невиновны. Да и еще. Вырезать целую деревню подчистую - это даже для лусканцев чересчур.
- Неужели? Если у тебя есть то, что им надо, то скоро их мечи начнут стучать в твои ворота. Они уже напали однажды на Невервинтер и даже сейчас продолжают посылать свои корабли на Руафим. Им просто плевать. - Бишоп был угрюм и более чем раздражен. Аида сказала бы, что он откровенно зол.
Двери снова открылись. Дункан заорал, даже не пытаясь сдержать свой темперамент:
- Какого черта здесь все шляются?! О боги! Этот день может стать еще хуже... чего тебе надо Сэнд?
Стройный, невысокий эльф затравлено поглядел на трактирщика и обратился к Аиде:
- Я пришел помочь тебе.
- В смысле?
- Я слышал о твоих... затруднениях. Если тебя отправят на суд в Лускан - ты умрешь.
- Да ну? Как-то я не догадалась... - Она начинала злиться. Ей нужна была тишина и возможность все обдумать.
- Я понимаю, что тебе тяжело поверить в мою искренность. Но позволь мне присоединиться к тебе. Я знаю толк в таких делах. Смогу помочь тебе.
- Зачем тебе это?
- Затем, что мне не оставили выбора!
- А-а-а... Эк быстро у Ниваля все сработано. Так ты и есть тот самый его агент?
- Да.
- Ладно. Поздравляю. Ты в команде.
Девушка понимала, что ведет себя грубо, но ее это не особо трогало. Она обвинялась в убийстве целой деревни. За такое не лишают имущества. За такое убивают. И по лусканским законам, и по законам Невервинтера. И самый важный вопрос - как найти доказательства своей невиновности? Если ей вообще позволят их искать.
Дверь снова открылась. Теперь уже все компания, с разной степенью враждебности на лицах обернулась ко входу. На пороге стоял мальчишка оборванец, с влажной от уличной мороси кожей и волосами. Волк кажетя?
- Привет. Я от Эксла. Он хочет тебя видеть.
Аида выдавила из себя улыбку, сильно подозревая, что она похожа на лучший оскал ее Фейдха:
- Спасибо. Я приду.
Мальчишка исчез за дверью, а Аида направилась к себе. Эксл подождет. Она не может заявиться к этому скользкому ублюдку в таком взвинченном состоянии.
Бишоп.
Девушка вылетела из зала с таким выражением лица, что Бишоп серьезно засомневался в ее душевном здравии. В последний раз ее глаза сверкали таким убийственным гневом, когда она напала на того зеленого, в тюрбане из перьев. Тогда у нее было почти такое же выражение лица. Дикое, немного испуганное, почти яростное. Бешеная.
С другой стороны, настроение у самого следопыта было не лучше. Кто ни спросит, любой из здесь присутствующих, во главе с Дунканом подтвердит - он был ее спутником довольно долгое время. Они уже полмесяца ходят вместе. И тем более каждый подтвердит, что Бишоп был рядом с ней в то время, когда деревня была уничтожена. Любой из ее компаньонов, разумеется, обвиняется вместе с ней. Они все повязаны. Значит, в доказательстве ее невиновности он очень заинтересован. Он не может, просто не может сунуться в Лускан. Будь проклят Дункан, и этот долг, и его племянница, умудрившаяся вляпаться в такое дерьмо и его самого за собой потянувшая!
Бишоп пинком захлопнул за собой дверь комнаты и растянулся на смятой постели. Достал из-под подушки кинжал. Подкинул на ладони, вглядываясь в синие переливы на черной стали. Теперь он не сможет расслабиться нигде. Ни на секунду. Пока не пройдет опасность того, что его узнают и вспомнят. Может, стоит отрезать-таки Дункану язык? Все одно - куда спокойнее будет. И ему и его новой "командирше".
Кстати о командирше. Сама-то она понимает, во что она вляпалась? Может, все же стоило вчера рассказать о Лускане подробнее?
Бишоп захотел найти девушку, толком не понимая, зачем ему это понадобилось. Ему хотелось быть уверенным в том, что девчонка понимает, что ей грозит и постарается выбраться из этой ситуации всеми силами и любыми способами. Если он увидит, что она к этому готова, он ей поможет вытащить их обоих.
Да кого он обманывает? Помочь придется при любом раскладе.
Подойдя к ее двери, Бишоп подумал о том, что если сейчас его увидит Касавир или Дункан - ему вполне могут попробовать оторвать голову. Больно эти двое пекутся об Аиде. Коротко стукнув, следопыт прислушался. Абсолютная тишина. Хм...
