Аннотация: Добавлен небольшой кусок 23 главы 23.01.2014
О пользе воспитательных внушений.
Ужинали поздно ночью в детской. Ани сбегала на кухню и принесла холодную жареную курицу, хлеб, большой ананас и несколько бананов. Всё ещё не успокоившаяся Настя рассказала Ирине и Ани о своей стычке с венценосной. Они с сочуствием смотрели на неё и старались успокоить, как могли.
Наскоро перекусив, Настя пошла в свою спальню, к Креллу. Весь день, чем бы она ни занималась, она нет-нет, да и заглядывала к нему. Лекарь привёл его в сознание, а Рэмси уговорил сменить облик и накормил мясом. Позднее Настя, вместе с Ани, сменила под ним простыни и, взяв его за руку, сидела рядом, вглядываясь в посеревшее от потери крови лицо, твёрдо сжатые губы и закрытые запавшие глаза. Ей казалось, что он спит, но он вдруг тихо сказал: - поцелуй меня, Настъя.
Она наклонилась и осторожно прижалась к губам. Они шевельнулись, и Крелл прошептал: - не забудь, ты обещала выслушать меня... и Рэндама.
Она сидела с ним, держа за руку, пока он снова не провалился в забытьё. Потом Настя вернулась в детскую, где без сил свалилась на диван и уснула. Ночью в дверь тихо поскреблась Ани, принесла бутылки с горячей водой. Они поменяли их, и Настя с благодарностью подумала, как же ей повезло с мархурами. А ведь она вполне могла перенестись в Йоханнес или даже в Трасваль.
Утром Настя проснулась поздно. Её поразила тишина, царящая в доме. Босиком, в ночной рубашке она, уже по привычке, прошлёпала к корзине и проверила детей. Бутылки пора было менять. По дороге в ванную подошла к окну отдёрнуть шторы и замерла, поражённая. Десяток орлов-воинов, прилетевших с Лидией, занимались странным делом. Несколько мужчин самым натуральным образом... мыли траву! Они вёдрами носили воду из колодца, понемножку лили её на кровавые пятна и какими-то щётками на длинных ручках оттирали их. Таких щёток в её доме не было, и она лишь догадывалась, что кто-то, с утра пораньше закупил их в ближайшей лавке. Один из воинов ходил с ведром, часто наклоняясь и что-то подбирая. Насте показалось, что в его руке мелькнул клочок шерсти, содранной вместе с кожей. А двое, - она не выдержала и тихо засмеялась, - на коленях, пятясь задом к крыльцу, мыли каменные плиты дорожки. К слову сказать, кровь по ней вчера текла почти что рекой. Сегодня большая часть была уже отмыта и сияла первозданной белизной.
Её настроение воспарило на недосягаемую высоту. Пришла Ирина, принесла бутылки с водой и, смеясь, рассказала, что венценосные ходят сегодня тише воды ниже травы. Мужчины вообще в дом не заходят, с раннего утра приводят в порядок лужайку. Сейчас смывают кровавые пятна и собирают остатки своего вчерашнего пиршества, а ещё раньше вырезали все обломанные ими ветки у кустарников и деревьев. Венценосные дамы ходят, опустив голову, а Мишель униженно просила прощения у девушки-мархурки, которую она вчера грубо оттолкнула. Лидия тоже не показывается, сидит у постели Рэндама, который сегодня смог принять человеческий облик. Кумбо вместе с лекарем-венценосным осмотрели и промыли, наконец, его раны, зашили самые глубокие и наложили шины на сломанную руку. Рэмси, кажется, чувствует себя неважно, поскольку вчера, несмотря на собственные раны, ни разу не прилёг, поэтому сегодня лекарь настоятельно советовал ему полежать.
Пока Ирина рассказывала, стоя в открытых дверях ванной, Настя умылась, натянула светлое, в мелкий голубенький цветочек, хлопковое платье, причесалась и завязала в хвост отросшие волосы. Мельком подумала, что надо бы принять ванну, но это уж вечером, перед сном.
