ЗАВЕРШЕНО.Тяжело герцогу Эшли жить с проклятием, бороться со своими чувствами и порывами. Но однажды появится человек способный освободить его.
Ахтунг!!!! Гет, яой, юри 18+
По замку вновь пронесся истошный крик, за которым последовали звуки ломающейся мебели. Слуги, наученные горьким опытом, быстро попрятались по своим углам, пока у герцога пройдет приступ. Это уже не было настолько страшно и безнадежно жутко, как в первые два года, после исчезновения его юной кузины, истинной наследницы герцогства Ириканы. Старый хозяин быстро слег после пропажи любимой дочери и после передачи всего внезапно объявившемуся пятнадцатилетнему Эшли скоропалительно скончался.
Вот что странно, почти вся прислуга была заменена на новую, лишь пару самых верных и доверенных человек осталось при юном герцоге. Но слухов это не могло пресечь. Ни о том, что новый наследник вовсе не разбирается в управлении, ни о том, что зовут его так же, как исчезнувшую герцогиню - Эшли. Какие только предположения не ходили среди обычных людей, и самое распространенное было о помрачении рассудка у старого герцога Ириканы, из-за чего он заставил дальнего родственника взять имя дочери.
Ну и скверным же характером обладал новый герцог. Постоянные приступы ярости и агрессии приводили к частым переменам интерьера. Два года сир Эшли буянил чуть ли не каждый день, устраивал пьяные дебоши и разбил сердце ни одной симпатичной девушке. Но потихоньку он смирился со своим новым статусом и усиленно взялся за голову, вызвал самых квалифицированных учителей и почти все время был занят. Лишь изредка просыпалось его недовольство, прямо как сейчас. Слуги особо и не волновались, знали - выплеснет юный хозяин свой гнев и успокоится. Ведь несмотря ни на что, о землях своих он заботился хорошо, поэтому можно было немного и потерпеть некоторые его странности.
А в кабинете восемнадцатилетний юноша ожесточенно громил стулом высокие окна, сопровождая каждых взмах рычанием и яростными криками. Ему уже давно было наплевать, что и кто о нем подумает. Тоска и безнадежность затапливали его сознание все отчетливее. Тяжело дыша, он с силой кинул последний оставшийся стул в стену. Треск бальзамом пролился на истерзанную душу, и Эшли обессиленно опустился на пол среди обломков мебели и осколков стекол. Черные, как смоль волосы выбились из его длинной косы и прилипли ко лбу и скулам. Он поднял руки и раздраженно стал убирать их, только тогда заметив, что тонкие пальцы все изрезаны и немилосердно поливают белую рубашку его собственной кровью.
Презрительная улыбка скользнула по тонким красивым губам, а на сжатых в кулаки ладонях уже почти не осталось и следа о недавних ранах. Вот зачем ему такая быстрая регенерация, что даже больно себе сделать почти невозможно, чтобы заглушить это нестерпимое чувство, разъедающее его изнутри? Любовь? Это просто нереально! Но до тридцати лет еще есть время...
С усилием поднявшись, Эшли подошел к окну и одним слитным движением выскочил наружу. Приземление вышло довольно мягким, не зря учитель фехтования получает столько денег, сумел за каких-то два года сделать из него уже неплохого воина. Но это скорее заслуга наследственности и силы владетелей Ириканы, чем самого Эшли или наставника. Даже не бросив мимолетного взгляда на окна своего кабинета на втором этаже, юный герцог направился в единственное место, которое в последнее время дарило ему хоть толику покоя - тренировочную площадку стражи. Проворно, как дикий кот, он тайком взобрался на крышу казармы и, удобно устроившись, стал наблюдать за своими воинами.
Взгляд сразу нашел единственную фигуру, которую Эшли мог различить среди остальных. Дункан - новый молодой заместитель начальника личной охраны герцога. Он только два месяца, как пришел на службу, а уже заслужил авторитет и уважение среди слуг и воинов. И всего-то ему двадцать пять лет... Высокий, с густыми золотистыми кудрями, и смешинками в ярко-голубых глазах. Вроде и совершенно обычный парень, каких сотни видел герцог, а именно к этому его неминуемо тянуло. С первого разговора, когда Дункан сумел вызвать на губах Эшли едва заметную улыбку. Искреннюю, не наполненную горечи. И тогда юный герцог не смог подавить в себе крамольных, запрещенных мыслей. Но они нет-нет, да и возвращались темными ночами, вызывая в душе, казалось, забытые воспоминания и чувства. И Эшли метался по кровати, закусывал уголок одеяла, чтобы не кричать, не плакать так позорно для молодого мужчины.
Полчаса герцог наблюдал за тренировкой, постепенно успокаиваясь и принимая привычный отрешенно-ироничный образ. Затем он неспешно вернулся в замок, где слуги уже вовсю суетились по замене его кабинета. Хорошие у него были люди, расторопные. Обедал он, как всегда в одиночестве, погруженный в свои мысли, а затем направился в уже прибранный кабинет. Окна еще не были застеклены по новой, но их закрыли плотными покрывалами, чтобы не создавать сквозняка.
Когда Эшли пересматривал документы по налогам с земель, в дверь постучал и вошел Дункан. Юноша постарался ничем не выдать волнения при появлении объекта своей страсти.
- Что-то случилось, Дункан? - не поднимая глаз, спросил юный герцог.
- Сир, капитан просил передать, что для проверки у него уже все готово, - сделав два шага в комнату и остановившись на середине, доложил он. И было в его голосе что-то такое, что Эшли невольно вскинул голову и пристально всмотрелся в голубые, чуть насмешливые глаза воина.
- Почему именно тебя послали?
