Соломенник Дмитрий Георгиевич : другие произведения.

Лунатик

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В деревню к деду приезжает подросток. Дед отправляет внука в магазин. Юноша приносит из магазина старинную монету, которую купил у какой-то подозрительной старушки. И вот, когда наступает ночь, дед просыпается оттого, что внук собирается уйти из дома...
   Лунатик
  
  
   Выписки из дневника Дымова Федора Сергеевича
  
  12 июня 1997 года, четверг
  
   После завтрака я приступил к работе в огороде. Солнечное июньское утро располагало к здоровому труду на свежем воздухе. При этом меня не покидало ощущение, что я забыл нечто важное... И не покидало меня это ощущение до тех самых пор, пока от монотонных взмахов тяпкой меня не отвлек знакомый мальчишеский голос:
  
   - Привет, дед!
  
   - Мишка? - удивился я, заметив у калитки внука. - Ты приехал?
  
   - Ну, да. Отец же тебе писал. Он обещал, что ты меня встретишь...
  
   Неделю назад я вроде бы получил письмо от сына, в котором он извещал меня о приезде Мишки, просил за то время, что Мишка пробудет в деревне, чтобы я "выбил из парня всю дурь", а самое главное, чтобы я встретил внука на автобусной остановке. Но я в силу возраста о приезде дорогого гостя запамятовал, и только материализация Мишки возле моей калитки заставила меня вспомнить о том письме недельной давности.
  
   - Старость - не радость, внучек! - я тяжело вздохнул, изображая глубокого старца с хроническим склерозом. - Позабыл я, Мишка, о твоем приезде. Ну а ты как добрался? Большой уже стал! Сколько тебе уже?
  
   - Четырнадцать, - Мишкина улыбка растянулась до ушей. - Дорогу помню - все-таки каждое лето приезжаю сюда - и от автобусной остановки дошел без проблем. Да что тут идти? Километр через поле по тропинке...
  
   - Ну, отцу и матери письмо писать будешь, так обязательно напиши, что я тебя встретил, а то мне влетит от них...
  
   - Так это же вранье, дед!
  
   - Не вранье, Мишка, а блеф! Не забыл еще, как правильно блефовать? Сыграем сегодня вечерком в покер на конфеты?
  
   - Хорошо, дед! Договорились!
  
   - Вот и славненько! Не стой, как вкопанный, - проходи в дом, завтрак вроде еще не остыл.
  
   Слой дорожной пыли придавал пепельно-серый оттенок Мишкиной одежде - путешествие в автобусе по грунтовой дороге - не роскошь! Пыльный рюкзак и грязные кроссовки он оставил в сенях и прошел в избу. Я вымыл руки и предложил умыться внуку. Пока он ел картофель со свежим луком, я разлил по чашкам чай.
  
   - Дед, если тебе помочь надо... Ты говори, не стесняйся! - бубнил Миша с набитым ртом.
  
   - Как поешь, так сразу сходи в магазин в соседнюю деревню хлеба купить... Вот тебе триста рублей и авоська. А то сегодня четверг, и потом до вторника хлеба не будет. Не забыл, где сельпо?
  
   - Там же, где и год назад? В Утесово?
  
   - Молодец! Помнишь! Доедай, в общем, и - в магазин! А я баньку истоплю.
  
   Когда из трубы бани потянулся дымок, я решил принести с речки еще два ведра воды. Выйдя из предбанника, я увидел внука, который молча сидел на лавочке и смотрел на меня, сжимая в руках пустую авоську.
  
   - Миша, а где хлеб?
  
   - Мне денег не хватило...
  
   - Триста рублей и не хватило? Цены что ли подскочили?
  
   - Нет, дед. Просто я купил... - он замялся.
  
   - Что купил? Конфеты?
  
   - Нет, - он колебался: говорить мне правду или нет.
  
   - Папиросы!?
  
   - Да, нет же, дед! Любой, кто хоть раз видел и слышал, как ты кашляешь из-за курения, никогда не прикоснется к сигарете!
  
   - Погоди-ка, - сказал я, поставив ведра на землю и доставая из кармана пачку "Беломора". - Ты меня обещал прикрыть перед родителями за то, что я тебя не встретил. Ну а я обещаю, что не буду тебя ругать, если скажешь правду, на что ты потратил деньги.
  
   - Дед, а можно эта штука будет моей?
  
   Я задумался. Что в деревне может купить школьник за триста рублей? Ничего опасного.
  
   - Ладно! Считай, это мой тебе подарок! И я обещаю, что никому не скажу о нем, пока ты сам не разрешишь.
  
   - И маме с папой не скажешь? - внук с недоверием посмотрел на меня.
  
   - Не скажу! Обещаю! - Мишка знал, что я всегда держу слово.
  
