Вокруг была только темнота. Ничего больше. Ни движения, ни ветерка, ни звука. Леденящее ощущение абсолютного одиночества. Она не знала, на чем она стоит. Не было ни дороги, ни земли. Темнота. Даже температуры не было. Обнаженному телу было не тепло и не холодно. Было никак.
Только кожу все равно покрывала легкая испарина. Это от страха. Непонятный, животный ужас узлом завязывался внизу живота, поднимался к груди жарким и одновременно холодным комом. Мешал дышать. Мешал сглотнуть.
Из одежды - только оборванные кандалы на руках и ногах. Цепи звенели при малейшем ее движении. Это раздражало и пугало еще больше, ведь ее могли услышать. Никакого оружия. Никакой надежды защититься.
Это был даже не голос. Просто обрывки понимания, всплывающие в голове. "Ты всегда будешь одна"... "Всегда"... "На земле не найдется никого, кто поймет и примет тебя"...
...Нет. Она уже не одна. За ней, рядом с ней - идут...
...Они не стоят ничего. Они предадут. Они всегда предают. На кого ты можешь положиться?...
В голове проплывает образ Нишки.
...Эта? Не смеши...
Прямо из темноты выплывает силуэт тифлинга. Ее рога длиннее, чем раньше. Кожа краснее, узоры проступили более ярко. Красные глаза горят почти нестерпимой страстью. Она не шевелится. Просто смотрит и издевательски улыбается.
Только одно движение. Один взмах руки. Аида отлетела на несколько метров, больно ударившись всем телом обо что-то, что заменяло здесь землю. На обнаженной груди вспухли три глубокие царапины. Нишка презрительно усмехнулась и исчезла, растворилась в темноте.
...Они не стоят ничего. Верных - нет...
...Конечно. Она и не ждала верности. Пожалуй, только от Касавира можно ожидать... Это его долг...
...Паладин? Брось...
Он появляется из темноты. Трудно поверить, что это именно он. Такой сильный, такой надежный. За спиной такого мужчины можно было бы укрыться от всех забот. Он... надежный.
Девушка не может подавить всхлип. Ей больно и страшно. Она одна.
Касавир подходит и протягивает руку, затянутую в латную перчатку. Помогает встать. Снимает с себя плащ и прикрывает ее обнаженную фигуру. Пытается отойти. Ему неловко. Аида не хочет этого. Ей слишком страшно одной. Они не были близки с Касавиром. Она его не понимала и сторонилась. Но даже он лучше, чем ничего. Лучше. И она пытается его удержать. Протягивает руку и хватает за локоть. Мужчина снимает перчатку и пытается стереть кровь с ее щеки. Как только его пальцы прикасаются к ее коже - щека вспыхивает ужасной, тошнотворной болью. Щека горит. Дотрагиваясь до больного места, девушка понимает, что щека обуглилась, почти превратившись в прах. С ужасом она нащупала собственные зубы.
А Касавир спокоен и безмятежен. Как всегда. Только черные глаза с искрами багрянца. Смотрят с каким-то странным выражением. С... отвращением.
Медленно отступая, он растворяется в темноте.
И снова, и снова. С каждым из них. Элани - рвет ее кожу шипами. Келгар - не узнает и пытается убить. Гробнар - зовет зверей на помощь, подчиняет ее волю. Сэнд - брезгливо одергивает мантию, разглядывая покалеченное, обнаженное тело у своих ног.
Шандра - пытается присыпать ее землей. Светлые волосы растрепались вокруг головы. Глаза горят чернотой и багряными вспышками. Она говорит, что каждый должен стать землей. Говорит, что Аида сама виновата. Ее ненависть сжигает все вокруг нее. А значит - она должна стать землей.
И не остается ничего. Она слаба. Она пыталась отбиваться обрывками цепей. Пыталась. Сил не хватало даже на то, чтобы поднять руки и закрыть голову.
Только лежать, сжавшись в комочек и истекая кровью.
Сколько времени прошло? Много. Даже кровь на ранах подсохла и покрылась коркой. Но она не может пошевелиться. Движения причиняют боль.
Резкий пинок по ребрам заставил взвыть, как раненный зверь. Сильный рывок за плечо и презрительный приказ:
- Вставай!
Бишоп рядом. Злой, сильный. Теплый. Его взгляд обжигает, когда он говорит:
- Твоя боль никого не интересует. Ты слаба. Ничтожество. Сражайся.
Унижение... Злоба... Слабость... Он бросает к ее ногам кинжал и растворяется во тьме.
...Единственный, кто помог. Потому что единственный - не солгал. Каждый из них - изображал дружбу. Преданность.
Он не лгал. Презирал. Бил. Но не лгал. Не морочил ей голову. Это он дал ей оружие...
...Нет. Он тоже ничего не стоит. Только забавляется. Ведь он знает, что последует дальше...
Но она уже не так слаба. Странно. Но его уверенность в том, что она еще способна сражаться - придает сил. Действительно. Он прав. Ее боль никого не волнует. Она берет кинжал и встает на ноги. Раны снова открылись. Ручейками кровь стекает по телу. Становится лужицей у ног.
И вдруг - земля начинает гореть. Она стоит посреди бушующего пламени. Оно вспыхнуло на пару секунд и снова - темнота. Но три больших язычка пламени метнулись к ее телу вместе с кровью, что собралась на земле. Они обвили ее фигуру, прижались к ней красно-оранжевым платьем. Оно обжигало. Сжигало ее кожу, но его нельзя было снять. И кинжал в руках. Она - раненный зверь, обезумевший от боли.
А из темноты вырастают щупальца. Превращаются в руки. Тысячи рук. Тянутся отовсюду, отрывая от нее по кусочку. Мелькают силуэты лиц, фигур. И везде эти руки. И она сражается...
...Очень глубокий, полный страстей и жажды голос. Где-то на краю сознания:
- Красивая. Зверь...