- Я сам вызвался, - усмехнулся Дункан.
- Вот даже как? - хмыкнул герцог и окинул внимательным взглядом фигуру собеседника, лишь на миг больше задержавшись на вырезе рубашки. - И зачем же?
- Хотел спросить, понравилась ли вам наша тренировка?
Да как он посмел! Эшли вскочил, стул со стуком опрокинулся на пол, а юноша, сжав в бешенстве кулаки, с побледневшим лицом сквозь зубы произнес:
- Понравилась.
- Вы избегаете меня, сир? - склонив голову на бок, тихо спросил Дункан.
Вот зачем он начал этот разговор? Ведь Эшли и так не просто. Постоянно сдерживать себя, свои желания... воспоминания. Ему нельзя об этом думать иначе сойдет с ума! А может... может стоит попробовать? Любовь... ему кажется, что он влюблен в Дункана. А если проклятие исчезнет? Если надо всего лишь отдаться желаниям. Герцог молчал, любовался отсветами свечей в золотистых кудрях воина и думал. Влюбить в себя девушек было не сложно, но это ничего не дало, ведь сам Эшли не заинтересовался ни одной из них по настоящему. И вот сейчас... так хотелось подойти и прикоснуться к этим кучерявым волосам, провести пальцами по губам, расстегнуть рубашку. Юноша сам не заметил, как оказался рядом с заместителем начальника охраны. Их глаза были почти наравне, пронзительно-голубые и бездонно-черные, только воин все же оказался чуточку выше. Эшли осторожно коснулся гладковыбритой скулы парня, провел пальцем вниз на шею.
- Ты странный, - произнес герцог и впился поцелуем в губы Дункана.
О, как же он об этом мечтал! Жесткие, требовательные, они совершенно отличались от губ женщин. Восхитительное чувство! Пальцы одной руки зарылись в такие вожделенные золотистые кудряшки, а вторая ладонь скользнула в ворот рубашки, чувствуя сильную теплую грудь. Дункан обхватил руками тонкую фигуру герцога и прижал к себе. Его ладони быстро оказались под одеждой юноши и начали гладить спину. Но Эшли не намеревался отдавать первенство, ему хотелось изучить мужское тело, сравнить, понять... чувства захлестнули его, герцог уже не понимал ни кто он, ни где он. Был только желанный мужчина рядом, его губы, его упоительно терпкая кожа.
Эшли медленно целовал уже обнаженный торс Дункана, слыша только стук крови в висках и учащенное дыхание воина. Его широкоплечая мускулистая фигура еще больше возбуждала юношу, заставляя быть несдержанным и несколько агрессивным. Вдруг над ухом раздался прерывистый, полный страсти шепот:
- Стой, не так быстро. У тебя же это впервые... нужно масло...
Герцог будто очнулся, отстранился от Дункана, почему-то уже сидящего на письменном столе и обнимающего его. Руки Эшли находились в штанах воина и совсем не хотели оттуда уходить. Но, наверное, он прав...
- М-масло? - переспросил Эшли и растерянно оглянулся, с девушками такой проблемы никогда не возникало. - Для массажа подойдет?
- Да, - облизнул губы Дункан и нехотя отпустил юношу.
Он обошел стол и достал из нижнего ящичка маленькую бутылочку, которая иногда использовалась служанками для разминания уставших плеч. А Дункан зря времени не терял, избавился от остатков одежды и ждал герцога, опершись о край стола. Эшли затаил дыхание, пожирая глазами подтянутую фигуру воина. Он его хотел, безумно, до дрожи, и Дункан это знал. Это было видно по глазам и независимой позе, да и не пришел бы он просто так, и уж точно такое было для него не впервые, в отличие от юного герцога. Воин осторожно перехватил руку с бутылочкой и потянулся за очередным поцелуем. А когда он закончился, быстро зашептал на ухо дальнейшие инструкции. Эшли немного порадовался, что в этот момент он не видит его покрасневшего лица.
И вот уже руки Дункана быстро освободили герцога от брюк, а сам воин, скинув на пол со стола все лишнее, забрался на него с ногами. Эшли плеснул на руку масло и склонился над желанным мужчиной, лаская его сильную, твердую грудь с острыми сосками, скользя языком на кубики пресса, а пальцы в это время исполняли указания воина, поглаживая и осторожно проникая в заветную дырочку. И когда он уже почти не чувствовал сопротивления, не смог удержаться и вошел в него, разом, до конца, так как привык с женщинами. Дункан охнул и зарычал, но Эшли уже был не в силах остановиться, он двигался, двигался, все ускоряя темп, одной рукой даря дополнительное наслаждение воину, другой опираясь в стол, смотрел на это желанное, мужественное лицо, охваченное мукой страсти и понимал, что ему так хорошо еще никогда не было. Смотреть в эти голубые глаза, целовать непокорные губы. Казалось таким неважным все, что было раньше, глупыми выходками его ярость и бешенство. Какое-то дикое умиротворение наваливалось на герцога с каждым резким движением, каждым стоном наслаждения любовника.
Когда он обессиленный упал на Дункана, улыбался как никогда за эти три года. Это казалось счастьем. Руки воина гладили по спине, ягодицам, даря сладостную истому и обещание на продолжение. Эшли вдруг встрепенулся и встал, осмотрел себя, и будто темная пелена опустилась на его лицо.
- Хорошо, - нахмурился воин и, достав из кармана одежд платок, начал первым делом стирать с себя липкую влагу.
Эшли не мог на это смотреть, ему стало вдруг все безразлично. Он то теперь был уверен, что влюблен в Дункана... а оказалось, что тот не отвечает ему взаимностью... как же быть? Больно... проклятие не снимется. Но может стоит подождать и, узнав герцога ближе, воин полюбит его?
