Сегодня у меня совсем не кровожадное настроение, и я планирую экзаменовать ребят на флайере, отправляя в катер лишь тех, по поводу кого возникнут сомнения. Исключением в планах изначально является только Ди -- не для того же я лично тренировала ее целый год, чтобы потом дать простенькое задание для новичка.
Ни на миг не сомневаюсь, что Дилайла справится, а она, кажется, -- да. Тем лучше выходит: девушка лишний раз убеждается в своих силах, а заодно показывает остальным абитуриентам мастер-класс. Может, это и жестоко, и у многих, наоборот, убавляется энтузиазма и уверенности в себе, но пусть сразу видят и понимают, что от них будут требовать в ЛЛА.
Не сомневаюсь, что из тех, кто покинул тренировочный зал после получения номерка, некоторые так и не вернутся, несмотря на то, что два тура экзаменов уже позади. Не сомневаюсь, потому что из года в год повторяется одно и то же: кто-то непременно передумывает в последний момент. Но лучше сейчас, чем проучившись семестр. Моя же задача -- подтолкнуть.
Экзамен идет своим чередом и даже быстрее, чем обычно бывает. С одной стороны, это здорово -- скорее управимся, но с другой -- кого я буду учить? Одну Дилайлу?
Все проваливаются, один за другим. У Лаки в пять лет и то получалось пилотировать лучше. Давно уже не пытаюсь никого с ним сравнивать -- у Лаки прирожденный талант, иногда мне кажется, что он рожден в пилотском кресле, -- но должны же будущие студенты обладать элементарными навыками!
Двенадцатым мне достается парень, который даже здоровается с заиканием. Точно помню, что на устном экзамене у Джо не было никого с дефектом речи. Значит, это его от страха так проняло?
А когда абитуриент садится в кабину, понимаю, что дело не в страхе, а в самом настоящем паническом ужасе. Замкнутое пространство мгновенно наполняется едким, удушающим запахом пота, от которого даже на глазах выступают слезы. Да что ж такое?
Чтобы еще больше не напугать, не глядя протягиваю руку и запускаю очистку воздуха в салоне. Но как бы не так. Система не справляется. Тут нужна полная дезинфекция.
-- Н-на-ч-ч-чи-нать, м-м-мэм? -- задыхаясь, спрашивает мальчишка. Да, он еще совсем мальчишка, только после школы. И да, я видела его на записях Джо -- не лучший, но отвечал довольно прилично и честно заслужил свой проходной балл.
-- Начинай, -- киваю. А сама раздумываю, насколько нетактично будет прикрыть нос рукавом формы?
Ну нельзя же так бояться, в самом-то деле! А если бой? А если опасность? Куда такого пилота в космос, будь он трижды умница?
Когда летательный аппарат с третьей попытки поднимается в воздух, его раскачивает из стороны в сторону, как пьяного. А что это за потеки на приборной панели? Это с рук мальчика натекло? Боже мой, бедняга.
Беру в руки пульт управления и сразу задаю программу "под обстрелом". Знаю, что провалится, но это издевательство над живым человеком следует закончить и поскорее.
Естественно, парнишка пугается еще больше, и вместо того чтобы увеличить скорость или еще что-либо предпринять "под огнем неприятеля", отдергивает руки от панели, будто та вдруг раскалилась, и закрывает лицо ладонями. Его плечи сотрясаются. Ну, приехали.
Сверяюсь с данными в коммуникаторе.
-- Билли, все хорошо, -- говорю как можно мягче. -- Попробуешь в следующем году.
С такими-то нервами -- скорее никогда, но это пусть решает сам.
-- Я могу идти? -- спрашивает обреченно, но уже без заикания.
-- Я тебя не задерживаю, -- отпускаю.
Бывший кандидат в студенты шмыгает носом, наконец, отрывает ладони от лица и, пряча от меня глаза, выбирается наружу.