   Внук подошел ко мне и протянул на ладони какой-то металлический кружочек. Монета! Я осторожно взял ее и начал рассматривать.
  
   - Откуда это у тебя?
  
   Монета казалась старинной. Мне никогда не приходилось видеть ничего подобного. Одноглавый орел в короне на одной стороне, номинал "1" и, видимо, год чеканки "666" на другой.
  
   - В магазине, дед, никого не было, кроме продавщицы и какой-то бабки, - начал внук свой рассказ. - Они спорили. Бабка пыталась расплатиться за хлеб вот этой монетой. А продавщица отказывалась ее принять. Я заметил, что вещица старинная, и предложил пенсионерке поменять монету на триста рублей.
  
   - И она согласилась?
  
   - Да, даже поблагодарила меня. На хлеб денег у меня не осталось после покупки монеты, а потому я вернулся с пустой авоськой.
  
   - Монета, конечно, интересная, - согласился я, вертя в руках кусочек металла. - Но и хлеб купить надо. Пока баня топится, пойдем в дом, я тебе еще триста рублей дам, а сам в "справочнике" посмотрю, что это за монета такая.
  
   "Справочник нумизмата" мне достался лет двадцать назад взамен сданной макулатуры. Сам я никогда монет не собирал, но, полистав как-то из любопытства "справочник", знал, что существуют очень редкие монеты, за которые американские коллекционеры готовы отдать целую тысячу долларов. Пока Миша ходил за хлебом, я пролистал все страницы "справочника", но так и не нашел упоминаний о чем-то похожем на приобретение внука.
  
   - Послушай, Миша, - спросил я, когда он вернулся. - А как выглядела эта бабка, у которой ты монету выменял?
  
   - Ну, бабка, как бабка, - пожал плечами Мишка. - Выглядела лет на сто, наверное. В черном платье и белом платочке. Вся в морщинах, сгорбленная, в руке палка потертая... Никогда ее прежде не видел...
  
   - А Любка, ну продавщица, к ней как обращалась? По имени-отчеству?
  
   - Нет, - замотал головой Мишка. - Обращалась просто на "вы".
  
   - Странно, - пожал я плечами. - Любка знает всех покупателей в округе.
  
   - Дед, смотри-ка! - вдруг воскликнул Миша. - Тут надпись какая-то!
  
   Я принес из кухни увеличительное стекло и взял у внука монету. Действительно, над цифрой "1" я прочитал слово "tessera".
  
   - Тессера, - я постарался произнести вслух прочитанное.
  
   - И что это значит? - спросил Мишка.
  
   - Не знаю, похоже на латынь. А я в латыни не силен.
  
   - А кто силен? - спросил Мишка так, будто у нас в деревне каждый владеет каким-нибудь иностранным языком.
  
   - Ну, - я задумался. - У нас в деревне академик живет один - Петрович. После баньки пообедаем и сходим к нему в гости.
  
   На том и порешили.
  
   Миша еле дотерпел до того момента, когда мы направились в крайний дом нашей деревни к академику Николаю Петровичу, который приезжал в деревню на лето отдыхать, работая все остальное время в Москве в Академии наук.
  
   - Здорова, Николай Петрович! - крикнул я, заметив академика среди грядок на его участке.
  
   - А, Федор Сергеевич! - Петрович заметил нас и подошел поздороваться. - Здравствуйте! И вы здравствуйте, молодой человек.
  
   - Внук мой - Миша.
  
   - Очень приятно! Николай Петрович, - представился академик. - Чем обязан?
  
   - Да вот хотели спросить у тебя, Петрович, что такое "тессера"?
  
   - Не ругайся при детях-то, Сергеич! - шутливо укорил меня сосед. - Где слово-то такое вычитал?
  
   - Да вот, - я протянул академику монету и увеличительное стекло.
  
   - Вот это да, Сергеич! Раритет! - Петрович внимательно разглядывал монету. - Я никогда таких не видел. Надпись на латыни... Слово правильно произносится, как "тэзэрра" - "р" нужно немного картавить. Но это не седьмой век от рождества Христова. Во-первых: Рим в седьмом веке уже был захвачен варварами, и им было не до чеканки монет с орлом. Во-вторых: римляне вели летоисчисление с момента основания Рима в 753 году до нашей эры. Если эту монеты все-таки отчеканили римляне, то ей не менее двух тысяч лет!
  
   - Николай Петрович, - подал голос Миша. - А слово-то это как переводится?
  
   - Какое? - академик с недоумением посмотрел на моего внука.
  
   - "Тезера", - к неудовольствию академика исковеркал слово Миша. - Ну, что написано на монете.
  
   - А! - улыбнулся Петрович. - Молодой человек, слово переводится с латыни, как "билет".
  
   - Билет куда? - не понял я.
  
   - Вот уж не знаю, - развел руками академик. - Но в любом случае, я знаю людей, которые дадут очень хорошие деньги за эту монету.
  
