Они не похожи на преступников или на мафиози из кино, как я их себе представлял. Обычные люди: двое мужчин и женщина.
Мужчины гладко выбриты и аккуратно подстрижены, высокие и темноволосые, оба одеты в пальто длиной до середины бедра (у одного -- темно-серое, у другого -- черное), брюки со стрелками. У того, который в черном, пальто распахнуто и открывает вид на строгий пиджак, белоснежную рубашку и галстук.
Мужчинам лет по сорок, а женщина старше. Рыжие коротко стриженые волосы тронуты сединой, ярко выраженные морщины под глазами и у рта. Она тоже одета по-деловому: в пальто и брючный костюм, -- только на шее яркий голубой шарф.
Мы с Изабеллой стоим посреди забоя в компании Пятилапа и охранников, а троица идет нам навстречу. За ними тоже следует охрана, двое почти лысых мордоворотов, выражением лиц больше напоминает роботов, а не живых людей.
Под землей нет ветра, поэтому значительно теплее, чем снаружи. Расстегиваю куртку и тут же ловлю на себе возмущенный взгляд Изабеллы.
-- Что это? -- шипит она, не разжимая зубов и фальшиво улыбаясь для неспешно приближающихся гостей, смотрит куда-то в район моей груди.
-- Что? -- не понимаю, опускаю глаза -- вроде все на месте.
-- Что на тебе надето? -- у нее даже губы побелели от бешенства, а учитывая, что она пытается улыбаться, выглядит это по-настоящему жутко.
-- Футболка, -- отвечаю очевидное: сегодня я надел ярко-зеленую с желтым принтом на груди. Футболка как футболка, удобная, с длинным рукавом.
Изабелла обреченно прикрывает глаза, будто вознося молитву невидимому богу.
-- Надо было выдать тебе форму. Какой позор.
Усмехаюсь и ничего не отвечаю. То татуировка на моей руке -- позор, то волосы недостаточно коротко подстрижены, теперь вот одежда ей моя не нравится.
-- Добро пожаловать! -- когда до приехавших боссов остается пара метров, Изабелла срывается с места и шагает навстречу. -- Рада снова вас видеть, -- приветствует, широко улыбаясь.
-- И мы рады, -- кивает тот, что в сером и все еще застегнут на все пуговицы. У его пальто высокий воротник-стойка, вынуждающий владельца постоянно держать подбородок приподнятым.
Его спутники молчат. Лысые охранники зыркают по сторонам, пытаясь разглядеть возможную угрозу. Впрочем, это совершенно без надобности: парни Изабеллы уже согнали всех рабочих в дальний угол, чтобы не мешали. Как овец в сарае, ага.
-- Позвольте представить вам моего сына, -- продолжает выслуживаться начальница местного сектора. -- Его зовут Александр.
Глаза всех троих устремляются ко мне. Возникает дурацкое желание помахать рукой и сказать: "Привет". Вместо этого сдержанно улыбаюсь, позволяя себя рассматривать.
-- Алекс, познакомься с господином Норрисом, -- серый, -- господином Шикли, -- черный, -- и госпожой Корденец.
Господа, надо же. Ну, хоть не их величества.
-- Очень приятно, -- отзываюсь.
-- И нам, -- подает голос женщина, и я понимаю, что она еще старше, чем мне показалось. Ее глаза неприятно шарят по моему лицу. -- Значит, ты то самое молодое дарование?
И пауза. Ждет-то чего?
-- Получается так, -- отвечаю.
Взгляд-прицел госпожи Корденец перемещается от меня к Изабелле.
-- Симпатичный, -- выносит вердикт.
Может, я чего-то не понимаю? Мне казалось, мы продаем не меня, а Пятилапа.
-- Спасибо, -- благодарит Изабелла, будто моя внешность -- результат ее кропотливого труда. Смотрите-ка, даже румянец прорезался.
Снова повисает молчание. Изабелла продолжает улыбаться, будто пытается угодить чуть ли не на молекулярном уровне.
Откашливаюсь, привлекая к себе внимание. Сколько можно-то?
-- Давайте приступим, -- предлагаю, отступаю в сторону, где за моей спиной ждет своего часа робот. -- Это Пятилап, -- тонкие брови женщины, то есть госпожи Корденец, становятся домиком и продолжают удивленно подниматься вверх, -- название рабочее, -- быстро поясняю, пока они совсем не ушли за линию роста волос. -- Пятилап умеет вот что, -- задаю программу на коммуникаторе, и робот приподнимается на своих "гусеницах" и быстро едет к стене.
Боссы молча следят за процедурой извлечения синерила. Поглядываю в их сторону -- изумление на лицах сменяется довольством прямо пропорционально количеству выполненных Пятилапом действий.
