Был теплый летний вечер, мы: я, мама, сестра и бабушка пили чай на веранде нашего лесного домика. Это третье лето, после гибели папы, мы втроем приехали к бабушке и дедушке, сюда, на кордон, где, по словам мамы, укрепляем свое хилое здоровье. Наш дедушка работает лесничим, держит на кордоне пасеку и мечтает, что кто - нибудь, внук или внучка, продолжит его дело. Сестра уже взрослая, ей 14 лет, ну а мне только 11, хотя еще нет, но скоро будет. Мне здесь очень нравится, поездки с дедушкой, рыбалка, все - все, а главное, что мне ничего не запрещают. Представляете, если бы я, как здесь, залез на самое высокое дерево, или, выйдя утром из подъезда, закричал во всю силу, - Здравствуй утро, ну, в общем, вы думаю, меня понимаете. Но больше всего мне нравится слушать рассказы дедушки про лес, это вам не фильмы со Шварцнегером, намного интересней. Так мы сидели и пили чай, ожидая, когда дедушка придет с обхода участка. Он всегда кого - то приносил, толи зайчика, с поломанной лапкой, толи бурундучка или еще кого - нибудь, кому требовалась наша помощь, и тогда мы дружно его выхаживали. Но больше всего мне нравилось, когда дедушка рассказывал свои удивительные истории. Это был словно ритуал, он усаживался в кресло, оно было плетенное, но усаживался с таким видом, что это скорее был королевский трон, я помогал ему снять сапоги, бабушка приносила кисет с табаком, он раскуривал трубку, так что по всей наверно округе чувствовался запах едко - пьянящего дыма, и начинал свой удивительный рассказ. В этот раз было по-другому, он задерживался, и мы начинали волноваться. Но вот он показался на просеке, мама с бабушкой облегченно вздохнули. Обычно дедушка еще издали машет нам кепкой, но сегодня что - то было не так. Он пришел уставший и мрачный, попил, молча чаю, затем, спросив какое сегодня число, помотал головой и тихо произнес, - Ерунда какая - то творится. Затем вздохнул и сказал, что нам с сестрой пора отдыхать. Мы ни разу не видели его таким, но он молчал, и мы с неохотой отправились на отдых. Уходя, я услышал, как он сказал маме и бабушке, что чертовщина какая - то, опять 20 июля, и опять появился волк. Я долго не мог уснуть, мне все казалось, что из лесу слышится его вой, а может это просто наш пес Пират, забившись под крыльцо, поскуливал. Утром дедушка нам с сестрой сказал, чтобы мы не куда не отлучались, а маме и бабушке приглядывать за нами. Мы с Таней стали просить бабушку рассказать нам про этого волка, она долго отпиралась, но, в конце концов, мы ее уговорили. Три года назад, при обходе участка, дедушка обнаружил в овраге, граничащем с рекой, деревья, вырванные с корнем, а сосны были метров по восемь - десять. Он вызвал комиссию из города, затем из области, те что - то измеряли, очень долго спорили, но так ничего не определив, уехали, и все бы ничего, но вот сразу после этого там появился волк, огромный, черный как уголь, такие здесь ни когда не водились. Следы он оставлял очень глубокие, но собаки след не брали. Он никого не трогал, лишь в прошлом году произошел скорее курьез, с ним столкнулись браконьеры, нет, он не загрыз их, а пораскидывал, словно пушинки, но что странное, он поперекусывал им ружья, нет не приклады, а именно стволы, словно они сделанные не с металла вовсе. Бабки в деревне болтают, что это душа раскольника, которая не как не может успокоиться, он не захотел принять новую веру и сжег себя в ските, вот теперь и мучится, старая вера ушла, а новую Бог принять не разрешает. Было как- то так не по себе, мы с тревогой ожидали прихода дедушки. Почти целый день мы не куда не ходили, ну разве на речку сбегали искупаться, но нам все время казалась, что за нами кто- то наблюдает. Дедушка пришел рано и сразу пошел проверять все загоны, где находились у бабушки куры и прочая живность. Затем, а мы с сестрой внимательно вслушивались в разговор взрослых, он сказал, что встретился с волком лицом к лицу. Это произошло недалеко от сторожки, у реки. Он стоял посреди тропы, словно ждал дедушку. Смотрел на него как человек. Дедушка сказал, что глаза у него какие - то странные, словно без зрачков, а взгляд такой тоскливый - тоскливый. Они так стояли и смотрели друг на друга минуты три, дедушка даже про ружье забыл. Затем волк прыгнул с тропы в сторону и исчез. Все происходило словно в немом кино, даже дыхания зверя не было слышно. Ни когда, за эти три года, зверь не подходил так близко к дому лесника. Он вздохнул и произнес, что не знает что делать, толи отвезти детей, т.е. нас как минимум в деревню, толи еще что. Эту ночь мы все провели в одной комнате, правда я уснул у мамы на коленях, но утром Таня мне рассказала, что где - то посреди ночи, волк появился во дворе, как, никто не понял. Двор был огорожен высокой 2,5 метровой металлической сеткой. Таня говорит, что нашего Пирата и слышно не было, словно его и не было вовсе. Он не бегал по двору, не залазил в курятник и прочее, и прочее, а сидел посреди двора и словно грелся при свете луны. У всех было такое чувство, что волк за ними просто наблюдает. Так он просидел часа полтора, а затем исчез, нет, не растворился, а просто прыгнул в сторону, в тень и его не стало видно. Все это время они как завороженные смотрели в окно, дедушка даже про ружье забыл. Утром он проверил ограду, но нигде не нашел подкопа, а по следам волка определил, что тот просто перепрыгнул через ограду. Без разгона, взял и просто перепрыгнул 2,5 метровую ограду. Мама спешно засобиралась в город, твердя, чуть ли не с истерикой, что детей нужно увести отсюда подальше, хоть на край света, но увезти. Дедушка, молча наблюдавший всю эту суету, вдруг сказал, что у детей еще каникулы и, что еще одна ночь и весь этот кошмар закончиться, он это знает точно, что не кому из нас ничего не угрожает. Он это заявил так твердо, что мама заплакала, перестала собирать вещи и произнесла сквозь слезы, что уже ничего не понимает. Он вначале начал звонить в контору, но потом бросил трубку и, сказав, что все равно никто не поверит, заявив, что работа есть работа, собрался и пошел на участок. Бабушка все это время молчала, а затем пошла и поставила под икону, что весела в комнате в углу, зажженную свечку. Затем она негромко произнесла, что пусть душа этого горемыки успокоится. День наступил теплый, все ночные страхи ушли, и каждый занялся своим делом. Так незаметно время подошло к вечеру. Дедушка пришел рано и занялся уликами, я пытался помочь ему, но скорее мешал наверно. За этим занятиям нас и застали сумерки. Мы вернулись в дом. Сегодня чай пили не на веранде, как всегда, а в доме. Никто не вспоминал прошлую ночь, но все словно ждали продолжения, хотя и не знали со счастливым концом или нет. На ночь дедушка поставил у печки два
заряженных ружья и приготовил кучу патронов. Никто не ложился спать, даже меня мама не заставляла лечь в постель. Все ждали, чего ни кто не знал, но таинственность витала везде, даже за печкой. Как только взошла луна, мы услышали жуткий такой вой, что казалось кровь, стыла в жилах. Протяжный и такой тоскливый, словно безмерное горе терзало душу этого животного. Вой продолжался минут двадцать, затем как - то так незаметно стих, а еще через полчаса, мы увидели его посреди двора. Он сидел, не шевелясь, и смотрел на нас. Свет мы не зажигали, лишь бабушка опять зажгла свечку у иконы, и что - то прошептала, может молитву, а может опять просила Бога, успокоить душу этого горемыки. Дедушка подвинул к себе ружья, но в руки их так и не взял, так мы просидели еще два часа, а затем волк прыгнул в тень и исчез. Утром дедушка сказал, что если сегодня повторится тоже самое, то он отвезет нас сам в деревню. День прошел грустно, все были молчаливы. Сегодня дедушка не куда не ходил, занимался хозяйством, проверил работу мотоцикла, у него он большой и с коляской. Так за мелочами прошел еще один день. Ночи все боялись, но хотели, что бы она быстрей наступила и скорей прошла. Опять мы сидели все в комнате и ждали, ждали появление луны, появление волка, и что мы еще только не ждали. Но появилась луна, прошла половина ночи, но волк так и не появился, и воя мы его не слышали. Я с Таней так и уснули, прижавшись к маме, дедушка, облокотившись на стол, лишь бабушка видимо всю ночь не спала, так как утром мы увидели кучу огарков у иконы и глаза у нее были красные и уставшие. Дедушка сказал маме, что больше опасаться нечего, волк видимо ушел и до следующего года, по крайней мере, мы о нем не услышим. Так прошло два дня, о волке больше не было нечего слышно, а мы делали вид, что его и не было. Сегодня позвонили из конторы и попросили дедушку приютить на лето, какого - то ученого из академии наук. Он сказал, что место есть только в мастерской, поскольку у него в этот год приехали на лето мы, но в мастерской нет ни каких удобств. Ему сказали, что это не чего, а что он будет жить отдельно, это даже хорошо, ему будут меньше мешать. На этом и порешили. После обеда появился гость. Это был среднего роста лет 35 дяденька, с большим рюкзаком за плечами. Он поздоровался со всеми и сказал, что его зовут дядя Володя. Бабушка показала ему комнату и хотела отнести ему туда постель, но он сказал, что у него есть спальный мешок с тремя комплектами чистых вкладышей, так что ему не чего не нужно. Он вообще просил поменьше обращать на него внимание. Затем он вынул из кармана деньги и отдал бабушке, сказав, что это плата за квартиру. Она отказалась, но он ответил, что бесплатно жить не согласен. Денег видимо было много, так как бабушка сказала, что так даже в городе не платят. Он лишь улыбнулся, но деньги назад не взял, лишь попросил, что если можно, то вечерами будет пить с нами чай. Затем как - то смутясь произнес, что если это не будет нам в тягость. Он пошел к себе разбирать вещи, бабушка попросила нас с Таней поменьше ему мешать. Вскоре из мастерской послышалась музыка. Она была такая красивая, что мама, Таня и бабушка вышли на крыльцо, сели в кресла и зачаровано слушали. Музыка длилась минут пятнадцать, ни кто не проронил ни слова, а когда она закончилась, мама тихо произнесла, что это просто чудо, она ни когда не слышала такой, хотя она в этом разбиралась не плохо. Потом она не могла понять, на каком инструменте это исполнялось. Я не выдержал и прокрался к окну, дядя Володя сидел на застеленной лавке, на столе стояла магнитола, большая красивая, я не когда не видел такой, хотя у нас в городе они у многих есть и к тому же много фирменных. Он посмотрел в окно, а затем громко сказал, что зачем заглядывать, если можно просто войти в двери, что я и сделал. Он усадил меня в плетеное кресло и стал расспрашивать, о школе, о городе, надавал кучу шоколадок, а, узнав, что я рыбак, подарил набор лесок с крючками. Еще он подарил удилище, такое красивое импортное, что у меня дыхание перехватило от восторга. Не у кого из моих друзей даже близко такого не было. Лицо у него было смуглое, а глаза такие синие - синие, как небо, от него словно свет шел и доброта, казалось, что злым и не добрым он просто не может быть. Мы говорили с ним, пока бабушка не позвала нас пить чай. Я рассказал ему, казалось все- все, даже про смерть папы, он у нас был дальнобойщиком, но случилась авария и он погиб. Дядя Володя был историком и собирался писать диссертацию, я рассказал, что мама тоже историк, преподает в школе историю древнего мира, что ее все любят, она много читает, и ее уроке проходят в безмолвной тишине. На стол накрыли, как и раньше, т.е на веранде, это первый раз после встречи с волком, о нем я не рассказал, не знаю почему, но мне не хотелось вспоминать об этом. Когда сели пить чай, то все вначале молчали, но потом дядя Володя спросил у мамы, какую историю она преподает. Он пояснил, что это узнал от меня и виновато извинился. Мама посмотрела на него, у него глаза, при свете заходящего солнца, как - то странно отдавали синевой, словно светились. Она пояснила, что преподает историю Древности, а узнав, что он тоже историк и изучает историю Египта, а так же мифологию религии, улыбнулась и сказала, что он пытается доказать, что Бога нет. Он улыбнувшись ответил, что нельзя огульно отвергать то, что мы достоверно не знаем и доказать не можем. Затем он как- то по - доброму улыбнулся, и сказал, что знает много фокусов, и если мы хотим, то покажет. На что мы радостно согласились. Таня вообще захлопала в ладоши. Он попросил добавки чая, а когда бабушка долила ему, он накрыл чашку рукой. Когда он убрал руку, то чашка оказалась пустой. Бабушка недоуменно перекрестилась. Мама взяла чашку в руки, ишщя подвоха, я попросил показать руки, а Таня даже рукава пощупала, ничего не было. Он взял из рук мамы чашку, поставил на стол и опять накрыл рукой, а когда ее поднял, чашка оказалась полной, и от нее шел пар. Я попросил объяснить этот фокус, но он объяснил, что фокусы пояснять нельзя, а то теряется весь их смысл, они должны быть как чудо и этим чудом должны оставаться. Затем он оглянулся и сказал, что идет дедушка, мама удивилась его зрению, обычно я его первый замечаю. Подошел дедушка, поздоровался с гостем, поинтересовался, как тот устроился, а затем вынул из - за пазухи ежика, у него была поломана лапка. Мы занялись лечением. Дядя Володя сказал, что у него есть очень целебная мазь, и он сейчас ее принесет, он пошел к себе, а вскоре принес баночку с какой - то черной мазью. Сказал, что лапку нужно полностью замазать и завязать бинтом. Затем хитро так улыбнулся и произнес, что это не просто целебная мазь, а скорее волшебный бальзам, а раз так, то к утру, лапка у ежика заживет. На дворе начало темнеть, и мы отправились на отдых. Дядя Володя опять включил музыку, и опять мама сидела на крыльце и слушала ее. Утром, на завтрак, его не было, не было его и у себя. Дедушка ушел на участок, мама с бабушкой занимались хозяйством, а мы с Таней побежали купаться. Вернувшись, увидели гостя, он сидел с мамой на веранде и они разговаривали. Они говорили об истории и о мифах. Мама попросила рассказать его про богов. Он как - то странно на нее посмотрел, а затем спросил, о ком конкретно она хотела бы узнать. Она ответила, что хотела больше узнать про Иисуса. Он снисходительно улыбнулся и задал вопрос, что кем она его считает, Богом, сыном божьим, а может пророком, как считают его мусульмане. Затем вздохнул и сказал, что книги пишут люди, а библия тоже книга. Потом, немного помолчав, произнес, что нельзя отделять одно от другого, иначе историю понять невозможно, что это как книга, в которой вырвано большая часть страниц. Он не хотел бы нам читать лекцию, но на основе легенд попробует проследить с нами все с самого начала. Мы с Таней сели возле их на маленькие скамеечки и тоже с интересом стали слушать.
- Было это давно, такое существо как человек разумный, только стало формироваться. Понимая, что мир не так прост, что он не заканчивается за порогом пещеры, человек пытался найти Что - то или Кого - то, что могло его защитить. Насчет Что, было реальней, и он обратил внимание на камни, и толстые обломки ветвей. Подгоняя их под себя, обрабатывая, получил дубину, а так же камни для метания. Насчет Кто, вопрос упирался в тупик. Чувствуя, что вокруг, а чувства у него были развиты поболее чем теперь, существует еще Кто - то. Этот Кто - то, живущий своей независимой жизнью, непонятной для него, но влияющей в какой - то мере и на его существование. Не находя ответа, он решил, как точнее сказать, откупиться что ли, задобрить, договориться с этим Кто - то. Он стал приносить дары, или вернее делиться тем, что у него было. Он пробовал все, фрукты, коренья, мясо - пока не понял что этот Кто - то предпочитает. Так же экспериментально он понял, что мясо, в виде откупной, должно быть очень свежим и обязательно с кровью. Нет, мясо не исчезало, кровь тоже, но оно становилось другим, нет, не то, что оно пропадало, это само собой, оно как бы умирало. Человек это понял своим шестым чувством. На первом этапе между людьми и Кто - то был, как бы заключен негласный договор, Кто - то прикрывал, как точнее сказать, духовную часть, на современном - астраль. В племени выбирали человека с самой сильной биоэнергетикой, сейчас их называют экстрасенсами. Человек развивался, плодился, и количество племен разумных становилось все больше и больше. Теперь это стало не просто договор, а скорее ритуал. Кровь полилась рекой, уже не только животных, алтарь сперва обагрился кровью врагов, а затем и всех остальных. Эти Кто - то тоже развивались, кровь людей, словно радиация, стала давать мутантов. Переход между мирами был очень тонок, правда, это были ворота в одну сторону, т.е переход открыт лишь для Кто - то. Появляясь в мире людей, Кто - то могли воздействовать на людей только через душу, т.е не в физическом плане. Почему не в физическом, вероятно эти Кто - то состояли из материи более тонкой, точнее другого уровня. Но вот появились мутанты Кто - то, они обладали более гибким сознанием, нет, не разумом, а искривленным сознанием. Они поняли, что, перейдя в мир людей, они могут не только воздействовать на психику, но и внедрять себя в людей физических. Правда, что спасло человека разумного, психика его оказалась более совершенней, поэтому они внедряли свое сознание в людей с травмированной психикой, а также зверей. Появились оборотни, почему в хищников, думаю понятно, живительная сила для них кровь, не кровь как продукт, а как мощный источник биополя. Процесс как лавина, стал распространяться повсеместно. Тогда этот Кто - то решил приблизительно так, раз самому в мир людей путь закрыт, конечно, если не стать мутантом, а эта лавина может поглотить все и всех, то можно сделать по - другому. Можно закрыть проход в этот мир, словно дверь. Для этого необходимо, во первых очень сильный человек, с очень крепкой психикой, чтоб уничтожать мутантов, к тому же обладающим очень сильным биополем, чтоб закрыть переход между мирами. Среди людей такого человека нет, но создать его, используя человека обычного вполне можно. Для этого необходим родовой механизм, который ни разу еще не был использован, в народе это называется непорочной девой. Выбрали дочь одного из правителей восточных стран, остальное, как говорится, дело техники, точнее генетики. Принцесса родила сына. Его назвали Зароастра, всех поражала его сила. Как он рос, мы опустим, но вот когда вырос. Ему открыли его предназначения, и он почти полностью его исполнил. Он уничтожал оборотней, мусор мира Кто - то, как истинный охотник, а когда справился с этим, то осталось исполнить основное, закрыть переход между мирами. Он это сделал, но как говориться не на замок, переход был велик, а он большую часть силы уже потратил. Временами из мира Кто - то, достигший высокого уровня, все же проникал и тогда опять начинался кошмар, реки и моря крови. Человечество развивалось, уже ушло в прошлое жертвоприношение, но стали ли люди умней - спорно, да у них улучшилась техническая оснащенность, но это, по сути, все. Теперь началось массовое поклонение всяким божествам, стали, как грибы появляться секты и направления и т.д. и т.п. Прямого контакта с Кто - то не было, но началась война за сферы влияния, а так же между религиозными группировками. Эти Кто - то поняли, что кровь, да это много, но коллективное поклонение, это уже ступень другого уровня и этот уровень намного выше. Это, прежде всего направленный очень мощный поток биополя, а это существенней чего либо. Появились Боги ночи и Боги дня. Боги ночи не гнушались ни чем, ни крови, ни страха, ни слепого поклонения. Это стал такой мощный и направленный поток биоэнергии, что Боги дня решили прекратить это любым доступным им путем. Опыт у них был, поэтому они пошли старым опробованным путем. Дочь персидского царя родила сына, имя ему дали Кришна. Теперь уже он поднял войска под свои знамена, на войну с верой в Богов ночи. Он победил, настало благодатное время. Так продолжалось долго, но тихое существование это тоже болото, которое без развития загнивает. Видя все это, один из самых сильных Кто - то, решил сам изменить хоть что - то. Долго находиться в реальном мире он не мог, но короткое время, это было ему по силе. Для создания мифа это было вполне достаточно. Он остановился на Египте. Здесь начался всплеск цивилизации. Беда в том, что власть есть власть, к тому же еще неограниченная, она кружит голову даже Богам. Помимо культуры началась эра крови. Миллионы людей гибли ради сумбурной идеи постройки каналов для лодки Ра, а сколько погибло при строительстве пирамид. Это только часть случившегося. Ра, переходя в мир реальный, открыл переход, оттуда полезли божки и богини, бывшее его окружение. Прямого проникновения они не могли, точнее в телесной оболочке, но миражами, к тому же по сравнению с самим Ра, они могли здесь находиться неограниченно долго. Он казалось, не обращал на них не какого внимания, блистал в Египте и не о чем не думал. Божки эти облюбовали Грецию, поскольку на то время это было самое воинственное государство, и к тому же оккупировало полмира. Эти Божки напутствовали, советовали, приказывали. Пока Греция не очень доставала Египет, то Ра казалось, терпел. Но фараоны возомнили себя равными Ему, а что он, здесь судить уже сложно, может, обиделся, а может ему просто надоело, но он, бросив все, ушел. И не просто ушел, а, плотно закрыв за собой дверь, а это означало, что назад, без помощи Ра, не один божок вернуться не мог. Казалось, что это их и не сильно волновало, поскольку энергию для поддержания себя они брали уже здесь, питаясь напрямую от своих почитателей. Ра людей наказывать не стал, но вот своих зарвавшихся коллег решил наказать и к тому же очень строго. На краю миров, где разница между живым и мертвым практически отсутствует, он нашел Ужас, скорее короля ужасов. Для этого Ужаса, не существовало не каких запретов, преград и догм, к тому же и не чего невозможного. Ра заключил с ним соглашение о дружбе и мире и попросил помочь наказать своих, предавших его, коллег. Этот Ужас, назовем его Зверем, выполнил свое обещание, хотя поступил не совсем, так как надеялся Ра. Сам этих божков не наказывал, а просто столкнул их между собой, а те, словно этого только и ждали, стали уничтожать друг друга, без жалости и сожаления. В это время, в Египте, существовала школа жрецов, начало которой, заложил сам Ра. Обучение хоть в ней и было аскетическое, но знания она давала фундаментальные. Школа эта давала знания не только мира материального, но и мира духовного, астрального. Здесь не действовала ни родословная, ни связи, ни деньги, лишь собственный ум и самоотречение. В ней учились и дети фараонов, но они заканчивали обычно низшую ступень, где знания давались общие, хотя и обширные. Вот как - то Ра увидел довольно смышленого ученика, хотя он и был сыном фараона, его первенцем, но особых планов на этот счет не строил. Впоследствии, когда он принял иудейскую веру, имя ему дали Моисей. Он полностью посвящал себя учебе. Ра, поняв, что этот юноша, ради конечной цели пойдет до конца, решил сделать на него ставку. Надо отдать должное, Моисей проходил ступени обучения, словно играючи. К слову, пройти все семь ступеней довольно трудно, такое удается только единицам и к тому же раз или два в двести, триста лет. Адепт прошедший все ступени, видел последующие отображения жизни, смерть, как таковую, он уже не боялся, а, умея управлять не только своим телом, а его чувствительностью, не боялся боли. В то время в Египте было много евреев, они, по сути, находились в рабстве. Народ кочевой, а значит непокорный. Ра решил на них сделать ставку. Во - первых, он решил изменить свое имя, во - вторых, во главе этого народа, поставить Моисея, и в - третьих, попросил Зверя помочь им. Не буду пересказывать всю библию, скажу одно, все те чудеса, что творил Моисей, работа Зверя. Что было дальше. Те 40 лет, что Моисей водил евреев по пустыне, веры конечно не прибавили. Кстати и Зверю это достаточно надоело, да он помогал в трудные минуты, но основной бум чудес прошел. Дойдя до горы Синая, Моисей, видя, что начался разброд, отправился на вершину горы, за советом Бога, когда он вернулся, то увидел, что народ, который он провел через всю пустыню, предался утехам и разгулу, вот тогда полилась кровь. Зверь в этом не участвовал, а, видя, каким способом Моисей укрепляет веру, оставил его совсем. Так появилась государство Израиль. Что же случилось потом, потом из религии стали делать бизнес. Одни верили, другие на этой вере стали делать деньги. Так продолжалось довольно долго, Моисей, как мог, поддерживал веру. Поняв, что одних слов для укрепления веры уже не достаточно, он пошел на крайний шаг, отдал жизнь, но предупредил, что после него придет миссия, пророк пути праведного. Ра, видя, что вера стала угасать, согласно предсказаниям Моисея, послал пророка, миссию Иисуса Христа. Принцип был опробован неоднократно, непорочная дева Мария родила сына Божьего. Вот в принципе и все, все остальное есть в каждой библии, вот только приоритеты поменялись. Теперь, око за око, стало уже не актуально, а вот всепрощение, прости врага своего, ибо он не знает, что творит. Он вздохнул, - Временами такое ощущение, что счастливые люди, там на небесах, и не нужны просто. В церквях, куда ни посмотри, одни великомученики.