Ирина сказала, что Ани готовит завтрак и спрашивает, не будет ли хозяйка возражать, если с ними позавтракают и мархуры? Конечно, Настя с радостью согласилась. Мать отправилась на кухню, украдкой полюбовавшись, как сияют глазки у дочери, как изменилась, похорошела она после родов и, вздохнув, подумала, что вот Крелл..., он кажется слишком необузданным, высокомерным и жестоким. Нет, не его она хотела бы видеть рядом с Настей.
А дочь тихонько открыла дверь своей спальни и встретилась взлядом с Креллом. Его лицо осветилось, губы тронула неуверенная улыбка. Он потянулся к ней, и гримаса боли исказила его черты. Она нахмурилась: - лежи спокойно, или я сейчас уйду.
Он, соглашаясь, прикрыл глаза: - посиди со мной, пожалуйста, Настъя. Как там дела? Много погибших? Рэндам жив? Никто из раненых не умер?
Она обстоятельно рассказала, как разместили раненых, сколько погибло с той и другой стороны, как чувствует себя Рэндам. Не умолчала и о залитом кровью доме и лужайке, о конфликте с Мишель. Он морщился, слушая. Подумал, что всегда оберегал Настъю от созерцания неприглядной стороны жизни венценосных. Тем тяжелее ей было воочью увидеть растерзанных и пожираемых обезьян и антилоп. Он вздохнул, опять поморщившись: - Настъя, мне очень неприятно, что всё получилось так плохо. Мы обязательно приведём в порядок дом и сад, потерпи нас, пожалуйста.
Она засмеялась: - так сад уже, наверно, отмыли! - На его недоумённый взгляд, пояснила: - ваши воины, ой, я не могу! - Она опять засмеялась, - траву моют! И дорожку!
Он тоже улыбнулся, представив эту картину.
Настя не собиралась надолго задерживаться у него. Жалость сжимала сердце. Крелл был таким бледным, слабым, а тело, которое она любила гладить, ощущая под руками игру мышц и гладкость кожи, сейчас было исполосовано когтями - кинжалами, во многих местах зашито лекарем и обибой Эльей.
Она спросила, не хочет ли он есть, хотя знала, что после сырого мяса они пару дней не едят. Так оно и оказалось.
Он держал её за руку, а его глаза чего-то ждали, о чём-то просили. Настя выдернула руку и подумала, что нет и больше не будет между ними такого сердечного доверия, такой душевной открытости, что существовала раньше. Не поцеловав его, она вышла в коридор и остановилась у закрытых дверей материнской спальни, где теперь лежал Рэндам. Она ни разу не зашла к нему, хотя прислушивалась к разговорам о его состоянии. Вчера, даже после того, как Лидия накормила его, он не смог принять человеческий облик. Но сегодня рано утром он, наконец, превратился в человека. Настя не хотела видеть его и не желала слушать его оправданий. Он утратил её уважение и был ей неинтересен. Не заходила она и к Лукасу. Как ни странно, у него не было тяжёлых ранений. Рэмси объяснил, что чёрные, прежде чем убить, играли с ним. И опять Настя тогда подумала, какие же орлы-воины жестокие, безжалостные. Вспомнилось, как Крелл приказал добить раненых чёрных.
Так и не навестив Рэндама, она спустилась на кухню. Её уже ждали. Настя с удивлением отметила, что кухня тщательно вымыта, а вот красивый стол из серебристого дерева отмыть не удалось. Большие бурые пятна проступали на столешнице. Её передёрнуло. Заметив это, Ани быстро сняла уже расставленные тарелки и застелила стол большой клетчатой скатертью. По крайней мере, пятен хотя бы не видно, подумала Настя.
За стол сели дружной компанией: мать и дочь, Ани, колдун Кумбо, довольный собой и окружающим миром, обиба Элья и две девушки-мархурки, помощницы колдуна. Это были друзья, и Настя чувствовала себя с ними великолепно. Ани и помогающие ей мархурки расставили тарелки с творогом, омлетом, салаты из помидор и зелени, не заморачиваясь сервировкой, прямо в большой банке поставили сметану и в кувшине молоко, разлили по толстостенным фаянсовым кружкам кофе, на красивое расписное блюдо выложили бананы, апельсины, манго, гранаты, папайю.
