Аннотация: Рассказ из книги "Лайна" об афганской войне.
Зачистка
Командир роты, худощавый капитан,отставил в сторону кружку с чаем и подтянул к себе стоявшую рядом радиостанцию.
- Проверили первые пять домов. Духов не обнаружено. Продолжаю прочесывание.
Его замполит, долговязый старший лейтенант, усмехнулся и приложил к глазам бинокль, разглядывая лежащий внизу горный кишлак, покрытый пеленой тумана.
- Так мы что, вообще туда не пойдем?
- А зачем, чтобы кто-то на мину напоролся? Ты же видишь, нет там людей, ушли все вместе с духами.
Капитан поудобнее устроился в каменной нише, которую использовал в качестве кресла и опять принялся за чай.
- А если командир батальона узнает?
- Если ты не заложишь, то никто не узнает. Или заложишь?
Капитан насмешливо посмотрел на своего замполита.
- Вас же учат своих командиров закладывать.
Старший лейтенант сделал обиженное лицо.
- Я же не чижик какой-то после училища. До этой должности почти год кинопередвижкой командовал.
- Ну-ка, расскажи про свою кинопередвижку, - с интересом спросил капитан, - я что-то слышал про такие взвода, интересно только, кому же вы фильмы показывали?
- И духам в том числе, - засмеялся старший лейтенант, - когда мы в кишлаки приезжали, они все с гор спускались, чтобы кино посмотреть. А на обратном пути обязательно нас обстреливали.
- Представляю, как будет звучать фильм "Чапаев" в переводе на тюркские языки, - капитан сделал соответствующее лицо, изображая Петьку и процитировал: - ассалом-алейкум, Чапай-акя!
Офицеры посмеялись, допили чай и откинулись в своих "креслах". Из состояния полудремы их вывел испуганный крик сержанта, сидевшего рядом:
- Дух!
В двадцати метрах от них на фоне скалы ясно просматривалась крюкообразная фигура человека, справлявшего малую нужду. Услышав крик сержанта, моджахед пригнулся, испуганно озираясь по сторонам и будто растаял в тумане.
- За мной! - Крикнул капитан, хватая автомат.
Замполит, сержант и несколько солдат вместе с командиром роты подбежали к тому месту, где только что видели душмана. Там никого не было.
- Куда он делся? Как сквозь землю провалился! - Недоуменно почесал затылок сержант.
Замполит нагнулся и заглянул под скальный выступ, нависающей над площадкой. Под выступом виднелась черная дыра, в которую свободно мог пролезть человек.
- Здесь они. Только как их оттуда достать?- сержант опять почесал затылок.
- Ну-ка, отойдите от щели! - грозно заорал ротный, отгоняя солдат от пещеры, - сейчас как выкинут оттуда гранату, костей не соберете!
Началась осада. Солдаты залегли вокруг пещеры, вопросительно поглядывая на командира роты.
- Ирисбаев! - капитан подозвал маленького черненького солдата, - ну-ка, скажи им на своем языке, чтобы сдавались, вдруг поймут!
Солдатик подполз к пещере и начал что-то орать на казахском.
- Бесполезно! - махнул рукой замполит с видом знатока, - в этих краях разговаривают на фарси.
- А у меня хлорпикриновая шашка есть! - подал голос сержант.
Капитан поморщился. Когда-то, будучи курсантом-первокурсником, он наглотался этого самого хлорпикрина. Тогда отрабатывали норматив, который выполнялся по команде "Соединительная трубка повреждена!". Нужно было в заполненной хлорпикрином палатке отсоединить соединительную трубку и подсоединить маску напрямую к фильтрационной коробке. Резьба пошла вкось и он дышал этой дрянью, закрыв глаза и сдерживая кашель. Хлорпикрин хоть и считался учебным газом, но все "прелести" газовой атаки он передавал в полном объеме. Мимо него на выход из палатки стремительно выпрыгивали те, у кого этот норматив тоже не получился, а он сидел и терпел. В те выходные ему позарез нужно было в увольнение, а с двойками в увольнение не пускали. Капитан вспомнил, как позже, надрываясь от раздирающего грудь кашля, выливал их своего противогаза смесь слюны, слез и соплей.
Тем временем сержант, приняв молчание командира роты за знак согласия, поджег бикфордов шнур и забросил шашку в пещеру.
Дикие вопли, раздавшиеся из под земли, свидетельствовали о том, что "дух" был там один и был он без противогаза. Тем не менее, наружу он не вылезал, продолжая орать нечеловеческим голосом.
- Кончайте это дело, - нервно махнул рукой ротный.
Замполит достал гранату и пополз к пещере. Глухой взрыв сменился гробовой тишиной.
Доставать тело духа командир роты приказал сержанту:
- Ты заварил эту кашу с хлорпикрином, ты и полезешь.
Сержант долго отпирался, однако, в конце концов, надел противогаз и пополз выполнять приказ. Вместе с убитым моджахедом он вытащил из пещеры автомат Калашникова и красивый пистолет иностранного производства. Позже, после рейда, командир роты читал боевое донесение, которое батальонное командование представило в штаб полка. Там говорилось, что в результате упорного боя был освобожден от душманов населенный пункт N. Кроме того, сообщалось, что командир бандформирования был при этом убит. В списке боевых трофеев красивый иностранный пистолет не числился. Далее следовал список отличившихся в ходе боя, где в числе первых было записано всё батальонное руководство.
Вечером ротный долго не мог заснуть. Напротив, на своей раскладушке, ворочался его замполит, который жил с ним в одной комнате в офицерском модуле.
- Слушай, убей паука, - неожиданно попросил тот ротного.
- Какого паука?
- Да вот он на стене над моей кроватью, того и гляди, на меня упадёт.
- А ты что, сам не можешь?
- Не поднимается рука на божью тварь.
- Так ты же сегодня человека убил!
- Человек - другое дело. Самое мерзкое создание. Рука не дрогнет. Я видел во время боев в Чирикарской зеленке, как духи нашего пленного солдата на столбе распяли. Кожу содрали и распяли. Ему уже никто не мог помочь. Он то кричал, то терял сознание. Потом от боли приходил в себя и снова кричал. Я этот крик никогда не забуду. Ни один зверь на такое не способен, только человек.
Командир роты ничего не ответил. Он вспомнил, как на прошлой операции наши спецназовцы привязали пленного душмана за шею к стволу пушки БМП и начали вращать башню. Действительно, звери на такое зверство не способны, только люди.
Капитан долго не мог заснуть, смотрел на паука и думал об устройстве мира, о благородстве и подлости, о добре и зле, о любви и ненависти. В конце концов, он залез в такие философские дебри, где не было ответа ни на один из его вопросов. Ротный уснул, так и не ответив самому себе, кто же всё-таки страшнее в этом мире - зверь или человек.