Феллар, командир второй десятки, ожидал возвращения Принца у дверей в его покои. Вообще-то, любопытство и желание услышать рассказ о встрече Принца с его будущей супругой обуревало всех гвардейцев, но из деликатности они выслали вперед одного Феллара. А то мало ли как там пообщаются будущие супруги. Решили перестраховаться. Вот Феллар и вышагивал у дверей Его Высочества, благо и овод подходящий был, уточнить не будет ли изменений в завтрашних планах. Но еще издалека завидев Наследника, точнее то, что было написано на его лице, он невольно присвистнул и поспешил поскорее удалиться на соответствующее расстояние, то есть как можно дальше. За что Наследник, заметивший этот маневр, был премного благодарен.
Брайан-Альтред был под таким впечатлением от встречи с Ледой, что не чувствовал себя способным и двух слов связать, не то что поделиться увиденным с ребятами.
Завтра. Нет, завтра он тоже не сможет рассказать. Пусть лучше теряются в догадках, а Принцессу увидят вместе со всем двором, когда это станет неизбежным, когда он будет готов. Сейчас же жалости со стороны гвардейцев Принц не перенесет.
Воспоминания о матери сыграли с ним злую шутку. Ну почему он решил, что Ледейра Сверейская в своих слабостях и недомоганиях будет похожа на нее? Его покойная мать, Королева Майронии Ингерда Либберийская, была некрасива на лицо, с непропорциональной плоской фигурой и слаба здоровьем. Однако, всегда держала себя гордо, ее прямая спина и величественный вид не позволяли усомниться в ее королевском достоинстве, ее одежда и прическа были безупречны. И хотя королевские обязанности были слишком тяжелы для ее ослабленного организма, спокойный взгляд и приветливая улыбка никогда не покидали ее лица и скрывали степень ее усталости. То, что увидел Принц сейчас, в этой мрачной и неуютной гостиной герцогского замка, не могло ему привидеться и в страшном сне. Хорошо, что он заранее продумал всю встречу и мог действовать автоматически, привычно сохраняя маску учтивости на лице. Состояние Ледейры ужаснуло его не на шутку.
Как же он теперь понимал Герцога! И то застывшее выражение на его лице, когда в ответ на уточняющий вопрос Принца о том, как именно выглядит его дочь, и что ему ждать от встречи с ней, ответил, что будет лучше, если Его Высочество составит собственное мнение на этот счет.
Сейчас на лице Принца застыло такое же выражение безысходности, как тогда на лице Герцога, и он не сомневался, что задай ему сейчас кто-нибудь вопрос о Ледейре, он, как и Герцог, предпочел бы промолчать.
Кронпринц Майронии чувствовал, что если не возьмет себя в руки, его ждет еще одна бессонная ночь, а скорее всего и вовсе не одна.
А потому все дальнейшие размышления о невесте и ее состоянии Принц решительно пресек. У него слишком много дел на завтра и очень много планов на будущее. И какими бы ни были проблемы личного характера, он не должен позволить им взять над собой верх. Он не может позволить себе поддаться эмоциям. Ибо положение обязывает. Конечно, ситуация оказалась намного хуже, чем он себе это представлял (а кто ему обещал, что реальность совпадет с его собственными фантазиями?), но что это может изменить? Его задача остается прежней - достойно исполнить свой долг.
Что же касается его семейного будущего... видно, такова его участь. Для сохранения собственного душевного здоровья этот вопрос лучше пока не поднимать. Вот схлынет вся эта суета, тогда и подумаем... на трезвую голову. Дважды Его Высочество на одни и те же грабли не наступал.
Задвинув все тягостные размышления как можно дальше и, запретив себе к ним возвращаться в ближайшее время, Его Высочество приказал себе спать.
***
Наутро Принц выглядел лишь слегка озабоченным. Или старался так выглядеть.
И несколько раз удивленным. К чему вовсе не стремился. Но что-то постоянно выбивалось из понятного ему порядка вещей.
Взять хотя бы Сару. Ну не доводилось Принцу отдавать распоряжения даме.
И если в его жизни были женщины, которые распоряжались им, а то было очень давно и касалось только его матери и нянюшки Фив, то уж таких дам, которым приходилось бы давать указания до сих пор не встречалось. И не приведи боги, чтобы еще когда-либо встретилось. Как же просто иметь дело с мужчинами. И как же непонятно с дамами. Лавируя между учтивостью и твердостью, Принц отдал необходимые распоряжения Саре, касательно сборов и предстоящего отъезда Ледейры. Потом терпеливо повторил все указания еще раз, заметив явную отрешенность Сары от действительности. И искренне удивился, как Герцог мог говорить о ней как о расторопной и бойкой девице?