Аида.
Половина месяца! Боги великие! Полмесяца отдыха! Все это время ничего не происходило. Никто не дергал ее, не настаивал на немедленном геройстве. Жизнь была почти так же спокойна, как в Западной Гавани. Размеренна и тиха.
Девушка посвятила это время тому, что ранее откладывала за необходимостью решения более важных вопросов. Теперь она обратила внимание на кружившую на задворках сознания фразу: "Почитай о Темных стражах. Ты должна знать, с чем имеешь дело".
И она почитала. Сначала перерыла библиотеку Сэнда. Но он не особо интересовался такими вещами. Тогда она пошла в Архивы. Почти поселилась там. Ее спутники предпочли не трогать девушку. Некоторых из них она не видела ни разу со дня суда. Насколько она знала, Келгар занимался чем-то в Храме Тира. Он все еще не оставил дурацкую идею стать монахом. Чем занималась Элани - Аида знать не хотела. Хотя, стоило выяснить. За три месяца они с эльфийкой общались весьма посредственно. А именно - мимолетом кивали друг другу при встрече в таверне или на улице.
После ограбления дворянина Нишке лучше было исчезнуть на некоторое время. Аида была человеком. И никто не предположил бы, что новоиспеченная дворянка осмелится на дерзкое ограбление. Тифлинг была от природы приметнее. Нужно было убрать ее с глаз долой. Аида отправила ее сопровождать Гробнара. Гном почти плешь ей проел, с тех пор как узнал о том, что их компания нашла неисправный голем клинков. Аида сопротивлялась. Но только спустя почти неделю непрерывного нытья поняла, что намного проще будет выдать безумному коротышке содержание, и дать то, что он хочет. В противном случае девушка рисковала стать пускающей слюну идиоткой. Либо... ну, все бы заметили исчезновение самого шумного члена команды. Убийство отменялось. К тому же... не зря же они приберегли груду железа для себя. Может, какой толк и выйдет.
Бишоп исчез в неизвестном направлении. Правда, надо отдать должное - предупредил, что у него какие-то там дела. О сути предпочел умолчать. А когда Аида насмешливо поинтересовалась, что же ей делать без его чуткого присмотра, если что-то случиться - он засмеялся и ответил, что в нужный момент обязательно появится. А потом мимолетно, пока никто не видел, наклонился ближе и насмешливо, вкрадчиво пообещал: "Не волнуйся. Ты не успеешь соскучиться". Соврал. Она соскучилась. Девушка с неприятным удивлением осознала, что скучает по насмешливой улыбке, холодному янтарю глаз и... по ощущению жара, который испытывала, когда он с ней разговаривал.
А еще... дополнительную тревогу доставлял Касавир. Аида была почти в ужасе от того, как она реагировала на мужчину, и даже думать не хотела, что стоит за сигналами ее тела. Когда они находились хотя бы в одной комнате, Аида начинала испытывать что-то вроде внутреннего трепета. Где-то в солнечном сплетении что-то начинало мелко дрожать. Потом дрожь растекалась по телу. Ей приходилось стискивать ладони, сжимать челюсть и облизывать пересохшие губы. Все в нем казалось каким-то преувеличенным. Его голос казался более глубоким, будоражащим. Его фигура казалась еще мощнее, мужественнее. От него буквально волнами исходила такая мощная сила, что в его присутствии девушка начинала чувствовать себя жалкой и ничтожной, испытывая раздражение. Но хуже всего был его взгляд. Казалось, что льдинки в его глазах жалят отовсюду, где бы она не находилась.
Аида предпочитала не думать об этом. Вообще.
Аида вертела бутылку в руках и разводила полупьяную философию, пробегая глазами очередной свиток, развалившись на своей кровати и отбросив одеяло в сторону. Зима начиналась на удивление тепло.
Только сегодня вечером вся их компания собралась вместе.
Она как раз здоровалась с Бишопом, только-только объявившемся на пороге. Он отвлек ее от препирательств с Гробнаром и Дунканом.
Гном умолял оставить голема, и божился, что в состоянии его починить. Дядюшка вопил, что у него таверна, а не склад для ржавого металлолома. Именно тогда за их спинами насмешливо протянули:
- Я бы обдумал идею склада, Дункан. Хотя... следить за чужими вещами ты будешь так же плохо, как варишь дрянь, которую называешь элем.
- Мне плевать на твое мнение, следопыт. - Дункан смерил его взглядом, исполненным непередаваемой досады. Не менее обреченно он поинтересовался: - Бишоп, почему ты хотя бы раз в жизни не можешь сделать доброе дело, и сдохнуть в какой-нибудь неприметной, придорожной канаве?
- Ээээ... А кто ж тогда будет стеречь покой твоей малышки? Нет, Дункан. Тебе придется подождать.
Аида, пребывающая в приподнятом расположении духа, не стала ждать продолжения перепалки, и приветственно улыбнулась парню, коротко обняв его:
- Не слушай дядю. Без тебя его сложнее приструнить. Ты его честь и совесть, так что - живи и контролируй.
Следопыт ухмыльнулся и обхватил ее руками за талию, не дав отстраниться, когда она попыталась:
- Ммм... Я смотрю мне тут рады?
- Еще как! Всегда рада разумным людям. Хотя... - Она окинула его внимательным взглядом. - Мне кажется, что ты тоже слегка чокнутый. Как и каждый в нашей компании, в принципе. - Бишоп хмыкнул, и чуть оттолкнул ее, заставив плюхнуться на лавку, проговорив, впрочем, вполне дружелюбным тоном, таким же фальшивым, как и вся его благожелательность:
- Посиди, отдохни. Может, перестанешь всякую чушь нести. - И опять эта кривая ухмылка, которая так нравилась Аиде. На него действительно было очень приятно смотреть. И нравилось препираться и язвить. Часто, почти всегда, последнее слово оставалось за ним, и на многие подколки она просто не находила что ответить. Но это позволяло держать себя в тонусе, что полностью устраивало девушку. Она часто ловила себя на мысли, что ей нравится дразнить следопыта, когда он в настроении вообще обращать на нее внимание. Она чуть скривила губы, глядя на парня снизу вверх:
- Спасибо за заботу.
