|
|
||
4) О Грибоедове
Ну вот дожили. Был Чацкий положительным героем, а стал отрицательным. Только всех критиковал, а сам палец о палец не ударил. То есть нигде не служил. Навроде Пушкина, которого также презирали в свете, ибо дожил почти до 40 годов, а никакого чина не имел.
А мне кажется, что Чацкий не положительный и не отрицательный персонаж. А самый обыкновенный. Просто это молодой человек, нашаставшийся по заграницам, припершийся в родные пенаты, обнаруживший здесь массу глупостей, к которым все притерпелись и которых потому никто не замечал, и давай трындеть об этом направо-налево, не сообразуясь ни с местом ни со временем.
Безусловно, он выглядит нелепо. Но это нелепость молодости, вполне естественная и извинительная. Это во-первых. А во-вторых, веди он себя благоразумнее, из этого никакой комедии состряпать бы и не вышло. Театральная пьеса предполагает столкновение характеров, точек зрения. А где, скажите на милость могли бы схлестнустя Фамусов с Чацким, если последний вел бы себя благоразумно? В последнем случае по жанру более подходила бы повесть на манер "Гамлета Щигровского уезда".
3) "Никогда не соглашусь с вашим 'Лермонтов и сам, похоже, не считал себя поэтом'.
На счёт Лермонтова настаивать не буду. Хотя я читал и разные биографические материалы о нем, но толком ничего не знаю: человеком он был не то чтобы сложным, но уж очень скрытым. Все же основания утверждать так у меня есть: больно упорно он избегал литературной братии.
Кроме того, такой тип писателя, для которых литература была чем-то побочным и занимались они ею лишь из-за отсутствия более достойного по их мнению поприща, очень распространен. Байрон, Сидни, Макиавелли, Лев Толстой... Когда американский журналист с восхищением отозвался об "Анне Карениной", наш классик ему выдал: "Это все равно, как бы вы похвалили Эдисона за то, что он ловко танцует мазурку"
2) О восточных переводах Жуковского
Работа Шахиди о переводах Жуковского из восточной поэзии содеражательная и насыщенная фактами и выводами, подтверждающими определенные концепции. Но уж больна длинная, как у всех литературоведов. Уж начнут петь соловьем, так не остановишь. Особенно это плохо для сетевой литературы, где основной читеталь "прискакал, прочел и улетел". Кроме того, приводится масса сведений, самих по себе довольно интересных, но мало относящихся к теме. Думается, если бы автор немного потрудилась, она бы могла разбить своей плоховоспринимаемый опус на ряд интересных и содержательных миниатюр.
Что касается рецензента, то есть меня, то его привлекли те абзацы, где автор пишет о переводческих credo и практике Жуковского:
а) поэт не гоняется за пресловутой адектватностью, а переводит то, что близко ему и в свойственной его собственной твореческой индивидуальности манере. Он "перевыражает" переводимый текст
б) переводы Жуковского являются прежде всего фактами русской поэзии, развивают ее темы и методы "И слог, и сложный синтаксис одного из его переводов исходят из тех начал, которыми была охвачена вся русская поэзия первой трети XIX века, хотя сюжет взят здесь из другой литературной традиции, в данном случае таджикско-персидской, через тюркскую... По-философски мудрый восточный мотив вписался здесь в ту дидактическую цепь, которую отстаивала, развивала, прививала в общий корень свой русская реалистическая поэзия"
1) Все басни Крылова реплики Эзопа, Федра, Лафонтена. Ничего оригинального. Если чем баснописец и интересен, так это своим языком и особенно интонациями. Читаешь давно знакомое, но в своеобразной обёртке. Это-то и доставляет эстетическое удовольствие
Да уж. Разделан фильм по полной. Все недоработки и натяжки отмечены. Это называется выискивать блох. Обычный прием критиков, когда по существу сказать нечего.
А по существу, значит судить произведение искусства как произведение искусства, а не как инструкцию по пришиванию пуговиц. Тем более использовать его как исторический источник. Наверное, военные историки, обладающие знанием материала, могут написать об этом аргументированно и со знанием дела. А так: каждый суслик -- агроном.
Фильм снят в 1934 году, когда звуковому кино не было и 10 лет от роду. И, естественно, все приемы такого кина шли от театра. А в театре важен жест, резкая реплика, такая, чтобы в последних рядах было слышно. Здесь нет места психологическому анализу, еле уловимым движениям лица, тем более промелькнувшим в сознании мыслям.
Если правильно понять специфику раннего кино, когда еще только рождались такие приемы, как крупный план, закадровый голос, параллелизм кадров, показ внутренних переживаний через как бы дымку полусна, то кино сделано очень даже неплохо и выразительно.
Ну а что касается образа Чапаева, то он, конечно, слеплен по заказу сверху, и оценивать его нужно именно как киношний персонаж, а не как воплощение исторического лица. Киношний Чапаев -- как и любой художественный персонаж : романный ли, театральный или киношний -- судится из авторского замысла и только из него и его воплощения. Другое дело, что и сам авторский замысел, как часть художественного произведения допустимо рассматривать под лупой критического анализа.
