Дейгун прикрыл глаза, прислушиваясь. Маленькая зараза. Куда она могла спрятаться среди трех кочек?
- Аида. Ты мне нужна. Покажись.
Тишина. Разумеется.
В девочке не было ничего от матери. Ни-че-го. Даже сейчас, в таком юном возрасте, было видно ее непрошибаемое упрямство. Эгоизм. Алчность. Сумасбродство.
Часто Дейгун гадал. Если Аида пошла в своего неизвестного отца, то... Что могло заставить такую женщину, как Эсмерель спутаться с человеком, подарившем своей дочери такой характер? Был ли этот ребенок желанным для Эсми?
Был. Именно потому, что Эсми любила свою дочь, он сейчас брел по болотам, вместо того, чтобы спокойно сидеть у теплого очага.
Легкий шорох и запах псины за спиной. Предупреждающее рычание. Зверь хотел говорить, а не нападать.
Дейгун медленно обернулся и присел на корточки.
Волк со светло серой шерстью немного необычного окраса, красивый представитель своей породы, осторожно вышел на открытую местность. Он очень нервно оглядывался, готовый сорваться с места в любую минуту.
Судя по нервным движениям и строению тела - он был очень молод. Недавно перестал считаться щенком. Дейгун не шевелился, давая зверю привыкнуть к своему запаху.
В его сознание легким шепотком проникли мысли волка:
"Детеныш в опасности. Иди за мной".
Какой детеныш? Не Дейгуна ли драгоценный приемыш?
Действительно. Глубоко в топях, посреди болота, отчаянно цепляясь за хилую ветку дерева, пыталась утонуть его... дочь.
Дейгун замер, наблюдая за своей воспитанницей.
Девочка не плакала, не дергалась.
Крепко стиснув зубы, она глубоко дышала. Выдохи были резкими, несколько рваными. Это выдавало ее нервозность. Но движения были очень медленными, плавными. Медленно, буквально по сантиметру, она выше и выше хваталась за ветку, делая перерывы и постепенно вытягивая свое тело. Она отнимала себя у топей, обманывала их.
Ветка покачнулась, заскрипела.
Девушка замерла, глухо выругавшись. Ай-ай-ай. Он не учил ее таким словам. Вот и лишилась она нескольких монет из содержания.
Аида вытянула руку и перехватила ветку еще выше. Подтянулась вверх чуть резче, чем раньше. Ее пояс показался над яркой изумрудной тиной болота. Слишком быстро, слишком нервно.
Ветка жалобно скрипнула и переломилась пополам. С громким плеском девушка упала в воду, размахивая руками и подняв тучу брызг.
Дейгун одобрительно кивнул, заметив, что она тут же замерла, предельно расслабившись. Девушка почти легла на воду. Лицо с острыми, угловатыми чертами выражало крайнюю степень досады, но и некоторой отрешенности.
Очень медленно она поплыла-погребла в противоположную от него сторону.
Дейгун прикрикнул:
- Аида, замри.
Девушка медленно повернула голову в его сторону. Глянула из-под упавших на глаза, слипшихся, измазанных в болотной тине волос. На щеке появилась ямочка. То ли в выражении досады, то ли от спрятанной улыбки. Нельзя было сказать из-за плотно сжатых губ. Она выдохнула сквозь зубы:
- А я уж думала, что сдохну молодой. Хотя... еще не поздно!
- Не "сдохну", а умру. - Он осторожно переместился на довольно зыбкую и неустойчивую почву топи. Пошел по ее следам вплоть до того места, где она совершила ошибку и оступилась. - И чтобы я больше не слышал таких слов, какие ты произносила минуту назад.
Девушка, медленно подгребавшая в его сторону, уже ушла под воду до самой шеи, нахмурилась и буркнула себе под нос: "Не услышишь". Глупая.
- Я все слышу.
- Да знаю я! Ты ж эльф!
