Мороз Александра : другие произведения.

Ее Тьма. Прогулка вторая (первая половина)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первая половина главы. Вторая будет как набью. Впрочем, по размеру как раз глава цельная получилась.

  

Прогулка вторая

Тьма. Женский монастырь имени святого Вэриш дан Киаррон

Вы играете в жизнь мою,
Превозносите мою смерть:
Хорошо первым быть в бою, а потом
На костре сгореть;

***
Может, был я грешен,
Может, был и свят...
Мертвецам не нужно песен,
Пусть спокойно спят!

("Жак де Моле" Канцер Ги)

   - Здравствуй, Киар, - голос его покровительницы был как всегда мягким и обволакивающим. Голос, который составлял всю ее сущность, ведь невозможно было разглядеть что-то в совершенной тьме.
   - Здравствуйте и вы, госпожа моя, - откликнулся он, не чувствуя собственного тела. Так было всегда, когда богиня "вызывала" его к себе.
   - Киар, мой Светлейший брат требует от тебя повиновения, - смеясь, заявила ему Тьма. Смех богини щекотал его кожу словно перышки.
   - Всего то, - хмыкнул он, показывая свое отношение к этому заявлению.
   - Увы, формально он имеет на это право, Вэриш дан Киаррон, - в голосе покровительницы слышалось разочарование.
   - Я давно отказался от этого имени. Четыре сотни лет прошло с тех пор, как меня сожгли на костре, так зачем я понадобился Свету теперь? - его злость огромной приличной волной разбилась о берег спокойствия Тьмы.
   - Если бы ты тогда не попытался спасти лицо Света, Киар, все было бы проще сейчас. Носил бы спокойно свое имя, смущал бы умы людские, - она рассмеялась, - это было бы интересно. Представь, святой мученик в услужении Тьмы. Прелесть, правда? - казалось, голос его богини обнимает нежными женскими руками его за плечи. Смешно. Здесь у них не было тел, только дух, но Киариш отчетливо ощущал всем телом каждое ее прикосновение, каждую интонацию божественного голоса.
   - Наверное. Вы же знаете, госпожа моя, я был тогда наивен и глуп. Моя ошибка, и я ее признаю.
   - Не стоит виниться, Киар. Не стоит.
   - Я так не думаю, госпожа души моей, - мягко, но настойчиво отрезал он. Разговаривать о тех временах дан Вэррон не любил. Слишком болезненно слезала с него когда-то шкура святого мученика Света. - Значит, я должен посвятить год Свету? - он был зол и не собирался скрывать этого. Нет уж. Лгать ей бессмысленно, да и вообще, он не лжет.
   - Не стоит так драматизировать. Всего лишь ты проведешь этот год в святом месте, - в голосе Тьмы слышалось превосходство, а еще смех.
   - Забавно, да, - медленно проговорил он, заставляя себя принять необходимость этого. Сарказм и самоирония - лучший способ перебороть свое нежелание. - Что ж, думаю, это подойдет. Но скажи мне, госпожа моя, что обещал Вам Свет в обмен на это?
   - С чего ты взял, что я тебя продаю, Киар?
   - Я настолько самонадеян, что смею верить, что вы, госпожа моя, не станете просто так уступать меня своему братцу, руководствуясь лишь родственными чувствами.
   - Ты жесток. Жесток по отношению к себе, но умен. Ты прав, Киар. Мы заключили сделку.
   - И какую, могу я знать, госпожа души моей?
   - Если ты выдержишь год в святом месте, просто выдержишь и не вернешься к Свету, я получу душу одного из первых проповедников Света. Уверяю, она достойна такого внимания.
   - Не смею спорить, госпожа моя.
   - Ну вот, разозлился, - обиженно протянула Тьма. В такие моменты она напоминала ему не женщину, не богиню и даже не умудренную годами госпожу. Нет, его покровительница была капризной девчонкой, наивной и дерзкой. Словом, восхитительно живой и непосредственной. Совершенно свободной.
   - Не обращайте внимания, госпожа моя, - ответил он, уже утратив свою злость. Как можно злиться на нее?
