Весь день игнорирую звонки, с раздражающей периодичностью поступающие на мой комм -- Рикардо Тайлер упрям, кто бы сомневался. Удушила бы того из его сподвижников, кто провел так называемое исследование и сделал вывод, что моя популярность поможет Рикардо победить на выборах.
Нашелся жених...
Слава богу, сегодня мое присутствие при тестировании абитуриентов не требуется, и я весь день прячусь в кабинете на кафедре. У Рикардо с утра уже хватило ума позвонить Оливеру и попросить его передать мне его коммуникатор якобы для срочного разговора. Так что не рискую и не покидаю своего укрытия.
Но апогеем наглости этого человека становится даже не уловка с Ноланом, а то, что мне начинает названивать Луиза. Лу! Женщина, которая делила с ним постель, терпела и выслушивала его последние пятнадцать лет!
Увидев, кто мне звонит, принимаю вызов, ожидая услышать претензии в свой адрес как разлучницы, или же, наоборот, просьбу о помощи, чтобы вразумить этого упертого осла, который не видит сейчас перед собой ничего, кроме президентского кресла. Но я впадаю в полнейший шок, когда Луиза начинает меня уговаривать согласиться на предложение Рикардо и не подводить его в такой ответственный момент. Воистину: нет никого глупее влюбленной женщины!
Обрываю звонок, не дослушав и не попрощавшись. Обложили со всех сторон. Осталось еще Лаки начать меня склонять к тому, чтобы принять предложение его дядюшки... Но нет, в адекватность сына я все еще верю.
Сижу, барабаню пальцами по столешнице и раздумываю, как же мне выпутываться из этого дерьма, когда на рабочий компьютер приходит видеозвонок. Вот же настырный!
Понимая, что бегать бесполезно, принимаю вызов.
Рикардо выглядит, как всегда, безупречно. Подумать только, а вчера его, должно быть, впервые в жизни душил галстук. "Что, -- думаю мстительно, -- тяжеловато было делать мне предложение?".
-- Здравствуй, Миранда! -- торжественно произносит будущий (как я надеюсь, а то он сведет нас с ума) президент Лондора. -- Как видишь, я в добром здравии. Спасибо, что поинтересовалась.
Да уж, вечер выдался веселый: после того, как я ненароком опрокинула чашку горячего кофе прямиком на гениталии Рикардо, пришлось вызывать его личного врача, а потом ждать, пока тот окажет первую помощь своему вредному пациенту, не перестающему попеременно то громко страдать, то проклинать мою криворукость. Повезло, что Лаки так и не пришел ночевать, и двойная удача, что он не появился вместе с Ди -- не хватало еще ей попасть под горячую руку Рикардо. Впрочем, сам он получил от меня горяченького сполна.
-- Еще раз назовешь меня Мирандой, и нам снова придется вызывать Гаса, -- предупреждаю на полном серьезе.
Огастус, личный врач Рикардо, -- приятный мужчина, с которым я всегда не против поболтать, но все же не тогда, когда его подопечный лежит без штанов на моем кухонном столе и стонет от боли.
Тайлер кривит губы.
-- Сама посуди, в свете скорого изменения статуса наших отношений было бы странно, продолжи я называть тебя по фамилии.
Снова начинаю звереть. Удивительно, как быстро умеет вывести из себя этот человек.
Подаюсь вперед к экрану так, будто бы могу протянуть руку и сжать такую манящую в данный момент шею собеседника.
-- Окстись. Статус наших отношений не изменится.
-- Ты такая милая, когда злишься...
-- Рикардо, -- уже рычу.
-- Ладно-ладно, -- дарит мне убийственный взгляд, но дурачиться перестает. Тоже чуть подается к экрану, переплетает на столе пальцы. -- Морган, давай разберемся, я хоть раз тебя подводил?
И разбираться не нужно.
-- Тысячу раз, -- выдаю, не задумываясь.
Рикардо закатывает глаза.
-- Ну хорошо. А по серьезному я тебя подводил? Когда вопрос стоял о жизни или смерти?
Закусываю губу. Да, я обязана Рикардо жизнью. Тогда, четырнадцать лет назад, после гибели Александра и уничтожения Эйдона, я осталась жива только благодаря ему. Когда от меня отказались собственные родители, а Родина назвала предателем, руку помощи мне протянул лишь Рикардо Тайлер.
Но, черт возьми, я отрабатываю свой долг уже который год! Сколько услуг я оказала этому прохвосту -- не счесть.
Встряхиваюсь.
-- Если ты проиграешь на выборах, твоя жизнь на этом не закончится, -- напоминаю.