Дейгун снял с плеча длинный лук и протянул в сторону девушки. Она схватилась за оружие, а следопыт потянул ее наверх. Когда она успела стать такой тяжелой?! Даже если учесть вес мокрой одежды и нежелание болота отпускать свою жертву...
Плавно и быстро вытащив девушку, он перехватил ее за плечо, помогая твердо встать на ноги. Когда убедился, что ее ноги больше не трясутся, а дыхание относительно выровнялось, он отпустил ее, вытерев руку о штаны.
- Иди за мной нога в ногу. Еще раз бухнешься в воду - считай, что половины денег не получишь.
Она нагло оскалилась:
- Да ладно тебе... Давай так - ты меня больше не спасаешь и денег за услуги - тоже не берешь. Я и сама бы справилась, между прочим.
- Неужели?
- Да точно! Кстати! Чего ты тут делаешь?
- Ты не явилась вовремя. И даже не вовремя не явилась. Нарушила свое слово. А для таких проступков должно иметься достойное оправдание. Я решил проверить - есть ли у тебя это оправдание.
- Ну, есть. Я была очень занята. Я тонула.
- Я видел.
- А как ты меня нашел? Я не оставляла следов!
- Да прям. За тобой и вонючий орк мог пройти, не напрягая зрение.
- Не правда! Я не оставляла следов!
- Не прыгай! Ты в топях. Не суетись. Мы поговорим, когда окажемся на твердой земле.
- Нет! Покажи! Где ты видишь мои следы? Я не вижу! Нет их! Докажи!
- Тихо. Не раньше, чем мы выйдем на сушу. Поняла?
- Но...
- Тихо! Умолкни.
- Не умолкну! Дейгун!
- Половина содержания. Ты с ней попрощалась.
- Что!?! Это не справедливо! Я же просто пытаюсь научиться, а ты...
- Еще три медяка.
- Но...
- Четыре.
- Бля!
- Восемь.
За его спиной больше не раздавалось ни звука. Только угрюмое сопение и глухое шлепанье сапог по воде. Спустя некоторое время Дейгун не выдержал и уточнил:
- Ты можешь перестать шуметь? Раздражает. Как будто за спиной огренок продирается.
- Слушай, бать! Ты охамел? Еще с гоблином меня сравни...
- Гоблины меньше и, как правило, раз в десять бесшумнее. Ты до звания гоблина не дотягиваешь. Только до молодого, крупного, неповоротливого, неопытного огра. - Помолчал немного и добавил: - И не называй меня "батей". Никогда. Это не подобает ни тебе, ни мне.
- Прекрасно.
Он слышал, как скрипнули ее зубы, и поджал губы. Это "прекрасно", прозвучало как: "Пошел ты".
Но идти девушка стала тише, хоть и медленнее. Перестала издавать влажное шлепанье, пыхтеть. Были еще слышны шорохи ее мокрой одежды и редкий утробный звук, который она издавала горлом. Какое-то раздраженное бульканье. Эмоциональная и несдержанная. Неготовая к выживанию. Она падет жертвой первого же негодяя, что попадется на ее пути. И нарвется на негодяя она скорее, чем это сделал бы любой другой ребенок. Во-первых, она обладала заметным талантом появляться там, где что-то происходит. И не всегда, что-то хорошее. Во-вторых, она слишком самоуверенна и напориста. Слишком нагло смотрит на окружающих, слишком развязно себя ведет. Глупо, взбалмошно. В последние пару лет с ней было очень неприятно иметь дело. Ретта говорила, что такое поведение нормально для человеческих детей в таком возрасте. Она говорила, что это пройдет. И еще заметила, что Аида растет скорее как мальчик, нежели как девушка. И то верно. Единственная человеческая девушка, с которой общалась его приемная дочь - была сиротка Ферн. И то это не выглядело дружбой между девушками. Скорее, Аида просто терпела назойливое присутствие в своей жизни молоденькой волшебницы.