Дождь сплошной пеленой стоял за окном. Молодой герцог сидел на подоконнике в одной тонкой батистовой ночной рубашке. Он уже вторую неделю не выходил из своей комнаты. Апатия полностью овладела его сознанием, а дождливая погода только способствовала распространению грусти. Черные, как смоль, волосы свободным водопадом струились по плечами и спине, падая на пол блестящим каскадом. Из-за этих длинных, красивых волос многие считали Эшли странным, но ему было все равно. Это была дань прошлой жизни.
Сейчас глядя на струи дождя, быстро прочерчивающие новые дорожки по стеклу, он в бессильной ярости сжимал кулаки, а в глазах застыла такая тоска, что увидь его кто-то сейчас, ужаснулся бы. Ему было уже двадцать, а проклятие так и не спало. Не полюбил его Дункан, хоть они и стали кем-то вроде близких друзей. Они могли подолгу разговаривать о самом разном, но ни разу не поднимали тему того, что так занимало мысли Эшли. Не мог он до конца открыться другу. Спали они с ним часто, но когда считал это необходимым герцог. Приступы ярости стали реже и это он соотносил с близостью с Дунканом. Но отношения свои они держали в тайне, хотя какая может быть тайна в закрытом замке. Слухи все равно просачивались. Но в защиту Эшли говорило то, что девушек он тоже не обходил вниманием. И что самое обидное, Дункан совершенно не ревновал. Не то что сам герцог, который не мог видеть никого рядом с объектом своей любви.
А в последнее время его стали одолевать неположенные мысли и воспоминания. Ну, почему именно сейчас? Хотелось понять, как это было бы по-настоящему, почувствовать возлюбленного так, как никогда теперь не сможет. Все чаще приходила мысль, что проклятие не снимется и жить ему осталось каких-то десять лет. Не будет у Ириканы наследников, не пережить самому Эшли тридцатилетний рубеж. И все чтобы он ни сделал, окажется бессмысленным. Хотелось обхватить себя руками и выть от безнадежности. Но этого он себе не мог позволить.
Парень откинул голову на стену, положил пальцы на холодное стекло и стал водить ими, повторяя замысловатые дорожки дождевых струй. Тяжесть на душе давила все сильнее, мучительно терзала растревоженное сердце, и выхода Эшли совсем не видел.
Стук в дверь заставил чуть повернуть голову и произнести: "Кто?"
- Это Дункан, сир. Можно войти?
Никогда раньше Эшли не пускал любовника в свою комнату и тот знал, что это запретная территория. Значит, случилось что-то важное, раз его сюда послали. А то, что послали, герцог не сомневался. Но эта мысль не вызвала, как бывало, обычно презрительной усмешки, а просто мельком проскользнула в голове.
- Войди, - безразлично ответил Эшли и отвернулся к окну.
Дункан зачарованно застыл на входе, медленно закрывая за собой дверь. Он был поражен. Никогда раньше не видел герцога таким... таким красивым. Не знай он, что это мужчина, дал в морду первому, кто такое сказал бы о его хозяине.
- Долго еще молчать будешь? - раздался безучастный голос молодого герцога.
- Кхм, - откашлялся Дункан, и постарался вспомнить зачем пришел. - Прибыл посланник короля. Требует принять его.
Эшли только неопределенно повел плечом, и вновь стал вглядываться в серую пелену за окном.
- Сир?... - тихо спросил воин, решив напомнить о своем присутствии, когда на протяжении нескольких минут не было от герцога никакой реакции.
- Пусть ждет.
- Эшли! - не выдержав, воскликнул Дункан. Ему было странно и непривычно видеть молодого хозяина таким. - Что с тобой? Так долго ты никогда не хандрил.
В ответ только молчание. Он решительно подошел к любовнику и сел перед ним на колени, чтобы заглянуть в эти черные, ныне бесстрастные глаза, понять причину такого состояния герцога. Рука сама потянулась потрогать блестящий шелк волос, пропустить его между пальцев. Эшли отчужденно наблюдал, как пряди его волос медленно струятся с ладони Дункана.
- Расскажи мне, - тихо попросил воин, но на лице герцога не дрогнул ни один мускул, выдавая его мысли.
И тогда Дункан решился на небывалое - протянул руку и нежно коснулся кончиками пальцев щеки парня, и это мимолетное прикосновение породило в глубине черных глаз тоскливый, болезненный огонек. Эшли вдруг перехватил руку и прижал к своей щеке, мягко потерся об нее, блаженно прикрыв глаза. Ему сейчас хотелось только испытать тепло, вспомнить, как это - быть настоящим, самим собой прежним.
- Поцелуй меня, - тихо попросил он, все так же не раскрывая глаз, ведь так он мог представить, что все это происходит не с этим ненавистным телом.
К губам осторожно прикоснулись жесткие, шершавые губы Дункана, такое ощущение было внове, мягкое нежное, ведь все их поцелую были всегда продиктованы страстью, страстью Эшли. А ему сейчас до боли в груди захотелось стать кем-то другим. Вообразить, что этот красивый, мужественный воин любит его. Как бы это было все с его настоящим телом? Герцог уже не раз задавался этим вопросом, и ответа у него конечно же не было. И это больше всего тяготило его - невозможность сравнить, умереть так и не познав истинного наслаждения. Но можно же обмануть себя, всего лишь на миг, скоротечный и безумный. И, возможно, этого ему окажется вполне достаточно.