Он развернулся и отправился вон из таверны. Выйдя на улицу, оглянулся. Завернул в темный проулок и направился к нагромождению ящиков и бочек. Тихо прошел по стене.
В густой листве ее почти не было видно. Девка сидела на ветке, нахохлившись, как недовольная ворона. Ноги свисали вниз, скрещенные в щиколотках и мерно покачивающиеся. Вокруг головы сизый ореол табака.
Злость чуть отступила. Понимает? Действительно понимает?
Ее грубоватый, низкий голос очень тихо прозвучал в липкой летней мороси:
- Что ты думаешь насчет суда?
Он устроился на стене так, как вчера сидела она. Резко втянул носом воздух, поглядел на серую полоску моря и плотнее запахнул куртку:
- Суд. Лусканская уловка. Чтобы вынудить тебя суетиться, делать глупости, а потом - убить.
- И что мы, по-твоему должны делать?
Бишоп раздраженно повернулся в ее сторону, чуть не ткнувшись носом в ее колено. Аида протянула ему трубку. Он ее принял, но раздражение все еще бурлило где-то в груди, завязываясь в солнечном сплетении тугим узлом:
- Ты серьезно спрашиваешь, или пытаешься поддержать беседу? Видишь ли, такая дипломатичная девушка как ты может задать вопрос просто ради самого вопроса. Я буду уважать тебя хоть немного больше, если ты признаешь это сейчас, выслушаешь мой совет и проигнорируешь его.
Она почти не думала, прежде чем ответить, а слова нервно набегали одно на другое:
- Я дипломатична только с теми, кто на это нарывается. И честна с теми, кто доказал, что заслуживает уважения. Если бы я плясала под чужую дудку, я сама себя бы не уважала. А если я задаю вопрос, я рассчитываю получить ответ.
Слишком поспешно сказано. Жестко и раздраженно. Бишоп вообще давно вынес для себя простую истину - если хорошенько разозлить человека, он чаще всего говорит то, что думает. Не врет. Сейчас она не врала. Хорошо. Ее надо приучить доверять ему. Не врать. Тогда они смогут вместе работать. Тогда сюрприз для Дункана получится еще более эффектным...
Но сейчас перед ним сидел перепуганный, но пытающийся взять себя в руки ребенок. И она была недовольна тем, что ее застали в момент такой слабости. Но и не просила его уйти. От вчерашней, уверенной в себе и привлекательной наемницы не осталось и следа. Только сейчас он задался вопросом - а сколько же ей на самом деле лет? Двадцать? Семнадцать? Двадцать пять?
И все так же ждет ответа. Только в темных, очень темных глазах ни капли жалости, мольбы или растерянности. Вообще ничего. Темнота. Сталь. Жесткость. Она уже приняла все необходимые ей решения и не будет никого слушать. Что ж. Пусть теперь отвечает на его вопросы. А он посмотрит на ответы, и, в свою очередь, придет к определенным выводам.
- Ну... Я думаю, тебе стоило бы убить посланника Лускана, который выдвигает обвинения. Так ты показала бы, что ты думаешь о самой идее суда вообще, и над тобой в частности.
Как же у нее так получается? Бишоп с любопытством наклонил голову, глядя в ее засеребрившиеся глаза. На губах девушки появился легкий признак улыбки. Задорная ямочка на правой щеке:
- Вот это было бы здорово. Только представь, какая восхитительная ирония - особенно если учесть в чем меня обвиняют.
И Аида улыбнулась, мигом напомнив Бишопу о том, что ребенком она была довольно давно. Теперь, когда она так улыбалась и демонстрировала эти, черт бы их побрал большие ей рубашки... Она не ребенок... и тем хуже для нее. Бишоп чуть понизил голос:
- Но, если ты не хочешь особенно с этим всем возиться...
Глаза снова потемнели, а щеки чуть покраснели. Только эта тьма не была жесткой и мстительной. Она была... теплой, наверное. В ее глазах мелькала неуверенность, и любопытство. Любопытство преобладало. Она даже подалась вперед. Ха, как бы с ветки не грохнулась, клуша.
Аида.
Девушка мельком подумала о том, что у него потрясающе получается привлечь внимание к себе. Она поняла, что наклонилась вперед, ловя каждое его слово, только когда качнулась на ветке, теряя равновесие. Сегодня у него было странное настроение. Когда он только пришел в нем так явно угадывалась злость на весь мир... Потом они раздраженно друг на друга огрызнулись. А теперь Бишоп был спокоен, расслаблен. Как будто услышал от нее то, что хотел слышать. И еще хотел что-то сказать.
