Девочка стремительно взбегает по ступеням крыльца. Распахивает дверь. Бросает школьную сумку у порога и мчится наверх по лестнице.
-- Милая, все в порядке?! -- кричит мама из комнаты.
-- Все хорошо! -- откликается девочка на бегу. На глаза рвутся непрошенные слезы. Она всхлипывает и упрямо вытирает их рукавом. -- Все замечательно. Лучше всех, -- бормочет уже себе под нос.
В комнате прохладно. Окна приоткрыты. Легкий ветерок колышет тюль в мелких бабочках и цветах. Девочка не любит духоту, но сейчас ей холодно. Подбегает к окну и с грохотом захлопывает раму. Холодно и обидно.
-- Дорогая, -- мать поднимается наверх и деликатно стучит в дверь, -- могу я войти?
-- Нет! -- девочка плюхается на кровать, пинает плюшевого медведя, попавшего под руку.
-- Хм... -- повисает пауза. -- Хорошо, -- мама не настаивает. -- Я ухожу, но если захочешь поговорить, ты же знаешь, я всегда выслушаю.
Девочка опять всхлипывает. Она не хочет говорить. Она ничего не хочет. Разве что провалиться сквозь землю. Но когда слышит удаляющиеся шаги на лестнице, вскакивает, распахивает дверь.
-- Ну и что происходит? -- спрашивает строго, скрестив руки на груди. -- А, юная леди? Почему истерика?
Девочка шмыгает носом. Садится на кровать, впившись пальцами в покрывало, и отворачивается.
-- Шон пригласил Кимберли на бал.
Мать прикрывает дверь. Подходит. Садится рядом. Обнимает за плечи. Девочка упрямо дергает плечом, сбрасывая руку.
-- Тебе, правда, так нравится этот мальчик?
-- Нравится, -- заявляет девочка уверенно. Она и сама не знает, с чего ей сдался этот Шон. Но ей хотелось, чтобы он пригласил на бал именно ее, а не выскочку Кимберли Свон.
-- Ты же сама говорила, что и словом с ним не перемолвилась, -- мягко напоминает мама.
-- Зато Ким разливается соловьем, -- бурчит зло.
-- Ну, может быть, она ему на самом деле нравится...
-- А я? -- девочка вскидывает голову. -- А я? Как же я?
Мать снисходительно улыбается.
-- А ты понравишься другому мальчику, -- ласково проводит по волосам, недавно коротко остриженным и потому торчащим в разные стороны. -- А другой мальчик понравится тебе. И это будет по-настоящему.
Девочка некоторое время молчит. Да как мальчишка может понравиться по-настоящему? Они все не от мира сего. Шон, разве что, посимпатичнее других одноклассников.
-- А как это по-настоящему?-- спрашивает серьезно.
-- Ты поймешь, -- улыбается мать. -- Дело будет не во внешности и не в популярности. Ты просто встретишь своего человека и не захочешь с ним расставаться.
-- Как вы с папой? -- девочка упирается лбом в материнское плечо.
-- Как мы с папой, -- соглашается та. -- Я симпатизировала многим парням, но когда познакомилась с твоим отцом, то быстро поняла, что он самый лучший.
-- Как поняла-то? -- девочка поднимает голову, заглядывает в глаза. Мать говорит какими-то загадками.
-- Сердцем, милая. Сердцем...
Улыбка матери. Глупость и наивность девочки. Фальшивая выдуманная влюбленность. Все это теперь так далеко.
Не хочу просыпаться. Мне тепло и спокойно. Непривычно и в то же время хорошо. Лежу с закрытыми глазами, чувствуя, как приятно подпекает бок костер.
Костер!
Осознание и воспоминания о том, что предшествовало сну, бьют по голове. Коэн, Пит, Фил, Кесседи...
Отбрасываю одеяло. Сажусь. Возле меня никого нет.
Тру глаза, часто моргаю и осматриваюсь. А вот и Проклятые. Проснулись, а теперь сидят вокруг большего костра, зажженного еще при Коэне. Не хочу влезать. Раз меня никто не будил, значит, мое присутствие не требуется.
