Сокольников Егор Юрьевич (Zardarius)
Bloodborne: Пожиратель чудовищ

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
Оценка: 7.44*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Древний город Ярнам, утопающий в багровых лучах кровавой луны, давно опустел. Немногие выжившие, которых не настигла ни чума зверя, ни чудовища, в которых превратились их бывшие соседи, пытаются не умереть от голода. Когда кровавая луна поднимается над островерхими крышами, улицы заполоняет рев чудовищ. Начинается очередная ночь охоты. И обмирающие от страха выжившие ярнамиты молятся о том, чтобы дожить до рассвета.

    Видео по рассказу


[]

Часть 1: Нечестивый спаситель

  
   Кроваво-красное сияние мягко, с иллюзорной безмятежностью, залило старинные улицы с островерхими готическими крышами. В звенящей недоброй тишине древний Ярнам утопал в свете огромной кровавой луны, зависшей над некогда великим городом. Его безлюдные улицы отнюдь не были пустыми. Их заполняли твари, само существование которых можно было презрительно назвать плодом извращенного, больного воображения.
   Однако сгорбленные, хромые фигуры, сохранившие лишь отвратительное, кощунственное подобие человеческого облика, шествовали по ним без всякого порядка и цели. Держа в своих лапах факелы и влача по каменным мостовым огромные топоры, они искали тех немногих, кто еще не стал одним из них и все еще мог называться человеком. []
   Покрытые густой, свалявшейся шерстью морды этих уродливых тварей лишь отдаленно напоминали о том, что когда-то они были людьми. В их глазах, бесконтрольно двигавшихся в глазницах независимо друг от друга, не осталось ни намека на присутствие разума.
   Те, кто еще мог ходить на двух ногах и произносить хотя бы несколько слов, были новообращенными порождениями ярнамской чумы зверя. А те, кого болезнь поразила давно, передвигались на четырех лапах и не имели абсолютно ничего общего с людьми. Это были ликантропы, вечно алчущие плоти. Каждый восход кровавой луны обращал в ликанов все новые и новые толпы зараженных чумой зверя.
   Абигейл опасливо выглядывала из окна второго этажа, приподняв трясущейся рукой грязную занавеску. Она прильнула к подоконнику и молилась о том, чтобы ее никто не увидел с улицы. В ее захламленном доме не было ни одного источника света.
   Абигейл не болела. Она была одной из редких ярнамитов, которые все еще оставались людьми. По крайней мере, физиологически. Ее психика давно понесла невосполнимый урон, и даже сумей она вырваться за городские стены, едва ли она смогла бы жить полноценно.
   Но шансов выбраться из Ярнама живой у нее не было. Она знала об этом и не убила сама себя лишь потому, что пустить самой себе кровь было для нее еще страшнее, чем оказаться в грязных, чумных лапах чудовищ, которыми кишели ярнамские улицы.
   То, чем ей приходилось питаться, чтобы поддерживать в себе жизнь, вызвало бы у человека более или менее благополучного приступ тошноты. Пригодной для употребления еды в Ярнаме давно не осталось. И трава, в спешке сорванная у крыльца одного из соседних домов в редкий солнечный день, когда чудовища прячутся в своих логовах, была для нее деликатесом.
   И хоть чума зверя не поразила Абигейл, нарастающее безумие, усугубленное прогрессирующим моральным разложением, постепенно приближало ее к тому же состоянию, в котором находились зараженные ярнамиты.
   Кровавое полнолуние было самым большим испытанием для девушки двадцати с небольшим лет от роду, которая полностью поседела в свои годы и наполовину ослепла от вечного сидения в полной темноте.
   Ее окна были плотно завешаны, чтобы порождения ярнамского кошмара не увидели ее с улицы днем. Зажигать лампу ночью было еще более рискованно, так как не только ее свет, но и запах горящего фитиля мог привлечь чудовищ - больных собак, чья сила серьезно увеличилась из-за чумы зверя, или, еще хуже - ликантропов.