   - Но мы пока не решили - будем ли ее продавать вообще, - вдруг объявил Миша, безапелляционно протягивая руку за монетой.
  
   Петрович на мгновение замер, явно не желая расставаться с такой ценностью, но после улыбнулся мальчику и отдал металлический кружочек.
  
   - Ну, как хотите. Если надумаете продать, то сообщите мне, я вам помогу с поиском покупателя.
  
   Попрощавшись с Петровичем, мы вернулись домой. Вечером поужинали и легли спать. Мише я постелил в комнате на диване, а сам лег на кухне. Внук забрал монету себе. Он долго вертел ее в руках перед сном, пока так с монетой и не уснул.
  
   Ночью я пробудился от шорохов, которые доносились из комнаты, встал на пол и осторожно прокрался к Мише. То, что я увидел в сумраке белой ночи, поразило и даже испугало меня - перед аккуратно заправленным диваном спиной ко мне стоял Мишка. Он как раз заканчивал одеваться. Неужели мальчик опять "лунатит"? Сын мне частенько рассказывал о том, что Мишка разговаривает и даже ходит по ночам.
  
   - Миша, ты куда? - окликнул я его.
  
   - Туда! - ответил он, не поворачиваясь ко мне, голосом, лишенным эмоций.
  
   - Два часа ночи же! Ложись спать!
  
   - Не могу: я должен идти!
  
   Он повернулся и посмотрел мне в глаза - я отшатнулся. Что-то в глазах внука испугало меня. Мне показалось, что внутри моего Мишки сидит кто-то другой. И от этого у меня задрожали колени.
  
   Я боялся, что мне скажет мой сын - Мишкин отец, когда узнает, что его любимый сынок встал среди ночи и ушел неизвестно куда, а старик Дымов, который танки немецкие останавливал, ничего не сделал, чтобы спасти внука.
  
   - Я тебя никуда не пущу! - мой голос дрожал от волнения и страха.
  
   - Не тебе решать! - ответил Миша резко. - Я должен быть там. Они зовут меня.
  
   С этими словами Мишка отвернулся от меня и уверенным шагом направился к двери, в правой руке он сжимал ту самую римскую монету, которая - как мне, наверное, показалось - слабо светилась. Неужели я просто отпущу своего внука? А вдруг он уйдет в лес и заплутает там настолько, что его никто никогда не найдет? Мой сын отречется от меня! Нет, не бывать этому! Ноги сами понесли меня к двери, что ведет в сени. Чудом я достиг двери быстрее Мишки и постарался закрыть выход своим телом.
  
   - Ты никуда не пойдешь! - этими словами я надеялся успокоить внука или хотя бы напугать.
  
   Остановившись прямо передо мной, Миша, сохраняя полное молчание, поднес к моим глазам монету, которая внезапно сверкнула ярким алым светом, и тотчас сознание оставило меня...
  
  
  
   13 июня 1997 года, пятница
  
   Я проснулся от раскатов грома на улице. Открыв глаза, с удивлением обнаружил, что лежу в своей кровати на кухне, будильник показывает восемь утра, а в окошко стучит дождь.
  
   - Мишка! - я вскочил на пол, вспомнив ночные события.
  
   Вбежав в комнату, я увидел, что внук спит, тихо посапывая, на диване. Его одежду я нашел на стуле. Неужели мне все приснилось? Я осторожно подошел к стулу и увидел, что одежда изорвана и испачкана глиной. У Миши на лице я заметил ссадины и грязь на волосах.
  
   - Дед? - внук открыл глаза и с удивлением посмотрел на меня. - Доброе утро!
  
   - Где ты был ночью? - мне утро добрым не казалось. - Ты помнишь?
  
   Внук уселся, свесив ноги с дивана, и уставился на меня, задумавшись, словно, что-то вспоминая.
  
   - Так это был не сон? - наконец, произнес он.
  
   - Что ты помнишь? Говори! - я начал терять терпение.
  
   - Это монета, дед! - Миша заговорил громким шепотом, словно опасался, что нас подслушивают. - Мне приснилось, что она светится. Я думал, что мне все это снится, а на самом деле все, выходит, взаправду было. Монета светилась алым светом. И вдруг прямо у меня в голове зазвучал "голос": "Вставай! Мы ждем тебя!". Я не мог сопротивляться, встал, заправил диван и начал одеваться. Все, что я делал, я делал против своей воли, но воспротивиться не мог. И тут я услышал тебя. Твои слова доносились будто бы из-под земли или из-за глухой стены. И я хотел тебе что-то сказать, но мой рот отвечал то, что мне "шептал" "голос" в голове. Понимаешь, дед. Извини, что так вышло, но я не хотел... Я, когда ты упал, дотащил тебя до кровати и укрыл одеялом. "Голос" хотел оставить тебя на полу, но я боялся, что ты замерзнешь, и упросил "голос" позволить мне перетащить тебя на кровать...
  