5) О Шукшине
Традиционно спасибо за ваш отзыв. А я вот никогда особенно не любил Шукшина, мне этот писатель чужд духовно. А ещё я не любил его за то, что мне им постоянно тыкали в нос. Учился ли я в Литинституте или на литературных курсах, преподаватели ли, студенты, узнав, что я с Алтая, сразу же лезли ко мне с доброжелательным: "О! С Алтая, с родины Шукшина". В задницу мне бы это землячество. В конце концов, я на него не навязывался.
А уж как мне обрыд Василий Макарыч, когда я работал редактором. Сколько рассказов под Шукшина, сколько литературоведческой дряни мне пришлось редактировать, когда так много крутилось вокруг писателя, понимаемого через призму "он любил свою родину" и "в чудике (том же Пашке Колокольцеве) он показал истинную душу простого русского человека".
И вот, не любя особенно Шукшина, но, разумеется, не отрицая очевидности его громадного писательского дарования, я всю жизнь вынужден был защищать его от восторженной ли глупости, от высокомерного ли непонимания: "его рассказы не пахнут портянками". Хотя совершенно очевидно, что его чудик, не всегда добр, половина его чудиков нравственные уроды (типа генерала Малофейкина), чудик -- это не характер, а состояние (вроде hobby-horse английских персонажей) и многое еще что можно сказать о писателе. А главное, чего не устаю повторять: "Поменьше почитайте Шукшина, побольше его читайте, ей-богу, он этого заслуживает".
Что касается, у меня сердце неприятно текает, когда думаю о нем и в какую гадость превратили эту плодородную землю открытые угольные разработки. "Господи (хотя я и атеист)! Сохрани и помилуй Кузбасскую землю"
4) О "Золотой розе" Паустовского
Читал я эту "Золотую розу" Паустовского, прочитал и ваши заметки. Все правильно о профессионализме и о призвании писали и вы и Паустовский. А соглашаться душа не лежит. Уж слишком написано все красиво и гладко. Манерно как-то. Так и шибает ненастоящестью. Не хватает литературного хулиганства (не бытового, бронь боже!) и отвязанности что ли. Как будто выучили вы с Паустовским правильные слова, да до печенок это вас не пробрало.
Думая, что не так у Паустовского, начинают раздражать эта надуманная дилемма профессионализм -- призвание. Сам по себе профессионализм -- это не хорошо и не плохо. Просто здорово, когда ты пишешь, а за это еще и деньгу сшибаешь. В конце концов, где-то надо работать, зарабатывать на хлеб насущный, да и просто иметь в жизни занятие. Я вот пенсионер, на жизнь хватает едва-едва, но жить можно. Однако, кроме... утомляет какая-то пустота в жизни, неадекватность.
И я благодарен судьбе, что я 26 и даже 32 года (это если что считать чем) работал редактором. Общался с писателями, не по книгам, а с живыми, да не на почве общих увлечений футболом, а именно в литературных разборках, и наблюдая и участвуя в их работе. Спасибо, что общество может дать пишущему профессию около литературы (хотя ныне профессия редактора и испоганена, и народ здесь поганенький: занят одним, лишь бы выжить, не сдохнуть с голоду).
Но вот ставить на одну доску профессионализм и писательство -- Заратустра не позволяет. Можешь быть профессионалом, в т. ч. и в т. н. литературе, и не быть писателем. Можешь быть писателем и не быть профессионалом. Одно другому напрямую не мешает, но и не помогает (вопрос о профессионализме, как сумме писательских приемов оставляя за скобками).
Писатель, когда он писатель, он воинствующий дилетант, человек, глаз которого не замылен, как у специалистов, человек, которому дано богом там или когнитивными способностями смотреть на жизнь открытыми глазами.
А вот призвание -- слово скользкое и нехорошее. Наверное, писатель настоящий -- это что-то от Портоса "я дерусь, потому что дерусь". А если ты призван, ты уже как бы на службе, ты принадлежишь не себе уже, привязан к чему-то не от бога, а от людей. Хотя гражданином всякий из нас быть обязан, а поэтом может и не быть.
А вот когда ты поэт, тебе надо быть не призванным, а отвязанным. Как Беннет ("Гордость и предубеждение"): "он готов был мириться и терпеть глупость где угодно, и выполнять при этом, добавим, свой гражданский долг. Только не в своей библиотеке".
Вот как-то так
3) О современном производственном романе
Автор представляет производственный роман. Молодой менеджер "вытягивает" из ямы падающее предприятие. Он (в силу гендерности -- она) полон(на) планов, идей, энергии. Ей противостоит косная среда, оставшаяся еще с советских времен (и остающаяся до сих пор -- сер 20-х гг XXI в). Они работают по старинке: не учитывают современных рыночных реалий, ждут, что начальство все им поднесет на блюдечке: план, фонды, поставщиков и покупателей. Естественно, ему (ей) удается переломить тенденции и сделать убитое предприятие живым.
Как видно, реалии новые, а художественная схема старая, апробированная еще с древнеегипетских времен -- борьба новаторов и консерваторов. И придумывать здесь ничего не надо. Такой схемой удачно и неудачно пользовались многие не- и не только - но и -задачливые авторы. Лев Толстой, например. В "Анне Карениной", например. Если кто забыл или не обратил внимания, увлеченный перипетиями адюльтера, то речь идет о войне Левина с его крестьянами.