Дункан замешкался на мгновение, пытаясь осознать просьбу и все последствия, а затем, пристально глядя в черные бездонные, почти утратившие живой блеск глаза, проникновенно спросил:
- Ты уверен?
Эшли не сказал ни слова, только нежно провел пальцами по лицу любовника, очертил линию упрямых губ. Никогда еще он не касался Дункана с такой лаской, но резко отдернул руку и встал, подойдя к кровати, сел в ожидании друга. Тот подошел медленно, неторопливо, пытаясь разгадать причины странного поведения герцога, на ходу скидывая рубашку. Он осторожно приподнял подбородок Эшли, заглядывая в необычайные глаза, чтобы увидеть намек на отступление. Но тот не проявлял никаких признаков недовольства таким поведением, будто ждал указаний, был покорным воле Дункана. И это вдруг дико возбудило его - такой герцог был новым, интересным и таким притягательным. Воин нежно коснулся его губ, постепенно делая поцелуй все проникновеннее, а рука зарылась в гладкие волосы. Но спешить не стоило.
Он отстранился и, взявшись за ткань ночной рубашки, потянул ее вверх, избавляя Эшли от нее. Черные пряди рассыпались по плечам, упали на бледную грудь, свились кольцами на простынях. Герцог оказался полностью обнажен и смотрел только на Дункана, своим пристальным, таящим внутреннюю силу взглядом. Теперь воин мог полностью разглядеть любовника, а ведь за эти два года тот сильно изменился. Раздался в плечах, окрепли мышцы, но тело так и осталось гибким и тонким, с фарфоровой кожей и голубыми переплетениями вен. Дункан быстро сбросил с себя одежду и уверенной рукой толкнул герцога на простыни.
Эшли вновь закрыл глаза и отдался ощущениям. Сильные пальцы Дункана заскользили по его груди, обвели соски. Язык прошелся по шее, чередуясь с поцелуями, от чего по телу парня пробежала дрожь, а с губ сорвался невольный стон. Как же приятно было обманывать себя! Он откинул голову, открывая шею для больших ласк, которые не преминули последовать, а в это время пальцы любовника сжимали и поглаживали заострившиеся соски. В воображении же Эшли все это происходило с совершенно другим телом, а в голове билась навязчивая мысль, а как бы это все чувствовалось на его женской груди, так и не познавшей прелести чужих прикосновений. Насколько ощущения были бы напряженнее?
Поцелуи Дункана медленно перемещались все ниже, и вот уже язык выписывал круги у сосков, а руки поглаживали живот. Предвкушение чуть не заставило распахнуть глаза, но Эшли вовремя опомнился и лишь закусил губу. Как он желал почувствовать себя желанным, проверить, как бы все это было с его настоящим обликом, хоть так путем самообмана.
Губы любовника сомкнулись на напряженной плоти, раздались характерные звуки, а герцог от остроты ощущений на грани воображения вцепился пальцами в простыни. Ласки Дункана становились все напористее, руки подхватили ноги герцога под коленями и заставили согнуть их. Вдруг он отстранился, вызвав в Эшли чувство досады и опустошения, но сразу же возобновил поцелуи на внутренней стороне бедер. У парня внутри все запылало огнем, стирая грани между реальностью и вожделением, заставляя метаться по подушкам и закусывать до боли губы. Кожа покрылась капельками пота, которые не могли остудить разгоряченного наслаждением тела. Хотелось большего, чувства целостности, которое призрачным маяком вставало на окраинах души и, казалось, вот-вот Эшли поймет нечто крайне важное.
В горячке ощущений он не сразу осознал, что язык любовника уже уверенно ласкает его ягодицы и дальше... но это лишь добавило последнюю каплю в калейдоскоп новых впечатлений и заставило, наконец, ощутить полное расслабление. Язык Дункана проникал все глубже, затем добавился палец.
Неужели он испытывал бы что-то подобное в своей истинной форме? Как долго он гнал от себя подобные мысли, запрещая даже вскользь представлять нечто подобное.
А Дункан тем временем приподнялся, уверенно и властно перевернул Эшли на живот. Герцог, зная, что вскорости последует, подмял под себя подушку и вцепился в нее руками, еще больше зажмуривая глаза и пряча лицо. Сильные руки приподняли его за талию и поставили на колени, между ягодиц скользнули пальцы, обмазывая чем-то холодным и влажным, и начали аккуратно массировать. Каждое осторожное проникновение вызывало легкий стон у герцога и все нарастающее желание. Вдруг, в него уткнулось что-то твердое и в следующее мгновение начало медленно проникать. Чувства обострились до предела, по телу будто начали проходить разряды молний. Эшли неторопливо наполнялся Дунканом, каждый осторожный толчок рождал ощущение небывалого единения. Было совсем не больно, все же возлюбленный умел хорошо контролировать свои желания и имел в этом намного больший опыт, хотя герцог никогда и не спрашивал почему.
Когда воин вошел в него весь, по телу пробежала легкая сладкая судорога, наслаждение прошило от мозга до кончиков пальцев, вырвав стон с плотно сжатых губ, слезы покатились из глаз, и Эшли поспешил спрятать лицо в мягкой подушке. Чувство наполненности готово было разорвать душу герцога на маленькие клочки и не помог бы хваленый дар регенерации.
Дункан постепенно начал ускорять движения, его ладони переместились с бедер любовника на спину, легкими прикосновениями поглаживая напряженные от наслаждения мышцы. Он наклонился, приник губами к спине, рука пробежалась по боку, сжала сосок, и метнулась к истосковавшейся плоти. Эшли больше не мог этого выдержать - закусил подушку и отпустил на волю крик блаженства. Это было невыносимо прекрасно! Таким мог бы быть его первый раз... он никогда не почувствует всей гаммы ощущений, которые могли бы быть доступны ему раньше.