- Ну, это ж должок Дункану...
Она бросила ленивый пробный камешек, по принципу: "Ну а вдруг повезет? Новолуние там... Луна и солнце местами поменялись..."
- Так что между вами?...
- Любопытство до добра не доводит, командир. - Резко. Жестко.
- А я к добру и свету не стремлюсь.
- Я так и понял. Слушай, ты бы отвалила от меня. Я только пришел.
Она усмехнулась и прикрыла глаза, пряча любопытство и вспышку раздражения. Вечно с ним так. Почти невозможно нормально разговаривать. Она не хотела показывать, что ее это задевает. Девушка широко улыбнулась, пододвинув ему кувшин эля и отворачиваясь.
Гробнар, не перестававший в это время препираться с Дунканом, решился использовать все возможные доводы, и обратился к следопыту:
- Сэр Бишоп, может, хоть вы повлияете на вашего дорогого друга? Поверьте, конструкт никому, ну совсем никому не будет мешать...
Бишоп хитро сверкнул оранжевыми глазами, с ухмылкой глядя на Дункана:
- Да... дорогой друг. Почему нет? Пусть гном оставит свои железки здесь и работает. Хоть от нас отстанет наконец-то. С тебя убудет?
Дункан проигнорировал "дорогого друга", не менее хитро щурясь на следопыта:
- Ну, понимаешь, суть в том, дорогой друг, что я отстаивал твои же интересы. Гробнар живет с Келгаром. У Касавира комната маленькая и ему тоже нужно место для доспеха. Нишка и Кара - тоже занимают большую комнату. Шандра с Элани - маленькую. Мое жилище неприкосновенно - потому что я хозяин. Подвалы заставлены жратвой. Комната Аиды недоступна, потому что она леди и ваш командир. Еще две заняты на ближайшие два месяца. Остается только твоя комната.
Бишоп лишь хмыкнул, подхватив кувшин с элем и направляясь к себе, на ходу бросив:
- Можешь выгнать паладина на помойку, а голема определить на его койку. Я так думаю - толку точно больше будет.
Аида резко нагнулась над кружкой, пряча смешок. Паладин находился неподалеку, поддерживая стремянку, на вершине которой маневрировала Кара, с тихим матом пытавшаяся поснимать с верхних полок трофеи Дункана. Кабатчик решил провести генеральную уборку, раз уж бесплатная рабочая сила в кои-то веки не занята беготней по всему побережью.
Касавир обернулся на реплику Бишопа и улыбнулся, тут же отвернувшись. Следопыт мгновенно ощерился:
- Чего ты скалишься? Рад предложению вернуться домой?
- Нет. Умиляюсь твоему чувству юмора.
- А... Ну-ну... учись, паладин. Может, человеком станешь. Начнешь, как и положено нормальному мужику, реагировать... - он ловко проскользнул мимо Касавира, изогнув шею и глянув Каре под подол мантии - ...на такой чудесный вид. Даром что уже полчаса голову у девки под подолом держишь, а эмоций ноль.
Кара дернула ногой, метя в голову следопыта, и сухо прокомментировала:
- Ты животное.
Бишоп заржал, выпрямляясь и глядя на нее снизу вверх сияющими глазами и ухмыляясь с поразительной пошлостью:
- Да, принцесса! Может, рискнешь сделать из меня человека?
Колдунья, вместо ответа, просто швырнула в него первым подвернувшимся под руку трофеем. Касавир вытянул руку, перехватывая предмет на лету, и тут же раздался рев Дункана:
- Не вздумай ничего сломать!
Аида распласталась на столе, наблюдая за бедламом и сдерживая смех. Интересно, почему Бишоп сейчас провоцирует спутников на ссору? В смысле - от нечего делать, или он что-то задумал? С ним нельзя было сказать наверняка. Хотя... сейчас он, похоже, просто лениво забавлялся. Приветствовал коллектив, так сказать. Впрочем, как и все остальные. Рядом Гробнар тихо буркнул себе под нос:
- Интересно, это может долго продолжаться? Я наверняка успею сбегать за свитком и что-то записать. О! Получится отличная песня! Как бы подобрать название?...
Девушка покосилась в его сторону:
- "Кто из троих сбежал из цирка"?
Гробнар задумчиво кивнул:
- Хорошее название. Только не из троих, а из четверых.
- И то верно.
- Все, я за свитком...
- Ставлю золотой, что не успеешь.
Сбоку раздалось озорное:
- Я тоже.
Гробнар ничего не сказал, убежав в свою комнату. Аида обернулась. Рядом стоял подросток, которого Эксл периодически посылал с информацией, и которого Аида однажды прикрыла от неприятностей. Волк. Только сейчас она пригляделась к мальчишке внимательнее. Он действительно был похож на волчонка. Настороженный, немного диковатый, взъерошенный и... одинокий. Девушка хмыкнула:
- У тебя так много золотых?
- Нет. - Он пожал плечами. - Но мы не проиграем. Они явно закончили на сегодня представление. У вас в отряде всегда так весело?
Девушка хмыкнула, и задала встречный вопрос:
- А ты что вообще тут делаешь?
- Ну... Тебя искал Алданон. Уже четыре дня. Но в первый день он не застал вообще никого, во второй день он завел какую-то долгую беседу с вашей прекрасной эльфийской спутницей, на следующий столкнулся с пьяным Дунканом, а вчера... Эмм... по-моему, они с гномом изучали голема и что-то там про какие-то особенности искусственных организмов.