Завтракали весело и с аппетитом. Настя только сейчас заметила, что в холле первого этажа действительно, как и сказала мать, пусто. Венценосных не видно, двери в комнаты с ранеными закрыты. Девушка-мархурка, смущаясь, рассказала, как просила у неё прощения Мишель. Запинаясь, покрывшись красными пятнами и опустив глаза, она просила не обижаться на неё, потому-де, что она была очень расстроена ранениями Рэмси. Настя только головой покачала. Потом Кумбо и обиба Элья со смехом рассказали, как раскланивались с ними сегодня венценосные, желая доброго утра и хорошего дня. Настя торжествовала. Оказывается, эта публика понимает только, если так можно выразиться, грубую силу. Она озвучила свою мысль, и они дружно решили не давать венценосным спуску.
После завтрака Настя с матерью вышли на крыльцо. Венценосные, сидящие на траве в тени апельсинового деревца, дружно встали и вежливо поклонились. Настя кивнула в ответ, заметив, что дорожка чисто вымыта, на кустах нет сломанных веток, а на траве не осталось никаких следов вчерашнего побоища и последующего отвратительного пиршества. Они прогулялись до продуктовой и скобяной лавок, где, в первой, купили квадратный пышный хлеб и несколько копчёных кур, а во второй стали свидетельницами бурной радости торговца - мархура, рассказавшего им, как поутру к нему нагрянули суровые орлы-воины и скупили у него все имеющиеся в наличии жёсткие грубые щётки, которые он не чаял когда-нибудь продать, а также весь запас больших кастрюль с крышками. Торговец был очень весел и оживлён. Настя с матерью переглянулись. Если со щётками всё было ясно, то зачем венценосным кастрюли, они не поняли.
Женщины вернулись домой, и Настя снова отметила тишину, порядок и благопристойность. Венценосные по-прежнему дисциплинированно сидели под деревом. В холле и на кухне никто не мельтешил. Ирина обратила внимние дочери на то, что кто-то даже пытался замыть громадные бурые пятна на коврах. Конечно, из этого ничего не вышло, кровь прочно впиталась в шерстяной ворс. Настя поморщилась. Ковры безвозвратно пропали.
Рэмси.
Из дверей столовой выглянула Лидия и, скромно пожелав женщинам доброго утра, попросила Настю заглянуть к Рэмси.
Тот лежал на тюфяке прямо на полу. Хозяйке стало неловко, но что она могла сделать? Все имеющиеся в доме кровати и диваны были заняты. Она пробормотала извинение, но Рэмси махнул рукой: - Настъя, ты вовсе не обязана обеспечивать нас всех кроватями. Мы итак доставили тебе массу неудобств.
- Хм, неудобств! - она иронически хмыкнула, вспомнив залитые кровью ковры в холле и комнатах, испорченный стол в кухне и гору постельного белья, которое придётся выбросить. Лидия и Рэмси поняли, о чём она подумала.
- Настъя, мы возместим тебе все убытки, - заторопилась Лидия, - если здесь есть, где купить хорошее постельное бельё, завтра я это сделаю.
- Да уж, - Настя скривилась, - тем более, что ваши раненые так и лежат на заскорузлых от крови простынях, а заменить их не на что.
- Ковры мы тоже заменим, - проговорил Рэмси, - а ещё что мы испортили?
- А ещё стол на кухне, на котором ваши дамы разделывали животных! - Настя не смогла сдержать своего отвращения, её передёрнуло.
Рэмси нерешительно взглянул на неё: - э-э-э, Настъя, не сердись, пожалуйста..., вот какое дело... . раненых опять придётся накормить мясом. Иначе они долго не встанут...
- Что-о-о?? Опять?? - Настя рухнула в кресло, - да у меня этот жуткий запах до сих пор в горле стоит! Я уж не говорю про всё прочее...! - Её уже заранее выворачивало, и она с трудом сдерживала рвотные позывы.