   - И почему обладающие сильным огнем так стремятся к Свету? - она вновь стала серьезной.
   - Свет проще. Он формален и нормален, ему легко следовать. Да вы и сами знаете это, госпожа моя.
   - Да. Люди отчего-то боятся полной свободы.
   - Легче жить по правилам, - хмыкнул он в ответ. - Так я могу выбрать любое святое место?
   - Разумеется, - игриво усмехнулась в ответ его покровительница. - Любое. Но светлое и святое.
   - Пожалуй, я знаю такое.
   - Я и не сомневалась в тебе, Киар, - мягкой улыбкой в голосе приласкала его душу Тьма на прощание и отпустила обратно в себя.
  
   Черная привычная мгла обрела в момент ее пробуждения звуки жизни. Так происходило каждое утро, чтобы уже к ночи, в момент, когда она отдастся сну, в ее мире вновь наступил период безмолвия. А сейчас она слышала как там, за холодным камнем монастырских стен, пробовали свой голос предрассветные птицы, возвещая его скорый приход в зрячий мир. Пока лишь их пение да собственные дыхание с сердцебиением были для нее признаками жизни. Но Тайрина знала, что это ненадолго. Скоро, очень скоро, ее мир наполнится восхитительно живым гомоном привычной монастырской суеты. Стоит только подать голос колоколам на главной звоннице, и новый день начнется в монастыре, принося с собой звуки.
   Тайри бережно отложила в сторону теплое пуховое одеяло и села в постели. "Дай силы прожить этот день достойно, Свет", - прочла она короткую молитву. Девушка спустила ноги на холодный каменный пол, как всегда не попав в чуни. Пришлось искать их руками, чтобы скорее надеть. Времени поиски заняли совсем немного, но ноги успели изрядно замерзнуть. Когда ступни спрятались в обволакивающее тепло меха, поводов задерживаться в постели не осталось. Тайри медленно и осторожно поднялась на ноги. Глубоко вдохнула, потом медленно выдохнула и сделала первый шаг этого дня.
   Комната была ей до боли знакома: Тайрина жила в ней сколько себя помнила. Раньше, когда она была еще не способным о себе позаботиться ребенком, с ней жила сама матушка-настоятельница Кайлена. Но вот уже пять лет она засыпала и просыпалась одна. Иногда, редко-редко Тайри позволяла себе вспоминать, как настоятельница рассказывала ей на ночь сказки своим завораживающим низким с небольшой хрипотцой голосом. В рассказах настоятельницы оживали древние легенды, священные притчи и просто сказки. О, как она говорила! Тайрина была готова слушать ее целыми днями, но у Кайлены было слишком много по-настоящему важных дел, чтобы тратить свое драгоценные время на эгоистичные желания слепой девчушки. О, Тайри быстро и жестко все объяснили такие же монастырские сиротки, что она бесполезна. И то, что она слишком многое требует от матушки-настоятельницы, и что Кайлена забоится о ней лишь из жалости, и многое другое. Но отчего-то Тайри по-настоящему так и не смогла им поверить. Раньше она не знала, точнее не очень понимала своего дара - слышать правду. Но теперь она частенько прибегала к его помощи, даже не замечая этого.
   Девушка, наконец-то поднявшись, на ощупь начала заправлять постель. Такое привычное дело, что руки сами поправили худую подушку, потом расправили одеяло и застелили кровать, как всегда оказавшимся на своем месте, льняным покрывалом. Самотканая ткань была немного грубоватой, и Тайри кончиками пальцев чувствовала переплетение нитей в ней. Ей всегда нравилось это ощущение. Переоблачилась послушница тоже довольно быстро и ловко, давно научившись справляться с подобным самостоятельно. Да, она была слепа, но ее увечье можно было и компенсировать. Именно из-за слепоты Тайри научилась по-настоящему ценить порядок и никогда не бросала свои вещи, где попало. А в идеальном порядке и ориентироваться проще. Вот, например, гребень лежал на старом, чуть поскрипывающем стуле, куда девушка положила ночную рубашку. Деревянные пальцы гребня прошлись по волосам раз, другой, третий. Тоже привычно, тоже легко и без нервов. Потом выловить из ящика комода ленты, так и норовящие выскользнуть из рук, чтобы вплести их в косы. Она поступала так каждый день. И этому не суждено было стать исключением.