Я же как можно скорее пробегаю пальцами по панели, запускаю программу дезинфекции и тоже бросаюсь наружу. Мне нужен воздух и срочно. Даже в горле першит. Мне кажется, я так быстро не выпрыгивала из флайера даже под обстрелом.
Воздуха! Срочно!
Нет, пока все не продезинфицируется и не очистится, не вернусь туда ни за что на свете. Кто бы ты ни был, следующий, извини, но тебе достается катер...
Заглядываю в комм, чтобы узнать, как зовут тринадцатую жертву, и обнаруживаю там уже набившее оскомину за последние дни имя -- "Джейсон Риган". Вот уж кого не стала бы испытывать на космическом катере.
Я уже убедилась, что из-за подачи информации о нем Оливером относилась к Ригану предвзято. С мозгами у него все в порядке. Так что хватит придираться к человеку, мне нужно лишь объективно проверить, что он умеет. И флайер, как у остальных, подошел бы идеально. Ну да бог с ним, туда я все равно в ближайшие полчаса не вернусь.
А Риган уже направляется в мою сторону. Делаю ему знак: следовать к катеру, -- и сама иду к аппарату, не дожидаясь.
В глубине души мне даже жаль, что на катере Риган наверняка провалится. Но как вышло, так вышло. Устраивать сейчас перерыв ради него одного и ждать, пока очистится флайер, я не буду. Меня ждут еще девяносто ребят.
Когда Риган забирается в кабину, я уже пристегиваюсь. В отличие от прошлого кандидата, он абсолютно спокоен, и от него ничем не пахнет. Вообще ничем: ни потом (слава богу), ни парфюмом, ни чем-то специфическим, съеденным на завтрак. Маскирую облегчение на своем лице сосредоточенным выражением. Решит, что я специально хочу поиздеваться в отместку за прошлую встречу и поэтому выбрала для него именно катер, -- его дело. Если бы меня волновало, что обо мне думают другие, уже давно наложила бы на себя руки.
Пока Риган готовится, бессовестно его рассматриваю. Позавчера на экзамене у Джо он был гладко выбрит и выглядел на свои двадцать восемь. С тех пор он явно больше не брился, и на его щеках успела появиться щетина, светлая, как и волосы. Нет, он не блондин, как тот же Лаки, но и темным его назвать нельзя -- скорее русый. Щетина Ригану даже идет, но визуально делает старше -- не знала бы, сколько ему на самом деле лет, дала бы тридцать, а то и все тридцать пять. Вообще-то, симпатичный парень... Да нет, не парень, мужчина -- парнишка был перед ним.
Я настолько отвлекаюсь от того, где я и зачем, что вздрагиваю, когда Риган спрашивает:
-- Тут же все как в реале?
-- Ну да, -- стараюсь скрыть замешательство.
О чем сегодня думаю? Это все Рикардо, заявившийся вчера вечером к нам домой и пробывший так долго, что я совершенно не выспалась.
-- Понял, -- бормочет с таким видом, будто ему сказали что-то важное.
Начинает предвзлетную проверку. Уважительно приподнимаю брови -- обычно никто о ней даже не вспоминает. А Риган -- молодец, может, и спокоен как танк, но к заданию отнесся со всей серьезностью.
Слежу за его руками, уверенно летающими над панелью. Он точно знает, что делает, и явно совершал все эти манипуляции не один раз.
А Риган вдруг поворачивает голову в мою сторону и буднично сообщает:
-- У нас топлива нет.
Таким тоном я говорю Лаки на кухне: "У нас молоко закончилось. Закажи".
На самом деле, это явный сбой, потому что симулятор должен всегда изначально показывать индикатор полного бака. Это я могу проверить экзаменуемого или обучаемого, врубив оповещение о нехватке горючего, чтобы посмотреть, заметит ли и как будет себя вести.
Не придумываю ничего лучше, чем сказать правду: симулятор работает на электричестве. Смотрит так, будто хочет еще что-то спросить, а потом резко поворачивается к лобовому стеклу.
-- Что от меня требуется? -- спрашивает.