   В эту кошмарную ночь она с ужасом смотрела на кроваво-красный свет, озаривший обветшалые крыши заброшенных домов. Улица под окном была пустынной. Вдали слышались вопли зараженных, навсегда превращавшихся в ликанов в зловещем свете красной луны.
   Эти переполненные болью крики не были сплошным слитным хором. Чума зверя достигала апогея в зависимости от момента заражения каждой жертвы. И время от времени, когда чумная кровь очередного ярнамита вскипала в свете луны, город оглашала очередная серия отчаянных криков.
   Время шло. Дрожа от страха, Абигейл уже дала волю робкой надежде на то, что она сможет пережить очередную ночь охоты. Но затем до ее слуха донесся звук, которого давно не было слышно на жутких улицах мертвого города. Он появился где-то вдалеке и стремительно приближался.
   Ошеломленной Абигейл вдруг взбрело в голову, что в Ярнам явились не просто несколько одиноких охотников, как это случается в ночь охоты. Сводящая с ума надежда заняла все ее мысли, и она обратилась в слух.
   Она слышала шум колес большой, тяжелой повозки. Подобные звуки навсегда исчезли из Ярнама в момент первого восхода кровавой луны, когда стало понятно, что жить в городе больше невозможно. []
   Неужели охотники из близлежащих земель решили очистить Ярнам от чудовищ и освободить уцелевших горожан, которые еще сохраняли остатки рассудка? Неужели все это страшное время она не зря боролась за жизнь, несмотря на полное отсутствие смысла в ее жалких потугах уцелеть?
   Может быть, это одна из множества повозок, с экипажем хорошо вооруженных охотников, которые очистят улицы от последствий чумы и, постучав в ее дверь, даруют ей, наконец, свободу?
   Сладкая надежда на осуществление безумной мечты о спасении вдруг померкла, когда источник звука стал еще ближе и в грохоте массивных колес она расслышала нечто странное. А именно - отсутствие сопровождающего его топота лошадиных копыт.
   Вместо отчетливого и звонкого цоканья стальных подков по грязным и запущенным ярнамским мостовым она слышала невнятный глухой топот. Она не могла разобрать, что за животное тянет повозку, но до ее ушей уже доносился хриплый рев чудовищ, звон разбитого стекла, а на крышах отдаленных домов показалось огненное зарево.
   Внезапно вой зараженных перекрыла сплошная и частая пулеметная очередь. Похоже, охотники и правда были вооружены лучше обычного. Неужели она все-таки покинет этот проклятый город и снова сможет жить, не ожидая смерти каждую секунду?
   В разразившемся хаосе Абигейл уже не могла расслышать топота животных, тянущих приближающуюся повозку, да и не интересовал он ее теперь. Она ждала лишь одного - мига, когда мимо каменной ограды площади под ее окнами проедет экипаж охотников, и она сможет впервые за многие месяцы во весь голос закричать, привлекая их внимание, чтобы они взяли ее с собой. Спасли из отчего дома, который опустел, когда ее родители заразились чумой, и Абигейл, не дожидаясь их окончательного превращения в монстров, убила обоих, взяв в руки отцовский кремнёвый пистолет.
   С тех пор она держала оружие заряженным и каждый день думала над тем, не настала ли ее очередь получить пулю. Но сейчас безумная надежда одержала победу над чувством вины и страхом. Она собрала в потрепанную сумку свои нехитрые пожитки и встала у окна, готовая распахнуть его и позвать своих спасителей.
   И вот, наконец, она увидела огромную крытую повозку, выехавшую из-за угла. На ней восседал охотник на чудовищ, в этом не было сомнения. Он был в высоком черном цилиндре и длинном пальто.
   На груди у него висела двойная кобура с парой кремнёвых пистолетов, а из-за спины выглядывала тяжелая рукоять огромного топора. Рядом с ним на массивной треноге стоял пулемет Гатлинга, устремив в ярнамское небо шесть дымящихся стволов.