   - А потом? Что было потом?
  
   - Я вышел на улицу и побрел по дороге, никого не встречая. "Голос" вел меня куда-то, командуя, где поворачивать. В какой-то момент я попытался остановиться, но у меня тотчас ужасно заболела голова. Так сильно, что я даже упал на колени. Как только я продолжил путь, боль как рукой сняло. Мне казалось, что я сплю, а все мои чувства работают не в полную силу... Ощущал какую-то заторможенность, опьянение. Но окружающий мир прямо утопал в необычайно ярких красках.
  
   - И куда же ты в итоге пришел?
  
   - На полянку одну... Она километрах в двух отсюда. Там дом двухэтажный стоял, из него свет струился, музыка еще какая-то странная звучала. Перед домом горел большой костер, а вокруг костра девки голые бегали...
  
   - Кто-кто?
  
   - Ну, молодые женщины без одежды, - поправился Миша. - Лично мне они показались красивыми. И, заметив меня, девки подбежали и закружились вокруг в хороводе. Они что-то кричали мне, но я не понимал их слов, а потом появилась она...
  
   - Кто - она?
  
   - Наверное, их предводительница, - воодушевленно проговорил Миша. - Самая красивая. Она медленно подошла ко мне, покачивая бедрами, нагнулась вперед, посмотрела в глаза, обняла и поцеловала... Я чувствовал мед ее губ, аромат волос и холод тела... Да, она была какая-то холодная... Бррр... Но красивая! Она сказала мне: "Я рада, что ты пришел к нам, Миша!". Девки вокруг захлопали в ладоши и засмеялись. "За что ты отдашь мне свою монету?" - спросила меня красавица. Я не мог ей ничего ответить, потому что "голос" в моей голове молчал, а из оцепенения я так и не вышел. "Если я отдамся тебе, ты подаришь мне ее?" - спросила она томным голосом.
  
   - Неужели прямо так и спросила? - не мог поверить я.
  
   - Да, дед, - кивнул Миша.
  
   - А ты? Я надеюсь, ты отказался?
  
   - "Голос" заставил меня согласиться, дед, - признался Миша. - Это было очень здорово, правда, недолго, но она потом меня поцеловала и забрала монету. Затем "голос" заставил меня собрать разорванную одежду, одеться и возвращаться домой. Мне не хотелось покидать сборище веселых девиц, которые все еще проявляли ко мне интерес, но "голос" едва ли не силой погнал меня домой. Оказавшись здесь, я запер дверь, разделся, расправил диван и лег спать. Мне снились обнаженные женщины, пока ты меня не разбудил... Потому я и думал, что мне все приснилось...
  
   - Нет, Миша, не приснилось! - я покачал головой. - Ты дорогу к тому дому запомнил?
  
   - Да!
  
   - Быстро умывайся, давай завтракать. Как дождь прекратится, на велосипедах скатаемся туда, чтобы понять, кого будем привлекать к ответственности за совращение несовершеннолетнего.
  
   Дождь перестал к обеду. Мы собирались уже садиться за стол, но любопытство взяло верх над чувством голода. Достав из сарая велосипеды, мы направились на поиски таинственного дома с обнаженными женщинами.
  
   Михаил показывал направление, двигаясь на корпус впереди меня по грунтовой дороге. Встречный ветер гудел в ушах, и оттого мы ехали молча. Пользуясь паузой, я размышлял о том, что случилось ночью.
  
   Мишка с детства разговаривал во сне, садился, вставал, даже гулял по комнате, не просыпаясь. И фаза луны, что интересно, на его поведение никак не влияла. Мне о его похождениях рассказывали сын и невестка. Года два назад меня изрядно рассмешила история о том, что выкинул мой внук, когда с родителями был в гостях у каких-то знакомых с ночевкой и ему постелили на полу, так как кровати лишней не было. И ночью весь дом проснулся от криков Мишки, который ползал на четвереньках по полу и орал: "Мама! Мама!! Я не могу слезть с дивана!!!".
  Но никогда до сего дня Мишка на утро не помнил своих ночных приключений. Когда ему поутру рассказывали о том, что он натворил ночью, Миша только удивленно моргал своими пушистыми ресницами, застенчиво улыбался и недоверчиво качал головой. А вот сегодня утром он мне рассказал все, что с ним происходило во время приступа сомнамбулизма. Его рассказ лично мне показался последовательным, хотя и фантастическим. Но я верил своему внуку!
  