Правильно, хватит тянуть время -- день не резиновый.
Откидываюсь на спинку сидения, складываю руки на груди, выдыхаю. Все, возвращаемся к положенному сценарию.
-- Пока запуск, подъем и прямо, -- командую.
Риган совершенно неформально "угукает" и без ненужных проволочек "поднимает катер в воздух".
"Летим". Симулятор работает как надо, экран, установленный вместо лобового стекла, показывает полностью реалистичную картинку космоса. Вот только скорость у нас как у неповоротливого грузового судна, что подтверждает мои предположения: Ригану приходилось сидеть за пультом управления, но он точно не пилот, его умения заканчиваются способностью довести транспортное средство от одной точки до другой и желательно без лишних маневров.
Но мне-то нужно от него другое -- необходимо понять, может ли он что-то, помимо диагностики и запуска системы.
Когда я повела Ригана к катеру, то планировала быть с ним помягче, ведь и так достался аппарат сложнее, чем у остальных. Однако теперь меняю свое мнение: если напугаю его иллюзией астероида или другого судна, наверняка обойдет его без проблем. Все на той же усыпляющей скорости, но зато без риска.
Чем хороши симуляторы, так тем, что рисковать здесь не только можно, но еще и безопасно.
Велю увеличить скорость. Слушается, вроде не боится.
Раздумываю пару секунд и выбираю на пульте дистанционного управления пункт, аналогичный тому, что уже использовала на предыдущем кандидате -- "вражеский обстрел". Только там был флайер, а на экране -- городской пейзаж. Здесь же из непроглядной черноты космоса внезапно выныривает скоростной крейсер и начинает палить в нашу сторону. Иллюзия полная, графика идеальная.
Ожидаю от Ригана какой угодно реакции, но только не той, которая следует уже через мгновение после появления "нападающего". Я даже не успеваю моргнуть, как тот резко дергает рычаг до упора, и катер "ухает" вниз, уходя с траектории огня. Ни попыток маневрирования, ни красочных кульбитов между выстрелами, которые продемонстрировала Дилайла, получив то же задание.
-- А имитация оружия у нас есть? -- спрашивает, переведя взгляд с лобового стекла на меня. -- Или моя задача -- уклоняться?
Риган понимает, что пируэты Ди не для него, а я понимаю, что он это понимает. А еще мне нравится, как работает его мозг -- ищет варианты и рассматривает сразу их все.
-- Достаточно, -- говорю.
-- Что? -- хмурится, тем не менее не перестает краем глаза следить за экраном и не пропускает следующий иллюзорный залп. Снова "уходит", тоже не искусно и не красиво, но ясно демонстрируя, что с реакцией у него все в порядке.
Еле сдерживаю улыбку, готовую расползтись по моему лицу. Да это же не паханное поле -- человек с хорошей реакцией, быстро соображающими мозгами и крепкими нервами! К черту мое предубеждение против всех студентов старше двадцати пяти. Риган -- просто находка. Мое чутье не обманешь -- из этого человека можно сделать пилота высочайшего класса.
Даю на пульт команду "отбой". Изображение космоса с экрана пропадает, и перед нами снова самое обычное на вид стекло.
Но Риган не спешит отстегиваться и радостно бросаться на выход. Смотрит на меня так, будто я задолжала ему крупную сумму.
-- Что я сделал не так?
Ну конечно же, я ведь просто прервала задание, не уточнив, успех это или поражение. Тем не менее -- не требует, не психует, просто спрашивает.
-- Все так, -- отвечаю, -- вы прошли.
А теперь катись и освобождай место следующему...
Но Риган продолжает не сводить с меня внимательных и теперь, кажется, удивленных глаз.
-- В смысле? Так просто?
Меня начинает разбирать смех. Оказывается, сдать вступительные экзамены в ЛЛА -- проще простого.
