Аннотация: Рано что-то говорить. Надеюсь, буде интересно! Приятного прочтения!
Пятка чесалась нещадно.
- ...Ваша Светлость, помилуйте. В четвертый раз смею уверить Вас в том, что больше мы не допустим появления чужаков на территории Царии. Только что на границу прибыл второй вооруженный отряд. Секреты будут сохранены любой ценой.
Чешется.
-... Мы прилагаем все усилия, - побледневший от страха перед невольно нахмуренными бровями заблеял воевода.
Как же невыносимо чешется!
-... Ваша С-с-светлость...
- Идите, - получилось немного надрывно (то есть, патетично и обличительно), но больше зудевшая конечность терпеть не могла. Моргнув, я развеяла роскошную обстановку тронного зала и увлеченно предалась расчесыванию пораженной цепкой крапивой ноги. Не успела я блаженно улыбнуться, как во всей комнате раздался скромный деревянный хруст, и я не без удивления оказалась на полу, даже не выпустив пятки из жадных ручонок. Боль пришла секундой позже. За ней - довольно изысканные выражения эмоций из эльфийского разговорника. Ругаться, так со вкусом!
Оказалось, стул стал не единственным пострадавшим в этой заварушке, потому как свойства кровоточить он иметь не мог. Проследив за размазанными следами, я обнаружила рассеченное колено. На философское "Ничего. У тебя второе еще есть" организм отреагировал весьма скептично, выразив свое "фи" протяжным бульканьем. Я поспешно отряхнула с себя несколько щепок и поспешила заклеить место преступления на теле пластырем. Разумеется, продезинфицировав.
Стул пришлось сдать вахтерам на первом этаже общежития как "отживший свой век экземпляр" и записаться в журнал коменданта для получения нового. К слову, его пообещали выдать мне сразу, как только закончится обеденное время. Это значило, что полчаса я могла безнаказанно эксплуатировать стул соседки. Кожаный, с мягкой спинкой и подлокотниками, он всегда вызывал у меня острое чувство зависти (Ну а что? С таким и кровати не надо!). Не мой недавний трон, конечно, но тоже приятное возмещение ущерба. Причем, настоящее.
Наверно, вас больше всего мучает сейчас вопрос, где я нашла крапиву в промышленном городке в начале весны? Нигде, конечно. В моем собственном "нигде", так я называла это место.
- Думаешь, это просто? - рявкнула я, смахивая остатки челки со щек подопытного друга. - Я над этим отчетом дольше самого исследования сидела, и что? "Выравнивание шрифта по правому краю недопустимо"?! Да я на распечатку больше денег потратила, чем обчистил мои карманы "Колобок" за два дня после летний сессии!
"Колобком" был ресторанчик-кафе в возмутительной близости от здания университета с возмутительно вкусной пищей и не менее возмутительными цифрами на ценниках. Там обычно обедали студенты, которые могли себе это позволить, или студенты, закрывшие что-либо и жаждущие себе это позволить любой ценой.
- Не удивлюсь, если полиграфия работает с преподавателями сообща. Не смейся, а то сейчас оболваню!
- Ло, ну кому нужны твои исправления? Крайняя сдача через месяц, радуйся, что не заставили переписывать что-то в более глобальном масштабе, - присмиревший Санек довольно снисходительно поглядывал на мои потуги, лежащие объемной стопкой на столе. Еще бы, его прическа находилась в моих руках. - Сдашь через недельку, он даже не вспомнит о шрифтах.
- Он-то? Он все вспомнит! Да я эти листовки ему от кабинета до его дома ковром выстелю! Ой.. Кажется, у тебя будет ассиметрия.
- Что будет? - не понял друг, косясь на неторопливо просыпавшиеся волосы перед глазами. - Дай зеркало!
