Мне стоило большого труда пересилить себя и без посторонней помощи или принуждения забраться в тёмное жерло саркофага. Тянущиеся вдоль отсека десятки и сотни, зияющих чернотой шестиугольных отверстий будто соты гигантского улья, выдавали истинное предназначение судна - транспортировка рабов. Одно из малоизвестных мне побочных направлений нашего бизнеса. В так обожаемых мной прежде научно-популярных передачах рассказывалось о бесчеловечных условиях перевозки рабов, их массовой гибели за время пути и прочих ужасах присущих работорговле. Испытав на себе все прелести перевозки казённым "морозильником" и сравнив их с условиями, в которых я оказался сейчас, могу со всей ответственностью заявить, они не более бесчеловечны чем принятые якобы цивилизованные методы транспортировки заключённых в Федерации. Что же касаемо массовой гибели, скажите мне, пожалуйста, ну какой идиот будет в ущерб собственным интересам гробить восемьдесят процентов дорогостоящего товара, нарочно морить его голодом, травмировать и калечить? Нет я не исключаю наличия подобных отморозков среди лиц, промышляющих торговлей живым товаром, но братство мистера Хона к таковым явно не относится и это славно. Не знаю, как бы я смог исполнять свои обязанности окажись в компании настоящих подонков и головорезов. Тем не менее довольно удивительным остаётся факт того что судно такого специфического назначения является частым гостем центрального космопорта Валты. Рейс плановый, стало быть, рабов возят не контрабандой. Не уверен, но думаю одними лишь взятками обеспечить оказываемую нам степень доверия невозможно. Напрашивается вывод: официалы не только не препятствуют торговле живым товаром, а прямо замешаны в ней и сами не гнушаются использовать рабский труд. Да, хороши союзнички у Федерации, ничего не скажешь.
Несмотря на недосып мне так и не удалось прикорнуть хотя бы малость. После погрузки нам принудительно через интерфейс прогнали доскональный разбор предстоящей операции. Затем я ещё раз самостоятельно для пущей верности полистал сброшенную документацию: ознакомился с планом космопорта и просмотрел соответствующие видеоматериалы сделав для себя необходимые пометки. Из увиденного выходило что почти всё пространство, отведённое под посадочные площадки, занято истребителями. Судя по тому как близко чуть ли не впритык они расположены можно предположить, что после приземления их нарочно подтаскивали друг к другу с помощью тягача, стараясь освободить ещё хоть сколько-то места под посадку всё ещё прибывающих в порт судов. С одной стороны, это просто замечательно, ведь куда бы ни сел наш корабль мы в любом случае окажемся неподалёку от намеченных целей. С другой стороны, при экстренном взлёте подобное компактное размещение чревато осложнениями. Однако всё это можно было условно отнести к разряду хороших новостей. Что же касается разряда плохих, то сила тяжести на Валте не просто близка, а до обидного совпадает с земной. Следовательно, мне, так до конца и не восстановившему мышечную массу и избалованному половинным g, придётся получить двойную долю удовольствия от происходящего.
Закончив обдумывать грядущую кампанию, я принялся размышлять на отвлечённые темы. Мысли вертелись вокруг разных малосвязанных между собою вещей. То я принимался думать почему из нашего экипажа для участия в операции отрядили только нас с Джорджем, то ни с того ни с сего предавался тягостным воспоминаниям о прежней безвозвратно утраченной жизни. В какой-то миг я задумался о том, что если нынешнее дельце выгорит, то на моём счету образуется весьма кругленькая сумма и не следует ли мне перестать испытывать судьбу, а по истечении календарного года с моего зачисления в братство добиться от мистера Хона своей отставки и отбыть восвояси, пока меня не настигла учесть Шенера, Уизерса и прочих чьи имена никто не помнит, а позывные меняют своих владельцев как ветреные особы кавалеров. Здесь мне в голову пришла мысль об отпуске, увеселительных заведениях и злачных местах не испытывающих недостатка в женщинах лёгкого поведения, чьими основными добродетелями являются доступность и сговорчивость. Мои помыслы сменив направление поплыли в более приятном и пикантном русле.