Если учесть, что это единственный человек из тех, что она встречала - целиком и полностью принадлежащий реальности, она готова была впитывать каждое его слово. Впитывать, обдумывать, делать выводы. О человеке, что сидит перед ней. О котором она ничего не знает.
Следопыт чуть прищурился, пряча какую-то эмоцию в глазах. Затянулся и медленно выдохнул. Гад! Прекрасно сознает, что полностью завладел ее вниманием и тянет...
- Мы с тобой могли бы убежать отсюда, и спрятаться в каком-нибудь лагере, на год-другой...
Резко выбросив руку, он успел поймать ее прежде, чем она упала, когда все же соскользнула с ветки. Устроившись поудобнее, для надежности обхватив ствол рукой, она пристально посмотрела на своего собеседника.
Лучше бы он тянул дальше. Девушка чувствовала себя так же, как в тот раз, когда она впервые охотилась на крупного зверя. Бешенный стук сердца, адреналин, напряжение в мышцах, боязнь шевельнуться, чтобы не спугнуть... И он сумел этого добиться одним тоном. Говорил так, что ей хотелось оказаться ближе, сесть рядом, дотронуться до кожи, чтобы проверить такая ли она теплая на ощупь, как кажется... Узнать, как он пахнет...
Глотнув эля, и почувствовав, что пересохшее горло готово нормально функционировать, она ухмыльнулась. Не знала над чем она смеется. Над нелепостью ситуации? Дело-то серьезное, их всех убить хотят. Или над своей глупой реакцией? Ей двадцать три, а не шестнадцать. Да и в шестнадцать такого за ней не наблюдалось. Ну, не всегда. А осадить ли его?..
- Это предложение, или очередное ехидное замечание?
Ее улыбка не разрядила обстановки, как девушка надеялась. Стало только жарче. Так. С такой-то моросью, между ними пар может пойти... от нее самой - наверняка.
Трубка, кажется прочно обосновалась у него в руках. Совершив быстрое хватательное движние девушка восстановила справедливость. Бишоп же чуть скривил губы, щурясь с мягкой насмешкой, и довольно развязно уточнил:
- Не знаю пока. А если бы это было предложением? Что бы ты ответила?
Очередная проверка. Только интересно, он проверяет ее на глупость и несдержанность, или серьезно делает выводы на возможное подобное развитие событий? В любом случае, она ему не врала. Она действительно честна с теми, кто заслужил ее уважение. Почти всегда. Доверия он еще не заслужил. Но она его уважала. Значит, она будет с ним честной. И она хотела показать это.
Глядя ему в глаза, убрав из голоса даже намек на веселье, Аида ответила, досадуя на хрипотцу в голосе, которая выдавала с головой то, что она готова уйти от проблем хоть сейчас:
- Я бы сказала "да", Бишоп.
Он чуть дернулся, и отвел взгляд. Но на губах появилась улыбка. Точнее, та самая, легкая усмешка, по которой никогда нельзя было сказать точно - он смеется над собеседником, над ситуацией, или просто издевается. Его голос все так же завораживал, а искорки веселья превратили его глаза в тягучий, теплый мед.
- Ну-ну. Такой ответ расстроил бы паладина, если бы он услышал.
Паладин? Как работают мозги у этого человека?! Она вообще ни о чем другом не думала сейчас, кроме маленького пятачка мира, на котором находились они. Дерево, стена, два человека, трубка, эль, морось не достигающая их, сидящих под защитой листвы, взгляд, голос, запах мокрого дерева, моря, дождя...
Паладин... человек, который жалеет ее. Смотрит с жалостью. Хочет помочь ей. Тогда как она о помощи не просила. Хочет навязать ей свою волю, сам того не сознавая. Если осознал бы - сам испугался бы того, что пытается сделать. Но он был слишком зажат в одних рамках, в одном пути. Он видел разные ситуации и много страданий, в этом она была уверена. И он вышел из каждой такой ситуации, пережил каждую боль - целостным. Он прошел через все таким, как и был. Он остался целостным. За это она не могла его простить. Слишком это... не правильно - стремиться к добру и справедливости, стремиться помочь ей, называться паладином... и выйти целым из всех невзгод и боли. Значит, ничего из того, что с ним произошло, что бы там ни было, он не пропустил через свою душу. Попробовал однажды, так ему так мозги встряхнуло, что он свалил из Невервинтера, ломанулся в горы... Теперь вот ее благодарит, так и не поняв... Кусок льда...
