Ты нереальна. Непостижима. Все женщины, которых я узнал после встречи с тобой, кажутся лишь более или менее бледными копиями с отдельных черточек твоей натуры. Я люблю тебя, ненавижу тебя, я живу для тебя, из-за тебя и в память о тебе - меланхолия наших душ оказалась слишком сильной и одинаковой чтобы опуститься до обывательской идеи о совместном существовании, ты слишком мудра чтобы любить людей... Кто ты? Восточный разрез карих глаз, смуглая грудь, преобладающие оттенки коричневого, сформировавший меня образ, дионисический кaпpиз, мимолетность - кто ты, моя вечная, моя шизофрения, моя патология? Дух, принимающий различные формы с единой сущностью психического бытия, покидающий одно тело, оставляя его банальной горничной, и вселяющийся в другое, превращая его в стан королевы - снова мучить меня - тип, к которому я приговорен на всю жизнь?..
==...На рассвете я подхожу к железной дороге и, поскальзываясь на осыпающихся под ногами камнях, взбираюсь на насыпь, гонимый одним желанием - убить Тебя, а не очередную девчонку, служащую твоим воплощением. Тихо. Птицы еще спят, а мой поезд находится слишком далеко. И в белой пустоте вокруг - лишь отрезок дороги, я и ты, уходящая по шпалам в никуда - острые лопатки под легким платьем и осторожно ступающие босые ноги, и каждый раз я смотрю тебе в спину, без злобы, без жалости, и поднимаю пистолет.
И каждый раз, выстрелив, я хочу видеть, как ты умираешь, покидая последнюю телесную оболочку, и та, подурнев, тяжело валится под откос, нелепо комкая платье и разбивая о камни мертвое без тебя лицо, но снова и снова тебя, падающую, скрывает туман, a я, так ничего и не разглядев, ложусь на рельсы.
Это безумие - Арлекин со срезанными бубенцами - оно подкрадывается внезапно и незаметно, и не к лицу ему вызванивать свое приближение бубенцом прокаженного.
Это какой-то идиотский круг, не дьявольский, нет - ни Дьявола ни Бога не существует, миром правит лишь гаденький больничный идиотизм - какая-то циклическая патология. Или это - просто скука? Может быть, именно это и называется скукой: быть поднятым с рельс и увезенным в больницу, выйти из больницы и лечь на рельсы, пока не взвоешь от этого безысходного возвращения, когда, в очередной раз кладя голову на холодную сталь, знаешь, что ничего не получится, ведь какая-то неведомая разумная сволочь снова остановит поезд в полуметре от меня.