Аида приподняла брови:
- То есть ему надоело бегать, и он попросил меня найти?
- Да. У него для тебя какие-то важные новости. Он сказал передать, что это "связанно с осколками".
Девушка мгновенно напряглась:
- А точнее он ничего не говорил? Может, записку передал?
- Нет. А вот и мой выигрыш.
Гробнар торопился со свитком в руке, пузырьком чернил и пером за каждым ухом. Раздосадовано поглядел на вернувшихся к работе Касавира и Кару, огляделся, в надежде увидеть уже ушедшего следопыта, а потом грустно вздохнул и расположился за столом. Жизнерадостность быстро вернулась к нему, и он довольно оповестил:
- Я напишу по памяти. Так получится даже лучше. Ах, да! - Он достал два золотых и протянул Волку. - Я проиграл, хотя очень торопился.
Довольный Волк забрал свой выигрыш и молча ушел. А Аида ничего не сказала, когда подметила, что гном совсем не запыхался. Не очень-то заметно, чтобы он бежал. Глядя на склоненную светловолосую голову, она впервые задумалась о его возрасте. Сейчас она поняла, что Гробнар, должно быть, ненамного младше Касавира, но старше Бишопа. И в очередной раз испытала легкое недоумение: она вела за собой людей много старше и опытнее, чем она сама. Пожалуй, младше нее была только Нишка. Но никто из них ни разу не выразил несогласие с ее решениями. Неудовольствие - да выражали. Но исполняли ее команды. Ее это настораживало. Она не была настолько наивна, чтобы предполагать, что всегда делает все безупречно, и придраться не к чему. Была уверенна, что в большинстве случаев проблемы можно было решить каким-то другим способом. Не только так, как она решила. Но никто из их группы не торопился делиться с ней соображениями. Просто молча шли следом. Как будто списывали с себя долг, выполнением которого так кичились. Особенно это относилось к Касавиру и Элани. Если все так засуетились, когда на горизонте начала маячить угроза мирового зла... то почему самоустранились от... почему никто не желал выйти вперед и так же подставить голову и плечи? Правильно. Страх.
Она не просто не вышла бы вперед - она убежала бы, куда глаза глядят. Если бы могла. Но она не могла. В ее груди сидит железяка! Насколько она успела узнать Бишопа - он тоже относится к тому типу людей, которые свалили бы, даже не подумав пожалеть о чем-либо. Он ушел бы от этого... геройства. Очевидно - он тоже не мог. Как и она. Они были повязаны разными, своими личными, но весомыми причинами. Они должны были пройти вместе и до конца то, что только назревает. Причем Аида не знала, что именно. И это очень настораживало. Потому, что она успела уловить еще кое-что. Бишоп не из тех, кто прощает. И вряд ли он способен простить, если его унизить. А ограничение его свободы, его выбора, навязывание ему чужой воли... Ну, она восприняла бы это как оскорбление. При этом она - невольно является тем, кто тоже, снова и снова, день ото дня наносит ему это оскорбление. Лучше всего было бы попросить его убраться. Куда подальше. Бежать и не возвращаться. От нее, от Дункана и от долга. Почему-то Аида не верила, что для Бишопа слово "долг" значит хоть что-то большее, чем пустой звук.
Но он не поверит. Она бы тоже не поверила, что кто-то готов выпустить из рук легкую добычу. Дункан, например, не из таких. Он чем-то привязал Бишопа к себе. И не отпустит, пока не выжмет всю выгоду, какую только можно. Бишоп это понимает. И, соответственно, возникает любопытный вопрос - почему Бишоп до сих пор не убил Дункана? Нет человека - нет проблемы... С другой стороны... Дункан вряд ли был легкой добычей... Он не позволил бы убить себя. Ни в открытую, ни исподтишка. Значит, у Бишопа по-любому должен был иметься другой план. Не может быть, чтобы за долгое время, парень ни разу не подумал о том, как избавиться от неприятной поруки. Думал. Наверняка. И так же наверняка что-то да придумал. Узнать бы еще, что между ними произошло... Уж Дункан-то болтлив, как напившаяся проститутка... но когда разговор заходил о Бишопе, даже в самом невменяемом состоянии - кабатчик молчал. А Аида внутренне, почти неуловимо напрягалась, догадываясь, что следопыт вполне может включить ее в свои планы относительно Дункана. Значит - надо было дать понять следопыту, что она не имеет ни малейшего отношения к делам своего дядюшки. Вопрос - как? Следопыт не верил никому...
Обольстить? С ним - не выйдет. Как бы наоборот не вышло... Не вариант. Честность он явно не ценит. Не видит ее. Или не желает видеть. Она была честной с ним.
Может, стоит попробовать ложь? А как?
Попробовать действовать наоборот - приказывать, сторониться, дать понять, что она всего-лишь терпит его, ограничивать общение до необходимого минимума?... Не вариант. Она сама - не сможет. Уж себя-то она не обманывала. Он был интересен ей, ее тянуло к нему.
Притвориться, что он ей неприятен, тем самым, провоцируя на действия... Он, конечно, хитрый сучонок, но при этом - гордый и упрямый. Не станет долго терпеть издевательства и, в конце концов, она сможет подтолкнуть его к действиям. Возможно. Но она никогда не узнает, чего именно добьется, пока не добьется. И тогда уже поздно будет что-то менять. А она... не хотела бы видеть Бишопа врагом. Она его... побаивалась. Понимала, что не может с ним тягаться. Не уверена в своих силах. Ни в открытую, ни... как-то по-другому. А пока...
Пока что было незачем провоцировать его. В конце концов, он ничего плохого ей не сделал, даже наоборот. А ее домыслы - не подтверждены никакими фактами. И он ведет себя честно, в каком-то смысле. Он не скрывает, что его стоит опасаться. Он не скрывает, что терпеть не может Дункана. Не скрывает, что его принудили связаться с ней. Значит, в общем и целом, можно считать, что она предупреждена...