Рэмси сочувственно смотрел на неё, а Лидия осторожно спросила: - Настъя, а как же ты собираешься жить с Креллом? Ведь ты же знаешь, что он тоже, как и все...
Настя вздёрнула подбородок. Конечно, она могла бы сказать, что даже в джунглях Крелл избавлял её от отвратительных подробностей своего утоления голода, но её возмутило, что опять за неё всё решили эти чуждые и жестокие существа:
- а с чего ты взяла, миз Лидия, что я собираюсь жить с Креллом? - она прищурилась: - смотрю, опять кто-то всё решил за меня! Но теперь, хвала Создателю, я не в Йоханнесе. Пожалуй, попрошу-ка я мархуров меня охранять, пока венценосные "доброжелатели" опять не придумали что-нибудь, вроде гипноза. Для моего блага, разумеется!
Лидия покраснела, а Рэмси укоризненно посмотрел на неё: - нет-нет, Настъя, никто ничего за тебя не решает! Всё будет так, как ты сочтёшь нужным.
Настя не стала продолжать тяжёлый для неё разговор. Поинтересовавшись, как чувствует себя Рэмси, она быстренько вышла из комнаты, а венценосный сказал, когда дверь за ней закрылась: - ну вот кто тебя за язык тянул, Лидия? У них с Креллом итак всё негладко и сложно. Она ему не верит, а уж нам тем более. Я не удивлюсь, если скоро рядом с ней будет охранник.
Рэмси как в воду глядел. Вечером в доме появился Патрик
Следующий день прошёл также однообразно, а потом, опираясь на палку, с постели встал Рэмси и постучал в детскую. Настя открыла и впустила его. Пожалуй, средний брат был единственным из венценосных, к кому она не испытывала предубеждения. Кажется, и она была ему симпатична.
Рэмси вошёл, с любопытством оглядывая комнату. Его взгляд остановился на корзине. Улыбаясь, он спросил: - можно мне посмотреть? - Она кивнула и открыла крышку, откинула одеяльце с одного из яиц. Он стоял, задумчиво глядя на него, потом осторожно погладил: - знаешь, Настъя, у нас считается, что родители и вообще близкие родственники должны как можно чаще прикасаться к яйцам, разговаривать с ними. Вроде бы дети чувствуют, что их любят, о них беспокоятся, их ждут. - Он с улыбкой посмотрел ей в лицо: - наверно, такое есть у каждого народа, ведь в детях мы хотим видеть то, чем не обладаем сами...
Она подвинула ему кресло, и он с облегчением сел, вытянув раненую ногу.
- Настъя, ты на самом деле настолько нам не доверяешь, что попросила мархуров тебя охранять? Кстати, где он, тот молодой козлик?
Настя нахмурилась: - Рэмси, его зовут Патрик, он мой хороший друг и мне не нравится твоё пренебрежительное к нему отношение.
Венценосный шутливо выставил ладони: - нет-нет, Настъя, я ничего против него не имею! Наверно, он действительно хороший и смелый парень, раз не побоялся сунуться в гнездо, битком набитое венценосными!
Ей не нравился этот разговор и его тон. Она холодно сказала: - не забывайся, Рэмси! Патрик мой желанный гость!
Она сделала ударение на слове "желанный" и венценосный понял, сказал примирительно: - Настъя, это просто неудачная шутка, не сердись на меня. Но, вообще-то, тебе ничего не грозит, никто из нас теперь даже косо посмотреть на тебя не посмеет!
Она промолчала, выжидательно глядя на него.
- Настъя, - он прямо посмотрел ей в глаза, - раненым нужно мясо. Опять свежее, сырое. Что скажешь?
Она пожала плечами: - я думаю, может быть, мне с детьми, с мамой и Ани переехать во дворец... . Джамайен будет только рад.
- Ещё бы он не был рад! - Подумал Рэмси, вспоминая, как Повелитель мархуров обнимал её за плечи. Вслух сказал: - Настъя, ты хочешь, чтобы мы умерли не от ран, а от стыда, потому что выжили из дома хозяев? У меня есть предложение, надеюсь, тебе оно понравится.