   Животных, тянущих повозку, она так и не увидела, их скрывала высокая каменная ограда площади. Но это ее уже не интересовало. Преследовавшие охотника чудовища и зараженные, под ноги которым он швырял бутылки с зажигательной смесью, ее не интересовали тоже. Ее волновало лишь одно - чтобы он ее услышал. Она распахнула окно и что было сил закричала:
   - Помогите! Я здесь!
   Абигейл махала руками и подпрыгивала, стараясь привлечь внимание охотника в шуме устроенного им хаоса. И она его привлекла. Как привлекла и внимание чудовищ, гнавшихся за ним.
   Зараженные, еще не обращенные лунным светом, ликаны и чумные псы бросились к ее дому. Примерно половина преследователей охотника отделилась от общей толпы и навалилась на дверь первого этажа.
   Охотник поднял на нее взгляд, поворачивая к ее дому. И только сейчас она увидела, что его забрызганную кровью повозку тащили на себе два запряженных ликана, исхлестанных плетью с крючьями, которой он их беспощадно стегал.
   Размашистые удары, сопровождавшиеся злобным свистом, разрывали плоть чудовищ, которых он неведомым образом смог принудить служить ему ездовыми животными. Оборотни жалобно выли при каждом ударе, но почему-то не пытались вырваться и продолжали нести свою ношу.
   Глаза охотника экстатически блестели. В них пылал задор, он наслаждался устроенной им вакханалией на улицах Ярнама. Он был почетным гостем на этом пиру смерти.
   Его морщинистое лицо было частично скрыто грязной окровавленной повязкой. Но Абигейл все равно заметила, что на лице его растет шерсть. Он был заражен. Но заражен недавно, так как шерсть была еще короткой и редкой. В это полнолуние он не обратится. Скорее всего, его черед настанет в следующий раз.
   Охотник подпалил фитиль бутылки с зажигательной смесью и размахнулся. Абигейл, оцепеневшая от ужаса, думала, что он бросит ее в толпу чудовищ, штурмующих ее дверь внизу. Но бутылка полетела прямо в ее окно. Туда, где она стояла. И лишь в последний момент Абигейл успела отшатнуться.
   Бутылка пробила частый оконный переплет и разбилась о стену напротив окна. Кровать, стоящая у этой стены, вспыхнула. Абигейл обдало жаром. Она выбежала в коридор, взводя курок отцовского пистолета. Смысла в этом было не больше, чем в добровольной сдаче врагу, так как кремневый пистолет был однозарядным. Но все же ей не хотелось мириться со своей смертью даже сейчас.
   Она вышла в узкий коридор второго этажа и попятилась к дальней стене, держа на прицеле лестничный пролет. Когда она уперлась спиной в стену, ее глаза судорожно забегали по обшарпанным грязным обоям и заваленному мусором полу. Она искала путь к отступлению, хотя знала, что его нет.
   Рычание и вопли, сопровождаемые грохотом ударов по ее двери и скрежетом когтей, заставляли ее сердце заходиться в бешеном ритме. В глазах темнело, и Абигейл уже почувствовала желание поскорее покончить с этим и отправиться к родителям. К здоровым и любящим свою дочь. К таким, какими она их помнила до заражения чумой зверя.
   Внизу раздался оглушительный выстрел. Дверь перестала трещать под напором ударов снаружи, и с улицы до Абигейл донеслись яростные вопли чудовищ и странные, залихватские крики одинокого охотника, который, похоже, все-таки вступил в бой с чудовищами.
   Он не был похож на молчаливых одиночек, что съезжались в Ярнам к восходу кровавой луны. Те сражались в основном молча, не проявляя никаких эмоций. Они хладнокровно и целенаправленно истребляли чудовищ. Их целью было очищение города.
   В одну из предыдущих ночей охоты Абигейл видела из окна, как обезумевший охотник напал на своего соратника, когда она уже почти решилась высунуться из окна и позвать его.