Девушка тряхнула головой и залпом допила остатки эля. Надо было идти к Алданону, но... уже завтра. Вряд ли старик обрадуется, если толпа гостей завалится посреди ночи.
Аида выбрала для визита раннее утро. Она знала, что Алданон уже на ногах в это время. Сама несколько раз на прошлой неделе заглядывала за уточняющими материалами. Аида собиралась направиться одна, но за ней увязалась Шандра. Девушка удивительно логично обосновала необходимость своего присутствия. Она била на то, что все, что связанно с осколками - связано с ее дедом, а значит и с ней самой. Аида согласилась, решив, что не хочет потом по несколько раз объяснять все фермерше.
Выйдя на основную площадь из-за угла храма Латандера, они сразу увидели патруль стражников, в полном составе. Девушка напряглась, но потом вспомнила, что она дворянка, а не бандитка из доков. Приблизившись к группе стражников, с облегчением заметила знакомое лицо. Сержант, отвечающий за безопасность Черного Озера, был здесь, более чем угрюмый, явно нервничающий и теряющий контроль над ситуацией. Аида разглядела труп, лежащий посреди маленького парадного дворика поместья Алданона. И две тени, спрятавшиеся у двери за колоннами.
Аида тихо буркнула:
- Прекрасно. Кажется, без неприятностей не получается.
Шандра хмурилась, глядя на разворачивающуюся сцену. Аида мысленно прикинула - до "Утонувшей фляги", если поторопиться, можно добежать минут за пятнадцать. Если очень поторопиться.
К Алданону нужно попасть по-любому. И Аида не верила в то, что нападение на дом - случайно. С недавних пор она перестала верить в случайности. Кто-то пытается проникнуть в дом старика. И не погнушался ради этого убить человека на глазах у стражи. Плохо дело...
Повернувшись к Шандре, она скомандовала:
- Бегом к Дункану. Кого найдешь - хватай за шиворот, и ко мне. Быстро!
Как ни странно, крестьянка не начала причитать и препираться. Молча стянула плащ, чтобы не мешал бежать, и припустила в сторону доков. Сама Аида двинулась к толпе стражников.
Ее подозрения подтвердились. Кто-то напал на дом. Причем налетчик был не один. Там была целая группа. И лишь двое неудачников как-то оказались снаружи. Видимо, стерегли вход. А посреди двора валялся Кормик. Судя по ругани, до состояния трупа ему было далеко.
Сержант с великим облегчением позволил Аиде попытаться уладить дело миром, когда она попросила. Девушка принялась перекрикиваться с ворами через двор, намеренно оттягивая время. И, одновременно, внутренне бесилась, понимая - чем больше времени пройдет, тем больше вероятность, что старик уже никогда не расскажет ей то, что собирался.
Она знала, что за ее спиной маячат стражники. Но, когда за спиной тихо появился кто-то еще, она просто почувствовала это. На секунду ее это ошеломило. Несколько эмоций, легких, почти невесомых - будто пробежали по позвоночнику едва ощутимой волной. Беспокойство, нетерпение, возбуждение, раздражение и... усталость.
Аида коротко обернулась. Касавир, Нишка, Кара и Бишоп - маячили за спиной, пытаясь отдышаться. Шандра, которая сделала два забега - опиралась ладонями о колени и отплевывалась, почти задыхаясь. Аида сжала за спиной руку в кулак, оттопырив два пальца. Глазами указала Бишопу на одну из колон, а потом перевернула кулак оттопыренным большим пальцем вниз.
Следопыт незаметно передвинулся так, чтобы видеть одного из головорезов, которые были полностью сосредоточенны на Аиде. Он выкинул руку вперед одновременно с девушкой. Бишоп снял свою жертву чисто. Налетчик рухнул на землю как подкошенный. Аида своего только ранила. Впрочем, то, что ее удар не будет смертельным, она поняла уже тогда, когда нож выскользнул из ее ладони. Поэтому она перепрыгнула через высокий забор тут же, налетев на второго мужчину всем телом и сбив с ног. Он рычал, держась за рукоять метательного ножа, вошедшего в плечо, немного выше сердца. Болевой шок не позволил ему быстро сориентироваться. Аида выбила палочку из его рук и отбросила ее ногой подальше, одновременно перерезав ему горло.
Касавир молча двинулся к перекрытому входу. Кара тоже, надменно вскинув голову. Замызганный передник она красивым жестом бросила поверх трупа. Ткань мгновенно пропиталась кровью. Нишка быстро проговорила:
- Там могут быть ловушки.
Аида кивнула, соглашаясь:
- Да. Я с Нишкой - пойдем впереди. Шандра - за спины. А еще лучше - иди-ка домой.
- Нет! Я...
- Ладно-ладно! Только рот не открывай.
Ловушек действительно оказалась масса. Причем, как объяснила Нишка, их ставил профессионал. Одну из них полукровка не успела обезвредить, и ловушка сработала, полыхнув огнем в лицо тифлингу.
Заложников держали в подвальных помещениях поместья. Там же окопался и руководитель нападавших. Только вот цели его так и остались неясными. Кто он? Откуда? И с какой целью он потратил столько людей и средств на ограбление, которое могло покрыть только половину расходов?
Их группе не удалось помочь всем заложникам. Впрочем, Аида и не ставила перед собой такой цели. Ее задача была найти Алданона. Молоденькая девушка, очевидно горничная и кухарка одновременно - плавала лицом вниз в луже собственной крови. Лакей, пытавшийся ее защитить - сидел неподалеку, привалившись спиной к стене. Он был жив, но тяжело ранен. Другой молодой человек жался к нагромождению коробок, глядя на труп девушки широко распахнутыми, синими, полными слез глазами. Аида сообразила, что он очень молод. Моложе нее. Едва перешел границу подросткового возраста. Может, эта девчонка была ему небезразлична...