Не сдерживаюсь. Щелкаю ремнем безопасности, а освободившись, наклоняюсь к соседнему креслу, так, что между моим лицом и лицом Ригана остается сантиметров двадцать, и заговорщически шепчу:
-- Так просто. Только никому не говори, -- переборщила: я так близко, что вижу, как от моего неожиданного маневра расширяются его зрачки. -- Хм... -- снова сажусь прямо и продолжаю уже со всей серьезностью: -- Экзамен завершен. Вас ждет еще неделя тестирований, которые уже никак не повлияют на факт вашего зачисления. Вы приняты.
Риган медлит, окончательно укладывая в голове услышанное, затем произносит короткое:
-- Хорошо.
Удивление из его глаз пропадает, но не сменяется восторгом, который бы соответствовал случаю. Просто: принят -- хорошо.
Теперь настает мой черед удивляться, а затем прозреть: так вот почему Риган вел себя так спокойно на протяжении всей этой недели -- ему просто было до лампочки, поступит он или нет.
Уже-мой-будущий-студент касается ремня безопасности, но снова медлит. Приподнимаю брови: чего тянет?
-- Капитан, я должен извиниться за свое неподобающее поведение тем утром. Я не имел права врываться к вам и требовать объяснений.
Мои брови, теперь, кажется, решившие пожить своей собственной жизнью, продолжают движение вверх. Вот уж чего не ожидала, так это извинений.
Возвращаю брови на место, пытаюсь придать своему лицу равнодушное выражение.
-- Тогда произошло недоразумение, -- отвечаю. -- Мы оба повели себя неподобающим образом.
Риган медленно кивает, принимая мой ответ, и, наконец, отщелкивает ремень безопасности.
-- До свидания, капитан.
-- До свидания... студент.
Он хмыкает этому непривычному обращению и исчезает внизу, не воспользовавшись трапом. А катер не флайер -- до пола далеко. Сдерживаю порыв высунуться и проверить, не сломал ли Риган там себе чего. Может, он от шока так сиганул?
Но снаружи не доносится криков. Думаю, остальные вряд ли отреагировали бы спокойно, убейся кто прямо в зале. Поэтому не спеша выбираюсь со своей стороны. Трап использую. Я тоже умею прыгать, но мне не солидно.
Когда оказываюсь на полу, Ригана и след простыл, а ко мне направляется абитуриент с номером четырнадцать. На его счастье, флайер уже очистился.
***
Домой прихожу еле волоча ноги, ужасно уставшая, но не менее довольная.
Вообще, год не лучший. Мы планировали взять пятьдесят студентов, а вышло всего тридцать. Да, сегодня я бессердечно отсеяла больше пятидесяти кандидатов. Еще двадцать с чем-то человек струхнули: ушли, не дождавшись своей очереди, и не вернулись. Совет Академии еще выскажется по этому поводу, но я с чистым сердцем пошлю их к черту -- если они хотят сохранить статус ЛЛА, то мы должны учить лучших, а не всех без разбора. Я была готова взять и больше шестидесяти, никто бы не заставил меня отказать тому, кто действительно готов и достоин. Но не сбылось.
Тем не менее настроение отличное. Пусть говорят, кто что хочет, а преподаватель -- профессия творческая. А тот, кто равнодушно и без энтузиазма бубнит на занятиях, -- и не преподаватель вовсе, а говорящий столб. Мало знать свой предмет, нужно желание, студенты должны вдохновлять. И сегодня я по-настоящему вдохновилась.
Кто бы знал, что Джейсон Риган, подсунутый мне АП, и которого я изначально восприняла, мягко говоря, в штыки, окажется настолько многообещающим. Ух, какого пилота я из него сделаю. Ну и что, что не юнец, зато талант, однозначно, талант...
Мое хорошее настроение улетучивается, стоит войти на кухню. Я устала, я хочу есть, а не вести беседы.
-- Рикардо, какого черта? -- выпаливаю вместо приветствия. Сил на гостеприимство у меня не осталось.
Рикардо Тайлер, премьер-министр Лондора и дядюшка Лаки, собственной персоной восседает за нашим кухонным столом и спокойно попивает чай, как у себя дома.