Левин носится с идеей так поставить производственный сельхозпроцесс, чтобы учитывать работника не как объект управления, а как субъект производства, т. е. сотрудничать с ним. Однако его прекраснодушные мечты наталкиваются на суровую реальность. Работники не принимают его новаций, игнорируют его приказания, и, когда он с воодушевлением делится с ними планами, они этак недоверчиво покачивают головами, как бы говоря, как вы прикажете, так мы и сделаем, а только вот толку от этого не будет.
В советском искусстве -- литературе и кино -- в эту схему была внесена новация: между косной средой и новатором влез парторг (см., например, "Старые стены", правда, в фильме его функции выполняет сама директор предприятия). И это понятно, новатор -- это святое, но и косная среда в позднесоветских фильмах-- это не враги, как в искусстве до 1970-х гг, а наши советские люди, которые, хотя и осторожничают, но у них есть жизненный опыт, знания и просто так их поломать, заставить это не по-советски.
Кстати, этот момент хорошо просек Лев Толстой. Когда Левин берется сеять вместе с крестьянами сам, опытный земледелец говорит ему: "Вы, конечно, барин. Вам виднее. А только вот увидим летом, где я сеял клевеверА, взойдет, а где сеяли вы ничего не будет". И Левин понял, что нужно войти в крестьянский мир, а не просто отдавать им приказы.
То есть Левин сам сыграл роль парторга. Конечно, варианты взаимодействия новатора с консервативной средой могут быть разными: среда ломает новатора, новатор побеждает среду. Третий вариант -- мирное сотрудничество -- исключен. В жизни, конечно, он очень даже возможен, и даже наиболее вероятен, а вот романа не будет.
А вот как ввести просветляющую роль парторга в современный роман -- непонятно. Ведь и новатор и консерватор работают на хозяина. И какой хрен им ради него ломаться?
2) Написать обстоятельную статью о большом писателе, его творческом и жизненном пути нелегко. А маленькую легче что ли? Маленькая статья должны быть нечем вроде конспекта, где в кратком подборе фактов и суждений содержатся основные мысли, развертываемые в солидную статью, а то и книгу.
К сожалению, большинство таких кратких обзорных материалов -- это просто набор штампов и несмыслов, которые ничего не говорят о писателе.
"Василий Шукшин вошёл в литературу уже сложившимся человеком и профессионалом". А кто входит в литературу сложившимся писателем? Это вы о чем? Если имеется в виду, что придя в литературу Шукшин "был известный актёр, уже попробовал себя в режиссуре", то это неправда. Можно сказать, что печататься Шукшин начал уже известным актером. Но писать он начал задолго до этого, еще работая у себя в школе и служа во флоте.
"Шукшин понял принципиальную особенность власти своего времени: она состояла в постоянном одуривании людей идеологией".
Шукшин идеологии не касался. От слова совсем. Да это и невозможно было по условиям того времени. Другое дело, что он дал очень нелицеприятный и злой портрет человека из народа во власти: наглый, тупой, высокомерный и раболепный одновременно, смотря по тому, с кем он имеет дело. Один генерал Малофейкин чего стоит. А как он относился к идеологии как таковой нам ничего не известно: от слова совсем. Как вообще неизвестны ни его творческие установки, ни его воззрения на искусство. Как, впрочем, и у остальных советских писателей. Болтали они много, но все больше лозунгами. Шукшин -- и это по-человечески, характеризует его с хорошей стороны -- этого словоблудия избегал.
"Часто поступки шукшинских героев кажутся странными, нелогичными, а порой и анекдотичными, как бы скатывающимися в чудачества". С этим утверждением можно согласиться. Но с существенной оговоркой. Герои Шукшина самые обыкновенные, заурядные люди. Их "чудачества" -- это наподобие временного умопомрачения. Герои вдруг выпрягаются из обычной колеи и начинают чудить. Но именно не через обыденную жизнь персонажей, а через временное отклонение от нее и проявляется их подлинное нутро. Только так можно показать человека, но не через его повседневность. Хорошо известный в мировой литературе и действенный прием, который есть, был и будет до тех пор, пока есть, была и будет литература
1) На статью А. Бурьяка "Василий Шукшин как латентный абсурдист"
Интересная статья о Шукшине, хотя и неоправданно резкая. Не знаю, насколько собранные вами факты и свидетельства достоверны: ведь при всем обилии мемуаров по-настоящему о Шукшине ничего не известно. Могу подтвердить, что на Алтае его не любили, хотя воспользоваться его в своих мелкоэгоистических целях были непрочь. А что вы хотите? Москва у нас провинцию в упор не видела, вот и приходилось до нее домогаться через Шукшина. Статьи о Шукшине принимались в московских журналах, даже очень научных и элитарных. А по другим темам нет. Вот и приходилось писать разные "Шукшин и древнегреческая трагедия", "Влияние Гете на Шукшина", ну а уж чеховский след в его творчестве только ленивый не видел. Не любили его за то в основном, что от "Шукшина портянками пахнет" (я читал практически все рассказы писателя и могу сказать, что данное мнение необоснованно). Хотя на микрофон или в печати ничего подобного и не встретишь. Это вообще касается советской литературы: одно говорилось в печати и СМИ и совсем другое между собой.