Я выдавила напряженное "нет" и продолжила ровнять свои нервы на Саниной голове. Волосы у моего давнего друга (со школьной скамьи за одной партой) были знатные: прямые и гладкие, почти до плеч, что к удивлению созерцающих, не смягчало довольно мужественных черт лица. Периодически он тайком наведывался ко мне, чтобы укоротить длинные пряди около лица, и я имела несчастье лишний раз убедиться, что в этой жизни мне не суждено стать парикмахером. Пока что результат общих мучений ни разу не вызывал бурной реакции у испытуемого, хоть и моя самокритика каждый раз вопияла о врожденной косорукости владелицы. В этот раз обрезанная "челка" вышла чуть гуще обычного. Санек это тоже заметил.
Покрутив в руках зеркало и выдавив скорбное "спасибо" новоявленный "эмо" удалился к себе, понимая, что выяснение отношений со мной в таком настроении точно доведет кого-нибудь до облысения. Наверняка утаит до более удобного момента. Гад.
Все гады.
Забравшись на кровать, я с упоением вгрызлась в шоколадку. С обидой на всех и вся, я долго думала, не выровнить ли исследовательскую в угоду преподавателю, пока не поняла вдруг, что эта проблема отошла на второй план (я бы выразилась точнее: "в мир иной").
... В тронной зале никого не было, даже стражники предпочли оставить хмурого Управителя в одиночестве. С непривычки глаза пару минут привыкали к золотым и красным краскам интерьера, пока мои руки непроизвольно держались за разодранную ногу. Все-таки расчесал!
На фоне приобретенных манящих царапин померкла и торжественность новости, донесенная воеводой. Раз чужаки оставят границы в покое, мы сможем заняться укрепительными работами в полную силу, применив новый план Ирита. Значит, к зиме будет готова Великая Стена, и враги уже не смогут прорвать оборону Царии, что бы ни придумали. Хэх, а жизнь-то налаживается!
Прикусив сочную виноградину, я пригласил на переговоры самого советчика. Ирит явился незамедлительно, слегка беспардонно отвоевав намеченную мной гроздь и отправив ее к себе на тарелку с самодовольным выражением лица:
- Я же тебе говорил! - прохрипел он, усаживаясь на солидный стул подле трона. - Зимой за нами не угонится уже ни одно королевство Северных Скал!
Я проводил очередную полюбившуюся виноградину задумчивым взглядом.
- Если только кое-кто не придумает обходной путь. Самый логичный, на мой взгляд.
- Лойн, не каждый Управитель может похвастаться узником в виде наследника ныне одного из перспективнейших королевств Скал, - уверенность его слов сочилась как из винограда. - Тарийцы не станут им жертвовать: их Королева не явит миру другого принца.
Это обговаривалось далеко не впервые, однако в сим деле должна была быть просчитана любая мелочь. Да и приятно было обсудить скорейшие перспективы по захвату ведущей репутации среди королевств. Какой король откажет себе в смаковании своего величия?
- Только вот надежная ли это защита от их освободительных делегаций?
- Это твой двойной щит. С наследником ты не только удерживаешь под покровом свои тайны, но и имеешь гарантию ненападения. Все оговорено, они не будут рисковать.
- Твоя правда. У тебя и твоих подчиненных четыре с половиной месяца до окончания осенних празднеств. После них мы обязаны наглядно продемонстрировать результат столь тщательно "скрываемой" работы, - настала моя очередь изогнуть губы в усмешке предвкушения.
Ирит довольно зажмурился под солнечным светом, льющимся из окон.
- Мое существование - это служение Вам, Управитель, - хитро прожевал-прогортанил советник.
В Царии наступил закат, и тронная зала окрасилась всеми оттенками рыжего золота. В это время все изощрения дворцовых художников и скульпторов смотрелись наиболее выигрышно. Впечатляюще. В который раз я провожаю взглядом сползающее по разноцветным витринам солнце, и сердце сковывает так и не понятая за долгие годы тоска. Казалось бы, о чем жалеть правителю вроде меня? Ведь у меня есть все: власть и деньги, покорные подданные, верные соратники, надежные советчики и лучшие девушки королевства при дворе, даже вечность была покорена моей воле: я мог наслаждаться этим столько, сколько пожелаю. Я был весьма хорош собой, и тягота правления не отложилась уродливой тенью на моем лице. Глаза не выражали бремени мудрости или долгих (бесконечно долгих) прожитых лет... У меня было все. Но удержать в руках солнце дольше ввеленного ему времени я не мог. Наверное, я просто не хотел встречаться со звездами.