- Его согреет вера. Хотя, судя по его действиям - скорее заморозит.
- А-а-а... ты так меня радуешь. Обожаю таких женщин - злых и с острым язычком. Ха. Бедный паладин. Ну что же. Где-то найдешь, где-то потеряешь. Не все же ему выигрывать...
Поглядев друг на друга, они тихо рассмеялись. Было действительно смешно. Только смех вышел каким-то странным. И быстро затих. Как будто они сами удивились тому, как легко и безболезненно это получилось.
Аида вспомнила, что в последний раз вот так тихо и легко смеялась с... Да ни с кем. С Фейдхом она так смеялась. И почему-то была уверена, что у Бишопа тоже вряд ли найдется человек, с которым он может так смеяться.
Он все испортил. Скорее всего, намеренно испортил момент странного, настораживающего смеха. Его тон резко стал сухим и деловитым:
- Ну а до тех пор, ты можешь сделать все по правилам, и найти эти доказательства. Но это имеет смысл, только если ты действительно сможешь предотвратить лусканские козни. В противном случае - ты сдохнешь.
"Ага. Сдохну. Да и ты вместе со мной".
- Что ты намерена предпринять сейчас?
- Сейчас? Сейчас я пойду к Экслу. Он ведь хотел меня видеть. Думаю, моя ситуация его заинтересует.
- Эксл... Держит банду на которую ты работаешь?
- Угу. А что?
- Я пойду с тобой. Хочу поглядеть, в какие дела я вляпался на этот раз.
- Ну ладно. Как хочешь. Жди в зале, я приведу себя в порядок и мы пойдем.
Она ушла первой, скрывшись в своем окне.
Бишоп.
Бишоп чуть не поперхнулся, когда девчонка появилась в зале. Вся затянутая в черную кожу, в легкой темной кольчужной рубашке под курткой, застегнутая на все ремни. Волосы затянуты в тугую косу, в кои-то веки не растрепанную. Она решила не скрывать оружие. Вся такая неприступная, холодная и надменная, что смех берет. Он-то ее видел выблевывающую свою кровь, неуверенно жмущуюся к дереву, сгибающуюся от боли. Для него она была какой угодно, но не сторогой и не надменной. Не дотягивала.
Толком не обернувшись, Аида вышла на улицу. Бишоп вышел за ней, подавив усмешку, когда Касавир сам себя пригласил последовать за ними. Плюс еще безумный гном и Шандра за чем-то увязались.
Командирша быстро шла впереди, не оглядываясь на остальную компанию.
Когда они достигли особняка главаря, Аида небрежно огрызнулась на привратника:
- Эксл ждет меня.
Эксл Деври оказался действительно скользким типом. Он даже с виду был похож на угря. А вот рядом с ним сидел у камина довольно странный мужик. У него была яркая для мужчины внешность. Но она скрадывалась однотонной, неприметной, хоть и ухоженной, богатой одеждой. Он почти не двигался, расслабленно расположившись в кресле. Но Бишоп прекрасно осознал, что если этому парню вздумается напасть на них, он сможет двигаться крайне быстро и экономно. Перед ними был воин. Опытный и опасный.
Ни один из этих мужчин не обратил внимания на спутников Аиды. Касавир и Гробнар, очевидно, уже бывали здесь. Они молча уселись на лавку у двери, и попытались стать незаметными. Незаметнее Бишопа у них стать не получилось, а сам следопыт приготовился смотреть и слушать.
Голос Эксла оказался вкрадчивым, хоть и резковатым.
- А! Ты уже здесь. Хорошо. Волк работает быстро. Итак, сразу к делу. - Он сделал приглашающий жест, и Аида присела в кресло, стоящее напротив второго мужчины. - Ты уже знаешь, что тебя убьют, если ты вовремя не примешь меры. Сейчас, ты не подпадаешь ни под один закон, позволяющий рассматривать твое дело здесь, в Невервинтере. Тебя отдадут в Лускан.
Аида скрестила ноги и переплела пальцы. Гордо вскинув голову, наблюдала за Экслом спокойным взглядом. Сейчас она была какой-то безликой, собранной.
Главарь продолжал:
- Вот если бы ты была благородной особой, тебя судили бы здесь, сам лорд Нашер... Оруженосцы, являются самой низшей ступенью дворянской ветви Невервинтера. - Он окинул девушку острым взглядом. Потом протянул руку в сторону молчавшего мужчины. - Это сэр Эдмунд Цебари. Один из самых, гм, уважаемых рыцарей Нашера. У него как раз нет оруженосца, и он готов с тобой поговорить.