И все же Шукшин большой писатель и писатель со своим лицом, своей темой. Если судить русских писателей по их нравственному облику, то немногие дотянут до идеала. И все же они все к нему стремились. Можно сказать, что в их творчестве проявлялось их лучшее "я". И в этом-то и есть нравственное значение русской литературы.
15) Сейчас модно баловаться всякими списками своих любимых книг. Но авторы редко задаются вопросом: а какого хрена ты лезешь к читателю со своим списком. Чай не Пушкин и не Достоевский, для характеристики чтения которых достаточно названия. Пояснения могут быть развернутыми, а могут одной строчкой.
Данный список типичен для подобного рода списков. Список и никаких пояснений. Почему те книги, а не другие. Только перечень. Догадайся мол сама. Нужно хотя бы краткое пояснение, почему та или иная книга понравилась.
И сам по себе список хиловастенький. Уж более однотипны книги. Все больше сборники афоризмов. Но афоризм без комментариев -- нуль без палочки. Афоризмы могут быть содержательны и сами по себе, когда они посвящены одной теме, как у Ларошфуко, или дают систему взглядов как у Бэкона. А так...
14) О Вики
Автор в таком восторге от Вики, будто это его собственное изобретение, или по крайней мере, его дяди. И прямо-таки как на врага смотрит на всякого, кто бросает на нее косой взгляд. Ради справедливости нужно все же отметить один положительный момент. Вики дает информацию в удобном формате, которая всегда под рукой. Скажем, А. С. Пушкин -- великий русский поэт, годы жизни такие-то, такие, написал то-то и то-то. Попсовые или нет, но это те необходимые знания, с которых должно начинаться знакомство с Пушкиным как дилетантом, так и специалистом. И Вики их дает, почти по всем вопросам. Вот, пожалуй, ее единственное достоинство.
А недостатков, и даже пороков, масса:
а) ВИКИ замкнута на себя. Ссылки даются на те материалы, на основе которых, а чаще всего которые, и составляют контент ВИКИ. В нормальной литературе книжный аппарат (библиография, ссылки, цитационный матераил и др.) призваны расширить кругозор читателя, представить ему иные точки зрения или дополнить материал. ВИКИ же имеют целью создать своеобразный загон: вот все, что тебе положено знать, а дальше ни-ни, Подобно тому, как туристов загоняют в отели, поят, коромят, устраивают развлекательные материалы, но не дают ни познакомиться с культурой страны, где они отдыхают, ни с ее жизнью.
б) гораздо хуже, что знания носят исключительно попсовый характер. Клубничка, занимательные факты. Конечно, и справочные материалы -- и это хорошо. Но по справкам с наукой и культурой можно познакомиться лишь поверхностно.
в) сама по себе ВИКИ скорее полезна, чем вредна. Если бы она существовала как одна из многих энциклопедий. Нравится ВИКИ -- смотри, не нравиться -- не смотри. Или посмотри, что дает ВИКИ, и сравни с другими источниками. Но как раз это-то и невозможно. ВИКИ -- это часть системы оболванивания, которая полностью монополизировала Интернет через поисковики, разного рода т. н. познавательные сайты, которые дают тот же и под тем же углом зрения материал, который дает и ВИКИ.
Ну а критикуя предлагай, плохая позиция. И не только в отношении Вики. А то непрошеных предлагателей чаще всего посылают по известному адресу. Я этого опыта в юности нахлебался достаточно. Прежде чем что-то предлагать, надо хотя бы бегло дать анализ предмету, чем и занимается критика. И, в первую очередь. а нужны ли твои предложения. ВИКИ явно никаких предложений не нужны. Она вытаптывает вокруг себя всякое культурное поле, и справляется с этим весьма успешно
13) О списке любимых книг автора
Интересная тема. Действительно, подобных списков составляется масса. В основном списков ни о чем и ни к чему. Когда человек пишет о своих любимых книгах, он пишет прежде всего о себе. И поэтому прежде всего сам себе он обязан (именно обязан) объяснить, зачем он это делает.
Главный вопрос при составлении подобных списков: почему мне нравится та или иная книга. Ответить на него не просто. Поэтому я отвечаю на три других вопроса (ибо я постоянно составляю подобные списки или уточняю составленные ранее):
а) почему я стал читать эту книгу (все читали, посмотрел кино, давно хотел прочитать, от нечего делать)
б) как мое чтение соотносится с чтением других. Например, в 1970-е я мотался между Москвой и моей родной Сибирью, и меня поражало, какие мы разные: русские и москвичи. Москвичи были без ума от Битова, Трифонова, Булгакова, импортных авторов, провинциалы же вообще читали мало: а кто читал, были в восторге от Шукшина, Белова, Е. Носова, ибо это был их мир
в) как изменилось мое восприятие читанного ранее. В институте я, например, тащился от раннего Чехова ("У председательши", "Сирена", "Дочь Альбиона"), сейчас же мне нравятся его "философские" повести ("Дама с собачкой", "Огни","Дуэль"), ранние же вещи при всем моем восхищении работы со словом утомляют своим пестрым однообразием.