Опять обед.
На следующее утро Настя обнаружила, что все орлы-воины исчезли. Они появились лишь к обеду, но в дом не вошли, а долго мылись в углу сада, таская туда вёдрами воду из колодца. Она поняла, что они опять летали на охоту.
Согласно обещанию Рэмси, убитых животных разделывали за домом, в укромном закутке, где поставили принесённый из кухни испорченный стол. Взамен его те же воины привезли другой, чуть побольше размерами, с такой же полированной столешницей из серебристого дерева. К слову сказать, одновременно привезли новые ковры почти такой же расцветки, что были у Насти. А две венценосные дамы, с недовольными физиономиями, едва донесли большую корзину с новым постельным бельём.
Настя сдержанно поблагодарила за покупки, но ковры стелить не разрешила, справедливо опасаясь, что они быстро утратят свой нарядный вид. Посовещавшись с матерью и Ани, она решила, что ковры постелют, когда многочисленные гости уберутся в свой Йоханнес.
Куски мяса складывали в кастрюли, закупленные венценосными в скобяной лавке. Тогда-то Настя и поняла, что хитрый Рэмси давно уже всё продумал.
Закрытые крышками кастрюли имели вполне приличный вид. Все раненые в ожидании долгожданного обеда приняли птичий облик, и Настя опять поразилась, каким диссонансом выглядит большая угрюмая чёрно-серая птица, сидящая на белоснежных простынях.
Тяжелораненым обед подали в постель, но теперь их не кормили, а они самостоятельно брали мясо из кастрюль. Тем, у кого дело пошло на поправку, кастрюли поставили прямо на пол, и они, спрыгнув с постели, обедали, не боясь испачкать новое бельё.
Только Рэндама Лидия кормила из рук. Он с трудом вернулся в облик орла-воина, и Настя слышала из коридора, как Лидия ласково, как с ребёнком, разговаривала с мужем и просила его поесть.
Обед Креллу принесла Ани. На удивлённый взгляд хозяйки она смешливо наморщила нос: - так, миз Настя, ты и сама могла бы его покормить! Надо было только поставить ему кастрюлю на постель, да крышку снять. А потом можно не смотреть, как он ест.
Как бы то ни было, в этот раз Настя обошлась без рвотных позывов, потому что венценосные обуздали свои дикарские привычки, ну а небольшие-то куски мяса она и раньше покупала на рынке и в магазине. Настя даже поймала себя на мысли, а не попросить ли у воинов кусок антилопы на суп и на котлеты, но гордость ей не позволила.
День посещений.
Через несколько дней раненые встали на ноги. Все, кроме Повелителя и Крелла. В кухонное окно Настя видела, как бледные и враз похудевшие мужчины медленно гуляли по лужайке, жмурясь от яркого горячего солнца. К своему величайшему удивлению она увидела, как двое венценосных радостно улыбались девушкам-мархуркам, выбежавшим из дома. Покачав головой, Настя отвлеклась, чтобы снять с плиты начинающее закипать молоко, а когда снова вернулась к окну, то увидела умилительную картину: одна девушка сидела на траве, а орёл-воин лежал рядом, положив голову ей на колени. Она ласково перебирала его волосы и что-то говорила, а он глупо улыбался, глядя ей в глаза. Второй парочки не было видно, но вдалеке, за кустами, мелькала широкая спина венценосного, и иногда из-за его плеча показывались рожки на голове мархурки. - Целуются! - Догадалась Настя. Ей стало завидно. И грустно.
Уже три дня, как Лукас встал с постели, хотя резаные раны, покрывшиеся корочкой запёкшейся крови, неприятно тянули. Бинты присыхали и во время перевязок лекарь или колдун отмачивали их. Обычно это делал мархур, а лекарь - венценосный просто отрывал повязку, особо не церемонясь. Чувствовал себя Лукас неважно, но дальше тянуть было нельзя. Он решил, что сегодня обязательно поговорит с Настей. Она ни разу не подошла к его постели, когда заходила в комнату, где он лежал вместе с другим венценосным.