Девушка тронула его за плечо, заставляя отвлечься от зрелища:
- Алданон. Где он? Быстро!
- Маст.. Мастер Алданон... Да... Его по... похитили! Вы... Вы та, за кем он посылал?! Он оставил для вас информацию, на случай если вы его не застанете. - Голос паренька зазвучал монотонно, будто он пересказывал по памяти то, что его заставили заучить слово в слово. - Он сказал, что набрел на след еще одного осколка. Им, в разное время владели несколько дворян. Лорд Хоукс, Далрен, Бренник и Таворик. В последний раз осколок был у лорда Таворика.
- Стоп! Это имена тех самых людей, из-за которых меня не пускали в Черное Озеро. И Таворик - единственный применимо к кому я не слышала слово "смерть".
Бишоп хмыкнул:
- Угадай, кто скоро сдохнет?
Аида раздраженно зарычала в его сторону:
- Но я не хочу в это ввязываться!
Бишоп зло прищурился, но не ответил, пожал плечами и отвернулся. Шандра вставила:
- Нужно немедленно рассказать об этом Нашеру. Он сможет спасти лорда.
Аида поморщилась. Касавир, до того осторожно водящий рукой над раненным слугой, поднял голову и ровно произнес:
- У Таворика осколок, Аида. Твой долг - защищать.
Девушка фыркнула. Ну конечно. Очень умно. Молодец. На больное надавил. Про долг, исполняя профессиональные обязанности, ненавязчиво напомнил. Паладин, мать...
Паренек тихо, робко вставил:
- Мне кажется, что, раз они были здесь, а лорд Хоукс умер совсем недавно, то... Мне кажется, что здесь все связанно...
Аида смерила его долгим взглядом, а потом, со вздохом признала очевидное:
- Бежим.
И они побежали.
Досаду оттого что им придется возиться с проблемами, которых она не хотела - немного сгладило то, как они прорывались к трону "великого лорда". Еще бы. Взмыленные, растрепанные, в старых, добротных, забрызганных свежей кровью доспехах - они чуть ли не бегом проломились через приемный зал, в котором чинно ожидали своей очереди на аудиенцию расфуфыренные дворяне. Аида сдержала смешок, когда инфантильная увешанная драгоценностями блондиночка, испуганно подпрыгнула и отпрянула в сторону от взгляда Бишопа. Она прижала белую ладошку ко рту и презрительно скривила вздернутый носик. А когда мимо нее же пробежала Нишка, как бы случайно задев вздернутым хвостом по щеке благородной красотки - Аида злорадно хохотнула. Девушка обессилено прислонилась к стене, с ужасом глядя на их кавалькаду.
Стража попыталась воспрепятствовать им. Но Аида, резко затормозив у них перед носом, наорала на служивых:
- Доложите, что леди Торринит требует немедленной аудиенции. Жизнь дворянина в опасности! Быстро, солдат!
Конечно, Нашер принял их. И приказал отправляться в поместье Таворика, как только подготовятся к длительному ожиданию. Дополнительно он пообещал, что немедленно пошлет туда надежных людей. И даже не обратил внимания на язвительный, разозленный тон Аиды. Ее действительно взбесило то, что Нашер уже давным-давно знал о том, что осколок находится у его дворян. А она в это время - бегала как заведенная по побережью, гоняясь за воздухом.
Ее раздражение Нашер проигнорировал. Он велел к ночи отправляться в поместье Таворика. И даже больше. Он велел дежурить у него каждую ночь, дабы предотвратить возможное убийство. А в том, что лорда попытаются убить - никто уже не сомневался.
Они направились к Дункану, чтобы отдохнуть перед бессонной ночью.
Вечером идти на дежурство вызвалась та же команда, что бегала с ней по утру. Ну, Касавир и Шандра - понятно. Кара - тоже ничего необычного. Она готова столкнуться с какими угодно убийцами, лишь бы не драить унизительно полы. Нишка с улыбкой заявила, что ей скучно. А Бишоп лениво протянул, что ни за что не упустит возможности пожить в богатом доме у "бла-агародных".
Бишоп.
Около входа в особняк уже дежурили два солдата регулярной армии. Прекрасно. Еще и армию сюда подключили... Сколько чести ради одного продажного, благородного, старого подонка.
Командир заговорила с дежурными, которые рассыпались в поклонах и приветствиях, объявив, что де: "капитан Боллард давно ждет вас, леди". Это обращение... "леди" резало слух, кажется, не ему одному. Аида сама вздрагивала и шарахалась каждый раз, когда ее так называли. Но вздрогнула не она одна. Касавир тоже смешно подпрыгнул, когда услышал имя капитана солдат. Старый знакомый? Впрочем, паладин ничего не сказал и состроил равнодушную рожу. Ну-ну... Все равно придется приглядеть за ним. Может и о прошлом удастся чего узнать. Армия... Невервинтера. Любопытно.
Капитан Боллард показался бы родным братом Касавира. Та же мощная фигура, глубокий, ровный голос и неприятный, резкий взгляд. Их что, по определенному штампу набирают? В том, что Боллард имеет какое-то отношение к паладинам - сомнений не возникало.
Капитан также рассыпался перед Аидой в приветствиях, правда, более сдержанно. Так же рассказал о том, как ему радостно было видеть ее победу в поединке с лусканцем. Девка, очевидно исключительно из чувства противоречия, ответила:
- Он не был лусканцем. Он из Западной Гавани. Как и я. - И многозначительно, открыто встретилась взглядом с Боллардом. Видимо, она хотела его смутить. Ей уже пора бы привыкнуть, что ее никто и никогда не станет принимать всерьез с первого раза. В этом было ее преимущество, но пока она этого не понимала. Этот мужик так же не впечатлился ее словами, коротко кивнув и проговорив:
- И все же - он сражался за Лускан. Я рад, что вы выиграли. Лорд Таворик скоро спустится.