Сажусь поудобнее, набрасываю одеяло на плечи, обхватываю колени. У костра хорошо. Не разожги мы второй, в такую погоду пришлось бы туго. Уже совсем темно, но снег не прекращается. У порога собрался приличных размеров сугроб. Штиль закончился. Угрожающе воет ветер.
-- Зачем ты вызвал Фреда? -- слышу испуганный голос Попса. -- Что произошло?
-- Убивший главаря -- новый главарь, -- басит Курт.
-- Фред, правда, мертв? -- не верит Олаф. Он был приближен к Коэну больше других.
-- Правда, -- голос Райана лишен эмоций. -- Лежит в канаве за соседним бараком. Кто не верит, можете раскопать.
Повисает молчание. На какое-то мгновение мне становится страшно, что законы Нижнего мира законами Нижнего мира, а нового главаря не примут.
-- А где Фил? -- спрашивает Рид, первым заметивший пропажу.
-- Он тоже мертв.
-- Ого! -- ахает Кир. -- Так в этом все дело?! Фред убил Фила, а ты за это вызвал его на поединок, да?
Вздрагиваю. Эта версия просто гениальна, и стирает большинство вопросов. Нельзя ее упускать!
-- Так все и было, -- вытягивая шею, подаю голос из своего угла. -- Я свидетель! -- надеюсь, после этих слов мне не будет являться в кошмарах разъяренный призрак блондина.
Головы поворачиваются в мою сторону. Райан дарит мне хмурый взгляд, но молчит. Он тоже понимает, что предположение Кира играет нам на руку. Поэтому не оспаривает.
-- Так что вот так, -- подводит итог Кесседи. -- Вы или со мной или идете своей дорогой. Я никого не держу. Но кто останется, должен подчиняться.
-- Да куда мы, -- Брэд.
-- Я всегда с тобой, -- Курт.
-- Банда есть банда, -- Олаф.
-- Все с тобой, Кесс, -- высказывается Рид.
-- Мы и раньше тебе подчинялись, -- поддакивает Кир, широко улыбаясь, довольный умным высказыванием.
-- Вот и отлично, -- а вот улыбка у Райана натянутая. -- Ждем окончания снегопада и идем дальше.
-- Куда? -- спрашивает Олаф. -- У Фреда же был план...
-- Теперь этот план есть у меня, -- обрывает его новый главарь, не дав пуститься в рассуждения. -- И мы идем к границе Верхнего мира.
-- Чего?!
-- Ого!
-- Ничего себе!
-- Мы перелезем через стену? -- наивный Попс.
-- Перелетим, -- обещает Райан, тоном, мгновенно пресекающим дальнейшие расспросы. -- А сейчас отдыхаем и набираемся сил.
Члены банды торопливо кивают. В глазах смятение и надежда. Интересно, когда Коэн сменил Джека на посту главаря, они тоже верили в светлое будущее с новым командиром?
Кесседи встает со своего места. Отходит от остальных. Приближается ко мне. Молча слежу за ним взглядом. Темные круги под глазами, осунувшееся лицо. Он ведь и не спал вовсе. Это я тут отсыпаюсь в свое удовольствие.
Это будет по-настоящему...
Вздрагиваю. Трясу головой, чтобы отделаться от воспоминаний о сне. Приснится же.
-- Ты чего? -- замечает Кесседи мое странное поведение.
-- Ничего, -- бурчу.
Садится рядом. Смотрит на огонь.
-- Мы вдвоем у одного костра. Они впятером у другого, -- говорю шепотом, чтобы нас не услышали. -- Костер главаря неприкосновенен?
-- Ага, -- отзывается Райан. -- Они привыкнут к новым порядкам, -- замолкает на некоторое время, потом заканчивает: -- Если успеют.
-- А как было при Джеке? -- интересуюсь.
Косится в мою сторону:
-- Ты про костры?
-- Угу.