Сангома медленно поднялся на второй этаж и остановился у двери в детскую. Из комнаты доносился басовитый мужской хохот и заливистый смех Насти. Он постучал, и в комнате стало тихо. Потом дверь открылась. На пороге стоял высокий мархур, увенчанный устрашающего вида рогами. Когда он небрежно плюхнулся на диван, раскинув по спинке руки и заложив ногу на ногу, Лукас увидел, что на здоровенных копытах поблескивают металлические подковы. Он насмешливо улыбался и, кажется, чувствовал себя, как дома.
Бросив на него неприязненный взгляд, сангома сказал: - Настъя, я хотел бы поговорить с тобой. Наедине.
Мархур подобрал ноги и весь насторожился. Лукас спиной чувствовал, как его взгляд сверлит ему спину.
Настя с усмешкой покачала головой: - нет, баас Лукас, разговоров наедине не будет. У нас с тобой вообще не будет разговоров. Этот - последний.
Смирившись, сангома спросил: - могу я сесть?
- Садись! - Настя пожала плечами, выжидающе глядя на него.
Стараясь не встречаться взглядом с мархуром, глядящим на него с иронией, Лукас заговорил:
- Настъя, я очень виноват перед тобой. Ты удивительная девушка. По твоей просьбе Крелл спас меня от смерти, хотя сам обещал убить. Я не знаю..., - он замялся, - какими словами просить у тебя прощения и как благодарить за жизнь, подаренную мне тобой, но верь, что я готов сделать для тебя всё, что угодно, лишь бы заслужить твоё прощение...
Мархур гулко ударил копытами об пол, нагло захохотал: - Настя, они будут распоряжаться твоей жизнью, а ты на них не обижайся! У них мозги куриные потому что! Они сначала делают, а потом думают!
Настя ласково улыбнулась мархуру, не глядя на Лукаса, сказала: - венценосные не считают разумными существами ни мархуров, ни людей, Патрик. Мы для них где -то на уровне обезьян. Лишь они одни заслуживают уважения и сострадания, если, не приведи Создатель, с ними что-то приключится.
Лукас хотел добавить к своим словам что-то ещё, но мархур встал и широко распахнул дверь, глядя на него насмешливыми раскосыми глазами. Сангома, коротко поклонившись, вышел. За закрытыми дверями громко захохотал мархур.
У постели Повелителя Рэндама сидели трое. Лидия, Рэмси и Лукас напряжённо смотрели на раненого. Жена держала его за руку, ласково поглаживая. Повелитель чувствовал себя значительно лучше, и хотя общая слабость и боль в израненном теле не позволяли ему подниматься с постели, всё же он позвал всех троих, желая знать всё, что произошло за время его беспамятства.
Рэмси с улыбкой рассказал о выволочке, устроенной им хозяйкой дома, а также о неудачном вопросе Лидии по поводу совместной жизни с Креллом. Старший брат поморщился: - я не успел вас предупредить, чтобы вы ни в коем случае не задевали болезненную тему. Перед нападением чёрных Настъя категорически отказалась ехать в Йоханнес, а Крелл её поддержал. Не нужно лишний раз обострять отношения. Думаю, Малышу придётся смириться с одинокой жизнью. Он не сможет жить во Фрикании, а она...
- А она ненавидит венценосных! - Подхватил Лукас. Все с удивлением воззрились на него, и тогда сангома с горечью передал им свой разговор с Настей.
Лицо Повелителя стало отрешённым. Он помолчал, глядя в потолок:
- что же, как ни неприятно нам это признавать, Настъя права. Конечно, мы не считаем, что мархуры и люди по уровню своего развития равны обезьянам, но равными себе мы тоже их не считаем. Как жаль, что именно нашему Креллу, самому лучшему из нас, приходится на себе испытать плоды нашей недальновидности и неразумных поступков.