   Они долго сражались в тусклом лунном свете, пока охотник не пал от руки предателя. Но даже сошедшие с ума охотники не оглашали весь Ярнам своими криками. Они убивали чудовищ, но опасались привлекать внимание больших скоплений зараженных. Этот же будто наоборот хотел собрать на этой площади монстров со всего города.
   Внизу послышался быстрый топот. По лестнице взбежал оборотень. Он рванулся к Абигейл, и та выстрелила ему в морду из пистолета. Ликантроп отшатнулся, но остался жив. Одной пули ликану было мало, даже если стрелять в голову.
   Но позади ошеломленного монстра возникла высокая фигура в длинном черном пальто. Охотник размахнулся жуткого вида секирой и отсек ликану голову. Ударившись о стену, она подкатилась к его ногам. Он наклонился и поднял ее.
   Абигейл осела на пол с разряженным пистолетом. Она с ужасом взирала на своего кошмарного спасителя и не знала, чего от него ожидать. А судя по его изуродованному чумой лицу, ожидать чудесного спасения точно не стоило.
   Охотник, все еще держа отрубленную голову ликана, подошел к Абигейл. Убрал топор за спину и вынул из кобуры пистолет. Сердце Абигейл сжалось. Охотник, все еще сверля ее своим безумным взглядом, полным задора и упоения, внезапно поднял голову ликана к лицу и оторвал зубами кусок плоти от шеи монстра.
   Медленно жуя свою тошнотворную добычу вместе со звериной шерстю, он мерзко ухмыльнулся и навел пистолет на Абигейл. Раздался выстрел, и девушка медленно повалилась на бок. Из ровного отверстия во лбу убитой потекла тонкая струйка крови. Из затылка же хлынул целый поток, заливая ее преждевременно седые волосы.
   Охотник наклонился и взял ее за шиворот. Выволок тело девушки на улицу, оставляя обильный кровавый след. Бросил ее перед оборотнями. Чудовища съежились, когда он подошел к ним.
   Они были буквально изувечены. Изорванная плоть местами висела лохмотьями. На их телах были глубокие рубцы, оставленные, видимо, его топором. Однако зверство безымянного убийцы каким-то образом подчинило тварей, которые, казалось, сами были воплощением любого мыслимого и немыслимого зверства.
   Глянув на мертвую Абигейл исполненными жаждой плоти глазами, горящими красным огнем, они все же не решились притронуться к ней и с опаской покосились на убийцу. Тот оскалил щербатый рот в презрительной усмешке. И, выждав паузу, произнес:
   - Взять!
   Оборотни набросились на жертву, а ее убийца вновь вернулся к своему кошмарному ужину, пожирая убитое им чудовище.
   Тусклое красное сияние луны вдруг померкло. Безымянный поднял маниакально блестящие глаза к небу и увидел черные грозовые тучи, затянувшие небо и частично скрывшие кровавую луну.
   Едва тронув исполинский красный диск, набрякшие от воды облака расступились перед ним, будто даже они не решались посягать на зловещее сияние. Над городом сверкнула молния, отразившись в безумных глазах убийцы, и на опустошенный город обрушились водяные струи, причудливо переливавшиеся в багровом сиянии кровавой луны.
  

Часть 2: Кровавый дождь.

   Когда над улицами Ярнама раздались первые вопли превращающихся зараженных, Гален прошел через ярнамские врата и вытащил из-за спины Клинок погребения - складную боевую косу старых охотников с обоюдоострым клинком.
   Разложив длинную рукоять, он перехватил свое оружие двумя руками и двинулся по мрачным улицам, переполняемым криками агонии.
   Его длинный двубортный сюртук был расстегнут, давая легкий доступ к трем кобурам с пистолетами, надетыми поверх белой сорочки с жабо на груди. Его глаза скрывали широкие поля черной шляпы.
   Лицо Галена было замотано грязно-белой тканью, изрядно пропитанной кровью. Из-за нее черты его лица было невозможно разглядеть.