Затем он хитро улыбнулся и сказал, что шоколадки, которые находятся у нас в карманах нужно съесть, а то они растают и будут не вкусными. Мы удивленные полезли в карманы, я был в шортах, Таня в сарафане, а мама, в комбинезоне, но у всех, даже у мамы, в кармане было по шоколадке. Он рассмеялся и сказал, что ему уже пора, работа есть работа. Он ушел к себе, мы даже не успели спросить, как он это сделал. Опять музыка была слышна из мастерской, и опять мама долго сидела одна, слушая эту удивительную мелодию. Следующее утро выдалось солнечным и теплым. Я пригласил дядю Володю на рыбалку, он согласился, только сказал, что давай, пригласим и маму с Таней. Я думал, они не согласятся, но это оказалось не так. Когда все собрались, он взял с собой магнитолу и спиннинг, сказав, что кроме хищников, другую рыбу ловить не любит. Мама с Таней взяли казан и приправу, смеясь, что если он такой же рыбак, как и рассказчик, то завтракать мы будем на берегу. Придя на берег, каждый занялся своим делом. Я и дядя Володя рыбалкой, Таня, дровами и костром, а мама, чисткой картофеля для ухи. Рыба у меня клевала слабо, но дядя Володя ловил небольших щук, одна за одной. Скоро, рыбы пойманной им, было уже не на одну уху. Мама взялась чистить рыбу, а он прилег возле костра и включил музыку. Это бала другая музыка, хотя похожая на ту, что мы слышали раньше, очень - очень красивая. Когда музыка закончилась, мама спросила, что это за музыка, что она раньше не слышала никогда такой, потом не может понять, на каких инструментах она исполнялась. Он ответил, что это староегипетская музыка, а инструмент напоминает немного лиру, но только еще имеет небольшие меха, как у ирландской волынки. Так же он назвал и автора, потом вздохнул и произнес, что это очень старая музыка, а инструмент очень древний. Таня попросила рассказать про автора. Он вздохнул и сказал, что это очень грустная история, и не для такого чудесного утра как сегодня. Таня стала просить, и он согласился. Мы сели поудобней, и стали слушать.
- Около трех тысяч лет назад Египтом правил фараон, - он улыбнулся и сказал, что всегда путает их имена, ну да ладно. - Так вот, у него была дочь Наири, - он хитро так, по - доброму, усмехнулся, посмотрел на Таню и произнес, что она очень похожа на нее, только волосы имела темнее ночи и кожа, словно из сандалового дерева. - Красотой ее все восхищались и очень ее любили. Мать принцессы, умерла при родах и воспитывала ее кормилица, очень добрая и преданная рабыня. Фараон очень любил дочку, по правде сказать, она была прелестным ребенком, очень добрым и отзывчивым. Он долго не женился, боясь, что новая мачеха будет к ней плохо относиться. Время шло, он влюбился в персиянку, а вскоре она стало его женой. Свою дочь он любить не перестал, но новая жена, новые проблемы, дочь отошла как бы на второй план. Новая мачеха вначале очень хорошо относилась к падчерицы, но вскоре поняла, что ждет ребенка, а конкуренты ей были не нужны. А что юная принцесса, ей вскоре должно исполниться 14 лет, золотое время, она влюбилась. Да влюбилась в юного музыканта, который посвящал ей музыку и был без ума от этого очаровательного создания. Его давно бы умертвили, но он был племянником знатного жреца, а это уже решало многое. Мачеха замыслила коварный план. Дворец был построен из камня, куда временами заползали всякие ядовитые гады. Конечно, слуги проверяли все тщательно, и не каких эксцессов не случалось, но сами факты эти были известны. Мачеха договорилась с одним из рабов, поставщиком фруктов для принцессы, пообещав ему свободу, и он принес в корзине с фруктами ядовитых змей. Когда принцесса с кормилицей стали ее разбирать, то эти змеи, словно пружины, выскочили оттуда. От первой змеи успела закрыть свою госпожу кормилица, но вторая змея, ужалила ее, и вскоре обе были мертвы. Во дворце поднялась паника, фараон был настолько потрясен, что казнил всех слуг, а личную охрану принцессы, отдал на растерзания львам. Казнен был и тот раб, пронесший змей, но он так и не выдал жену фараона. Тело принцессы бальзамировали и уложили в саркофаг, который, согласно обычая, через три дня должны замуровать в пирамиде. Саркофаг стоял в покоях принцессы, а у ее ног, полулежал ее музыкант, единственная ее любовь. Он словно окаменел, смотря на нее и не отводя взора от своей возлюбленной. Но вот он стал перебирать струны, своего инструмента, и полилась музыка, музыка его сердца. Она была так прекрасна, что умолкло все вокруг, птицы, львы, охраняющие вход во дворец, замерли, боясь нарушить эту тишину, даже ветерок затих. Он играл целый день, а когда зашло солнце, мелодия стихла, и когда к нему подошли слуги, нашли лишь бездыханное тело юноши, взор которого все так же был устремлен на свою возлюбленную. Их так и похоронили вместе, принцессу в саркофаге, а у ее, ног полулежачего музыканта. После похорон еще долго ходили слухи, что на закате, в хорошую погоду, на вершине пирамиды, можно было увидеть мужской профиль, и была слышна музыка, музыка, посвященная принцессе Наири.
Он умолк, Таня плакала, даже мама украдкой вытирала слезы. - Видите, я вас расстроил, - виновато произнес он. Затем он улыбнулся и хитро сказал, что не годится юной принцессе лить слезки, он протянул Тане шоколадку, а затем мне и маме, взяв их словно из воздуха, - Хоть это красивая, но вероятно все же сказка. Когда мама налила всем ухи, Таня спросила, откуда он все это знает. Он загадочно улыбнулся и ответил, что сам видел. Мы рассмеялись. После завтрака, мы разлеглись возле костра. Я решил посмотреть магнитолу, я вертел ее и так, и эдак, но место, куда вставляется диск или кассета так и не нашел. Спросил дядю Володю. Он ответил, что здесь принцип записи другой, вся запись идет в память, это улучшает качество воспроизведения. Затем мы все пошли купаться, он сказал, что долго жил в Египте, и вода здесь ему кажется холодноватой. Мы купались, загорали, вообще неплохо провели время. На обед вернулись домой. Пришел дедушка и все сели кушать. Лишь дядя Володя отказался, сказав, что так много не ест, лишь попросил, если можно чаю. Он расспрашивал дедушку про лес, про зверей, и казалось, что он про них знает так же хорошо, как и историю. Затем он попросил дедушку отвести его на вывал леса, тот, что исследовала комиссия. После обеда, взяв с собой рюкзак, отправился с дедушкой в лес. Мы как - то незаметно привязались к нему, без него теперь было как - то скучно, даже мама, казалось, изменилась. Бабушка сидела с ней на крыльце, Таня села на скамеечку, у ее ног, и они завели разговор про дядю Володю. Бабушка спросила маму, как ей гость, на что та ответила, что не знает, что он умен, кажется, знает все, обходительный и очень интересный собеседник. Вот только очень странный, словно потерянный, словно где - то далеко - далеко. А эти фокусы, как волшебство и глаза у него бездонные, безграничные. Таня, вмешавшись, добавила, что и грустные, буд - то бы все уже видел, а рассказывает истории, словно сам был свидетелем, знает даже мелочи. Бабушка вздохнула и сказала, что дети стали к нему привыкать, не надо бы этого. Завтра воскресение, дедушка обещал всех отвезти в деревню, в церковь. Бабушка давно обещала нам ее показать, а мама хотела поставить свечку, за папу. Мама с бабушкой пошли готовиться на завтра, Таня, пошла помогать им, а я остался ждать дядю Володю и дедушку. Они вернулись рано. Дядя Володя сразу пошел к себе, дедушка к маме и бабушке, я за ним. Мама спросила у дедушке, что нашли оно что - нибудь, дедушка пробурчал, что не знает, что он в овраг не спускался, а что искал там гость, ему посути все равно. Ужин прошел скучно, все в основном молчали, дядя Володя был задумчив, словно все его мысли были далеко - далеко. Узнав, что мы завтра собираемся, все в деревню, попросил дедушку взять и его. Дедушка согласился, сказав, что ему все равно делать две ходки. Когда все разошлись, Наташа осталась одна на веранде. Она села в плетеное кресло, подняла взор к небу, и ей стало так тоскливо и одиноко. Из мастерской послышалась еле слышимая музыка, это была совсем другая мелодия, она словно птица, подхватила ее тоску и одиночество, и понесла к звездам. Она стала частицей этих звезд, а они ее родным домом и одиночество ушло. Они с ней одно целое, она уже не замкнута в этом мире. Весь этот мир, вся земля, стала песчинкой в этом мире, мире вселенной. Вот музыка стихла, и она словно очнулась. Заметив, что по щекам бегут слезинки. Она словно испугавшись, что кто-нибудь ее увидит, оглянулась по сторонам, затем, утерев их, глубоко вздохнула и отправилась спать. Утром, когда все были готовы, дедушка сначала отвез меня, Таню и маму, а затем поехал за дядей Володей и бабушкой. Бабушка хотела поговорить с ним. Они сидели, пили чай, и она попросила его, рассказать о себе. Он сказал, что у него почти обычная судьба, жил учился, затем экспедиции в разные точки мира. Что сейчас пишет диссертацию по истории, не женат и не когда не был, из родных остался один брат, но он живет очень -далеко. Затем он как-то задумчиво поднял на нее глаза и, словно с надрывом, произнес, голосом, идущем словно из самого сердца. - Не бойтесь меня, я никогда - никогда не причиню боль вашей семье, никогда не сделаю ничего плохого ни вашей дочке не вашим внукам, я клянусь вам, поверьте. Мне давно не было так хорошо и уютно, ох как давно, вы даже представить себе не можете. Он тяжело вздохнул. Когда все приехали, мы, кроме дедушки, отправились в церковь, он, заявив, что не любит эти сантименты, ушел в контору. Я с дядей Володей переходил от одной иконы к другой, и он объяснял мне, кто на них нарисован. В церкви мы провели больше двух часов, он не к кому не подходил, не к маме, не к бабушке. В церкви службу правил старенький поп, под конец он стал обходить церковь, а когда встретился взглядом с дядей Володей, то подошел к нему и спросил, что, верует ли он, или пришел просто посмотреть. Тот как- то так вздохнул неопределенно, и ответил, что знать и верить не одно и то же. Затем он, смутясь, произнес, что не хочет не кого оби
деть, но так он уж уверен, что знает про Бога все, ведь в книгах пишут в основном лишь свои взгляды на происходящее, вернее все пояснения со своего уровня, а библия это тоже книга. Затем он улыбнулся винова- то и произнес, что разве можно слепо верить в чудо, и чудо ли все то, что мы просто не понимаем. Священ - ник, пожал плечами и сказал, что нужно просто верить, а познание придет, и пошел дальше. Он остановил - ся возле мамы и бабушки, что-то спросил, затем оглянулся на дядю Володю, и ушел к себе. Потом мы гуля - ли по селу, зашли на рынок. Он купил мясо, сказав, что хочет угостить настоящим шашлыком. Мама, нам с Таней, купила обновки, мне рубашку, а сестре сарафан. Он, сначала ходил просто смотрел, а потом попро-
сил маму, чтобы она помогла ему тоже выбрать кое-что из вещей. Спросив, в пределах какой суммы, и узнав, что это не имеет значения, мы стали искать что-то для него оригинальное. Мерили все подряд, очень много смеялись, меряя, то шляпу, то еще что-нибудь. Наконец остановились на джинсовом костюме, лишь цвет он сказал, что хочет серый, на ноги ему выбрали кроссовки. Когда все это взяли, он сказал, что мы сэкономили кучу денег, а значит, можем покупать все, что нам понравится. Мама запротестовала, но он сказал, что недавно получил деньги, за какую-то книгу, а поскольку у него нет здесь никого из родных, то почему он не может их потратить, так как ему хочется. Он улыбнулся и произнес, что он вообще-то гость, а гостей обижать как-то нехорошо. Мама поставила условие, что все покупки будут обсуждаться с ней. Мы начали обход рынка по новой и первое, что предложил он, это что-то купить для мамы. Она запротестовала. Он, улыбаясь, произнес, что мужчин нельзя лишать этой возможности. Затем, хитро усмехнувшись, произнес, что иначе они портятся, а вообще, что покупать, должны решать мужчины, а женщинам и юным принцессам, согласно этикета, положено восторгаться поведением мужчин, и восхищаться подарками. Затем он повернулся ко мне и, улыбаясь, произнес, что вот и юный принц, он думает, что с ним согласен. Я, смутясь, ответил, что наверно так. Он опять улыбнулся, взглянул на маму и произнес, - Заговор мужчин, это страшная сила. Все рассмеялись. Он нашел самый красивый брючный костюм, цвета сафари, а затем попросил маму примерять его. Наташа была шокирована, после смерти мужа, она не могла позволить себе такие дорогие вещи. Зарплата учителя была невелика, ей с трудом хватало достойно одевать детей. Она попыталась отказаться, но он приложил палец к губам, улыбнулся, и произнес, что договор был восхищаться и восторгаться. Она как-то неуверенно взяла костюм и с Таней ушла за ширму. Когда они оттуда вышли, он таинственно произнес, что теперь восхищаться очередь мужчин. Она покраснела и застенчиво улыбнулась. Таня захлопала в ладоши и восторженно произнесла, - Мама, ты у нас самая красивая. У мамы были длинные вьющиеся каштановые волосы, и вообще, мама у нас самая - самая красивая. Пока они находились за ширмой, он расплатился за костюм, чтобы она потом не возмущалась. Улыбнулся и сказал, что для таких красивых волос необходима заколка. Он протянул и разжал руку, а на ладони лежала такая красивая заколка, словно большая капля воды. Она переливалась на солнце всеми цветами радуги. Таких заколок мы на рынке не видели, но он, улыбаясь, произнес, - Волшебник я или чудеса бывают только в сказке, раз так, то пусть сегодня будет сказка. Мама взяла заколку и хотела рассмотреть, но он сказал, что пусть на нее смотрят другие, а для нее это просто заколка. Она закрепила волосы, а потом, как-то с нежной грустью, произнесла, - Что ж пусть будет сегодня сказка, и пусть в этой сказки будут волшебники. Затем мы опять смеялись и шутили. Дядя Володя, как-то хитро, посмотрел на Таню и произнес, что негоже юной принцессе, при столь божественной королеве, ходить в джинсах. Мама посмотрела на Таню, как-то виновато смутилась, а он резко так, - Нет - нет что вы, я не хотел ни кого обидеть, простите меня, пожалуйста, Наташа. Он выбрал очень красивое платье, такое, что у Тани глаза расширились, чуть ли не в два раза, и она шепотом произнесла, - Это мне? - Он улыбнулся и сказал, что принцесса у нас одна, а раз так, то она должна быть достойна своей королевы. Пожав, так виновато плечами, добавил, что это этикет и от него нам не куда не деться. Затем он, вручив Тане платье, нежно подтолкнув ее до ширмы. Пока они с мамой переодевались, он опять расплатился с продавцом и предупредил, что бы насчет цены молчали. Продавец, от радости, замотал головой, а я лишь сказал,
что если они меня спросят. Он улыбнулся хитро и произнес, что в сказках цен не обсуждают. Мама с Таней
вышли из-за ширмы, и я не узнал своей сестры, она стала какой-то взрослой. Я подошел к ней и произнес, - Таня, ты какая-то не такая. Она, манерно, протянула мне руку, а потом, не удержавшись, звонко рассмея - лась и стала снова моей сестрой, такой которую я знал всю свою жизнь. Дядя Володя снова протянул руку и
разжал, а на ладоне лежала брошь, очень красивая, словно капля крови, вся горела на солнце красным цве- том. Таня кокетливо ее взяла и приколола на платье. Теперь мама рассмотрела ее и сказала, что это рубины, но когда начала говорить, что это стоит очень дорого, он опять прижал палец к губам, а затем произнес, что раз это сказка, то пусть будет сказкой. Улыбнувшись, - Ну что, теперь очередь за юным принцем, идемте дальше. - И он пошел. Продавцы, поняв, что не каждый день им попадается такой покупатель, предлагали все, от телевизоров до булавок. Вот он остановился и произнес, - Принц, это ведь спортивный юноша, - он обратился к продавцу промтоваров, - Нам нужен самый лучший спортивный костюм и самые лучшие крос- совки. Так, что еще, - он, улыбнувшись, - Лук и стрелы уже не модно, ружье пока я думаю еще рановато, а вот что-то музыкальное, ладно потом что-то придумаем. Когда это все мне выдали, то Таня, взяв вещи, пове- ла меня переодевать. Оставшись одни, Наташа хотела что-то сказать, насчет покупок, но Володя, виновата произнес, - Не лишайте меня сегодняшнего счастья, я клянусь, что это больше нужно мне, чем вам, послед - ние годы, многие годы, я первый раз счастлив. Завтра будет завтра, а сегодня пусть сказка будет сказкой. Не думайте о деньгах, это все ничто против сегодняшнего дня, поверьте, мне вы ничем - ничем не обязаны. Переодев меня, мы вышли. Таня сказала, что все мне впору. Мы отправились дальше. Остановившись возле
радиотоваров, он произнес, что не очень разбирается в технике, поэтому мы должны выбирать сами. Мы начали выбирать. Таня хотела что-то более менее хорошее, хотя и на цену смотрела, чтоб не дорогое, мне же нравились маленькие плееры. Разногласия решились просто, мне он купил маленький и красивый плеер, а Тане магнитолу, не просто хорошую, а самую лучшую. В звукозаписи набрали кассет, а затем отправились искать дедушку с бабушкой. Они были у своих знакомых. Увидев, в каком виде, мы пришли, бабушка ахнула, посмотрела на дядю Володю, но ничего не сказала. Все засобирались домой на кордон. Дядя Володя как-то застенчиво улыбнулся и сказал, что хотел бы пригласить маму в город, в ресторан, конечно с нами. Но бабушка сказала, что детям рано еще по ресторанам ходить, а мама если хочет, то может поехать. Мама ответила, что не знает, что она была в ресторане последний раз лет десять назад, да и дети. Бабушка ответила, что дети уже взрослые и пару часов побудут сами. На том и порешили. Вскоре подъехала машина и они уехали. Наташа не понимала ни себя, ни этого загадочного Володи, ее тянуло к нему, он был какой-то не такой. Она чувствовала при нем себя как-то спокойно, уютно, что ли. Он, казалось, читал ее мысли. Вроде не ухаживал за ней, как это принято, но она, каким-то внутреннем чувством, ощущала, что она для него означает что-то очень-очень многое, словно для него весь мир был заключен в ней одной. В машине ехали молча, он не пытался даже взять ее руку в свою, хотя она чувствовала, что он переживает что-то такое, казалось неподвластное для ее ума. Подъехали к ресторану и, отпустив машину, зашли в середину. Столик выбрали подальше от эстрады, он словно чувствовал, что она не любит шума. Заказали ужин, вернее заказывала она, он сказал, что плохо в этом разбирается, но вино, такое как здесь подают, они пить не будут. Он из сумки достал бутылку какого-то напитка, бутылка была странная, керамическая и очень высокая. Он загадочно улыбнулся и произнес, что королева должна пить королевское вино, а затем застеснялся, извинился и произнес, чтобы она не подумала ничего плохого, это вино из Египта, память о былых временах. Когда он разлил вино по фужерам, оно искрилось, словно шампанское. Попробовав его, Наташа была просто в восторге. Володя, улыбнувшись, сказал, что это вино пила знаменитая Неффиртити. Так они сидели, шутили, но когда началась музыка, лицо его как-то болезненно изменилось, но он резко взял себя в руки. Она сравнила эту музыку с той, что слышала у него, да это было даже не пародией. Она смутясь спросила, что был ли он женат, есть ли у него любимая женщина. Он долго молчал, затем произнес, что время летит очень быстро, что, кажется, пролетело много тысяч лет. Сказал, что лгать не хочет. Наташа вся словно сжалась. - Нет, я никогда не был женат. Любимая женщина, хорошо я расскажу вкратце, это давняя история. Это было в Египте, прошло уже больше чем вечность. У меня была девушка, ей было лет 17, мы были очень разные, ее интересовало все: музыка, искусство, спорт. Это было как сон, она была очень красивая и независимая. Казалось, что весь мир был создан для нее и вращался вокруг нее. Любил ли я ее, не знаю, как ответить, вероятно да, но я тогда только начинал понимать, что это такое. Мы почти все время проводили вместе. Гуляли у дворца фараона, это возле Каира, любовались садами Семириады, часто гуляли возле пирамид. Все было, как чудо и казалось, продлится вечность, но я не принадлежал себе. У меня были обязательства, которые мне необходимо было выполнить. Я на некоторое время уехал, а когда вернулся, то увидел, что счастью настал конец. - Он казалось, что уже говорил больше для себя, чем для Наташи. - Да конец, она умерла, я ничего не мог поделать, умерло не только тело, а и душа. Сколько лет я не мог успокоиться, тысячи и тысячи, чувство, только начавшее во мне зарождаться, так и умерло, не поняв, что это. Он как-то резко тряхнул головой, словно приходя в себя, от этого воспоминания и виновата, взглянув на Наташу произнес, - Простите меня, я вас расстроил, затем я много путешествовал, боль утихла, ушла внутрь, опять путешествовал, много видел, встречался с интересными людьми. Теперь я встретил вашу семью и мне стало как -то тепло, тепло за многие -многие годы. Простите меня, я наверно много говорю не то, - Он улыбнулся, - Мне нужно больше научиться слушать. Наташа расскажите о себе, если это не причинит вам боль. Наташа рассказала, как росла на кордоне, как уехала в город, где встретила Алексея. Они поженились, работа в школе, собственные дети. Затем несчастье, погиб муж, мир казалось рухнул, но дети, ради которых не просто стоит, а нужно жить, это теперь все для нее. Он сказал, что дети у нее просто чудо, он от них просто в восторге. Затем они немного помолчали. Наташа улыбнулась, - Вы, где научились фокусам, вообще если вы решите бросить историю, то можете стать если не самым лучшим, то одним из лучших фокусников в мире. Володя улыбнулся и как -то хитро произнес, - Вы уверены, что это фокусы, может я и правда волшебник. - И он вынул из - под стола, большой букет гвоздик. Наташа рассмеялась, - Я уже не в чем не уверена, скажи мне кто-нибудь, что я, вот так, зная человека несколько дней, просто пошла с ним в ресторан, вдруг вы недобрый волшебник. - Они пили вино, шутили, им было хорошо вдвоем и весело. За соседним столиком сидело несколько парней, они поглядывали на Наташу, вернее на ее заколку и о чем - то спорили. Они были пьяны, она чувствовала, что это добром не кончится, но Володя сидел спокойно и не обращал на них абсолютно не какого внимания. На вид ребята были крепкие, Володя хоть был и не совсем хилым, но не супермен, это точно. Она реально оценивала ситуацию. - Володя, давайте пойдем отсюда, уже поздно, нам далеко добираться, да и эти соседи. Они пьяны, я не хочу неприятностей. - Он улыбнулся, - Я ведь только для вас добрый волшебник, ну а домой и правда пора, - Он встал, помог ей подняться и они отправились на улицу. Ребята за соседним столом тоже поднялись и отправились вслед за ними. Володя с Наташей отправились на остановку такси, а ребята за ними. Вот от этой компании отделился один и начал их догонять. Володя остановился и как -то так спокойно повернулся к нему. Наташа в испуге сжала его локоть и быстро- быстро произнесла, - Нужно милицию позвать. - Не волнуйтесь, все будет в порядке. - Он обратился к парню, - Вы что-то хотели? - Мне понравилась заколка вашей спутницы, это ведь настоящий раритет, мне бы очень хотелось, чтобы вы ее мне подарили и желательно добровольно. - Наташа испугано смотрела. Володя грустно улыбнулся, - Да это раритет и вы даже представить не можете, сколько он стоит. Насчет подарить, я уже ее подарил, а значит, вопрос отпадает изначально, теперь насчет добровольно, c вашим хилым здоровьем это нереально. Парень как-то болезненно согнулся и осел. Володя повернулся и повел ничего не понимающую Наташу дальше. - Что ты с ним сделал и как. Он улыбнулся, - Я ведь сказал, что добрый волшебник лишь для вас, а с этими, скоро все будет нормально. С этими, - она резко повернулась и увидела, что не только один парень сидит на асфальте, а и его друзья тоже. - Ты вероятно Демон, но это лучше чем драка на улице. - Они, почти за астрономическую сумму, уговорили водителя отвести их в деревню. Дорога пролетела незаметно, от выпитого вина ее разморила, и она задремала. Ей показалось, что прошел лишь миг, когда она открыла глаза, был уже кордон. Машина остановилась, Володя помог ей выйти, затем расплатился с водителем и тот молча уехал. - Он сказал, что дальше деревни не поедет, - недоуменно произнесла она. - Я уговорил его, а вообще, спасибо за сегодняшний день и вечер. - И он поцеловал ей руку. Она не знала, что сказать, какая - то волна нежности поднялась у нее в душе, к этому человеку. Словно девчонка подросток, она счастливо рассмеялась и убежала к себе. Наташа вошла в дом, щеки словно горели, а рука, которую он поцеловал, казалось, пылала огнем. Она тихонько прошла на кухню, села на табурет и тут услышала голос матери. - Дочка, ты теряешь голову. Ведь ты о нем ничего не знаешь, мне даже порой кажется, что о нем вообще никто ничего не знает. Мама, я сама ничего не знаю и не понимаю. - И она, заплакав, уткнулась в грудь матери. Затем она больше для себя произнесла - Я боюсь, боюсь его, боюсь себя, это как сон, он какой -то странный, словно ребенок, но очень, как сказать, не старый, а проживший очень - очень долгую жизнь. - Дочка, он и правда, очень странный, какой-то такой, не от мира сего, что ли, боюсь я за тебя. Так они просидели всю ночь. Утро выдалось теплым и солнечным, когда мы с Таней поднялись, то увидели, что дядя Володя, что-то во дворе колдует. Он где - то достал мангал и готовил шашлыки. Наши женщины пытались предложить ему свою помощь, но он шутил, что женщин, к приготовлению шашлыка, подпускать нельзя, а то, или мясо пригорит, или будет жестким и невкусным. Он объяснял мне, в каком вине нужно вымачивать мясо и сколько, какая лучше для этого приправа, на каких дровах лучше его готовить. Когда шашлык был готов, он достал из рюкзака глиняный сосуд, открыл его, разлил содержимое по фужерам, всем - всем, даже мне и Тане, сказав, что это вино подавали к столу, до мясного, фараонам, оно абсолютно не хмельное, но придает особый вкус. Когда все попробовали, то даже дедушка заявил, что никогда в жизни не пробовал такой вкусноты. Мама счастливо смеялась, давно ее никто такой не видел. Дядя Володя показывал фокусы, но в карты со всеми не играл, сказав, что не понимает эту игру. Правда, встав рядом с Таней, временами подсказывал какой картой лучше ходить, словно видя насквозь карты всех. Весь день мы веселились, всем было не просто хорошо, а просто чудесно. Наступил вечер, он, вздохнув, сказал, что завтра будет дождь, хотя на небе было не облачка. Мы удивленно на него посмотрели. Он, улыбнувшись, произнес, что чувствует непогоду костями. Бабушка тоже сказала, что что-то поясницу ломит. Он сходил к себе и вернулся, неся флакон с густой и черной жидкостью, передал ее бабушке, сказав, что это ей поможет, нужно медленно втирать ее в поясницу и боль пройдет. Затем он улыбнулся и добавил, что это средство фараонов, он точно не знает, но они говорили, что помогает. Все отправились отдыхать, а он и Наташа остались на веранде. - Наташа, хотите послушать музыку, помните, я на рыбалке рассказывал о принцессе Наири и музыки умирающего юноши. Произнес Володя. Она посмотрела ему в глаза и произнесла, - А ты был рядом и записал, - но он был серьезен и она смутясь, - Извини, пожалуйста. - Нет, рядом я не был, я бы не дал им умереть. - Он это произнес так твердо, что она, не думая, просто поверила. Она уже не удивлялась, она просто верила ему, верила всему тому, что он скажет. У его ног взялся откуда-то магнитофон, может он его принес, когда ходил за мазью. Она уже не хотела об этом думать. Музыка полилась тихо, словно слабый и нежный ветерок, ее словно подхватило и унесло в прошлое. Она уже находится рядом с этим юношей, душа которого не плачет, нет, а, встретившись с душой любимой, летит, туда в высь, в бесконечность, обнявшись и слившись воедино. Им хорошо вдвоем, они скинули земные оковы, оковы предрассудков, ненависти и страха. Они одно целое и они счастливы. Все земное им кажется таким мелочным и никчемным. Существуют лишь он и она, и они вместе, что им боги, дьяволы, что им все остальные, они вместе, они рядом и это счастье. Наташа так и уснула на плече у Володи. Ей снился он, и она во сне пыталась понять, кто он и откуда у него эта вековая печаль. На утро небо затянуло тучами и начал накрапывать дождь. Мы с Таней, кутаясь в покрывала, сидели на лавке, и ждали, когда бабушка напоит нас чаем. Казалось, дождь нарочно навевал всем тоску. Обстановку кое-как разряжал дядя Володя, расспрашивая Таню про школу. Она вяло отвечала, словно шко-