   Переодевшись и причесавшись, Тайри осторожно отправилась к тазу для умывания. Этот предмет находился в углу комнаты, рядом с окном. До него от кровати нужно было сделать ровно семь с половиной шагов: четыре больших прямо к окну, потом повернуться на право и сделать еще три с половинкой шага. После этих действий она неизменно оказывалась перед высоким табуретом, на котором обитали старый таз и глиняный кувшин. Девушка, оказавшись на месте, на мгновение замерла, выжидая. Вскоре раздался гулкий удар колокола - начался новый день ее жизни. Тайри заворожено слушала красивый перезвон, который каждый день будил монахинь и послушниц. Вот теперь можно было приняться за умывание.
   Вскоре, Тайрина закончила все утренние дела и покинула свою келью, впереди ее ждала утренняя общая молитва. Девушка улыбалась, спускаясь вниз по крутой лестнице. Вокруг нее постепенно появлялись другие обитательницы монастыря. Они желали своим сестрам доброго утра, приветствуя друг друга. Тайри вежливо отвечала, когда к ней обращались, но сама не заговаривала - девушке не нравилось быть навязчивой, да и случайно ошибиться ей тоже не хотелось. А такое случалось, особенно, когда рядом было слишком много людей.
   - Светлого дня тебе, сестра Тайри, - лживо-приветливо пропела на ухо Дельна, взяв ее за плечо.
   На слепую послушницу пахнуло незнакомыми ей сладкими цветами, от Дельны всегда так пахло. Вообще-то каждая послушница, монахиня или девочка, что обитала в монастыре, имели свой неповторимый запах. Поэтому Тайрина могла узнать некоторых из них, даже не слыша голоса и не касаясь их. Запах Дельны ассоциировался у нее с ложью. Тайрина долго не могла понять почему Дельна и еще некоторые послушницы и молодые монахини лгут, когда здороваются с ней или желают светлого дня, но матушка-настоятельница объяснила ей. Оказалось, что людям свойственно кого-то просто недолюбливать. Отсюда и ложь, потому что писать неприязнь к собственной сестре по вере - это совсем уж не хорошо и непристойно. Тайри запомнила это объяснение и постаралась понять его, хоть со вторым было сложнее. Девушка никак не могла осознать, к чему весь разговоры с неприятным тебе человеком? Зачем приветствовать кого-то, если тебе этого вовсе не хочется? Тем более, что сама Тайрина не стала бы напрашиваться на разговор... Так к чему тогда лживые приветствия Дельны, что она хочет ими добиться?
   - Здравствуй и ты, сестра Дельна, - мягко ответила она и повела плечом, показывая, что собеседница должна ее отпустить. К вящей радости Тайри, окликнувшая ее послушница была сообразительна и не стала настаивать ни на продолжении разговора, ни на сопровождении ее в молитвенную залу.
   Молитва. Завтрак. И работа под монотонное чтение одной из старших монахинь. Святое светлое писание в их устах звучит сухо и почти надменно, совсем не так как читала ей в детстве Кайлена. Жаль. Как бы хотелось вновь услышать это завораживающее чтение! Но у матушки настоятельницы слишком много других дел, так что ей придется смириться и хорошенько поработать. Не особо прислушиваясь к речи чтицы, Тайри привычно скручивала тонкую нить, спрядая овечью шерсть, как учила ее когда-то старушка-монахиня Зерла.
   Шло время, уменьшалась кудель на прялке. Давно стали грязными пальцы от жира, что скапливается на шерсти, а первое веретено так и не хотело заполнятся, словно кто-то нарочно снимал с него нить. Но этого просто не могло быть, поэтому Тайри лишь ускоряла движение пальцев, вытягивающих тончайшую нить из кудели. Все было почти привычно, как девушка почувствовала что-то странное. Страшное, гнетущее ощущение Тьмы обрушилось на нее. Тайри испуганно замерла, надеясь, что ей показалось, но чувство никуда не пропало. Впрочем, настоящей сиюсекундной опасности послушница не ощущала и поэтому хоть и с большим трудом, но все же она смогла продолжить работу. Пальцы ее двигались довольно медленно, словно неохотно.