Вот такое длинное замечание, но тема для меня весьма волнительная, как говорили в 1970-е гг
12) "Я отдаюсь писательству и чтению. Так как это для меня -- способ выживания" (Ларо Хантер).
Очень интересная мысль, хотя и не новая, петая-перепетая на сотни ладов. Но автору удалось внести сюда свой оттенок, оттенок, который делает эту мысль интересной именно для нашего времени.
Если отдаваться турбулентному потоку быстротекущей жизни, можно с ума сойти. Или не приходить в ум.
Но все же просто так швыряться такими афоризмами не след. Автор не гений, чтобы читатель думал, чтО он собирался сказать. Да и большинство цитат гениев, ходящих по рукам (и цитат, и гениев) значат совсем не то, что в них видится, оголенных от контекста. Вы бы пришпандорили к вашей мысли хоть какую-нибудь миниатюрку или комментарий
11) Дарья Сибирцева буквально пропела дифирамб старым книгам, образцом каковой для нее оказалась книга 1966 года. Я старый читатель, и большинство книг в моей библиотеке как раз из 1960-1970 гг. Много также книг 1950-х и 1980-90, так что есть с чем сравнивать.
"Запах - что за чудо, разве современные книги так пахнут?"
Никогда не замечал у этих книг особого запаха. И полиграфическое качество -- так себе, на троечку. Намного хуже книг 50-х, которыми можно было играть в футбол, и они оставались целыми. Правда, книги 60-х много лучше более поздних, которые буквально рассыпаются в руках. Особенно в мягком переплете.
Но все же книга существует не для того, чтобы ее нюхать или ею играть а футбол, а чтобы читать. В этом отношении книги 60-х не ахти (как и более поздние): очень узкие поля, чтобы делать на них заметки: для серьезного чтения это одно из главных достоинств книги. Кроме того, если книгу не придерживать пальцами, она захлопывается: как уж тут делать примечания на полях. Ну а при чтении иностранной литературы, когда приходится смотреть то в книгу, то в словарь, отборный мат, отнюдь не достойный книголюба, так и льется из души.
"Все выходные данные, аннотации, сопроводительные статьи: здесь было всё"
Позвольте не согласится. Комментарии, предисловия дубовые, идеологически выдержанные, либо тупо школярские. Исключения составляют издания Ленина и Маркса, выполненные -- не побоюсь этого определения -- образцово. Комментарии ПСС русских классиков где-то на четверку, серийных изданий между четверкой ("Литературные памятники") и тройкой (БВЛ), остальные -- твердая двойка. А уж до комментариев Бонди к Пушкину, Морозова к Шекспиру, Голенищева-Кутузова к Данте даже и близко ничто из 60-х (не говоря о более поздних изданиях) стоит. Впрочем, здесь проблема не книги, а гребаного (надо бы еще грубее, но ведь будут читать и дамы) совкового литературоведения (приятные исключения, конечно, были).
"Каждое слово - на своем месте. Не надо пыжиться и напрягаться. Что хотел сказать автор,- понятно. Написанное задевало душу"
А вот что хотела сказать автор, понимается с трудом. Книга книге рознь. Карла Маркса и Канта много не напонимаешь, и напрягаться при чтении приходится -- мама не горюй. А фантастику и детективы и понятны, и напрягаться не нужно, да только в мозгах после них ничего не остается.
"Настоящие книги... невозможно убить ничем. Даже самыми новейшими технологиями"
Не нужно хаманить Интернет и компьютер. Для миниатюр, афоризмов, стихов новейшие технологии подходят намного лучше книг -- по крайней мере, позволяют свободнее компоновать материал. Для романов -- хуже. Зато для словарей, справочников, энциклопедий -- куда книга попала.
Вот где-то так.
10) Список обзоров литератур в представленных вами статьях впечатляет. Но закрадываются два сомнительных вопроса. Откуда такие энциклопедические познания? А если это просто компиляция статей, а то и просто воспроизведение из имеющихся учебников, то какой смысл размещать это в Сети?
9) Я писал о том, что многочтение только портит ум, а не просвещает, развивая одну из тем Сенеки. Получил в ответ такое замечание:
"Ну Вы прям как Фамусов: "В старые-то времена умнее были"; "Собрать все книги да и сжечь!". А ведь сказано же кем-то из великих: мол, все жанры хороши, кроме скучных"
Глупо сказано, по-фанфаронски, как это и свойственно французам, а Вольтеру особенно. Он много такого наговорил,хлесткого и бестолкового. Ну а сжигать ничего не надо. Когда сжигают книги, недалеко и до людей. Надо просто не читать дряни, чтобы освободить место и время для того, что следует читать
8) О том, что люди мало читают -- это очень удобная байка, придуманная журналами и издательствами, чтобы оправдать отсутствие у людей интереса к их продукции. Надо быть полным дебилом, чтобы читать то, что нынешней т. н. литературой может быть предложено. Я бы сюда добавил, что байка о нечитающей России что удобная тем, кто при деньгах, иначе откуда бы эта хоть и не обильная, но все же подпитка журналов и издательств.
На самом деле читают очень много, мне даже кажется, гораздо больше, чем в советские времена (еще одна байка о читающей стране, читающей только потому, что много издавалось). Вопрос только в том, что читалось тогда и что читается сейчас.