ла это что-то такое далекое, выдуманное ее вялым воображением. Когда стали пить чай, бабушка хитро так спросила, что думает наш чародей, сколько еще будет идти этот дождь. Он, улыбнувшись, произнес, что если верить его костям, то часам к пяти должен закончиться. Затем добавил, что ему нужно сегодня побы - вать в городе, так что если мы не против, то он отлучится до окончания дождя. Мама посмотрела на него и грустно произнесла, - Вам хочется в такую погоду добираться до города. - Я обязательно к пяти часам буду, - Затем он улыбнулся и громко, - Фирма принимает заказы и если они, не тяжелея меня, то она обязательно их выполнит. В эту игру включилась сразу Таня, она засмеялась, а затем, - Ну что ,, Аленький цветочек"", конечно, хотелось бы, но это хлопотно. Чудовище, а потом признание в любви, а вдруг будет не принц, так это отпадает. Разве пару бананов и несколько яблок, а то этот юный и прожорливый принц, явно набьется в компанию. Все рассмеялись, затем он обратился ко мне, но я не знал, что мне хотелось, у меня и так все бы- ло. Бабушка попросила посмотреть в городе приправы, а дедушка табак. Затем он подошел к маме, бабушка пошла в дом и позвала меня, Таню и дедушку, сказав, что ей нужно что-то там передвинуть. - Володя, тебе
обязательно нужно в город, - она спросила так, словно боялась, что он не вернется. - Наташа я буду к пяти часам здесь, даже если небо упадет на Землю, верьте мне. - Он взял ее руку прижал к губам, затем, улыб - нувшись, - А что хочет, чтобы я привез своей королеве. - Володя, я не королева, не надо обманывать ни себя, ни меня, сказок не бывает. - Он опять улыбнулся, - Если есть волшебники, то должны быть и сказки. Насчет волшебников ты уже не сомневаешься, - и он, смеясь, поднял полотенце, которым были накрыты чашки на столе. Под полотенцем оказалась связка бананов и шесть больших красных яблок. Он взял одно, протянул Наташе, она взяла его, откусила кусочек и нежно произнесла, - Ты вероятно Демон. Он усмехнув- шись, - Знаете, королева, не вы первая мне это говорите. А что кто-то еще имеет право тебя так называть, - кокетливо произнесла она, но потом словно встрепенулась, вспомнив его рассказ о его былой жизни. Он видимо почувствовал это и, улыбаясь, - Да был один уж очень плохой фараон, тысячи три или четыре лет назад, хотел я его превратить в лягушку, но он умер. Вы королева, вам это не грозит. Затем он вздохнул, - Мне уже пора, я ведь пообещал быть к пяти часам, а для волшебников слово свято. Наташа как-то нехотя отняла из его рук свою, а затем, словно девчонка подросток, поцеловала его и убежала в дом. В доме нас ба- бушка заставила передвигать сундук, старый и тяжелый, мы пыхтели, но даже сдвинуть его не могли. Дед казалось больше сопел, чем помогал. Вошла мама и спросила, чем мы занимаемся. Бабушка усмехнулась, а затем произнесла, чтобы мы оставили сундук, что его два мужика еле затащили в дом. Мама сказала, что на столе лежит еще один фокус. Таня выбежала, а когда вернулась, то несла шесть бананов и яблоки. Я сказал, что когда вырасту, то тоже стану фокусником. Дедушка, что-то пробурчал, что это чертовщина, какая то, а бабушка покачала головой, но ничего не сказала. Выйдя на веранду, мы уже не застали дядю Володю. Он стал для нас как душой, без него было уже не просто скучно, а что - то больше, уже даже рассказы дедушки, казались не такими захватывающими. Мама ушла до бабушки, и они секретничали, даже Таню не пустили. - Дочка, что-то у нас творится не то, ты стала какая-то, словно чумная, в твои годы вероятно так нельзя. У тебя двое взрослых детей. Этот Володя, ведь ты словно в омут бросаешься, веришь каждому его слову. Вдруг он обманывает тебя, может у него есть жена и дети. Говорит он убедительно, может он просто баб - ник, а может еще хуже. - Мама, а что может быть еще хуже, - чуть не плача, произнесла она. - Ой, уже и не знаю дочка, скажи, где он в лесу взял бананы и яблоки, разве на соседней елке сорвал. Поверь, я очень хочу, чтобы ты была счастлива, скажи, что уже между вами было. - Мама, я сама ничего не понимаю, он или ангел или дьявол. Ничего между нами не было, абсолютно, ну разве несколько раз руку поцеловал. Насчет этих фокусов, я уже и сама неуверенна, что это фокусы. Ведь мы взрослые люди, скажи, ты веришь в волшебни- ков. - Ой, дочка, я уже и не знаю, во что верить.- Знаешь, мама, мне кажется, и так это странно, ему просто хорошо с нами. Понимаешь, он, словно светится от счастья, вероятно и я тоже. Ту заколку, что он подарил, ведь я историк, это не подделка, ей много - много сот, а может и тысяч лет. Стоит она целого состояния, знаешь, та брошь, что у Тани, там ведь рубин, он стоит, думаю побольше всего, что мы имеем. Может, он ограбил музей, но тогда об этом писали бы в газетах. Не знаю, он любит моих детей, любит меня, я это чувствую, иначе я дура набитая. Понимаешь, а это заметила даже Таня, он шутит, что вино это пил фараон, а я верю, он знает такие детали, откуда. Он шутит, что сам видел, а мне кажется, что так оно и есть. Может, я сошла с ума, может нужно сказать ему, чтобы он уехал и больше не встречался у нас на пути. Я боюсь, ведь он уедет правда, и я его больше не увижу. Мама, я наверно люблю этого Демона. Вспомни Алексея, разве я была плохая жена, но он всегда от меня только требовал и твердил, что жена должна то, жена должна это. Мам, я любила Алексея, он был хороший муж, дал мне этих чудных детей, которых я люблю больше жизни. Володя от меня ничего не требует, не просит, не от меня, не от детей. Он просто греет, греет как свет, как солнце, не требуя ничего взамен. Может я и правда, нечего уже не понимаю, но мне хочется немного счастья, капельку маленькую - маленькую. Ты считаешь, что я должна его оттолкнуть, он мне ничего не обещал, ничего не просил. Так что мне делать? - и она заплакала. - Ну что ж, он мне тоже обещал, что ни - когда вас не обидит, ты еще молодая женщина, мне тоже хочется тебе счастья. - Они еще долго сидели вдвоем, две матери желающие своим детям счастья. День прошел скучно, мы словно все в ожидании, поглядывали на часы, а стрелки передвигались медленнее, чем нам хотелось. В начале пятого, все сидели на веранде, словно договорились и ожидали с нетерпением прихода дяди Володи. Мама, с опаской, словно он мог не вернуться, бабушка, вздыхая и говоря, что же на этот раз покажет нам наш фокусник. Лишь Таня говорила, что ее заказ выполнен, так что ее удивить больше нечем. Стрелки показывали без пятнадцати пять и на просеке появился он. Дождь прекратился, как и он предполагал, где-то в пол пятого, на что бабушка, покачав головой, сказала, что ему нужно работать в гидрометцентре, может тогда, хоть правду будут говорить. Он шел и казался очень уставшим. Когда подошел до веранды, улыбнулся и произнес, что нельзя ли напоить чаем бедного скитальца. Он, с трудом, снял рюкзак, а затем виновато улыбнулся и сказал, что рука затекла немного. Открыл его и стал доставать оттуда, пакет с приправами, для бабушке, сказав, что, не зная, что конкретно, набрал все, что было. Дедушке достал несколько упаковок табака, никто такого раньше не видел. Он сказал, что если смешать с обычным, то будет вполне не плохо. Затем он достал большой пакет и протянул его мне, когда я его развернул, то ахнул, там был комплект альпинистского снаряжения. Он снова наклонился к рюкзаку и достал оттуда небольшой, но очень красивый ледоруб. - Ну а принцессе, - он хитро улыбнулся и достал три потрясающе красивые гвоздики. - Это конечно не ,, Аленький цветок", зато и риска никакого, а вообще, чудовище оно и в Африке чудовище. Таня от восторга захлопала в ладоши. Он снова нагнулся к рюкзаку и достал огромный букет, не знаю, как он мог уместиться только там, алых, с белой прослойкой, роз. - А это королеве, - и он преподнес букет маме. Она, словно эти цветы, покраснела, смутилась, а затем тихо произнесла, - Какая красота, спасибо, - и, взяв букет, убежала в комнату. Он опять нагнулся к рюкзаку и достал оттуда огромный ананас. Таня захлопала в ладоши, а бабушка запричитала, что это стоит кучу денег, как же так. Затем он встал, но зацепил рукой за соседнее кресло и застонал от боли. Бабушка велела ему закатить рукав, вышла мама и, увидев, что с рукой, а она была обожжена и притом очень - очень сильно, забегала, не зная, что делать. Он успокаивал ее и лишь меня попросил принести мазь, ту, что он давал для лечения ежика. Когда я принес, он замазал полностью ею ожег, а затем, достав из рюкзака бинт, попросил маму перевязать рану. Она, с особой осторожностью все забинтовала. Сев рядом с ним, и уже в приказном порядке, произнесла, что хочет знать, как это произошло. Он виновато улыбнулся, затем, хитро подмигнул мне и Тане, нагнулся к рюкзаку, что- то достал и, спрятав под столом, начал свой рассказ. - Значит так, все по порядку, как все порядочные Демоны, лечу я из Египта сюда. Спешу, ведь до пяти время мало. Вдруг вижу туча, я ее облетаю сбоку, а на скале растет эдельвейс, это цветок такой. Я хотел сразу к нему подлететь, но тучи ведь злобные создания и нас Демонов не любят. Так вот, только я устремился вниз, она меня электричеством как шарахнет, аж в глазах побелело или почернело, я точно уже не помню. Вот в принципе и все. Таня не поняла и сразу, - А эдельвейс, т.е. цветок такой. - А цветок, да цветок, ведь я на скалу упал, думаю, все равно упал, сорву, может не так обидно будет. - Он хитро так засмеялся и достал из - под стола веточку эдельвейса. Я никогда раньше их не видел, разве, что на картинках. Мама вначале внимательно слушала, затем улыбнулась и как - то нежно - нежно произнесла, - Какие вы все же дети. Тане эта сказка понравилась, и она хотела продолжения. - Мы конечно глупенькие, но ведь рубашка, брюки и куртка целые. - Да это не алиби, - смеясь, произнес он, затем приложил палец ко лбу, - Думай голова думай, принцесса не поверит, и ты останешься одна, без шеи и прочего. Затем радостно, словно вспомнил, - Кстати, где вы видели, чтобы Демоны летали в мирском, Демон и в джинсе, фу какая пошлость. А этикет, а приличия, а что скажут другие Демоны. - Таня так снисходительно рассмеялась, - Так вы оказывается не главный Демон, а мы то думали, потом, что наша королева себе позволить не может главного. - Он, подыгрывая ей, - Конечно - конечно главный, но ведь этикет, Демон и в джинсах, несолидно как - то. Ну, так вот, лечу я, значит в плаще черным - черным, как ночь, все остальное тоже черное, затем бац и все порвал, а что не порвал, то сгорело. Она, смеясь, - И что наш Демон не наказал тучу. - Он улыбнулся, - Хотел сначала, но потом подошел к этому по философски, разве можно винить розетку, за то, что сам сунул туда пальцы. Она, хитро улыбаясь, - Насчет тучи понятно, но что занесло вас так далеко, уж не подрабатывает наш Демон еще, где ни будь на стороне. Он, смеясь, - Принцесса, обижать так подневольных, за ананасом я летал, он где - то час как сорван, еще задание давала королева, достать ей ремешок из шкуры крокодила. Она, - Что мама это правда. - Перестаньте баловаться, - смеясь, ответила она. Он так вздохнул, - И это баловство заставило испортить шкуры четырем, нет пяти крокодилам. Он протянул руку, разжал пальцы, а на лодоне лежал ремешок, для ручных часов, желтого цвета. Мама с опаской взяла его, дядя Володя так снисходительно, - Я с ним договорился, теперь кусаться он не будет. Таня уже не в силах смеяться, произнесла, - Ладно, мы вас прощаем, но пообещайте, когда летаете среди туч, будете поосторожней. - Обещаю - обещаю -обещаю. Мы все сели кушать ананас. Так за шутками пролетело несколько часов, начало темнеть и нас отправили спать. Дядя Володя сказал, что, когда шел сюда, видел косуль и если дедушка разрешит, то завтра пойдем, посмотрим на них, на что дедушка дал согласия. Когда все разошлись, на крыльце остались двое, Володя и Наташа. Он взял ее руки в свои и произнес, - Прости, я доставил, сегодня, вам много хлопот, постараюсь, чтоб этого больше не повторилось. - Наташа прижалась к нему и тихо, - Так что же произошло на самом деле. - Прости, обманывать не хочу, а в остальное, ты не поверишь. Ты ведь считаешь меня Демоном, вот приблизительно я и рассказал, что произошло, не обижайся, пожалуйста, ничего плохого я не делал. - Он обнял ее и поцеловал, но как-то так неумело. Она посмотрела ему в глаза и почти с испугом, - А ведь ты не умеешь целоваться, нет, не то, я хотела сказать, прости, у тебя не было женщины. - Он смутился и как - то так извиняясь, - После Тави у меня никого не было, а мы с ней целовались несколько раз, там другие законы. Наташа обняла его и нежно - нежно поцеловала. - Странный ты какой - то, я временами тебя боюсь, что-то в тебе есть такое, для меня непонятное, - Он улыбнулся, - Ты имеешь в виду демоническое, - Нет, я не могу объяснить, что именно, ты какой - то другой, ну как сказать, ребенок в душе, но человек, проживший не сорок, а пять раз по сорок лет. - Прости, я не могу изменить прошлую жизнь. - Он улыбнулся, - Пять раз по сорок, двести лет это не срок для Демона. - И он опять усмехнулся. - Ты опять шутишь, какой ты все же ребенок. Он обнял ее и поцеловал, - Скажешь, когда научусь. - Рано утром он подошел к окну и громко, - Сони, подъем, идем в лес смотреть косуль. Когда мы собрались, а Таня надела яркий, в горошек, сарафан. Он смеясь, - Принцесса мы идем смотреть на них, а не пугать.Таня надула губы, а потом громко рассмеялась и побежала переодеваться. Когда она появилась по новой,, то была в свитере и джинсах. Она весело прокричала, - Когда вас будут судить, то думаю, мой голос будет в числе решающих. Он отвесил, смеясь ей поклон, а затем произнес, что если так, то придется разрешить принцессе погладить косулю. Мама как-то испугано на него посмотрела, но, увидев, что он смеется, тоже рассмеялась. Таня весело, - Посмотрим - посмотрим, на что способен наш чародей, а то ведь можно его заменить, есть тут один у меня на примете. Так шутя, отправились в путь, предварительно, нагрузив меня и дядю Володю продуктами, что приготовила бабушка и мама. Мы отошли от дома километра четыре, он объявил стоянку, сказав, что мы находимся на тропе, по которой косули идут к речки. Что будем распаковываться, не сильно шуметь и ждать их в гости. Мы разобрали продукты, уложив их на скатерти, позавтракали и стали ждать. Ждали около часа, а затем на краю поляны, увидели небольшое стадо косуль. Их было шесть девочек и один мальчик, такие красивые, что мы смотрели с восторгом на них, боясь испугать, затаив дыхание. Дядя Володя тихо произнес, - Ну что принцесса, готова ты погладить это чудо? - Она посмотрела на него, как-то так испугано, и полушепотом, - А разве можно? - Он улыбнулся, - Здесь проблема в чем, поскольку безработица у Демонов кругом, я местом дорожу, а если вдруг меня заменят, боюсь, что с голоду помру, а здесь нас постоянно угощают пирожками. Он встал и не спеша, пошел к косулям, они стояли, навострив ушки, но не убегали. Он подошел к самой крайней и нежно ее погладил. Она словно котенок, стала тереться о его бок, а он медленно пошел к нам. Косуля шла за ним, словно ручная. Когда они подошли к нам, он тихо произнес, - Медленно вставайте и идите ко мне, только не делайте резких движений. Мне сказал, что бы я взял в рюкзаке, в заднем кармане баночку с мазью и тоже тихо подошел. Мы медленно подошли, Таня осторожно и очень нежно погладила косулю, а дядя Володя, взяв у меня баночку с мазью, тихо произнес, - Наташа, встань, пожалуйста, на мое место. Что мама и сделала. Косуля уткнулась мордочкой ей в грудь, а затем лизнула маму в щеку, та тихо засмеялась. Он, наб- рал немного мази и, протяжно так говоря, что, наша Машенька больная и что мы ее сейчас вылечим. Лишь после этого я, внимательно взглянув, заметил у косули на спине длинные глубоко процарапанные полосы. Раны вспухли и видимо должны начать нарывать. Он стал их смазывать, точнее будет замазывать мазью. Мы, с Таней тоже набрав мази, стали помогать. Дядя Володя объяснил нам, что раны нужно замазать пол - ностью, как замазкой, но два раза по одному месту водить нельзя, что мы аккуратно и делали. Он все гово - рил с косулей, нежно называя ее Машенькой. Потом попросил маму угостить ее хлебом, а когда это хотела сделать Таня, он улыбнулся и сказал, что это привилегия королев. Он смутился, а затем произнес, что потом все пояснит, чтобы Таня на него не обижалась. Когда лечение было закончено, он, улыбаясь, - Ну вот и все, тебе красавица ты наша, пора наверно к жениху. А на краю поляны прыгал и не находил места самец. Косу - ля, словно проснулась, отбежала потихоньку от нас и не спеша, вернулась к остальным. Через минуту это маленькое стадо скрылось в чаще. - Вы что колдун, а может леший? - не выдержав, спросила Таня. Он улыбнулся, приложил к губам палец, затем, взяв пластмассовый стаканчик, сделав в донышке небольшое отверстия, насыпал в него мелкого песка и, закрыв дырочку пальцем, произнес. - Так друзья пять минут пресконференции, отвечаем на все вопросы и для всех газет. - Затем он отпустил палец, из стаканчика посыпался песок. - Так время пошло. - Таня сразу включилась в эту игру. - Газета ,, Доброе утро"", вы
- лесной колдун, почему косуля пошла к вам, ведь она такая пугливая. - Я изучал гипноз, когда был в Египте, потом я хорошо знаю повадки этого животного. - Почему мне нельзя было ее кормить? - В такие моменты,
- животное становиться ручным, его могла кормить любая взрослая женщина. После этого животное долго будет идти, т.е. не бояться взрослых женщин, они врядли причинят ей боль, дети, конечно, это хорошо, но не все они принцы и принцессы. - А почему вы называли ее Машей? - В принципе можно было называть и Дашей и еще как - ни будь, лишь бы звук был мягкий и тягучей. - Песок почти весь высыпался, - Так время
- истекает, отвечаю на последний вопрос. Таня сначала засмеялась, но потом очень серьезно произнесла, - Вы правда любите нашу маму? - Больше жизни. Серьезно произнес он, а затем улыбнувшись, - И ее детей тоже. Она засмеялась и сказала, - Ну а без регламента вопрос, вот все бульварные газеты пишут, что вы Демон, это правда? - Он снисходительно улыбнулся и так, словно делает большое - большое одолжение ответил, - Эта желтая пресса, что только не пишут о знаменитостях. - Все рассмеялись, а он хитро так, - Ну
- что принцесса, как насчет конкуренции, угодил вам штатный Демон или мысли о его замене опять лезут в вашу взбалмошную головку. Но Таня стала серьезной и посмотрела на маму и на него, как- то так сразу на обоих, очень по взрослому вздохнула, а затем произнесла, - Хотелось бы верить, что наш штатный Демон
- сам не бросит, не обижайте маму, она у нас одна, и мы ее очень любим. Тут она снова рассмеялась и громко, - А где шоколадка для принцессы? Он улыбнулся, - В кармане у вас принцесса. Мы все нашли в карманах по шоколадке, даже мама. Таня, смеясь, произнесла, что все равно его поймает на том, что он сделать не может. Он так снисходительно улыбнулся и произнес, что царские особы все такие капризные, что тоже самое ему говорила и великая Нефертити, за бокалом вина. Таня так с хитрецой, - И что поймала? Он усмехнулся, - Ну не получилось у нее, я честно - честно не виноват. Затем он выгрузил из корзины все - все и, дав ее Тане, произнес, что как насчет грибов, что если идти вот так, он показал рукой прямо, то ми - нут за пятнадцать можно собрать целую корзину. Она. так снисходительно. на него взглянула и произнесла, - Вы взрослые как дети, скажите, что хотите побыть наедине, а то грибы, какие здесь могут быть грибы. Он улыбнулся, - Принцесса, не обижайте штатного Демона, я их там столько насадил, увидите. Володя с Наташей остались одни, она прижалась к нему, он ее обнял, поцеловал. - Ты правду сказал, что любишь меня или это просто шутка? - Он поцеловал ей руку и нежно, - Правда, поверь кроме тебя, вернее кроме вас, нет никого и нечего дороже во всем этом мире. - Но скоро окончится лето и нам всем придется разъехаться, ведь у тебя работа, у меня тоже, я привыкла к своей школе, дети тоже. Ты вернешься в свое НИИ, у тебя диссертация и прочее и прочее, мы, что так расстанемся и все. Я боюсь этого, боюсь, когда ты куда - ни будь, уходишь, даже когда ты ездил в город, я боялась, что ты не вернешься. - Прости, мне было необходимо отлучиться, я слишком дорого заплатил за первую искорку в душе, чтоб рисковать настоящим чувством. Я тоже боюсь потерять тебя, теперь все позади, я буду с вами столько, сколько захочешь ты и дети. - Он нежно поцеловал ее. - Только у меня просьба, я многого не знаю, временами не знаю как себя вести, если что не так, не скрывай пожалуйста. Я наверно и правда, немножечко другой, древний что ли, я очень - очень тебя люблю и тоже боюсь потерять. С детьми проще, им хочется чудо, мне это по силе, но ты не ребенок, я не хочу недомолвок. Она улыбнулась, обняла его, и произнесла, - Поцелуй меня, мой Демон, крепко - крепко. Он нежно ее обнял, поцеловал, а затем, - Я так счастлив, и пусть это счастье продлится как можно дольше. И он снова поцеловал Наташу, долго и нежно. Но вот они услышали, - Представляете, они целуются, а бедная принцесса, как простая рабыня, таскает эту огромную корзину. Они обернулись, на
- краю поляны, стояла, смеющаяся Таня, с корзиной полной грибов. Дядя Володя вскочил и, подбежав к Тане, забрал корзину, и мы пошли до мамы. Таня, шутя, бурчала, - Наколдовал, насадил, пройти спокойно нельзя. Грибов, и правда, оказалось очень много и абсолютно не червивые. Собрав вещи, мы отправились домой. Бабушка уже напекла пирожков и ждала нас на веранде. Когда мы уселись за стол, Таня стала рассказывать, как она гладила косулю, как та тыкалась мордочкой маме в грудь, словно младенец, ищущий сиську, и она звонко рассмеялась. Когда бабушка пошла за вареньем, дядя Володя, смеясь, произнес, - Наша бабушка пытается изгнать вашего штатного Демона, - он показал на чеснок, весящий рядом на гвозде и пол политый святой водой. Мама и правда испугалась, словно он и правда Демон, который сейчас вот - вот растворится в воздухе. Таня тоже как - то резко вздрогнула, посмотрела на него и жалобно произнесла, - А что, ты и правда можешь умереть от этого. Он рассмеялся и продекламировал, - Принцесса, я Демон высшей категории, тем более штатный, а значит лично ваш, а собственность охраняется законом. - Мы рассмеялись.