Они вышли на твердую почву и тут же, буквально в паре метров, Дейгун услышал волка, который привел его сюда. Зверь не скрывался. Он сопровождал. А потом Дейгун почувствовал... что-то. Магию. Сырую и неприрученную.
Волк периодически поворачивал голову в сторону Аиды, будто прислушивался к чему-то. Девушка же незаметно тянулась к животному. Словно пытаясь сократить разделявшее их расстояние.
Дейгун остановился. Посмотрел на зверя, на дочку. Оба сверлили его настороженными взглядами. Наконец, он спокойно спросил:
- Когда он впервые пришел к тебе?
Серые глаза человечки настороженно сверкнули, а потом округлились в невинном непонимании:
- Ты о ком?
- О щенке.
- Каком?
- Аида...
- Дейгун...
- Как ты его назвала?
Еще какое-то время человечка сверлила его взглядом, а потом вздохнула, признавая, что не может перехитрить отца:
- Фейдх.
- Странное имя.
- Ему нравится.
- Откуда ты знаешь?
- Не знаю... Ну... Ему просто нравится. Откуда-то я знаю это. Я уверена.
- М-м-м... Понятно. Пошли. У тебя много дел дома.
Он проигнорировал еще один горестно-раздраженный вздох. Иногда ему казалось, что девочка жаждет сбежать от него. Только он не понимал, почему она не сделала этого до сих пор. Она часто уходила, пропадала. Но всегда возвращалась. И он не понимал ее мотивов. А мотивы - даже в таком возрасте - должны быть. Не самые разумные, не самые обоснованные, но должны быть. Она не сбегала. Не из-за отсутствия смелости. Тогда почему? Ведь она со все большим трудом терпела и Западную Гавань и самого Дейгуна.
А этот Фейдх... Большая редкость, когда возникает такая связь. Возможно, ему стоит поговорить с Тармасом.
Тармас еще раз поглядел на подростка:
- Ты точно усвоила все, что я сказал? Все поняла?
- Вы уже в пятый раз повторяете одно и то же. Я не тупая!
Тармас переглянулся с Дейгуном, а потом досадливо поморщился:
- Ну, хоть ты-то все понял?
- Моя дочь права, Тармас. Она далеко не дура. И я, вопреки твоим ожиданиям - тоже.
- Да кто ж вас, бесталантных, поймет. В любом случае, если все пройдет удачно, я возьму ее на обучение. Чему-то ты можешь научить ее и сам, но что-то надо оттачивать.
Дейгун скупо улыбнулся:
- Мы были бы очень рады.
Аида насмешливо фыркнула, а Дейгун отрезал, даже не повернувшись в ее сторону:
- Оба.
Девушка сложила руки на груди. Эльф подавил желание хорошенько шлепнуть девчонку и только обронил:
- Пойдем.
Через полтора часа они забрались довольно глубоко в лес. Девушка была на удивление послушна и тиха. Дейгун остановился на поляне, которую посчитал вполне подходящей и велел:
- Садись.
Девушка села на землю напротив него, так же как и он - скрестив ноги. Спустя время, когда Дейгун убедился, что она успокоила свое тело, он тихо прошептал:
- В транс, Аида. Как я тебя учил. Помнишь?
Веки девушки чуть дрогнули, но редкое, неглубокое, медленное дыхание - не сбилось. Она почти перестала дышать. Сердцебиение сильно замедлилось. Дейгун внимательно наблюдал за ней. Осторожно достал браслет из плотной кожи, на котором Тармас выбил магические руны. Следопыт приказал:
- Позови его.
Ее голос прозвучал не зовом, а скорее легким выдохом:
- Фейдх...
Действительно поразительная связь. Дейгун подозревал, что этот волчонок следует за его дочерью, но не знал, что он настолько близко. Он появился почти сразу же. Осторожно ступил на поляну. Ни эльф, ни его человеческий приемыш не шевелились. Волк сделал еще пару робких, неуверенных шагов.
