Солодкова Татьяна Владимировна : другие произведения.

'Крылья'. Глава 33

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:




   ГЛАВА 33
  
   Морган
  
   Мне казалось, что после наполовину бессонной ночи буду спать до обеда, но просыпаюсь едва ли не с первыми лучами солнца. Не хочется пропустить ни минуты этих чудесных выходных.
   Просто лежу на боку, подложив согнутую в локте руку под голову и смотрю на лежащего рядом с собой мужчину. На его лице появилась легкая щетина, но сейчас она не делает его старше, наоборот, спящим и расслабившимся Джейс кажется мне еще младше.
   Куда ты вляпалась, Морган? Он всего на десять лет старше твоего сына...
   Но дело-то уже в том, что "вляпалась" -- в прошедшем времени. И, кажется, вляпалась давно, сама толком не заметив когда. И это при том, что до вчерашнего вечера я вообще толком о нем ничего не знала. А когда Джейсон рассказал, только влюбилась в него еще сильнее.
   Риган просто упрямый -- ситуация с родителями, -- и верный -- с сестрой.
   Да, после повествования о том, как он очутился в полиции, Джейс рассказал мне и о Марии, Молли. Грустная история, которой пытался отпугнуть меня Рикардо, и сам толком не вникнув в подробности. Юная, талантливая, наивная девушка влюбилась в парня постарше и доверилась ему. А он ее... убил.
   Нельзя, неправильно так думать, сестра Джейса жива, но ничего не могу с собой поделать. Воздействие "синего тумана" необратимо (гори в аду, Изабелла Вальдос!). И продукту из синерила плевать, кого губить: бродягу или будущего врача и отличницу. Все просто: попробовал -- и ты мертвец. Пускай еще некоторое время дышишь и передвигаешься, это не имеет значения -- ты мертвец.
   Не похоже, что Риган верит в чудо, но готов бороться за Молли до последнего. И это вызывает уважение. Когда даже родители отказались от собственной дочери, брат не бросил свою сестру.
   А родители... Это тоже неправильно, но волей-неволей переношу ситуацию Риганов на себя. Мои папа и мама поддерживали меня, не всегда так, как мне было нужно, часто не понимая до конца, что творится в моей душе, но они были рядом.
   А потом им сообщили, что их дочь связалась с лондорцем, человеком с планеты, в войне с которой погиб их сын. Снюхалась с врагом, а затем настолько обезумила, что уничтожила целый город.
   Чем больше думаю об этом, тем больше начинаю понимать, почему они отказались от меня. И НЕ понимать. Да, если все было так, как им представили, их мотивы становятся ясны. Но с другой стороны, кто бы и что бы ни рассказал мне о Лаки, я бы не поверила. А они ведь даже не пытались поговорить со мной и спросить, что на самом деле произошло на Эйдане.
   А вдруг пытались, но мне об этом не сообщили?
   Утыкаюсь носом Джейсону в плечо и закрываю глаза.
   Я уже их оправдываю.