   Я терялся в догадках относительно того, что заставило Мишку выполнять приказы какого-то "голоса" в голове. Может, транс или гипноз? Кто способен управлять лунатиком, полностью контролируя его волю? Колдуны или маги? Глупости! Этой чертовщины не бывает! А вот какой-нибудь экстрасенс вроде Кашпировского - это пожалуйста! Но откуда в нашей деревне взяться экстрасенсу, которому бы сеансы в крупных городах проводить, а не по такой глуши разгуливать? Или все та неизвестная старушенция с монетой? Ведь, если верить Мише, именно свечение монеты заставило его встать во сне, а монета ему досталась от старушки, которая на самом деле экстрасенс на пенсии, решившая вспомнить старое. Вот попадись она мне, уж я бы не посмотрел на то, что она экстрасенс и в возрасте.
  
   Между тем Миша свернул с дороги на тропинку. У меня похолодело в груди - неужели мы едем на "Ведьмин луг"? Или еще где-нибудь свернем? Нет! Именно перед "Ведьминым лугом" Миша затормозил, и мне тоже пришлось остановиться.
  
   - Вот на этой поляне, дед, и стоял тот дом, из которого свет струился... - сказал внук удивленным голосом, потому что сейчас сам прекрасно видел, что никакого строения здесь нет. - Я сам вижу, что сейчас тут пусто, но поляна-то та самая, зуб даю! А дом был, прямо вот тут. Здесь вот костер горел! Странно... Никаких следов костра на траве нет!
  
   Миша положил велосипед на влажную от дождя траву и бродил по полянке, показывая мне места на поляне, на которой, как он утверждал, этой ночью что-то располагалось. Затем внук замолчал и принялся что-то искать в траве.
  
   - Что ты ищешь?
  
   - Как что? Монету! Вдруг этих монет у голых девок было много. А что? Они ж голые - без карманов бегали. Ну.. Могли и обронить монетку по случайности. Это ж какая силища у монеты той! - к своему недовольству я заметил нотки восхищения в голосе внука. - Да за нее любой музей предложит миллионы, а коллекционеры и того больше!
  
   - Зачем она тебе? Тебя этот кусок меди потащил, не пойми куда, а ты поплелся, как баран. А если бы монета тебя заставила кого-то убить? Что бы ты сделал? Забудь о своей монете! Ты не наигрался что ли еще?
  
   - Ну, дедушка! - просительно произнес Мишка, глазами продолжая искать в траве медный кружочек. - Это же такая ценность! Да и действует она на меня только тогда, когда я сплю, а монета рядом со мной лежит. Я же ее спрячу в укромном месте, подальше от дома, а потом в город отвезу и продам.
  
   - Так может, Петровичу монету предложим? Он сулил помочь с продажей...
  
   - Ну, или ему, - согласился Миша, но мне почему-то показалось, что внуку академик пришелся не по нутру. - Но сначала, дед, помоги-ка мне найти монету, а то ведь делим шкуру неубитого медведя.
  
   Я согласился помочь в поисках, про себя надеясь, что мы ничего не найдем.
  
   - Миша, ты знаешь, как называется эта поляна?
  
   - Нет! А как? - Миша уставился на меня.
  
   - "Ведьмин луг" она называется...
  
   - А почему?
  
   - Мне еще моя бабка рассказывала, что на этой самой поляне стоял дом, возле которого иногда собирались на шабаш ведьмы. Местные жители верили, что ведьмы имеют власть над людьми, способны колдовать и насылать порчу...
  
   - А как они выглядели-то? Ведьмы эти, - Миша подошел поближе и внимательно меня слушал.
  
   - Бабушка говорила, что в обычной жизни ведьмы скрывались под личинами селянок, а вот в ночь на пятницу тринадцатого числа собирались у дома, что стоял на этом самом лугу, раздевались, и в облике прекрасных девушек летали на метлах и творили самые жуткие вещи во имя зла. В обмен на эти ритуалы зло дарило ведьмам магические силы.
  
   - А кто жил в этом доме?
  
   - Здесь жила Старшая - первая среди ведьм. Перед смертными она обычно представала в облике старухи в черном платье и белом платочке, а на шабаше принимала облик обнаженной девицы необыкновенной красоты! - я замолчал, вспомнив описание женщины, у которой Миша купил монету.
  
   - Значит, там, в магазине, я купил монету у Старшей? - воскликнул Миша, тоже понимая, что к чему.
  
   - Это невозможно! Старшую сожгли в ее доме на этом самом лугу больше двух веков назад. Инициатором "народного" суда выступил местный батюшка, с которым Старшая, приняв облик прекрасной девушки, сотворила развратные действия. Священник решил отомстить колдунье, собрал паству, с помощью которой запер Старшую в доме, и селяне устроили самосуд. Говорят, что когда дом уже охватило пламя, Старшая в облике прекрасной девушки стояла у окна и нараспев читала какие-то слова, судя по всему, заклинание, и за секунды до того, как пылающий дом обрушился, ее голос вдруг утих. Кто-то утверждал, что ведьма сумела избежать кары, переместившись в другое место при помощи колдовства, а кто-то клялся, что будто бы своими глазами видел, как Старшая сгорела. Но, так или иначе, а после этого пожара на "Ведьмином лугу", никто и никогда больше не видел Старшую и ее сестер.
  