Как Бишоп и предполагал, Таворик оказался старым, вонючим засранцем. Впрочем, Биш не мог не почувствовать веселого одобрения, когда увидел сухого, маленького старичка, спускающегося под руку с длинноногой красоткой. Девушка смотрела на старую развалину влюбленными глазами, очевидно, добросовестно отрабатывая свои золотые. Стоило старику увидеть Аиду, Шандру, Кару и Нишку, он, казалось, совершенно позабыл о своей спутнице, рассеянно осыпав ее вялыми комплиментами и спровадив с глаз долой. Между делом проговорился, что девку зовут Мэлиа и она работает в "Лунной Маске". Биш тихо фыркнул. На его вкус деньги, которые там запрашивали, совсем не стоили тех услуг, которые в итоге предлагали.
Ну а дальше началась забава. Старичок принялся ретивым козлом скакать вокруг девок из их отряда, особенно выделяя Аиду. Пожалуй, адекватно на это отреагировала только Нишка. Задорно улыбаясь, она спряталась за спину Аиды. Колдунья смотрела на дворянина со смесью презрения и гадливости, не удержавшись от пары язвительных фраз. Шандра заливалась краской и растерянно хлопала глазами, просто не улавливая половину намеков, из разряда тех, что поизощреннее. Ну а сама командирша игнорировала все комплименты и пошлости, пытаясь говорить исключительно по делу. Впрочем, темный румянец все же появился на щеках. И Бишопу что-то подсказывало, что это скорее гнев, чем смущение.
Уговорив старика отправиться спать, она брезгливо передернулась. Следопыт сдержал смешок. В принципе, ее можно понять. За целых десять минут общения, старик успел и местами облапить ее, и несколько раз сорвать с нее взглядом одежку. Девка едва не рычала.
Боллард представил еще двух солдат. Старый ветеран с отличной выправкой был представлен как Диовин Седовлас. То, что он едва заметно прихрамывал на одну ногу, явно не мешало ему нормально сражаться, если возникнет необходимость. Его-то Аида и отправила дежурить у спальни лорда. На всякий случай.
Второй - мальчишка - Комели Финн. Его представили как разведчика. Ну да. Круто. Малец буркнул что-то вроде: "здасьте", и отвел глаза, нервно стиснув лук. С общением у него были явные проблемы. Но Аида, почему-то обратила на него внимание, лучезарно улыбнувшись и подмигнув. Парень залился румянцем. О боги!... Детский сад...
Бишоп раздраженно отвернулся от молокососа и плюхнулся на диван, задрав ноги на небольшой столик. Скрестил руки на груди и прикинул чем бы занять себя. Касавир неодобрительно скривился и заявил:
- Бишоп, ты в чужом доме. Прояви уважение...
- Отвали, паладин - бесишь. Вон, со старым знакомым лучше пообщайся. А от меня - отстань.
Касавир обжег его режущим, мерзким взглядом. Ну-ну. Пуганные уже, приберег бы страшилки для младенцев... с-святоша. Впрочем, он ни слова не сказал и расположился неподалеку, выудив откуда-то книгу. Очевидно, обшарил местную библиотеку. Вот и умница. Следопыт лениво оглядел зал и повернул голову к Нишке:
- Рогатая! Может в картишки?
- Давай! Кого больше застукают на том, что мухлюет - тот выкладывает сто золотом. Раскидываем десять партий на один выигрыш.
- Сойдет.
За его спиной раздался голос Аиды:
- Чудно. А я - в судьи.
- А чего не с нами?
- Не играю в карты.
Нишка умчалась за картами, а Бишоп, смерив командиршу прищуренным взглядом, заявил:
- Если ни разу не застукаешь меня - пятнадцать процентов твои.
- Идет! - Она одарила его сияющей улыбкой. Сучка.
Тем временем "сучка" отошла в сторонку, и притащила Нишку чуть ли не за шиворот, тихо раздавая наставления. Мельком следопыт сумел разобрать: "не сейчас... куча народу... план здания... будь умнее!". Ага. Молодцы.
Они успели раскидать три партии, в каждой из которых он проиграл. Перед четвертой Нишка удалилась в уборную, а Аида тут же пожала плечами:
- Зная тебя... она предложила мне ровно половину. - Хитрые бабы. Бишоп передернул плечами, и покосился на командиршу:
- Черт. Пятьдесят, и обещаю, что не буду мстить за эти три раза . - Девчонка улыбнулась и подмигнула. - И я тебя прирежу, если обманешь.
- Ну-ну... как можно...
Партии они так и не доиграли...
Кара плюхнулась рядом со следопытом, обдав запахом дорогих духов и тихо сообщив:
- Мне как-то... неуютно.
Бишоп хотел это проигнорировать, но инстинкт взял свое. Всегда надо обращать внимание на мелочи. Даже самые незначительные. Он грубо уточнил, передвигая карты в руке:
- В чем проблема?
- Тут есть... магия. Я ее чувствую. Но она какая-то... чужая. Она не ластится ко мне, как это обычно бывает...
Аида, которая в последние полчаса вела себя все тише, и все больше хмурилась, задумчиво кивнула:
- Мне тоже не по себе. Я чувствую какое-то раздражение. Будто кто-то постоянно тычет пальцами по ребрам. Ну, что-то вроде. Не знаю.
Бишоп фыркнул:
- Может у вас обеих течка на подходе?...
Кара сморщилась, причем ее лицо, каким-то образом приобрело еще более надменное выражение:
- Фу! С девушками в приличном обществе о таких вещах не говорят.
Следопыт округлил глаза:
- Где ты тут приличное общество углядела?...
