Просыпаюсь от дикого холода. Еще ночью укрылся вторым одеялом, но и оно не помогло. С климат-контролем на судне совсем беда. Или в других каютах больше одеял, или экипаж "Старой ласточки" -- закаленные ребята.
В кране в наличии тоже только ледяная вода, хотя с вечера совершенно точно имелась горячая. Похоже "Ласточка" не просто "старая", она при смерти, и ей срочно нужен добрый доктор -- хороший механик.
Интересно, как капитан отреагирует, если предложить ему свои услуги? Судя по развитию наших отношений, скорее заподозрит в планировании диверсии, чем обрадуется.
Одеваюсь и выхожу из каюты. Может, после завтрака удастся уломать капитана выдать мне инструменты для ремонта климат-контроля хотя бы одной каюты -- той, которую я временно занимаю?
Кстати о завтраке...
***
С утра камбуз полон. Теперь я знаю принятое для завтрака время на "Старой ласточке".
Весь экипаж в сборе. За одним столом -- Ди, Джонатан и Дилан с пластырем поперек переносицы, за другим -- Тим, Томас и Мэг, за третьим -- Эд и Норман.
Дилан зло зыркает в мою сторону, но поспешно отворачивается после резкого замечания отца. Дилайла сидит спиной и не оборачивается. Джонатан смотрит скорее предупреждающе, но не агрессивно, словно взглядом позволяет мне здесь быть: не приветствует, но и не гонит.
Второй стол более радушен. Тим машет мне рукой, как старому другу. Мэг приветливо улыбается. Томас ухмыляется себе в кружку. Очень надеюсь, что с утра там не алкоголь.
Третий стол к вновь прибывшему абсолютно равнодушен. Не враждебен -- уже плюс.
-- Всем доброго утра и приятного аппетита, -- вежливо здороваюсь.
-- И тебе не хворать, -- отзывается с усмешкой Маргарет, пилот Тим с улыбкой кивает, остальные предпочитают промолчать.
Да ладно, им даже поздороваться сложно?
Пожимаю плечами и направляюсь за стойку. Замечаю, что все здесь употребляют отвратительные сухпайки, но мне их совсем не хочется, а вчерашние крекеры два раза подряд в горло не полезут.
Несколько минут кручусь за стойкой в поисках нужных предметов, наконец, нахожу сковороду, роюсь в огромной куче сухпайков, извлекая по очереди брикеты, которые меня интересуют.
Старшина Кули, кок с "Прометея", конечно, придумал бы что-нибудь получше из имеющихся продуктов, но я в свое время уделял его урокам куда меньше времени, чем занятиям, скажем, пилотированием или рукопашным боем.
Через четверть часа по камбузу начинает распространяться вполне себе аппетитный запах. В мою сторону время от времени поворачиваются лица с заинтересованными взглядами. Хмыкаю себе под нос и делаю вид, что ничего не замечаю.
Вскоре Маргарет поднимается со своего места и перемещается на высокий стул за стойкой напротив меня.
-- Ты полон скрытых талантов, -- комментирует, вытягивая шею в попытке рассмотреть, что я готовлю.
Пожимаю плечами.
-- Да я их вроде как не скрываю. Будешь?
Мэг усмехается:
-- Если это так же прекрасно на вкус, как и на запах, то не откажусь.
-- Это, -- важно приподнимаю лопатку, -- омлет, -- прищуриваюсь, разглядывая содержимое сковороды, -- во всяком случае, должен был быть. Омлет из сухих яиц я еще не пробовал, но выглядит вполне съедобно.
-- Пахнет аппетитно, -- поддерживает медик. -- Не помню, чтобы с тех пор, как уволилась Люси, тут был запах чего-либо, кроме сырости.
-- Люси? -- демонстрирую заинтересованность.
-- Наш повар.
Кок, повар на корабле называется кок. Кули лишил бы сладкого любого, кто назвал бы его просто поваром.
-- А почему не наняли нового?
Маргарет смеется:
-- Хочешь предложить свои услуги?
По правде говоря, я думал предложить свои услуги в качестве механика, но никак не кока, поэтому тоже смеюсь:
-- Не планировал.
Выключаю плиту, кладу порцию для Мэг на тарелку и ставлю перед ней. Маргарет -- смелая женщина: пробует, не задумываясь.
-- М-м, -- удивленно распахивает глаза. -- Тайлер -- ты волшебник. Это на самом деле вкусно.
Пробую сам. Ну, не то чтобы вкусно, но точно лучше крекеров.