Так, перепрыгивая от пустяка к пустяку, нигде не задерживаясь подолгу, я под конец этой чехарды из дум и воспоминаний со всего маха наткнулся на неожиданную преграду. Мне вспомнилась Алита и к своему великому удивлению несмотря на все приложенные мной старания я так и не смог представить её лицо. Память непреклонно отказывалась выдать её отчётливый образ подменяя его чем-то размытым и расплывчатым, нарочито схематичным словно грубый набросок. Чем больше я усердствовал пробуя сконцентрироваться, тем хуже у меня получалось. Иногда на миг мне казалось вот-вот и пелена окутавшая образ Алиты поддастся, как тут же будто в издёвку перед моим мысленным взором возникали совершенно иные картины. То мне виделась её скорчившаяся на палубе фигурка, то во всех досадных мелочах передо мной возникал расшитый ворот её красивого платья и разметавшиеся по нему пропитанные кровью волосы. Ох, не стоило мне травить себе душу и вспоминать о покойнице перед боем. Не к добру это. Пожалуй, даже к лучшему, что я так и не смог увидеть её лицо. Значит и свидится нам вскоре не суждено.
С момента входа в атмосферу мне стало не до размышлений на отвлечённые темы. Как и следовало ожидать на тело навалилась такая тяжесть, будто на меня сверху взгромоздился ещё один невидимый я. Сигнал оповещающий о посадке уже отзвучал, когда я выбрался из саркофага. Пошатываясь от недосыпа и усталости я чтобы никому не мешаться в проходе отступил чуть назад и прикинув что до нашего участия в операции пройдёт ещё достаточно времени сел прислонившись спиной к прохладной крышке нижнего саркофага. Оглядевшись обнаружил рядом с собой Джорджа. Таких усевшихся на корточки слабосильных доходяг набралось человек пятнадцать в поле моей видимости. Остальным до нас нет дела. Все настороженно прислушиваются к канонаде разразившейся снаружи, за пределами нашего корабля.
Бой в космосе в большинстве своём абсолютно беззвучен. До той поры пока ты ведёшь огонь по противнику всё что ты слышишь это то как глухо ухает корабельная пушка отстреливая очередной снаряд или принимается поначалу раскручиваясь жужжать, а затем стрекотать тяжёлый пулемёт. Единичный лазерный импульс сопровождается шипением. Непрерывный луч лазера начинается с еле слышного свиста и набирая за время его использования децибелы, доходит до выворачивающего наизнанку истошного визга. Пуск ракеты лично мной на слух воспринимается как вздох облегчения, групповой запуск звучит как и вовсе нечто неприличное. Тем не менее всё это сплошь знакомые и привычные уху звуки. Совсем другое дело, когда огонь ведут по тебе. Пока противник понапрасну растрачивает боезапас не слышно ровным счётом ничего кроме предупреждающих об опасности сигналах от бортового компьютера. Однако стоит траектории твоего судна пересечься с вражеским снарядом или сгустком плазмы, как вся эта боевая музыка заиграет совсем по-другому. Пробой топливного бака или повреждение распределителя питания слышатся по-разному, но вне зависимости от издаваемых звуков всё это предвестники и посланцы ищущей близкого с тобой знакомства смерти. Курс общевойсковой подготовки в Академии длился всего один семестр и был прослушан мной с очевидной легкомысленной небрежностью так свойственной каждому из будущих пилотов, представителей элиты вооружённых сил чья судьба бороздить необъятные просторы космоса, а не влачить своё жалкое существование меся ногами грязь и глотая ртами пыль. Теперь же в наземном бою моё невежество заставляло ощущать себя не полноценным участником, а случайным прохожим из числа мирного гражданского населения ненароком втянутого в самую гущу ужасных событий.
