Глава 13. В которой герой оправдывает ранее незаслуженно полученную им репутацию.
Выставить своему обращению к Гиеро максимальное из доступных значений в шкале степени важности я так и не решился, а потому терпеливо выжидал пока он соизволит принять вызов и выйдет на связь. С периодичность два раза в минуту произносил положенную по уставу мантру, дублирующую электронный сигнал и судя по тянувшимся минутам ожидания понимал что для Гиеро разговор со мной был явно не в приоритете.
- «Сигма-32», вызывает «Кансай-79», - монотонно повторил я в очередной раз, размышляя о том, откуда у Гиеро такой необычный позывной с числительным выходящим за рамки правил нумерации принятых среди пилотов, обслуживающих объекты в астероидном поясе.
- Что у тебя, «Сигма-32»? - наконец-то в динамике раздаётся усталый и одновременно раздражённый голос Гиеро. Куда спрашивается делся его прежний полушутливый тон?
- По моей инициативе мной совместно с «Сигма-33» произведена смена цели. Вместо "Волка" захвачен "Атракс". Докладываю о готовности.
Секунду Гиеро переваривает услышанное, затем задаёт довольно странный вопрос, которого я от него никак не ожидал:
- Что с вооружением?
Теперь моя очередь ненадолго замереть пока я второпях сверяюсь с показаниями корабля. К счастью, кажется всё цело и надеюсь исправно. Устроенный мной разгром не коснулся электроники, отвечающей за боевую систему.
- Полный боекомплект. Тяжёлых торпед - шесть, курсовая электромагнитная пушка и четыре турели - спарка из лазеров средней дальности и лёгких орудий.
- Негусто, - резюмирует Гиеро. - Но уже хоть что-то. Оборонный комплекс видишь?
Бросаю взгляд на тактический визор и, к своему удивлению, обнаруживаю на нём ту же картину что видел ещё во время вводного инструктажа на базе в самом начале нашей эскапады. А я то наивно полагал что те оглушительные взрывы были финальным аккордом, свидетельствующим о триумфальном окончании поставленной Лемке боевой задачи. Увы, устрашающего вида цитадель, вздымающаяся на добрую сотню метров над полем космодрома, как и прежде невредима, и вдобавок окутана коконом энергетического щита. Увенчивающие её вершину четыре орудийных башни временно бездействуют будучи неспособны в силу малого угла склонения открыть огонь по наземным захватчикам. Однако стоит любому угнанному нами кораблю подняться на достаточную высоту как он тотчас попадёт в их зону обстрела. На том собственно его полёт и закончится.
Особенно обидно, что вышесказанное полностью справедливо и в отношении меня. Тот факт что вместо "Волка" в моём распоряжении оказался другой корабль ровным счётом ничего не меняет. Да, конечно, три башни из четырёх мне неопасны. Ведь для "Атракса" массированный обстрел из мелкокалиберных орудий противовоздушной обороны безобиднее чем для меня выпадение обыкновенного града, застигнувшее врасплох во время прогулки летним солнечным днём. Поэтому для таких "твёрдых орешков" и припасено четвёртое орудие - рельсотрон. Чрезвычайно мощное и ужасное по своей смертоносности оружие, не чета установленной на "Атраксе" электромагнитной пушке. За два или в лучшем случае три выстрела рельсовое орудие пробьёт защиту "Атракса" и окончательно прервёт моё бренное существование. При всей его беспрецедентной дальности эффективного огня будь между нами довольно большое расстояние я смог бы воспользоваться слабым местом этого оружия и за счёт маневрирования избежать попаданий, а так ни один выпущенный снаряд не пройдёт мимо. Скольких мы потеряем пока выйдем на рубеж для гиперпрыжка я точно не знаю, в одном лишь уверен со стопроцентной гарантией - моё имя в списках живых значится не будет. Нет, сегодня всё определённо складывается как-то не так, словно моя проказница судьба забавы ради решила прокатиться на качелях. Только вот что, в конце концов, качели всегда оказываются в самом низу и тебя просят на выход.
Не дождавшись от меня подтверждения, Гиеро задаёт новый вопрос:
- Сможешь вывести его из строя?
Шестью торпедами, он что, так шутит? Еле сдерживаюсь, чтобы не высказать ему как я на самом деле реально оцениваю абсурдность его вопроса.