-- Собственно, все, -- как только блестящий ровный камень оказывается в тачке, отключаю робота, и он покорно "засыпает" у стены. -- Можно задать непрерывную программу, и работа не будет требовать непосредственного вмешательства человека. Работает на аккумуляторах, время функционирования без подзарядки -- двадцать часов. Два часа на восстановление.
Если бы Изабелла умела летать, она бы уже взлетела под потолок -- довольная, гордая.
-- И сколько таких ты можешь сделать? -- подает голос господин Шикли, тип в распахнутом черном пальто.
К этому вопросу я тоже подготовился.
-- Без дополнительных поставок -- сорок две штуки.
-- Время? -- требует Корденец.
Пожимаю плечами.
-- Один -- три-четыре дня на штуку. Если будут помощники -- быстрее.
Троица переглядывается. В глазах так и мелькают счетчики будущей прибыли.
-- Сколько нужно людей, чтобы сделать все сорок за неделю? -- задает вопрос Норрис.
За неделю? В таком случае стоило бы спросить, сколько я смогу снова не спать, прежде чем паду, как загнанная лошадь.
Качаю головой.
-- За неделю не управимся в любом случае, -- Изабелла снова бледнеет, пытается убийственным взглядом донести до меня, чтобы не спорил, но делаю вид, что не замечаю. -- Даже если вы дадите мне людей, разбирающихся в технике, -- продолжаю уверенно, -- им все равно придется объяснять, чего я от них хочу. Это время. После первой партии и переходе в другие секторы работа пойдет быстрее, так как люди набьют руку. Кроме того, программировать роботов я планирую самостоятельно, больше одного в день, учитывая контроль технической части, не успею. При большом желании -- два.
-- То есть месяц? -- подводит итог пожилая госпожа.
Киваю.
-- Грубо говоря, да. Точно сказать не могу. Плюс-минус пара дней в случае форс-мажора.
-- Месяц -- это уже отличный результат, -- высказывается Норрис, поглядывает на Корденец. Похоже, таки она здесь самая главная.
-- Неплохой, -- нехотя соглашается женщина. Ей хочется все и сразу, еще бы. -- Изабелла, сколько в твоем секторе технарей, способных помочь с работой?
-- Трое, -- виновато признается та.
Корденец хмурится, поглаживает кончик своего голубого шарфа тонкими иссохшими пальцами с короткими не накрашенными ногтями.
-- Дадим еще семерых, -- решает. -- Десять тебе хватит? -- это уже мне.
-- Думаю, да, -- отвечаю. Во всяком случае, больше народа на складе элементарно не поместится.
-- Отлично, -- хищно улыбается женщина, не прекращая поглаживать шарф, будто это ее любимый питомец. -- И за это мы должны отпустить... этих? -- пренебрежительный кивок головой в сторону, где столпились испуганные рабы.
Выдерживаю пристальный взгляд неприятных водянистых глаз со светло-рыжими ресницами.
-- Я полагал, Изабелла уже изложила вам суть моего предложения?
Кивает, соглашается.
-- Слайтекс -- и в добрый путь, верно?
-- Верно, -- подтверждаю.
-- У нас парни завтра вылетают, -- подсказывает Шикли, сверившись с данными в коммуникаторе. -- Можем заказать. Как раз к концу месяца доставят.
Женщина смотрит под ноги, выслушивая своего... помощника? Затем поднимает глаза на меня.
-- Устраивает? Это все твои условия?
-- Почти.
Изабелла так резко вскидывает голову, что диву даюсь, как у нее не ломается шея. Глаза сужаются в щелки. Верно, я ведь уже обещал, что новых условий не будет. Но грех не попытаться, ведь правда?
-- Говори, -- позволяет главная.
-- Я хочу быть уверен, что люди дождутся освобождения. Круглосуточное нахождение под землей не на пользу их здоровью. Переведите их обратно в наземный барак.
Шикли давится смешком и отворачивается, Норрис с любопытством ожидает реакции большой начальницы, Изабелла, кажется, приросла к полу.
После моих слов пальцы Корденец на шарфе замирают.
-- А ты наглый, -- предостерегающе произносит она.
Изабелла пантомимой пытается велеть мне заткнуться, но только дергаю плечом. У меня один шанс продать свои услуги, и я намереваюсь выторговать их подороже.
-- В мать, -- отвечаю, от чего Изабелла бледнеет.
-- А почему их вообще перевели под землю? -- вдруг вмешивается Норрис. -- Изабелла?
Старушенция не вмешивается, но явно поощряет его действия.
-- Для улучшения дисциплины, -- отвечает Изабелла, сцепив зубы.
-- Улучшилась? -- почти ласково.
-- Значительно.
-- В таком случае не вижу причин не удовлетворить просьбу мальчика. Да, Дора?
