Наутро Катрина передала со служанкой записку Его Величеству, что плохо себя чувствует и вынуждена позавтракать в своих покоях. Просила нижайше простить и обещала наверстать упущенное на следующий день.
Она понимала, что не явиться с докладом к королю, да еще и сказаться больной -- неслыханная наглость, но не смогла собраться с духом, чтобы пересказать, что увидела прошлым вечером. Успокоила себя лишь тем, что между смертью Карлоса Дьерти и заговором против Эрика Первого прошло почти двадцать лет.
А после завтрака в тишине и одиночестве ей доставили письмо. Катрина ожидала увидеть очередное послание от Джошуа, но писал отец.
Она взволнованно распечатала конверт. В последние годы Катрина общалась с родителями нечасто. О поездке дочери в столицу они узнали лишь потому, что отъезд совпал с ее днем рождения. Должно было случиться нечто важное, если отец решил написать ей.
Но волновалась Катрина зря, ни с кем ничего страшного не произошло: никто не заболел и не нуждался в ее помощи. Оказалось, отец всего лишь решил письменно выразить ей недовольство тем, что свадьба откладывалась.
"Я настоятельно рекомендую тебе закончить дела как можно скорее. Мы с твоей матерью уже устали отвечать на вопросы друзей и соседей, почему наша дочь в таком возрасте до сих пор не замужем...".
Дальше Катрина читала через строчку. О чести семьи, о дочернем долге и ответственностью перед семьей.
Неужели, родители надеялись, что она немедленно вернется домой, стоит ей напомнить о долге?
В любом случае, закончить дело быстрее Катрина не могла, потому что в данный момент от нее ничего не зависело.
Пришлось писать ответ, тщательно взвешивая каждое слово, чтобы он сквозил признательностью за беспокойство, а не раздражением, которое Катрина в данный момент испытывала. Возилась долго, выкинула четыре версии ответного письма, пока не получилось нечто короткое, вежливое и благодарное.
В итоге отправилась к Нэйтану гораздо позже, чем собиралась. Торопилась, спускалась по ступеням почти бегом. Почему-то ей было важно, чтобы он не подумал, что она специально тянет время и не приходит из-за последнего показанного ей воспоминания.
Ничего подобного! Катрина решила идти до конца, и теперь не собиралась отступать, даже несмотря на недовольство жениха и нравоучения родителей.
-- Завтрак с Эриком затянулся? -- поинтересовался Нэйтан вместо приветствия.
Он читал в той же позе, что и вчера, но быстро отложил книгу и встал. Значит, ждал и заметил опоздание.
-- Я не завтракала с Его Величеством.
Ей удалось его удивить. Бровь иронически изогнулась.
-- Эрик портит тебе аппетит?
У Катрины дар речи пропал от такой наглости. Она хотела ответить нечто искрометное и уничижительное, напомнить, что они говорят о короле, но идеальный ответ не спешил приходить в голову, а пауза затягивалась.
-- Давай продолжим, пожалуйста, -- попросила она, сделав вид, что все в порядке.
Катрина ожидала, что Нэйтан вновь скажет нечто язвительное, а потом подаст ей руки, но ошиблась.
-- Не избегай завтраков с Эриком, если он тебя пригласил, -- вдруг очень серьезно произнес узник. -- Отвечай правду на все вопросы о своих визитах сюда. Будешь бегать от него, заподозрит в пособничестве, и займешь соседнюю камеру.
Стыдно признаться, о таком развитии событий, отказываясь от завтрака, Катрина даже не подумала.
-- С чего вдруг такая забота? -- спросила резко.
На губы Нэйтана тут же вернулась усмешка:
-- Люблю одиночество. Соседка мне не нужна.
Такой сосед Катрине и в страшном сне бы не приснился.
-- Продолжим? -- на этот раз предложил Нэйтан, удовлетворившись тем, что она приняла его предостережение всерьез.
-- Продолжим, -- с готовностью согласилась Катрина. -- Только ответь мне, пожалуйста, на один вопрос.
Нэйтан не выразил ни удивления, ни заинтересованности.
-- Говори, -- разрешил равнодушно.
Катрина замешкалась.
-- Это не самый приятный вопрос, -- призналась она.
Нэйтан хмыкнул:
-- Полагаешь, вопрос про "побоище", -- выделил ядовитой интонацией слово, которым событие назвали в Хрониках, -- в Элее был приятным? -- Катрина не успела ответить, а он уже торопил: -- Задавай любой, не имеет значения.
-- Как вышло так, что Инквизиция убила лорда Дьерти? -- выпалила она, больше не пытаясь смягчить формулировку. -- В его доме, даже не вызвав на допрос? Но если и так, то зачем убивать?