   Каблуки высоких ботфорт почти не издавали звука, хотя он не особенно старался оставаться неслышимым. В окружавшем его жутком вое чудовищ маскировка не требовалась.
   Свернув за угол полуразрушенного дома, Гален вышел к фонтану с расколотой чашей, перед которым трое зараженных пожирали тело неизвестного бедолаги, который не смог пережить очередную ночь охоты.
   Они сидели спиной к переулку, из которого вышел Гален и не увидели его. А возможно, что вкус человечьей плоти одурманил их, и они просто не хотели замечать ничего вокруг.
   Гален вытянул из кобуры пистолет и направил на каннибала, сидевшего посередине между двух таких же людоедов. Они по-звериному трясли головами, разрывая плоть жертвы.
   Опустив взгляд, Гален пнул отколовшийся кусок брусчатки. Камень с гулким стуком попал в спину сидящего посередине каннибала. Взревев от ярости, трупоед обернулся, вперившись в охотника пожелтевшими безумными глазами на перемазанном кровью лице. Гален нажал на спуск.
   Курок с кремнием ударил в огниво, высекая сноп искр, и грохот выстрела разлетелся по соседним переулкам. Пуля вонзилась в переносицу зараженного, уродливая голова мотнулась назад, и он упал на свою недавнюю жертву.
   Другие два каннибала с воем бросились к Галену, схватив свое примитивное, но жуткое оружие. Вернув пистолет в кобуру, Гален вновь перехватил косу двумя руками и завел длинный изогнутый клинок себе за спину, широко расставив ноги.
   Предсказать траекторию готовящегося выпада было бы сложно даже мастеру фехтования из-за необычной формы оружия и еще более странной стойки.
   Размахнувшись огромным топором, изуродованный чумой ярнамит рубанул из-за плеча. Гален молниеносно переставил левую ногу, ускользая с траектории атаки, и хищно свистящий клинок боевой косы прошел параллельно земле, насквозь проткнул правую руку противника.
   Тот зашелся криком, уронив топор на каменную брусчатку. Гален рванул косу с нанизанным на нее врагом на себя и пнул его каблуком в горло, сбрасывая с клинка и разворачиваясь причудливым пируэтом. Искривленный клинок рассек голову второго зараженного, обрушившись на нее вертикальной атакой.
   Перешагнув через труп, Гален добил врага с пронзенной рукой и тут до его слуха донесся странный для Ярнама грохот. Грохот массивных колес повозки. Этот звук мог говорить о многом. Но сомневаться не приходилось лишь в том, что он не предвещает ничего хорошего.
   Гален двинулся легким бегом навстречу этому звуку. Он пересек один квартал, когда услышал слева хриплый, бешеный лай. К нему во весь опор мчался самый мерзкий враг, которого можно было встретить на улицах проклятого города - чумной пес.
   Зараженные собаки были поразительно быстры и проворны. Даже схватка с оборотнем не была такой сложной для охотника-человека, как бой с собакой, подхватившей в Ярнаме чуму зверя. Хоть ликаны и были более выносливы, им было легче нанести удар.
   Гален развернулся к собаке и ударил по дуге снизу-вверх, пытаясь ударить пса в броске. Клинок не задел чудовище, но и разъяренный зверь пролетел мимо него, не ожидав такого маневра.
   Заканчивая выпад, Гален извернулся, отстегивая клинок от длинной и бесполезной сейчас рукояти, и повторно нанес удар зажатым в правой руке длинным кривым клинком. Отскочив назад от неудачного выпада Галена, пес бросился вперед, ныряя под рассекающее воздух лезвие. Гален снова метнулся в сторону, ударив сверху вниз и оцарапав бок собаки.
   Затем он выхватил из кобуры второй пистолет левой рукой, направил его на взбесившуюся, покрытую струпьями и язвами собаку. Она снова бросилась вперед, и встречная пуля оборвала полный исступленного бешенства рык.