-- Погибнет моя гордость, -- возражает Рикардо. И кажется, он серьезно. -- А без нее мне не жить.
Качаю головой.
-- Рикардо, нет, -- повторяю уже, наверное, в тысячный раз. -- Ты не заставишь меня ввязаться в большую политику. Я не стану шататься с тобой по приемам, посещать светские рауты и так далее. Да меня от одного такого мероприятия воротит неделю. Признаю, я твоя должница, но я не готова положить свою жизнь на алтарь твоего президентства и не дам согласие на фиктивный брак, как бы ты меня не уговаривал.
В глазах Рикардо загорается опасный блеск. Что, черт возьми, он услышал из того, что я говорила?
-- Если все дело в фиктивности...
-- О боже, нет! -- восклицаю возмущенно. -- И думать не смей!
Рикардо мне как брат, нелюбимый вредный брат, но никак не мужчина, который меня интересует... как мужчина. Я любила Александра больше жизни, Тайлеры -- моя семья. И думать о связи с Рикардо для меня сродни размышлениям об инцесте.
-- Я всего лишь предложил, -- ни капли не смущается собеседник. -- Но ты должна понять, это не я придумал. Мой предвыборный штат проделал огромную работу, провел исследования, устраивал соцопросы. Ты -- моя путевка в президентское кресло.
Не сдаюсь.
-- Найди другой способ, -- упорствую.
Рикардо вздыхает, снова закатывает глаза с таким видом, будто разговаривает с глупым ребенком.
-- Ну, чего ты упираешься? -- пытается уже не настаивать, а уговаривать. -- А если я пообещаю, что не буду таскать тебя с собой по приемам без надобности?
Ну, еще бы. Сейчас, чтобы добиться своего, он с легкостью пообещает мне луну с неба. И мы оба знаем, что обещания он не сдержит. Под влиянием обстоятельств, разумеется.
-- Рик, нет.
-- Не пойму, что ты теряешь? -- продолжает увещевать. -- У тебя все равно нет личной жизни.
Он говорит это с такой отвратительной уверенностью, что мне становится обидно.
-- С чего ты это взял? -- возмущаюсь, ибо лучшая защита -- нападение.
-- А с того, -- Рикардо остается невозмутим. -- Я навел справки. Да, ты не монахиня, время от времени у тебя кто-то появляется, но не часто, и это чисто постель.
Ушам своим не верю. Это все равно что копаться в моем нижнем белье.
Морщу нос, будто в помещении дурно пахнет.
-- Ты отвратителен.
-- Предусмотрителен.
-- Отвратителен. Признай и не спорь.
Разводит руками, но продолжает самодовольно улыбаться.
-- А что если ты не все обо мне знаешь? -- тем не менее не сдаюсь.
Рикардо прищуривается, вглядывается в мое лицо.
-- Хочешь сказать, что у тебя кто-то есть? -- изгибает бровь. Издевается, ясное дело.
Признать сейчас его правоту -- ударить в грязь лицом.
-- Не верю, -- заявляет безапелляционно. -- В последнее время ты курсируешь по маршруту: ЛЛА -- дом -- ЛЛА. Не хочешь же ты сказать, что закрутила роман с садовником?
Вот же сноб. Можно подумать, садовники не люди. Правда, если бы кое-кто был внимательнее к окружающим, то знал бы, что садовник у нас -- женщина, и видел он ее не один раз.
-- А что, по-твоему, в ЛЛА есть недостаток в мужчинах? -- не имея на руках приличных карт, бессовестно блефую.
Вот теперь мне удается его пронять. Рикардо напрягается, даже подбирается в кресле -- дикий кот перед прыжком на жертву, ни дать ни взять.
-- И кто же он? -- интересуется подозрительно ласково. -- У вас там или старики, или студенты.
-- Да хоть бы и студент, -- выпаливаю, слишком поздно сообразив, что именно я горожу. -- Молодая горячая кровь, и все такое.
Рикардо еще мгновение смотрит на меня не моргая, а потом бессовестно начинает... ржать.
-- Ну... ты же... не... вампир, -- выдавливает сквозь смех. Его настолько разбирает, что даже на глазах выступают слезы.
То тиран, то шут -- вот он, Рикардо, во всей красе. Для ближнего круга, естественно. Для остальных он только тиран.
-- Дурак, -- огрызаюсь.
-- Не пристало так говорить с будущим мужем, -- снова старая шарманка.
-- Только через мой труп, -- обещаю. А сама думаю, как теперь выкручиваться из западни, в которую сама же себя и загнала.