Дора, ну, то есть госпожа Корденец согласно кивает, пальцы вновь движутся по шарфу вверх-вниз, вверх-вниз, гипнотизируя.
-- Сегодня же распоряжусь, -- обещает Изабелла.
Чую, за эту выходку она еще спустит с меня шкуру, но после отъезда руководства. Лишь бы с меня, а не с Ди.
Мысль о Дилайле отвлекает, и я упускаю момент, когда Дора Корденец делает шаг вперед и протягивает ко мне руку. Отшатываюсь, но сухие пальцы успевают дотронуться до моей щеки. Бр-р-р.
Женщину веселит моя реакция.
-- А ты, мой мальчик, пока будешь работать, подумай, может быть, захочешь остаться? Мы ценим талантливых людей и щедро их вознаграждаем.
Натянуто улыбаюсь.
-- Пожалуй, откажусь.
-- Зря, -- вздыхает госпожа Корденец.
Старая извращенка.
***
Обещанные десять человек прибывают на склад уже через пару часов. Только двоим из них чуть за двадцать, остальные как минимум вдвое меня старше, а потому смотрят в мою сторону с плохо скрываемым снисхождением и недоверием.
Все оказывается гораздо хуже, чем я предполагал. Опыт и умение работать с техникой в нашем случае только мешает. Мои "помощники" уверены, что уже все знают, и любое придуманное мною новшество принимают в штыки. Мы тратим время на споры и уговоры.
Пытаюсь найти с ними общий язык, не давить, а объяснять.
К вечеру ситуация немного улучшается, но в итоге за целый день мы всей толпой умудряемся худо-бедно собрать одного единственного робота. И это только железо, с "начинкой" мне еще предстоит повозиться.
-- Я учился на программера, -- сообщает один из молодых парней, Тед, -- могу помочь.
-- Спасибо, -- вежливо благодарю, -- но я сам. Нам здесь нужны руки, -- придумываю правдоподобную причину для отказа.
-- Как знаешь, -- кажется, Тед немного обижен, но не настаивает.
Хлопаю его по плечу, чтобы подбодрить.
-- Но спасибо за предложение, -- улыбаюсь. -- Если понадобится, обязательно тебя привлеку.
Парень кивает гораздо благодушнее.
Ни за что никого не подпущу к программированию роботов. Ни. За. Что.
***
К вечеру валюсь с ног от усталости. Даже есть не хочется, сейчас бы завалиться спать до утра... Но есть еще ужин, график, который нарушать нельзя.
Поэтому принимаю душ, переодеваюсь в чистую одежду, надеваю темную, не привлекающую внимания футболку и плетусь на ужин.
С Гаем сталкиваемся на подходе к столовой.
-- Привет, -- машу ему.
-- Привет, -- мальчик останавливается, задирает голову, заглядывая мне в лицо. -- Ты чего такой невеселый?
Морщусь.
-- Группа поддержки умотала.
Гай понимающе хмыкает.
-- Не слушаются? -- догадливый.
-- Ладно б просто не слушались, -- жалуюсь. -- Спорят.
Брат качает головой, взвешивая мои слова.
-- Ну, в крайнем случае ты можешь сказать маме, она наведет порядок, -- выдает.
Прищуриваюсь, глядя на него сверху вниз.
-- Предлагаешь наябедничать? -- уточняю.
Плечи мальчика опускаются.
-- Я знаю, что ябедничать нехорошо, -- отвечает, поглядывая исподлобья. -- Но если по-другому не выходит, то как?
Усмехаюсь.
-- Если по-другому не выходит, то надо чтоб зашло. Пошли, -- кладу ладонь ему на плечо, подталкивая к двери. -- Разберусь как-нибудь. Они хорошие парни, просто первый день. Притирка.
-- А я ничем не могу тебе помочь? -- вскидывается.
-- Можешь, -- улыбаюсь. -- Присматривай за Ди, пока я на складе, и если ее будут обижать, звони мне. Хорошо?
Гай серьезно кивает.
-- Сделаю.
-- И маме ни слова.
В его ответном взгляде обида пополам с возмущением.
-- Я -- могила!
***
Изабелла уже за столом с порцией и для Гая тоже. Мне, слава богу, все еще позволен выбор, чем и пользуюсь, быстро кивнув ей и умчавшись к стойке раздачи.
-- Все нормально? -- спрашиваю Нину, когда она подходит ко мне.
Не уточняю, что имею в виду, но Нина -- девушка неглупая, понимает, о чем я, вернее, о ком.
-- Все хорошо, -- заверяет. -- А у тебя как день?
-- В труде и заботах, -- усмехаюсь. -- Иду на звание "работник года".