Лидия осторожно сказала: - Рэндам, всем венценосным под угрозой жестчайшего наказания Рэмси приказал оказывать хозяевам и помогающим здесь мархурам всяческое уважение, соблюдать скромность и почтительность. Даже соседи уже перестали прятаться от нас, а их дети играют на улице.
Муж, вздохнув, поцеловал её ладонь и прижался к ней щекой: - дорогая моя, уважение и скромность невозможно заставить испытывать в приказном порядке. Это семья Повелителя венценосных должна показать пример. Нам нужно налаживать добрые отношения с мархурами.
Лукас хмыкнул, вспомнив презрительный взгляд Патрика и издёвку в голосе, но ничего не сказал.
Настя понимала, что она должна навестить Рэндама. Она знала, что ему значительно лучше, поэтому, собравшись с силами, постучала в дверь и, получив приглашение, вошла.
Повелитель венценосных внимательно смотрел на неё блестящими чёрно-жёлтыми глазами, и Настя отчего-то смутилась, сбивчиво произнесла: - я рада, что тебе лучше, Повелитель Рэндам.
Он дружески, как когда-то, улыбнулся: - Настъя, мне кажется, мы знакомы целую вечность, может быть, ты, всё же, оставишь эти церемонии?
Это было то, что нужно, чтобы привести её в чувство и напомнить ей, что с его-то точки зрения ничего страшного не случилось! Подумаешь, подправили память человеческой девчонке и велели ей уехать, чтобы младший братец мог спокойно искать себе пару.
Она побледнела, и венценосный, в растерянности, увидел, как похолодели её глаза: - благодарю тебя, Повелитель Рэндам, мне удобно и так, с церемониями!
Сдаваясь, он криво усмехнулся, показал на кресло: - присаживайся, Настъя. Мы не смогли толком поговорить перед нападением чёрных. Если ты не торопишься, конечно, - добавил он, вспомнив о вежливости.
Настя села и молча смотрела на него, не собираясь помогать ему в тяжёлом разговоре. Он собрался с мыслями, серьёзно глянул ей в глаза: - Настъя, я начну с самого приятного для меня. Ты спасла нас всех, девочка, и наша благодарность тебе не знает границ! - Её брови удивлённо взметнулись, но она промолчала, продолжая спокойно смотреть на него. - Мы все погибли бы, если бы ты не догадалась позвать на помощь Рэмси с воинами и мархуров. Я обязательно встречусь с Джамайеном. Нам пора начинать дружить.
Она удивлённо смотрела на него.
- С Повелителем мархуров нам обязательно нужно обговорить, как мы будем развивать наши отношения на благо наших подданных. Расширение торговли, обмен знаниями, да мало ли что. Я очень надеюсь, что ты не откажешь нам с Джамайеном в помощи, станешь нашим консультантом. Твой сторонний взгляд очень важен для нас!
- Да-а, - Настя думала о том, что не зря Рэндам много лет правит этими дикими и воинственными существами. За его сладкими речами она даже забыла о своей неприязни к нему и всем венценосным в целом.
- Повелитель Рэндам, - Настя кивнула головой, - я с радостью сделаю всё, что пойдёт на пользу мархурам!
- О венценосных она умолчала, - усмехнулся по себя Повелитель и отметил, что на изящную лесть девушка не купилась.
- Настъя, а теперь я предлагаю поговорить о наших отношениях. Ты не возражаешь? - Она молча, равнодушно дёрнула плечом, и он решил счесть это согласием. - Я просил у тебя прощения, но вижу, что не получил его... Что будет дальше? Как ты видишь дальнейшую свою жизнь?
О-о-о, он задел открытую рану, чего должен был бы опасаться, но его подвела самоуверенность. Настя вскочила с кресла, сжала кулаки и с бешенством сказала: - Повелитель Рэндам, оставь в покое мою жизнь! Я не являюсь твоей подданной, и не состою от тебя ни в какой зависимости! Я не обязана отчитываться перед тобой в своих действиях и планах! Вы..., все... венценосные..., оставьте меня в покое, наконец!! - Забывшись, она уже кричала, а потом резко повернулась, чтобы уйти, но Рэндам, рванувшийся остановить её, застонал и, побелев, упал на подушки.