Скорость нарастала, с каждым толчком взрывая внутри герцога невероятные ощущения, тяжелое дыхание Дункана оставляло на коже горячие следы. Внутри Эшли запульсировал невероятно жгучий комок экстаза, готовый от любого неосторожного движения вырваться неудержимой волной освобождения. Перед внутренним взором внезапно пронеслись образы: почти стершееся воспоминание собственного надменного лица, которое так горделиво именовал самым красивым; мерцающие в ночи белым сиянием осуждающие глаза покаравшей его незнакомки; мгновенно поседевшие волосы испуганного отца; такие знакомые смешинки в голубых глазах его белокурого возлюбленного. Вдруг он осознал, что по крупинкам собирается в ту целостную личность, которой должен был являться, душа постепенно исцелялась, но вот последний штрих и все вновь разбилось в дребезги, а сердце так ясно пронзили боль и горечь. Понимание собственного обмана обрушилось на герцога ледяной лавиной, а тело уже было не способно справиться с жаром внутри и разразилось желанным опустошением.
Мучительный всхлип сорвался с губ Эшли, а в голове набатом била только одна мысль: 'Я не люблю Дункана! Это не любовь! Не любовь!' Вначале влюбленность была, затем привычка, но того глубокого, всепоглощающего чувства, сметающего все дозволенные границы и открывающего двери - его никогда не было. А значит, зря он грешил на нелюбовь партнера. В проклятии виноват только он и никто другой.
И столько участия и волнения было в голосе, что слезы еще сильнее полились из глаз герцога. Грудь сжали железные тиски горя, он оплакивал свою обманутую надежду, ругал себя за эту слабость, за столько лет слепоты. Ярость вновь поднимала голову в душе Эшли, немилосердно жалила изнутри, побуждая выплеснуть этот ядовитый сок наружу. Но он не мог, не сейчас, не после такого. Парень еще сильнее вжался в подушку и помотал головой.
- Малыш, - осторожно воин коснулся его головы и хотел еще что-то сказать, но герцог не дал.
- Уйди! - закричал он, еле сдерживая сотрясающие его рыдания. - Оставь меня! Сейчас же!
Дункан резко отпрянул. Эшли чувствовал его колебания, но к вящему его облегчению, тот не стал препираться либо что-то еще говорить, а встал и быстро оделся. Когда молодой воин поспешно выскочил за дверь, смог расслышать вырвавшийся из груди герцога скорбный вой, что несказанно напугало его. Побледневший и осунувшийся, он нерешительно мялся на пороге хозяйской комнаты, не решаясь оставить любовника в таком состоянии. Но перечить в такой час было бы самоубийством, даже для него. Единственное, что заставляло немного расслабиться и меньше волноваться - это возвращение такой привычной его злости, ведь тот жуткий апатичный ко всему призрак человека, каким увидел герцога сегодня Дункан, навевал неконтролируемый ужас. И пусть ценой всему стали их хорошие отношения, зато вернется такой знакомый и дорогой Эшли. А посланнику короля можно немного и подождать.
В карете было невыносимо душно, назойливые запахи конского пота и скошенного сена, поведали девушке о том, что они въехали в герцогство Ириканы. Ей уже давно наскучило глядеть в окно, мелькающие мимо пейзажи более не вызывали того первого восторга, сопровождающего виденное все вокруг в начале путешествия. Миранда вздохнула и, оторвав взгляд от книги, посмотрела на дремлющего напротив отца. Через каких-то пару часов она увидит герцога Эшли, которому ее прочат в жены, впрочем, как и еще пять девушек. Распоряжение короля! Монарх вот уже на протяжении более семи лет склоняет строптивого герцога к законному браку, чтобы получить прямых наследников таких стратегически важных земель. И только пару месяцев назад получил согласие.
Миранда постаралась успокоить внезапно зашедшееся в страхе сердце. Об двадцатисемилетнем Эшли Ирикана ходили самые противоречивые и страшные слухи. Некоторые выставляли его чудовищем воплоти, склонным к насилию, некоторое - беспринципным повесой и развратником, были и такие, кто строил многозначительную мину и отделывался парой загадочных фраз. Поэтому герцог был овеян ореолом тайны и неприязни. И за такого человека отец хочет отдать ее замуж! Вот бы выбор пал не на нее! Ослушаться веления отца, а тем более короля было просто невозможно. Утешало лишь одно, что сир Эшли слыл заботливым хозяином и никогда необоснованно не наказывал людей. А любовь... конечно же она тайком мечтала о ней, как и все девушки, но ясно понимала, что с ее статусом крайне тяжело выйти замуж руководствуясь чувствами.
Через час карета маркиза Хаваны остановилась у парадного входа большого замка из серого камня. Слуга открыл дверцу и подал руку девятнадцатилетней девушке, уже третьей за сегодня, прибывшей на смотрины к их герцогу. Леди Миранда украдкой поправила забранные в высокую прическу волосы сочного пшеничного цвета, маленькие кудряшки спускались на шею, делая визуально ее еще длиннее. Она осторожно выбралась во двор и замерла в нерешительности, ожидая отца. Ее тонкая высокая фигура пятном темно-синего дорожного платья ярко выделялась на фоне серого окружения.