Катрина ожидала любой реакции на свои слова: от презрения в ледяных глазах до вспышки ярости. Но Нэйтан по-прежнему прямо смотрел на нее, ничуть не изменившись в лице.
Только спросил:
-- Правда, не понимаешь?
Катрина покачала головой.
Она работала в Инквизиции, видела, как там все устроено. Да, случалось, что карали невиновных, но то, что юный Нэйт увидел в доме Дьерти, не было ни порицаемым, но допустимым превышением полномочий, ни неверным приговором, это было убийство -- преступление!
-- Тогда я тоже не знал и не мог понять, -- признался Нэйтан. -- Но все оказалось очень просто, -- Катрина поджала губы, внимательно слушая, подалась к решетке. -- Они явились к Карлосу, вежливо постучали в дверь, попросили выделить им немного времени на разговор. Он сам их впустил. Мог бежать, мог напасть, но Карлос их впустил, потому что не ожидал подобного исхода. Инквизиция, -- он скривился, произнося это слово, будто самое страшное ругательство, -- знаешь ли, относится к богатым и бедным совершенно по-разному. На спокойствие сильных и родовитых магов они покушаются редко, а если и появляются на их пороге, то чаще всего с ними можно договориться и откупиться. Портить отношения с древним и могущественным родом инквизиторы не хотят. Поэтому-то Дьерти впустил их и даже сам согласился надеть антимагические браслеты -- обычная практика при допросе, ты должна знать. Ты соглашаешься на наручники и обещаешь содействие, а они взамен гарантируют тебе безопасность, -- Катрина кивнула, так и было. -- Карлос был уверен, что на конфликт с его родом они не пойдут, вот и не стал пытаться бежать. Беда оказалась в том, что сильного менталиста они с собой не привели, Дьерти умел ставить блоки без использования магии, и инквизиторы не смогли от него ничего добиться. Пытаться пробить блок, а тем более взламывать, было некому. И один из инквизиторов предложил "прекрасную" идею -- пытать по старинке. Остальные одобрили. Но и пытки ничего не дали, оставив инквизиторов ни с чем. А что бы, по-твоему, произошло, оставь они Карлоса в живых?
-- Он написал бы жалобу королю о нарушении его прав, -- немедленно ответила Катрина. Во всяком случае, она бы поступила именно так.
-- Правильно, -- Нэйтан блеснул белозубой улыбкой, напомнив ей хищную рыбу. -- Так бы Карлос и сделал. А мертвые жалоб не подают, ничего сказать в свое оправдание не смогут, поэтому их можно обвинить во всех грехах, какие только придут на ум. Например, в измене короне. Инквизиторы сперва заигрались, а затем испугались и стали заметать следы. Из преступников превратились в героев -- спасли мир от злодея.
У Катрины подобное развитие событий в голове не укладывалось. Инквизиция бывала жестока, именно поэтому она не смогла там работать, но чтобы такое...
-- Погоди, -- спохватилась Катрина. -- Ты так говоришь, будто сам присутствовал там, но в прошлом видении ты ясно показал, что пришел уже после.
Нэйтан пожал плечами:
-- Кому, как не тебе знать, что чтобы что-то увидеть своими глазами, не обязательно присутствовать на месте событий. Я видел все, что произошло глазами одного из инквизиторов, пришедшего в тот день в дом Карлоса. Позже. Через много лет.
Катрина вдруг поняла, что малодушно не хочет знать, где и при каких обстоятельствах Нэйтан встретился с тем инквизитором. И что с ним стало потом. С тем инквизитором, не с Нэйтаном.
-- У тебя есть еще вопросы? -- лениво поинтересовался узник.
Катрина покачала головой.
-- Лучше покажи, что было дальше.
-- Как знаешь, -- согласился без споров, протянул руки.
Нэйтан шел пешком от самого поместья. Не прятался, скорее, искал встречи. Но вокруг не было ни души, кроме им же выпущенных лошадей.
Инквизиторы ушли.
Куда они направились? Оставили свою затею или отправились на его, Нэйта, поиски? Только Нэйтана сейчас мало интересовала собственная участь.
"Крестьянин. Донос" -- эти слова не выходили у него из головы. Кто? Мать? Отец? Петро? Любой, любой в его деревне мог это сделать, и он должен был узнать кто именно.
Юноша быстро шел вперед, с силой впечатывая ботинки во влажную после дождя землю. Перед глазами так и стояло мертвое тело наставника, распростертое на столе.
Почему он не сопротивлялся? Почему не пытался бежать?
Нэйт узнает, во что бы то ни стало, узнает. Сколько бы лет ни прошло, сколько бы сил ни потребовалось бы, он найдет тех, кто это сделал...
