Пока молодая хозяйка пекла праздничный торт с морозными клецками, ее новые туфли с вложенным ценником выбрались из картонной коробки, но увидев убогую обстановку занесенной сугробами квартиры, стали оплакивать свою незавидную участь.
- Обещали сказочное Рождество, - стучали набойками друг о дружку лакированные близнецы,- обманули, гадины!
Протертые на крупной терке продавщицы обувного бутика, спихнули залежавшиеся лодочки перед самым закрытием, с пятидесятипроцентной новогодней скидкой и бесплатными пожеланиями.
- Ретро под шестидесятые,- увещевали они сомневающуюся покупательницу,- последний писк моды.
И вот, пожалуйста, несчастные туфельки уже готовы отправиться в неведомые дали, неизвестно зачем, но есть ли у них парус?
- Поплывем без паруса,- предложила правая туфелька,- будем ориентироваться по звездам, разбросанным по блуждающему небосклону с краю, слегла обозначившемуся на уровне нашего миропонимания.
-Ты говоришь загадками, сестрица,- сказала левая туфелька, перестав реветь,- я уже не верю в чудеса.
Наблюдавший за их порывистыми телодвижениями старый валенок, высунувшийся из антресолей, чуть не свалился прямо на лыжную палку, затаившуюся в боковом зрении.
Валенок отполз назад, подальше от непредсказуемой пики.
- И когда, наконец, уберут на балкон эти бесполезные лыжи!- возмущался он тихонечко, в варежку, чтобы не разбудить напарника.
Второй валенок, лежавший в обнимку с пыльными журналами, непристойного содержания, постанывал от удовольствия.
- Тьфу, ты,- плюнул в его сторону старый валенок,- дырявый пень.
Тем временем, лакированные туфельки, соорудив из салфеток нечто напоминающее парус, попрощались с фирменной коробкой, временно приютившей итальянских красавиц, и, с трудом, выжав из себя последнюю слезу, поплыли по волнам девичьей памяти, застряв на первом же эпизоде с розеткой, в которую они, по неопытности, пытались воткнуть свои шпильки. Сейчас эта самая розетка искрила в их опаленном сознании как невыносимо жаркое итальянское солнце, в тени которого они и появились на свет.
Как и все невинные туфельки, они мечтали бы оказаться на ногах у принцессы, и, скользить по дворцовому паркету, а не по запорошенной снегом квартире неизвестного местонахождения, на ногах подозрительной особы, дымящей как паровоз. Но может быть еще не все потеряно...
**
Вытоптанная в сугробах дорожка вела в ванную комнату, облицованную льдом. Молодая хозяйка вылила остатки теста в полынью, где плескались замороженные к ужину серебристые рыбки, и, закрыв крышкой полынью, вытерла полотенцем руки.
- Ох, и намаялась я сегодня, сил нет. Пора бы уже подумать и о рождественском гадании при свечах.
Настенные часы на кухне пробили десять. Голубоглазая блондинка на босу ногу, без нижнего белья, абсолютно голая и злая, полезла доставать с антресолей свечи. Разбуженный валенок с дырявой подошвой, оттолкнув в сторону целый валенок, упал точно на грудь красавицы, исторгнув из своей утробы столб снежной пыли.
- Апчхи! - чихнула стоявшая на табурете блондинка, и, потеряв равновесие, полетела в близлежащий сугроб, вместе с валенком. Лыжная палка вздрогнула, как от землетрясения, и покачнулась в сторону валенка, пронзив его старинную плоть тупым наконечником.
- Господи,- застонал валенок,- я умираю!
- Да не скули ты, как побитый пес,- сказал приземлившийся рядом второй валенок.
Плывущие по поверхности своих полупрозрачных грез туфли, неслись навстречу роковой неизбежности - к охлажденным ступням молодой хозяйки, торчавшим из сугроба. И тут неожиданно зазвонил телефон.