Слишком молод, чтобы тягаться с Дейгуном. Эльф настроился на восприятие зверя и пригласил его присоединиться к их кругу. Он предложил волку спутницу. Фейдх согласился.
Уже более спокойно, уверенно протрусил и лег на живот, положив морду на лапы. Теперь они образовывали ровный треугольник. Дейгун проговорил:
- Проси его.
Девушка чуть напряглась:
- Я... о чем?
- Только ты можешь знать, что ты можешь попросить у него.
- Я... не хочу у него просить ничего. Я просто... хочу, чтобы он был рядом.
- Ты слышишь его?
Девушка помолчала, а потом ее лицо из отрешенного стало удивленным. По губам скользнула неверящая улыбка, и она изумленно выдохнула:
- Да.
- Что он говорит?
- Что хочет... он приглашает меня на охоту.
Девочка неожиданно широко раскрыла глаза. Дейгун вздрогнул. Казалось, что ее зрачки, сузившиеся до маленькой точки, обволакивает жидкое серебро. Казалось, что ее глаза светятся. Эльф перевел взгляд на волка. Его глаза постепенно меняли цвет. Тускло серая радужка начала светлеть, постепенно становясь похожей по цвету на жидкое серебро. Точь-в-точь тот же цвет, что и у его дочери. И так же сузившийся зрачок.
Молодняк странно переглядывался. Взгляды серебристых глаз обоих ненормально быстро перебегали с одного предмета на другой, оглядывая поляну, деревья... А потом оба просто сорвались с места.
Аида побежала в лес. Удивительно, но в данный момент она была и относительно бесшумна, и быстра. Тело двигалось легко и ловко. Казалось, что она вспомнила и применила на практике все, чему он когда-либо учил ее. Тем не менее, она не могла быть быстрее зверя. Волк обгонял ее, потом возвращался к девушке, прыгал вокруг нее, снова отбегал.
Дейгун подхватил браслет и пошел за ними. Довольно быстро парочка скрылась с его глаз, и эльф шел только по следам. В какой-то из моментов он увидел вдалеке девушку. Она сидела на корточках, одну ладонь положив на ствол дерева, а второй рукой сжимая свой лук и стрелу. Еще одну стрелу она сжимала в зубах. Ее взгляд настороженно скользил по топям.
Дейгун постоял немного, пытаясь определиться, что ему делать дальше. Но потом он лишь тихо хмыкнул и развернулся к дому. Пусть дети играются.
Вечером девочка вернулась, таща две кроличьи тушки. Она была грязной, запыхавшейся, вспотевшей и счастливой. Глаза ее вновь стали нормальными, светло серыми. Зрачки приняли свой обычный размер. И наглая, визгливая несдержанность тоже вернулась. Всего несколько часов охоты она была похожа на следопыта. Теперь - вернулся неприятный подросток. Она бросила тушки на кухонный стол и радостно возвестила:
- Он со мной разговаривал! Рассказывал куда идти, когда замереть, когда стрелять. Только очень смазано. Скорее не говорил, а... не знаю. Я чувствовала себя так, как чувствует он. Мне было так... легко.
Она потянулась, издав удовлетворенный вздох. Дейгун потер виски пальцами. Когда-нибудь это кончится. Скоро она будет считаться достаточно взрослой для человека. И сможет жить так, как сама того пожелает. Он ей будет больше не нужен. Осталось только еще немного потерпеть. Еще пять-семь лет. Сущая безделица для эльфа.
Он вытащил браслет из кармана и повертел в пальцах, задумчиво разглядывая. Борозды рисунка, выбитого на темно-коричневой коже - стали черными, будто их выжигали. Он спросил:
- Волк остался в лесу?