Гнев Насти сразу схлынул, уступив место стыду и неловкости. Ведь он, беспомощный, как-никак находился в её доме. Она подошла к кровати, тревожно глядя на него: - Повелитель Рэндам, тебе плохо? Позвать лекаря?
Он слабо улыбнулся: - не надо, спасибо. Посиди со мной, Настъя. Выслушай мои оправдания. Ты можешь отвергнуть их или принять, но прошу, выслушай.
Со вздохом она вернулась в кресло.
Добавлен кусочек 23.01.
Лёжа на спине и глядя в потолок, Повелитель тихо заговорил: - вся моя жизнь, Настъя, отдана моему народу, Йоханнесу. Все мои помыслы и стремления направлены на благо венценосных. Поверь, это тяжкое бремя и ответственность. Мне приходится принимать решения, последствия которых я рад бы, но не в силах изменить. Ты, наверняка, считаешь меня бессовестным, но поверь, это не так. Угрызения совести очень болезненны. Они терзают меня днём и ночью. Я плохо поступил с тобой, девочка. Я ошибся. Вашу любовь с Креллом я посчитал обычным увлечением. Ты показалась мне хрупкой и ранимой, не такой, как наши женщины. Они легко влюбляются и легко расстаются. Я испугался за тебя, Настъя. Что, если он встретит свою истинную пару? Что тогда будет с тобой? Мне стало страшно.
Знаешь, - он усмехнулся, по-прежнему глядя в потолок, - я ничего не боюсь. Даже смерти. А тут испугался. Чуждая, непонятная, но милая и доверчивая, - как ты сможешь пережить его измену? Нас ведь и обвинить-то в этом нельзя. Любовь к своей паре захлёстывает, сводит с ума, мы забывем обо всём.
Я думал о том, как смягчить, сгладить твою обиду, не допустить, чтобы ты чувствовала себя униженной, когда тебе придётся уехать. Я смог убедить Крелла, что, удерживая тебя, он поступает эгоистично, жестоко. Да он и сам знает, что случается, когда венценосные встречают свою пару. Противостоять этому невозможно. И также мы считали, что у вас не будет детей, а, значит, этой любви скоро придёт конец.
Но я пошёл дальше в своём желании облегчить тебе расставание с Креллом. Я решился на гипноз, о чём жалею, из-за чего совесть беспощадно терзает меня. Настъя, я не всемогущий Создатель, у меня бывают ошибки, а потом я горько сожалею о них.
Он замолчал, а Настя, завороженная искренностью его раскаяния, наконец, пошевелилась в кресле. Она не чувствовала больше ненависти к этому мужчине, но прежней теплоты в их отношениях, того доверия и дружбы больше не будет, это она точно знала. Ей хотелось задать ему вопрос, хотя она опасалась его ответа:
- Повелитель Рэндам, скажи мне, какое наказание ждёт меня за то, что я отказалась ехать в Йоханнес?
Он с трудом повернул голову на подушке, грустно посмотрел на неё: - о чём ты, Настъя? Ты сама распоряжаешься своей жизнью. Неужели ты считаешь, что мы столь жестоки, что способны как-то отомстить тебе за нежелание жить в Йоханнесе?
Она не ответила, с иронией глядя на него, и он виновато отвёл глаза: - нет, Настъя, никто не вправе оспаривать твоё решение. Я лишь пытался тебя уговорить. Хотя ситуация непростая. Ведь ваши дети, скорее всего, будут венценосными. Ты не задумывалась о том, каково им будет жить с мархурами?
Настя твёрдо посмотрела ему в глаза: - они сами выберут, с кем им жить!
- Пусть так и будет, - не стал спорить Рэндам, - мне тяжело сознавать, что ты не станешь членом нашей семьи, а тяжелее всего знать, что по моей вине мой брат останется одиноким. Во Фрикании он жить не сможет.
Настя поднялась с кресла, мстительно сказала: - он найдёт себе пару. Я могу уйти, Повелитель Рэндам? - Тот прикрыл глаза.