   - А священник? - неожиданно спросил внук. - Что стало с ним?
  
   - Батюшку на следующее утро нашли повешенным перед церковными воротами.
  
   - Значит, ведьма все-таки выжила и отомстила?
  
   - Я думаю, Мишка, что это не дело рук ведьмы. Просто и у священников иногда просыпается совесть...
  
   Миша продолжил поиски монеты. Рассказ потряс его не меньше, чем меня семьдесят лет назад, когда я услышал его от своей бабушки. Как и Мишка, я, подобно ищейке, рыскал по полянке, но вместо монеты я желал найти на траве следы Мишиного присутствия здесь, но проливной дождь уничтожил все улики, если здесь кто-то и был этой ночью. И только у меня мелькнула мысль, что Мишка все-таки перепутал поляну или вообще все это насочинял, а сам проспал в какой-нибудь канаве у дома, пока не вернулся в свою постель под утро, как вдруг внук остановился, присел, что-то поднял с земли и радостно крикнул:
  
   - Дед, смотри! Вот же она - моя монета!
  
   Я закашлял. Впервые за долгие годы не от проблем с легкими. Далеко не факт, что причина "полуосознанного лунатизма" Миши именно в этой монете, скорее всего тут козни какого-то экстрасенса, например, той бабки из магазина, но все-таки возвращение "билета" меня расстроило.
  
   - Миша, а может, выбросим эту монету в реку? - спросил я, стараясь, чтобы вопрос напоминал шутку.
  
   - Ты что, дед! - возразил Мишка. - Она же таких деньжищ стоит! Мы ее сейчас надежно спрячем, а потом я перед отъездом выкопаю и увезу в город, где и продам.
  
   Я согласно покивал головой, но в душе появилось мерзкое ощущение, что Мишкиным словам не суждено сбыться.
  
   Закопав монету в приметном месте на "Ведьмином лугу", мы вернулись домой. У калитки нас поджидал Николай Петрович:
  
   - Здравствуйте, соседи!
  
   Я поздоровался, пожав академику руку. Мишка буркнул "здрасьте" и прошмыгнул в дом - Петрович ему точно не нравился.
  
   - Ну, Николай Петрович, какими судьбами?
  
   - Да вот есть у меня пара дел к тебе, Федор Сергеевич. Давай на лавочку присядем, потолкуем.
  
   Мы сели и закурили.
  
   - Ты знаешь, Сергеич, - начал академик, выпустив изо рта струйку дыма. - Сегодня ночью, а скорее под утро, у меня во дворе Дозор разбрехался... Я решил, что воры лезут, взял ружье и вышел на крыльцо. Смотрю - а по дороге твой внук идет, весь грязью измазан. И странно как-то идет - смотрит только перед собой. Смотрел бы по сторонам, то меня бы заметил. Я подошел к забору и проследил за ним до того момента, как он в твой дом зашел. Ты в курсе внуковых загулов?
  
   - Да, в курсе! - мне требовалось с кем-то обсудить проблему, а тут под рукой оказался ученый, да вдобавок академик. - Лунатик - наш Мишка. Во сне разговаривает и даже ходит. Вот и сегодня ночью встал с кровати, оделся и ушел на "Ведьмин луг".
  
   - Ишь ты! - воскликнул Петрович. - И что же его туда понесло?
  
   - А он и не знает, - пожал я плечами. - Говорит, что услышал в голове "голос", который приказал ему идти.
  
   - А зачем он на луг-то ходил? - академик с выжиданием смотрел на меня. - Он тебе рассказал, что на лугу с ним было?
  
   - Не помнит он, - почему-то соврал я. - Как к "Ведьминому лугу" подходил, помнит, а дальше только сны, пока я его не разбудил.
  
   - Сны? Какие сны?
  
   - Ну, ей богу, Петрович! - я постарался улыбнуться и хлопнул академика рукой по плечу. - Какие сны снятся молодому парню? Девки голые, конечно! Или ты молодым никогда не был?
  
   - Был, - серьезно ответил Петрович. - Только мне в молодости снилось, как Брежнев с Кастро целуется.
  
   Я опешил. Неужели Николай Петрович - академик из Москвы из "этих"? Хотя, да! Он ведь из Москвы, а там все "такие". Или?
  
   Петрович наблюдал за моей реакцией и вдруг начал смеяться. Сначала тихо, а потом все громче и громче, немало не беспокоясь, что кто-то услышит. Его смех оказался настолько заразительным, что и я не смог удержаться и тоже начал хохотать.
  