-- Для начала, добрый вечер, -- скалится.
-- Угу, -- бурчу. -- И тебе не хворать.
Бог с ним, умираю с голода. Иду к холодильнику и, наплевав на незваного гостя, копаюсь в нем в поисках того, что можно было бы быстро съесть. О, пицца! Не самое полезное блюдо, но выбирать не приходится. Интересно, кому из мальчишек пришло в голову заказать эту гадость? М-м-м... Как вкусно.
-- Женщина, где твое воспитание? -- Рикардо морщит свой идеальной формы нос, какому позавидовали бы и кинозвезды. -- Ты ужасна.
Да, я ем холодную пиццу прямо из коробки. Ему ли не все равно?
Отодвигаю стул ногой и сажусь, так и не выпустив коробку с пиццей из рук.
-- Рик, я смертельно устала. Если тебе есть, что сказать, говори. Если нет -- проваливай, а? Будь человеком, -- прошу.
Рикардо недовольно кривит губы, но уходить не собирается. Переплетает тонкие пальцы на столешнице.
-- Мы должны обсудить мою предвыборную кампанию.
Закатываю глаза, не переставая жевать.
-- Чего тебе еще? -- недоумеваю. -- Ты вчера уже ясно высказался, что намерен занять освободившееся после Фрэнка президентское кресло. В добрый путь. Мы с Лаки обещали тебе, что, раз это так нужно, потерпим и появимся вместе с тобой на парочке официальных приемов. Тебе мало?.. -- Рикардо не успевает ответить, как я спохватываюсь: -- Кстати, а где мальчишки?
Наглый гость только отмахивается.
-- Гай спрятался в своей комнате якобы делать уроки, -- ничего удивительного: мальчик все еще побаивается дядю своего брата и всегда норовит улизнуть к себе, когда тот заявляется в гости. -- А Лаки где-то шляется со своей благоверной.
Хмурюсь.
-- Не говори так о Ди. У них серьезные отношения.
Рикардо фыркает.
-- Женщина, я тебя умоляю. Во-первых, какие серьезные отношения могут быть в девятнадцать лет? А во-вторых, как ни крути, она ему не ровня.
Все же отставляю от себя коробку с пиццей. Тихо зверею.
-- Рикардо, -- произношу предостерегающе.
Но тот не намерен никого слушать, кроме себя любимого.
-- Дочка какого-то наемника и мой племянник, сама посуди.
Вот же засранец с манией величия. При Лаки уже держит на эту тему рот на замке, а при мне распушил хвост. Нет уж, я всегда на стороне сына.
-- Рикардо, -- предупреждаю ледяным тоном, -- еще одно оскорбительное слово в адрес Дилайлы -- и эти остатки пиццы окажутся в твоей идеальной прическе. Объясняй потом своему стилисту, что хочешь.
-- Ладно, -- сдается тот, не забыв одарить меня уничижительным взглядом. -- Поговорим, когда соберутся жениться. Пока пусть мальчик развлекается.
Ох и договорится кто-то однажды. Лаки не всегда такой добрый и веселый, каким кажется малознакомым людям. Оскорблять своих любимых он никому не позволит. До сих пор с ужасом вспоминаю с большим трудом замятый скандал, когда, будучи учеником восьмого класса, Лаки разбил нос директору школы, которому с чего-то вздумалось назвать меня в его присутствии "земной шлюшкой".
-- Ладно, Рикардо, -- зараза, аппетит он мне все-таки испортил, -- говори, зачем пожаловал.
Тайлер тянет -- это не к добру, -- а затем выдает короткое:
-- Я хочу во что бы то ни стало снова стать президентом.
Пожимаю плечами: кто бы сомневался. Хотя мне не вполне понятно его столь сильное желание получить обратно данный статус -- всем и так известно, что Френсис, нынешний глава государства, оба срока действовал строго по указке Рикардо. Его даже люди называют "манекен Рикардо Тайлера".
-- Станешь, -- высказываюсь. -- В чем проблема? Мы на Лондоре. Тебя здесь боятся и боготворят одновременно. Тут Тайлерами называют и мальчиков, и девочек. Я уже молчу про Рикардо и Риколетт...
-- Риколетт? -- переспрашивает, изогнув правую бровь и с отвращением на лице.
Думаю, это особый талант, приобретаемый за долгие годы политической карьеры, -- уметь выгибать только одну бровь.
Отмахиваюсь.
-- Риколетты, Рикардии -- не все ли равно? Ты местное божество. Тебя изберут.
Но Рикардо в ответ на мои слова только мрачнеет, постукивает пальцами по столешнице.
-- Или нет, -- произносит сухо.
Ничего не понимаю. Рикардо Тайлер в чем-то не уверен? Может, предложить ему измерить температуру?
-- Что значит -- или нет?
-- То и значит, -- огрызается и даже ослабляет галстук на своей шее -- совсем уж странное поведение. Неужели нервничает? -- Люк Ньюман сегодня выдвинул свою кандидатуру.
-- Кто это? -- переспрашиваю тупо. Наверное, и выражение лица у меня соответствующее.
-- Кто это, -- передразнивает Рикардо. -- Глава демократической партии, между прочим, -- ну да, видела, кажется, пару раз. -- И его популярность растет с каждым днем.
Мне даже хочется его сфотографировать -- настолько скорбное у мужчины лицо. Запечатлеть и показывать потомкам. Ни капли не сочувствую и не волнуюсь, потому как искренне считаю, что любовь лондорцев к Рикардо Тайлеру не способен побороть никакой Люк Ньюман, или как его там.
-- А ты у нас разве не демократ? -- интересуюсь. Встаю и иду к соседнему столу с намерением сделать себе кофе.
-- Мне тоже сделай. Эспрессо, -- мгновенно ориентируется Рикардо, оценив траекторию моего движения и угадав пункт назначения. -- Демократ. Но я, да будет тебе известно, не состою ни в одной партии.
Закатываю глаза.
-- Ну конечно же, Рикардо Тайлер у нас сам по себе -- знак качества...
-- Не ерничай! -- вдруг обрывает гость, причем так грубо и резко, что теряюсь.
Наше общение с Рикардо -- всегда на грани шуток и оскорблений, но все же ближе к шуткам. Мы ведем себя как родственники, хоть ими и не являемся. Этакие нелюбимые родственники, но которые всегда придут друг к другу на помощь в случае беды.
Оставляю кофе-машину в покое и возвращаюсь к столу, сажусь на соседний с Тайлером стул.
-- Рикардо, что происходит? -- спрашиваю серьезно и в лоб.
Тот морщится, будто ему противно говорить то, что он собирается сказать.
-- По предварительному опросу, Ньюман лидирует, потому что он примерный семьянин.
Не вижу проблемы. Это-то исправить проще простого.
Пожимаю плечами, расслабляясь. Встаю и опять возвращаюсь к кофе-машине.
-- Так женись на Луизе, и дело с концом.
У Рикардо роман с его помощницей -- уже сколько? -- лет пятнадцать точно, при этом он так ни разу не назвал ее своей парой, и живут они по-прежнему врозь.
-- Луиза не подходит, -- с каким-то остервенением огрызается мой дорогой не-родственник и еще больше ослабляет узел внезапно начавшего его душить галстука. Честно говоря, я бы скорее поверила в то, что он в галстуке спит, чем в то, что тот ему мешает.
Эспрессо готов. По кухне распространяется терпкий аромат. Беру в руку чашку, чтобы подать ее гостю. От кофе валит густой пар.
-- Это должна быть ты. Морган, выходи за меня замуж!
Тонкая ручка выскальзывает из моих пальцев, и чашка приземляется прямиком Рикардо на промежность. Он орет так, будто... да, его ошпарили.
Мне и жалко его и одновременно смешно.
Это не первое предложение руки и сердца в моей жизни, но именно его я точно запомню надолго.