Подавляющее большинство тогдашних (советских) читателей читало фантастику и детективы, а сейчас читают детективы и фэнтэзи. Классику не читали, хотя и покупали много, тогда; классику не читают, хотя и не покупают, теперь. Люди просто стали умнее. Зачем покупать, если читать все равно не будешь.
Серьезное чтение, как тогда, так и теперь, удел немногих. И слава богу. Классическая литература свое всегда возьмет. Если серьезных читателей 1% от умеющих читать, то такое общество -- здоровое общество. Значит посыл от серьезной литературы принят. Вовсе не нужно, чтобы все читали и понимали Ньютона, чтобы пользоваться плодами его идей. А у нас серьезную литературу читают гораздо больше, чем один процент населения.
Не место здесь подробно излагать проблемы чтения, но очень часто серьезное чтение путают с чтением литературы устоявшихся жанров, образцов и способов чтения. Читать всем "Евгения Онегина", "Войну и мир", "Критику чистого разума", "Математические начала натуральной философии" -- глупость (надеюсь, мои читатели достаточно развитые люди, чтобы подумать, будто я полагаю, что Пушкина, Л. Толстого, Канта, Ньютона нужно сбросить с корабля современности). Просто старые песни о главном теперь поются по-новому. Востребованы иные жанры, чем ранее, иные способы подачи материала. Мы вот с вами рассуждаем о серьезных проблемах не через журнальные публикации, а через сеть.
Мне также близка мысль инициатора обсуждения, что все уже давно сказано, и ничего нового придумать невозможно. И что с того? Я вот пишу, потому что пишу, и плевать хотел, что кто-то писал где-то когда-то нечто подобное, хотя я ни у кого не слизываю. Как плевать большинству людей, что они любят, делают детей и совершают те же глупости, что и совершали миллионы поколений до них
7) Чепрасова. "Круг чтения"
Один из самых интересных литературных жанров. "Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу, кто ты". Увы, по данному автором его кругу чтения этого не скажешь. По возрасту мы почти ровесники. И приобщались к литературе очень похоже. Но мой состав авторов иной.
И хотя прочитал я очень много, но, перебирая на старости лет -- причем постоянно прочитываемое -- могу сказать, что по-настоящему осталось не только в памяти, но и в печенках немного. Зато читаю теперь полюбившееся по многу раз. Восхищаюсь Андерсенем. Разумеется, не его "Дюймовочкой" или "Гадким утенком", а его бытовыми сказками-новеллами. Их героев мотыляет судьба, если хотите рок, противостоять которому они в силах. При этом как различно ведут себя персонажи! Одни безвольно несутся по жизненным волнам, даже и не думая об этом, как оловянный солдатик, другие сами себя уверяют, что они управляют своей судьбой, как воротничок. Много пережило бутылочное горлышко, много таит в своей памяти, но как и мы, люди высказать этого не умеет.
Мне особенно близки ель, которая вся -- в ожидании счастья, будущего. Пока не оказывается, что жизнь-то и прожита, а счастье... Оно ведь было, было в прошлом, но прошло незамеченным. Даже на чердаке, когда мыши восторженно слушали рассказываемую им сказку об Оле Лукойе... И лен, который все верил, что жизнь еще впереди. А когда его сжигали, как отслужившую свое ветошь, и вокруг бегали дети и пели "Вот и песенке конец", искры летели вверх и твердили свое "нет-нет, это еще не конец". И при этом гасли и исчезали.
Как старому человеку эта грустная сказка мне очень понятна.
Вот бы и вам выбрать одну-две книги и показать, почему и как они на вас повлияли. Того же "Тихого Дона". Возможно, метания Григория чем-то близки вам, что-то они об'ясняют и в вашей судьбе. Неплохо бы было кое-что из ваших записей и привезти. Выбрать немногое и тщательно. Здесь на проза.ру публика не расположена читать много. А как интересно проследить, как судьба привела вас к книгам, как привел вас к Паустовскому А. Грин. А как?
6) Автор расстонался по поводу удушения книги в современном мире. Прямо-таки плач библейский плач Еремы. К сожалению, во многом он прав. Меня зацепил приводимый им факт, что есть приказ удалять из библиотек, книги изданные до 2000 года. Этому охотно верится, потому что именно такое и происходит в зоне доступности моего внимания. Хотя я понимаю библиотеки. Места катастрофически не хватает. Зарплата библиотекарей нищенская, а работы -- правда, по большей части тупой административной, через край.
Соглашаясь в целом с авторской постановкой проблемы, хочу добавить некоторые уточняющие замечания.
Очень интересная подборка фактов, хотя и очень короткая. Желательно бы побольше материала, поподробнее. И что ли поосновательнее. Уж очень поверхностно автор подошел к проблеме. Ну вот, скажем, про современность. Книг не сжигают -- это так. Зато их просто выбрасывают. Не знаю, сколько автору лет, но последний массовый выброс книг произошел где-то во второй половине 1990-х. И произошел не из-за инквизиторских замашек, а из самых житейских побуждений. Книги элементарно негде хранить. Нет в современных библиотеках ни помещений, ни кадров, которые бы успевали заниматься их обработкой. И элементарно ради выживания приходится избавляться от ненужного хлама. Ненужного ли? Вот в чем загвоздка.