А что если наземная часть нашей миссии провалится? Предусмотрен ли у нас план действий на случай такого исхода событий? Скрыться обратно используя тоже самое торговое судно не получится и не будет нам спасения ни на земле, ни в небе. Что тогда останется делать?
К счастью, долго задумываться на данную тему не пришлось. Отгрохотали приглушённые переборками взрывы, перестала вздрагивать под нами палуба, смолкла трескотня издаваемая, скорее всего, какой-то разновидностью кинетического оружия и в верхней части интерфейса возникло транслируемое с запущенного дрона панорамное изображение космодрома. Назвать его информативным не поворачивался язык. Вздымающиеся вверх столбы чёрного дыма на фоне непроницаемой пелены белесого тумана. Разглядеть что-либо при такой видимости без специальной аппаратуры гиблое дело. Картинка меняется, теперь оператор дрона совместив полученную ранее качественную запись со схемой объектов на местности, транслирует гибридное изображение. Так-то лучше. Над одним из истребителей, стоящих неподалёку от нашего места посадки, возникает метка. Судя по маркеру намеченный мне к захвату объект находится совсем рядом буквально в каких-то пятистах метрах. Следом появляется пиктограмма кода доступа и намертво закрепляется в левом нижнем углу интерфейса. Хорошее напоминание для забывчивых или растерявшихся как я. Смахиваю прочь изображение от дрона. Хватит, насмотрелся. Что с него толку при такой точности позиционирования? Обойдусь одним маркером. Вновь раздаётся сигнал. Человеческая масса вокруг меня приходит в движение и устремляется наружу прочь из доставившего нас на планету работоргового судна. Не трогаюсь с места, продолжая сидеть, прижавшись спиной к саркофагам, пропускаю вперёд своих шустрых собратьев. Не в той я сейчас форме чтобы устраивать забег даже на короткую дистанцию. Пока они будут рысить к своим кораблям я уж как-нибудь проковыляю выпавшие на мою долю полкилометра. Интересно это совпадение или мне сегодня так неимоверно везёт. Осматриваюсь вокруг себя, ни то ни другое. Просто грамотно спланированная операция и должное внимание к деталям - все ближние истребители закреплены за командой доходяг.
***
В числе последних спускаюсь по трапу. Видимость такая что относительно чётко различить что-либо можно лишь на несколько шагов вперёд. Всё что дальше заволокло стеной тумана и чадом исторгаемым от покорёженных турелей портовой охраны. Гари не чувствуется, воздушный фильтр работает исправно. Сбившись в группу мы, отстающие, так и движемся гуськом не разбредаясь. Прямо по курсу движения смутно угадываются силуэты кораблей. Либо это оптическая иллюзия, либо не истребители "Волк". Мелковат "Волк" для таких размеров. Раз так в пять до них не дотягивает, а то и пуще того. Стало быть, "Атраксы". Взяться тут больше нечему и ничего иного предположить не могу. Вызываю гибридное изображение и сверяюсь. Нет на нём "Атраксов". Вообще нет. Не знаю чему и верить. Чёрт бы побрал эту погоду, как назло, ничего толком не разглядишь. Меня подгоняет любопытство и я прибавляю шаг. По мере приближения из марева вырисовываются расплывчатые очертания. Не остаётся никаких сомнений - верить надо собственным глазам. Вот выпал шанс посмотреть на корабль моей мечты вблизи и что открывается передо мной? Днище корпуса, сопла маршевых двигателей и кормовые посадочные опоры. Вдобавок всё это приходится обозревать на ходу, не снижая темпа, и через гермошлем чья влагоотталкивающая поверхность всего то и делает что не даёт противной мелкой маслянистой мороси полностью лишить меня обзора. Сколько ни всматривайся, а всё одно - толком ничего не разглядишь. Протирать бесполезно становиться лишь хуже, вся эта дрянь размазывается, оставляя после себя на стекле радужные разводы. Далеко впереди что-то ослепительно ярко сверкнуло. В тщетной попытке защититься от вспышки света я инстинктивно