Девчонка перевела взгляд на Эдмунда, чуть наклонив при этом голову.
Мужчина заговорил, лениво растягивая слова, но резко обрывая окончания:
- Так это и есть знаменитый убийца? Не думаю, что дворяне Невервинтера будут очень рады видеть тебя в своих рядах... с другой стороны, они сделали рыцарем меня. - Он сделал короткий глоток вина из такого бокала, который Бишопу и в руках-то держать не доводилось. Аида зеркально повторила его жест. - Итак? Готова ли ты присоединиться к нашему великому и благородному рыцарству?
- Готова. Это все? Твое и мое согласие? - Даже голос у нее был бесцветным и нейтральным.
- Нет. К сожалению, я должен проследить, чтобы ты выучила рыцарский кодекс. Слушай внимательно, завтра я могу и не вспомнить всю эту чушь. Гхм... Итак: "Уважай законы своей страны и своего лорда". Пф.. Это чушь - единственный закон, который ты должна уважать, находится на острие твоего меча. Дальше - "Уважай своего врага, и будь добр с теми, кто стоит рядом с тобой". Это тоже чушь. Врагов стоит уважать только тогда, когда они окажутся в могиле, и любой из твоих братьев может предать. - Бишоп напрягся. Не надо забивать девчонке голову, и наводить на умные мысли. Он заметил, что Касавир тоже напряженно прислушивается, но, скорее всего, напряжен он был по другой причине. Цебари продолжал - "Помогай слабым, и защищай тех, кто не может защитить себя". Мы все слабы. И каждый может защитить себя. Помни эти простые истины, и ты сможешь выжить при любых обстоятельствах.
Бишоп видел, что командирша хочет улыбнуться. Вечно у этой девки шило не вовремя в одном месте ерзать начинает. Но она быстро и незаметно взяла себя в руки. Ямочка на правой щеке исчезла, и ее голос все так же походил на безликий шерох:
- Значит я должна руководствоваться только своими принципами, и идти к цели любой ценой и любыми средствами. Отлично, меня это полностью устраивает. Это все?
Бишопу показалось, что Цебари смотрит на девку чересчур уж изучающе. Как бы подставы какой-нибудь не замыслил...
- Нет. Остался только один ритуал, если можно так сказать. Каждый рыцарь, поступающий на службу Невервинтеру, должен провести ночь на Поляне Утешения. Там ты сможешь поговорить со своим богом, дабы привести мысли и чувства в порядок. Ты готова к этому?
- Готова.
- Хорошо. Вечером приходи сюда. Я провожу тебя к месту и заберу оттуда, когда придет время.
- Как скажете,... сэр Эдмунд. Эксл.
Она отвернулась от них не дождавшись их реакции, и удалилась из комнаты, даже взгляда не кинув в сторону своих компаньонов. вроде как шестерки и сами побегут за мамочкой. Сучка. Но умница. Правильно, не нужно, чтобы на них обращали излишнее внимание.
Когда они ступили на мост, она чуть сбавила шаг, позволяя остальной троице догнать ее. Как только они поравнялись с командиршей, Шандра тут же открыла рот:
- То есть ты теперь благородная?
- Почти. С завтрашнего утра.
Бишоп хмыкнул, когда услышал тихо буркнутое себе под нос: "Если ночь переживу". Значит, она тоже обратила внимание на этот странный взгляд "рыцаря"? Все же, какая-никакая, соображалка у девчонки есть.
Поотстав от остальных, она тихо спросила у Бишопа:
- Ну и как впечатления? Понравилась новая банда?
- Ты была права. Награбленное лучше сбывать самостоятельно.
Она удивленно моргнула, потом на щеке появилась ямочка, а потом она улыбнулась, глядя на него глазами, в которых светились искры расплавленного серебра. Если она так и будет продолжать, он очень легко ее возненавидит...
Аида.
Вечер был теплым и чистым. Она не хотела входить в особняк, и попросила прислугу доложить, что она ждет внизу.
Эдмунд спустился к ней довольно быстро. Конюх вывел под уздцы двух прекрасных скакунов. Один из них предназначался для Аиды. Молодец Эксл.
Цебари молча поехал впереди, надменным и холодным взглядом прогоняя с дороги горожан. Ему хватало взгляда. Аиде пару раз приходилось прикрикнуть.
Поляна Утешения не была чем-то примечательным. Старое кострище. Рядом вязанка дров, накрытая промасленной кожей. Цебари окинул это место веселым взглядом: