Проторенная дорожка.

Посреди бесконечной ночи горел костер. Он освещал лишь небольшой кусочек пространства вокруг себя, но этого ему вполне хватало. Он не имел притязаний на большее, он не стремился стать солнцем этого мира. Он просто горел и знал, что будет гореть пока не отступит ночь...

У костра расположились двое - молодой мужчина и его шестилетний сын. Отец лежал, заложив руки за голову и, судя по всему, спал. Ребенок сидел рядом, расшатывал языком молочный зуб и играл с кучкой блестящих радужных кружков. Он подбрасывал их в воздух, строил из них башенки и пирамидки и тут же разрушал их ударами воображаемой авиации и артиллерии, бормоча команды и озвучивая боевые действия.

Потом он оторвался от игры, потянул отца за штанину и сказал:

- Пап, пить хочу.

Мужчина открыл глаза, зевнул и, не вставая, протянул руку в темноту - за границу освещенного круга. Достал трехлитровую пластиковую бутылку.

- Только сок остался. Совсем немного - на донышке. - сказал он и передал бутылку сыну. Тот, громко чмокая, высосал остатки сока, облизнулся и спросил:

- А можно, я ее в костер брошу?

- Бросай, смотри, только не обожгись.

Мальчик быстро сунул бутылку в огонь и отдернул руку. Вместе с отцом они стали смотреть, как она медленно плавится, мутнеет и оседает, шипя каплями влаги. По пластику заплясали сиреневые язычки пламени, и скоро бутылка превратилась в пузырящуюся лужицу.

Когда она догорела, мужчина вновь улегся на спину и закрыл глаза. Иногда он думал, что мог бы здесь обходиться и вовсе без зрения. Здесь не было ничего. Освещенный костром пятачок и тьма. Зачем кротам глаза?

Некоторое время он пытался уснуть, но в голову лезли одни мрачные мысли. Тогда он повернулся на бок и предложил сыну:

- Скучно, правда? Давай хоть за продуктами, что ли, сходим?

- Давай. - согласился мальчик.

- Доставай свой кругляш.

Мальчик стал шарить по карманам. Ничего в них не обнаружив, виновато сказал:

- Кажется, я его потерял.

- Не может быть. Ищи внимательней. Нам эту штуку терять никак нельзя. Мы без нее никуда не сможем уйти. Так и будем сидеть, пока от голода не умрем. А это очень страшно...

Мальчик снова проверил карманы. Пожал плечами:

- Нету.

- А ты его случайно в костер не бросил?

- Папа, я же не маленький, понимаю. Не бросал я.

Отец улыбнулся его словам. Ребенок сел на землю и принялся копаться в кучке радужных кружочков. Мужчина сел рядом и стал помогать ему.

- Вот он! - радостно воскликнул мальчик, выхватил диск из кучки и показал отцу. Это был такой же кругляш, как и остальные, только черный и немного выпуклый.

- Ну, слава богу, нашелся. Слушай, это ведь не игрушка. Не надо с ним больше играть. Это серьезно... Ну что, жми?

Мальчик оживился. Ему очень нравилось активировать это непонятное устройство.

-Да-да, сейчас нажму!

Он положил четырехсантиметровый диск на свою маленькую ладошку выпуклой стороной вверх и надавил на него большим пальцем левой руки. Кругляш звонко щелкнул, прогибаясь...

***

Они стояли в длинном коридоре - в самом его начале. Обшитые темным деревом стены, бетонный пол, тусклые плафоны на потолке - все здесь вызывало у мужчины смутные ассоциации с игрой DOOM. Очень похожая атмосфера. Его не оставляло ощущение какой-то игрушечности, подделки под реальность.

Отец и сын, держась за руки, дошли до развилки. От этого места коридор уходил в обе стороны. Правый рукав коридора не был освещен, и мужчина, не задумываясь - как обычно - свернул налево. Мальчик тащился за ним и все время оглядывался - всматривался в сумрак, оставшийся за спиной, он не боялся темноты - там, у костра он привык к ней, он просто пытался разглядеть, увидеть, что там, в этом сумраке. Какие пути он скрывает. Он хотел знать.

Коридор делал бессмысленные повороты. Это походило на лабиринт без разветвлений. Почему коридор не прямой? Зачем нужны повороты? За ними могли бы прятаться компьютерные монстры, и неожиданно нападать... Более вразумительного объяснения мужчина найти не мог. Да он, в общем-то, и не пытался. Зачем? Это неважно.

Коридор закончился тупиком. Мужчина попросил сына оставаться на месте, а сам подошел вплотную к стене, так что даже успел почувствовать смоляной запах сосновых досок. Не настоящий. И исчез.

Через три секунды появился снова - облаченный в черную от гари тяжелую броню. Из плеча гигантским выростом торчала плазменная пушка. Хриплым глуховатым голосом, усиленным бортовой акустикой, он приказал сыну отойти как можно дальше, сам же опустился на колено, закрыл глаза и стал целиться. В стену. Он искал место, то самое... Когда ему показалось, что оружие наведено правильно, он отдал команду на открытие огня. Плазма вмиг проела в стене дыру, но он не прекращал палить, точно держа прицел. Он стрелял, пока энергия бронескафандра не истощилась. Это было обязательным условием.

Мальчик помог ему вылезти из омертвевшей титановой оболочки, отец крепко взял ребенка за руку и они шагнули к пышущему жаром провалу...

***

Тьма. Прохладная сырость. Вокруг только звуки - гулкие, невнятные, многократно отраженные. Это была пещера. Мужчина повернулся и увидел светлое пятно - выход, совсем недалеко. Почему-то они всегда появлялись спиной к выходу, и мужчина боялся, что, однажды повернувшись, он не увидит ничего.