вскинул перед собою обе руки и когда меня настигла взрывная волна не имел возможности помочь себе в том чтобы хоть как-то смягчить падение. Одним толчком меня подбросило. Ноги задрались вверх и через мгновение со всей силы ударило затылком оземь. Ко всему прочему я имел неосторожность распахнуть рот и при падении мои зубы клацнув друг о дружку щедро отхватили кусок плоти от нижней губы. Ни на миг я не лишился чувств. Вытаращив залитые слезами глаза, мыча от боли сквозь сжатые зубы, ничего более не соображая я с силой прижал руки к стеклу шлема будто тем самым мог облегчить свои страдания. Вокруг меня также копошатся, ворочаются. Кто-то несвязно ругается пытаясь подняться. В голове гудит, изо рта по щеке и подбородку сбегают уже ослабевшие струйки крови. На общем канале творится сущий бардак от прорвавшихся в эфир стонов, брани и начальственных голосов старающихся перекричать этот вселенский ор. Не имея достаточно воли и сил вырубить сумасшедший гвалт, я с облегчением дожидаюсь когда оператор отключает все лишние звуки и на канале остаются лишь квохчущий как наседка Гиеро пытающийся оценить причинённый нашей команде ущерб и остервенело рычащий Лемке раздающий приказы своему зверинцу. Их я уже отключаю сам.
Раскинувшись лежу на спине бессмысленно уставившись расфокусированным взглядом в никуда, больше ожидая чем ощущая, медленно отпускающую боль. Прямо над собою сквозь дымку извне и заплёванное кровью изнутри стекло неизвестно в который уже раз рассеянно наблюдаю как зажигается и гаснет слабый жёлтый огонёк. Сосредоточившись на нём отмечаю, как отсветив секунд пять, он тухнет и тут же появляется в полуметре чуть ниже от своего первоначального положения. Затем опять исчезает и загорается значительно левее примерно посередине между двух своих прежних положений. Потом всё повторяется сначала, и ещё раз, и ещё, и до меня доходит. Огоньки очерчивают треугольник технического люка, а я распластался в точности под ним. Искра осознания этого факта позволяет забыть о боли и возвращает к действию. Мой чип с офицерской прошивкой среди активных сигналов показывает в непосредственной близости шесть федеральных объектов с включеной системой безопасности. Под одним из таких объектов я непосредственно и нахожусь. Ни на что ещё не надеясь и особо не рассчитывая, посылаю запрос на первичную идентификацию. Система "Атракса" распознаёт меня как субъект, имеющий право на контакт с её интерфейсом. Это лишь означает что моя прошивка легитимна. В поле "Цель контакта" выбираю пункт "Погрузка на борт" и быстро отмечаю в выпавшем подменю сразу несколько оснований своего запроса:"Эвакуация из зоны боевых действий", "Оказание медицинской помощи". Недолго думая, помечаю "Утрачена связь со своим войсковым подразделением". Пусть остаётся, лишним не будет. Главное, всё это правда и я ни в чём не согрешил против истины. "Атракс" не отвергает с ходу мой запрос предлагая пройти программное сканирование, тем самым подтвердив свою личность и вот тут... Тут надо мной нависает фигура Джорджа, окликающего меня по имени:
- Дэвид?
Пытаюсь сосредоточиться, игнорируя его.
- Дэвид?!
Вот ведь настырный. Мне требуется основательно обдумать свои действия. Только не спешить. Не благоразумнее ли будет и вовсе оставить эту затею? Разве стоит играть с огнём?
- Дэвид, ты как?! - он напуган. Дрожь в голосе выдаёт его с головой. Он почти кричит и так близко что я слышу одновременно его из динамиков по нашему с ним приватному каналу и вживую.
Зародившаяся во мне надежда разгорается всё больше. Пожалуй, я готов рискнуть. Если что случится, то Джордж вытащит меня. Непременно вытащит, не бросит. Он должен меня спасти. В последнем я несколько сомневаюсь. Его безалаберное отношение к восстановительным тренировкам даёт о себе знать. Он самого себя еле волочит. Сможет ли тогда вытащить ещё и меня? В этом тоже придётся пойти на риск.