- Кто говорит? Алик? Я подвернула ногу. Черная каракатица, да пошел ты..
Голубоглазая блондинка порывисто встала, и, плюхнулась снова, теперь уже на горевший от вожделения валенок.
**
Мерцающее в предвкушении рождественского гадания зеркало протянуло руку сидящей на холодном полу блондинке, и, поставив ее на ноги, повелительно приказала: "Начинай!"
- А как же свечи? - воскликнула с удивлением блондинка.
Ледяная горка, вершину которой украшало то самое зеркало, была освещена крещенской водой, хранящейся в холодильнике, и посыпана вафельной крошкой оставшейся от торта. Горку заливали вдвоем с Аликом накануне праздника.
- А как же Алик?
- Я покажу тебе настоящего жениха. Выключай свет и приступай к гаданию.
- А новые туфли?
- Вспомни про ногу.
- А черное платье?
Черная рука, выползшая из раздраженного зеркала, схватила глупую блондинку за горло и зашипела как змея:
- Я могу и передумать, деточка.
Лакированные туфельки, стоявшие в сторонке, скромно молчали. Их лакированные головки были пусты.
Старые валенки, испугавшись зеркала, притворились мертвыми. Лыжная палка билась в истерике об ледяную горку, пытаясь разрушить ее тупым наконечником.
Голубоглазая блондинка лежала в глубоком обмороке. Серебристые рыбки, чудом выбравшиеся из проруби, плескались у ее ног.
- Очнись, Снегурочка!
Настенные часы на кухне пробили полночь. Из электрической розетки высунулся длинный палец, и, дотянувшись до выключателя, растворился в темноте. Фиолетово- черные всполохи света, выплеснувшиеся из зазеркалья, заметались в поисках жертвы. Наконец они обрели силуэт горбатой старухи, склонившейся над распростертой Снегурочкой.
- Проснись, деточка,- шептала дрожащим голосом горбатая старуха,- время уходит.
Блондинка открыла глаза, но увидев над собой склонившуюся старуху, пришла в ужас. Лицо старухи представляло нечто невразумительное: дырку от бублика.
- А бублик я съела, когда была такой же красавицей, как ты,- прошамкала беззубым ртом старушенция,- теперь настала очередь твоего бублика.
Обесточенный мозг блондинки не воспринимал сигнала. Дверца огромного холодильника бесшумно открылась, и, вишневое мороженое в пластиковой упаковке шлепнулась на пол.
- Жри печеньице,- сказала старуха,- мне бублики манекенщиц не нужны.
- Говорит и показывает,- зазвонил телефон.
- Кто говорит? - спросила старуха,- Алик? Пошел в баню.
Обеспокоенный Алик стал звонить в домофон. Никто не отвечал. Алик поднялся по лестнице на шестой этаж. Старуха вышла навстречу Алику и отправила его в баню, всучив на прощание тазик с веником.
В небе загорелась утренняя звезда. Снегурочка очнулась, обнаружила рядом с собой любимое лакомство, и, скушав мороженое, снова впала в анабиоз, разглядев в инфракрасном излучении приближающуюся старуху.
Старуха вынула из кармана запасной бублик известной в узкий кругах поэтессы, и, надкусив самую малость, тут же выплюнула его на пол
- .. твою мать, из какого теста его пекут!
Но яд уже подействовал на старуху. Через час она несла всякую околесицу, а к утру ее увезли на скорой помощи вместе с карманным зеркальцем. К следующему Рождеству Алик женился на Снегурочке, а старые валенки на лакированных туфлях. Однако, невзирая на счастливый конец, снег в той квартире продолжал копиться вплоть до появления маленьких снеговиков, вылупившихся из многочисленных сугробов. Микроскопические валенко-туфли размножались еще более стремительно, заняв не только пустующие антресоли, но и вместительный балкон, лестничную клетку и прочие, прочие свободные от человеческих грез помещеньица.