Впереди показалась река, а за ней его родная деревня, Заречье. Нэйт мог бы сделать небольшой крюк и перейти речку вброд по мелководью, как делал это всегда, когда возвращался пешком. Но сегодня он поднял свое тело в воздух и перелетел воду, не заботясь о том, что его кто-нибудь заметит.
Заречье. Всего несколько часов назад Нэйт уходил отсюда, рассчитывая никогда больше не возвращаться, был полон надежд на новое, счастливое будущее. Но теперь ничего этого нет, даже тела Карлоса больше нет, он сам сжег его.
Подходя к деревне, Нэйт снял все блоки, которые так усиленно раньше ставил, чтобы не слышать и не чувствовать односельчан. Сила рванулась на свободу, так, что даже защипало кончики пальцев.
Выходной день, все жители дома или поблизости -- то, что надо.
Взгляд направо: в сарае Петро и Ларка, он косноязычно объясняется ей в любви, это искренне, она слушает и с грустью думает о том, что надо бы изобразить радость и кинуться ему на шею, все равно же родители сказали, что выдадут ее за него. В доме рядом бабка Микка мается спиной и проклинает молодых и здоровых. В соседнем -- дед Мейхан вспоминает юность.
Нэйт скользил по их сознанию, видя мысли, страхи, потаенные желания. То там, то здесь всплывали образы, связанные с ним, он видел себя глазами соседей: нескладный длинный мальчишка с вечно отросшими волосами. О нем думали как о чужом, странном. Его не любили и некоторые даже опасались, как дикого зверя.
Узнал, что Инквизиция была здесь ранним утром, когда он еще спал у реки. В дом Карлоса они направились, не найдя Перворожденного дома.
Если бы Нэйт остался на ночь в деревне, Дьерти был бы жив...
Нэйтан зажмурился, заставляя себя сфокусироваться. Сейчас он искал не это, ему нужно было узнать, кто сообщил о его существовании инквизиторам.
Но ни у кого из односельчан Нэйтан не нашел того, что искал.
Искомое оказалось в собственном доме. Отец...
Нэйтан не удивился, что в Инквизицию донес он, но был поражен, узнав, о чем именно сообщил им отец. Он пожаловался не на то, что Нэйт обладает странными способностями, отец пришел и потребовал их разобраться с помещиком из-за реки, который, по его мнению, развратил его сына.
Отец по-прежнему думал, что Нэйт ему не родной, но посчитал своим долгом отстоять честь семьи.
А там инквизиторам уже было наплевать на то, что говорил им крестьянин, они считали его вдоль и поперек и узнали то, что заставило их заволноваться -- в деревне у реки впервые за несколько сотен лет появился Перворожденный.
Инквизиторы никогда бы о нем не узнали, не пришли бы в дом к Карлосу, не убили бы его, если бы этот человек не сделал неверных выводов и не отправился доносить.
Вот теперь Нэйтан почувствовал ярость.
Ноги сами понесли его к родному крыльцу.
Не родному... В этом месте теперь все для него стало еще более чуждо, чем раньше.
Отец сидел за столом с огромной кружкой чего-то пахнущего спиртом, мать хлопотала у печки. Нэйт отсек от себя ее эмоции и шагнул к отцу.
-- Чего приперся? Быстро закончили? -- тут же швырнул тот в лицо обвинение. А сам был доволен, думал, Инквизиция искала Нэйтана, чтобы опросить как свидетеля, и ждал, когда же они разберутся и восстановят честь его семьи.
-- Честь? -- прорычал Нэйт. -- Ты хоть знаешь, что такое честь?
-- Чего? -- отец чуть не захлебнулся, отставил кружку, судорожно соображая, не сказал ли последнюю мысль вслух.
Так и не сообразил, плюнул, начал вставать из-за стола.
-- Сегодня выходной, -- шагнула к нему мать, миролюбиво улыбаясь, положила тонкую ладонь на огромное плечо. -- Не порть себе настроение...
-- Пошла!... -- тот отшвырнул ее от себя, так, что она отлетела в сторону, ушиблась бедром об угол стола, и уже потом упала на колени на пол.
Куда жене следует пойти и зачем, мужчина пояснить не успел. На его шее замкнулась невидимая удавка, сдавила горло, вздернула в воздух, проволокла по дому, а затем массивное тело с размаха впечаталось спиной в стену. Полетели кастрюли, разбился кувшин.
Мать закричала, но Нэйт даже не взглянул в ее сторону, шагнул к отцу, держа руку вытянутой и медленно сжимая кулак, движение которого повторяла удавка. Крестьянин захрипел, забился, заколотил ногами о стену.
-- Испугался? -- промурлыкал Нэйт, потом заорал: -- Теперь тебе страшно?!
Немного разжал пальцы, дав отцу глотнуть воздуха, но тот, несмотря на возможность дышать, забился еще сильнее, на этот раз от ужаса.