Эшли, наблюдающий из окна одной из комнат, удобно выходящих на самое обозреваемое место подъездной дороги, только недовольно скривился. Еще одна прибыла, ждать троих осталось. По сравнению с теми двумя, которых он уже успел увидеть, эта была какой-то блеклой, невзрачной. Вообще вся эта затея с женитьбой была глубоко противна герцогу, ведь забирала последний призрачный шанс на избавление от проклятия, одним из условий которого была невозможность иметь потомство. С каждым годом это тяготило Эшли все больше. За те двенадцать лет, что правит землями, он очень остро почувствовал свою ответственность за людей. И очень не хотелось бы, чтобы герцогство раздирали шакалы по кускам после его смерти. Но возможно сильный союзник с боку жены сможет удержать власть, только поэтому он согласился на доводы короля.
- Сможешь держать себя в руках? - тихо спросил Дункан, стоящий чуть поодаль от герцога.
- Постараюсь, - невесело усмехнулся Эшли и глянул на единственного друга, - но ты следи за мной. Плохо, что они приехали накануне годовщины. Распоряжения на крайний случай ты отдал?
- Да, слуги свое дело знают и позаботятся о гостях, - уверенно произнес воин.
Он уже давно является правой рукой герцога и начальником охраны, поэтому теперь многое видится ему иначе, чем в начале их странных отношений. После того первого и единственного раза, когда Эшли позволил ему все, молодой хозяин изменился. С Дунканом стал более открытым, но в то же время старался избегать частой близости, все больше проводя времени в объятиях женщин.
К ужину собрались все претендентки в невесты и сейчас за столом они сидели и кто украдкой, кто в открытую разглядывали герцога. Он сидел во главе, в кресле с высокой спинкой и, расслабленно опершись локтем на резной подлокотник и положив подбородок на кисть, медленно рассматривал гостей. Его блюдо осталось не тронутым, а губы то и дело кривила ироничная усмешка.
Миранда сама с интересом поглядывала на сира Эшли из-под густых ресниц. Высокий, стройный, с широкими плечами - образец мужественности - он был одет в черный камзол, на плечо перекинута длинная черная коса. Именно такой необычный атрибут, как заплетенные в косу почти до колен волосы, удивили и немного расположили девушку к герцогу. Его пронзительно-черные глаза смотрели на всех насмешливо и уверенно, будто знали о каждом намного больше, чем человек о себе сам. Это вызывало непроизвольный холодок страха по позвоночнику. Но какой бы жуткой аурой не веяло от этого мужчины, Миранда не могла не признать, что он был очень красив. Теперь понятно, почему вокруг него столько противоречивых слухов. А еще она отчетливо осознала, что проигрывает во внешности и эффектности перед другими наряженными и прихорошенными претендентками. Но тем даже лучше. Хотя чувство гордости немного и оказалось ущемлено.
Вечером Миранда все никак не могла уснуть, может сказалось переутомление за время дороги, может напряжение знакомства с герцогом, но проворочавшись в постели почти час, пришлось признать, что сон не придет. Она встала, накинула халат и решила позвать служанку, чтобы она принесла теплого молока. Выглянула в коридор - никого. Должны же быть здесь стражи. Девушка нерешительно постояла, а потом двинулась к боковой лестнице, ведущей на верхние этажи для слуг. Дома то она и сама могла спокойно спуститься на кухню, но в гостях было страшно так своевольничать. На этаже было тихо, в окна слабо пробивался лунный свет, и идти Миранде становилось все труднее. На душе неприятным пологом легло предчувствие, а от каждого шороха она невольно вздрагивала. Может лучше вернуться?
Вдруг на лестнице послышались громкие шаги и шум разговора. Сердце девушки ухнуло куда-то вниз, и поддавшись непонятному порыву, она быстро юркнула в неприметную нишу с напольной вазой, которая стояла как раз в густой тени. Лучше никому не показываться на глаза, а то потом замучаешься объясняться, что не хотела ничего дурного. А лишний раз встречаться с этим жутким сиром Эшли Миранде очень не хотелось.
В коридоре раздался тихий смех, быстро оборвавшийся, последовал глухой удар и шелестение. Затаившаяся девушка, несмотря на волнение и страх, нахмурилась - не могла понять что же там происходит. Шорох все усиливался, добавилось тяжелое дыхание и тихие стоны. Миранда вдруг осознала, что именно сейчас может происходить в такой близости от нее и еще больше пришла в ужас. Это же крыло было выделено специально для гостей. Неужели кто-то посягнул на честь невест герцога. Волна негодования захлестнула ее, принудив выглянуть и убедиться в собственных доводах. Но увиденное лишь добавило неприятия и страха ко всей этой поездке.
В тусклом свете коридора вполне ясно были различимы двое, слившихся в страстном поцелуе. Девушку, одну из претенденток, крепко прижимал к стене герцог - его черную фигуру было не спутать ни с кем другим. Он быстро поднимал одной рукой пышные юбки, пытаясь добраться до ног любовницы, которая все откровеннее льнула к телу сира Эшли, ее тонкие белые руки уверенно скользили по груди мужчины, расстегивая пуговицы, забираясь под рубашку. Вот появилась бледная нога в ворохе юбок, сильная рука герцога ласкающее прошлась по ней, и одним резким движением подхватила под ягодицы, заставляя девушку обхватить хозяина замка ногами. Мужчина скользнул языком по запрокинутой шее любовницы, поцеловал ключицы, переместился на грудь, которую высвободил из широкого декольте свободной рукой. Девушка застонала, когда язык, а затем и губы герцога коснулись ее соска, она быстро спрятала между их тел руки, и с сира Эшли спустились брюки, обнажив светлые ноги. Он резко вжался в любовницу, продолжая целовать ее шею, и медленно начал двигаться, с каждым толчком нарушая былую тишину шорохом и сладострастными стонами любовницы.