- В одиночку нет. Лучше атаковать сразу нескольким кораблям одновременно и...
- Я и без тебя прекрасно знаю что лучше! - в отличие от меня Гиеро внезапно срывается и не скрывает своих эмоций. - Все корабли, кроме твоего, пустые! Как тебе это нравится? Стратеги, чтоб их! Всё учли, всё продумали, а как доходит до дела, то за что ни возьмись ничего не идёт как надо, всё наперекосяк! Агентурная сеть у нас тут понимаете ли, доверенные источники, прикормленные осведомители. Толку с того? Хоть одна сволочь сказала что федералы пригнали корабли без вооружения? Нет! А почему, как ты думаешь? Это западня, билет в один конец, русская рулетка!
Дальше слушать было нечего. Гиеро принялся бессодержательно изрыгать ругательства вперемежку с проклятиями. Что ж теперь ясно для чего "Атраксы" отрядили в сопровождение. Никакой демонстрации силы или акции устрашения, всего лишь конвоирование двухсот безоружных истребителей "Волк". До банальности просто и всё согласно прейскуранту. Корабли отдельно, оружие отдельно, а боеприпасы, надо полагать, пойдут как дополнительная опция. Война прибыльный бизнес и чьи-то жизни в нём отнюдь не разменная единица, а так сноска в разделе активов или пассивов, в зависимости от конкретно взятой ситуации. И мне кажется у нас есть шанс не попасть в этот бесчеловечный по своей жестокости гроссбух под знаком минус.
- Есть один вариант, - неуверенно начинаю я излагать родившийся у меня от отчаяния план и Гиеро мгновенно смолкает будто только что не он попусту сотрясал воздух.
Предложение бросить доставивший нас на планету торговый корабль принимается без возражений, но остальная часть плана ему откровенно не нравится. Когда я заканчиваю говорить он неуверенно произносит:
- Слушай, "Сигма-32", может проще не уничтожать, а захватить оставшиеся "Атраксы" и совместными усилиями попытаться расколупать сам комплекс?
- Сколько у нас в наличии бывших военных пилотов Федерации с активированной офицерской прошивкой чипа?
- Хороший вопрос, - хмыкает в ответ Гиеро. - Я и про тебя-то не знал. Погоди минутку.
Подожду конечно, хотя готов поспорить вне зависимости от времени ожидания конечный результат иным уже не будет. Оборачиваюсь на шум слева. Оказывается пока я был погружён в беседу Джордж раздобыл для своей сломанной руки повязку и теперь заняв штурманское кресло, пытался оставшейся здоровой конечностью ослабить неудобно затянутую лямку. Выходило не слишком ладно. Поднимаюсь ему помочь и заодно фиксирую его ремнями в кресле. Кажется озвученное мной предложение нисколько его не встревожило. Странно, в подобных случаях у него всегда было своё особое мнение. Хотя возможно, что он попросту не замечает потенциальных опасностей скрывающихся в моём замысле или судя по его расслабленной позе, переусердствовал с противоболевыми препаратами.
- Что думаешь, Джордж?
- «Делай, что должно, и будь что будет», - цитирует он в ответ заезженный и вольно трактуемый старинный нравственный рыцарский девиз, - только тащи сюда и противорвотное, и радиозащитное. Не доверяю я нашему хвалёному многослойному бронированию. Лучше пусть не пригодиться, чем потом во тьме светиться.
Довольный собственной шуткой Джордж громко и неестественно рассмеялся. Не замечал я за ним ранее пристрастия к медикаментозным развлечениям. Впрочем, это сейчас не то о чём мне следует беспокоиться. В унисон моим мыслям из динамиком раздаётся голос Гиеро.
- "Сигма-32"?
- На связи!
- План принимается. Направляю к тебе для погрузки на борт команду Лемке.
***
Моё экстраординарное вмешательство в центральный блок управления благостно сказалось на сговорчивости бортовой электроники судна в целом. Штурмовому отряду мне удаётся присвоить статус беженцев и провести их на борт по упрощённой процедуре. Сразу за тем как отгрохотали по трапу ботинки "зверинца" в рубку втиснулся Лемке. С его появлением пространства внутри помещения стало ощутимо меньше. Невольно во мне возникло и принялось стремительно распространяться чувство неуверенности. Усилием воли заглушил это проявление слабости и обернувшись к вошедшему, коротко приветственно кивнул ему, а затем как ни в чём не бывало, развернулся обратно к визорам оставив его лицезреть мою спину. Лемке подошёл ближе и я почти физически ощутил как его исполинская фигура угрожающе нависла надо мной. В нос ударил омерзительный запах из смеси гари и пота. Лучше бы я не откидывал забрало у шлема. Исправлять эту оплошность уже поздно, кто знает не воспримет ли Лемке такой жест, как оскорбление.