- Да. Когда я уходила, он как раз принялся пожирать добычу. - Девушка неопределенно помахала рукой, с зажатым в ней ножом, все так же довольно улыбаясь. Не поворачиваясь в его сторону, продолжила и дальше кромсать несчастные тельца.
Дейгун уточнил:
- То есть, ты его больше не чувствуешь?
- Не-а...
- Надо говорить "нет". Следи за собой, Аида.
Девушка ничего не ответила. Эльф подошел к ней и протянул браслет:
- Надень и скажи, что ты чувствуешь. У нас получилось?
- Ой, точно! Я и забыла...
Девушка надела браслет чуть выше запястья и затянула шнуровку. Она прикрыла глаза и покачнулась так, что Дейгуну пришлось ее поддержать. Он тихо выдохнул ей в макушку:
- Ну как?
- Он... ест. Он доволен. Сыт. Он... ждет завтра... чтобы увидеть меня.
Дейгун улыбнулся:
- Поздравляю. С завтрашнего дня ты будешь учиться у Тармаса.
Девушка горестно застонала. И Дейгун не мог сказать, что не понимал ее. Чтобы терпеть язвительные выпады Тармаса, нужно было иметь ангельское терпение. Аида им не обладала. Но ей мог помочь ее зарождающийся цинизм.
Торговые обозы растянулись на сколько хватало глаз. Ну-ну. Ничего не скажешь, Астория всегда умела прятаться. Этого у нее не отнимешь. Ну а он - всегда умел выслеживать. Пожалуй, ему стоит подождать до вечера...
Раст довольно быстро определил, в каком из обозов едет Аста. И следовал за ним до самой темноты. Пока шел, пытался понять, что именно собирается предпринять женщина. Зря, очень зря он рассказал ей о том, что видел Бишопа в Лускане. Если бы промолчал - она и дальше спокойно доживала бы то, что осталось от ее жизни. Но, после того, как мальчишка сбежал от военного рейда - она места себе не находила, и хотела узнать, что с ним стало. Ни в коем случае это не было проявлением заботы. Отнюдь. Растер слишком хорошо знал ее. И, не смотря на то, что она сбежала из Лускана в очень юном возрасте, он никогда не сомневался в ее характере и возможностях. Даже когда ей было пятнадцать - она была отвратительной, злобной и... короче - она была большой мразью. И теперь, очевидно, она хотела лично проконтролировать, чтобы парень случайно не выдал ее. Все же - они были заметно похожи. Даже не смотря на то, что Бишоп был парнем, был моложе и, в силу возраста, красивее Астории, тем не менее, любой, кто знал ее - при взгляде на Бишопа безошибочно определил бы их связь. Но, на месте Астории Раст не стал бы так нервничать. В конце концов! Прошло двадцать лет!
Когда она заставила Раста выследить Бишопа, он и не предполагал, что принесет женщине подобные новости. Он и сам довольно долго посмеивался над иронией, которой была пропитана судьба мальчишки. Мало того, что его все же поймали. Его не убили, нет. Его забрали в армию! Растер не понимал, как парень допустил это. Насколько он знал Бишопа - тот готов был на что угодно, лишь бы больше никогда не подчиняться никому. Их с Асторией ему по горло хватило. Но он позволил проделать это с собой... Хотя... Может он и хотел свободы, но жить ему хотелось еще больше. Раст не мог судить его. Он сделал все для своего выживания. Раз уж попался - лучше подчиниться. До поры. Главное - выжить. И, тем не менее - его забрали в армию Лускана. В тот самый город, из которого его родители бежали как от проклятья.
Мало того. Его определили в разведку. Это было своеобразным комплиментом ему - Растеру. Значит, он хорошо натаскал мальчишку.