Миранда стояла, как можно сильнее вжавшись в свой уголок, и до боли закусила губу. Удалиться, не выдав себя, невозможно, а слушать все это было противно. Она с силой прижала ладони к ушам, но звуки все равно долетали до сознания, невольно рисуя в воображении продолжение увиденного. Выходит, герцог уже выбрал? Тем лучше. Но вдруг она похолодела, а если он собирается таким образом проверять каждую невесту. О нет, она этого не выдержит! Хотя у этой претендентки слишком победно горела на губах улыбка. Как же все это мерзко. И почему Миранда не осталась в своих покоях!
Спустя какое-то время, звуки ненадолго затихли, а затем мимо спрятавшейся девушки прошли недавние любовники - герцог и тихо смеющаяся и льнувшая к нему невеста. Небось, решили продолжить начатое. Сама же Миранда для уверенности постояла еще пару минут и затем быстро прошмыгнула к себе, тщательно закрывшись и забравшись под одеяло. Ее била крупная дрожь. Сир Эшли - страшный человек!
Утро наступило слишком рано. Миранда тяжело просыпалась, после такого напряженного вечера. Хотелось как можно быстрее исчезнуть из этого мрачного замка, вернуться домой и забыть обо всем виденном. Завтрак прошел тихо, герцог говорил мало и едко отпускал комментарии, от чего девушке становилось все неуютнее. Хотя она и заметила вчерашнюю счастливицу на внимание сира Эшли, но сейчас он ее будто не замечал. Потерял интерес? Значит, решение еще не принял. И этот вывод заставлял сердце болезненно сжиматься.
Сразу после трапезы хозяин замка удалился, предоставив гостей самих себе. Претендентки недовольно зароптали, но так, чтобы слуха герцога это не достигло. Миранда же тайком выдохнула с облегчением и решила прогуляться в парке, пока родители и мужчины из сопровождения обсуждают деловые вопросы с управляющим герцога. Но на выходе ее перехватил высокий светловолосый воин с морщинками усталости в уголках ярко-голубых глаз.
- Леди, позвольте узнать, куда вы направляетесь? - заступил он ей дорогу.
- Простите, сэр... - Миранда замялась, не зная как правильно обратиться.
- Дункан, - усмехнулся мужчина.
- Простите, сэр Дункан, но разве я должна отчитываться в своем передвижении? - холодно спросила девушка.
- Только если вы не направляетесь в сад герцога. Вас разве не предупредила прислуга, что это строжайше запрещено, - испытующе глядя на нее, продолжал допытываться воин, как заметила Миранда, начальник герцогской охраны.
- Но, позвольте, чем же прикажете заниматься? - возмутилась было она.
- Не имею ни малейшего понятия, но не советую вам или кому бы то ни было нарушать волю сира Эшли, - безразлично пожал плечами сэр Дункан, зорко наблюдая за коридором позади нее.
- Я приму ваши слова к сведению, - независимо проговорила девушка, холодно глядя на собеседника. Теперь она не сомневалась, чем заняться. Он ей сам подсказал, надо только быть осторожной.
- Уж будьте любезны, - склонил голову он.
Сделав вид, что послушалась начальника охраны, Миранда дождалась, когда он исчезнет из виду, и быстро пересекла отделяющее ее от калитки сада открытое пространство. Это же был идеальный вариант! Если никто не имеет права ходить сюда, то лучшего места для уединения не найти. Вряд ли сам герцог такой уж любитель природы, так что о его компании девушка не волновалась.
Сад удивил своей простотой и аккуратностью. И хотя не было в нем столь модных ныне при дворе экзотических растений или остриженных причудливыми формами кустарников, но все гармонично сочеталось друг с другом, создавая странную иллюзию уюта и естественности. Миранда бродила по белым песчаным дорожкам и наслаждалась открывшимися видами. С детства она могла часами находиться на природе, чувствуя ее, помогая той малой толикой магии, что наделила ее судьба. И отец никогда не препятствовал этому, немного балуя свою единственную дочку, а ведь у нее было еще трое братьев, намного старше ее. Жаль, что матери она почти не помнит. И вот сейчас отец, скрепя сердце, привез Миранду на эти смотрины под давлением короля. Хотя союз с домом Ириканы был бы выгоден их семье.
Девушка вышла к небольшой, скрытой в густой растительности беседке. Очень укромный уголок, она пристально оглянулась. Да так и есть, ни с одного ракурса это место не просматривается из замка. Миранда мечтательно прикрыла глаза, уже предвкушая, как будет здесь проводить жаркие часы с интересной книгой либо альбомом для рисования. Превосходно. И почему только герцог не пускает сюда никого? Опять какие-то страшные тайны?
Вдруг на границе сознания вспыхнул тревожный огонек, прорастая в душе болезненными корнями. Девушка не могла с этим бороться и бросилась в том направлении, откуда чувствовала эту тягучую муку. За первой стеной кустов в небольшом отдалении от беседки стоял старый раскидистый дуб. Именно он и звал ее. Миранда чуточку благоговейно подошла к этому исполину и дрогнувшими пальцами осторожно коснулась грубой коры.
Дуб страдал, стонал кряхтением ветвей, плакал опадающими листьями. Он не хотел умирать. К глазам подступили слезы, девушка порывисто прильнула к могучему стволу, прижалась щекой и полностью отдалась ощущениям. Он жаловался, на небрежание людей, на настырных насекомых проторивших бесчисленные пути в его теле, которые доставляли с каждым годом все больше неудобства и боли. А люди были совершенно безразличны, хоть столько лет он прослужил им верой и правдой, давая прохладную тень в летний зной, защищая от неприятных капель дождя, и даже с радостью разрешал сооружать из своих ветвей качели. Но люди легко забывают. Вот и сейчас в его стволе давным давно было прорезано дупло для игр маленьких наследников, но множество лет оно уже не поддерживалось и должным образом не обрабатывалось. И теперь в нем завелась болезнь, жгучая, немилосердная, она разъедала душу дуба, забирала последние остатки сил.