Неудачное окончание процедуры сканирования чревато большими, да что там большими, просто-таки огромными осложнениями. Для её прохождения мне потребуется открыть беспрепятственный доступ к своему чипу системе безопасности "Атракса", которая управляется компьютером по мощности на порядки превосходящим имплантированное в мой мозг устройство. Если хоть капельку что-то пойдёт не так, то в лучшем случае система отклонит мой запрос и сохранит сведения об этом инциденте для последующей передачи капитану корабля. В худшем дезактивирует мой чип или же полностью заблокирует визуальное поступление информации в зрительный нерв. Навесит пресловутый "синий" экран. Я попросту ослепну до тех пор, пока чья-нибудь добрая душа наподобие "сисопа" не возьмёт себе за труд снять блокировку. Доводилось мне слышать истории и о том, что корабельные системы безопасности якобы могут выжигать мозг, перегревая чип нарушителя или вызывать визуальный ряд изображений способный свести человека с ума. Хочется искренне верить, что всё эта чушь, праздная болтовня, и только.
- Ты живой?! - Джордж с силой тычет ботинком мне и в без того отбитые при падении рёбра. Его бесцеремонное обращение заставляет невольно поморщиться, что вызывает приступ острой боли в раненой губе. Он и боль мешают мне думать. Надо нейтрализовать хотя бы одну из помех, а вторая со временем пройдёт сама собой.
- Чёрт бы тебя побрал Джордж, - тихо, но с чувством выдавливаю я из себя. Можно не волноваться меня он слышит отчётливо ведь для этого вовсе не обязательно орать подобно ему. Ботинок перестаёт охаживать мои рёбра.
- Ты не ранен?
Перекатив своё тело набок опираюсь на руки и пошатываясь поднимаюсь. Ощущение такое, будто резко выскочил из постели толком ещё не придя в себя и в состоянии жуткого похмелья. Со мной такое было. Всего-то пару раз, но повторять нарочно желания не возникает. Вот уж не думал, что аналогичное по сходству ощущение можно получить гораздо быстрее и без затянувшегося за полночь безудержного веселья, связанного с обильным употреблением спиртного. Как не вовремя в голову лезут всякие глупости!
Встаю рядом с Джорджем. Тому повезло не больше моего. Левую руку он бережно прижимает к груди, перехватив её здоровой рукой под локоть. Сам стоит слегка согнувшись и перекосившись при этом на левую сторону. Зашиб внутренности. Нет смысла расспрашивать его о самочувствии всё и так видно. Никуда он меня если что не вытащит и сам далеко тоже не улетит. Пилот из него аховый, а с переломанной рукой и подавно. С его мастерством, да в таком состоянии его ни один автопилот не спасёт. Почитай, что уже мертвец. Себя угробит и машину. Ох, недосчитается мистер Хон в добыче ещё одного корабля. Нельзя Джорджу за штурвал, но кому это здесь и сейчас объяснишь. Что такое для пилота минус одна рука. Ему ведь не в бой идти, а так всего-то пройти из пункта А в пункт Б. Вот кабы сломай он обе руки. Возникает предательская мысль: "А что если... ". Снова мысленно одёргиваю себя: "Отставить глупости!". Должны быть другие варианты. Что если взять на себя ответственность и улететь с ним на одном корабле? Нет, как ни крути, достанется нам обоим. Потому получается, что так что иначе, а отвечать всё равно придётся. Такой вывод прибавляет мне решительности.
- Джордж, я сейчас попробую захватить этот корабль.
Даже не дослушав меня до конца, он перебивает:
- Дэвид, это не "Волк".
Нет, ну надо же какая приятная неожиданность, теперь он оказывается ещё и доморощенный эксперт по боевым судам Федерации.
- Я знаю, - про себя же приговариваю: "только спокойно, не то он упрётся на своём". - Однако я всё равно попробую его захватить. Ты только представь если удастся вместо "Волка" привести на базу этакого красавца. Он один стоит нескольких "Волков", да чего там, он дороже целой их стаи.
- Дэвид, нам надо успеть к своим целям. На эксперименты времени нет. У нас другой приказ.
- Джордж, мне известен приказ, но каждый боец должен проявлять разумную инициативу в зависимости от складывающейся на поле боя обстановки. Пойми же, сейчас настал именно такой момент.
Он опять было открывает рот, но моё терпение уже на исходе.
- Считай что получил от меня новое распоряжение. Мы угоним это судно. Если не сложится, то вернёмся к исполнению первого приказа. Но, - здесь я стараюсь привлечь его особое внимание к своим словам. - Если ты увидишь, что ситуация выйдет из контроля, то срочно вызывай Гиеро или Лемке...
Джордж вновь прерывает меня:
- А как я пойму, что ситуация вышла из под контроля?
- Я тебе об этом скажу, - делаю короткую паузу и заканчиваю фразу. - Или упаду.
Начало ответа его вполне устраивает, когда же я договариваю вторую часть он вскидывается, но я не даю ему возможности возразить:
- Поэтому срочно вызывай Гиеро или Лемке и докладывай что мы оба серьёзно пострадали от взрыва. Пусть пришлют кого-нибудь. Если откажут оттащи меня к ближайшему занятому нашими "Волку" и там проси о помощи.
Джордж с сомнением косится то на меня, то на свою сломанную руку.
- Обещай мне сделать как я тебе только что сказал, - видя его колебания, добавляю, стараясь быть как можно убедительнее. - В твоём состоянии ты не справишься с управлением. Есть только один выход, нас обоих должны принять на борт. У пилота не будет возможности заниматься мной и он с радостью предоставит эту обязанность тебе.
Наконец-то он охотно внимает моим словам и дослушав без пререканий до конца с готовностью кивает. Ну что ж, пора. Настраиваться даже не пытаюсь, будь что будет. Снимаю защиту открывая полный доступ системе безопасности к чипу и нажимаю "Начать сканирование". Остаётся молиться, что "сисоп" не напортачил активируя мою прошивку. Пока тянутся секунды мучительного ожидания я мысленно представляю, как система "Атракса": совершает проверку полученных от меня сведений на соответствие информации содержащейся в её внутренней базе данных; обращается к внешним источникам рассылая запросы и всё в этот миг буквально висит на волоске. Если команда Лемке профессионально исполняет свои обязанности, а мистер Хон не поскупился выделить на проведение операции достаточное количество глушилок, то ни один посланный "Атраксом" сигнал не пробьётся через выставленный заслон. Завязнет в общем шуме информационного мусора испускаемый генераторами помех. Системе безопасности не останется ничего иного кроме как верифицировать меня сверяясь исключительно со своими ресурсами и всё зависит от воли слепого случая. Теория множественных допущений в бесконечном пространстве "если бы да кабы". Вдруг мой чип внесли в "чёрный" список? Кто знает какой размах паранойи царит в системе государственной безопасности. Возможно ошибочны все мои логические выкладки, базирующиеся на том что: раз моя офицерская прошивка не была должным образом активирована, чип отключен, а сам я осуждён на пожизненное заключение, то и заносить мои данные в особый реестр незачем. Не исключено, что для таких как я отведена специальная поддиректория во всех федеральных базах данных.
Сам того не замечаю, как мои нервы скручиваются в тугой узел и когда возникает надпись, резко вздрагиваю. Вначале я реагирую на успокоительно зелёный цвет текста, а только потом в сознание проникает то что видят мои глаза. Всего два слова, но как многое они решают. Кажется, весь мир перевернулся в это мгновение. "Доступ разрешён". Подтверждаю. Проверяю присвоенный мне статус: "Временный допуск с ограниченным правом на пилотирование". Судно признаёт меня как пилота. О лучшем я не мог и мечтать. Переключаюсь на ставший полностью доступным интерфейс корабля. Люк раскрывается словно диафрагма и из него наружу со щелчком появляется конец выдвижной лестницы. Обеим руками до упора вытягиваю её на себя и всё ещё не веря, нерешительно заношу ногу для первого шага. Вспомнив оборачиваюсь к Джорджу;
- Делай запрос на авторизацию с правом подняться на борт.
