Леша закатил рукав рубашки и положил серо-синюшную руку на стол. От запястья до самого локтя тянулась тонкая синяя жилка, а вокруг нее - розовела узенькая полоска кожи.
- Хм, действительно, живая ткань, - пробормотал доктор, оглядывая руку. - И давно это у вас?
Леша шмыгнул носом и принялся скатывать рукав.
- Недельки две, - ответил он.
Профессор негодующе поцокал языком, достал из кармана халата пачку сигарет.
Леша, помявшись, тоже напросился закурить.
- Курите, курите, - подбодрил его доктор. - Это вредно для здоровья, мертвее будете.
- Спасибо... - Алексей робко затянулся. Потом заговорил сбивчиво: - Вы знаете, доктор... есть еще кое-что.
Профессор замер в предвкушении. Случай определенно был редкий и очень интересный для современной науки.
- Кажется... - Леша крепко хватил дыму, сказал: - У меня сердце, вроде бы, стучало.
- Не может быть! - восхищенно выдохнул доктор. - Немыслимо! Говорите же, голубчик!
- Ну, это всего несколько раз было. И так странно, так... - Леша запнулся, перебирая в воздухе пальцами и силясь отыскать нужное слово. - В общем, чудно. Не знаю с чем и сравнить. Одно только запомнил, - голос пациента опустился. - Запомнил, значит, как тепло по телу волной катилось. Не сильно, еле-еле. Но почувствовал, точно вам говорю. Таблеток с перепугу наглотался.
Лицо профессора изобразило вопрос, и Алексей продолжил:
- Поначалу, вроде, легче стало. Похолодел, посинел, все как надо. А спустя пару дней - опять, слышу: в груди ухнуло. Тут я и смекнул, что дела мои идут на поправку... а потом кожа на руке...
- Ясно, ясно... - оборвал пациента профессор. - Расскажите-ка, милок, что вы делали этак за месяцок до появления симптомов.
Алексей нахмурился, вспоминая.
- Что делал... Да все как всегда: дом-работа, работа-дом.
- А пища с химикатами, богата консервантами, эмульгаторами?
- Ну конечно! - уверил Леша. - Как у всех.
- Работаете сверхурочно? Условия труда ужасные?
- По восемьдесят часов в неделю, доктор! Условия - чудовищные!
- Повезло... Выходные есть? - с вызовом спросил профессор.
Было видно, что Алексея задел этот вопрос.
- Как вы могли подумать! Нет, конечно... Вся жизнь в кредите.
- Простите, уточняю на всякий случай.
Профессор налил себе еще рюмочку, закурил и задумчиво посмотрел в разбитое окно. С улицы приятно веяло холодом и сыростью. Сквозняк смешал едкий запах отравы и сигаретного дыма в причудливый, удушливый, высекающий слезу аромат. И Леша старался дышать как можно глубже. Вреда ради.
- Н-да, и вправду, странно... - Доктор повернулся к Алексею. - Может, вы что-то сделали необычное? Знаете, такое бывает: совершает человек поступок, причем, не задумываясь, а потом вдруг обнаруживает признаки оживления. Психосоматику исключать нельзя.
Алексей торжественно поднял палец и сильно, с хрустом, кивнул.
- Точно! Вспомнил. Как-то раз старуху перевел через дорогу, и товарища на работе похвалил.
Профессор знающе покачал головой.
- Что же вы, Алексей... Зачем бабушке помогли? Сотрудника к чему хвалили?
- Ну, бабка застоялась, меня и дернуло помочь... а Димка норму перевыполнил, ну я и одобрил, не подумав... кто ж знал?..
Доктор открыл папку, лежащую на столе, достал свежий бланк и принялся неразборчиво в нем писать.
- Все мы вам поправим, голубчик, - приговаривал медик, быстро набрасывая рецепт. - Все у вас будет плохо... Значит так. Таблеточки вам пропишу, трижды в день. Больше делайте гадостей окружающим, курите чаще, пейте, матом ругайтесь, рекомендую гадить в подъездах. И смотрите современные комедии и другие псевдохудожественные псевдофильмы, они хорошо угнетают чувства. Благо, нынче этого добра с избытком.
Профессор протянул листок Алексею.
- И все? - спросил тот, пряча бумагу в карман брюк.
- Пока все. Этого достаточно, чтобы задавить в вас все живое. Главное - налегайте на пакости и телевидение. Регулярно.
Алексей поднялся, весь он прямо зафиолетовел от восторга.
- Ну, спасибо, доктор! Всего вам самого нехорошего!
- И вам, Алексей. Разлагайтесь, окочуривайтесь. Если что - заходите, навредим, чем сможем.
Пациент вышел, и профессор удовлетворенно развалился в кресле.
Настроение было распаршивое, за окном мрячил противный холодный дождик. Грязно-желтые тучи низко и уныло ползли над серым остовом города.
- Какой все-таки сегодня мерзкий день, - довольно произнес профессор.