Глаза жгло холодом. Нэйтан давно умел контролировать появление в них серебра, мог использовать магию без видимых изменений, но сейчас он хотел, чтобы отец увидел его во всей красе и испугался по-настоящему.
А еще ему хотелось убить. Прямо сейчас. Сжать ладонь в кулак так крепко, как только способен. Чтобы хрустнули позвонки. Чтобы этот человек поплатился за все, что сделал.
Нэйт повел рукой, притянул ее к себе, а потом резко выбросил вперед, снова впечатывая отца в стену. Воздух в домике пропитался страхом и ненавистью.
-- Я не убью тебя только потому, что она, -- кивок в сторону сжавшейся на полу матери, -- любит тебя и считает, что без тебя пропадет. А ты, -- снова притянул, а потом резко выбросил руку, сжал пальцы, услышал хрип, -- будешь целовать ей ноги и молить о прощении до конца своих дней. Потому что, если ты еще хоть раз поднимешь на нее руку, я вернусь. Где бы я ни был, я узнаю, и я вернусь. А я узнаю.
Серебряный свет полился из глаз сильнее, заливая все пространство вокруг, ослепляя.
Отец в ужасе заскулил. В его голове не было ни единой мысли, от него исходил только животный ужас и желание жить.
Нэйт моргнул, возвращая своим глазам обычный вид, хорошенько тряхнул отца еще раз, а потом резко расслабил руку. Удавка исчезла. Отец с грохотом рухнул на пол.
-- Я узнаю, -- повторил Нэйтан уже через плечо.
И вышел вон.
Дверь захлопнулась.
-- Эй, юродивый! Чего в твоем доме грохочет?! Нашли тебя те дядьки? -- закончивший зажиматься с Ларкой за сараем Петро сидел на завалинке, распушив хвост. От него исходили волны самодовольства.
Нэйт резко повернул голову в его сторону, вновь впуская холод в глаза.
Впервые увидев серебряный сверхъестественный взгляд, Петро в ужасе дернулся, потерял равновесие и рухнул с завалинки.
Как он приземлился, Нэйт уже не смотрел -- переместился прямо посреди деревни на глазах выскочивших на шум односельчан.
Бывших односельчан...
-- И куда ты пошел? -- спросила Катрина, полностью выйдя из видения. Нэйтан был прав, становилось легче, хотя и все еще непросто.
-- То туда, то сюда, -- узник равнодушно пожал плечами, убрав руки в широкие карманы плаща.
-- Скитался, -- поняла Катрина. Для нее, выросшей в любящей семье и хороших условиях, это казалось ужасным.
Нэйтан внимательно изучал эмоции, отражающиеся на ее лице.
Хмыкнул:
-- Тебе, что, меня жаль?
-- Не тебя, -- огрызнулась Катрина. -- Мальчика, который остался один на один со своим горем.
-- И даром, -- напомнил Нэйтан с усмешкой. -- Огромным даром. С ним мне было нечего бояться. И я был уже не совсем мальчик, -- подмигнул, заставив Катрину покраснеть, -- мне было пятнадцать, и Ларка уже успела сводить меня на сеновал, до того как обручилась с Петро.
-- Это ужасно! -- выпалила Катрина.
Нэйтан покачал головой, глядя в потолок, раздумывая.
-- Нет, -- решил он, -- не так ужасно это и было, первый раз все-таки.
Сначала Катрина разозлилась, а потом вдруг поняла, что, чем хуже воспоминание он показывал, тем больше насмехался над ней, демонстрировал свою сегодняшнюю силу и мощь, показывая, что больше не тот потерянный мальчишка.
С осознанием этого злость исчезла.
-- Ты был потом в Заречье? -- спросила тихо. -- Узнал, что с ними стало?
-- Отец спился и умер через пару лет. Мать он больше пальцем не тронул. А ее потом взял в жены дядька Вертен, тоже вдовец. Он ее не обижал.
-- Так ты был там?
-- Зачем? -- Нэйтан пожал плечами. -- Кто меня там ждал? Уходя, я поставил следилку, ее можно было считать, особо не приближаясь. Карлос успел научить, как это сделать.
-- Значит, ты не соврал, сказав, что узнаешь, и, если надо, вернешься, -- пробормотала она.
-- Конечно, -- его взгляд ясно говорил: "А как же иначе?". -- Зачем мне врать и угрожать впустую?
Катрина его недооценила. Снова. Даже в пятнадцать он был очень опасен.
-- Пожалуй, хватит на сегодня, -- сказала она.
-- Как знаешь, -- легко согласился Нэйтан. -- И сходи к Эрику, извинись за отмененный завтрак.
Катрина прищурилась, глядя на него, и гадая, зачем это ему. Заботится? О ней? Нет, в это она ни за что бы не поверила.