Будь мы сейчас на действительной военной службе и угрожай нашим жизням реальная опасность нас могли уже стереть в порошок десятки раз. Впрочем, в военном ведомстве всё давно подсчитано и цена наших жизней, измеряемая в федеральных кредитках, меркнет перед стоимостью "Атракса". Поэтому нет причины для недовольства - всё экономически оправдано. Да здравствует Федерация!
Когда я выбираюсь из люка возникают дополнительные сложности. Из всех возможных путей доступен лишь проход в шлюзовую камеру. "Пройдите биометрический тест и сдайте образцы ДНК". Двойной защитный контур. Бояться уже нечего, а отступление лишено смысла. Прежде чем окончательно впустить меня в кабину управления корабль соберёт мои биологические данные и сверит их с указанными в чипе. Делаю как положено. Теперь при каждом входе или выходе из гиперпрыжка, стыковке или расстыковке будет передаваться закодированный сигнал о том, кто находится на борту. Ни воспрепятствовать, ни предотвратить это я не в силах. Так будет продолжаться до тех пор, пока "Атракс" не получит подтверждения моего официального статуса как полноценного члена экипажа допущенного к его управлению, либо я не буду отстранён от управления им. Какие сюрпризы заготовили разработчики системы безопасности для таких нежелательных гостей, как я? Надеюсь пребывать в благом неведении об этом до конца своих дней, которые даст бог наступят ещё нескоро.
***
В который раз отданный мной приказ на взлёт корабль игнорирует, отделываясь лаконичным сообщением "Отказано". Просто непрошибаемая стена. Ничего не него действует. Я пробовал менять подход используя ситуационные модификаторы типа: "Отражение вражеской атаки", "Экстренный вызов", "Передислокация", "Иные приказ командования". В ответ получал сокрушительные корабельные отчёты, основанные на показаниях внешних сенсоров, не зарегистрировавших агрессии в отношении нашего судна, равно как и других судов Федерации, находящихся в радиусе обзора чуткого ока этого электронного упрямца. Бортовой журнал не содержал записей о поступивших вызовах и приказах от вышестоящего начальства, а предоставить их судну в другом ином виде я не мог. Верить же на слово он мне отказывался на основании им же самовольно присвоенного мне "ограниченного права на пилотирование". Отключить автопилот и взять на себя ручное управление мне также не дозволялось. Складывалась патовая ситуация - на корабль я проник, но воспользоваться этим не мог. Как горько вернуться восвояси ни с чем после того как затратил столько усилий и нервов. Я решил было уже сдаться и мой взгляд скользил по кабине в поисках какого-нибудь сувенира, на память о кратком пребывании на корабле моей мечты, когда наткнувшись глазами на значок инструментального ящика, мне весьма к месту припомнился один заслуживающий внимания момент.
Настоящие боевые офицеры, как правило, на преподавательских должностях у нас в Академии подолгу не задерживались. Выделяясь из общей преподавательской массы своей манерой поведения, речевыми оборотами, простотой взглядов на неуставные отношения они не приживались и отторгались как инородные тела. Остальные преподы, конечно, тоже не относились к разряду аморфных существ, но существующие между представителями этих двух каст отличия была поразительными. Стоило столкнуться с ними поближе и становилось предельно понятно, что они как собака с волком схожи лишь при взгляде издалека. Так вот, незадолго до выпуска. В те самые последние оставшиеся деньки, когда учебный процесс носит уже более формальный, нежели чем насущно необходимый характер. Заведующий залом с тренажёрными капсулами, о котором даже до наших низших кругов просочились слухи, что академический совет принял решение не продлевать с ним очередной годичный контракт, задумал в присущей ему брутальной манере поучить нас уму-разуму. Мне повезло оказаться в числе тех, чья очередь забраться в капсулу ещё не пришла и поневоле попасть в категорию его слушателей. В этот раз, как и чаще всего почерпнуть из рассказанного им что-нибудь применимое для сдачи экзамена или зачёта было невозможно. Ляпни я экзаменатору в качестве варианта ответа его способ прочистки торпедного отсека и как итог одной пересдачей бы не обошлось. В тот раз его беседа носила общую около образовательную направленность.