Заинтересованных взглядов становится больше, но гордость мешает остальному экипажу присоединиться к смелому медику. Ждут приглашения? Зазывать не стану.
-- Не хочешь прокладывать путь через желудок? -- комментирует Маргарет, заметив мой беглый взгляд ей за спину. -- Зря, могло бы сработать.
Морщусь.
-- А однажды я поленюсь готовить, и оголодавшая толпа выкинет меня за борт, как предателя?
Мэг качает головой, словно что-то прикидывая.
-- Да уж, -- соглашается, -- не лучшая перспектива. Кстати, -- спохватывается, вспоминая о своих прямых обязанностях, -- как твоя шея?
Из-за утренних игр климат-контроля на мне свитер с высоким горлом, поэтому она не может видеть место ранения. Оттягиваю ворот, демонстрируя вчерашний порез.
-- Все отлично, -- заверяю, -- уже не болит.
Медик хмурится, даже откладывает вилку и недобро барабанит пальцами по поверхности стойки.
-- А пластырь тебе кто разрешил снимать?
Развожу руками.
-- Мне же надо было принять душ.
Взгляд у Маргарет по-прежнему не добрый.
-- Душ? С утра? На "Ласточке"?
Ясно, значит, к утреннему собачьему холоду тут все привыкли.
Усмехаюсь:
-- Что сказать -- я люблю чистоту.
-- А потом ко мне за жаропонижающими побежит, -- ворчит Маргарет и возвращается к еде. -- Хорошо хоть готовишь ты лучше, чем соображаешь. Зайди потом в медблок, обработаю рану еще раз. Не нравится мне покраснение.
-- Есть, мэм, -- шутливо отдаю честь и, смеясь, уворачиваюсь от летящего мне в лицо полотенца. Только выпрямляюсь, как вижу, что мы у стойки не одни. На меня сурово смотрит человек-гора. -- Э-э... -- убираю с лица дурацкие улыбочки. -- Привет, Эд.
Мужчина внимательно разглядывает меня, изучает, оценивает. В прошлую нашу встречу я не вызвал у него особого интереса, что изменилось?
Эд по-прежнему молчит и смотрит на меня, едва ли не моргая.
-- Будешь омлет? -- ляпаю первое, что приходит в голову. -- Я не рассчитал с порцией, тут еще на двоих хватит.
Эд мой вопрос игнорирует, так и стоит с противоположной стороны стойки и не сводит глаз. Это уже нервирует, честное слово.
-- Это правда, что ты сломал Дилану нос? -- наконец, человек-гора разлепляет тонкие губы. Голос у него под стать внешнему виду -- громоподобный.
Бросаю взгляд в сторону капитанского сына, но он сидит ко мне спиной. Что-то не похоже, что я что-то там ему сломал.
-- Там нет перелома, -- вмешивается Маргарет, опережая меня с ответом, -- сильный ушиб, не более.
Дарю ей благодарную улыбку, поворачиваюсь обратно к Эду.
-- Ну вот, -- констатирую, -- не сломал.
-- Ты? -- бровь мужчины скептически изгибается, и я всерьез начинаю опасаться, что у него проблемы со слухом. Сказано же: никто никому ничего не сломал.
Только пожимаю плечами. Ясно дело, о чем он думает: Дилан крупнее и тяжелее. Но если бы дело было только в весе, пришлось бы меня вчера отскребать от палубы. Эду ли не знать, что габариты не всегда играют решающую роль? Я видел, как двигается этот человек, как владеет своим телом. Вот с ним затевать драку было бы неразумно.
Эд все еще рассматривает меня. Точно с таким же взглядом мой дядя изучал в галерее картину, которую ему настоятельно рекомендовали приобрести, но она ему совершенно не нравилась. Так вроде бы я не предлагал человеку-горе мышц меня покупать.
-- Пойдешь со мной на спарринг? -- задает вопрос в лоб и внимательно следит за реакцией -- не испугаюсь ли.
-- Пойду, -- соглашаюсь, не раздумывая. В конце концов, на "Ласточке" есть высококвалифицированный медик, если что, Маргарет меня откачает.
-- Не боишься? -- Эд прищуривается, вид у него становится довольный и... предвкушающий. Да, именно предвкушающий.
Вообще-то, всерьез опасаюсь. Но это может быть интересно. На крайний случай, пара новых переломов ничего не решит. Я никогда не отличался осторожностью, Морган иногда шутит, что к совершеннолетию у меня почти не осталось не ломанных костей.
-- Не боюсь, -- отвечаю, не колеблясь. Чего бояться-то? Ну, отлупит, такому противнику и проиграть не стыдно.