   Откуда же это странное чувство? Тайрина повернула голову, прислушиваясь. Может, удастся найти причину этого неприятного воздействия? Но нет. Ничего, что могло б подсказать, откуда исходит опасность, не было. Девушка тяжело вздохнула и повернула голову к говорящей за кафедрой монахине. Голос ее все так же звучал ровно и бесстрастно, значит, она не ведала страха. Интересно, кто-то еще почувствовал это давление? Тайри настороженно прислушалась к шепоткам в рабочем зале. Но и среди разговоров не было ничего подозрительного. Что же это было?
   - Тайри, - позвала ее звонким голоском малышка Ниола, что появилась в монастыре всего пару лет назад, - Тайри, а тебя матушка зовет.
   - Благодарю, сестрица Ниола, - улыбнулась она
   - Я тебя провожу, - судя по звукам, девочка пританцовывала, говоря это.
   - Хорошо, веди, - послушно откликнулась она, осторожно поднимаясь на ноги. Тайрине совсем не хотелось уронить прялку и стать всеобщим посмешищем, поэтому девушка делала все медленно и внимательно.
   - Идем, - потянула ее за руку девочка.
   Они не спеша покинули зал, Ниола отлично справилась с нелегкой задачей ее проводника. Все-таки девичья живость малышки была ей только на руку, потому что маленькая послушница с небывалой доселе легкостью вывела ее из лабиринта скамеек и бурьяна ног, в который превращалась в эти часы рабочая зала. А вот по лестнице, ведущей наверх башни, она могла подняться и сама не без особого труда. Еще бы! Когда-то она частенько здесь бегала, когда хотела поскорее поделиться с Кайленной новым своим открытием. Матушка настоятельница не раз ее после этого отчитывала, но ласково и заботливо. Все-таки в детстве у нее было не мало счастливых моментов!
   Тайри постучала в тяжелую дверь и замерла, дожидаясь ответа. Стоило усталому голосу Кайлены разрешить ей войти, как послушница сразу же нащупала тяжелую кованную ручку-кольцо на двери и потянула ее на себя. Холодный метал на мгновение обжег ладонь, и Тайрина почувствовала гладкость отполированной временем и руками посетительниц Кайлены бронзы. Сердце вдруг замерло, когда дверь открылась. Пропустило удар. А потом девушку вновь накрыло ощущение присутствия здесь Тьмы.
   - Звали, матушка? - спросила она, осторожно.
   - Да, Тайрина, проходи. Наш гость желает с тобой поговорить, - печально и немного зло, поведала ей настоятельница.
   - Гость? - подивилась девушка. Нет, гостьи были не такими уж редкими в монастыре. Но именно гости! А тут гость... Странно! И что этот "гость" от нее хочет?
   - Здравствуйте, сударыня, - голос был странным, слишком низким. Она раньше таких не слышала, потому что забыть бы не смогла. Казалось, он вибрирует на коже, заставляет сердце биться быстрее... от страха. А еще от незнакомца веяло тьмой.
   - З-здравствуйте, - она попыталась сделать реверанс, как учила ее матушка Кайлена.
   - Рад видеть вас в добром здравии, Тайрина. - учтивость и Тьма. От него веяло силой Тьмы, и это пугало девушку.
   - Простите, не могли бы вы назвать свое имя, сударь? - она старалась быть вежливой, старалась не показывать свой страх. Но голос дрожал, заставляя чувствовать себя еще более беспомощной.
   - Какое имя вы желаете услышать? - задал странный вопрос мужчина, отчего у нее вниз по спине побежала капелька холодного пота.
   - То, которое считаете своим, - осторожно ответила послушница.