- Любой корабль имеет три потенциально слабых места: конструкцию, сборку и начинку. Первое не устранимо, по крайней мере, такими узколобыми существами, как вы. Второе поправимо если руки у вашего техника растут из положенного места, а не из того срамного отверстия откуда по собственному недомыслию катапультировали вас на этот свет мамаши. С третьим разговор короткий. Как только до вашего незрелого сознания дойдёт факт того что корабельная электроника сбоит и путает лево с право, отправляйтесь к центральному блоку управления. Вскрывайте его и принимайтесь искать нужную вам плату, считывая маркировки электронных компонентов до тех пор, пока не наткнётесь на три буквы - APS (automatic piloting system, с английского - система автоматического пилотирования). После чего берёте вот этот наладочный прибор, - он выуживает из инструментального ящика на столе недюжинных размеров разводной ключ. - И крошите найденную плату. Если при этом вы не до конца уверены, что вам достанет ума в довесок не повредить ничего другого, то примените этот универсальный отладочный инструмент для настройки своего собственного центрального процессора.
- Есть ещё четвёртое слабое место, сэр!
- Интересно послушать кадет и какое же?
- Такие узколобые и незрелые существа за штурвалом как мы, сэр!
- Верно подмечено, кадет. К моему великому сожалению, приходится оставлять этот важный вопрос, на откуп мистеру Дарвину всецело доверившись его неспешной эволюции.
***
Под руку мне попался молоток для работы в условиях невесомости по форме и размеру больше смахивающий на кувалду. На этом я прекратил дальнейшие поиски посчитав, что он послужит достойной заменой разводному ключу. Местонахождение электронных мозгов "Атракса" обнаружилось только через корабельный интерфейс. Без всяческого почтения я принимаюсь курочить скрывающую их фальшивую декоративную панель. За этим увлекательным занятием и застаёт меня Джордж, наконец-то закончивший процедуру идентификации.
Достаточно окинуть его быстрым взглядом чтобы удостовериться - он не в себе. Травмированную конечность нянчит с большим усердием чем раньше. Видать нелегко пришлось при подъёме по лестнице используя лишь одну здоровую руку. Шлема на нём нет. Скорее всего, как снял его в шлюзовой камере так там и позабыл. Пока он в таком состоянии придётся проследить чтобы шлем не затерялся. Наши взгляды пересекаются. Он также рассматривает меня. Надо признать я и сам сейчас произвожу не самое благоприятное впечатление.
- У тебя кровь, - выговаривает он.
- Я знаю, Джордж, - вот всегда с ним так. Какой смысл вслух заявлять очевидные вещи? - Ты бы взял обезболивающего в аптечке, вколол себе что-нибудь. А я как освобожусь тобой займусь.
- Нет, лучше я всё сделаю сам, а то... - он кривит губы в усмешке и кивает в сторону раскуроченной мной панели.
Плату маркированную тремя искомыми литерами, найти удаётся почти сразу. Однако её габариты не так велики как мне представлялось и я вынужден переворошить инструментальный ящик дабы сменить своё орудие на молоточек более скромных размеров. После проведённой экзекуции над центральным блоком управления картина в корне меняется. Окончив самодиагностику, корабельный интерфейс выдаёт россыпь красных отметок с надписью: "Повреждено" напротив целого ряда закреплённых за автоматикой функций. Мой акт вандализма даёт положительные результаты. С лёгкостью переключаю корабль на ручное управление. Справился, чудом, но справился. Жаль необходимо подавить в себе порыв ликования и срочно вызывать Гиеро.