Вошла бабушка, он хитро ухмыльнулся, подмигнул нам, а затем, сделав кислое лицо, произнес. - Что - то голова болит, не знаю слабость какая - то. Она резко повернулась к нему, а мы не выдержав, рассмеялись. Она, поняв все, тоже усмехнулась, затем подошла к стене сорвала чеснок и выкинула через крыльцо, - Ну я
- старая, уже выжила из ума, прости сынок, эти все твои фокусы, здесь любой умом тронется. Он, смеясь, протянул руку, раскрыл ее, а на ладоне лежал небольшой букетик свежих фиалок. Таня захлопала в ладоши. Он протянул букетик бабушке. Она с опаской взяла, а затем рассмеялась, - Ты меня до инфаркта доведешь. Попив чая, все занялись своими делами. Дядя Володя сказав, что ему нужно переодеться, так как уже начало припекать солнце, ушел к себе. Мама с бабушкой занялись грибами. Таня, сказав, что еще поспит немного, пошла в дом, а я не зная, что мне делать, пытался помочь маме, хотя скорее мешал наверно. Они разговаривали между собой. - Мама, ты пожалуйста оставь это, со святой водой, чесноком и прочей ерундой, я тебя очень прошу. - Дочка, а ведь ты боишься, боишься, что это подействует, правда. - Не знаю
- - мама, я наверно всего боюсь. Он ведь и правда не такой как все, и может такое, я думаю, что он может даже то, что мы себе представить не можем. С косулей, ведь это правда, скажи, кто может вот так подойти до дикого животного и через минуту оно уже ручное, а фиалки, там где мы были, они не растут, ты ведь это сама знаешь. Ой, мама я его и люблю и боюсь, в одних вопросах он ребенок, наивней нашего Славика, в других, ему нет равных. Мне кажется, он прикасается, к чему ни будь и боится, боится что сломает, поскольку не знает своей силы. Он может наверно все, а боится меня, боится что - то сделать не так, боится обидеть, даже просто за руку взять боится. Сказал, что любит больше жизни, но я чувствую, что под словом
- жизнь, он подразумевает совсем другое, да и жизнь, по-моему для него, это что- то совсем свое, для меня
непонятное. Они колдовали с грибами, подошел дядя Володя и сказал, что если они не против, то он приго-
- товит грибы немного по-другому. Все согласились. Он, улыбаясь, произнес, что это не шашлык, но у каж- дой хозяйки, есть свой рецепт приготовления, поэтому он все будет делать сам, ему нужна лишь большая кастрюля, сковорода и огонь. Бабушка, усмехнувшись, сказала, что опять колдовство, затем, сказав, что все ему даст мама, пошла в дом, забрав меня с собой. Володя принес с собой рюкзак, раскрыв его, стал доста - вать оттуда всякие баночки, среди которых было много керамических. - Где ты научился готовить? - Смот-
- ря что. - Например, грибы. - Он хитро так усмехнулся, - Грибы, скажем, лучший повар фараона, я извини,
- их путаю имена, был моим хорошим другом. - Все шутишь, - улыбаясь, произнесла она. - Разве это плохо,
- - если я скажу, что рецепт прочитал в рукописях, найденных при раскопках, думаю, это будет не так романтично. - Лгунишка ты. Наташа рассмеялась. Кастрюлю наполнили, затем он залил ее какой - то жидкостью, поставил на огонь. - Что это за жидкость? - А ты попробуй. И он протянул сосуд. Она осторожно сделала глоток. Он рассмеялся, - Пей, не бойся, я ни когда не пытался отравить королеву, не мужское это занятие. Сок ей очень понравился, она так с восторгом, - Что это? Вкусно так. - Это сок кокоса, с примесью мякоти, тебе правда нравится? - Очень. Она уже не спрашивала, откуда здесь в лесу мог
- взяться сок кокоса, пусть даже с мякотью, ей было хорошо и этого ей было достаточно. Пока грибы вари- лись в этом соке, он достал из рюкзака пакет, а когда развернул его, там было филе. Она, смеясь, - Это случайно не с крокодила. Он только улыбнулся, но не чего не сказал. Нарезав его мелкими полосками, достав еще один горшочек и, набрав большой ложкой содержимое, выложил все на сковороду. По всему двору разнесся странный, но очень приятный запах. - Знакомый запах, такой имел шашлык, что это. - Это
- сандаловое масло. Он уложил полоски мяса на сковороду, дал им прожариться, так что они зарумянились, затем, процедив грибы, все это смешал, дав всему этому прожариться вместе. Выставив сковороду на стол, накрыл ее крышкой, сказал, что пусть постоит минут двадцать и можно кушать. Улыбнулся, - Будем вы-
- бирать вино, королева, слово за вами. Из рюкзака стал доставать длинные керамические бутылки, откупорив все и достав два хрустальных фужера, немного налил себе и Наташе. - Скажем так, это вино подавали фараону, как его, я всегда путаю их имена, пусть будет номер один. Она, смеясь, отпила, - Демон решил споить беззащитную женщину. Он улыбнулся, - Что вы королева, это этикет, куда мне бедняги от него деться. Вино было очень вкусным. Она сказала ему об этом. Затем он налил из второй бутылки, тоже
- немного. - Это вино подавали фараону номер три. - Наташа недоуменно, - А что номер два не пил вина? - Он улыбнулся, - Пил, но такую гадость, тогда почти десять лет была засуха, виноград родил плохо. Она отпила глоток, вино было немного терпким, хотя и вкусным, но первое было лучше. Он налил из третьей бутылки, сказав, что это подавали фараону номер пять. - Что опять была засуха? - Нет, фараон умер в младенчестве, на пять лет был объявлен траур, вина не пили вообще, лишь разрешалось за границу прода- вать. Оно было так чудесно и имело какой - то несказанный аромат. Пробовали и другие вина, но номер пять, было самым лучшим. Володя рассмеялся, сказав, что королева становится в винах дока. Оставив понравившееся Наташе вино, все остальные бутылки он спрятал в рюкзак. Затем он, сказав, что ему нужно кое - что взять в мастерской, побежал к себе, но как - то очень хитро улыбаясь. Когда Володя ушел к себе, она не выдержав, заглянула к нему в рюкзак, он был пуст, ни горшочков, ни бутылок в нем не было, была небольшая шкатулка, в форме сундучка, но она была закрыта, открывать ее она постеснялась. Пришел Володя и принес керамический сосуд, где - то на литр, - Это детям сок, им я думаю еще рано вино пить, оно хоть и хорошее, но все же хмельное. - Наташа прижалась к нему и нежно поцеловала, а затем, - Ты мне рас -
- скажешь когда - ни будь все - все, хорошо. Он посмотрел ей в глаза, а затем тихо и как - то виновато, -
- Не знаю, действительность сложней сказки, пусть эта сказка продлится для тебя как можно дольше. Ты многое не поймешь, нет, не обижайся, пожалуйста, не потому, что ты мало знаешь, ты много знаешь, но у нас разные знания, вернее в разных плоскостях. Прости меня, я счастлив с тобой, если ты хоть частицу чувствуешь того же, то это для меня очень - очень много. Он поцеловал ее, - Зови всех к столу. Она подо - шла к окну, - Сони, подъем. На дороге показался ее отец, - Чем это здесь так вкусно пахнет? - Грибами
папа, - А что грибы могут так пахнуть или это опять проделки нашего фокусника. - Увы, да. Смеясь,
- произнес он. Все сели кушать, взрослые пили вино, а мы, как сказал дядя Володя, сок граната, хотя он и сильно отличался оттого, что продают в магазине. Было очень вкусно и очень весело, только почему-то ни
- я, ни Таня, не хвастались дедушке, насчет косуль, лишь сказали, когда он спросил, что видели и они очень красивые. Затем дядя Володя посмотрел на меня и, улыбаясь, сказал, что, не пора ли мне научиться обра - щаться с альпинистским снаряжением, может завтра и попробуем. Он посмотрел на маму и, хитро улыбаясь, произнес, - Не знаю только, разрешит нам мама. Она посмотрела на меня и улыбнувшись, что если это не опасно, то она не против. - Мама, ну ты даешь, - произнесла удивленно Таня, - Ты ведь раньше даже в по -
ход с классом боялась отпускать его. - Она улыбнулась, - Во-первых, не одного, я думаю, мы все пойдем, раз мы решили отдыхать, то будем это делать вместе, потом я что- то бесшабашной стала, одно скажу, уви-
- жу что - то, пугающее, все отменим. - Мама, я буду слушаться, не буду баловаться, хочешь, я сейчас пойду и лягу спать. - Ладно- ладно, - засмеялась она, - Не подлизывайся. Мы еще долго сидели, шутили, и на всем
было, хорошо и весело. Когда все разошлись, на крыльце осталась одна Наташа. Володя ушел к себе, но было видно, как он хотел остаться с ней, она это чувствовала, но еще чувствовала, что он как- то непонятно почему, боится ее, как бы не зная, что дальше. Она подождала, пока везде погаснет свет, а затем, тихо, пошла к мастерской. Проходя мимо окна, увидела, он сидел на лавке, смотрел перед собой и казался полностью отрешенным. Она подошла к двери, открыла ее и произнесла, - Можно, я не помешаю? Он словно засветился весь, протянул к ней руки и полушепотом, - Наташа, ты. Он подошел к ней, нежно обнял, поцеловал и счастливо, - Мир мой. Она ничего не понимала, словно сон, долгий и сладостный, когда она пришла в себя, уже светало. Она была уставшая и счастливая, безмерно счастливая. Эта ночь для нее открыла такое бесконечное счастье, такое блаженство, что она звонко рассмеялась. Он наклонился к ней, заглянул в глаза, поцеловал, а затем произнес, - Я не знал, что можно быть еще счастливей, но теперь я знаю. Она, прижавшись к нему щекой, тихо ответила, - Я тоже не знала, - затем поцеловала его в ответ и прошептала, - Не покидай меня, пожалуйста, а то я умру. Утром все встретились на веранде, бабушка, улыбаясь, смотрела на маму и дядю Володю, Таня тоже как-то подозрительно на них поглядывала, а я, уложив все в рюкзак, ждал, когда начнется и закончится завтрак. Когда сели пить чай, бабушка сказала, что пирожков нажарить не успела, так как напоили вчера бедную женщину, что она побоялась перепутать творог с вареньем. Дядя Володя улыбаясь, сказал, что у него сегодня день рождения, а раз так, то чай мы будем пить с тортом, и он достал из-под стола большую коробку. Дедушка недоуменно заглянул под стол, а затем, смеясь, - И, правда, можно с ума сойти от твоих фокусов. - Он, весело, - Ловкость рук и никакого обмана. Завтрак проходил очень весело, и я уже стал забывать про рюкзак, что ждал у порога. - Ну что, время идет, а обещание юному принцу, - смеясь, произнес дядя Володя. Мы собрав все необходимое, отправились в путь.
- Он сказал, что лучше всего учиться на скальном берегу обрыва. Мама, вначале, запротестовала, а затем, как-то так нежно улыбнулась и тихо произнесла, глядя на него, - Пока ты с ними, нет причин опасаться, правда. Он твердо так, - Конечно, я обещаю, все будет хорошо. Он вначале с обрыва опустил две веревки, укрепив
- их прочно на верху, завязав за дерево, росшее прямо на верху обрыва. Затем, спустившись вниз, стал объяснять, как нужно крепить вязки, как коробиниться. Мама, вначале внимательно смотрела, но вскоре задремала на солнышке. Вначале, как подниматься, показал сам дядя Володя, а затем вначале я , а затем Та-
- ня, полезла вверх. Поначалу получалось не очень хорошо, скорее очень даже плохо, но постепенно, все легче и легче, удавалось зацепиться за камни и расщелины, а вскоре мы поднимались с сестрой на перегонки. Наше скалолазание продлилось уже до обеда, проснулась мама и внимательно наблюдала за нами, нет вмешиваться не вмешивалась, но если кому- то из нас не удавалось сразу найти точку опоры, она переводила свой взгляд на нашего инструктора, а он, улыбаясь взглядом, показывал, что волноваться, причины нет. Настало время собираться домой. Собрав все снаряжение, мы отправились обратно. Рюкзак взялся нести дядя Володя, так, что мы с сестрой шли налегке, пели, кричали, в общем, как обычно говорит мама, дурачились. Мама подозвала Таню, что-то ей сказала, а та, крикнув мне, что давай наперегонки, побежала, я за ней. - Володя, ты сказал, что у тебя день рождения сегодня, ты пошутил? Он взял Наташину руку, прижал к губам, и медленно произнес, - Думаю что да, этой ночью, во мне родился новый человек, совсем другой, непохожий на того, что был раньше. - Я не понимаю тебя, как - то очень сложно, что - то было не так? Она испугано на него посмотрела. - Видишь ли, я всегда был одинок, знаешь, есть такое выражение, одинокий волк, потом Тави, я даже не успел понять, что такое любовь. Ее не стало, потом опять одиночество, долгое - долгое, потом я встретил вашу семью, тебя, детей. Я был согрет вашим теплом, полюбил тебя, их, но сегодняшняя ночь перечеркнула и это. Я уже не могу жить без тебя, без детей, но я должен сказать все, да, даже если я потеряю тебя. Она испугано на него смотрела, повторяя про себя, - Это конец, господи только нашла и потерять, за что. Он с болью, - После такой ночи родятся дети, чудес -
- ные дети, такие как Слава и Таня, но у меня не может быть детей, понимаешь, я ничего не могу поделать. Она с облегчением вздохнула, улыбнулась, прижалась к нему, - Это и все горе, ребенок ты ребенок, в моем
- возрасте, рожать детей уже не безопасно. Ведь ты любишь наших детей, они в тебе души не чают, ну что еще нужно, я тебя очень люблю, разве этого так уж мало для счастья. Она поцеловала его, а он, словно ребенка, взял ее на руки и понес домой. Он так и нес ее до самого дома, ни разу не опустив на землю и не отдыхая, лишь временами останавливаясь, чтоб поцеловать то в глаза, то в губы. Она счастливо смеялась, крепко держа его за шею. Он занес ее на веранду, усадил в кресло, а затем, опустив руку под стол, достал
- оттуда, три потрясающе красивых розы. Лепестки у них были странные, наполовину алые как кровь, напо -
- ловину нежно - нежно розовые, и словно только сорванные с куста. Мама счастливо рассмеялась. Таня произнесла, - Ну вы дядя Володя и даете, где сорвали, я таких не видела никогда. Он снова опустил руку под стол и достал оттуда три белых - белых, как снег тюльпана. Протянул их сестре, смеясь, - Принцесса, лично
- для вас, прямо из королевского сада. Она таинственно так, - А вы страшный человек, - затем так звонко рассмеялась, - Но все же очень - очень добрый. Вошла бабушка и, увидев цветы, всплеснула руками, - Опять фокусы. А он, из- под стола, достал три крупных розовых гвоздики и протянул ей. Она взяла с опаской, затем вдруг усмехнулась, - Сынок ведь это если фокусы твои использовать нам на базаре, то можно заработать уйму денег. - Нет, нельзя мои фокусы так использовать, они если ради наживы, то не получаются. Рассмеялся он. Затем она внесла большой пирог с грибами, - Я конечно, так как ты готовить не могу, но это тоже, как вы говорите, фирменное блюдо. Дедушки еще не было, но дядя Володя сказал, что он скоро будет, так что давайте подождем. Мы все согласились. Он и правда, вскоре подошел, уже никто не удивлялся его способностям. Дядя Володя пошел к себе и принес несколько бутылок лимонада и бутылку вина. Мама попробовала и сказала, что это вино номер пять, он, улыбнувшись, произнес, что все уже все знают, так что становиться неинтересно. Было очень весело, мы сидели допоздна, Таня подарила ему набор ручек, который она купила на базаре, деньги она экономила на школьных обедах. Бабушка сняла с иконы крестик и хотела одеть ему на шею, но мама так на нее посмотрела странно, что бабушка нерешительно вернула его на место. В общем, было очень весело. Когда все разошлись, на веранде остались только Наташа и Володя. Он держал ее руки в своих, уткнувшись лицом в ее волосы, что - то шептал тихо - тихо. Она не понимала, что он шепчет, это было на другом, непонятном для нее языке. Они долго сидели, пока полностью не стемнело. Затем она произнесла, - Если хочешь, пойдем к тебе. - Он нежно ее поцеловал, - Разве можно не хотеть. Они так и пошли к нему, взявшись за руки. Открыв дверь, он резко остановился. - У меня гости. У него, откуда - то, взялся плащ, большой и черный, как ночь, он его накинул ей на плечи и произнес. - Не спрашивай пока не о чем и, пожалуйста, не снимай плащ, я потом все объясню. Чтобы ты не увидела и не услышала, пожалуйста, сделай, как я прошу. Они вошли, Наташа пыталась рассмотреть что - ни будь, но кроме чувства, что здесь есть еще кто - то, она ничего не видела. Вдруг из угла раздался голос, - Ты изменился Древний, - Время изменилось, - Раньше ты не менялся и во времени. - Зачем ты пришел, я ведь сказал, что не хочу больше видеть вас, я не доходчиво разве объяснил. - Ты стал слабей, сентиментальней.- Может быть и так, но пока у меня сила есть, на такой мусор как вы. - Ты не убил его, а ведь он забрал твою Тави, да, ты изменился, как рука, дверью хлопать нельзя, ты ведь это знаешь. - Ты что учить меня собрался, кто, пыль на сапогах моих, иди и передай своим, увижу, кого рядом, пеняйте на себя, и передай ему, я не простил, а пожалел, но если даже в мыслях увижу я плохое. Он руку протянул туда, где слышан голос, там, словно как заверещало что - то, и тишина. Он подошел к Наташе, снял плащ, обнял, на лавку усадил, взял ее руки в свои, поцеловал и нежно улыбнулся. - Володя кто это или что. Он, так вздохнув, - Как объяснить, это скорее среднее между кто и что. И как - то так, брезгливо, посмотрел в сторону, откуда был голос. Она, не понимая толком ничего, - Я боюсь тебя спрашивать, боюсь услышать страшные ответы, скажи ты правда, Демон? Он улыбнулся. - Лично твой, ну и детей конечно. - Не шути, пожалуйста, мне страшно. - Не буду, только ты не бойся, а насчет демонов, я не знаю, что ты подразумеваешь под этим словом. Если волшебник, то в какой - то степени да, если злое, бездушное, коварное существо, то нет. Для тебя, для твоей семьи, я просто любящий человек, умеющий кое какие фокусы, пусть и в вашем понимании волшебные, но это уже другая плоскость, другая степень сравнения. Для этих Кто или Что, я тоже другое, нет, не Демон конечно. Вообще Демоны это, как объяснить по понятней, это скорее переходной этап между Что и Кто, скорее мусор, ну разве верховный Демон что - то значит. Наташа, я говорю непонятные для тебя вещи, пугающие тебя, пожалуйста, не бойся, я рядом, вам никто не причинит вреда. Прости, я все не объясню, там так запутано, практически там невозможно разобраться. И если ты меня еще захочешь видеть, я попробую показать край того мира. То тоже мир не мой, но думаю, что заглянуть в замочную скважину, мы сможем. Она его обняла, - Может я дура безрассудная, но я тебя люблю, не страшен мне с тобой не черт, не дьявол. Он тоже, ее обнял, поцеловал и нежно - нежно, - Ты для меня весь мир, вселенная, ты жизнь моя. Утро выдалось ветреным и прохладным, небо без туч, но какое - то грязное. Наташа сидела в кресле, на веранде, вспоминая события прошлой ночи. Теперь она знает точно, Володя не историк, не фокусник, не черт, не дьявол, так ли это, так, он сказал, что не оттуда, да и тот голос это подтвердил. Демон, нет, это точно, он так брезгливо отзывался о них. Кто же он, она пыталась, сопоставляя все, найти ответ. Она пыталась поточнее вспомнить весь разговор, Володи и того голоса. Голос был посланником, но кого. Кого Володя должен был наказать за Тави. Кто мог ее забрать, вернее душу, кто забирает души, или Бог, или Дьявол. О чем я думаю, маразм, какой - то. Тогда он что мог просто так убить кого - то с них, тогда кто он такой. Нет в библии такого, насколько знаю, нет. Он хлопнул дверью, какой, он в городе выходит не был, а туча, как он говорил, шарахнула его, а может и не шутка вовсе, ведь плащ видала я сама, я даже в нем была. Дверь, что он говорил про дверь. Она пыталась вспомнить. Рассказ о Зороастра, ее словно прошило током, граница меж мирами. Что - то ей стало не по себе, словно мороз по коже. Она замотала головой, пытаясь так избавиться от этого наваждения. Показались дети, веселые счастливые, она словно оттаяла, все плохое незаметно отошло на второй план, и она улыбнулась. Володи пока не было, Наташа начала уже волноваться, но вот показался и он, улыбаясь, помахав всем издали. Таня смотрела на его радостную улыбку и тоже заулыбалась. Он подошел к ней и весело, - Нагни голову, моя юная принцесса, - Таня, улыбаясь, наклонила голову, - он положил сверху руки, а когда убрал, на голове ее лежала большая бабочка. Она потрогала голову, сняла с нее бабочку и ахнула, бабочка была сделана из чего - то тонкого и невесомого и была так красива, словно живая. - Что это за чудо, - произнесла она, чуть ли не заикаясь, не в силах отвести от нее взгляд. - Ну, ребята, это уже история, ладно принцесса, приводите себя в царственный вид и я вам расскажу, часть истории этого чуда, а затем, что еще более интересней, вы эту бабочку, - Он хитро улыбнулся, - Ну да ладно, это уже потом. Она, почувствовав подвох, - Что мы эту бабочку, нужно договаривать, так нечестно. - Он улыбнулся и так, словно пристыдить ее, пытаясь, - Принцесса, в таком виде перед своим народом, с вас ведь берут пример все ваши одногодки в королевстве, у нас, что царство сонь. Мы с Таней побежали умываться. Наташа смотрела на Володю, и такая волна нежности шла от нее, он повернулся, почувствовав тот взгляд, нежно улыбнулся и произнес, - Как я мог так долго жить без тебя, не видя тебя, не любя тебя. Мне кажется, что жизнь моя только началась, а то мое прежнее существование, словно чужая история, не моя. - Он посмотрел на небо, вздохнул, - Вот только, как говорит наш Славик, достают уж очень. - Она не поняла, но что-то тревожное зашевелилось в груди. Увидев, что бегут дети, радостные и счастливые, она отбросила все свои страхи и весело рассмеялась. Дядя Володя смеясь, - Принцесса, вы как простая девчонка, а воспитание, а этикет, принц подайте сестре руку, ведь чудо сегодня будете делать вы, а мы, c мамой и бабушкой,
- будем созерцать и восторгаться. Таня, жеманно, протянула мне руку, а я, не зная, что делать, осторожно повел ее к столу.