   - Вы отлично воспитали девочку, матушка Кайлена, - вдруг обратился к настоятельнице странный для женского монастыря гость. - Она могла спросить просто мое имя, но предпочла узнать то, которое я считаю своим. Замечательно, ее вера в Свет оберегает ее. - Мое имя Киариш дан Вэррон.
   - Темный! - прошептала девушка.
   Как может посланник тьмы оказаться в монастыре Света? Зачем этот мужчина пришел в ее дом? Чтобы разрушить его? Что ему надо? Паника затопила ее разум.
   Ни матушка, ни ее гость ничего не говорили, до тех пор, пока по ее щекам не перестали катиться горячие безмолвные слезы. Таирина не всклипывала, не шептала - она молчала. Казалось. что к ее слепоте вмиг добавилось и совершенное безмолвие. Это было по-настоящему страшно.
   - Но вы правы, Тайрина, я не лгу. Никогда. Как и госпожа моей души. Лгать - скучно, горазло веселее говорить правду. Это так завораживает, плести кружева слов из правды, чтобы получить то, что ххочешь. Иначе игра становится слишком проста.
   Она чувствовала - темный не произнес ни слова лжи. И это пугало ее гораздо больше.
   - Кто вы? Кто? - вдруг позорно всхлипнула она.
   - Вам интересно, сударыня, - его голос стал еще насмешливее. - Желаете знать. А нужно ли вам это?
   - Не знаю, - выдавила девушка из себя ответ. Теперь ее собственный вопрос казался ей глупым и неуместным. А еще от голоса темного становилось совсем не по себе. Слишком страшно! Даже молитва Свету не помогала обрести уверенность в себе, в Свете Праведном. Темный не собирался отступать, словно истовая молитва ее души не достигала Света. Словно покровитель забыл о чадах своих.
   - Я скажу, раз вы так просили, сударыня, - очередная усмешка. Злая и горькая. - Я нареченный от рождения Вэришом дан Киарроном, склоняю пред вами колени, Тайрина.
   - Нет, вы лжете! - кричала она, хотя понимала, что в словах пришлого нет ни единой нотки неправды. - Нет! Вы не можете быть им! Он светел! Светел! Светел и свят!
   - Ну, кому как, - усмехнулся мужчина. Она чувствовала в его словах превосходство. - Я вот предпочитаю, чтобы меня звали Темным. Так честнее. Но не бороться же с людскими заблуждениями.
   - Киариш! - зашипела на него матушка настоятельница. - Что вы себе позволяете?! Не трогайте девочку!
   - Хорошо, не буду ее трогать, раз уж вы, сударыня, так решили. Прошу простить меня, я бы хотел осмотреть монастырь. Все-таки мне предстоит провести в его стенах год.
   - Вы? - ужаснулась она. Чувствовать тьму рядом с собой целый год. Тьму... он ведь будет смущать умы людей! Будет убивать веру с душах ее сестер по Свету!
   - Я, - хмыкнул Темный. - Ухожу.
   Она слышала его мерное дыхание, слишком тихие - непривычные шаги. Чувствовала незнакомый запах и тепло, когда мужчина прошел в нескольких пядей от нее. Это все было неправильно. Неприлично и непристойно. В женском монастыре мужчина. Темный мужчина! Как отреагирует Свет на это? Не проклянет ли он всех?
   - Матушка?! - всхлипнула она, понимая, что больше негде искать поддержки.
   Торопливые шаги ее приемной матери. Огрубевшие руки, которые она любила, коснулись ее лица, убрали пряди длинной челки с глаз. А потом Кайлена прижала ее голову к своей груди. Тайрина почувствовала под щекой грубоватую ткань рясы, услышала ее трепетное сердцебиение. Матушка волновалась.
   - Маленькая, прости меня! - гладила ее по голове женщина, шепча слова ей на ухо. Теплое дыхание матери-настоятельницы щекотало мочку. Пахло от Кайлены как всегда молоком и медом, а еще мятой. Запах ее детства. Такой невыносимо родной и почти всегда успокаивающий. Вот только сегодня на нее не подействовал этот аромат, к сожалению.