   Морган, что с тобой? Ты так счастлива, что готова простить весь мир?
   А себя?
   -- Щекотно, -- раздается надо мной.
   -- А, что? -- вскидываю голову, а потом и вовсе сажусь, завернувшись в простыню.
   -- Ресницы, -- поясняет Риган с улыбкой. -- Слишком длинные. Щекотно.
   И смотрит так, что понимаю: ему тоже нравится на меня смотреть.
   -- Прости, что разбудила.
   -- Ерунда, -- он тянет меня за руку на себя, вынуждая лечь рядом; обнимает. -- Забудь, что я говорил про альфонсов, давай останемся тут навсегда, -- бормочет мне в волосы.
   Отличная идея, и это то, чего я на самом деле хотела бы. Но там -- мальчики, ЛЛА, -- моя жизнь. Какая бы ни была, но моя. И я бы очень хотела, чтобы Джейсон тоже стал ее частью -- не тут, будучи оторванными от остального мира, а там -- на виду у всех и всем вопреки.
   -- О чем думаешь? -- интересуется Риган, когда молчание затягивается.
   -- Мечтаю, -- признаюсь.
   Оказывается, я еще на это способна. Как долго мне казалось, что я утратила эту способность.
   -- Тогда молчу, -- усмехается, -- не мешаю.
   Тоже смеюсь.
   -- Не молчи, -- прошу. -- Я уже все успела... намечтать.
   Джейсон отодвигает мои волосы от лица свободной рукой (на второй лежу я) и целует в висок.
   -- Очень любопытно узнать, о чем ты мечтала. Но не рассказывай -- не сбудется.
   Поворачиваю голову, чтобы иметь возможность видеть его глаза.
   -- А так сбудется?
   -- Конечно.
   Он говорит это так уверенно, что ему хочется верить. Как в детстве, когда я спрашивала отца: "Папа, а Санта Клаус придет?". И он отвечал точно так же: "Конечно".
   Понимаю, что улыбаюсь при этом воспоминании. Риган, что ты делаешь со мной? Я же улыбаюсь при мысли об отце!
   -- Завтракать? -- предлагаю, приподнимаясь.
   Мысль об отравлении из-за голодовки все еще не дает мне покоя, и я дала себе слово, что больше не забуду о том, что мужчину нужно кормить.
   Джейс закидывает руки за голову, смотрит на меня, изогнув бровь. Черт, да у него получается не хуже, чем у Рикардо.
   -- Ты хочешь есть?
   -- Нет, но...
   -- А я люблю лениться по утрам, если никуда не нужно бежать. Успеем, -- и демонстративно прикрывает глаза.
   Ну, ладно.
   Плюхаюсь на спину рядом с ним и скрещиваю руки на груди, а взгляд устремляю в потолок. Лениться так лениться, но у меня такая жажда деятельности, что улежать на месте удается с трудом.
   Джейсон смеется.
   -- Ты хочешь кофе, да?
   Он что, мысли читает?
   -- Убью за чашечку, -- признаюсь.
   -- А лучше большущую кружку с пенкой, -- снова проявляет чудеса ясновидения. -- Пошли на кухню. Будем тогда лениться там.
   Тут же подскакиваю.
   -- Я могла бы сама сходить.
   -- А я мог бы сходить с тобой, -- получаю ответ. -- Лениться одному уже не так интересно.
   Что правда, то правда.
  