   Пес рухнул на мостовую, закончив совершенный им бросок, и затих. Переводя дыхание, Гален снова зарядил пистолеты и водрузил клинок косы обратно на длинную изогнутую рукоять.
   Грохот колес был уже ближе. Вдруг до его уха донесся далекий крик:
   - Помогите! Я здесь!
   Тихо зарычав от злости, Гален побежал на звук голоса. Он понимал, что уже не успеет. Повозка движется гораздо быстрее, чем он.
   Прорубая кровавую просеку сквозь кишащие чудовищами старинные улицы, Гален приближался к источнику звука. Он услышал приглушенный выстрел. Стреляли в помещении, не на улице. И довольно близко.
   А затем, через минуту - еще один. Второй выстрел был произведен явно из другого оружия. Осознавая, что произошло нечто страшное, он с остервенением кромсал клинком погребения бросавшихся на него чумных ярнамитов, собак и ликанов.
   Когда он подходил к дому, из которого донеслись несколько минут назад выстрелы, небо затянуло тучами и хлынул дождь. Впервые за все ночи охоты, которые довелось пережить Галену, в свете кровавой луны шел дождь.
   В затянувшей небо черной пелене была огромная прореха, сквозь которую источала свой зловещий багровый свет кровавая луна. Будто тучи не смели преломлять и загораживать это сверхъестественное сияние.
   В шуме дождя больше не было слышно ни выстрелов, ни грохота колес. Гален вышел к площади перед домом, из окна которого кричала девушка и откуда доносились выстрелы. Сейчас дом полыхал, подожженный бутылкой с зажигательной смесью.
   Под окнами стояла та самая повозка, грохотавшая по улицам массивными колесами. На ней восседал человек, который тут же вперился в Галена самыми дикими глазами, заволоченными каким-то кровавым экстазом, которые тот когда-либо видел. Повозка была запряжена изувеченными ликанами, терзавшими тело девушки, которую Гален хотел спасти.
   Но сам безымянный убийца поедал нечто гораздо более мерзкое. Он ел плоть чудовища. Такого же ликантропа, как те, что были запряжены в его кошмарную повозку.
   Едва Гален осознал происходящее, как пожиратель чудовищ сбросил ткань, которой был накрыт предмет рядом с ним. Это оказался пулемет Гатлинга. Вращая ручку, убийца навел разразившиеся свинцовой очередью стволы на переулок, где в полумраке стоял его противник.
   Гален отшатнулся в сторону и пули вгрызлись в стену каменной арки, за которой он спрятался. Дробя старинные камни, рано или поздно поток смертоносного металла доберется и до него.
   Гален вбежал в стоящий рядом дом и поднялся наверх. Через окно выпрыгнул на соседнюю крышу. Завидев его, убийца направил стволы орудия вверх, разрушая и без того ветхую черепицу.
   Гален подбежал к горящему дому убитой девушки и вынул из-за пазухи маленькую бутылку горючей смеси. Присев, чтобы не попасть под летящие пули, он поджег фитиль, и швырнул бутылку вниз.
   Пожиратель чудовищ успел спрыгнуть с сиденья, когда о крышу повозки разбилась бутылка, залив все вокруг жидким пламенем. Горящие капли попали на оборотней. Те взвыли, но дождь быстро сбил огонь.
   Подбежав к своим жутким питомцам, маньяк быстро распряг их, глядя на то, как загорелись фитили его собственных горючих коктейлей, стоящих в ящике рядом с сиденьем повозки.
   Ликаны были освобождены, и маньяк ринулся к дому, через который Гален выбрался на улицу. Раздался оглушительный взрыв, и повозка разлетелась на куски, озарив площадь яркой вспышкой. Горючее выплеснулось из разорвавшихся бутылок, залив жидким огнем огромную часть небольшой площади.
   - Взять! - указывая на Галена рявкнул убийца, и оборотни бросились в дом.
   С полыхающей крышей с одной стороны, и единственным перекрытым выходом с другой, Гален оказался в ловушке. Но идея уже появилась в его голове.