И теперь парень будет служить тому же городу, что убил его отца и разрушил жизнь его матери. Тому же городу, что заставил его родителей разлучиться тогда, когда их ребенок еще даже не родился на свет. А он, Растер, наблюдал за этим, тесно связанный с их семьей своей неопытной молодостью, своей привязанностью, своим долгом и своей глупостью, за которую расплачивается до сих пор.
Но, боги... Ха! В Лускан! Это ж надо умудриться!
Как странно все иногда выходит. Взять ту же Асторию. На протяжении двадцати лет она лишь дурнела и растрачивала себя. В итоге, год назад, в свои тридцать пять, она выглядела на сорок пять. На очень грустные, полные невзгод... да почти пятьдесят!
Прошел всего месяц с того момента, как он рассказал ей о пащенке. И месяц же - с того момента, как он видел ее в последний раз. А она помолодела лет на пятнадцать. Чудеса прям творятся.
Сейчас она сидела на корточках перед костром, помешивая что-то в котелке, наверняка какую-нибудь гадость. Готовить она не умела совершенно.
Женщина была затянута в легкий кожаный доспех. И где только достала?! А главное - на какие гроши?
За двадцать лет он привык видеть ее только в безразмерных, дешевых, крестьянских платьях. Он уже забыл, как выглядит ее тело. Конечно, она изменилась по сравнению с шестнадцатью годами. Но и сейчас... оказывается, она была еще очень даже ничего. Даже очень ничего! Неужели все это время она поддерживала форму? Хотя... Зная ее - поддерживала. И с оружием, скорее всего, не разучилась обращаться. Недаром с малолетства училась на инквизиторшу. В конце концов иметь в папанях инквизитора "Карнавала воров", и остаться при этом нормальной невозможно совершенно. И она не забыла то, чему ее научили. Недаром тот же Бишоп, уж сколько бывал бит, до сих пор ходит с мордой смазливой так, будто его ни разу и пальцем не тронули. Надо уметь бить так, чтобы не оставлять следов. Астория умела. Носа пащенку не разбила, зубы все на месте у него. Ни одного шрама на лице или теле...
Растер осторожно подкрался к Астории со спины. Когда он уже протягивал руку, женщина неожиданно шарахнулась вперед, выворачиваясь из-под возможного захвата. Тут же вскочила на ноги, отцепив от пояса длинный боевой кнут. О да! Раст помнил, как виртуозно она обращалась с этим оружием. Подумать только! Да это тот же... тот же самый кнут, с которым она ходила тогда...
Женщина прищурилась:
- Ты здесь? Зачем ты пошел за мной?
- А не должен был? После всех лет, что исправно платил должок? Я вдруг должен забыть обо всем?
- Ты не нужен мне там. И без тебя справлюсь.
Он осторожно приблизился к ней, в любой момент готовый защищаться. Нельзя было знать, что у нее на уме. Никогда. Поняв, что она не собирается нападать, а лишь наблюдает, он позволил себе внимательнее вглядеться в ее лицо. Она устала. Очень сильно. И... кажется, не совсем отдавала себе отчет в дальнейших действиях. Ей нужна была помощь. Но она скорее костьми ляжет, чем признает это. Раст проговорил мягким тоном, так, как не разговаривал с ней уже двадцать лет:
- Ну, детка. Неужели ты обиделась на то, что я советовал тебе оставить все как есть? Не стоит. Ты же знаешь, что я просто забочусь о тебе. Поэтому и пришел. Ты знаешь это.
- Раст... - Она помолчала немного, а потом выдала тоном, в котором была едва заметная толика беспомощности. - Ты же подонок. Как я могу взять тебя с собой, если знаю наверняка, что тебе нельзя доверять?
- Потому что я не предал тебя за двадцать один год ни разу.
- Для предательства никогда не поздно. Особенно, если учесть, что ты по какой-то причине терпеть не можешь Бишопа. Хотя он должен бы тебе нравиться. Теоретически.