Другой способ борьбы с книгами -- это использование новейших цифровых технологий. Авторов так много, что количество одних только названий перевалило за миллионы. И кто в этом дерьме будет копаться в поисках жемчужины? Ну а журналы и издательства заняты распилом бабла в узком семейном кругу, где авторы и издатели -- это одни и те же люди. Чужие там не ходят -- ни писатели, ни читатели. И таким образом, если читатель и писатель недовольны Интернетом, то альтернативы нет. И это убивает -- правильнее сказать убило литературу -- надежнее и эффективнее, чем то раньше делал огонь.
Правда, если я и пессимист, то весьма умеренный. Литература, как вода, дырку себе все равно найдет.
Кроме того, в подборе фактов автор некритичен. Пушкина никто не запрещал, кроме его скандальной "Гаврилиады", Льва Толстого предали анафеме за дело: не за то, что он критиковал церковь, а за то, что он написал Евангелие, назвав его единственно истинным. На Флобера было подали в суд (согласен, по надуманному обвинению), но поднялась такая вакханалия протестов, что суд превратился в его триумф
5) Я не думал, что кто-то будет воспринимать мои заметки буквально. Важна общая линия. Нужно несколько заострять, чтобы донести свою мысль до возможного читателя.
Фантастику я не читаю вообще, и чувствую себя от этого только лучше. Но любителей фантастики знаю через край. В основном технари, айтишники, много математиков: ребята отличные, в комбинаторном плане соображают и не угнаться. А вот в плане подумать о том, что же они думают: с головой явно не дружат. И даже не могу представить себе, чтобы фантастика могла хоть что-то дать уму и воображению. Как и детективы и дамские романы. Исключения есть, но они, собственно говоря, выходят за рамки этих жанров. Как скажем, мрачноватые антиутопии Герберта Уэллса или социальные фантазии Беляева.
Переводную литературу не следует читать потому, что язык наш сидит у нас в подкорке. Да и невозможно знать столько языков и так, чтобы хотя бы в общих чертах иметь представление о мировой литературе. Кроме того, есть литература факта и художественная, где весь интерес сосредоточен во внешней фабуле или объективном анализе. Те же Золя и Драйзер на русском ничуть не хуже, чем на английском и французском.
Но хотя бы одним языком нужно владеть, чтобы не казалось, будто родная литература свет в окошке. Кроме того, когда умеешь читать на чужом языке, учишься понимать и ценить свой, да и прилагая выработанные нашими классиками мерки, если и не оцениваешь забугорных мастеров, то все же угадываешь, где мускулы, а где надувание щек.
Ну а переводная поэзия -- это сплошь обман. Нравится мне звучный Маршак. Но поэтов подобного уровня хоть и не пруд пруди, но и в отечественной литературе хватает. А резкого, потного, от земли Бернса у нас, наверное, нет (Павел Васильев, пожалуй: но все же он пишет совсем иначе). Тут впору рекомендовать не что читать, а чего не читать. А тут открыл томик Уайльда, и там статья именно с таким же названием и даже с одной из рекомендаций как у меня: не следует читать книг, которые хотят что-то доказать. Надеюсь, мои рекомендации составлены не в нравоучительном тоне
4) Полемика о чтении книг
"1. прежде всего, не нужно читать чьих-то советов какие книги читать, а какие нет.
2. не все написанные книги предками прошли проверку временем. вот например, я как-то прочитал "Обыкновенную историю" Гончарова. этот роман сегодня не актуален. выведенных там типов, сегодня уже не найдешь. Непонятно, зачем современному человеку это читать.
3. чтение только классики опасно, потому что человек начинает жить в прошлом. но жизнь не стоит на месте. Все меняется. ценности меняются. Люди смотрят на жизнь не так, как нее смотрели еще век назад"
1. Нужно. Слишком полагаться на себя глупо, и кроме дешёвого фанфаронства: "да я сам", "да я тыры-пыры такой, ух какой" такая "точка (или как хохмили в наше время"кочка") зрения" ничего не содержит. Впрочем, по молодости простительно. И если у человека есть ум, то он сам поймет нелепость подобной позиции, как в свое время понял я
2. Гончаровский роман как раз о том же: о молодости с ее нелепыми претензиями, и опыте, который эти претензии корректирует. Устареть гончаровскому романа так же трудно, как сделать молодых похожими на стариков, а стариков заставить оставаться вечно молодыми. Это только по молодости, детство в жопе играет: "Будем вечно молодыми"
3. Не охота рыться, но хорошо сказано у Экклезиаста "как посмотришь, все это было, и ничего нового нет под Солнцем". Мне вот порою просто неудобно писать: пишешь свои, исключительно свои мысли, и вдруг обнаруживает, что все это уже кем-то написано. Я вот написал свои заметки, как мне казалось оригинальные: ну кому ещё могла прийти в голову мысль"
1. Не читать спец. литературу? Этот совет самый нелепый. хочет человек и читает.
2. Зачем вы объясняете смысл "Обыкновенная история" Гончарова? Думаете, вы самый умный? Я вам написал только, что книга не актуальная и никому неинтересная.