- - Итак, молодые люди, немного истории. Помните, я рассказывал о принцессе Наири и юном музыканте. Так как он был любимым племянником жреца, жрецы давали обет безбрачия, а его дядя, великий жрец Тор, занимал одно из самых верховных мест, в иерархической лестнице Египта. Так вот, великий Тор решил, что его племянник имеет право выразить свое глубочайшее уважение дочери солнцеподобного, т.е. фараона. У принцессы, через месяц, день рождения, вот к этой знаменательной дате и решил он, что племянник преподнесет ей подарок. Из далекого Китая прибыл караван, Тор обходя товары, искал что - ни будь уникальное для подарка, и он нашел, нашел это чудо. Он увидел эту бабочку, по тем временам она стоила целое состояние, почему, вы потом поймете сами. Теперь немного о самой бабочке. Вы заметили, что она весит очень мало, крылья, вернее весь ее каркас, сделаны из специального растения, покрытого очень тон - ким слоем золота. Эта ткань, - Он показал на шелк, - Сплетена из нитей паутины, очень редкого и ядовитого паука. Мастер потратил на них почти год, сплетая воедино. Эти капельки на нитях, микроскопические ка -
- мешки сапфиры, а глазки этой бабочки, сделаны из бирюзы. Это все технология, теперь чудо, которое пове - дал великому Тору продавец. Если взять и в определенной последовательности расставить алмаз и рубин, направить от них свет на эту бабочку, то музыка любви может ее оживить. Впрочем, чем вы и займетесь. Принцесса принеси свою брошь, и если мама разрешит, то и ее заколку. Мама, можно? - спросила она. - Ты принцесса, разве можно отказать. Засмеялась она. Он пошел к себе за магнитофоном, а Таня в дом. Вскоре все опять собрались. Бабушка на все это смотрела как - то испуганно, и за все время не произнесла не единого слова. Он положил бабочку на середину стола, дал мне брошь и показал, куда и как нужно ее положить, сам взял заколку и, поворачивая ее во все стороны, стал наводить свет, который она отражала. Когда свет попал на брошь, она вся заискрилась, словно запылала. Затем он, осторожно передвигая заколку, направил свет от броши на бабочку. Бабочка, словно искорка в пламене, вся затрепетала, переливаясь всеми цветами радуги. Таня захлопала от восторга в ладоши, он улыбнулся и накрыл бабочку черной материей. - Ну, вот не дали налюбоваться, сразу спрятали, ведь это так красиво. Укоризненно произнесла она. - Принцесса, вы, капризная девчонка, - смеясь, произнес он, - Поясняю для нетерпеливых, этот свет без музыки, не просто музыки, а музыки любви, просто сожжет это чудо, она такая нежная и красивая, ну разве можно быть такой жестокой, юная каприза, - и он улыбнулся. Он взял магнитофон, дал его маме в руки и что - то, чтобы слышала только она, произнес. Когда он дал магнитофон Наташе, она уже не было уверена, что это на самом деле, он тихо произнес, - Теперь музыка твоего сердца оживит это чудо. Магнитофон сначала молчал, но потом, вначале тихо, а затем громче и громче полилась музыка. Она была какая - то странная, непонятная, неестественная. Я хотел что-то сказать, но дядя Володя приложил палец к губам и как - то отчужденно посмотрел на меня. Мы все заворожено слушали эту музыку, затем он резко убрал материю, которой была накрыта бабочка. Она заискрилась, задрожала, словно просыпаясь от векового сна, медленно стала подниматься над столом. Глазки у нее заблестели, отдавая зеленью. Она словно рассматривала нас, плавно кружась над столом и, словно стеклянная завес ей не давала улететь дальше. Мы около часа, заворожено, смотрели на ее полет, не отрываясь, затем, он накрыл брошь материей, и бабочка плавно опустилась на стол. В полной тишине, он взял брошь, заколку и тоже положил на середину стола. Мама, словно ото сна, встрепенулась, поставила магнитофон рядом на пол. Лицо у нее было счастливое, мы не когда не видели ее такой. Дядя Володя улыбнулся и произнес, - Так друзья, три минуты пресконференции, - Таня хитро засмеялась, - Опять дискриминации. Но он поднял палец вверх и, улыбаясь, - Время принцесса пошло. Она, вздохнув, - Газета ,, Доброе утро"", это что, проделки штатного Демона? Он, улыбнувшись, - Принцесса, и верит в сказки, нет, это физика. - Где вы взяли эту бабочку, украли в музеи. Вопрос конечно с оскорблением, некорректный, я конечно, обиделся, но по этикету положено отвечать, так что отвечу, ее мне подарил великий Тор. Он так, словно делает большое одолжение.- Хоть я и обиделся, но все же закончу историю Наири. Много ночей, тоскуя по любимой, так как не видеть ее и минуту, было для него большой трагедией. Юноша всю свою душу вкладывал в музыку, его музыкальный инструмент, то плакал, то молил солнце поторопиться, чтоб скорей настал рассвет, и тогда он увидит свою возлюбленную. Бабочка, которую ему дал дядя, была мертва, ее казалось, не очень волновали переживания юного музыканта. Так продолжалось долго, конечно это по часам влюбленных. Вот однажды, к слову сказать, законы в то время были очень суровые, даже особо приближенному до фараона, разрешалось поцеловать только след на песке принцессы, ведь она дочь солнце подобного, так вот это ангельское создание, протянуло юноше руку, но что еще более ужасное, он поцеловал ее. В порыве чувств, он прибежал к себе, и вскоре, из его комнаты, полилась такая чарующая музыка, что не только львы, охраняющие вход во дворец, умолкли, но и птицы, словно чувствуя несовершенство своих мелодий, по сравнению с этой. Лучик света упал на бабочку и о чудо, она ожила, вспорхнула своими нежными крылышками и полетела. Она поднималась все выше и выше, юноша в испуге перестал играть, она, словно раненая птица, камнем рухнула вниз. Она упала у его ног, маленькое нежное и безжизненное создание, бирюзовая бусинка выпала из глаза, словно слезинка. Юноша, понимая, что она больше ни -когда не взлетит, зарыдал. Он не сказал не кому об этом, в то время все были очень суеверными, а это очень плохой знак, предвещающий смерть. Пророчество сбылось, как я вам уже рассказывал, они оба умерли.
Таня плакала, мама была очень грустной и, казалось, вот - вот заплачет, даже бабушка украдкой утерла глаза платком. Тут дядя Володя улыбнулся, - Не гоже юной принцессе разводить мокроту, - он протянул ей платок, - Утри глазки, нельзя плакать над всякими сказками. - Она взяла платок, он был какой - то необычный, шелковый, по краям были вышиты птицы, такие как в сказках, он казался весь воздушный, очень - очень красивый. Она с удивлением рассматривала его, да и не только она, мы все были словно в шоке. - Она полушепотом, - Откуда такая красота? - Он усмехнулся хитро, - Так, за бокалом вина, мне его
подарила Нефертити, кстати, это в то время тоже считалось большим грехом. Она засмеялась. - Лгунишка
- вы дядя Володя. - Ну, вот теперь лгунишка, принцесса вы становитесь невыносимой. - Да - да, во первых
- бабочка летать больше не могла, а сегодня взлетела, во вторых, да и в третьих, на месте мамы, я дала бы вам взбучку, что это вы распиваете вино с другими женщинами. - Да, это конечно скверно, - Он хитро улыб -
- нулся, - Но у меня есть оправдание. Эта так сказать, жена фараона, была, ну как сказать полегче, все же не очень воспитанной и вздорной женщиной. Во вторых - жила так давно, я ведь тогда маму не знал, а то бы не ногой, не взглядом. И в третьих, а этикет. - Вам не кажется, что вы скрытый алкоголик, как с ней не сиди- те, так обязательно за бокалом вина. Он улыбнулся, - Есть такой грех, но, к слову сказать, она хоть была и взбалмошная женщина, но очень интересный собеседник. Она снисходительно, - Ладно прощаем, но что насчет другого вопроса.- Что ж давайте насчет другого вопроса, вначале немного физики. Я упомянул, что
бабочка очень легкая и нежная, теперь эти приспособления, алмаз и рубин, алмаз используется как фокуси- рующая линза, а рубин, как квантовый усилитель. Вместе они представляют немощный простейший лазер, нам этой энергии достаточно. Теперь я думаю понятно, почему я прикрыл ее материей, она могла просто обгореть. Музыка, если отойти от романтики и чувств, это колебания, подобрав такую частоту, которая совпадет с резонансной бабочки, мы заставим ее колебаться в унисон, а вместе с лазерной установкой она не только не сгорает а и поднимается вверх. - Фу как не романтично, колдовство, чудеса и физика, так ведь можно все, что хочешь опошлить. - Принцесса, не опошлить, а объяснить. - А как же, ведь бабочка была
сломана? - Принцесса, вы нетерпеливы. После смерти Наири, которой так и не успели преподнести подарок,
Тор подарил ее мне, а я, находясь случайно в Китае, нашел того умельца и он отремонтировал ее. - Какой
все же вы лгунишка, - Засмеялась она. - Ладно, каюсь, а чтобы загладить свою вину, дарю тебе этот платочек, - и он протянул ей платок Нефертити. Она взяла его и, засмеявшись, - Мои подруги умрут от зависти. - Фу как грубо, - Рассмеялся он. Тут мы услышали маму, она как - то горестно и тоскливо, - Жалко, что Наири, так и не увидела это чудо. - Он повернулся к ней, улыбнулся и твердо так, - Увидела, я клянусь. Улыбнулась и мама. - Как увидела, она же умерла. Недоуменно произнесла Таня. - Это уже другая сказка. Произнес, улыбаясь он. - Давайте лучше чай пить. Бабушка все это время не произнесла не единого слова,
молча встала, и пошла за чаем. Дядя Володя принес вместе с магнитофоном и красивую шкатулку, в фор- ме сундучка. Он аккуратно взял бабочку, открыл шкатулку, она внутри была из красного бархата, положил туда ее и передал шкатулку нам с Таней. Храните ее, из всего моего имущества, это самое ценное, самое дорогое. Он улыбнулся, - Это тайна, лучше, если ее будет видеть как можно меньше людей, вообще я думаю, мы ее отдадим на хранение маме, придет время и, я думаю, это чудо, еще расправит свои крылья, крылья любви. - Вы, правда, в это верите. Тихо произнесла Таня. - Мне бы очень этого хотелось, вы оба
достойны этого. Она грустно улыбнулась. - Наверно такие динозавры, как вы с мамой, уже все вымерли. -
Принцесса не вешай свой шустренький носик, как знать, может счастье где - то рядом, просто за поворотом. Она засмеялась, а затем посмотрела на маму и дядю Володю, так одновременно, - Динозавры, а не пора ли вам узаконить ваши отношения. Мама покраснела, а он смущенно, - Не знаю как у людей, а у нас Демонов,
да еще и служащих при королевах, право выбора имеют лишь они. Он виновата улыбнулся, - Я ведь очень
Древний, знаете, этикет и прочее, это угнетает, но никуда от этого не деться. Мама покраснела еще боль - ше, а затем негромко. - Таня не надо, пожалуйста. Но она упрямо. - Динозавры все вымерли, вас что, в красную книгу записывать. - Дочка, прошу тебя. Она, вздохнув. - Ну как хотите. Дядя Володя взглянул на
Небо, почему - то нахмурился, и тихо произнес, - Ночью и завтра утром будет сильный ветер, наверно даже ураган. Вошла бабушка, - Что кудесник, опять погоду чувствуешь. Он так вздохнув, - Кудесники не чувствуют погоду, они ее создают. Шутку как - то не приняли, а мама так на него испугано посмотрела. - Мне немного не здоровится я, если можно, пойду к себе, извините меня. Затем он перевел свой взгляд на маму, - Наташа, мне нужно с тобой поговорить. Они отправились с ним, к нему в мастерскую. Когда приш-
ли и сели на лавку, Наташа как - то испуганно спросила. - Что с тобой, ты заболел, что у тебя болит. Она взяла его голову руками, прижала к своей груди. - Мне кажется что - то не так, может Таня что - то сказала не то, я от тебя ничего не требую, мне хорошо с тобой, и мне этого достаточно. Он поднял голову, поцело -
вал ее в глаза, а затем тихо заговорил. - Послушай меня милая, только, пожалуйста, не перебивай. Я не шу -
тил, когда говорил, что выбор, это право женщины, прости, но я правда, немножечко другой, - он улыбнул- ся, - Древний что ли, правда право на согласие я имею все же, но знай, если ты этот выбор сделаешь, я буду самым счастливым человеком. Она хотела что - то сказать, он поцеловал ее, не дав ничего произнести.
- Прошу пока лишь слушай. Я рассказывал тебе много, отличить правду от сказки тяжело, но все же можно.
Я расскажу еще немного сказки, это затронет мое прошлое, может, не все ты поймешь, прости я не все смогу объяснить, а теперь, пожалуйста, не перебивай, а просто слушай. Помнишь ту мерзость, что появилась у ме-
ня ночью, ты ее застала. Она, по сути, говорила много правды, хотя, в большей мере эта правда искажена. Так вот, я говорил тебе про Тави, что она умерла, что умерло не только тело, но и душа. Это не совсем так, как точнее объяснить, душа была просто в пути, она уже не хотела обратно. Он забрал ее, ей хотелось уже больше туда, к нему, тот свет ей был нужен больше, чем я. Думаю понятно, я был несчастен и очень зол, наверно я бы убил его, но поняв, что это сделает несчастной, как ее, так и многих других, я как точнее сказать успокоился, что ли, теперь я думаю что очень ему обязан. Тогда я очень сильно хлопнул дверью, так сильно, что он, опасаясь чего - то худшего, ушел как бы внутрь комнаты, дав мне время подумать. Я думал, очень долго думал, осознал, что у каждого в детстве бывает первое чувство, любовь это или нет, я понять не успел, может просто красивая сказка, которая закончилась, так и не успев начаться. Встретив тебя, детей - я в этом убедился еще больше, теперь я благодарен ему, за эту представленную возможность. Хлопнув дверью, я, вероятно, разбил кое - где стекла, а оттуда полезла всякая мерзость. Вот тогда мне пришлось еще раз закрыть эту дверь, но плотней, но эта мерзость все же пролезла. Они хотят меня столкнуть с Ним. Ты видела небо, они зашевелились, поэтому сегодня я уйду, думаю, до утра управлюсь, в крайнем случае, к обеду буду точно. Наташа хотела что - то сказать, но он снова поцеловал ее. - Теперь основное, послушай очень внимательно, ничего не забудь и, пожалуйста, исполни. Я тебя молю, приказываю, как хочешь, но исполни в точности. У него в руках появился черный плащ, он оторвал от него шлейф, прямо из воздуха взял пять серебреных заколок с большими брильянтами на концах и передал ей. - Оторвешь от этого шлейфа по лоскутку и заколешь на краях одеял детей, родителей и своем. Возьмешь с собой имитатор, ты уже догадалась, что с магнитофоном он не имеет ничего общего. Ночью не вставайте и не выходите на двор, чтобы не случилось. Да, тебе будет мерещиться всякая ерунда, будут нашептывать всякие ужасы, ничего не бойся, большую часть болтовни перекроет имитатор, он не приспособлен к этому, но защитит, можещь мне поверить, точно. Теперь дальше, придет твой отец, он уже возвращается. Скажи, чтобы укрепил забор и крышу на сарае, а как начнет садиться солнце, вы все должны быть в доме и не куда не выходить. Что - то опять зашуршало в углу, а затем раздался чавкающий голос, - Ну что Древний, как настроение, готовишься, зря ведь все это. Володя спешно накинул Наташе на плечи плащ. - Что - то много мусора развелось, я ведь послал голос твоего брата, тебе явно хочется того же. - Древний, ты уже не тот, исполни, что от тебя требуется, и больше ты нас не увидишь. Он усмехнулся. - Раз я уже не такой, то кто даст гарантию, что я справлюсь с Ним. - Не морочь голову, ведь кроме тебя с Ним никто не справится, только ты его знаешь слабые и сильные стороны, только тебя он боится. Володя пожал плечами, - Я думаю, что и ваши знаю тоже. Голос. - Мы развиваемся. Он так брезгливо. - Мусор не может развиваться, прощай. Он поднял руку и там где слышан голос был, вспыхнуло пламя, что - то заверещало, и настала тишина. Он снял с Наташи плащ и тихо. - Пора родная, будь сильной. Он нежно улыбнулся. - Ты мой самый крепкий тыл. Она поцеловала его, взяла шлейф и заколки, и пошла к двери. Выйдя за порог и еще, не успев закрыть за собой дверь, как внутри появился сильный свет, словно от сварки, затем все пропала и настала гнетущая тишина. Наташа боялась повернуться, поэтому дверь она закрыла скорее спиной, чем руками. Не успела она подойти к дому, как в ее голове раздался голос. Нет, голос был не рядом, не где - то в стороне, а именно в голове, словно говорящий находился в мозгах. Он произнес. - А ведь он уже не такой сильный, а Тави он все еще любит, а может он ее любит больше чем тебя. Она оглянулась, машинально, по сторонам, затем тряхнула головой, она была на крыльце, рядом находился имитатор. Она, словно спасательную соломинку резко схватила его, тут же голос, словно произносящего ударили чем - то ощутимым. - Ой, защита Древнего. И голос пропал. Небосвод, словно начал сходить с ума. Посреди чистого неба, начала образовываться черная - черная туча, это так визуально, что наводило ужас. Она росла, увеличиваясь в размерах. Вот к дому подошел хозяин, он был обескуражен, - Чертовщина, какая - то, что за туча, откуда взялась, на небе было не облачка. - Папа, ночью будет сильный ураган, до темна, нужно укрепить забор и крышу на сарае. Да и закрыть покрепче ставни. - Он посмотрел на дочь странно, но она это все так сказала твердо, что он что - то, пробурчав, пошел делать. Она решила поменять руку, так как имитатор был не легким. Поставила его на стол, тут же сразу голос в голове произнес, - Ты думаешь, это поможет, разве ставни могут защитить, а этот твой, тоже мне тучка, вот когда мы свои войска выставим, вот тогда посмот -
- ришь, а ты ведь хочешь посмотреть, выйди после заката и увидишь. Наташа резко схватила имитатор, голос сразу пропал. Теперь она посмотрела на тучу другими глазами. - Кто же ты такой Древний, сколько тебе лет, двести, триста, а может и правда много тысяч и вино ведь ты на самом деле пил с Нефиртити, и великий Тор был твоим другом, сколько же ты видел. Она вздохнула, - Кто я для тебя, простая искорка, так истори- ческий период, я даже взгляда твоего не стою. Потом постой, ты говорил, что кто - то юность, твою забрал, ведь это. Наташа поперхнулась. - Это Бог. Тогда кто ты, тебя ведь с Ним столкнуть хотят, что получается, что ты его сильнее. Она. в испуге, замотала головой. - Ой Господи, во что же я вмешалась. У ней возник довольно хитрый план, ведь можно о Володе спросить у этих голосов, здесь главное, чтоб имитатор находился рядом, он сможет защитить. Она медленно, с опаской поставила имитатор рядом на стол, готовая при первой опасности схватить его. Опять появился голос, - Что хочешь говорить, что ж ладно. Наташа мысленно спросила. - Ты вот все время называешь имя Древний - Древний, я ведь не знаю о таком. Он словно усмехнулся, - Думаешь, мы глупые такие, как Древний твой считает, ну а вообще, он самый страш- ный, самый мерзкий, которого мы только знаем. - Не надо оскорблять его, а то не будет разговора. Мыс - ленно произнесла она. Ладно, не обижайся, если бы ты не хотела говорить, то имитатор ведь не отпустила. - Кто же он, откуда? - Дура ты дура, ведь он рассказывал про РА и Зверя. - Он что Зверь что ли. - Не РА уж точно. Она недоуменно. - А, сколько лет тогда ему. - Голос усмехнулся, - Кто может точно знать насколь- ко древний Древний, у времени другой там ход. Там ведь край мира, туда ведь даже высшим существам, таким как мы, дороги нет. Наташа усмехнулась. - Мне кажется, что ты приврал немного, про высших, про дороге нет. - Ты думаешь, что мы трусливые такие, но там и правда черте что творится. Там правил он, никто не представляет, как они могли договориться. Он ведь тоже не в восторге от тех сумеречных миров. Все кто попадал туда, так и не вернулся, когда он ушел оттуда, то закрыл переход, никто, даже РА не может больше попасть туда. Даже больше, все кто приближаются к границе, исчезают, да исчезают навсегда. - Ты не ответил, кто такой Древний. - Это самое страшное, что только можно себе представить. Наташа
словно почувствовала, как этот голос содрогнулся в испуге. - Когда он только появился у нас и еще не принял прежний вид, то многие из нас просто исчезли, лишь увидев его, это ужас, первое время, все так его и звали. Потом РА изменил его, но так и не перестал остерегаться, ведь это Древний, он непредсказуем.