   - А ты, Сергеич, что ли поверил? - сквозь смех спрашивал меня академик. - Ну, ты даешь!
  
   - Черт тебя разберет, Петрович, шутишь ты или правду говоришь! - сказал я, успокаиваясь.
  
   - И еще у меня к тебе вопрос, Сергеич... Я час назад на почте разговаривал по телефону с одним знакомым из Москвы. Он - нумизмат. Слово за слово, я описал монету вашу. Так вот он подтвердил, что у римлян были подобные "билеты", только использовались они не для оплаты, а именно как билеты.
  
   - Билеты куда?
  
   - В царство мертвых к Плутону. Эти металлические кружочки римляне клали на глаза умерших, чтобы те, попав в загробный мир, могли заплатить Харону за переправу. Впоследствии эти "билеты" заменили обычными деньгами, а потому такой металлический кружочек на рынке нумизматов стоит очень дорого.
  
   - Насколько дорого?
  
   - Мой знакомый готов заплатить миллион долларов. Ты, надеюсь, понимаешь, что я помогу вам с ним встретиться не просто так, а за скромные десять процентов?
  
   - Миша еще не решил, будет ли продавать монету или нет, - сказал я. - Она ему нравится.
  
   - Ай-яй-яй, Сергеич! Торгуешься? Хочешь мою комиссию уменьшить? Ну, так знай - десять процентов это вполне разумно, по-товарищески!
  
   - Давай так, Петрович, - примирительно сказал я. - Я попробую уговорить Мишу, все-таки ему скоро в институт поступать и деньги понадобятся...
  
   - Ну, ладно, разговаривайте, думайте, решайте... Мне сообщите о своем решении завтра. Хорошо?
  
   - Да, Петрович, - я протянул ему руку, которую он пожал на прощанье. - До завтра!
  
   - Федор Сергеич, - окликнул меня академик, когда уже протянул руку к калитке. - Чуть не забыл! - он вернулся ко мне и понизил голос. - Мой знакомый, ну, нумизмат который, предупредил меня, что на этих "билетах" римских лежит проклятье... Я, конечно, человек не суеверный, но от тебя ничего не скрываю, говорю, как сам слышал... Просто такой "билет" в свое время положили покойнику на веки, а потом, стало быть, эту могилу кто-то раскопал, чтобы монетку достать. Ну и монета, если верить легендам, может своего нового владельца "увести" в царство мертвых. Кто бы из вас ни был владельцем монеты - ты или Миша, будьте осторожны! На всякий случай.
  
   С этими словами Петрович ушел восвояси, а я пошел в избу, чтобы, наконец, пообедать, а после записать вчерашние и сегодняшние события в дневник. За обедом рассказал Мишке о стоимости монеты, о предложении Петровича, да и о проклятье.
  
   - Дед, я уверен, что в Питере мы с отцом сможем найти коллекционера, который заплатит больше, чем миллион долларов.
  
   - Ха! Скажи-ка мне, Миша, как "нумизмат" "нумизмату", а давно ты стал так хорошо разбираться в старинных монетах?
  
   - Ну, дедушка! - Мишка смутился. - Просто тот коллекционер, который хочет купить монету через Николая Петровича, - человек суеверный.
  
   - Раз уж верит в проклятья всякие, то да, суеверный! - кивнул я. - Но и что с того?
  
   - А зачем суеверному человеку нужна "проклятая" монета? Чтобы ее перепродать и заработать на сделке столько денег, что вред от любого проклятья покажется пшиком! Очевидно, что монета стоит гораздо больше, чем нам за нее предлагают.
  
   - Пшиком, говоришь? - мне ничего не оставалось, кроме как признать правоту слов моего внука.
  
   После обеда я уделил немного времени заполнению дневника, где как можно подробнее изложил события последних двух дней, чтобы затем отправиться с Мишкой на огород рыхлить грядки.
  
  
   Перед сном я решил записать в дневник все, что происходило после обеда.
  
   Закончив работу в огороде ближе к вечеру, мы поужинали и стали готовиться ко сну. Миша слазил на чердак и принес моток веревки.
  
   - Зачем? - удивился я.
  
   - Дед, свяжи меня покрепче... Чтобы я того... Не ушел ночью куда-нибудь.
  
   - Но ведь монету мы спрятали, - возразил я. Мне не хотелось связывать собственного внука.
  
   - А кто знает, дед, на каком расстоянии она действует, а на каком нет! - упрекнул меня Мишка. - Свяжи, а то я ведь за себя не ручаюсь!
  
   - Не валяй дурака, Миша! Спать ложись! - рассердился я. - В конце-то концов, ты меня без монеты не "вырубишь", а я тебя смогу остановить.
  
   Миша почистил зубы и лег спать.
  