Наверное, я просто забыл, почему так не люблю ночь.
...
Я просыпалась неохотно. Зная, что проворонила полдня на сон, я поняла, что усну теперь точно не скоро. А ведь солнце почти скрылось за горизонтом...
Я не любила ночь. То ли потому, что ее не любил Управитель Царии, то ли потому, что у нас двоих были на это общие причины. Говорят, что люди любят фантазировать. Новые сапожки для дамы, новый компьютер для господина, новая жизнь для уставших от реалий тружеников... Всю свою жизнь я жила одной такой, и мне не ведомы мечты о другом. Я могла воплощать иллюзии из фантазий, но не могла от них уйти. Санька называет это "творческим взглядом на жизнь", а я эту вторую реальность тихо звала своим вечным кошмаром. Мне не нравился Лойн, этот жестокий, черствый и властный человек, но изменить его будучи им я не могла. Я просто становилась его частью, когда мне позволяли "уйти к нему". Я знаю мельчайшие подробности его мыслей, но не имею возможности влиять на них. Я ненавидела его за то, как он вел политику своего королевства. Будто однажды увиденный в старом фильме, во сне он из раза в раз переходил черту для разрешения своих проблем. Да, господа, у меня в голове жил личный сериал. С паршивыми рейтингами зрительницы, должна добавить. Вам ведь тоже снились повторяющиеся сны? Так вы должны меня понять. Хотя бы попытайтесь. Я просто жду, когда его история закончится, и его сумеет кто-нибудь убить. Тогда мне будет не к кому приходить во снах. Его жестокость отразилась и на мне, но с ним мне было еще хуже.
Обычно я так привыкла к своим снам, что часто не задумывалась, что там вообще происходило. Потому что это все было неправильно. Психолог как-то отправил меня домой (или дальше) со словами "Меньше фантастических книжек! Живите своей жизнью!", и я решила так и поступить. Просто выбросить из головы то, что меня не касалось, а уж его жизнь меня не касалась в любых существующих смыслах.
Полночи я провозилась за домашними работами. Очередная подляна Лойна пробудила во мне ярость, и я с остервенением выпустила ее на громоздкие числа и другие упражнения. Спать я не хотела даже когда над горизонтом стали расходиться ночные облака. Под напором прогнулась работа, которую я пыталась осилить четыре раза. Лишь бы не оставалось мыслям повода "поблуждать".
Сдалась я к восьми утра. Просто заснула за столом, положив голову на руки. Мне ничего не снилось, но выспаться в таком положении мне все равно не удалось. Пришедшая соседка вернула меня к реальности:
- Саня! Ты что там, носом пишешь? - громогласно пропела Лера, звучно вваливаясь в комнату. В руках она держала тяжелые пакеты, создавая самую подходящую для пробуждения мелодию.
Лера удивленно поморщилась, сгружая сумки на кровать:
- Да почти два часа. Сколько ты так сидишь?
- Только прилегла. Н-да.
- Понятно... А по следам на лбу не скажешь. Опять кино всю ночь смотрела?
Я оскорбилась в лучших чувствах:
- Я сделала матан! - гордо проинформировала я, вытягивая ноги под столом. Все тело затекло, не желая слушаться.
- Это серьезно, - констатировала девушка. - Ты не заболела?
- Очень смешно. Ты сама где шаталась всю ночь? - вышло капельку недовольно, но увлеченная Лерка, казалось, только и караулила этот вопрос.
Меня ждал получасовой рассказ о невероятном парне из соседнего общежития, вытянувшем ее на ночь скидок и распродаж в пригород. Ума не приложу, как противоположный пол решил составить компанию в шоппинге моей неугомонной соседке на добровольных началах, да еще и составив план боевых (то есть, романтических) действий на вечер. Лерка была необычайно весела, заставив меня отвлечься от ноющих конечностей и мыслей. Переворошив особо пикантные и смешные моменты встречи, соседка выдохлась окончательно и завалилась высыпаться до назначенного свидания. Я же решила размяться и выйти на улицу, захватив велосипед. Выходные проходили почти в привычном размеренном ритме.