Эд удовлетворенно хмыкает.
-- Тогда сегодня перед ужином, -- назначает время и место: -- в спортзале.
-- Заметано, -- киваю, и он с довольным видом возвращается к своему столику. Кажется, кто-то рад, что заполучил себе новое развлечение.
Все это время молчавшая Маргарет провожает взглядом члена своего экипажа и грозно смотрит на меня.
-- Шить тебя не буду, -- предупреждает серьезно.
Куда же она денется, если даже не смогла пройти мимо маленького разреза на шее?
-- Я буду умолять, -- обещаю, прикладывая ладонь к сердцу.
Мэг фыркает.
-- Я серьезно. Костей не соберешь, Эд не станет делать поблажек.
Если бы он стал их делать, пропал бы весь смысл и интерес.
-- Надеюсь, что не станет, -- соглашаюсь. Опыт лишним не бывает, может, узнаю для себя что-нибудь новенькое.
Маргарет только качает головой, больше не предупреждая и не отговаривая. Спокойно доедает, откладывает вилку.
-- Было очень вкусно, -- хвалит напоследок, отправляя посуду в моющую машину.
Камбуз потихоньку пустеет. Экипаж заканчивает завтрак и отправляется по своим делам. Вот и Мэг собирается уйти.
-- Куда мы летим? -- задаю вопрос, останавливая.
Маргарет недовольно хмурится вынужденной задержке, но возвращается к стойке.
-- Тебе не сказали, где тебя планируют высадить? -- изумляется притворно. Издевается -- прекрасно знает, что капитан мне и слова лишнего не скажет.
-- Ну, так куда? -- опираюсь о стойку локтями и склоняюсь поближе к собеседнице, заглядываю в глаза.
Она тянет театральную паузу, я делаю просящее выражение лица.
Мэг сдается:
-- На Альберу.
Не скажу, что ожидаемо, но неудивительно.
Станция Альбера -- отвратительно место. Не был, но наслышан. Если бы Морган или Рикардо узнали, что я собираюсь туда, они бы мне голову оторвали.
Альбера -- любимое место встречи контрабандистов. Магазины, гостиницы, бордели. А в них -- убийства, грабежи, насилие, и это при том, что официально проносить оружие, опаснее парализаторов, на станцию запрещено. Уровень преступности -- десять из десяти.
Даже моего отца однажды застали на Альбере врасплох и взяли в плен. Тогда экипажу "Прометея" едва ли не чудом удалось его вызволить.
Прикидываю в уме. Точно не уверен, где мы находимся, но если учесть, где "Ласточка" была вчера и сколько могли пройти за сутки, то получается...
-- Шесть дней пути, -- произносит Маргарет одновременно с моими умозаключениями.
Да, шесть дней на то, чтобы разобраться, что из себя представляют окружающие меня люди, и стоит ли пытаться остаться здесь подольше. Пока мне интересно, но если тут не заладится, с Альберы можно податься куда угодно. Когда еще мне представится другой шанс отделаться от вездесущей охраны?
-- Ничего, -- Маргарет по-своему читает задумчивое выражение на моем лице, -- ты -- парень везучий, продержишься на Альбере пару дней, свяжешься с лондорским посольством, скажешь, что тебя похитили, и тебе мигом организуют возвращение домой.
Дергаю плечом. Зачем мне посольство? Да и домой в самом начале лета я точно не планирую. Раз уж с путешествием на Землю не вышло, нужно ловить момент и использовать его по полной.
-- У вас на Альбере сделка? -- интересуюсь уже чисто для проформы, и так не сомневаюсь, что ответ будет положительным.
То, что я на корабле контрабандистов, с документами которых не все чисто, ясно как день. Только, видимо, механизм работы у них отлажен, а новый пилот решил сыграть по собственным правилам и с треском провалился, заодно подставив остальных.
-- Вроде того, -- Мэг -- крепкий орешек, доброжелательность доброжелательностью, но в то, что посторонним знать не положено, она меня посвящать не станет. Вздыхает: -- Если выручим приличные деньги, то, может, наймем, наконец, новых повара и механика. На корабле не лучшие времена, сам видишь.
-- Угу, -- поддакиваю. Вижу-то, я вижу, только вряд ли вся проблема в вакантных должностях.
-- Мне пора, -- напоминает Мэг. -- Жду тебя у себя, обработаю шею.
Нечего там обрабатывать, порез и порез, но предпочитаю не спорить, киваю. Перед спаррингом с Эдом лучше не портить отношения с медиком.