Он считает всех мусором, не больше, на сапогах своих. Там у себя, в Сумеречном мире, он был королем, только кто знает, что это за мир такой. Ходят слухи, что мир, тот населен ведьмами и страшными колдунами и все они такие жестокие, ты думаешь, он добрый, он Древний и этим все сказано. Теперь он хочет с нами
воевать, но он уже не тот, да и мы развиваемся, у нас такая силища. Наташа в это не поверила, они его боялись, да боялись, до ужаса, но кто ты Древний, ребенок с силой Геркулеса, подстать ли он тебе, наверно нет, она ведь понимала, что голос говорил не про единицы силы, разговор про сотни шел, а может много - много больше. Появился отец, сказал, что укрепил все и закрыл ставни, она, взяв имитатор, пошла с ним в дом. Незаметно прошла в комнату отца и матери и, оторвав от шлейфа лоскуток, прикрепила заколкой к постели. Она с удивлением и страхом смотрела, как все одеяло покрылось словно туманом, но вот он исчез. - Господи, во что же я вляпалась. Прошептала она. Пошла к детям. Родители ее находились с ними. Они смотрели на нее испуганными глазами. - Может это и чертовщина. Произнес отец, - Думаю, мы мать идем спать. Они ушли, а Наташа незаметно прикрепила лоскутки к постели детей, через минуту они дружно уже спали. Она поставила посреди комнаты кресло, укрепив на покрывале последний лоскуток, села в него, покрывало положила у своих ног, а рядом поставила имитатор. Мысленно, - Продолжим разговор. Тут смех раздался, - Ты думаешь так защитить всех, вот этими лишь лоскутками, ты, что глупа настолько. Она, - Не надо оскорблять меня. И потянула покрывала, накрыв себя, вернее ноги. Раздался дикий крик она, убрала покрывала, - Ты лжешь, ведь действует, помойму и неплохо. Голос опять появился и оби -
женно, - Ладно действует. Тут засветился имитатор, а покрывало зашевелилось, и вскоре возле кресла образовался из покрывала круг. Голос в голове пропал, но возле стены появилось, что - то желеобраз -
ное в густом тумане. - Опять эти штучки Древнего, а что здесь плел подлый мой собрат. Произнесло это что - то. - Ладно, давай говорить, если это тебе более по душе. - Расскажи мне про богов Греции, их, что уничтожил Древний. - И, да и нет. Попробую немного поподробней. Они не Демоны как мы, у РА когда - то были свитой. Когда в Египет он ушел, они так возгордились, решили что, что равные ему, но в мире том никто не признавал их. Они решили перейти сюда, РА ведь проход держал открытым. Они и хлынули сюда толпой, проблема правда в дружбе, ее как не было, так здесь и не возникла и основное зависть к РА. Они Его изгнать решили, обратно, сами же остаться здесь. Он, поняв все, ушел и дверь закрыл. Договорившись с Древним, чтоб он их наказал, тот был как раз в реальном мире. Вернее с Тави. РА думал Древний их убьет, но он непредсказуем, он поступил не так, вообще богов он как - то ну не любит что ли, наверно даже больше чем не любит нас. Так вот он странно поступил, столкнул их лбами. Сказал, что он возвысит лишь того, кто будет самый сильный, им оказался Громовержец. А Древний, он смеясь, сказал, что Громовержец стал таким высоким, что может стать у Молока рабом. - А Молок это кто? Его как затрясло, - А Молок это Молок, создатель наш. Не знаю, правда ли, но говорили, что Древний с ним сражался, весь мир от верха и до низа тогда чуть не погиб, кто победил, не знаю, мы оказались здесь. А между ними был заключен мир, теперь дочь Молока Наина, женою стала, его брата, его звать Эгур. Регент он теперь, пока здесь Древний, пока он не захочет трон вернуть, но думаю он, вряд ли этого захочет, хотя и непонятно мне, как может воин и не просто воин, а воин Древний, вот так вот просто от всего отречься. Там где находился голос, то и дело вспыхивало что - то, словно сгорало. - Ты что горишь. Спросила она, он так насмешливо. - Сгоришь тут с вами, пыли развелось, поговорить нельзя спокойно. Он так брезгливо, - Мусора развели всякого. - Ты обижаешь меня с мамой, не такие мы с ней грязнули. Он рассмеялся, - Обиделась, я не про этот мусор. С улицы послышался сильный грохот. Голос у стены так хитро, - Невеста, а если Древний победит, заступишься за меня. - А почему бы нет, ты не сделал ничего плохого ни мне, не остальным. - Запомни, слово ты дала, теперь прости мне нужно не надолго отлучиться, твой Древний видимо забыл, что у плаща нет шлейфа. Голос пропал, дым тоже и она услышала словно издалека, - Меня звать Гелум, помни обеща-
ние. Тут словно искорка, через секунду, свет стал сильней, а в нем словно в огне такая красивая, словно фарфоровая статуэтка, девушка. Она была почти прозрачной, смотрела на Наташу, не отрывая взгляд, затем произнесла. - Меня послали охранять тебя. - Послали, кто? - Мы дети одного отца, я только не пойму, кто рядом был с тобою, я не могла пробиться, даже близко подойти, и демоны сгорали словно искры. - Наверно друг. - Кто может другом быть твоим, здесь в этом мире, ну разве Древний. Друг говоришь, да он силен. - Его звать Гелум. - Я не знаю Демона такого. Она еще раз пристально посмотрела на Наташу. - Наверно Древний тебя очень любит, раз заварил все это здесь. - Не знаю, может быть и так, я тоже ведь его люблю. - Мне тоже так казалось, пока я не увидела тот свет. Меня ведь Тави звать, он говорил наверно обо мне. - Я догадалась кто ты. - Прошу, судить меня не надо, я молода была, потом наверно, не так крепко и любила, коль хочешь расскажу. Это в Египте было, когда, наверно для меня недавно, а для него давно, у нас нет времени такого. Он воин был, не просто знатный, а словно избранный из всех, и равных не было ему, я думаю понятно. Его боялись, да боялись, конечно, не простой народ, а фараон и свита. Дружил он со жре -
цами, конечно не со всеми, ну, например великий Тор, был другом, принцесса и ее поэт, он так их защищал обоих, хотя потом не уберег. Что ж про меня немного. Представь, что воин, такой как он, в тебя влюбился, это не просто честь, скорей мечта, любая королева почтет за счастье, ну а я. Я ведь не так дыхнуть боялась, скажи он, например, что я лишь как любовница нужна, я ведь не думая, скажу согласна. Вот только воин мой дитя, считает, есть законы, раз так их нарушать нельзя, а кто эти законы пишет, жрецы, а нарушает кто, они же. Ему не объяснишь, да мы счастливы, я точно, ведь его почет и мой, заискивать все
стали, просить помочь и помогала. Но вот однажды он и Тор ушли куда - то, они часто отлучались, то школы проверяли, они по сути лишь на них держались, поверь, что фараону не были нужны они. Так вот они ушли, а я одна скучала, сидела на балконе время убивала, вот лучик света, как живой, меня коснулся. Такое было чувство, словно в даль позвало и радостно вдруг стало на душе. Вернулся воин, счастья продол-
жалось, но что - то все же не хватало, только что. Я поняла потом, когда мой воин в Крит уехал, я на балконе и чего - то жду, вот снова лучик, он зовет, и я уже лечу, лечу в потоке света. Такое счастье ведь не каждому дано, мне это счастье дали, теперь я светоноша, и меня послали защищать тебя. Вдруг в углу опять появился дым и голос. - Любовь и вздохи, вечные проблемы, эй бесхребетная пойди от сюда прочь, для Демонов ты не помеха. - Гелум это ты? - А кто еще, конечно я не Древний. Ох, эти мне влюбленные, а бесхребетная, что пела здесь, что тоже о любви, у ней любовь другая, она ведь любит лишь себя и свет. - Гелум, что там? - Что там - что там, он слишком добрый, теперь он убивать уж их не хочет, собрал их в кучу, ну я деру дал, ты обещала заступиться. Ну, так пока он там решает, чтоб ты хотела знать еще. - Ох, я уже сама не знаю. Мне он сказал, что там у них, имеют право выбора, не так как здесь мужчины, что первой женщина должна назвать избранника, так или нет. - И, да и нет, как посмотреть, ну скажем так. Она ему женою хочет стать, об этом скажет, но он, сказав ей нет, не чем ей не обязан. Вообще это скорее этикет, но он для Древнего, поверь мне, означает очень много, он вряд ли сможет взять переступить через него. Но можно взять схитрить, сказать, что он влюблен и счастлив был бы, чтоб оная зазноба хотела бы его в мужья. К примеру, Древний, я говорил немного про Наину, она хотела Древнего в мужья, хотела очень. Он так словно сплюнул, - Эта ведьма, да Древний с детства с ней дружил, влюблен в нее был старший брат его, но на балу она об этом громко заявила. Что Древний, он ответил нет. И вот война началась. Ее отец стянул к границе все свои войска, а это армия поболее, чем здесь раз в десять, ведь Демоны его творенья. Но Древ- ний был не просто зол, я говорил, что он непредсказуем, со своим войском он собрал весь этот сброд, к
кому отношусь и я, всех выбросил сюда, а на границу наложил заклятья, теперь любой из нас лишь показав- шись на границе, вдруг исчезал, никто не знал куда, и Молок сразу запросил пощады. Затем политика, ска -
зать по правде Древний в ней не так силен, вот Эгур брат его он в этой сфере дока. Чтоб с миром тем союз упрочить дочь Молока он в жены взял, сказать, что для него большая жертва, нет, не скажу, он с детства был в нее влюблен. А в это время Демоны зашевелились здесь, чтоб это прекратить в мир Сумеречный пошел Он сам и предложил союз за помощь. Он, так вздохнув, - Различные миры не так то часто ладят, но здесь случилось что - то, я говорил, что Древнего не предсказать, он согласился. Вот нам и стало не везти, ну а сегодня кончится и это. Ты помнишь обещание. - Да помню, ты думаешь, что он послушает меня. Он усмехнулся, - Ты только солнце не проси, чтоб потушил, ведь он ради тебя потушит. Она так улыбнувшись,
- Я постараюсь быть поосторожней в просьбах. Вот вспышка яркая и в комнате возник Володя, а Гелум -
Поосторожней Древний, ты здесь спалишь все. Он так недоуменно, - Что снова мусор здесь, и руку начал поднимать. - Володя милый нет, не надо, он защищал меня, не обижай его. Он посмотрел на угол, где было много кучек пепла, - Да вижу, как зовут тебя. - Я Гелум, обещала госпожа, что ты со мною будешь подоб -
рее. Он улыбнулся, - Если обещала, будет так. Она встревожено, - Ты, что убил их? Он улыбнулся, - Нет конечно, лишь изменил прописку, отправив в Никуда. Гелум так вздохнув, - Далече. - Не хочешь ты туда? - Конечно, нет, мне нравится быть с вами, ведь обещала мне твоя невеста, а я вам буду неплохим слугой, пажом и ей и детям. Володя, улыбнувшись, взял Наташину руку, поднес к губам, - Решай родная, конечно слуги из Демонов, ну просто не куда, но слово госпоже моей поболее, чем просто обещанье. - Я согласна, мне кажется он не плохой. Дым словно загорелся, а когда рассеялся, то в углу, стоял молодой, лет двадцати юноша. Он был одет, словно сошел только с картинки. На нем были серые, немного широко -
ватые брюки, серый камзол, весь украшенный рубинами, на плечи был, накинут короткий серый плащ, заколотый рубиновой заколкой, а на голове, берет, тоже серого цвета, с рубином посредине. - Ты знаешь мой фамильный цвет, откуда. Он хитро усмехнулся, - Ты Древний все не веришь, что развиваемся мы все же. Он, снял берет и элегантно поклонился, - Госпожа, я лично ваш слуга. Он вытащил из ножен небольшой кортик, проткнул руку, дал капли упасть на лезвие его, она коснулась лишь металла и загорелась как искра. Он произнес, - Я, Демон Гелум, клянусь здесь кровью, во всех отображеньях оберегать вас госпожа, а также и ваших детей. Ради этого я клянусь не пожалею своей жизни, до последнего ее отображения. Он еще раз поклонился, затем усмехнулся, - Древний, ты все еще не веришь, что мы развиваемся. Он, вздохнув, - Мне кажется, ты не тот, за кого себя выдаешь, что на тебе заклятье, чье пока не знаю. Я верю тебе, храни тех, кто мне очень - очень дорог. Гелум улыбнулся, по доброму, и произнес, - Да Древний, ты стал другим, добрее что ли, верь мне, я клятву не нарушу, умру, но их сумею защитить. Еще я думаю, что нужно разбудить людей, ведь долго под твоим плащом им быть не безопасно. - Опять ты прав. Он как - то странно покачал головой, пошел собирать шлейф от своего плаща. Гелум подошел, поднял покрывало, которое лежало у ног Наташи и, снял заколку, оно изменило цвет и вскоре, у него в руке, остался лоскуток, который он передал Наташе. - Шлейф должен быть на плаще и только там его место, - произнес он. Она удивленно, - Гелум, ведь ты его боялся. - Боялся, разве, ну скажем так, остерегал- ся, ведь это шлейф от плаща Древнего, я говорил, что он непредсказуем. Пришел Володя, - Вот и утро, откроем окна свету. Тут Гелум произнес, - Я думаю, что видеть не все должны меня, вы госпожа, ну и наверно Древний. - Ты начинаешь мне дерзить. Сердито произнес Володя. Потом он рассмеялся, - Но ты конечно прав. Гелум, так словно с гордостью, - Слуга я госпоже, к тебе же Древний я ни нанимался. Затем он видимо понял, что ляпнул что - то не подумав. - Прости, болтлив наверно я, но недостатки есть у всех наверно, ну разве госпожа моя без них. Он, улыбнувшись, поклонилcя. Пока Володя с Наташей открывали ставни, Володя спросил, что за свет он видел возле дома. Гелум как-то так не очень вежливо, с пренебрежением, каким - то, - То бесхребетная, прости, точнее светоноша, решила, может защитить детей и госпожу мою. - И что? - Прости, но я прогнал ее, у нас свеча горела, и свет был больший, чем она светила. Володя, усмехнувшись, - Здесь ты прав, для комнатки такой две свечки это много. Когда открыли окна, Гелум улыбаясь, - Мне кажется, вам отдохнуть бы не мешало, побыть вдвоем и отойти от мира. Наташа так смутясь, - Проснутся дети, а неувидя нас, искать начнут. - Родная, ты не спала ночь, я тоже был немного занят, потом мне хочется побыть вдвоем, зацеловать свою любовь, а время, Он улыбнулся, - Мы уйдем от мира, в реальности лишь миг пройдет, я все-таки какой то ведь волшебник. Он поднял руку, опустил, и время словно замерло, остановилось, настала тишина. Наташа тихо, так шепотом, - Володя, что случилось, ты время смог остановить? - Он улыбнулся, - Я твой штатный Демон, прикажешь, солнце поту- шу. Она с опаской посмотрела, на небо и на солнце, затем смутясь, - Ты лучше не когда меня не разлюби. Он хитро так, - Боюсь, чтоб разлюбил я, как раз ты не дождешься. Так Гелум, пока нас не будет, смотри, чтоб маятник случайно не качнулся. Вообще то Древний я у госпожи слуга, приказ она должна отдать мне, - Он улыбнулся, по доброму так, - Не волнуйся Древний, за время можешь быть спокоен. Воло - дя засмеялся, подхватил Наташу на руки и они счастливые, через минуту скрылись в мастерской. Наташа столько нежности не получала за всю прошлую свою жизнь. - Моя любовь и мой король, о господи, за что мне столько счастья. Прошу, люби меня всегда, счастливей человека наверно в свете нет. Она устало и нежно обняла его, - Прости, я не волшебник и сил моих осталось лишь на душ и сон. Он улыбнулся, целуя волосы ее, - А водопад для королевы, случайно не заменит душ, к примеру, Ниагара. Она, смеясь, - Ну если мой король, сам занесет меня под струи, что ж я не против Ниагары. Наташа, это все, шутя, сказала, но он взмахнул рукой и словно изменил картину. Шум оглушительный и водопад. Она по детски громко рассмеялась, - Нельзя наверно с Демоном шутить, ну мой король, бери меня на руки и в путь под эти струи. Он словно рыба, с нею на руках помчался в водяном потоке. Она, уткнувшись в грудь ему, так счастливо смеялась, забыв про все. Вот накупавшись, они уселись у воды. Она, смеясь, - Мы голые обои, увидят, стыдно будет, а могут и в милицию забрать. Он усмехнулся и в ладони хлопнул, на них одежда появилась, на нем его обычная, на ней, серого цвета костюм, весь украшенный рубинами. Она прилегла на коврик, который тут же возник на траве, через силу улыбнулась, - Прости, я так устала, И через минуту уже спала. - Спи милая моя, а я постерегу и буду ветер отгонять, чтоб не мешал он спать любимой. Он был безмерно счастлив, чтоб шум водопада не мешал любимой спать, провел рукой, словно сменив картину. Они оказались на каком то острове, не сильно грело солнце и легкий бриз, доносил с моря теплый и ласковый ветерок, напоенный запахом морских водорослей. - Ну что пока ты спишь, попробую я разобраться. Он так негромко, - Гелум, иди сюда, ты здесь мне нужен. Я здесь уже, И рядом появился Гелум. - Что ты не Демон мне понятно, но чье заклятье на тебе, не Молока уж это точно. Ты знаешь кто же ты на самом деле? - Конечно, нет, хотя меня смущает много, к примеру, Демонов я тоже не люблю, а так же этих бесхребетных. - Скажи мне Гелум цель свою. - Защита, твоей семьи, детей, ведь ты их любишь, а также госпожи. Володя так вздохнул, - Что ж я сниму заклятья, потом посмотрим и решим. Он руки поднял засветился и Гелум изменяться стал. На нем появилась темно - синяя с короткими полями шляпа, украшенная рубинами, верх шляпы охватывала черная полоса, знак царицы. На плечи был, накинут длинный серый плащ. Володя руки протянул, - Друг Мулег, так это ты пытаешься меня прикрыть, ах мама, ты, как и раньше, малыша страхуешь. Он Мулега обнял, вздохнул, - Так иногда мне не хватало друга. Они друзьями были, как могут быть друзьями король и полководец, а полководцем был он неплохим, вернее самым лучшим, и это было все проверено в бою. - Ну, друг рассказывай, случилось что - то, ты здесь и в Демонском обличье. Он улыбнулся, - Что ответить, идея эта не моя - царицы, мы, зная, про характер короля, он как сказать, скорее не политик, колдун и главное. Он голосом тем, что имеет Гелум, - Что Древний наш непредсказуем, решили как то все таки помочь. Поэтому я здесь, чтобы прикрыть тылы. Володя с нежностью, - Ты брешь закрыл в плаще, прости, я рисковать их жизнью, не мог, ты понимаешь сам. Мулег улыбнулся, - Влюбленного понять нельзя, но я горжусь, что я служу тебе, ты задал перца, из Никуда их Молоку не взять. Затем он стал серьезен, - Не знаю, как король сказать, Наина снова строит планы, я здесь затем чтоб помешать. Прости, но ты влюблен, а значит, безрассуден и можешь, не подумав что - то натворить, прости король, но я боюсь, что как бы эта ведьма не вовлекла наш мир в войну, в войну меж братьями. Молю, будь мудр и осторожен, а я умру, но защищу твою семью. Он взглянул на спящую Наташу, - Она мила и очень тебя любит, но мир наш колдунов, не напугай ее. Теперь прошу, верни меня назад, в том виде я больше пользы принесу, поверь. Володя еще раз обнял друга, затем, - Ну что пора, пока Наина нас не раскусила. Он поднял руки и засветился, а через минуту пред ним опять был Демон Гелум. Он поклонился и произнес, - Прости за дерзость, я думаю пора будить и госпожу мою, так долго время тормозить опасно. - Ты прав. Он разбудил Наташу. Она счастливо рассмеялась. - Я отдохнула, словно век спала. Она прижалась к Володе, поцеловала его, затем оглянулась, а, увидев Гелума, застеснявшись, - Ой Гелум, это ты, прости, я видно не проснулась. Он, усмехнувшись, - Не волнуйся госпожа, как Древний говорит, мы Демоны безнравственны все от рожденья. Володя улыбнувшись. - Что ж уже пора, а впрочем, невеста колдуна, по меньшей мере, фея. Он руки взял ее в свои, - Смотри любимая, одна ладонь вот так, теперь замри, почувствуй колебания энергий, вторую так, теперь по ней ищи свой дом, но параллель держи, а то мы скатимся куда - ни будь в болото. Она все сделала, как он сказал, и замерла, вот как биение, словно живое, задышало что - то. Он тихо.- Осторожно, сдвигаешь руку вправо или влево и ищешь дом, но помни, параллель держи. Вначале она ничего не видела, но вот словно на экране телевизора возникло море, горы, затем леса, вот и кордон. Он, улыбаясь, - Немного руку наклони вперед. Они как будто по катку скатились прямо к дому. Володя, смеясь, поймал ее на руки и произнес. - Ну что родная, приятно чудеса творить, - затем поцеловал, - Смотри, не стань лишь ведьмой. Теперь вернуть нам время. И он рукой взмахнул, и словно маятник толкнул, и все ожило. Гелум рядом тихо. - Молю лишь госпожа, сама не пробуй это делать, ты ученик пока, а то потом по свету искать тебя, лишь хлопоты одни. И он, по-доброму, рассмеялся. Из дома послышался шум. - Это дети, я исчезаю госпожа, коль будет что - то нужно, то зовите. И он исчез. Они пошли к крыльцу, она, счастливо, улыбаясь. - Нам Гелум стол накрыл, ему спасибо, я думаю, что мы проголодались все. Он, улыбаясь. - Что да, то да. Раздался голос. - Я госпожа ведь вас слуга, мой долг заботиться. Она так с теплотой - Ты друг скорее. Стол был накрыт по королевски, чего здесь только не было. Он стол принес из мастерской, два вместе сдвинул. - Зови детей и мать с отцом, и будем пировать. Весело произнес Володя. Наташа побежала в дом, а вскоре показались дети, а с ними и родители Наташи. Он, посмотрев на Таню, смеясь, - Принцесса заспанная и в такое утро, фи неприлично как, наверно это самый страшный грех. Она, смеясь, - Мы не относимся к тем самым динозаврам, а впрочем, это что упрек, упрек принцессе. Ну что ж умоюсь, расчешусь, а вам, что так с утра не спится. Затем она увидела накрытый стол. - Я конечно не очень любопытна, но все же, смотрю на этот стол, вы, что всю ночь не спали, готовили его. - Принцесса что вы мы купались, случайно заскочив на Неогарский водопад, открою небольшой секрет, вода там просто прелесть. - Летали оба среди туч, а кто мне обещал, потом вы что летали вместе. Ну и семейка, мама ты, что стала ведьмой. Наташа улыбнулась, - Почему же ведьмой сразу, волшебницей и феей. Таня рассмеялась, - Да, с вами не соскучишься, так приведем себя в порядок и кушать, а то смотрю на этот стол, и пропадают резко мысли, к тому же абсолютно все, мне кажется, я понимаю каннибалов. Бабушка странно посмотрела на маму, чуть ли не с испугом, - Дочка, ты какая - то странная, словно не такая, вообще мне кто - то объяснит, что происходит. Мама посмотрела на нее, улыбнулась, - Вот сядем, все за стол и я все объясню. Дедушка усмехнулся, - Ну, если это стол, за чем же мы сидели раньше, я ведь и спрашивать боюсь, откуда это все, я не только ни когда раньше не видел таких блюд, но даже не знал, что такое вообще существует. Мама счастливо так рассмеялась, а дядя Володя, так по-доброму улыбнулся. Все сели за стол, дядя Володя налил в фужеры вина, всем - всем, нам с Таней понемножку и хотел что- то сказать. Мама посмотрела на него нежно и счастливо и громко произнесла, - Первое слово мне, - затем, немного смутившись, - Извини, что перебила. Я вот что хочу сказать. Она опять засмеялась, - Раз этикет нарушать нельзя и первое слово за женщиной. Он побледнел и весь напрягся, а Таня толкнула меня в бок и я, вместе с ней взяли его за руку. - Так вот, я очень хочу быть твоею женой. Бабушка с дедушкой улыбались. Руки дяди Володи дрожали, а Таня, смеясь, - А ведь вы взрослеть начали, а вообще мне этот этикет начинает нравится. Он стал серьезным, а затем, виновато улыбнувшись и словно извиняясь, произнес, - Этикет есть этикет. Затем снова серьезно. - Я очень люблю вашу маму. И он посмотрел на нас, затем перевел взгляд на бабушку и деда, - И вашу дочь, и очень - очень рад стать ей мужем. Затем, улыбнувшись, - А вам. Он снова взгляд перевел на меня и Таню. - Я постараюсь стать хорошим другом и заменить, если смогу отца. Когда он говорил, словно вся природа замерла, а его голос словно эхо ушел, куда - то вверх. Тут бабушка как- то серьезно спросила, - Сынок ты правда не Демон? Ответь, пожалуйста, только без шуток. Он серьезно на нее посмотрел, - Нет, не Демон и не Сатана, Наташа это знает. Он перевел взгляд на маму. - Верь ему маму, он не Демон и не Черт. - Ну, дети счастья вам и мира. Он сказал, что после обеда подойдет машина и если дети, т.е. мы не против, то поедим в город, и они распишутся. Наташа жалобно посмотрела на детей. - Ну вы мои родные, что скажите вы мне, что я плохая мать, не думаю о вас, решаете все вы, коль скажите, чтоб я его забыла, уехали домой и больше не встречались. Ответьте мне, пожалуйста. Она ждала ответа с такой мольбой в глазах. Володя тоже на них смотрел так как- то с безысходностью, покорно понимая, что они примут их решение безприкословно. Таня прижалась к матери, обняла и хитро так, - Принцесса, что похожа на убийцу, я счастлива за вас и вам и нам желаю счастья. Славик как - то по взрослому, - Наверно мама наша Таня права, ведь мы взрослеем, я тоже счастья вам хочу, точнее нам всем вместе. Наташа заплакала, обняла детей и тихо полушепотом, - Спасибо дорогие, поверьте, он вас любит тоже. Затем все выпили. Бабушка сказала, что мама была за мужем, она не хочет сплетен, так что если дядя Володя не против, то в церкви они обвенчаются немного позже. Он улыбнулся и хитро так, - А разве браки заключаются не на небесах, а церковь, как хотите. Все еще долго веселились. Затем подошла машина. Дядя Володя сказал, что пора, но бабушка сказала, что это дело взрослых и дети, т.е. мы, останутся дома. Таня сначала запротестовала, а дядя Володя смеясь, что раз так, то дети будут в сказке, он хитро усмехнулся и произнес, но так чтоб слышали только мы с сестрой. - Знаете всякие чудеса,
подвиги и под конец мы попируем во дворце, да, кстати, сказка сразу за порогом мастерской, одно условие,
в нее необходимо верить. Когда он с мамой садился в машину, то, улыбаясь, счастливой сказки пожелал.