   - Матушка! Настоятельница! Кайлена! Почему так? Почему ты его не выгнала? - всхлипывала она, вжимаясь лицом в монашескую робу на груди воспитавшей ее женщины.
   - Я не могу, - печально прошептала женщина в ответ. - Так решили те, кому мы подчиняемся. Я не имею права отвергать решение епископа Дейтала, он ближе к Свету.
   - Это правда, но, матушка, это не все, да?
   - Да, - кивнула настоятельница. Тайрина почувствовала прикосновение ее подбородка к своей макушке. - Мне жаль, говорить тебе это, но я не хочу лгать тебе. Киариш дан Вэррон дал денег на постройку этого монастыря.
   - Почему?! - она не понимала. Матушка не лгала, но этого просто не могло быть! Чтобы Темный дал денег на постройку светлого монастыря?! Быть такого не может!
   - Я... попросила...
   - Матушка?! - прошептала она, понимая.
   - Я попросила Тьму о милости и плачу за это, - призналась наконец-то ей Кайлена. Сказала о том, о чем не говорила никому.
   - Матушка, - прошептала она и вновь расплакалась, теперь отчаянно сожалея о загубленной душе своей наставницы. Она даже на мгновение забыла о том, что все сказанное Кайленой неправильно и непростительно. Слезы вымывали из груди боль и обиду, но где-то глубоко внутри остался осадок. Сердце шептало, что просто и понятно, как было раньше, уже не будет. Что-то подсказывало, мир начинает рушиться именно так и никак иначе: мир начинает умирать с веры.
  
   Он усмехнулся, покинув кабинет настоятельницы. Киариш был доволен собой - так легко посеял неуверенность в преданном Свету сердцу. Можно было собой гордиться, все-таки зачастую поколебать веру не так уж просто. Вот Кайлену он так и не смог поймать по-настоящему. Пусть ее душа после смерти достанется Тьме, но настоятельница так и не приняла его госпожу сердцем. А это значит, что она вряд ли станет его сестрой... Жаль. Ему бы хотелось, чтобы в мире он был не одинок, чтобы кто-то кроме него нес философию Тьмы в этот мир.
   Пожалуй, стоит признать, что этот год будет действительно интересным, хоть и невероятно сложным. Киариш прекрасно это понимал. Даже то, что он добился от слепой девчонки, в какой-то мере заслуга Света. Из-за давления на него веры, сосредоточенной в этом месте, вот и забыл о своем привычном равнодушии, оттого и сорвался. Выложить столько козырей сразу - это было расточительно и не похоже на его обычное поведение. Но ничего, он обязательно найдет еще козыри, которыми можно будет воспользоваться. Впрочем, теперь он не сомневался в том, что преподнесет своей госпоже в качестве подарка по окончанию этого года. Тайрину. Слепой оракул, рожденный во имя Света. Да, это будет прекрасное приобретение, что уж и говорить!
   К этому моменту Темный уже достаточно отошел от кабинета Кайлены, чтобы случайно не столкнуться с Тайриной, когда девушка будет покидать настоятельницу. Отчего-то мужчине совсем не хотелось еще сильнее смущать слепую послушницу сегодня. Он прикрыл глаза и прислонился спиной к холодному камню стены. Здесь была тень, все-таки он инстинктивно пытался быть ближе к своей госпоже. Особенно теперь. Ему стало капельку легче, словно тень накинула плащ ему на плечи, закрывая от монотонного дождя веры в Свет, что был слишком сильна в этом месте. Она была сильна настолько, что неприятно раздражала душу, жалила его существо ядом своей силы.
   Вспомнилось, как он в первый раз увидел Тайрину сегодня. Они с Кайленной только закончили предварительный разговор и вышли из кабинета настоятельницы. В коридоре было светлее, свечей здесь оказалось больше. Его глаза не жаловали подобного. Он невольно поморщился, услышав монотонную молитву, доносящуюся откуда-то снизу. Казалось, что женский голос устало поднимается по лестнице в ним навстречу. Мужчина тряхнул головой, отгоняя это странное видение.