Надолго моих сил не хватило, голова закружилась от голода, и я посчитала нужным восполнить силы в подвернувшейся на пути столовой. Оказалось, рядом расположилась уютная библиотека, чем-то сманившая сытую и наконец довольную меня своей атмосферой таинственности. Нет, в небольшом двухэтажном зале не располагалось ничего удивительного для подобного рода заведений, мне просто нравилось ощущение закованных в страницы историй. Я часто не могла пройти мимо книжных и не заглянуть любопытным носом в пару страниц. Что поделать, я любила читать исторические сводки, легенды и мифы древностей, невзирая на свою основную техническую специальность, весьма далекую от этого. Думаю, предпосылки к подобному увлечению вам и так ясны: отвлечь от одной шизофреничной истории в голове всегда неизменно помогала другая - в печатном формате.
- Ищете что-то конкретное?
Как обычно услужливый вопрос в тысяче вариаций сбивал с меня всю прыть забаррикадироваться в этом ворохе литературы и не выходить, пока не прочту все, что подвернется под руку.
- Что-то интересное, - привычно протянула я заранее подготовленным ответом, увлеченно обшаривая взглядом полку с документалистикой.
- Какой период вас интересует? - довольно быстро собрался с мыслями прыткий старичок, не убирая в дальний ящик дежурную улыбку.
Я покопалась в голове на предмет желанного фолианта и, не найдя ничего определенного, дипломатично пожала плечами:
- А что можете предложить?
- Для каких целей?
- Для самообразования.
- Доподлинно подтвержденное или тайное неразгаданное?
Я задумалась. Обычно те самые факты, на которые вешали ярлык "из самых достоверных источников", покупались спонсорами живее всего и чаще поддавались у меня лично большим сомнениям. Были, конечно, исключения, но копаться в очередных изысканиях старательно лебезящих летописцев я сейчас почему-то не захотела:
- Скорее второе, - уж лучше пара свежих фантазий непризнанных мечтателей.
Старик понимающе ухмыльнулся и отгородил рукой меня от места, где я стояла. Он осмотрел полку задумчивым взглядом, явно ища что-то определенное. Пробормотав "Вот вечно ты не находишься, когда могла бы!", он внезапно с кряхтением упал на корточки и стукнулся лбом о книги, Под напором тела большинство изданий отодвинулись вглубь полки, и лишь одно оказалось слишком большим и обеспечило шишкой библиотекаря своей непокорностью. Со стороны это выглядело так, будто его дернули за невидимую бороду и уткнули лбом в томик на одной из самых низких полок.
Я засомневалась в своей реакции. Волнение уступило здравому удивлению, но я все же спросила:
- С вами все в порядке?
Старик открыл зажмуренные от боли глаза и не обратив на мои слова внимая ошеломленно выдохнул:
- Ну надо же!
Минута шла очень долго. Я терпеливо следила за устроенным спектаклем, за тем, как дедуля по-собачьи склонив голову изучал корешок книги так и не двигаясь с места. Очень скоро мне это надоело.
- Знаете, я лучше зайду в другой раз.
Старик встрепенулся и посмотрел на меня снизу вверх, будто увидел впервые. Я безмолвно приобняла его плечи и помогла подняться на ноги, стараясь не встретиться с неотрывно следящими за мной глазами. Разумеется, стоило мне отвернуться, чтобы уйти, как я почувствовала крепкую для своих почтенных лет руку на предплечье.
- Погоди...те, - он лихорадочно собирался с мыслями, не разжимая захват. Я была настроена очень нетерпеливо, но почему-то сбегать из этого здания мне совершенно не хотелось. Не то что бы инстинкт самосохранения отсутствовал в моем теле, я просто понимала, что в случае чего смогла бы справиться с ретивым старым извращенцем, если бы коий неожиданно проснулся в собеседнике. Меня одолевало любопытство, и я решилась на дальнейшую сцену представления.