   С учетом и без того неравных шансов, он не хотел позволить загнать себя в угол. К счастью, крыша была невысокой, и дом, снедаемый разбушевавшимся пламенем, которое нехотя таяло под струями дождя, был всего лишь двухэтажным.
   Зацепившись за край крыши, Гален свесился вниз, а потом отпустил скользкую кромку и приземлился на мощеную камнем площадь без повреждений.
   Он быстро обвел глазами окружение и нашел потушенный факел, выпавший из руки одного из зараженных ярнамитов во время штурма дома Абигейл, когда она думала, что неизвестный пришел спасать ее, а не скормить своим оборотням.
   Сунув факел в разлитую горящую смесь, Гален вновь зажег его. На только что покинутую им крышу выбежали оборотни. А внизу, в переулке, откуда вышел несколькими минутами ранее он сам, стоял его враг с пистолетом в вытянутой руке.
   Раздался выстрел. Пуля сорвала с головы Галена шляпу, однако его рука в этот же момент нечеловечески быстро взметнулась вверх, подхватывая широкие фетровые поля.
   Бушующее пламя осветило лицо Галена, замотанное окровавленной белой тканью. Оказалось, что у него был лишь один глаз. И тот пожелтел и бесконтрольно дрожал в глазнице, испещренный мелкими кровавыми точками.
   Второй глаз был полностью закрыт насквозь пропитавшейся кровью повязкой. И сквозь складки скрывающей лицо белой ткани пробивалась длинная шерсть, которой было покрыто все лицо Галена. Он был заражен, и заражен достаточно давно.
   Под язвительный смешок убийцы Гален вернул шляпу обратно на голову.
   - Что, нездоровится, охотник? - спросил он.
   Вместо ответа Гален вынул из-за пазухи небольшую склянку, на этот раз без фитиля. Открыл и устремил взгляд на крышу, по которой бежали оборотни. Подбежав в краю, они бросились на него.
   Гален плеснул им навстречу жидкостью и отскочил. Покрепче перехватил факел и стал стремительно отступать вглубь площади, стараясь отдалиться от повторно заряжающего пистолет пожирателя чудовищ.
   Ликаны рванулись вперед. Один из них смог вцепиться Галену в правую руку, удерживавшую факел, но пламя все равно коснулось его облитого маслом бока, и оборотень вспыхнул живым факелом.
   Площадь огласил его бессильный отчаянный рев. Он заметался, не разбирая направления, и задел второго, на шерсти которого также вспыхнуло выплеснутое Галеном масло.
   Раздался выстрел, и бедро Галена прошила непереносимая боль. Он захрипел и рухнул на одно колено. Здоровой рукой выудил из-за пазухи маленький пузырек с кровью, увенчанный короткой иглой. Вонзил иглу в бедро и надавил на поршень, впрыскивая в себя заживляющую кровь.
   Боль отступила, вернулся контроль над прокушенной ликаном рукой. Перезаряжая пистолет в третий раз, убийца подошел еще ближе. Гален рванулся вперед, рассекая воздух зажатым в руке клинком.
   Враг отпрыгнул. Продолжая движение, Гален совместил клинок с двуручной рукоятью и, переходя в новый выпад, разложил длинный механизм прямо во время удара. Кривое острие вонзилось в плечо пожирателя чудовищ.
   Тот вскрикнул, ударяя топором по вонзившемуся в него клинку. Скользнул в сторону, ударил из-за плеча, а когда Гален увернулся, во время второго удара разложил рукоять чудовищного топора под двуручный хват. Прогудевшая прямо перед лицом Галена сталь все же не задела его.
   Ливень потушил горящий дом и понемногу заливал пламя расплескавшейся на брусчатке смеси. Под струями воды сплелись в затейливом смертельном танце два человека, жаждавшие убить друг друга. Оба зараженные чумой зверя и стремительно утрачивавшие человеческие черты.