Не успел Наследник обрадоваться, что хотя бы конюх в этом замке из майронийцев, как узнал от него удивительную вещь. Оказывается, тот, чудной масти берриец по кличке Ишши (в переводе с даргорийского 'Белый'), что обнаружился в соседнем стойле с Громом, принадлежит вовсе не Герцогу, а выездной конь его невесты. Как ни старался Его Высочество соединить образ безвольно распластанной в кресле Ледейры и этого мощного своенравного красавца, у него ничего не получалось.
А еще больше у него в голове не укладывалось, как можно продолжать ездить на коне, родной брат которого стал причиной гибели Герцогини?
Выведя Грома во двор замка, Принц стал свидетелем еще одной любопытной сценки.
Пятерка его гвардейцев и Феллар, не закончив седлать лошадей, замерли и с неподдельным интересом разглядывали въезжавшую в ворота кавалькаду. Несколько лошадок низкорослой даргорийской породы везли на себе по паре всадников. Сурового вида мужчину, вооруженного кинжалом, по размерам мало чем уступавшем короткому мечу, и женщину. И все как водится по этой даргорийской моде в черном. Причем женщины именно те которые вчера прислуживали на обеде. Увидев людей Принца, всадники придержали лошадей, создав на въезде небольшое столпотворение, и в свою очередь уставились на гостей замка. Не очень-то дружелюбно, надо сказать, уставились.
- И что это? - негромко спросил пораженный Принц.
- Ничего особенного. Это охрана для женской прислуги, - пояснил Феллар.
- Я так понимаю от нас? - вопрос Принца можно было считать риторическим.
- Угу. А вчера я видел, как их точно так же забирали из замка.
- И почему-то мне кажется, что мужская половина этого отряда днем далеко не уезжает.
- Да за кого они нас принимают? Мы что, разбойники с большой дороги? - Мортон был поражен до глубины души.
- Не разбойники, а захватчики их земель. От которых можно ждать чего угодно, - пояснил Принц.
- Так земли эти вроде уж лет двадцать как Майронийские? - удивился Пакито.
- Да, только они до сих пор так не считали. Пока Поместьем владела даргорийская Принцеса.
- А сейчас заметили, - подвел итог очевидному Мортон.
Старшая из прибывших что-то гортанно сказала всадникам, и те, наконец-то, въехали во двор и дали спешиться сидевшим за их спиной женщинам. И хотя даргорийцы тут же покинули замковую территорию, красноречивые взгляды, которые они бросали на свиту и Принца оставили тяжелое впечатление.
Его Высочество усмехнулся про себя. И чего он вчера так заморачивался этикетом. Тут о нем, похоже, вообще не слышали.
***
Раз уж пришлось задержаться здесь лишний день, то пусть это будет день отдыха, решил Принц, а гвардейцы дружно поддержали его.
Погода стояла по-весеннему теплая. Дорога, прорубленная в толще гор гномами, уже лет как с тыщу назад, оказалась довольно широкой и шла все время на подъем. Но так плавно, что это было почти незаметно. Деревья, бурно разросшиеся по обеим сторонам тракта, представляли собой настоящие заросли. Причем заросли цветущие и разливающие вокруг медовые ароматы.
Гвардейцы, которые поначалу бурно обменивались впечатлениями, в основном о даргорийцах, и изо всех сил старались не бросать вопросительные взгляды на Принца, наконец-то поддались очарованию и буйству окружавших их красот. И искренне удивлялись только одному, за что таким прекрасным землям боги послали даргорийцев?
Часа через два, заслышав еще негромкий шум водопадов, ребята, как в детстве, рванули вперед наперегонки. И почти одновременно вылетев на довольно большую площадку, расчищенную перед рекой Варгой, застыли в изумлении.
Нет, не шаткий мостик через реку восхитил их, а открывшийся им вид на Гномий Кряж, небывалой высоты горы, а справа, вдалеке, словно ажурная завеса, с отвесных склонов низвергался каскад водопадов.
Прежде чем отправиться в горы, отряд добросовестно выполнил поручение Королевского Советника, внимательно осмотрев оба берега Варги, насколько позволяли отвесные склоны, зажимавшие русло реки ниже и выше по течению, а также приграничные территории Даргории. Малыми силами, то есть силами пятерки Ренна, провели разведку не только в даргорийской деревушке Тьор-Дал, что была лигах в трех от реки, но и в Ассен-Дал, более крупной деревне, что была на шесть лиг дальше. Однако, так и не нашли ничего подозрительного. А именно, никаких военных подразделений и приготовлений, если конечно не считать таковыми пятерых пограничных стражников, азартно резавшихся в шер на постоялом дворе Ассен-Дала.
Затем, с чувством выполненного долга, отряд в полном составе проследовал в сторону водопадов. Не очень-то безопасная тропка, что вилась по майронийскому берегу, поднимала путников все выше в горы, откуда один за другим открывались живописные виды на водопады и Глубокое Ущелье.