Маргарет уходит, и я обнаруживаю, что на камбузе остаемся только я, Ди и Дилан. Остальных уже и след простыл, а эти сидят, о чем-то спорят.
Дилайла бросает взгляд в сторону стойки, из-за которой я все еще не вышел, и решительно отодвигает свой стул, встает.
-- Ди, не стоит этого делать, -- преувеличенно громко отговаривает ее брат, даже пытается остановить.
-- Прекрати, -- шипит девушка, вырывая руку.
-- Дура! -- бросает в сердцах Дилан, поворачивается и почему-то дарит мне обвиняющий взгляд. Ну, здравствуйте, я-то тут при чем?
Однако тут же понимаю -- при чем, потому что Дилайла направляется ко мне. Проходит несколько шагов, затем оборачивается и многозначительно смотрит на брата, давая понять, что не стоит ее контролировать.
За их противостоянием любопытно наблюдать, особенно при учете, что у меня нет ни братьев, ни сестер.
Дилан закатывает глаза, Ди складывает руки на груди.
Борьба взглядов, в которой сестра одерживает неоспоримую победу. Брат психует, бьет кулаком по столу, с грохотом отодвигает стул и, впечатывая каблуки в пол, покидает камбуз. Разве что пыльный шлейф за собой не оставил для полноты картины. Нервный парень.
Быстро выбрасываю Дилана из головы, потому что Дилайла подходит к стойке, и на ее лице впервые нет ни капли воинственности.
-- Я хотела извиниться, -- выдает без предисловий.
Мои брови взлетают вверх, а на губы ползет идиотская улыбка. Серьезно? Есть контакт!
Прихожу в себя. Ерунда какая-то.
-- За что? -- ее братец мог бы и извиниться за свои скоропалительные выводы, а Ди к этому отношения не имеет.
Но девушка настроена решительно.
-- За то, что произошло вчера между тобой и Диланом, -- поясняет, будто бы я сам не догадался, о чем она. -- Я объяснила им с отцом, что ты ко мне и пальцем не притронулся, я просто была расстроена.
"И не притронешься", -- тем не менее, говорит ее взгляд.
-- Ты тут ни при чем, -- озвучиваю свои мысли.
Выражение ее лица смягчается. У меня создается впечатление, что она ожидала от меня праведного гнева и обвинений в свой адрес. Нелепая мысль, по-настоящему нелепая.
-- Хорошо, -- кивает Дилайла. -- Я просто хотела прояснить ситуацию.
-- Они о тебе заботятся, я понимаю. Все нормально, -- говорю и тут же об этом жалею, потому что глаза Ди снова начинают метать молнии.
-- Это не забота, это тотальный контроль, -- возмущается она, но быстро берет себя в руки. -- Но к тебе это не имеет отношения, это между нами тремя. Дилан больше к тебе не полезет.
Что-то мне совсем не нравятся ее рассуждения о "таких, как я" в сочетании с болезненной реакцией отца и брата на потенциальную попытку приставать к девушке. Надеюсь, это всего лишь моя богатая фантазия.
-- Пусть лезет, если хочет, -- усмехаюсь, надеясь разрядить обстановку, -- но то, что в следующий раз его нос не будет сломан, не гарантирую.
Дилайла кривится.
-- Хвастаешь?
И в мыслях не было.
Качаю головой:
-- Твой брат -- не боец.
-- Вот и не калечь его, -- Ди впивается в меня взглядом.
Я для нее -- никто, а он -- любимый брат. Вчера Дилан, ничего не видя перед собой, бросился защищать честь сестры, а сегодня она вступается за него.
Мне хочется пообещать ей, что, что бы ни случилось, я и пальцем не трону ее брата, но такое обещание слишком легко нарушить. Если он снова вздумает на меня напасть, у меня не хватит терпения стоять и ждать, пока его кулак устанет.
-- Калечить не буду, -- отвечаю серьезно.
Дилайла кивает каким-то своим мыслям и собирается уйти, потом останавливается и оборачивается. Весело прищуривается:
-- А ты, что, решил заделаться коком?
Вот уж что никогда не входило в список моих жизненных целей.
-- Я хотел поесть, -- отвечаю чистую правду.
Ди дарит мне долгий задумчивый взгляд.
-- Сходи на Альбере и возвращайся домой, -- даже не советует -- просит.
После чего разворачивается и уходит так быстро, будто боится, что я брошусь за ней вслед. Нервные здесь все какие-то.
Долетим до Альберы, там и посмотрим, что я буду делать. У меня еще шесть дней на оценку обстановки.