Тремя пальцами я легко кручу руль вправо. Солнце плавно пересекает лобовое стекло.
Отличная весна. В этот момент яркое пятно солнечного света падает на лицо спящего Эндрю, но он не замечает этого - я выравниваю руль и, бросив взгляд в боковое зеркало, прибавляю газ - Клифф стоит в плавках перед зеркалом в ванной, затолкав зубную щетку за щеку и подставив ладони под струю ледяной воды, глаза раскрыты, но он еще спит... Огромная глыба растрескавшегося льда откололась от снежника и, медленно разворачиваясь по течению, прошла точно посередине между второй и третей опорами моста через Умбу. Я стоял над этими опорами 272 дня назад и с тревогой смотрел на быстрые холодные валы стального цвета - притормаживая на светофоре я прибавляю звук Радио Джаз, - Фэйт прислушивается к голосу диктора Открытого Радио, рассказывающего о пробке, которую я только что миновал.
Ал вошел в абсолютную тишину звукомерной камеры, он уже привык, она не оглушает его. Подключив микрофон и проверив кабель он выходит и включает анализатор - я трогаюсь на зеленый и нашариваю в кармане сигареты - моя треснувшая трубка с досадой возвращена в магазин за день, до того как я слег с гриппом.
Я перехожу на вторую, Джейкоб небрежно хлопает пальцем по кнопке Escape и делает большой глоток "Новотерской". Его отчет почти готов, он ужасно хочет спать, но невеста решительно заявила, что Джейк должен познакомиться с очередными ее дальними родственниками именно сегодня - послезавтра сотни ракет сотрут в порошок десятки городов и сел и тот малыш, плакавший в старой коляске на экране новостей, когда я целовал сладкую шейку Фэйт, превратится в комок окровавленных тряпок.
Звук сакса, напряженно балансируя на грани срыва, добрался до высшей точки и, замерев на миг, обрушивается сверкающим водопадом на лак дорогих лимузинов и хрусталь витрин. ...Хрусталь витрин рассыпался всюду таким же погожим деньком 65 лет назад... Впрочем, тогда была осень, но разве это что-то меняет?
Отличная весна, солнце заставляет зажмуриться, хотя я в темных очках, на улице еще холодно - изо рта валил бы пар, - а в машине я даже закатал рукава рубашки. Почерневший сугроб сочится множеством ручейков, я отрываю от него взгляд и вкатываюсь через покрытые ржавчиной огромные старые ворота в тихий заброшенный парк, перед невысоким зданием.
Час сорок три в одну сторону, пять и две десятых литра бензина, 32000 калории безвкусного раннего завтрака и тридцать шесть километров забитой пробками, тонущей в выхлопных газах и рассеченной неожиданными выбоинами дороги. При этом я точно знаю, что мне здесь нечего делать. Меня здесь не ждут, мне тут не интересно, у меня здесь нет будущего. У меня нигде нет будущего, да, в общем, его нет ни у кого. Но потрясающую красоту этого момента убивает, крадет мнимый долг заботы о завтра.
Отличная весна. Я хлопаю дверцей, а саксофон еще звучит где-то внутри. Фэйт мимолетно подумала обо мне и продолжила весело рассказывать маме, как интересно комментирует Бодлера ее новый преподаватель в колледже. Ее мама в этот момент очень далеко и Фэйт, конечно, догадывается об этом, но привычно старается не обращать внимания. Ведь так важно знать, что рядом кто-то есть.
Я улыбаюсь. Не потому что в эту секунду улыбнулись Борис и Джером, Хулио и Станислав, Дэвид и еще много очень симпатичных ребят, хотя, конечно то, что они есть заставляет с каждым вдохом гнать в кровь на один литр кислорода больше. Я улыбаюсь, потому что отличная весна.
Набираю код и выбрасываю окурок. - На огромной металлической трубе неровными желтыми буквами выведено "Je t'aime!", а старый престарый черный кот сидит прищурив глаза на прогревшейся оцинкованной крыше веранды точно так же как он сидел десять лет назад, когда мне впервые посчастливилось прийти в тот дом...- Внутри старого здания будет сумрачно и душно, скрипят старые лестницы и пахнет истлевшим деревом. Но я знаю наверняка - отличная весна!