Они выбрались наружу и сели на скамеечку, поставленную тут же, около столбика с расписанием автобусных маршрутов. Ждать пришлось недолго. Вскоре послышалось тарахтение, и из-за деревьев вынырнул автобус, по виду больше напоминающий броневик. Подкатил к остановке, остановился, толстая стальная дверь отползла в сторону, и они вошли. Окон в автобусе не было. Салон представлял из себя сварной металлический короб с парой десятков сидений и пыльной лампочкой, болтающейся под потолком.

Они были единственными пассажирами. Ехали молча. Через некоторое время до них стали доноситься трескотня автоматов и грохот далеких взрывов, чуть заглушаемый толстыми стенами. Эти тревожные звуки составляли непременный фон их поездок.

Этот отрезок пути мальчику не нравился больше всего. Он изнывал от скуки. Ему было интересно, что происходит там, снаружи, но возможности узнать не было никакой, и это его сильно огорчало. Поначалу он отстраненно наблюдал за пляской теней в свете лампочки, потом заметил большую зеленую муху, с неторопливостью бомбардировщика летающую по салону. Хотел ее поймать, но отец одернул его:

- Сиди спокойно!

Мужчина был напряжен.

Через несколько остановок они сошли. Они всегда здесь сходили...

***

Они торопливо двигались по пустынным, перепаханным снарядами улицам. Мужчина буквально тащил сына за собой, и тому приходилось бежать. Вокруг было уныло и неуютно: уродливые полуразрушенные здания, корявые скелеты деревьев под набухшим темными тучами небом. Холод, резкий ветер. Это были владения Войны.

Мальчику попались на глаза валяющиеся на асфальте игрушки: россыпь разноцветных железных формочек, совок, опрокинутое ведерко с кучкой оловянных солдатиков, наполовину вывалившейся из него. Он наклонился, хотел на ходу подхватить ведерко, но в руку попалась оловянная фигурка - красноармеец в длинной шинели и буденовке, палящий в кого-то из винтовки с отломанным стволом. Мальчик сунул его в карман и подумал, что в следующий раз надо будет обязательно подобрать ведерко с оставшейся в нем оловянной гвардией.

Они подошли к зияющей пустыми оконными проемами кирпичной пятиэтажке, вошли в подъезд, поднялись на третий этаж и остановились у обитой дерматином двери. Мужчина позвонил. С той стороны послышались шаги, щелкнул замок, и дверь открылась...

***

Они очутились в готическом соборе - мрачном и величественном сооружении. Их путь лежал через лес колонн к центру храма, к алтарю.

Мальчик любил это место. Здесь было хорошо. Интересно. Он жадным взглядом водил по сторонам и его душу наполняло ощущение торжественности и покоя. Он смотрел на ряды высоких стрельчатых окон с цветной мозаикой витражей, разглядывал барельефы с библейскими сюжетами, статуи великих людей прошлого, укрытые в нишах. Он наслаждался мрачной, непонятной красотой. И это средоточие старого мира, этот грандиозный отпечаток далеких эпох раскрывался и обретал жизнь под его взглядом.

Отца же волновали гораздо более приземленные материи. Он не глазел по сторонам - просто подошел к алтарю, финальной точке их похода, и взял с него пакет с продуктами.

***

Все так же горел костерок - не делаясь ярче и не угасая. Очередное путешествие за продуктами закончилось.

Мужчина лежал и с досадой думал: ”Вернулись. И в этот раз я все сделал правильно. Теперь у нас есть немного съестного и еще одна попытка. А если в следующий раз я ошибусь? Если что-то пойдет не так? Ведь не может же это продолжаться вечно. Когда-нибудь везение кончится. Тогда мы умрем. Сына жалко... А ведь он уже наизусть выучил этот ритуал похода. Он и сам теперь за продуктами сможет ходить. Позволить ему? А вдруг он ошибется...”

Мальчику же переход из храма к костру казался очень обидным. От великолепия к однообразию. Опять скука. Опять надоевшие игры с радужными кружочками... Постойте-ка, ведь он сегодня нашел оловянного солдатика. Здорово!..

Отец стал разбирать продукты. Достал со дна пакета пластиковую коробочку, в которой лежал новый черный кругляш. Передал ее сыну вместе с большим румяным яблоком:

- Смотри, поосторожнее с ней...

***

Продукты снова кончились.

- Ну что, сын, пошли?

- Эх, - мальчик нехотя оторвался от игры. - Пошли.

- Что, опять кругляш потерял?

- Да нет, я его на этот раз даже из футляра не доставал.

- И правильно делал.

- Кстати, папа, я вот сосчитал, все радужные кружки и знаешь, сколько получилось?

- Сколько?

- Сто тридцать семь. Я их два раза пересчитывал.

- Молодец. - отец искренне порадовался за него. - В школу тебе надо ходить.

И добавил, глядя отсутствующим взглядом в огонь:

- Считай. Сколько их еще будет? Тысяча. Потом десять тысяч. Скоро мы из них пирамиду сможем построить...

Затем заставил себя встряхнуться, и спросил бодрым голосом:

- Пошли?

- Пошли!

- Жми!

- Жму!!!

***

Они стояли в коридоре, похожем на материализовавшийся лабиринт из компьютерной игры. Дошли до развилки. Мужчина, как обычно, свернул налево. А мальчик, как обычно, обернулся и стал смотреть с интересом и усталой обреченностью во тьму коридора, уходящего в противоположную сторону.

- Пап, да постой ты. Что там?

Отец повернулся и тоже стал смотреть во мрак.

- Не знаю... - он постоял с минуту, вздохнул и сказал: - Ну что стоишь, идем...