- Что происходит?
Не выношу командирские голоса, привыкшие рявкать в самое ухо, особенно когда ты этого от них не ждёшь. Но в данный момент я предвидел подобную реакцию и внутренне был готов.
- С этим вопросом вам следовало бы обратиться к господину Гиеро, сэр! - стоило труда произнести эту фразу по-уставному чётко, равнодушно и не выдать себя.
- Он занят и сообщил что ты прояснишь детали предстоящей операции.
Молодец Гиеро иначе и не скажешь, откровенно спихнул на меня решение неудобного ему вопроса. Хотя памятуя негласный армейский принцип всё верно. Кто инициатор? Я, а стало быть, мне и расхлёбывать мной же заваренную кашу. Вкратце обрисовываю план, не вдаваясь в излишние подробности, и ощущаю как сгущается напряжение за моей спиной. Джордж затих так, будто его и нет вовсе.
- Я не одобряю этот план! - голос Лемке рокочет от негодования.
Вынужден признать иного и не ожидал услышать. Приходится развернуться к нему лицом и встретиться взглядом.
- А с чего вы взяли что я спрашиваю ваше одобрение или в нём нуждаюсь? Наземная фаза операции закончилась и ваши приказы меня не касаются. Поставленную перед вашим подразделением задачу вы решить не смогли и теперь другим приходится доделывать за вас всю работу. Потому примите добрый совет, займитесь лучше своими прямыми обязанностями и проследите, чтобы вверенные вашему руководству бойцы приняли соответствующие препараты из бортовой аптечки, не прихватив заодно чего-нибудь ещё сверх положенного, злоупотребив тем самым моим радушным гостеприимством.
Припадок ярости, который как я предполагал разразится в ответ на сказанные мной слова не настал. Вместо этого, с только что преисполненным возмущения Лемке произошла крайне неожиданная метаморфоза. Буквально в один миг с его лица спала маска гнева и готов поклясться в нём не осталось ни капли злобы или раздражения, все эмоции будто стёрло начисто. Отринув привычную роль которую он привык разыгрывать перед падкими на внешние проявления зрителями, Лемке превратился в того кем был на самом деле. Хладнокровный убийца с пустыми ничего не выражающими глазами, застывшими на каменном лице. Такой Лемке был поистине страшен. Я сидел перед ним, безвольно застыв в оцепенении как кролик перед удавом не в силах пошевелиться, моргнуть или отвести глаза, кажется я даже забыл дышать. Окатив меня долгим леденящим взглядом, он удалился из капитанской рубки, оставив меня с ощущением того, что я чудом избежал смертельную опасность. С его уходом способность здраво соображать вернулась ко мне не сразу. Какое-то время я бессмысленно наблюдал за тем как захваченные нами истребители словно насекомые спешно расползаются в разные стороны от центрального строения оборонного комплекса. Орудийные башни беспомощно вращаются отслеживая их движения, но всё ещё не имеют возможности открыть огонь на поражение. Как мы и оговаривали с Гиеро все строго придерживаются установленной планки, задействовав исключительно маневровые двигатели, и балансируя на высоте не более сотни метров от поверхности. Затяжной танец на одних маневровых у самой земли настоящее испытание. Непростая задача для пилота "Волка" и немалая нагрузка для истребителя, чья основная специализация лишь отчасти предусматривает планетарные посадки и полёты в атмосфере. Выжидаю момент когда наступит моя очередь выйти на сцену. Наверняка у официалов захваченный мной корабль помечен как союзнический и на него не обращают никакого внимания. Однако достаточно проявить малейшие признаки активности и статус автоматически изменится на диаметрально противоположный. Если повезёт, то на меня отреагируют не сразу. Возможно, даже не выберут в качестве основной цели. Хотя последнее из области несбыточных надежд.