Старик понял, что я вняла его слову, и облегченно продолжил:
- Меня зовут Анастасий. Я работаю в этой библиотеке уже больше пятидесяти лет. Почти всю свою жизнь, - тоном хорошего рассказчика вещал он, доставая из-под библиотекарской стойки электрический чайник и две чашки. Следом на стойке появился пакет с глазированными пряниками. Никаких признаков невменяемости старик больше не проявлял. - Простите мое поведение. Моим долгом было рассказать вам, что эта книга, - обвинительный указательный палец ткнул в сторону драчливого фолианта, показательно лежащего на соседнем столике среди глянцевых журналов. -... уже не в первый раз играет со мной в прятки, - старик лукаво улыбнулся, и я охотно захлопала глазами от удивления. - Ибо она никогда не появляется, когда я собираюсь кому-то сплавить ее на руки. Этой книги нет ни в одной библиотечной сводке. Она находится здесь даже дольше, чем я работаю, но при любых проверках и новом контроле литературы куда-то пропадает. Это даже стало отличительной особенностью моих ругательных запасов. Я люблю и тщательно оберегаю все произведения в зале, но почему-то именно эта вертихвостка так и напрашивается на особое отношение. Не улыбайтесь так, я говорю абсолютно искренне. У книги свой характер.
Я почти с детским наслаждением польщенно внимала рекламной компании, разыгранной в мою честь. Если бы я знала, что здесь можно было и бесплатно перекусить и развлечься, я бы сразу направилась сюда, минуя столовую. От любезно предложенного чая я не смогла отказаться чисто из голодной жадности, уповая, что когда в следующий раз (теперь отложенный) мне представится повод забыть поесть, я трепетно вспомню о дополнительной подпитке пряниками, к слову, очень свежими.
- Спасибо за угощение, - прожевав, скромно поблагодарила я. Без еды скрывать улыбку стало сложнее, и я уткнулась в чашку. - О чем же эта книжка?
- Легенды, - нахмурился Анастасий, как бы вспоминая. - Вернее, одна, кажется. Давно я ее не перечитывал, знаете ли.
Я немного разочаровалась. Под покровом красивого представления мне подсовывали обычную сказку, причем сомнительного содержания.
- А больше особенной литературы в этой библиотеке не водится? - как можно любезнее спросила я.
Старик с ответом не торопился, рассматривая мой старательный вежливый оскал непозволительно долгое время. Потом вздохнул и сказал:
- Увы. Если она придется вам не по нраву, вы всегда сможете вернуть ее, мы работаем ежедневно с десяти утра до семи.
- Я боюсь, что...
- Вы начните читать, а потом будете строить впечатления, хорошо? - поспешно перебил меня старик, не давая и шанса отказаться. Его тон голоса окрасился оттенком беспокойства. Видимо, за каждый сбагренный таким образом экземпляр библиотекарь получал особую денежную "похвалу".
Я безнадежно глянула на столик с разрекламированным фолиантом. Подрывать оригинальную пиарную кампанию на себе я не хотела, как впрочем, и обзаводиться лишней подставкой под чай. Совесть пересилила, и я спросила:
- На какой срок вы предлагаете литературу?
Анастасий едва заметно улыбнулся:
- Обычно мы звоним читателям после двух месяцев с ненавящевым напоминанием о том, что есть задолженности. Однако я не думаю, что на эту книжонку найдется спрос.
- Не сомневаюсь, - я подивилась его честности, однако потом уловила скрытый намек на уникальность найденного "волшебства". - То есть, очень на это надеюсь. Времени для чтения у меня сейчас не очень много.
Наскоро составив новый формуляр на мое имя, мне торжественно вручили увесистую даже для сказочки книгу. Свечений, искр и божественного гласа в сопровождении не последовало, и я с облегчением покинула здание.
Умиротворенно провожая взглядом стены коридора, я наслаждалась всеми прелестями сытой жизни. Не хотелось никуда спешить, ни о чем думать, только прилечь поспать, даже во-он на той чудесной кушетке у выхода. Жалко было прогонять дремоту, но на стоянке ждал велосипед, и ему нужна была вся моя концентрация внимания.