   Я запер дверь на амбарный замок, а ключ спрятал под подушку, записал все в дневник, чтобы с чистой совестью лечь спать.
  
  
   Ночью я проснулся от монотонного голоса Миши:
  
   - Отдай ключ. Отдай ключ. Отдай ключ.
  
   Внук сидел на стуле рядом с моей подушкой, раскачиваясь из стороны в сторону, и бубнил одну и ту же фразу.
  
   Я сел и отодвинулся от Мишки. Под одеялом предательски задрожали колени. Я пожалел, что не связал Мишку вечером веревкой по его просьбе. В моей голове мысли сменяли одна другую: что он со мной сделает? на что он, черт возьми, способен?
  
   - На все! - произнес Мишка, не глядя на меня. - Отдай ключ. Твой внук просит меня тебя пощадить, но если ты не отдашь ключ, я должен буду отказать его просьбам.
  
   Мысли о том, что тот, кто завладел сознанием Мишки, видит меня насквозь, судорогой отозвалась в моем теле. Нужно было срочно что-то придумать, но как думать, когда существо, поработившее Мишку, все мысли видит, как на ладони. Хорошо еще, что ключ я надежно спрятал под подушкой.
  
   - Ну, вот и все! - отстраненно сказал Миша, едва я подумал про ключ.
  
   Он резким движением вытащил из-под подушки ключ и пошел в комнату. Только сейчас я обратил внимание, что внук уже одет. Я сидел на кровати и не понимал, что делать. Пытаться его остановить? Это исключено - или я его покалечу, или он меня. Остаться здесь и ждать, когда он вернется? Тоже не вариант - а вдруг он не вернется никогда?
  
   Когда я услышал, как закрылась входная дверь, я решил одеться и проследить за Мишкой. Дверь из веранды на улицу оказалась заперта - тот, кто управлял Мишкой, опасался преследования. Мне пришлось вернуться в сени и выйти на улицу через сарай. В сарае мой взгляд упал на велосипеды - транспорт, мелькнула у меня мысль, сейчас пригодится, как никогда. На улице я огляделся по сторонам, но Мишку в деревне уже не увидел, хотя на грунтовой дороге я заметил его следы, которые вели в сторону "Ведьминого луга".
  
   Мои худшие опасения подтвердились - монета притягивала к себе владельца, чтобы... Чтобы что? Для каких целей монете, а точнее билету, нужен Мишка? Неужели и вправду кто-то хочет, чтобы мой внук попал в "царство мертвых"? Я сел на велосипед и поехал по следам. Миновав дом Петровича, погруженный в сон, я выехал на окраину деревни. В свете белой ночи я увидел худощавую фигуру Мишки, который уже свернул с дороги на тропинку и шагал прямиком на "луг". Мне пришлось поднажать на педали, чтобы не упустить внука.
  
   Когда мой велосипед скатился с грунтовки на тропинку, Мишка уже скрылся за кустами черемухи. Душистый запах цветов придал мне сил, заставил сильнее надавить на педали. Не успел я подумать, что еще совсем чуть-чуть, и я смогу увидеть внука, как что-то тяжелое ударило меня из-за кустов так, что я свалился на землю и потерял сознание.
  
  
  
   14 июня 1997 года, суббота
  
  
   Когда я открыл глаза - уже наступило утро. Страшно болело все: голова, колени, плечи, локти, спина. Осмотрев свое тело, я насчитал с дюжину синяков и ссадин. Велосипед, с которого я свалился ночью, валялся рядом с неестественно вывернутым рулем.
  
   Мишка! Прежде всего, я должен был разыскать внука. Подняв с земли велосипед, я покатился в сторону "Ведьминого луга". Но оказавшись на злополучной поляне, я опять ничего необычного не увидел: лютики, ромашки, васильки, порхают бабочки, поют птички и полная тишина.
  
   Бегло осмотрев поляну и не обнаружив на ней Мишки, я покатил домой. Во дворе дома Петровича я заметил хозяина, который помахал мне рукой в знак приветствия, я ему только кивнул. У своего дома я бросил велосипед возле калитки и вбежал в дом.
  
   - Мишка! - закричал я, проходя через сени.
  
   Но ответом мне стала тишина. В доме Мишки не оказалось. Больше того, пропали все его вещи. Чтобы привести в порядок свои мысли, я поставил на плитку чайник, обработал ссадины йодом и решил записать последние события в свой дневник.
  
   Что случилось с моим внуком? Куда он пропал? Что мне делать? Наверное, надо съездить на почту и позвонить сыну, а по пути зайти к нашему участковому. О, да вот же он собственной персоной пожаловал - звонит. Надо идти открыть дверь. Расскажу ему всю правду, а вечером запишу в дневник, чем закончился день.
  
  
   На этом месте дневник Федора Сергеевича Дымова обрывается.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"