   Киариш подошел к перилам и глянул вниз, на главный зал. Монахини и послушницы работали в общем зале главной башни. Девушки пряли, расшивали ткани, плели кружева, словом, занимались рукоделием. Взгляд сам собой зацепился за одну из девушек, которая сидела с неестественно прямой спиной и пряла тончайшую нить. Ловкие чуткие пальцы словно танцевали над шерстью, безошибочно выбирая нужные кусочки, свивая нить. Совсем не глядя на кудель. Длинная челка падала на глаза, и послушнице должно было быть неудобно, но она не убирала пепельно-русые волосы от лица. Он присмотрелся и наконец-то понял, что не так в девушке. Она была слепа. "Неужели?!" - подумал он и усмехнулся. Вот и нашлась Тайрина, одна из причин, по которой он оказался пленником этого места. Словно почувствовав его взгляд, послушница подняла голову и замерла, словно прислушиваясь. Если бы он не знал о слепоте Тайрины, то подумал бы, что она внимательно приглядывается к нему.
   Странное было чувство тогда. Душа Тайрины сияла обжигающим светлым пламенем. Сияла так, что болели глаза. Ее Свет был почти невыносим, но в тоже время он манил его. Такой огонь! Если бы ему удалось вернуть этому огню первозданность: жизнь и страсть! Киариш знал, что это было бы прекрасное зрелище. Этим можно было бы гордиться. И не правда, что Тьма хотела бы сделать ее пламя своим. Зачем? Киариш знал, что предпочитает его госпожа. Тьма любит жизнь и первозданный огонь, но никак не Свет. Так что ей бы понравилась душа Тайрины, если очистить ее от мертвенности Света.
   Он хмыкнул и открыл глаза, услышав приближение кого-то из монахинь. Оказалось, ошибся. Девушка не была еще пострижена в сан и ходила с непокрытой светловолосой головой. Темный мысленно усмехнулся, глянув в ее сторону. В девушке не было ни Света, ни настоящей сильной Тьмы, ни огня. Почти полностью пустая оболочка. Но ему с этой послушницей будет просто. Он прикрыл глаза на мгновение, а потом вновь распахнул, глядя на приближающуюся женщину.
   Послушница шла нарочито медленно, что даже ряса не скрывала плавность и размеренность движений. Женщина была молода и соблазнительна, а еще прекрасно об этом знала. Красивая внешне, и пустая совершенно в душе. Ей не было дела до Света, но она была здесь, значит, искала легкой доли. Послушница приближалась, и с каждым ее шагом Темному становилось легче. Он никогда не интересовался такими женщинами - слишком уж скучным они были, но так, видимо, было раньше. Потому что сейчас эта манящая бездушность обещала ему несколько мгновений свободы от воли Света.
   - Здравствуйте, сударыня, - сдержано улыбнулся он подошедшей послушнице. В ее глазах цвета летнего неба читалось предложение. Как скучно! Но к чему отказываться?
   - Здравствуйте, сударь. Позволите ли вы проводить вас в обеденную залу?
   - Разумеется, - изобразил он приветливую улыбку на тонких губах. - Но позвольте узнать ваше имя, о прелестная послушница.
   - Ну, что вы, сударь, - притворно засмущалась женщина, и ему тут же стало противно. Впрочем, для него это была привычная реакция на любую ложь. Так уж получилось, что именно чувство истинности проснулось в нем, когда он полностью перешел под невидимые знамена Тьмы.
   - Дельна, сударь.
   - Киар, - назвался он в ответ, не солгав ни в чем. Как всегда. Это сокращение было настолько же его, насколько и полное имя. Его настоящего. Или в настоящем? Впрочем, какая теперь разница? Он ведь действительно принял свою госпожу, понял и прочувствовал. Разделил ее взгляды и убеждения. Так к чему теперь спрашивать себя о глупостях?
   - Рада знать вас, - а вот это ложью не было. Женщина действительно была рада, потому что видел в нем возможность покинуть стены этого места и обрести достойную, по ее мнению, для себя защиту и жизнь.
   Он уже прекрасно знал, что будет дальше. Скучно.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"