   ***
   Джейс
  
   На этот раз Морган непреклонна и настаивает на полноценном завтраке, ибо у меня молодой организм, и его нужно кормить. Ага, хорошо еще не сказала, что растущий.
   Быстро сдаюсь, вижу же, что ей не в тягость и хочется за мной поухаживать. А лениться можно и сидя за столом и наблюдая, как кто-то работает. Вот останься я в постели, чувствовал бы себя неловко, а посидеть неподалеку и проявить чудеса моральной поддержки -- почему бы и нет?
   Вчера я рассказал ей довольно много личного о себе, Миранда -- меньше, но я не настаивал. У меня вертится на языке вопрос про Эйдану, но чувствую, что эта тема слишком щекотлива, поэтому пока молчу.
   В ответ на историю о Молли, Морган рассказала о своем старшем брате, которого она очень любила. И даже предположила, что между братьями и сестрами существует особая связь, другая, не та, какая бывает между двумя братьями или двумя сестрами. Интересная теория, но сомневаюсь, что, будь у меня младший брат, я был бы привязан к нему меньше, чем привязан к Молли.
   В итоге Миранда делает яичницу с беконом и две огромные кружки кофе. Оказывается, в шкафу нашлась тара еще больше, чем та, из которой мы пили вчера вечером. Прямо-таки классический завтрак, уже и не помню, когда меня таким кормили не в заведениях общественного питания.
   -- Ешь, -- улыбается, усаживаясь напротив.
   -- Тебе нравятся толстяки? -- начинаю подозревать неладное.
   Задумывается над моим вопросом с дико серьезным лицом, потом смеется и интенсивно мотает головой.
   -- Нееет!
   Тоже смеюсь.
   -- И на том спасибо, -- пробую угощение. -- М-м, вкусно. Сама-то ешь.
   -- Точно, -- спохватывается и берется за свою вилку. -- Но мне много есть вредно. Между прочим, я склонна к полноте.
   Как же.
   -- Не верю, -- возражаю уверенно.
   -- В пять лет я была очень пухленькой, -- Морган делает большие глаза, чтобы я наверняка осознал масштаб бедствия.
   -- В пять лет многие пухлые, -- отзываюсь равнодушно. Мне кажется, или у нее мания казаться хуже, чем есть на самом деле?
   -- Лаки был тощим, -- упорствует.
   Этот-то -- не сомневаюсь.
   -- Так у него шило в одном месте.
   В лице Миранды что-то меняется: в нем читается гордость и любовь, стоит заговорить о ее сыне.
   -- Ты тоже заметил, да?
   Чтобы не заметить неуемную энергию Лаки Тайлера, нужно быть слепым.
   -- У тебя замечательный сын, -- говорю на полном серьезе.
   -- Ты тоже ему понравился, -- на этот раз голос Миранды звучит настолько серьезно, что едва не давлюсь.
   Я уже понял, что прошел смотрины на роль ее ухажера, и Лаки одобрил мою кандидатуру, но то, что он сообщил о своих наблюдениях и ей, для меня ново.
   -- Так и сказал? -- удивляюсь.
   -- Угу, -- признается и спешит спрятаться за кружкой с кофе. -- И сразу догадался, с кем я собралась провести выходные.
   Кажется, ее это смущает.
   Пожимаю плечами.
   -- Ну и хорошо. Не будет за тебя беспокоиться, -- Лаки же знает, что я не маньяк, верно?
   -- И ему известно и об изначальной сделке, и о том, что мы уже давно вышли за ее рамки.
   Знала бы ты, сколько всего еще известно твоему сыну... Придушила бы меня собственными руками за то, что втянул его в это дерьмо с разведкой.
   Как только вернемся, прижму Тайлера к стенке и заставлю его объяснять, что у него за план и есть ли он вообще. Потому что чувствую, за то, что я сейчас отмалчиваюсь, мне придется дорого расплачиваться, если тот, как обещал, все не уладит.
   -- Пусть знает, -- откликаюсь. -- Без проблем.
  
