Эта книга, как и предыдущая "Золотая нить" обращена к людям старшего поколения - детям войны, идущим по жизни с достоинством и верой.
И сегодня во мраке безвременья Вижу чистую магию звезд,
Слышу звуки ушедшего времени В тихом шелесте белых берез.
И долги, что не нами оплачены,
И пришедших времен миражи,
И страну, над которою плачем мы, Оставляю оставшимся жить.
И отмерится полною мерою,
Что еще суждено совершить,
И в людей я по-прежнему верую, Эта вера - мой праздник души.
И сегодня - и утром, и вечером, Даже ночью в густой темноте - Гордый облик страны изувеченной Мне мерцает в былой красоте.
Не храмы строят на крови - Надгробья.
Мы столько близких погребли, Но все же злая твердь земли Не стала доброй.
Не мудрецам постичь судьбу - Юродивым.
Мы слепо верили уму,
Он нас завел в безверья тьму, Где бродим мы.
Не эталоны нам важны - Важны примеры.
Нам жены цезарей нужны Не для сохранности казны - Как символ веры.
Стоит юродивого храм На злобном месте.
И нет того, кто скажет вам В глаза - без лести О том, о чем пока молчат,
О том, что надоел парад,
Что люди жаждут не наград,
А честности и чести.
За что же пострадал юродивый? Да так, поторопился, вроде бы.
О "было" - воспоминание,
О "будет" - предсказание,
О том, что есть, - молчание,
Молчание? Молчание!
Когда мы вводим зло в употребленье И делаем невыгодным добро,
Становится подверженным гниенью И золото,и серебро.
Когда возводим беспринципность в принцип И против ветра неудобно встать,
На нас вдвойне ответственность ложится За то, что было, есть и может стать.
Когда же, долу опустив глаза,
Когда молчать совсем уж неприлично,
Не говорим, что нужно бы сказать,
А что - привычно.
О "были" - поминание,
О "будут" - прорицание,
О тех, кто есть, - мельчание,
Мельчание? Мельчание!
Так неужели только сдуру С открытым ртом - на амбразуру?
Прошедшее - мерцание,
А в будущем - сверкание.
Ну а пока - мелькание, Мелькание, мелькание.
Мелькание, мельчание, молчание Венчанье величанья и бренчания.
Меняется медленно мировоззрение,
И зрение мира меняется медленно.
Слепому в беде помогает не зрение,
А осязание - ощущение прикосновения.
Но жизни шершавость царапает пальцы,
Не гладкий, не гладкий земной этот шарик, Но мир не желает ни щупать, ни пялиться,
И мир вынимает дубину ли, палицу,
Чтоб двинуть по харе.
Античность, гармония, храмы искусства - Кому это нужно в сегодняшнем оре?
Нам только б изведать приятное чувство, Когда с характерным стремительным хрустом Сжимаются пальцы на горле.
Я никогда не верил в идолов,
Ни в "Бога нет", ни в "С нами Бог", Ах, Бога нет, так надо выдумать,
Ах, "Gott mit uns", так "На^е hoch"
Я никогда не верил в крайности,
Ни в "Только я", ни в "Только мы", Ах, только ты - себе и кланяйся,
Вы - головы без головы.
Ни гения, ни идиота
Ни в ком пока не разглядел.
Вода, земля или ... болото.
Неужто в нем водораздел?
Желаю! Извечная эта программа Не хочет никак потерять популярности. А если нельзя - это минимум драма, Пусть даже не нужно, мы будем упрямо Стоять на своем в ослеплении ярости.
Меняется медленно мировоззрение,
И зрение мира меняется медленно. Слепым в этом мире поможет не зрение, А осязание - прикосновение к зрячему.
Пусть хотя бы к последнему,
Только б уцелеть ему!
Когда ты стоишь у развилки дорог, Вокруг тебя синие ели -
Тебе выбирать, предваряя итог, Течения, рифы и мели.
И мысли, и чувства, и долю твою Поглотит бесстрастная Лета.
Какую же выбрать златую струю - Ученого или поэта?
Ученый тропу среди сотен дорог Найдет, но, увы, он не пастырь.
Поэт в этом мире всегда одинок, Ученые - это же каста.
Поэт не сумеет - увы - оценить Ученого, будь он хоть гений,
Но только поэту дано сохранить Текущую нить поколений.
Промчатся тачанкой лихие года,
И жизнь промелькнет, как мгновение. Ученые - это всегда навсегда,
Поэт обречен на забвение.
Но все ж напоследок я должен сказать
\т/
телающим утвердиться:
Ученым, наверное, можно стать, Поэтом надо родиться!
Тем, для кого и слово - дело, Переступившим рубежи,
Неужто им не надоело Стоять над пропастью во лжи?
Кто вырос из штанишек детских, Поймет без всякого труда,
Что Русь быть может несоветской, Антисоветской - никогда.
Глумясь над тем, что свято людям, Клянут родных,
У них своих святынь не будет,
Раз нет иных.
Им наш любой противен лидер,
На всё - навет.
Они за то нас ненавидят,
Что мы их - нет!
В Писаньи сказано: "Награбленное грабь!" В Писаньи сказано: "Возьми за око око!" Так что ж Писанье - проповедь добра,
А может, проповедь порока?
Погрязла - вся - во лжи Святых пророков рать И учит нас не жить,
А учит умирать.
Куда же - в рай иль в ад - Нам открывают дверь?
А звезды говорят:
"Не верь! Не верь! Не верь!"
Поднявший меч погибнет от меча,
А отравителю дадут отраву,
Но как быть с тем, который за кричал? Нет только не Христа - Варраву!
Когда завершив круговорот
Благая весть вновь спустится на землю,
толпа ее крикливо осмеет,
Не видя, ненавидя и не внемля.
Потом конечно сменит наконец Венец терновый на венок из лавра,
Ведь человек без веры не жилец, Людей не будет, вспомни динозавров.
И человек заснет в последний раз,
И с ним заснет надмирная природа. Людей разбудит только божий глас Но не толпы, а божий глас народа.
Поднявший меч погибнет от меча,
А отравителю дадут отраву
Но как быть с тем который промолчал?
Не прав он ! И падает в канаву!
Мы уходим так быстро, так просто Оставляя осколки идей.
Наших мертвых не носят с погоста А в сердцах отпевают людей.
Мы уходим так быстро, так просто, Сожалея остатком души,
Что цветов нагляделись не вдосталь, Позабыв как они хороши.
Нас забудут так быстро, так просто,
ТГ /- "2 "
Как несбывшийся завтрашний сон, И венцом поминального тоста Станет вера ушедших времен.