Я открывала входную дверь, когда до меня донеслись специфические суматошные звуки. Передо мной был жилой дворик, окаймленный пятиэтажками, и действующих персонажей я не видела, но по ругани уловила движение в свою сторону. Солнце тоже играло не в мою пользу, нещадно загораживая происходящее яркими лучами. За секунду я разглядела небольшой черный комок, рванувший из кустов соседнего двора. За ним кряхтели "Давай живее! Последнего зацепим и свободны!" и довольно шумно прорывались двое в серых костюмах. С их руках по очертаниям угадывались длинные ружья.
Дремота ушла, за ней в пятки скатилось что-то еще. Мозг понял, что сейчас я увижу то, с чем потом придется жить не один год. При звуке о так называемых "догхантерах" кровь начинала бежать медленнее. Увидеть расправу своими глазами я хотела меньше всего на свете. Я знаю, что вы думаете. Я прекрасно понимаю свою беспомощность в попытках доказать, что умертвлять всех животных, - идея, мягко говоря, неправильная. Что существуют больные звери, я также принимала, но обводить этим званием всех представителей бездомышей не стала бы ни за что. Хотя бы потому что однажды сама приютила такого вот бродяжку, и преданнее четверолапого друга в моей жизни не было. Так или иначе, охранять нас от опасных людей желающих находится куда меньше, хотя и доказать их причастность к злу куда проще, Что спасать людей нужно в первую очередь от человека, я тоже знала. Как и животных порой тоже.
Не помню, как я разглядела, что пес мчался в проулок, где был припаркован мой велосипед. Я сделала единственное, что могла сделать своим отключившимся разумом: присев на корточки, я дружелюбно раскрыла руки и позвала:
- Вот ты где, мой маленький! Иди ко мне, зайчонок!
Я даже не подумала, как буду выглядеть в глазах собаколовов, когда пес промчится мимо и не заметит моего пригласительного жеста. Или что собака действительно могла быть больной. Я вообще в тот момент ни о чем не думала. Поэтому, когда в мои объятия со всего опора врезались испуганные серые глазищи, я забыла напрочь и про все остальное. Таких выразительных, жаждущих жить чувств я никогда не встречала даже у человека. Да какое вообще здесь может быть "даже"?! Мое сердце никогда не смогло бы быть черствым перед лицом чужой опасности.
Удивительно мягкая длинная шерстка вилась на кончиках, из-за колотившей пса дрожи она дрожала вместе с ним. Никогда бы не сказала, что у такого животного нет хозяина. В погоне за породистой модой человек может оказаться слеп к необыкновенным сокровищам.
- Девушка... Гкхэм, девушка! - гарканье донеслось почти в метре от меня, когда я смогла оторваться от успокоительного поглаживания почти шелковых волосинок.
Осунувшееся, привычно наморщенное, лицо выдавало человека, не жалующего моральных устоев в принципе. С таким и панибратское "Эй, ты!" показалось бы завуалированным комплиментом.
Мозг все еще отказывался воспринимать реальность должным образом, поэтому на сцену вышли мои актерские таланты:
- Да-да? - словно только что заметив, удивленно распахнула глаза.
Видимо, объяснять ситуацию человеку с ружьем хотелось еще меньше, чем вступать в скандал с типичной ду... скандальной любительницей. Причмокнув, видимо для усиления мыслительной активности, он наконец спросил:
- Ваша собака?
- Конечно! И она не продается, - гордо вздернув нос, выпалила я. Ошарашился не только охранник, я сама и даже притаившееся в моих руках животное, на поверку оказавшееся довольно тяжелым; но слово не бумеранг, дважды не перебросишь. - Следующий выводок только через год, так что можете оставить контакты для связи, буду держать вас в курсе всех событий.
- Мне не.. Э-э.. Гавр! Эй, иди сюда.
Чуть поодаль, на детской скамейке сидел второй участник "балета", вытряхивая песок из ботинка. Лениво оглянувшись на нас, он наскоро обулся и подошел:
- Почему собака не привязана и без ошейника, гражданка?
