Никто не вызывал меня заклинанием. Никто не звонил на мобильник. Никто даже не кричал "Помогите". Я просто вошел во двор и увидел стандартное шоу: менты кого-то били ногами.
А над городом светила луна.
* * *
Утром дембель Миха вышел во двор и закурил, озираясь по сторонам.
Сан Саныч ковырялся в моторе машины, дети играли в песочнице, а бабушки наблюдали за ними с лавочки. Хиппи по кличке Бармалей сидел в окне своей квартиры и играл на гитаре "Дорогу в рай". Алкаш Петрович крался через двор к арке, сразу за которой его ждали проспект и ларек. Петрович боялся, что его заметит жена Зинаида, но та, похоже, еще спала.
-- Да вот, нормально, на работу иду устраиваться. Эта... в таксопарк, в общем.
Они поговорили о том, как Макс идет сейчас к себе на службу и сколько платят таксистам, и Макс ушел, а дембель Миха остался докуривать.
Когда он был еще не дембель, а просто младший сержант ВДВ, его послали на войну в Среднюю Азию, взяв подписку и нацепив форму таджикских внутренних войск. Его братишку -- Федька из Саранска, подстрелили и Миха остался с ним. Было страшно, он мог убежать и спастись, но остался, а моджахеды вдруг почему-то ушли, и он тащил на себе Федю три дня пока не вышел к своим.
Это был его личный подвиг, и для дембеля Михи он был куда важнее, чем для матери саранского Феди.
Миха докурил и пошел в таксопарк. Там он стал таксистом, а потом женился на диспетчере Гале, и у них было трое детей. В отпуске он работал на даче и дважды отдыхал в Турции. Купил машину и умер, когда ему было шестьдесят пять лет.
* * *
На работе Макс и его напарница Катя выпили чаю и сели смотреть фотографии. Военный спутник каждую ночь делал снимки Центральной Африки, но когда там не было войны их смотрели только двое дежурных.
-- Это что? - спросил Макс.
-- Деревня, - сказала Катя.
-- Увеличь, а?
Они увеличили. Оказалось -- деревня.
* * *
Сан Саныч починил машину, сел в нее и поехал читать лекцию в институт. Потом он зашел на кафедру и начал там, изучать только что сданные студентами курсовые. В этот момент его и застал журналист, позвонивший по телефону.
Журналист писал статью о проблемах с подготовкой новых учебно-методических пособий по транспортным дисциплинам.
Сан Саныч как раз написал учебник и собирался его издавать. Он договорился о встрече с журналистом и рассказал ему все, что знал по проблеме, и журналист написал об этом статью.
А Сан Саныч издал учебник и через пять лет стал член-кором РАН.
Когда по прошествии пятнадцати лет он умер на его похороны пришел САМ ЕГОРОВ. Великий ученый плакал...
* * *
-- Опять не танк, - грустно сказала Катя. -- Может кофе?
-- Угу, - сказал Макс и они сели пить кофе и говорить о жизни.
-- Ты сегодня идешь? - спросил Макс.
-- Нет, - покачала головой Катя. -- отец приезжает, и мама просила помочь его встретить... Ну скажи: чего ради этот банкет закатывать? Человек каждый месяц в командировки ездит!
Катя явно была расстроена.
-- Ну, - сказал Макс. -- Может ей теплоты душевной хочется...
Он тоже расстроился. И за Катю, и просто потому что не любил ходить на концерты один.
-- Ну и пошли бы в ресторан, я тут причем? - надулась Катя.
На самом деле она была очень доброй и всех любила, особенно своих родителей. Ей уже было стыдно за такие слова.
* * *
-- Ну, мужики, будем, - сказал Петрович и выпил водки.
За вчерашнее он уже похмелился и начинал теперь новый цикл.
-- Что б было, - согласились мужики и выпили водки.
Они начали бухать дальше и через час были пьяные, а вечером подошли к парню, гулявшему в парке с девушкой.
-- Закурить есть?
-- Нет.
-- А чо? Не куришь, да? Еврей что ли?
-- Нет.
-- Ты ваще местный? Слышь, жид?
-- Местный.
-- И мы!
И они набили ему морду, но не сильно потому что прибежал патруль и всех сгребли в обезьянник. Петровича закрыли на пятнадцать суток, но для начала свезли в вытрезвитель и там ему снилось, как он по молодости учился с пацанами в путяге и ходил на танцы в "музыкалку", где кадрил девчонок и щемил местных жидов.
Зимой Петрович уснул по пьяни в канаве и не проснулся.
* * *
Макс стоял в толпе и слушал музыку. На сцене играла группа "Аукцион", а в зале все словно слились в едином порыве. Но Макс просто стоял в центре и думал.
Зря он пошел. Одному было скучно.
И на работе ничего интересного не случалось. Да нашли б они что-то в далеких джунглях -- что с того? Написали б отчет, премию б получили...
Катя пошла домой, а он зачем-то приперся сюда. Впрочем Кате больше нравится "Рада и терновник".
Макс грустно вздохнул, а Катя никогда не имела с ним никакой интимной связи. Она окончательно погрузилась сначала в расту, а потом в Кастанеду.
В двадцать семь она вступила в масонскую ложу и состояла в ней аж десять лет.
Она вышла замуж и у нее родились дети. Она заболела раком, но ее удачно прооперировали, так что умерла она в восемьдесят семь, увидев правнуков.
* * *
Накурившись ганжи, хиппи по кличке Бармалей долго ходил по комнате из угла в угол, потом сидел на окне и играл чужие песни, а потом сел за стол, вынул из принтера листик и написал величайшее стихотворение этого века. Ему предстояло стать великим поэтом и музыкантом и, естественно, умереть молодым.
Впрочем, написанное им в тот день навеки осталось апофеозом всего его творчества.
Хиппи по кличке Бармалей был молодым, но умирать ему было рано. Он вынул пакет травы из кармана куртки, одел куртку на себя и пошел гулять.
Было темно и в соседнем дворе к нему дорылись менты. Кумар еще не прошел и хиппи по кличке Бармалей их чем-то сильно обидел. Его повалили на землю и стали бить ногами.
Он должен был умереть, но ему было рано и судьба прислала ему спасение.
* * *
Никто не вызывал меня заклинанием. Наверное, я пришел сюда сам, потому что это -- моя судьба. Мне предстояло погибнуть, спасая укуренного хиппи от пьяных ментов.
Ведь я не писал ни стихов, ни учебников. Не совершал я подвигов и не был ни масоном, ни старым гопником.
Наверное, мне предстояло просто погибнуть, оставшись навеки простым и честным, но система дала сбой и совершила ошибку. Ведь меня зовут Макс и в кармане у меня ксива той самой конторы, которой принадлежит спутник.
Что же со мною будет?! Как и зачем я буду жить и что будет, когда менты протрезвеют и разбегутся?
Слава Богу, что в жизни я и не знаю, что думаю обо всем об этом.