-- По мере необходимости, -- пожимает плечами. -- В большом помещении несколько. В маленьком -- один. А потом мы поселились в доме Гвен, и необходимость в кострах отпала.
-- Так это Джек устроил жилье в доме Гвен и Рынды? -- удивляюсь, почему раньше это не пришло мне в голову.
-- Ну не Коэн же, -- хмыкает Кесседи. -- Фред думал о том, как бы поиметь женщину, договориться с ней он бы не додумался.
Замолкаю и несколько минут просто пялюсь в огонь. Языки пламени завораживают и убаюкивают. Снова тянет в сон. Непривычно тепло.
-- Умник, -- тихо окликает Райан.
-- А? -- поворачиваюсь к нему. Смотрит серьезно.
-- Ты все мне рассказал?
-- Ты о чем?
Пожимает плечом:
-- Обо всем. Мы уже вляпались достаточно глубоко, но я планирую увязнуть еще глубже. Мне нужно знать. И если ты что-то еще не сказал, говори сейчас.
Сглатываю. Райан, если бы ты знал...
Здесь и сейчас мне очень хочется ему рассказать. Всю правду. Без остатка.
Нет.
-- Я все тебе рассказал, -- заверяю.
Кесседи сверлит меня взглядом, потом отворачивается. Плечи расслабляются.
-- Хорошо, -- верит. -- Все, так все.
Осторожно выдыхаю. Нервы. Чертовы нервы.
-- Знаешь, что не дает мне покоя, -- снова заговаривает. -- Неужели все эсбэшники такие растяпы, или нам достался такой редкий экземпляр?
Думаю несколько минут, прежде чем ответить.
-- Полковник не показался мне дураком, -- высказываюсь. -- Дельный мужик. Серьезный. Кто знает, какой на деле. Но он и не оперативник.
-- Служба безопасности, -- произносит Кесседи на манер ругательства. -- Такой службе нужна еще одна служба. Желательно Спасения.
Вздыхаю. Кладу голову щекой на колено.
-- Они расслабились. Тихая и спокойная жизнь в достатке. Преступности почти нет. Теракты для них как гром среди ясного неба.
-- Не удивлюсь, если заказчик, за которым они так охотятся, один из них. Например, твой полковник.
-- Коннери? -- хмурюсь.
-- Ну, это бы объяснило, зачем он послал на дело этого олуха, -- Кесседи усмехается. Понимаю, что про Коннери он несерьезно.
Шутит, значит, отошел. Хорошо.
-- Ты бы поспал, главарь, а? -- советую.
-- Главарь, -- повторяет Райан одними губами. -- Да уж... -- встряхивается, отбрасывая хмурые мысли. -- Тут ты прав, умник, -- говорит почти что весело. -- Ну на то ты и умник, чтобы быть правым.
-- Да иди ты, -- наигранно обижаюсь.
Здесь и сейчас в отсутствие Коэна мне, правда, легко и спокойно. А что если связываться с СБ нет смысла? Вдруг первый пришедший Райану в голову вариант был единственно верным? Помочь Службе Безопасности взять подельников Коэна, и уйти, куда глаза глядят? И мне можно было бы остаться с ними. С этим главарем мое пребывание в банде не было бы мне в тягость. Скорее, наоборот.
А потом Кесседи однажды узнает правду. И все изменится. Нет уж.
Райан расправляет одеяло и укладывается спать спиной ко мне. Некоторое время сижу и просто смотрю на него. Потом вздыхаю и отворачиваюсь.
"Это будет по-настоящему, -- говорила мать девочке. -- Ты узнаешь..."
Поджимаю губы. Жаль, что девочка умерла. Возможно, как раз сейчас она бы нашла это "настоящее".
Но девочки давно нет. Есть только я.
На улице завывает метель. В другом углу помещения тихо переговариваются Проклятые. Им нужно переварить и принять то, что теперь у них новый главарь. Не беспокоюсь. Райана ценят и уважают. С этим не будет проблем.
Ложусь набок. Укрываюсь с головой. Хочу просто забыться.