- То, что он похож на отца, вовсе не значит, что я буду искать в нем человека, который давно умер. - Раст присел на корточки. Астория тоже, совсем рядом с ним. Он продолжил. - Я был рядом все это время не из-за него. Не из-за долга. Согласись, ты не смогла бы стребовать с меня должок, если бы я того не захотел. И не говори мне, что ты не понимаешь почему.
Она кивнула, не глядя в его сторону. В темных, как древесная кора глазах отражалось пламя костра. Сейчас, в полуночной игре сумерек он вновь видел в ней ту красавицу, какой она была когда-то. И какой она осталась...
Мужчина отвернулся. Двадцать лет преданности. Как же трудно сознавать, что ты кретин, каких поискать!
Астория поднялась и направилась к крытой телеге, в которой ехала весь день. Остановившись у полога, обернулась и грубовато уточнила:
- Ну, ты идешь или как?
Раст вскинул голову, удивленно уставившись на женщину. Он и в двадцать пять-то не считал себя красавцем, а уж сейчас, в сорок пять, не был им и подавно. Или он просто ищет намеки там, где хотел бы их увидеть?
Астория вернулась к нему резко, размашисто шагая. Наклонилась, положив ладони ему на плечи, и почти со злостью высказалась:
- Мы вместе умудрились худо-бедно вырастить ребенка. И не смотри такими глазами. Хочешь или нет - но ты участвовал в процессе. Не отвертишься. Ты был единственным, на кого я полагалась. Единственным, с кем могла иметь дело. Я умею быть благодарной.
Ах, вот оно что... Ясно.
Он повел плечами, скидывая ее руки. Тихо проговорил в сторону:
- Мне не нужна твоя благодарность.
Она помолчала, глядя на него сверху вниз. А потом не менее тихо обронила:
- Какой же ты... дурак, Раст. Когда поймешь, что я приняла тебя таким, какой ты есть - приходи ко мне. А пока, наслаждайся самобичеванием и одиночеством. Я буду ждать, когда ты осознаешь, что ты совсем не одинок.
Рас произнес с болью, почти простонал:
- Боги... двадцать лет...
- Вот именно. То, что закончилось - забывается. Любовь, ненависть, страх. А многолетняя привязанность... Ее сложно не оценить. Я не принадлежу никому. Но я не принадлежу никому вместе с тобой. И с Бишопом. С его присутствием в моей жизни тебе тоже придется смириться. Принять меня такой, какая я есть. А не такой, какой ты мечтал меня видеть все эти годы в своих фантазиях.
Раст ничего не ответил. Он молча смотрел в огонь, не заметив, как она ушла.
Через пару часов Асторию разбудило тепло другого тела. Ее обнимали крепкие, все еще сильные руки следопыта. Подумать только... Он мирно спал, уткнувшись носом в ее волосы. Но, он прав. Позже. У них еще есть время. Не к спеху. Они не будут стариться в одиночестве. Осталось только разобраться с одним делом. И все. На покой. Больше не вспоминать прошлое, глядя на мальчика. Не бояться за себя. Не терзаться чем-то похожим на угрызения совести, когда в голову лезут мысли - а не убить ли его? Тогда все было бы проще. Но нет. Даже она способна на любовь. Больше не придется ждать, что вот-вот их найдут, и весь ее мир, который она старательно построила на руинах - рухнет снова. Больше не собирать новости по крупицам, пытаясь распутать клубок небылиц и слухов. Не ждать появления Растера, как глотка воздуха. Не бояться, что он может больше не явиться, и она потеряет свою связь с тем миром, который покинула.
По чуть тонким губам женщины скользнула улыбка. Ее посетила любопытная мысль. Если впереди не будет страха - то старение не такая уж страшная вещь, как ей казалось раньше. Да и о какой старости речь?! Совсем она загнила в этой деревне. Ей всего-лишь тридцать шесть! Теперь, после того как закончит, она наконец-то сможет пожить для себя. Заново. С чистого листа.