На самой малой тяге совершаю вертикальный взлёт. Стоит оторваться от взлётно-посадочной полосы как тут же в мою сторону разворачивается главное орудие. Остальные по-прежнему игнорируют меня как цель. Стараясь удерживать судно в безопасном воздушном коридоре, начинаю осторожно отходить от космодрома на максимально возможной скорости. Дуло рельсотрона будто приклеенное отслеживает мою траекторию движения. Если внутри оборонного комплекса и пребывают в полном недоумении по поводу наших действий, то сомневаюсь что придают им особое значение, прекрасно осознавая долго на одним маршевых нам не протянуть, а сбежать таким способом невозможно. Скорее раньше чем позже беглецам придётся решиться либо войти в зону обстрела, либо сдаться. С точки зрения обороняющихся, мы лишь оттягиваем неизбежный конец. Вскоре к ним прибудет подмога и мы окажемся в ещё более невыгодном положении, нежели, чем сейчас. Готов поручиться сердца их преисполнены праведного гнева и радостного предчувствия скорой (отмщения) расправы над нами. Интересно какой у них начнётся переполох когда они разгадают наши истинные намерения?
Поначалу еле слышный гул от маневровых за пару миль вырос до гудения, сопровождающегося лёгкой вибрацией. Порушенный мной автопилот был недоступен и чересчур отзывчивая панель управления Атракса чутко реагирующая на отдаваемые ей команды почти ежесекундно заставляла выравнивать корабль. Чем больше я напрягался и прилагал усилий тем хуже у меня получалось. На рыскание вскоре и вовсе пришлось перестать обращать внимание, сосредоточившись исключительно на крене и тангаже. Напряжение и передавшиеся от корабля колебания, как нарочно, в самый неподходящий момент вызвали в правой руке приступ судорог. Немногим погодя левая рука, видимо, из ревности принялась так усердно подражать правой что вскорости добилась-таки своего и привлекла к себе всё моё внимание. Пока я справлялся с болезненными судорогами корабль достиг намеченную мной отметку и настала пора воплощать в жизнь решающую часть моего плана.
Делаю разворот обратно в сторону защитной цитадели и выбираю ближайший ко мне "Атракс". Назначение его в качестве мишени не срабатывает. Автоматика боевой системы судна упорно помечает оставшиеся на космодроме пять кораблей Федерации как союзнические и напрочь блокирует пусковые механизмы торпед. Не остаётся ничего иного как отключить электронную систему наведения и попробовать вести прицельный огонь по старинке, на глазок, используя активные самонаводящиеся торпеды как неуправляемые снаряды. Безусловно, это может отразиться как на скорострельности, так и на вероятности точного поражения выбранной цели. Такого непредвиденного осложнения я в своём плане не учёл. Кажется, вместо того, чтобы исправлять чужие ошибки я совершаю новые. Что если мой план - не спасение, а верная смерть? Сзади щёлкает переборка и в рубке появляется Лемке, молча занимает свободное кресло справа и пристёгивается. В мою сторону он не смотрит. Как ни странно, его спокойные и размеренные движения вселяют в меня толику уверенности и я, собравшись с духом, набираю высоту преодолевая безопасную отметку. Тут же не выпускавшее нас из прицела вражеское орудие совершает свой первый выстрел. Корабль мощно вздрагивает, будто с размаху налетев на невидимую преграду. Наши тела бросает вперёд, по ушам бьёт нахлынувшая какофония душераздирающих звуков. Игнорирую смешавшиеся воедино: тревожные сообщения от бортового компьютера, завывания натужно гудящего генератора, шипение системы жизнеобеспечения со свистом нагнетающей в помещение холодный воздух, грохот и скрежет от прочей корабельной машинерии получившей только что небывалую для неё встряску. Бросаю взгляд на показатель мощности щита. Немногим более половины. Сенсоры также в норме. Теперь главное успеть до того, пока рельсотрон сможет произвести свой следующий выстрел. Поднимаюсь ещё выше и навожу прицел на услужливо помеченную электроникой подсистему корабля. Огонь! Боезапас в торпедном отсеке уменьшается на единицу, а я становлюсь на один шаг ближе к цели. В качестве компенсации за пережитые волнения судьба делает мой первый запуск удачным. Практически идеальное попадание вопреки всем не способствующим к прицельному торпедированию обстоятельствам. Без передышки совершаю ещё один запуск торпеды до того, как очередной снаряд рельсотрона врезается в наше судно. Медлить и отвлекаться нельзя. Нет времени, а равно и смысла смотреть на то какие получены повреждения и что осталось от энергетического щита. Всё и так предельно ясно, следующий залп мой "Атракс" уже не выдержит и в этом ему не поможет никакое чудо. Боевые системы цитадели не промахнутся, а вот я, к сожалению, могу. Мой третий пуск оканчивается плачевно. Рука дёргается и торпеда проходит мимо значительно выше вражеского корабля. Если верить электронике, то для того чтобы успешно завершить начатое потребуется ещё два попадания. Четвёртый выстрел пробивает броню противника.