-- Вилли говорил, -- ее лицо становится серьезным, а взгляд чуточку обвиняющим. -- Он из-за тебя вторую неделю без обеда, между прочим. Говорит, ты то ли гений, то ли маньяк.
Был бы гением, меня бы уже тут не было. Да что там, я бы сюда в принципе не попал.
-- Ну, если третьего не дано, значит, маньяк, -- признаю со вздохом.
Нина смеется, подает мне поднос.
-- Удачи, маньяк.
-- Спасибо, -- улыбаюсь в ответ.
Все хорошо, пока не добираюсь до стола и не натыкаюсь на пристальный взгляд своей маман. Эх, надо было поболтать с Ниной подольше.
-- Ты меня подставил сегодня, -- говорит Изабелла обвинительно, опустив приветствия и на этот раз не стесняясь обсуждать дела в присутствии младшего сына.
Пожимаю плечами.
-- Ты не оставила мне выбора.
-- Выбор есть всегда, -- отрезает Изабелла. -- Если бы не я и не моя уверенность в твоем таланте, никакой сделки не было бы вовсе. Ты должен играть на моей стороне. Я все-таки твоя мать.
-- Помню.
-- Не похоже, -- не унимается. -- Я чуть не умерла со стыда.
-- Но не умерла же, -- отвечаю и быстро улыбаюсь, чтобы она посчитала мои слова шуткой. -- Ты бы все равно в скором времени перевела рабочих обратно, разве не так?
-- Так, -- нехотя соглашается.
-- Значит, мир? -- подмигиваю и протягиваю ей ладонь через стол.
-- Мир, -- вздыхает Изабелла, на рукопожатие отвечает.
***
Ди приходит еще позже, чем прошлым вечером. Вид усталый, плечи опущены. Отворачиваюсь от компьютера и смотрю, как она входит в комнату, закрывает дверь.
-- Я в душ, -- сообщает вместо приветствия и уходит в ванную.
-- Валяй, -- отзываюсь, но меня слышит лишь уже захлопнувшаяся дверь.
Может, и к лучшему, что Дилайла не горит желанием общаться. Мне еще нужно кое-что закончить.
***
Ди возвращается минут через двадцать. За неимением ничего другого, она снова надела мою футболку, влажные волосы рассыпаны по плечам.
Искоса бросаю взгляд в ее сторону и возвращаюсь к работе. Наличие программера в моей команде меня насторожило. Если здесь есть специалист, как бы Изабелла или господа в костюмах не привлекли его проверить, что я там натворил при прошивке роботов. Так что лучше потратить лишние пару часов, но спрятать все, что должно быть спрятано, понадежнее.
Ди быстро проходит от двери ванной до кровати, забирается в постель, укрывает голые ноги.
Думаю, что девушка планирует лечь спать, и даже собираюсь предложить выключить свет, но Дилайла так и сидит, обняв руками колени, и смотрит... на меня.
Поворачиваюсь, вопросительно приподнимаю брови. Не может же она меня рассматривать просто так, правда? Значит, хочет что-то спросить.
-- Как мне к тебе обращаться? -- ошарашивает меня вопросом. -- Тайлер? Александр? Алекс?
Усмехаюсь.
-- Да хоть "Эй ты", -- говорю. -- Я не обижусь. Ну, или придумай что-нибудь свое.
-- Тогда буду по-прежнему звать тебя Тайлером, -- решает.
-- Без проблем, -- заверяю. -- Ложись спать, я сейчас закончу и тоже лягу, не буду мешать.
-- А как зовет тебя капитан Морган?
Снова отрываюсь от работы. Поворачиваюсь.
-- Решила узнать меня получше? -- любопытствую.
Пожимает плечами.
-- Ну, хотелось бы узнать немного больше о парне, с которым делю одну комнату. Ты же обещал ответить на все мои вопросы. Помнишь?
Вообще-то, я подразумевал прошлый вечер, а, получается, подписался пожизненно?
-- Помню, -- тем не менее не возражаю. Лгать ей я все равно не стану.
-- Так как зовут тебя дома?
-- Лаки.
Глаза Ди удивленно распахиваются.
-- Серьезно? Это...
-- Похоже на собачью кличку? -- предполагаю.
-- Нет! Что за глупости! -- возмущается девушка. -- Я хотела сказать, что тебе идет.
-- Да? -- как истинный дурень, расплываюсь в улыбке -- впервые, оказавшись здесь, Ди говорит мне что-то хорошее.
-- Да, -- кивает, на ее губах тень улыбки. Именно тень, потому что улыбкой это назвать еще нельзя, но ее появление -- самый огромный прогресс в наших отношениях, на который я мог бы рассчитывать. -- А можно мне тоже так тебя называть?
-- Конечно, можно. Только не при Изабелле.
При этом имени с лица Ди исчезает и намек на улыбку.