-- Вот что, дорогая невеста, -- Рикардо сверяется с часами и, видимо, понимает, что потратил на пустые разговоры непозволительно много времени, -- завтра я планирую начать шоу. Приеду за тобой в середине дня, чтобы при свидетелях позвать на обед в ресторан. Не можем же мы пожениться без предыстории, верно?
Воздеваю глаза к потолку -- он невыносим.
-- Не приезжай, -- говорю, но понимаю, что обращаюсь к уже потемневшему экрану -- Рикардо оборвал связь.
Не сдерживаюсь и с силой ударяю кулаком по столу.
-- Скотина!
Скучно мне жилось, что ли? Теперь еще и этот решил свести меня с ума.
Женишок, чтоб его.
***
Прихожу с работы пораньше и, наконец, впервые за неделю готовлю ужин.
Дома снова один Гай. Вместе едим, болтаем на отвлеченные темы. В кои-то веки мальчик рассказывает, как дела в школе. И, кажется, все и вправду хорошо, у него даже появились друзья.
Сдуру спрашиваю, не нравится ли ему какая-нибудь девочка из класса, а потом проклинаю себя почем свет и прикусываю язык, потому что Гай тут же смущается и замыкается в себе. Никак не привыкну, что он не такой, как его старший брат, закрытый. К тому же, до десяти лет Гай прожил на изолированной планете, не видя и не общаясь ни с кем из сверстников, а потому адаптация в школе проходит тяжело. А я еще о девчонках...
Но сказанного не воротишь. Гай убегает в свою комнату под предлогом того, что у него еще много уроков, а завтра рано вставать. И я остаюсь на кухне одна.
Хочется реветь или биться головой об холодильник. И не пойму, чего больше. А потому не делаю ни того, ни другого.
Сгоняю Хряща с посудомоечной машины и загружаю в нее посуду. Получаю недовольный мяв протеста и угрожающий взмах черной когтистой лапы. Шикаю на обнаглевшего питомца, и тот с важным видом удаляется вслед за Гаем.
Может, у мальчика и проблемы с общением со сверстниками, но с нашим котом они нашли общий язык сразу. Помню, когда Лаки был маленьким, он все время норовил потискать Хряща, за что получал по заслугам и вечно ходил с разодранными в кровь руками, а порой и лицом. Гая же на моей памяти наш темпераментный черный друг не поцарапал ни разу -- удивительное взаимопонимание.
Убираю посуду, собственноручно протираю стол, хотя можно было бы запустить робота-уборщика, и понимаю, что делать больше нечего, а спать еще слишком рано.
Бесцельно шатаюсь по дому, а потом сажусь на нижнюю ступеньку лестницы в холле, подтягиваю колени к подбородку и просто сижу и думаю.
Кому, как не мне, знать, что, если Рикардо Тайлер что-то задумал, он не отступится. Но, черт его дери, я не хочу выходить за него замуж. Первая леди Лондора -- очень смешно. Мне бы справиться со своей личной копилкой славы, а не добавлять в нее еще монет.
У меня была надежда на Луизу и на то, что она убедит Рикардо в том, что ее кандидатура на роль его супруги куда лучше, чем моя. Но со звонком Лу и эта слабая надежда приказала долго жить. Не знаю, правда ли бессменный секретарь Рикардо Тайлера любит своего шефа, но оспаривать его решений она не станет -- сегодня я в этом убедилась.
Но тогда остается только...
Хлопает входная дверь.
-- Свет не включай, -- прошу, представив, как сейчас загорится лампочка, и ее свет ударит по привыкшим к полутьме глазам.
-- Ты чего сидишь в темноте? -- удивленно спрашивает Лаки, замерев возле двери.
Может, после фонаря на крыльце ему и кажется, что здесь совсем темно, но света, падающего из коридора, ведущего на кухню, вполне хватает, чтобы рассмотреть его силуэт.
-- Да так, -- отвечаю и больше ничего не говорю. Вроде бы ничего сегодня толком не делала, а мертвецки устала.
Лаки понимающе хмыкает.
-- Рикардо достал, да? -- приближается. -- Подвинься, -- послушно подвигаюсь, и он садится на ступеньку рядом со мной.
От него пахнет ветром и неожиданно -- морем. Значит, гуляли где-то с Дилайлой. Точно с Ди -- глаза блестят даже в темноте.
Смертельно боюсь за моего мальчика, но, кажется, Дилайла не та, кто может разбить его сердце -- она держится за Лаки не меньше, чем он за нее.
-- Рикардо уже наябедничал? -- уточняю.
-- А то, -- не вижу, но точно знаю, что Лаки улыбается. -- Звонил с утра, просил на тебя повлиять.
-- А ты?
-- Сказал, чтобы вы решали свои дела без меня. Я вас обоих люблю и не собираюсь вставать ни на чью сторону.