3. Здесь очень много людей, которые начинают трындеть, типа, надо читать классику, ведь там только нравственный идеал, а вот в современной только разврат"
1. Человек не хочет и не читает. Сколько на свете дураков столько и не читателей. А надо, чтобы хотел читать. И при этом не всякую дрянь. А что считать дрянью -- это уже другой вопрос
2. Вы думаете, что вы самый крутой, если не догоняете Гончарова? Я же вам высказал свое мнение и постарался как мог обосновать его: почему роман современен. Попробуйте возразить. Сколько людей, столько и мнений, т. е. не "у меня такое мнение, и идите от меня в жопу", а давайте их сравним. Может, каждый из нас поймет, что в чем-то он и неправ
3. Вот именно. Тем более нужно читать классику, ибо иначе так и будет гулять в голове ветер сиюминутности
3) Авторские сетования на обилие литературного материала в сети несколько сиюминутны. Во Франции каждый лицеист должен уметь писать стихи. В США количество печатаемых авторов исчисляется, наверное, миллионами. По крайней мере, в любом провинциальном университете издается несколько газет и журналов: отдельно для студентов, отдельно для сотрудников. Половина из них литературных или журналистских. И ничего, писатели появляются и появляются. Конечно, кто-то в этой массе может и затеряться. Но если писатель или поэт достаточно настойчивы и бьют в одну точку -- растекание начинающего по жанрам и темам навряд ли плодотворно, -- то его обязательно заметят. Ведь пишут многие, но немного. Большинство пукнет несколькими миниатюрами и стишатами -- и заглохнет со старта.
И сетования на то, что не читают длинных вещей, тоже не совсем справедливы. Ведь настоящий роман (как и настоящая поэзия, новеллистика) -- это целый мир. Нужно вникнуть в него, прочитать не на один раз. Я вот теперь читаю (точнее слушаю) "Анну Каренину". Как мощно написан роман, как последовательно разворачиваются характеры и мысли. Уже начало предвещает будущие драмы. Например, когда Анна называет смерть сторожа под поездом дурным предзнаменованием. При первом чтении же роман кажется растрепанным. Действие скачет с одного героя на другого. Если бы я не знал, что это мировая классика, навряд ли у меня хватило бы терпения пойти дальше середины. Длинные романы хороши только в стиле action. И что, Вы хотите, чтобы самый благожелательный читатель так же внимательно относился к начинающему автору как к Л. Толстому?
Сначала заяви о себе, покажи свою прыть на мелочах, да не в один присест. А тогда уже и претендуй на читательское внимание.
2) "хочется почитать современную литературу, публицистику, теперь уже примерно 1000 р., только редко ума (читай: разумной информации) наберешься. Из пяти покупок в 4-х случаях ошибешься. А в публичных библиотеках уже ничего нового не найдешь"
Зачем же вы покупаете? Современные писатели давно уже ничего не пишут, а компилируют то, что надыбают по заказу издательств или журналов из сети. Читайте лучше на проза.ру или других литературных сайтах. Здесь, конечно, масса глупости, но, по крайней мере, оригинальной, исходящей из-под пера самих авторов. А еще лучше читайте классику, в т. ч. советскую. Никогда не следует читать новую литературу, пока она не стала старой. Наши потомки нас оценят и отберут, если будет, что отбирать. А наше дело отбирать из старого. В том числе и из советского прошлого. Сейчас, когда эпоха ушла, уже можно свежим глазом оценить созданное тогда. До уровня мировой классики советская литература не допрыгивает, но планку на отметке "мастер литературы" многие берут уверенно: Соловьевы ("Ходжа Насреддин" и "Капитальный ремонт", "Как закалялась сталь", "Повесть о настоящем человеке", Остап Бендер и др).
1) Интересная тема. Действительно, подобных списков о прочитанных и любимых книгах составляется масса. В основном списков ни о чем и ни к чему. Когда человек пишет о своих любимых книгах, он пишет прежде всего о себе. И поэтому прежде всего сам себе он обязан (именно обязан) объяснить, зачем он это делает.
Главный вопрос при составлении подобных списков: почему мне нравится та или иная книга. Ответить на него не просто. Поэтому я отвечаю на три других вопроса (ибо я постоянно составляю подобные списки или уточняю составленные ранее):
а) почему я стал читать эту книгу (все читали, посмотрел кино, давно хотел прочитать, от нечего делать)
б) как мое чтение соотносится с чтением других. Например, в 1970-е я мотался между Москвой и моей родной Сибирью, и меня поражало, какие мы разные: русские и москвичи. Москвичи были без ума от Битова, Трифонова, Булгакова, импортных авторов, провинциалы же вообще читали мало: а кто читал, были в восторге от Шукшина, Белова, Е. Носова, ибо это был их мир
в) как изменилось мое восприятие читанного ранее. В институте я, например, тащился от раннего Чехова ("У председательши", "Сирена", "Дочь Альбиона"), сейчас же мне нравятся его "философские" повести ("Дама с собачкой", "Огни","Дуэль"), ранние же вещи при всем моем восхищении работы со словом утомляют своим пестрым однообразием.
Вот такое длинное замечание, но тема очень волнующая меня
|