Этот тип был явно посерьезнее первого действующего лица. Привычный к своей суровой работе, он сразу приступил к делу. Собака в моих руках вжалась в меня от страха, но на морде очень красноречиво расцвел завидный оскал. Тут я сообразила, что в моих руках даже не взрослая особь, а по мордочке судя, щенок возрастом не больше четырех-пяти месяцев. Вот это экземпляр, если сейчас он ростом почти до моего колена...
Растерявшись, я помедлила с ответом, рассекретившись перед собаколовом окончательно:
- Сбежала ведь, - предприняла отчаянную попытку я. - Сорвалась с цепи, порвав ошейник.
- И в каком районе держите? - насмешливо поинтересовался Гавр.
- На Юбилейном, - уверенно ответила я. - У тети с дядей.
Приплетать новую историю о том, почему столь востребованная в выводке собака сбежала без ошейника и бирок с адресом, я не рискнула. Мурашки (искренне надеюсь, что не блохи), перебросились с пса на меня, который, к моему немому восхищению, так и показывал не по-дружески молоденькие клыки нашим собеседникам. Помню, говорили мне, что щенкам на улицах дают больше шансов, чем взрослым животным. А тут у них явная промашка вышла из-за габаритов бездомыша, мои руки и уставать начали.
Собаколов хотел задать какой-то вопрос, но передумал. Выражение стерло с лица какие-либо эмоции:
- Зачистка по городу идет всю неделю, так что если эта шавка попадется нам еще раз, вас рядом может не оказаться. Пойдем.
Хлопнув по плечу напарника, собаколовы оставили меня в обществе нового знакомого. Руки бессильно разжались, выпуская на свободу приютившегося щенка, и опустились. Я устало осела на асфальт.
Не знаю, сколько я просидела, уткнувшись носом в колени и надеясь, что четырехлапая напасть "рассосется как-нибудь сама" и сбежит. Я постоянно чувствовала невидимое хвостатое пушистое опахало то у самого лица, то чуть дальше. Щенок молчал, но уходить не собирался. А я.. Я не хотела так легко сдаваться. Продлить жизнь этому созданию я была искренне рада, но что делать с ним дальше, просто не представляла. В общежитии заводить любых животных было запрещено, и утаить этого бегемотика виделось мне просто неосуществимой задачей. К тому же жила я на восемнадцатом этаже, на самом верхнем этаже.
Выход приходилось искать за пределами хостела. Знакомых, желающих позаботиться о собаке, у меня не было. Уповая на завидную собачью память, щен без присмотра мог вернуться сюда в любое время и угодить собаколовам в любой момент. Я настолько сильно измучилась, что даже как-то начала задремывать в апатии, пока не вспомнила про телефон. Нужно было посоветоваться и перебросить беду с одних плеч на еще одни.
Звонок шел медленно, гудки не торопились добавлять бодрости моему голосу. Наконец на том конце донеслось ленивое "Да?".
- Привет, Саня!
- Привет, Саня, - раскусив мой тон голоса на раз, кисло отозвался друг.
- Ты как? Прическа понравилась? - я попыталась так сильно улыбнуться, чтоб "там" услышали.
- Да,как раз примеряю новый образ. Лежу в ванной и сосредоточенно смотрю на бритву, - замогильно ответил Санек. Посопел и все-таки поинтересовался, зачем я звоню.
- Ты мне нужен, - без промедления вывалила я. - Сейчас. Предаваться течениям старой субкультуры можно и после, а у меня тут ЧП. Приезжай.
- Что случилось? - Ну вот, я умею заинтересовать собеседника.
- Увидишь, - туманно сказала я. Подумала и добавила:
- И еду захвати, - тяжелый вздох оказался красноречивее слов, так что пришлось прошептать загадочное "Это не для меня" и отключиться, рассказав адрес.
То ли от жары, то ли от переутомления, но я действительно отключилась.
- Нет, я знал, что на вашем этаже не царские ложа с балдахинами, но менять их на дорожную пыль - это как-то уже слишком.