На этот раз его перебил паладин:
- Нет. Они обе правы. Тут что-то... - Он оторвался от какого-то журнала обтянутого черной кожей, обвел взглядом просторный зал, явственно напрягаясь. Он нахмурился еще больше, будто прислушиваясь к чему-то... а потом гавкнул, резко вскакивая, так громко, чтобы и солдаты его услышали: - К оружию! Инферно!
Казалось, воздух вокруг него ненадолго вспыхнул светом. Бишоп принял бы это за обман зрения, если бы не знал об особенностях паладинской ауры. Аида, подхватившая было заблаговременно расчехленный лук, резко отпрянула назад, изумленно вскрикнув. Стрела выпала из пальцев, а она только ошеломленно смотрела на паладина, тяжело дыша.
А дальше события начали происходить со все возрастающей скоростью. Командирша явно страдала от паладинской ауры. Четыре двери у противоположной стены распахнулись от одновременных резких ударов. Внутрь ворвались суккубы и эриннии, в сопровождении мефитов. Демоны и дьяволы... вместе... Касавир метнулся к ним, отцепив молот от пояса. Нишка первым делом подхватила забытый паладином в спешке щит, а потом сцепилась с женщиной, в чем-то похожей на нее саму.
Командирша все еще хватала ртом воздух, и Бишоп отвесил ей хорошенького шлепка по заднице, одновременно, пинком переворачивая диван и присев за своеобразным укрытием. Девка коротко взвизгнула от неожиданности, быстро рассказав ему все, что она о нем думает. Но пришла в себя и отступила к колоне, оттуда принявшись стрелять по живым мишеням. Стрелы свистели по всему залу, посылаемые не только Бишопом и Аидой, но и Финном. Ну... ничего так, малец. Середнячок.
Оба следопыта находились совсем близко к лестнице, ведущей на верхние этажи. Поэтому они первыми услышали испуганный старческий крик. Девчонка тут же метнулась вверх по лестнице, тихо матерясь. Бишоп пришел к выводу, что ей он нужнее, чем здесь. Судя по количеству нападавших демонов, наверху может твориться все, что угодно. А там только два старика.
Он довольно быстро нагнал девчонку. Заметил, как она замерла на верхней ступеньке, осторожно заглядывая в щель между косяком и дверью. Она не обернулась, но подняла руку, безмолвно подзывая его ближе. Он тоже выглянул в щель.
Таворик лежал у кровати, истекая кровью и постанывая. Возможно, это выглядело страшнее, чем было на самом деле. А возможно и нет. Почему Аида не торопится ему помочь? У старика находился так нужный девке кусок серебра...
Вокруг старого ветерана кружила стайка мефитов. Их было около десятка, и солдат едва справлялся с ними, размахивая тяжелой алебардой, пытаясь попасть по мелким, подвижным мишеням. Они стояли очень близко друг к другу, поэтому, когда девка обернулась, она прошептала почти ему в губы:
- Займись мефитами, но потяни время. И отвлеки Диовина, ладно?
- Зачем?
Она смотрела на его губы, а не в глаза. Слегка приоткрыла рот, будто собираясь ответить, но отвернулась, уточнив тоном, в котором странно смешались резкость и мягкость:
- Так ты сделаешь, или нет?
Он пожал плечами и кивнул. Ему было все равно. С мефитами куда проще было управляться мечом. К тому же, его ледяной клинок мог пришибить эту огненную мошкару в два счета. Он показался в дверном проеме, швырнув в скопление бесят хрупкой и явно дорогущей вазой, прихваченной с ближайшего столика. Мефиты разделились, и половина полетела к нему. Поймав взгляд Диовина, он крикнул командным тоном:
- Загоняй сюда!
И отступил вглубь коридора. Краем глаза он подметил, что Аида дождалась, когда солдат выйдет из комнаты, а потом проскользнула внутрь, опустившись на колени рядом с раненным лордом.
Время он, конечно, потянул. Но мефиты - это не суккубы. С ними было очень трудно расправляться долго. Наконец, девчонка подняла голову и, поймав его взгляд, кивнула. Бишоп быстро добил оставшихся трех бесов, и они с Диовином ринулись в комнату. Солдат явно горел желанием осмотреть лорда.
Со стариком было покончено. Он хрипел и дрожащими руками раздирал раны на груди. Мефиты превратили его грудь в сплошное кровавое месиво. Аида повернулась к Диовину:
- Есть зелья? Моя магия не справляется.
- Нет. Его нужно спустить вниз, ведь с вами паладин.
- Да. Поднимаем...
Но лорд дернулся, сильно изогнувшись, и затих. Аида грубо выругалась, а солдат, приложив пальцы к шее Таворика, произнес:
- Мне очень жаль леди. Он что-то сказал, перед...?
Аида посмотрела на ветерана глазами, полными досады, затаенной боли и расплавленного серебра. Невинный, беспомощный перед смертью взгляд:
- Я пыталась его вылечить... Черт!
Он положил руку ей на плечо, рывком поднимая на ноги и слегка встряхивая:
- Так бывает, девонька. Понимаешь? Пойдем. Твои друзья все еще сражаются и тоже могут погибнуть. Пойдем.
Ее глаза расширились, а радужка - потемнела. Она без лишних слов метнулась к лестнице. Диовин одобрительно кивнул и побежал следом.
Прежде чем присоединиться к ним, Бишоп подошел и вытер синеватую капельку, застывшую в уголке старческих губ. Девчонка молодец. Сработала почти чисто, если учесть отсутствие времени и суету. Непонятно, зачем именно ей понадобилось травить старика, но... это он попозже прояснит.
Паладин и колдунья, резво командуя солдатами - почти управились с нападавшими. На оставшихся пришлось всего пара выстрелов. Едва все кончилось, Аида резко крикнула:
- Осколок у этой проститутки из "Лунной Маски". Она член Девятки!