-- Эх ты, -- вздыхаю. -- А я-то думала, ты всегда на моей стороне, -- конечно же, шучу: я никогда не заставлю его выбирать между мной и родным дядей.
Молчим. Лаки никуда не уходит, но ничего и не говорит. Он просто здесь, как всегда, рядом, и мне от этого становится спокойнее.
-- Думаешь, мне стоит согласиться на его предложение? -- спрашиваю прямо.
Усмехается.
-- И стать мне не только матерью, но и тетушкой? -- да уж, звучит так же дерьмово, как есть на самом деле. -- Тебе правду сказать? -- голос Лаки становится серьезным так неожиданно, что я тут же отрываю голову от его плеча, на которое только что успела ее положить.
-- Конечно правду, -- отвечаю несколько ошарашенно.
-- Дядя Рик напуган, -- говорит все так же серьезно. -- На самом деле. Впервые в жизни у него появился серьезный конкурент, и это здорово выбило его из колеи. И он правда верит своим социологам, утверждающим, что ты его ключ к победе на выборах, поэтому настроен весьма решительно, -- молчу. Мне нечего возразить. -- Но, если ты согласишься выйти за него замуж, -- ладонь, тепло которой чувствую даже через рукав формы, ложится на мое плечо, приобнимая, -- ты будешь несчастна. Что бы он тебе ни обещал сейчас, он врет, просто очень хочет получить твое согласие. Не будет больше ЛЛА, не будет свободных полетов. И от телохранителя тебе тогда точно не отделаться. Да и другие мужчины...
-- А что -- другие мужчины? -- бурчу, снова возвращая голову на его плечо.
-- Ну, ты же иногда ходишь... на свидания. Первая леди не сможет себе этого позволить -- огласка, репутация мужа.
Боже мой, из уст Лаки все то, о чем я думала со вчерашнего вечера, приобретает еще более мрачный оттенок.
Вздыхаю.
-- Кто ты, рассудительный молодой человек, и куда ты дел моего шалопая сына?
Лаки усмехается.
-- Ну, ты сама просила сказать тебе правду. Если хочешь, я могу и дальше сыпать шуточками про тетушку.
А ведь мой мальчик по-настоящему вырос.
-- Не надо про тетушку, -- прошу. -- Сегодня я сказала ему, что у меня уже есть серьезные отношения, и поэтому я не могу стать его женой, -- признаюсь, помолчав. Сын ничего не говорит, ожидая продолжения. И я продолжаю: -- Со студентом. Это немного остудило его пыл, но потом Рикардо подумал и решил, что я вру. А я, естественно, соврала.
-- Со студентом? -- Лаки даже присвистывает.
-- Знаю-знаю, -- соглашаюсь. -- Как-то само попало на язык.
Понятия не имею, как это вырвалось. Полнейший бред -- я никогда не связалась бы со своим учеником. Во-первых, существует преподавательская этика, а во-вторых, я уже не девочка, мне тридцать девять, а моим студентам обычно максимум чуть за двадцать. Это уже педофилия какая-то получается.
-- Слушай! -- Лаки едва не подпрыгивает, и я поднимаю голову, чтобы посмотреть в его лицо. Вижу блестящие глаза, но на этот раз это не любовный блеск, а пламя энтузиазма. -- А ведь это выход!
Морщусь и уточняю:
-- Что, завести роман со студентом?
-- Ну конечно же! -- ох, меня всегда немного пугает, когда Лаки загорается какой-то идеей -- тогда его остановить еще невозможнее, чем Рикардо, вбившего себе что-то в голову. -- Завести фиктивный роман, чтобы избежать фиктивного брака!
Даже отклоняюсь от него.
-- Ты шутишь? -- спрашиваю с надеждой.
-- Еще как не шучу! -- Лаки вскакивает со ступеньки и выпрямляется передо мной в полный рост. Осталось еще начать приплясывать. Впрочем, не удивлюсь -- он может. -- А что ты теряешь? Ты своей репутацией уже давно не дорожишь, а вот Рикардо в преддверии выборов -- еще как. Он сразу же от тебя отстанет и начнет прорабатывать другие пути к победе, что ему только на пользу. И все счастливы!
Тоже встаю.
-- Хорошая идея, -- соглашаюсь мрачно, как раз по контрасту с ликованием сына. -- Вот только меня вышвырнут из Академии за совращение малолетних.
Лаки смеется и не разделяет моих опасений.
-- А ты бери совершеннолетнего, -- советует весело. -- У меня хорошая память, и я заявляю тебе со всей уверенностью, что пункта о запрете личных отношений между студентами и преподавателями в уставе ЛЛА нет.