   ***
   После завтрака размещаемся в огромном кресле, в котором поместились бы и трое, перед камином. Окна в гостиной затемнены, и создается иллюзия уютного вечера. Жаль, но вечером нам предстоит возвращаться в город.
   Сначала болтаем о чем-то незначащем, потом сидим обнявшись, она -- на моих коленях. А потом просто молчим и пялимся на огонь. Лично я точно пялюсь. Лицо Миранды повернуто в ту же сторону, но я не вижу, открыты ли у нее глаза -- не шевелится. Может, уснула?
   Но нет.
   -- Спрашивай, -- в тишине, нарушаемой лишь пощелкиванием дров в камине, произносит она.
   -- Что именно? -- уточняю лениво.
   Уже не уверен, что мне хочется что-либо знать. Думать сейчас -- последнее, чего бы мне хотелось.
   -- Что угодно, -- отвечает.
   И я понимаю, что Морган прекрасно понимает, о чем мне хочется спросить. Должно быть, этот вопрос мучает всех, кто с ней знаком. Однако этих "всех" она пошлет к черту, если они осмелятся лезть к ней в душу. А мне предлагает спросить сама. Я оценил, без шуток.
   -- Эйдон, -- говорю всего одно слово и чувствую, как напрягается ее тело.
   Она знала, о чем я спрошу, и все равно это подействовало на нее как удар под дых.
   Наверное, мне следовало бы сказать что-то банальное, вроде: "Если не хочешь, не рассказывай", -- но я эгоистично молчу, только крепче ее обнимаю.
   Морган приподнимается, выбираясь из кольца моих рук, и теперь совершенно точно смотрит на огонь. Но видит ли его или тени прошлого, предположить не рискну.
   -- Уверена, ты понимаешь, что эта информация секретна, но все же напомню еще раз.
   -- Я не болтун, -- откликаюсь. -- А на "сыворотку правды" у меня аллергия. Так что можешь не сомневаться, от меня никто ничего не узнает.
   Миранда стремительно оборачивается.
   -- Это правда? -- спрашивает требовательно. Приподнимаю брови, не понимая ее вопроса; и она поясняет: -- Про "сыворотку".
   -- Если бы у тебя при себе имелся тест-пластырь, и ты прилепила бы его к моей шее, он стал бы ярко-красным.
   Морган криво улыбается, скорее вымученно, чем весело.
   -- Зачем к шее-то?
   Сразу видно, что человек имеет опыт в допросах, реальных и эффективных, а не в позерских, как Первый.
   Пожимаю плечами.
   -- Так, навеяло, -- отмахиваюсь. -- На любом месте он будет красным.
   Миранда щурится, в неярком свете вглядываясь в мое лицо.
   -- Искусственная?
   -- Я служил в элите, -- говорю, полагая, что это все объясняет.
   Но Морган неожиданно мрачнеет еще больше.
   -- То есть, хочешь сказать, что если кто-то по незнанию введет тебе "сыворотку", то ты умрешь от анафилактического шока?
   -- Вроде того, -- киваю. До сих пор это не вызывало у меня беспокойства: по улицам сплошь не бегают люди с инъекторами наперевес. "Сыворотка правды" -- слишком дорогое удовольствие, чтобы быть доступной каждому желающему.
   -- Черт, -- Миранда закусывает губу, смотря куда-то в сторону, и хмурит брови. -- Нужно попросить Лаки добавить эту информацию во все базы данных.
   -- Зачем?
   Она снова поднимает глаза к моему лицу.
   -- Потому что любой, кто приближается ко мне и к Тайлерам, -- в опасности. Я не хочу рисковать.
   -- В официальном досье это и так есть, -- возражаю, не понимая причину переполоха.
   Но Миранда непреклонна и, кажется, всерьез обеспокоена.
   -- В том, что я читала, нет. Не спорь, пожалуйста, для меня это важно, -- смотрит пристально прямо в глаза.
   Ну, если вопрос поставлен так...
   Поднимаю руки, сдаваясь.
   -- Без проблем. Можешь повесить мне на грудь бирку: "Не тыкать "сывороткой правды". Буду носить с гордостью.
   За неуместную шутку получаю удар ладонью по плечу. Несмотря на довольно хрупкий вид Морган, рука у нее тяжелая (помню пощечину). Думаю, кулаком она может залепить вообще впечатляюще.
   -- Хорошо, -- говорю уже серьезно. -- Если тебе так будет спокойнее, давай так и сделаем.
   -- Сделаем, -- отрезает Миранда, все еще выглядя воинственно; отворачивается, обнимает себя руками. -- Ты видел, как умирают люди с искусственно вызванной аллергией к "сыворотке", если им вколоть дозу, не удосужившись проверить реакцию на тест-пластырь?
   Читал. Нам выдавали информационные материалы перед тем, как мы подписали согласие. По правде говоря, не вчитывался в подробности своей возможной некрасивой смерти. Хотя бы потому, что считаю: смерть не может быть красивой.