- Гиеро, - кричу я в нарушение всех инструкций. - Начинайте!
- Принято! - отвечает он взвинченным от напряжения голосом.
Почти две сотни истребителей стремительно взмывают вверх. Бывшие до сих пор не у дел орудия противовоздушной обороны приступают к своей смертоносной жатве. Не всем пилотам суждено сегодня вернуться на базу, но это лучший исход из возможных и самое большее что я могу для них сделать. Предельно сконцентрировавшись выцеливаю помеченную на визоре энергоёмкую крупногабаритную силовую установка искорёженного "Атракса", чей сертифицированный, безопасный, высоконадёжный и экологически "чистый" термоядерный реактор мне необходимо накрыть одной из двух оставшихся в моём распоряжении торпед. Реактор конечно же "чист" и безопасен. Всё именно так, да только в тех экстремальных условиях которым я его сейчас подвергну он будет оставаться таким недолго. Надеюсь, многослойная броня моего судна спасёт от нейтронной волны, избавит от наведённой радиоактивности и мне не доведётся услышать пронзительные звуки корабельного ревуна оповещающего одним коротким и двумя продолжительными сигналами о радиационной опасности. После чего ко всем моим уже имеющимся бедам могут добавиться и другие прелести, из которых преждевременное облысение будет самым лучшим.
О том что мой следующий пуск попал туда куда требовалось я понимаю видя как экраны всех визоров одновременно гаснут от нестерпимо яркой вспышки, с которой почти сразу приходит волна удушающего жара. Из-за отказа системы жизнеобеспечения в считаные секунды температура резко прыгнула вверх градусов на тридцать. Не мешкая, запускаю маршевые двигатели. Прежде чем мы окончательно покидаем зону поражения цепная реакция охватывает остальные четыре "Атракса" и все внешние датчики выгорают до последнего, лишая меня остатков информации о мире лежащим за пределами нашего судна и ужасе который я в него принёс. Обливаясь потом от нестерпимой жары, выжидаю когда мы отдалимся от эпицентра взрыва на достаточное расстояние и активирую доселе надёжно скрытые под защитой корпуса корабля запасные датчики.
Первым делом анализирую полученные нами повреждения прихожу к неутешительному выводу - наше спасение по-прежнему находится под большим вопросом. Если до этого я переживал что для реализации моего замысла боеприпасов может не хватить, то теперь жалею о том, что не истратил их все до единого. Торпедный отсек заклинило, но, к счастью, несмотря на деформацию корпуса это не привело детонации последней оставшейся на борту торпеды. Однако с этого момента мы все заложники оружия разрушительной силы. Без стороннего вмешательства избавится от этого смертоносного груза невозможно. Остаётся лишь молиться, чтобы гиперпрыжки не спровоцировали взрыв. Стоило ли устраивать локальный термоядерный армагеддон, чтобы потом сбежав на несколько парсек от дела рук своих погибнуть от того же самого орудия?
Как только утихают помехи докладываю о проблеме Гиеро. В связи с понесёнными нами потерями он спешно переформировывает группы, лишившиеся руководителей и, включает меня в свой отряд. То ли после случившегося он считает моральным долгом лично присматривать за мной то ли опасается как бы я ни выкинул ещё какой сюрприз. Хотя чего ему боятся, когда Лемке при необходимости способен вразумить меня одним своим присутствием.
Без особых проблем разрозненными группами покидаем систему Валта. Как и уверял мистер Хон планетарным силам самообороны вовсе не до нас. Четыре гиперпрыжка приводят нас к конечной цели, которой, к моему великому удивлению, является система Гонг Гу. Та самая, в которой со слов Ральфа мы не имеем никакой базы. По команде Гиеро на посадку я захожу первым. В числе первых оказываюсь в лазарете и первым же покидаю его когда за мной приходят люди Чеха.