Наташа села в машину и лишь тогда заметила, что за рулем сидел Гелум. - Гелум, ты можешь управлять машиной? - Что вы госпожа, да это вовсе не машина, как говорите вы - муляж. Потом я все формальности земные решил уже как полчаса. Он протянул Наташи два паспорта и новенькое брачное свидетельство. Она недоуменно, - Тогда зачем куда то ехать. В машину сел Володя и улыбаясь, - Я слышал браки совер -
шаются на небесах, а чем мы хуже. Тут Гелум хитро усмехнувшись, - И Света позовем. Он, так вздохнув, - Мы в этом мире гости, решит прийти, что ж мир это его. - Машина заурчала, затем легко пошла за поворот и вмиг пропала. Наташа помнит только ветер, тьму, но вот все осветилось светом. Она недоуменно, - Где мы? А он, смеясь, - На небесах. Гелум пробурчал, - Скорее смахивает это все на преисподню. Она, не понимая нечего, - Так, где же мы конкретно, в аду или в раю. Володя, улыбнувшись, - Посредине. Тут она заметила, как изменились у нее с Володей одежды. Теперь на нем было серое трико, прошитое золотой нитью, рубашка серая, с оборками, вся украшенная рубинами и алмазами, поверх одето что- то схожее на пиджак, тоже все в рубинах и алмазах. Поверх всего, был накинут длинный черный плащ, закрепленный заколкой с огромным алмазом. На голове была корона, тоже вся в алмазах, на руке выделялся очень крупный перстень, с каким - то черным, как уголь, камнем. На ней, длинное серое, словно облако, платье, с голубым отливом, тоже украшенное все алмазами и рубинами, на руках множество браслетов с драгоцен- ными камнями. И у обоих, у него и у нее, на груди, на толстой золотой цепи, большой рубин. Она ахнула от восторга. Гелум встал на одно колено, - Госпожа ты, правда, королева, поверь, я горд и счастлив, что служу тебе. Володя тихо, - Извини родная, что все имеет серый цвет, но это цвет фамильный, вернее мира моего. Она так нежно, - Что ты он ведь так прекрасен, что вряд ли хватит слов, что описать. Она это произнесла так искренне, что он счастливо рассмеялся. Тут Гелум произнес, - Спокойней Древний, вот брат твой, ну а с ним и ведьма, будь мудр и если можешь, то хитер. Еще прошу, у госпожи прикрой все мысли, ведь этой ведьме, в такой науке я не конкурент. Володя, так вздохнув, - Наина, - И подняв руку, засветился весь, затем
взмахнул рукой, и свет весь перенес, Наташа засветилась тоже, через секунду свет пропал. Перед ними
возникло черное облако, которое постепенно стало менять свою форму, а вскоре на его месте возникли мужчина и женщина. Он был весь в черном, но это как бы не замечалось, он, словно излучал доброту. Женщина тоже была во всем черном, алмазов на ней было столько, что казалось, ослепнуть было можно от их блеска. Женщина была восхитительно красивой, вот только эта красота была словно ледяная, она скорее ставила преграду между собой и остальным миром. Наташа видела в ее глазах, скорее попытку за своим
высокомерием, спрятать очень добрую и очень уязвимую душу. Мужчина произнес, - Ну здравствуй брат. Они обнялись. Женщина, а Наташа поняла, что это и есть Наина, подошла к ней. Гелум вышел вперед, словно пытаясь собой закрыть госпожу. Наина рассмеялась и направила на него руку. Из ее руки вылетела молния, но Гелум, смеясь, ее поймал и направил в пол. Она, так улыбаясь, - И как наш Эрг взял Демона прислугой, он вас всегда так не любил, но ты от них немножечко отличен, ну раб уйди, я ей не причиню вреда. Гелум отошел немного в сторону и так с обидой, - Я раб не твой, ты мне не госпожа. Наина усмех -
нулась, взглянула на Наташу, - Прости избранница, мне просто интересно, из- за кого меня отвернул Эрг.
Наташа пыталась понять, смотря на Наину, почему Володя ее отверг, Наина была не просто красивой, кра -
сота ее была просто завораживающая, тут у ней словно тепло разлилось по всему телу. Насколько же Володя ее любит, что отказался от Наины. Она уже больше не боялась этой женщины, ей ее скорее было жаль. Но вот вокруг ее словно засветился воздух. Гелум усмехнулся, - Ведь госпожа моя не книга, зачем же мысли все ее читать. Она хотела, как - то отреагировать, но в голове раздался голос Гелума, - Госпожа, офи -
циально, по закону Сумеречного мира, вы уже жена Древнего, т.е. королева, а значит и рангом выше Наины. Не вздумайте поклониться первой, это первой должна сделать она. Потом протянете ей руку, она должна ее коснуться своей, но не более, запомните, только коснуться. Наташа так и смотрела, улыбаясь на нее. Та, выдержав паузу, через силу, видимо не так - то просто это ей давалась, поклонилась. Наташа протянула руку, Наина хотела ее пожать, но Гелум, положив руку на кинжал, произнес, - Ты ведь знаешь, этикет должен быть соблюден. Та, коснувшись руки Наташи, поспешно ее отдернула, словно обожглась. Затем произнесла, - Что думает наш Эрг, домой вернуться. Наташа не знала планов Володи, поэтому произнесла, - Пока не знаю, кто он узнала я недавно, и обсуждать мы это с ним, пока не обсуждали. Гелум усмехнулся, а в голове у Наташи послышалось, - Ведь вы политик госпожа, врагу надежду дать, но так чтоб понял, лучше вас не трогать. Володя долго стоял, обнявшись с братом, а затем произнес, - Ну брат, как миром правишь? Как Молок? Как у нас дела? - Как правлю, думаю об этом, спросить народ наш лучше. Молок, он больше не грозит, а нового, тебя вот ждем, ведь миром править должен не регент, а король, король ведь ты, я брат лишь твой. Володя грустно улыбнулся, - Мой милый добрый брат, я больше воин и ты ведь это знаешь лучше всех. Ну а король, давай попозже поговорим об этом. Он Эгура подвел к Наташе, - Знакомьтесь, это Эгур, мой старший брат, во всех мира он самый, не только умный, но и самый добрый, а это госпожа, моя любимая жена и звать ее Наташа. С Наиной думаю, вы познакомились уже. Эгур поклонился. Наташа видела, с какой любовью Володя представил брата, поклонилась тоже и протянула ему обе руки. Эгур был растерян, затем рассмеялся, встал на одно колено и поцеловал ей руки. Володя тоже рассмеялся. Наташа застенчиво, - Простите, я в этикетах не сильна. Все рассмеялась, лишь Наина была больше расстроена. Эгур шутливо произнес, - Ну, брат теперь наверно на твоих одеждах обязан появиться свет, как символ радостной улыбки королевы. Володя рассмеялся, - Мой брат ты прав, я подчиняюсь. На его, Гелума и Наташиной одеждах, появилась золотая полоса. Наташа смущенно, - А разве это можно. Эгур улыбаясь, - Кто может запретить менять законы королю. Вот из облака стал появляться свет, он становился все ярче и ярче, а затем резко пропал. На месте, где был свет, возник старец, с золотым венцом на голове. - Ну, вот и Сам. Произнес Володя. Старец улыбнулся, - Она пока мое дитя, кто без отца благословит. Все рассмеялись. - Что ж церемония начнется немного позже, вы гости у меня, она ведь тоже не сиротка, поэтому венчаться будет в одеяниях моих, но, став женой твоей, мой Древний друг, наденет вещи твоего народа. - Пусть так и будет, прости, но Паж останется при ней. Старец улыбнулся, - Это ваше право. Хлопнул в ладони и мир, словно перед ней померк. Она испугалась, но в голове послышался голос Гелума, - Не бойтесь госпожа я рядом, а это тоже ритуал. Вдруг среди тьмы возникли светоноши, они ее раздели всю, облили чем -то шипящим, словно шампанским, и одели во что - то невесомое, словно платье было соткано из света. На душе стало радостно, и она счастливо рассмеялась. Одеть ее одели, но на ногах ничего не было. Свет опять померк, она очутилась среди своих. Володя подошел, наклонился и надел на ноги золотые туфельки, нет не позолоченные, а золотые. Она от счастья вся сияла. Стариц произнес, - Ну что, согласно ритуала, ты дитя мое должна узнать о счастье света, пройдя его поток. Володя шагнул к ней, словно пытаясь закрыть собой. Стариц, улыбнувшись, - Ты разве не веришь в ее любовь. Верю, пусть будет так. Произнес Володя, а у самого глаза стали такие печальные, как в первый раз, когда его увидела Наташа. Она прошептала, так чтобы слышал только он, - Верь мне, кроме тебя и детей, мне никто не нужен. Она встала на колени, стариц протянул над ней руки и мир исчез. Ее несло в потоке света, он был настолько красив, по всему телу разлилось счастье, казалось она его чувствует каждой своей клеткой. Поток уносил ее все дальше и дальше, она все забыла, всю прошлую жизнь. Но вот он словно раздвоился, она оказалась как бы в пустоте, свет перестал ее больше радовать, в этом потоке что- то не хватала. Она бросалась в эти струи, пытаясь понять причину, пытаясь вспомнить что- то важное, но вот словно электричество прошло по всему телу, дети, Володя, их здесь не было, поток стал какой - то серый, а вскоре пропал полностью. Наташа открыла глаза, она так и стояла на коленях, рядом стоял счастливый Володя. Эгур держал его за руку, словно делясь своей силой. Лишь Наина была разочарованна. Володя подошел, взял Наташу за руки, поцеловал их и помог подняться. Стариц, улыбаясь, произнес, - Теперь я верю дочка, что ты его любишь больше жизни. Что ж теперь оба встаньте на одно колено, - Они встали, в руках у старца появился светящийся, словно огнем, венец, он поднял его над ними и произнес, - Венчаю этим венцом, моего Древнего друга и мою дочь Наташу, хочу, чтоб вы любили друг друга вечно. Ты дочь моя будь для него опорой в жизни, опорой крепкой усмиряющей его неудержимый нрав, а ты мой друг храни частицу Света, храни и помни это человек из мира Света, к тому же и цветок из сада грез, цветок мой самый лучший. Он из воздуха взял два обручальных кольца и протянул им. Володя удивленно, - Ведь это фамильные. Тот, улыбнувшись, - Их мне дала царица всех Миров и мать твоя. - Они обменялись кольцами, затем стариц смеясь, - Где наш проказник, Орфей, где музыка. Из облака возник юноша и нежно так, - Я здесь Отец, Он заиграл, и такая полилась музыка, что Наташе показалась, что она провалилась в сон. Когда музыка закончилась, стариц произнес, - Еще раз поздравляю вас, но мне пора, так долго мне здесь вредно находиться. И он исчез. Наташа держала Володю под руку, и вся светилась от счастья. Одежды поменялись и у нее на голове, возникла алмазная корона. Эгур произнес, - Ты брат поговорить хотел. Володя повернулся к нему, - Да брат хотел, прости, я недомолвок не хочу, давай откроем душу. Пусть будет так. Ответил Эгур. Они словно вошли в транс, устремив друг на друга взгляд. Вдруг сбоку молния блеснула, и Гелум произнес, - Не надо, лезть в душу Древнего Наина, ее открыл он брату не тебе. Та резко повернулась, - Кто ты дьявол. - Ну что ты, разве королевы паж, быть может, дьяволом, она не ведьма, ты этим можешь оскорбить ее, сказать, что может вот тогда случится. Наина было видно, что испугалась, Наташа резко, - Хватит, сказала и сказала, не думаю, что цель была, взять оскорбить меня. - Наина, было видно, в замешательстве была и тихо, - Извини меня, я не подумала. Но было видно, что благодарна ей была. Наташе по-женски жалко ее было, ее отверг человек, которого она хотела в мужья, затем война, опять неудача, теперь если Эгур договорится с Володей, а если нет, то и женой регента она не будет, лишь брата короля. Вдруг опять пролетела молния, и Гелум произнес, - Наина не шути, госпожа моя не искушена в этом, но я ведь Демон. Она на него взглянула, - Хотелось в это верить, но что-то сомневаюсь я. Тут братья вышли с транса. Эгур так с нежностью вздохнул, - Да брат ты честь и совесть во всех мирах, и я горжусь тобой, ты вероятно прав, стране пока политик нужен больше. Володя улыбнулся, - А что нам королева скажет, что миром хочет править, пусть не таким как этот, но то мой мир, какой с них лучше, судить я не берусь, то родина моя, поэтому милей. Что ж слово за тобой. Наташа, улыбнувшись, - Твой мир, я этого не знаю, а королевой мира твоего, мой мир это мой муж и дети, я не хочу их с кем - либо делить, но как решишь ты, так и будет, ты ведь теперь мой муж. Он улыбнулся, взял ее за руку и громко произнес, - Я Эрг, король Сумеречных миров, объявляю всем от верха и до низа, что я женился. Мою жену и вашу королеву зовут Наташа, также в свой фамильный герб, а значит и свою одежду, вношу я золотую полосу, как символ Света, символ королевы. Я также власть свою передаю и закрепляю это перстнем власти, а также подкрепляю силой своего меча, моему брату - принцу Эгуру. Теперь он ваш король, пока необходимость не возникнет в смене власти. Условия я эти с ним оговорил. Я клятву приношу, что, если буду нужен, и то потребуют миры, приду и не жалея жизни, народ свой защищу. Он снял перстень, передал брату, тот его надел, встал с ним рядом и произнес. - Я Эгур, король Сумеречных миров, поздравляю брата Эрга, с созданием семьи. Он вправе в любой миг вернуть и трон, и власть, и я клянусь вернуть безприкословно, по первому его требованию. Затем он улыбнулся, посмотрел на Наташу, - Еще скажу без этикета, его жена Наташа - прелесть, поверьте на слово мое. Володя усмехнулся, - Брат без этикета ты. 'Эгур вздохнув, - Пора прощаться, еще раз Вам желаю много - много счастья, простите, но миры надолго оставлять нельзя без власти. Наташа протянула ему руки, он их поцеловал, затем так хитро улыбнулся, - А может в этикет ввести, ведь это правда же приятно. Володя подошел к Наине, - Наина не сердись, ведь мы друзья, у каждого любовь своя, я счастлив, что моя такая. Ты знаешь, Эгур ведь тебя любил всегда и любит. Наина протянула ему руку, он поцеловал ее и произнес, - Береги его, ты единственная кто это может. Наташа подошла к ней и, протянув руку, - Не обижайся на меня. Наина улыбнулась грустно и пожала ей руку. Они медленно с Эгуром растаяли. Гелум рассмеялся, - Госпожа, вы, так шутя, взяли и подарили целый мир, - затем он снова рассмеялся, - И правильно, дворцы и склоки, мышиная возня, а Древний, прости меня, но ты взрослеешь тоже, вот ты уже политик и политик сильный. Вдруг снова все заискрилось. Гелум так полушепотом, - Царица Мира, Мать Миров. Он встал на колени, - Великая, - и склонил голову. Володя удивленно, - Мама? - Из облака возникла очень красивая, лет шестидесяти, на вид, женщина. Володя преклонил колено. У Наташи в голове прозвучал голос Гелума, - Госпожа, не посчитайте за унижения, и преклоните колено, ведь это сама царица, и Древнего мама. Наташа встала на одно колено. Послышался добрый и приятный голос, - Встаньте дети, что на затылки ваши мне смотреть. Володя подал руку Наташе, и они оба поднялись, Гелум так и стоял на коленях, не поднимая головы. Они подошли до Володиной мамы, он на нее смотрел с такой любовью, она же смотрела на Наташу. - Не сердись, что разглядываю тебя, ведь ты теперь моя невестка, ты нравишься мне, да определенно, умна, добра и очень любишь сына. Она перевела взгляд на сына, - А ты сынок, - она с такой любовью на него смотрела, - Ты стал сильнее, но добрее тоже и тоже очень любишь, теперь твою жену, я очень рада за тебя. Она вздохнула, - Да обоюдная любовь, это большое счастье. Мне долго вредно находиться здесь, поэтому я буду покороче. Сынок, ты все шалить не перестал, нельзя так сильно хлопать дверью, с большим трудом удар смогла я погасить, не делай больше так. Теперь оставьте нас, поговорить хочу с невесткой. Володя испуганно на нее посмотрел, она улыбнулась, - Мальчишка, у Царицы хватит силы, чтоб защитить твою любовь. Они исчезли оба, он и Гелум. Царица нежно улыбнулась, - Ну что ж невестка, поговорим как женщины с тобой. Я рада, что мой меньший любим и любит, это ведь такая редкость. Я думаю, ты понимаешь, он другой, другой не только он, а мир его отличен. Затем она внимательно посмотрела на невестку и, усмехнувшись, - Ведь ты о нем не знаешь не чего, о Сумеречном мире тоже, лишь бред, что Демон смог наплести. Что ж это ваше дело, но помни ты теперь единственный заслон меж ним и миром, сила у него огромна, когда был рядом Эгур, не было проблем, он эту силу направлял на благо. Теперь его опора ты, порука этому твоя любовь, но помни, он с бесхребетной понял, что такое боль, мирам так дорого все это обошлось, смотри, чтоб он не понял, что такое ревность. Еще скажу, что силы он своей не знает, пока играя ею как дитя, но эта сила велика, настолько велика, что думаю, никто не знает. Ты знаешь, Эрг и Эгур братья и очень меж собой дружны и эту дружбу, здесь твоя задача, сберечь. Да есть еще одна невестка, ее Наиной звать, мне очень жаль, у них пока проблемы, не ладится семья, к чему я это, постарайся, прошу молю, как хочешь, чтоб между братьями не началась вражда. Теперь прости, я уставать немного стала. Сын, где ты? - Появился он и Гелум с ним, он так и не поднялся с колен. Царица устало улыбнулась, - Ну дети, мне пора, хотелось очень вас обнять, но я мираж не больше. Володя засветился, как сварка и резко потух, у Царицы появилась плоть. Она усмехнулась, - Ты быстро учишься сынок, что ж дети на прощанье, идите, обниму я вас. Она обняла их обоих и растворилась, словно дым. Гелум поднялся с колен и удивленно, - Сколько же силы в тебе Древний, дать плоть Царицы, ведь этого пока никто не мог, да думаю, и вряд ли сможет. Он, улыбнувшись, - Кто ответить сможет, на что любовь способна. Он взял Наташины руки в свои, прижал к губам, - Как я тебя люблю, какое это счастье. Гелум сбоку, - Что ж Древний в путь, пора домой на землю. Володя весело, - Что королева в путь, держи пространство, я время придержу. Наташа поставила ладонь и через несколько секунд, он ее уже держал на руках возле мастерской. Гелум смеясь, - Да госпожа моя, вы учитесь уж слишком быстро. Володя счастливо, - Ну милая моя, идем встречать детей. - Она недоуменно, - А где они? - Я разве не сказал, они обои в сказке, давай встречать и будем пировать. Он открыл дверь мастерской, пропустил ее вперед и вошел сам. Внутренняя часть представляла королевские палаты. Она звонко засмеялась, - Когда же я привыкну к чудесам. И она, подхватив Володю, закружилась с ним в вальсе. Сразу появилась музыка, и они долго обнявшись, кружились, отдавшись всей своей душой, этой мелодии. Музыка закончилась, она устало опустилась, на первое подвернувшееся подобие стула. - Ну что Вы королева, ваше место на троне, возле короля, нехорошо пренебрегать этикетом. Смеясь, произнес Гелум. То подобие стула, на что села она, приобрело форму трона, поднялось вместе с ней в воздух и перенесло ее туда, где должен находиться трон. Она весело засмеялась, а затем произнесла, - А где же наши дети? - Володя поднял руку, возник, словно экран большой, на нем сплошные скалы и Славик осторожно идет по краю пропасти. Она испугано, - Он упадет. Гелум рассмеялся, - Не бойтесь госпожа, внимательно вглядитесь. Наташа внимательно посмотрела, а все ущелье, где - то в сантиметрах пятнадцати от ног сына, было словно заплавленно стеклом. Володя, улыбаясь, - Он очень хочет подвиг совершить, спасти людей вот в этих казематах, не бойся ничего и не волнуйся. Он немного передвинул картинку, и она увидела закрытый на большой замок в пещеру вход, он снова передвинул изображение, а на краю обрыва был виден ключ. Гелум смеясь, - Да Древний ты и воспитатель, теперь я думаю, подарок нужен, достойный подвига и принца твоего. - А где Танюша, тоже в скалах. Улыбаясь, спросила она. - Принцесса и по скалам лазить. Усмехнулся Володя, - Вообще то их положено спасать, не гоже отходить от этикета. Он изменил картинку, в лесу поляна и Таня у дворца, красота которого завораживала. Она шла среди цветов, рядом шли косули, и она гладила их, соловьи пели свои трели, садясь ей на плечи. В ее глазах было такое счастье. Она подошла к небольшому озерцу, сплошь заросшему лилиями, в нем плавала пара лебедей. Увидев ее, они подплыли к берегу. У нее сбоку появилась сумочка с хлебом, и она стала их кормить. Наташа от восторга захлопала в ладони, - Какая красота. - Да красота. Улыбаясь, произнес Володя. - Но ведь это сказка, нужно что - то недоброе что ли. Он хлопнул в ладони, над островом появились черные - черные тучи, поднялся сильный ветер. Он срывал все, цветы, листву с деревьев, и все это, кружась, уносилось вверх. Затем блеснула молния, и ударил гром. Лебеди, поднявшись на крылья, улетели вдаль. Таня стояла и как - то испугано, и с жалостью, смотрела на этот мир, ставший в одно мгновенье темным и угрюмым. Опять блеснула молния, и грянул гром, а затем страшный голос произнес, - Кто ты и как могла прийти сюда без приглашенья, цветы мои топтала и гуляла здесь, кто ты, принцесса, королева, а может взять тебя и съесть. Ну, что я жду ответа. - Не знаю, кто ты, да я здесь гуляла, цветы, я тоже их люблю и вовсе не топтала, и не кричи, ты сам испортил все, косуль взял напугал
и лебедей прогнал зачем - то, я не боюсь тебя, ты зря гремишь. Насчет принцессы, королевы, для коро -
левы я юна пока, принцесса, да в шутку называют иногда - не знаю. Да ты не приглашал меня, но разве в сказку приглашают, в нее как понимаю, просто попадают, а ты зачем - то взял, испортил все. - Ответ достойный. Смеясь, произнес Гелум. - Что ж видимо теперь мой выход. И он исчез, возникнув рядом с Таней. Он снял берет, поклонился, - Принцесса я ваш паж, меня звать Гелум. Я здесь чтоб проводить вас во дворец, где ждут король вас с королевой. Но думаю, что здесь порядок не мешало навести, принцессе Ветра, это ей по силе, сперва конечно тучи нужно отвести, вернуть в мир этот солнце. Она смутясь, - Как это я смогу. Он улыбнулся, - Как не знает, принцесса Ветра, так как машут лебеди, руками. Она замахала, и тучи стали уходить, и солнце засветило снова. Вернулись лебеди, косули рядом появились, вернулись и запели соловьи, и море лепестков, как снег на землю стало падать. Таня звонко и счастливо засмеялась, подхватила Гелума и закружилась с ним под музыку, которая сразу появилась ниоткуда. Гелум тоже смеясь, прокричал, - Принцесса тише - тише, а то мы здесь такого натворим. Она остановилась, лицо ее от счастье, словно сияло, она протянула ему руку, - Что во дворец, идем мой паж. Володя снова сдвинул картинку, они опять увидели Славика. Он уже открывал двери, ведущие в казематы. - Что ж королева, будем встречать детей. Возле нее возник еще один трон, Володя подошел к нему и сел. Еще немного и королевская семья вся будет в сборе. Она, - Постой минутку, задержи их. Она подошла к нему, села на колени, обняла его и поцеловала. Задержим может их подольше. Произнес он и стал ее целовать. Она счастливо, - Нет, не надо, у нас с тобой еще вся жизнь. Затем так хитро, - Разве этикет не запрещает, вот так на троне целовать. Он усмехнулся, - Ты ведь королева, возьми и отмени его. Она, смеясь, - Нет отменять мы не чего не будем, давай детей встречать. Она к себе вернулась. Вот показался Слава, на нем одежда изменилась, теперь он был одет как принц. А значит, серое трико, прошито золотом, в курточке синего цвета, украшенной рубинами и золотой полосой, символом королевы, на плечи был наброшен темно - серый плащ, заколотый на плече алмазной заколкой. Он шел, словно крался, увидев мать с дядей Володей, как - то неуверенно подошел к ним и тихо, почти шепотом произнес, - Что вы делаете здесь в пещере? Володя улыбнулся, - Здесь юный принц окончилась одна из твоих сказок, теперь ты в нашей, рядом вот садись, и будем вместе ждать принцессу. Славик как - то боком, словно боясь чего - то, сел на край кресла, которое стояло возле него. Таня не вошла, а ворвалась, словно ветер, непонятно кто кого вел, Гелум ее или наоборот. Увидев, что наряды на ней поменялись, на ней появилось розовое, словно лепестки розы, платье, все украшенное бирюзой и сапфирами, на голове синий берет, с большим рубином посредине, на ногах хрустальные башмачки, с сапфировыми застежками, а на плечи был накинут, пепельного цвета, плащ, закрепленный алмазной заколкой. Она от восторга захлопала в ладоши, затем опять протянула Гелуму руку, - Ну паж веди меня вперед. Он, смеясь, подвел ее к трону. Она, увидев всех, сперва ахнула, затем громко рассмеялась и прокричала. - Так вот вы где, а я ведь знала продел-
ки это чьи, но как прекрасно. В отличие от Славика, она это воспринимала как - то, так шутя, с удоволь -
ствием, даже с восторгом. Гелум смеясь. - Чертенок просто, ее не чем не удивишь. - Чертенок я, а кто - то называл меня принцессой Ветра, а воспитание, а этикет. Она попыталась сделать обиженное лицо, но от смеха ей это не удавалось. Не слышу что - то комплементов, принцесса Ветра недостойна их. Гелум смеясь, снял берет, поклонился, шутливо произнес, - Принцесса вы прелестны. Все рассмеялись весело так от души.