   -- Нет, -- говорю правду.
   Морган ежится, хотя на ней свитер, ноги укрыты пледом, а в метре от нас горит камин.
   -- А я видела.
   Возможно, мне следовало бы спросить, где и когда ей довелось это наблюдать, но молчу. Я уже задал один неприятный и крайне важный вопрос, на который так и не получил ответа.
   Миранда по-прежнему сидит у меня на коленях, обняв себя руками, спиной ко мне. Кажется, смотрит на огонь.
   -- Ты же смотрел "Месть во имя любви"? -- заговаривает. -- Конечно, смотрел. Его даже Гай видел.
   -- Не верю, что там есть хоть крупица правды, -- отзываюсь.
   -- Крупица есть -- я уничтожила Эйдон. Это не клевета, не рекламный ход, не байка-страшилка. Смерть ста пятидесяти тысяч человек на моей совести.
   Она замолкает, опускает взгляд на свои теперь уже сложенные на коленях руки. Пауза затягивается.
   М-да. Признаться, я надеялся, что это все-таки ложь.
   -- Как? -- спрашиваю, понимая, что ей нужна помощь.
   Печально усмехается.
   -- Не самодельной бомбой и не с помощью плазменной винтовки, как ты уже догадался. Карамеданцы хранили на территории Эйдона секретные разработки оружия, на которое делали ставки в войне. И в целях безопасности сами заминировали город, были готовы умереть, но унести свои секреты с собой в могилу.
   И снова молчание.
   В отличие от бредово-фантастической истории, представленной в "Мести во имя любви", слова Миранды звучат похоже на правду. Теперь все сходится и логично. Одна "кнопка", одна женщина, один город...
   На мгновение задумываюсь: смог бы я сам нажать на такую "кнопку"? И понимаю, что ответа у меня нет.
   -- Когда Александр... погиб, -- голос Морган дрожит, когда она произносит это имя. Протягиваю руку и сжимаю ее ладонь, показывая, что я рядом, -- а я... Перед этим меня накачали "сывороткой правды", а потом я сама себя накачала стимуляторами, чтобы прийти в себя и не отрубиться, -- едва не присвистываю: не нужно иметь медицинское образование, чтобы понимать, что это гремучая смесь. -- А потом... Александр. Вот она правда: я почти не помню того, что тогда случилось. Помню, как хотела убивать и умереть, умереть и убивать. Убивала. И выжила, -- пауза, -- как-то.
   И теперь за ее спиной толпится сто пятьдесят тысяч призраков. А люди смотрят "Месть во имя любви" и воображают Миранду Морган великой воительницей, с наслаждением убившую целый город врагов.
   -- Кто это придумал? -- спрашиваю. -- С местью и народной героиней?
   Миранда пожимает плечом, все еще отводя глаза в сторону.
   -- Рикардо. Ему -- нужен был фактор устрашения, мне -- грозила смертная казнь. Мы заключили сделку. Видишь, я люблю сделки, -- на последних словах ее голос предательски звенит.
   Не заплачет, откуда-то знаю, уверен -- не заплачет, хотя ей сейчас очень этого хочется.
   А мне очень хочется разбить лицо Рикардо Тайлеру, который не придумал ничего лучше, чем превратить эту ранимую женщину в символ возмездия.
   И тем не менее он спас ей жизнь. Вот таким извращенным издевательским способом, но спас...
   Привстаю и притягиваю Морган к себе, прижимаю спиной к своей груди. Она все еще напряжена, как натянутая струна.
   -- Признайся, -- просит тихо, -- ты ведь считал, что я этого не делала?
   -- Признаюсь, -- отвечаю.
   -- И?
   -- Что -- и? -- в ее голосе столько драматизма, будто она ждет, что я прямо сейчас оттолкну ее от себя и обвиню во всех смертных грехах. Не сомневаюсь, обвинителей у нее хватает и без меня. Один учитель Гая -- живой тому пример.
   -- Не знаю что, -- огрызается устало. -- Скажи что-нибудь.
   -- Говорю, -- обнимаю крепче. -- Я тебя люблю.
   Мне казалось, что она была напряжена до этого, но я ошибся -- теперь ее тело просто деревенеет. Миранда оборачивается ко мне, словно в замедленной съемке.
   -- Что ты сказал? -- переспрашивает шокированно.
   Ладно, если требуется повторить -- ради бога.
   -- Я люблю тебя. Со всеми тараканами, скелетами и призраками, -- добавляю для пущей ясности.
   Ее брови взлетают к волосам, а глаза округляются.
   -- Какими еще тараканами? -- спрашивает возмущенно.
   Ну вот, вроде бы отпустило -- снова похожа на живого человека, а не на окаменевшую статую.
   -- Со всеми, -- заверяю на полном серьезе.


Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"