   В багровом лунном свете иногда лязгала соприкасавшаяся во время выпадов сталь. Странное оружие охотников то складывалось, то раскладывалось. Оба пытались застать друг друга врасплох за счет причудливых приемов, принадлежащих к странному боевому стилю ярнамских охотников, неизвестному широким массам.
   Они покрывались ранами и ушибами. Неудачно выполнив быстрый разворот, Гален получил удар рукоятью в лицо. Затем избежал рубящей атаки, но обух топора при обратном ударе попал ему в колено, подкосив охотника и уронив его на мокрую брусчатку.
   Скалясь щербатой улыбкой, враг воздел топор над головой и обрушил на Галена. Стремительно, нечеловечески быстро перекатившись на здоровое колено, Гален широким взмахом отразил направленное в него массивное лезвие. Коса сбила опускающееся древко топора и рассекла врагу горло верхней кромкой клинка. На его черное пальто хлынули густые багряные струи.
   Безымянный выпучил глаза, в которых моментально угас экстатический блеск. Он отскочил от противника, так и не выпустив свою секиру. Пожиратель чудовищ выхватил из-за пазухи пузырек с кровью и занес его над своим бедром, стараясь спасти отчаянное положение заживляющей силой крови.
   Гален резко встал, зарычав от боли в разбитом колене. У него самого пузырьков уже не было. Он выхватил сразу два пистолета. Рука убийцы с зажатым в ней пузырьком устремилась вниз, к бедру, излюбленному месту для кровавых инъекций у охотников на чудовищ.
   Гален последовательно выстрелил из обоих пистолетов. Одна пуля пробила грудь пожирателя, вторая - руку, разбив сжатый в ней пузырек. Ошеломленный враг рухнул на одно колено.
   Гален рванулся вперед, выронив пистолеты из начавших меняться рук. Пальцы увеличивались в размерах, ногти становились все более массивными, превращаясь в когти. У него оставались секунды, а использовать оружие он больше не мог.
   Подскочив к врагу, Гален с огромной силой ударил его в грудь раскрытой, уже не рукой, а массивной лапой чудовища, в которое стремительно превращался. Пробив грудную клетку, чудовищная рука Галена по запястье погрузилась в нутро безымянного.
   Из гортани пожирателя чудовищ доносились булькающие хрипы. Нащупав внутри него трепыхающийся комок плоти, Гален сжал его и из всех сил рванул на себя, выдирая сердце из его груди.
   Брызнула густая кровь. Убийца с развороченной грудиной рухнул навзничь и затих на всегда, устремив широко раскрытые, полные ужаса глаза к черному небу, расцвеченному багровым заревом кровавой луны.
   Гален издал вой, уже ничем не напоминавший человеческий голос. Одежда на нем натянулась и с треском разорвалась. С вытянувшегося лица слетели кровавые повязки, обнажив сверкающую красными глазами морду ликантропа.
   Заходясь оглушительным ревом, он корчился под струями дождя в куче своей разорванной одежды. Рядом с ним лежал Клинок погребения, который сослужил ему последнюю службу перед тем, как его хозяин навсегда утратил возможность им пользоваться.
   Через несколько минут боль жуткого превращения перестала терзать тело чудовища, которое только что было охотником Галеном. Встав на четыре лапы, ликан склонился над изуродованным телом пожирателя чудовищ и впился зубами в столь желанную им человеческую плоть.
   Сквозь шум проливного дождя слышались звуки кошмарной трапезы - хруст костей и чавканье уродливой пасти с огромными зубами.
   Над городом, проливая багровое зарево на старинные крыши, все так же висела кровавая луна. Безразличная к происходящему, но являющая собой первопричину творящегося кошмара. Извечная и неколебимая.
   Каждое кровавое полнолуние она знаменовала очередную кошмарную ночь охоты, которая началась так давно, что эта луна будто являлась частью самого Ярнама. Неотъемлемой его частью.
  
  
  

КОНЕЦ

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 7.44*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"