Когда от смеха все устали, Таня произнесла, - Хотелось знать, а во дворце принцесс не кормят. Гелум хлопнул в ладоши и появился стол с всякими явствами. Она сразу хотела к нему подбежать, а Гелум, - Прин-
цесса что - то было, помнится про этикет. Она протянула ему руку, - А в вашей сказки нет, как бедная принцесса, от голода чуть - чуть не умерла. Он, смеясь, - Принцесса вы не ту читали сказку. Пир больше был похож на вечер шуток. Веселились за столом долго, даже Славик оттаял, и порой его смех опережал всех. Когда обед завершился, Володя произнес, - Так юная принцесса, подарок уже имеет, - Она, смеясь, - Не вижу не чего. - Ну, скажем так не все увидеть можно, а что бы юный принц хотел иметь. Славик, смутившись, произнес. - Мне бы спросить сперва хотелось. - Ну отчего же нет. - Все эти скалы, пропасть лишь мираж и бред. Володя твердо, - Нет, не бред, клянусь все настоящее. А Гелум, - Только принц прости, внизу натянута была там сетка, разбиться ты не мог, но шишек бы хватило. Володя про себя, - Друг верный Мулег, ты снова тыл прикрыл. Затем он в голос, - Пусть дверь, открыв, ты и не спас рабов, но это тоже подвиг. Он руку опустил под стол, достал оттуда небольшой клинок и Славе протянул. Клинок был настоящий, очень красивый, ручка украшенная алмазами и рубинами. - Храни его, как честь, как совесть, как частицу мира, теперь и мира твоего. Затем он шепнул Наташе, - Родная, под столом в моей руке есть ножны, для этого клинка, возьми и подари их сыну. Она опустила под стол руку, и в ней сразу возникли ножны. Когда это все подарили Славику, глаза его, словно горели от восторга. Он нерешительно произнес, - Это все мне? - Наташа, улыбаясь, - Принц ведь у нас один, тебе конечно, храни его сынок, но только помни, это не игрушка. Он взял клинок и ножны, и с каким - то трепетом поцеловал лезвие клинка. Володя встал и с сожалением произнес, - Вот и окончилась одна из сказок. Таня с грустью, - А паж, он здесь останется, как сказочный герой. Гелум улыбаясь, - Принцесса, хоть паж и сказочный герой, но он не сказка, потом принцессе без пажа, а этикет, как можно нам его нарушить. Она, уже смеясь, - Как понимаю, я тебя не буду видеть. Ну почему же, стоит лишь позвать, но вот другим, тем, кто меня не видел, не нужно даже знать. Он исчез. Вся семья, взявшись за руки, пошла на улицу, двери, словно расширились, пропустив их. Славик, в свободной руке, держал клинок. Таня, взглянув на заходящее солнце, радостно рассмеялась, а затем хитро так, - Подумать только, чудеса, волшебство, а дискриминация все равно остается. Володя усмехнулся, Принцесса о подарке? Наташа как - то извиняясь. - Дочка разве сказки мало? Володя, смеясь, - Принцесса разве ветра мало? Она звонко рассмеялась, - Разве это правда, не обижайтесь на меня, ведь я, шутя, за эти дни мы столько получили счастье, что вряд ли у кого такое есть. Она последние слова произнесла так серьезно, что Володя не узнал в ней того бесенка, что был несколько минут назад. - А ветер, если он не сильный я ведь и так люблю, он всех и мой. Они увидели, что на крыльцо вышли дедушка и бабушка, она несла большую тарелку с пирожками. Таня, смеясь, - Коль я еще чего - ни будь поем, наверно лопну. Приличия ради, все сели за стол. Бабушка смотрела на маму, спрашивая взглядом, но дядя Володя опередил все вопросы и ответы. Он выложил на стол два паспорта и новенькое брачное свидетельство. Бабушка их взяла в руки, но не смотрела, а положила на середину стола и произнесла, - Ну вот и слава Богу, а церковь, если захотите, с попом попозже я договорюсь. Дядя Володя загадочно улыбнулся, улыбнулась и мама, и словно видела, что - то такое неподвластное нам, произнесла, - Нас повенчал сам Бог. Она это так сказала, словно это было на самом деле. Таня захлопала от восторга в ладоши, - Сказка, опять сказка, вы в этом мире бываете хоть иногда. Дядя Володя усмехнулся, - Ну надо ж возвращаться к вам, без вас тот мир, какой - то серый. Она, улыбнувшись, - Теперь я думаю, мы больше не отпустим вас, хотела я сказать одних. Он рассмеялся, - Лично я не против, ну, что принцесса мир. Она в ответ, - А что есть варианты, конечно мир. Бабушка, вздохнув, сказала, что шутки шутками, а если все хотят чтоб дети, т.е. мы, не опоздали на занятья в школу то нужно собираться выезжать. Мама, грустно, произнесла, что выедем завтра после обеда, чтоб как раз успеть на ночной поезд. Затем она, немного помолчав, добавила, что уже поздно и все устали, пора всем отдыхать. Дети ушли, за столом остались взрослые, Наташина мать, так словно с надрывом, - Ну дети вот у вас уже и полная семья, Володя, ты теперь хозяин в доме, но где же дом, куда же вы теперь, к тебе или к Наташе. Он нежно на Наташу посмотрел, - Я думаю перевестись сюда, Танюши год остался, она привыкла к этой школе, здесь ведь у ней друзья, а к новым привыкать, наверно будет трудно. Теперь насчет жилья, я думаю, квартира нам нужна побольше, есть денег у меня немного, на квартиру хватит точно. Теперь про меньшего, его пока лишь цель учеба, а подрастет, тогда решим. Что ж отношения в семье, поверьте, что я постараюсь и постараюсь очень. Поговорим о вас, быть может, мы сможем, чем помочь, вы не стесняйтесь, говорите. В разговор включилась Наташа, - Ну мама может что - то нужно, ты не стесняйся, говори. - А, что нам нужно старикам, лишь счастливы чтоб были дети, чтоб не болели внуки, чтоб у вас в семье достаток был, не забывали стариков, хоть письмецо кто написал, сообщил как вы живете. Володя, - Вы меня минутку подождите, - сбегал в мастерскую и принес глиняный кувшин, на литр где - то, и пакет, все это передал родителям Наташи. - В кувшине мазь, так скажем это средство от всех болезней, если ссадина, то смажьте ей, коль что внутри болит, что, разницы нет никакой, немного нужно взять, чуть меньше чайной ложки на чашку кипятку и пить, поверьте мне, поможет, радикулит, втирайте понемногу, от ревматизма от простуды, от всего. Затем он протянул пакет, - А здесь немного денег, нет, не отказывайтесь, я прошу, возьмите, они вам тоже пригодятся здесь. Наташина мать взяла пакет с деньгами, развернула, - Зачем нам столько старикам, я думаю, вам пригодятся больше. Наташа, - Возьмите мама, нам хватит то, что есть. Что ж отдыхать пора. Она повернулась к Володе, нежно - нежно улыбнулась, а когда отец и мать ушли, то, обняв его, - Ну мой король, бери меня на руки, неси домой, ведь я твоя жена. Утро выдалось теплым, словно лето прощалось, отдавая щедро последнее свое тепло. Таня встала раньше всех, она понимала, что то, что происходило, это уже не фокусы, а что - то посерьезней. И дядя Володя не фокусник и не шутник, и не гипноз это вовсе. Она решила, что со временем во всем разберется, но этих чудес все накапливалось и, словно лавиной захлестнула ее. Она, уже не понимая толком ничего, стала просто верить в эту сказку, сказку чуда. Одевшись, поскорей побежала на просеку, так, что бы ее никто не видел. Твердя сама себе. - Дура ты дура, неужто, правда, в это веришь, принцесса Ветра, бред какой - то, а вдруг, что я проверить не могу. Давай попробуем позвать этого прелестного пажа, не паж, а ангел. Она громко, - Гелум, мой милый паж, ты где. - Я здесь, моя принцесса, - и рядом он возник, и усмехнулся, - Я вижу, вас сомненья гложет, сказал ведь Древний, вы принцесса Ветра, пока он слов своих не нарушал. - Что делать мне, что бы проверить это.- Смотря, что нужно, сильно дуть заставить, иль стихнуть вмиг. Считай кругом не воздух, а плотная вода, а ветер это волны, которыми ты хочешь управлять. Она с каким - то испугом поставила рукой заслон и чудо, ветер стих. Она звонко рассмеялась, подбежала к Гелуму и от радости его поцеловала. Затем смутилась и как - то извиняющееся, - Я что - то сделала не то, прости меня мой паж. - Принцесса, - смутясь, произнес он, - Вы ребенок это вас прощает, но пора учиться сдерживать себя. Она немного кокетливо, - Да Гелум я дитя, на них грех обижаться. Она замахала руками, и по просеке такой пошел ветер. Наташа, лежа у Володи на плече, - Мне кажется, что ветер очень сильный. Он улыбнулся, - То Танюша наша, на просеке подарок примеряет. Она взволнованно, - Не натворила бы чего. - Не бойся милая, там Гелум, коль будет нужно, он решит проблемы все. А Гелум, сквозь этот ветер, - Стой принцесса успокойся, ведь ты не ведьма, ты ж развалишь дом. Она поставила рукой заслон, и ветер стал стихать, еще немного и стих совсем. Она рассмеялась, - Так пресконференции не будет, поскольку черт его знает, как я это делаю, и физикой здесь не пахнет. Гелум, а можно мне тебя спросить и ты ответишь правду. - Он усмехнулся, - Даже если моя принцесса в это не поверит. - Да - Ну хорошо, только вопрос не сильно сложный. - Скажи, правда, дядю Володю и маму венчал Бог? - Принцесса верит в Бога, - он хитро усмехнулся. - Я уже не знаю, во что и верить, раньше я считала, что чудеса и сказки, только в книжках, но это, черт возьми, на самом деле оказалось есть. - Прости принцесса, но не нужно так ругаться. - Нет, это ты меня прости, здесь и не так ругаться будешь. Но ты ответил мне вопросом на вопрос. - Да он венчал их сам. - Тогда кто этот дядя Володя, - она это произнесла тихо, скорее, для себя, поэтому Гелум промолчал. - Ну что принцесса в путь. Он подал руку, повел осторожно, обходя все канавы на своем пути. Его видно для других не было, в это время на крыльце показалась бабушка. Увидав, как Таня идет, словно на что - то, опираясь, громко, - Внучка, что ты так рано встала. Гелум произнес, - Прости, я исчезаю. Рука ее словно провалилась, она еле удержала равновесие и звонко рассмеялась. - С добрым утром, бабушка. - Внученька, где ты так рано ходишь? - В сказке бабушка, в сказке. Когда все собрались за столом, дядя Володя хитро улыбаясь, - Принцесса утром разгоняла тучи. - Она смутясь, затем счастливо, подарок ведь, хотелось посмотреть. Он, улыбнувшись, - Ну и как, понравился? - Конечно, просто прелесть. Когда попили чай, он сказал, что пойдет, соберет вещи, что бы потом не спешить. Наташа, подозвала дочь, нежно обняла и тихо так, чтобы никто не слышал, - Доченька, поосторожней с ветром, поверь мне это не игрушка. - Ну, что ты мама, Гелум был со мной, он мне не даст ведь совершить плохого. Скажи мне мам, а кто он этот паж. - Не знаю точно дочка, он как тебе сказать поверишь ты, иль нет, но может очень много и защищать меня и вас, поклялся на крови. Прости, но у меня к тебе есть просьба, не называй Володю Демоном, как объяснить, не знаю почему, но это больше оскорбленье, он любит очень нас, поэтому воспринимает это в шутку. Поверь, пожалуйста, он это вряд ли бы кому ни будь простил, кто пошутить так попытался. Как объяснить, ну это в общем, как пыль на сапогах его, как мусор что ли. Я не могу все объяснить, потом и многого сама не понимаю, ты взрослая уже и видишь все сама, не фокусы все это, много - много больше. Таня, улыбнувшись, - Не волнуйся мама, я постараюсь меньше задавать вопросов, как понимаю многое со временем пойму сама. - Да дочка, думаю я тоже. Еще, все эти украшения, поверь, они не только раритет, а настоящие алмазы и рубины и стоят столько, что представить не могу. Я думаю, что их показывать нам не кому не надо, пока Володя рядом или Гелум, ты понимаешь, это не опасно, а если нет, подонков ведь хватает. - Да мама, хорошо. - Прости, я не замучила тебя еще, но у меня еще одна есть просьба. Наш Славик, как сказать, напуган что ли, он маленький, все эти чудеса, прости, он по годам к тебе подходит больше, поговори на равных с ним, да и насчет клинка, ты понимаешь дочка. - Да мама хорошо. - Еще, что дочка, у Володи в этом мире роднее нас нет никого, поверь что из - за нас он от такого отказался, что я произнести боюсь. Она нежно поцеловала дочь, та прижалась к ней и тихо, - Мам, а правда, вас Бог венчал? - Да милая, он Сам. - Какой он мама? - Я думаю, по-разному его все видят, я, например, видала старца, вообще все это словно сон. Она улыбнулась, - А знаешь, нам играл, ну как бы, марш свадебный Орфей. - Какой он мама? - Юноша обычный, но музыка была как сон. Она поцеловала дочку, - Ну надо собираться. Встала и пошла в дом. Таня грустно обвела весь двор взглядом, словно прощаясь, а затем сказала, сама себе, - Так нужно брата успокоить, и, крикнув, - Слава, где ты. Он вышел из дому. - Пойдем на берег посидим. Пошла, не оборачиваясь, он за ней. За последние сутки, он как- то повзрослел, словно прошло не несколько часов, а несколько лет. Они молчали всю дорогу, а когда пришли, то она села на траву, под ней возник коврик, она мысленно произнесла, - Спасибо. В голове раздался смех Гелума и голос его, - Принцесса я ваш паж. Таня подвинулась, дав место брату, он сел. - Ты поговорить хотела. - Послушай брат, ты вспомни маму, после смерти папы, она была почти мертва, как кукла заводная, жила лишь ради нас. Его ведь не вернешь, да мы его любили, поверь, она не предала его, не предала и нас. Ты уже взрослый, прошу, не думай как ребенок. Не знаю, как тебе, но мне не хочется видеть женщину, постаревшую от горя. Она ведь молода и мы с тобой ведь любим ее очень. Она нашла любовь, ты видишь, как она вся изменилась, как будто светится. Да кстати, она не заставляет папу нам забыть и дядя Володя тоже. Он другом хочет быть, попробуй полюби его как друга. Она улыбнулась, - Ты мог о друге, о таком когда - ни будь мечтать. Теперь еще, клинок, подарок этот, я думаю, что это родовой, раз так, то он его обязан подарить наверно сыну, выходит сын ты для него. Потом мне кажется, что сказка, про отчима плохого, не наша. Потом этот подарок и еще очень дорогой, ты видел ручку, она вся в алмазах, за это могут дом спалить. Ну и последнее, воспринимай все эти чудеса как сказку, я думаю, когда мы вырастим, то все поймем. Он улыбнулся, - Постараюсь, вообще - то, правда, хорошо. Он встал, - Пойду до мамы, и собираться помогу. В голове у Тани прозвучал веселый голос, - Мой шаловливый бесенок, умен не по годам. - Гелум, иди сюда, где ты. Возле нее появился паж, он шаловливо поклонился, - Принцесса что ни будь желает, может фрукты. Он протянул ей гроздь бананов. Она, смеясь, - Ты балуешь меня. - Что я могу поделать, ведь Древний занят, нужно все прибрать. - Ты называешь его Древним, ведь он не старый, почему. - Ведь называть его мне как - то нужно. - Да лгать, конечно, ты умеешь. Смеясь, произнесла она. - Принцесса, фу как неприлично, брать обижать пажа. Она смутилась, - Прости, тоскливо что - то, мы уезжаем этой сказки и конец, а будешь ты в другой, мне так хотелось. - Принцесса я ваш паж и буду с вами, пока вы не прогоните меня. - Кто не прогонит, дядя Володя наш, вернее Древний, я попрошу его, тебя он не прогонит. Он улыбнулся, - Нет принцесса, я не ему слуга, а госпоже моей и ее детям, а значит ваш. - Скажи мне Гелум кто ты? - Кто я, я Демон. Он Демон произнес с какой - то брезгливостью, она, почувствовав это виновато, - А можно просто Гелум звать тебя, а может просто паж. Он улыбнулся, - Ну конечно, я Гелум и принцесса паж, ваш личный. И не грусти, на свете столько сказок, кто знает, сколько в вашей жизни будет их. - А почему мой паж завет меня принцессой. - Поскольку так оно и есть. Тогда, что мама королева? - Он улыбнулся, - И к тому же госпожа моя. Она нахмурилась, словно пытаясь разобраться, во всем, затем, словно переключила выключатель, звонко рассмеялась, а Гелум смотрел и любовался этим чудом. Она встала, протянула ему руку и, улыбаясь, - Что мой милый паж, веди домой свою принцессу. Наташа собирала вещи, на душе было грустно. Как разговор с сыном пройдет, вертелось в голове. А мать сидела и смотрела на нее, как изменилась дочь за этот месяц. Словно ребенок стала, и настроение ее меняется, каждые пять минут, то вот она смеется, вся, светясь от счастья, то вдруг грустна, чуть не испугана, а главное всего боится. На небе тучка, страх в глазах, не очень сильный ветер, тоже, чего же ты боишься дочка. А зять Володя, он хороший и видно очень любит всех, не только дочку, внуки, словно для него родные, но очень странный, словно он чужой, как буд - то не отсюда. Кто он историк - фокусник или колдун, какой - то, тьфу, лезет в голову же ерунда, но ведь полезет, если это видеть. Пришел Славик, - Мам я помогу, ты говори, что нужно, я буду упаковывать. Она подошла до сына, обняла, поцеловала, - Как я вас всех люблю, о Господи, за что мне столько счастья. Затем она как- то так неопределенно посмотрела на вещи, - Не знаю, может это и не нужно все, зови Володю, раз у нас семья, решать все будем вместе. Славик побежал звать, но он был уже на крыльце. У него был только рюкзак и то полупустой. Когда они зашли, он обнимал Славу, и тому было спокойно, словно его обнимал отец. Наташа, увидев их, улыбнулась, - Ну мужчины, будем решать, что брать с собой, что нет. Володя улыбнулся, открыл рюкзак, достал оттуда еще один пустой, - В дороге, для мужчин, рюкзак удобней. Не так ли принц. Слава улыбнулся, - Я ведь мужчина тоже, рюкзак конечно. Наташа улыбнулась, - Да милые мужчины, а из вещей что брать. Володя, улыбнувшись, - Наверно то, что для души дороже, для Демона наверно джинсы. Она, смеясь, стала передавать пакеты, откладывая почти все в сторону, говоря, что это не нужно, это тоже. Сундучок с драгоценностями, она передала Володе, сказав, что пусть и Слава положит туда свой клинок, но Володя ответил, что это подарок сыну и пусть он хранит и защищает его сам. Она согласилась, но попросила, чтобы он его положил поглубже, не дай Бог кто увидит. Вещей оказалось не много, как она боялась. Затем она повернулась к матери и сказала, что осталь -
ное они купят в городе. К обеду подошел дедушка, все сели за стол. Володя сказал, что после обеда подой -
дет машина. Обед прошел грустно, каждый в душе прощался с этим необычным месяцем. Подошла машина,
бабушка всех расцеловала, а дедушка подошел до дяди Володи и тихо произнес, - Береги их всех, я знаю, ты это можешь. Таня села в машину впереди и увидела за рулем Гелума, рассмеялась, а он хитро так, - Ну вот принцесса, окончилась эта сказка и начинается другая.