Миранда не заметила, когда у нее на щеках появились слезы. Бедный старый друг. Она просто обязана ему помочь. Но ее сил на это не хватит, придется воспользоваться обычными методами по лечению деревьев. Но сейчас, сейчас она может немного облегчить его страдания. Девушка сосредоточилась и начала отдавать свою энергию, выжигая болезнь, прогоняя вредителей. Для начала этого будет достаточно.
Голова закружилась, Миранда обессиленно опустилась подле дерева, глаза медленно закрывались, ее тянуло в сон. Она себе пообещала, что всего чуточку подремлет и сразу же уйдет и расслабилась, провалившись в тягучую массу сновидения.
Яркое солнце забиралось под смеженные веки, спина от жары вспотела, во рту чувствовалась непривычная сухость. Девушка открыла глаза и сразу же вновь зажмурилась. Свет болезненно ударил, оставив после себя разноцветные круги в глазах. Это все последствия лечения дуба, с досадой осознала Миранда.
- Тебе разве не говорили, что здесь нельзя появляться? - внезапно раздался отрешенный тихий голос.
Миранда вздрогнула, голос казался смутно знакомым. Она с усилием раскрыла слезящиеся глаза и увидела темное размытое пятно возвышающегося над ней человека, стоящего против солнца, поэтому не оправившимся глазам было еще тяжелее что-либо разглядеть.
- Предупредили, - не стала лгать девушка, - но я не могла пройти мимо. Он звал меня.
Перед глазами, наконец, стала проступать более разборчивая картинка, и когда Миранда смогла рассмотреть стоящего рядом человека, в страхе отпрянула, вжавшись в такой надежный ствол дерева.
- Кто звал? - уточнил тихий голос.
Только не это! Она пропала! Паника была готова вытеснить все мысли, и как-то промелькнуло в голове, что очень жаль, что она не умеет падать в обморок. Как бы сейчас пригодилось это умение! Девушка огромными от ужаса глазами смотрела на присутствующего и постепенно успокаивалась, все больше подмечая всевозможные детали. Спокойная поза, бесстрастное выражение лица, плавные движения. Она обозналась, это не он! Просто не может быть герцогом. Но сходство поразительное. Никогда не слышала, что у него есть сестры. А безразлично взиравшая на нее женщина была несомненно сестрой сира Эшли. Высокая, с густыми угольно-черными волосами, блестящим водопадом струящимся по плечам, укутывающими ее фигуру будто плащом. В руке незнакомки Миранда успела заметить изящный белый гребень, который периодически вонзался в густое покрывало волос и неспешно скользил вниз. Завораживающее зрелище! На женщине было непривычное, на южный манер платье, напоминающее широкий, бесформенный халат из синего шелка. Девушке вдруг стало очень завидно, она то изнывает от жары в тугом платье, а эта леди наслаждается прохладой нежной ткани. Черные, как и у герцога глаза, равнодушно рассматривали сидящую девушку, и от этого взгляда на душе у Миранды разливалось спокойствие.
- Вы такая красивая! - невольно вырвалось у нее.
- Что? - удивленно переспросила женщина, впервые проявив эмоции. Ее рука застыла, не донеся гребня до волос, а в глазах промелькнул странный блеск.
- Извините, - смутилась Миранда и неохотно поднялась с травы. Страх полностью пропал, оставив только легкое любопытство. - Я просто сперва приняла вас за сира Эшли. Но вы так похожи. Близнецы?
- Мы не похожи, - как-то странно усмехнулась леди. - А тебе стоит скорее уйти отсюда и больше не появляться.
- Но я не могу, - решительно помотала головой девушка и приложила ладонь к шершавой коре дуба, проверяя его состояние. - Мне нужно еще как минимум пять дней для лечения этого старого дуба. Если бы вы только слышали его стоны, не остались бы равнодушны.
Леди склонила голову на бок, внимательно глядя на Миранду, а затем ни слова не говоря развернулась и направилась к беседке. Девушка, немного опешив от такого обращения и пренебрежения ее обществом, поспешила догнать сестру герцога, и пошла рядом с ней. Ей надо было убедить эту странную женщину ничего не говорить сиру Эшли, а то неизвестно, что он сделает за ослушание. Только Миранда все не находила подходящих слов, так и идя следом за леди в молчании.
- Зачем ты здесь? - вдруг небрежно спросила женщина. - Только честно! Ищешь герцога?
- Да нет же! - горячо воскликнула Миранда. - Говорю меня позвало дерево... я отдала почти всю силу и задремала, иначе никогда не нарушила бы вашего уединения, - смущенно заверила она, ведь уже успела догадаться, что неспроста сестра герцога здесь грустит. - А герцог... ну зачем же его искать? Наоборот, хочется от него спрятаться подальше. Он такой жуткий. Только, пожалуйста, не передавайте ему моих слов.
- В этом нет необходимости... - загадочно усмехнувшись, проговорила леди, и серьезно спросила: - а что же, меня ты не боишься?
- Нет, конечно, - даже удивилась девушка и начала увлеченно пояснять: - вы совсем другая! Глаза у вас добрые, только печальные, и черты лица более мягкие, не то, что у вашего брата, - вдруг осеклась она, прикрыла рот ладонью и виновато посмотрела на собеседницу. - Ой, простите, опять я сильно откровенна. Братья постоянно меня за это отчитывают.
Леди лишь неопределенно повела плечом. Они уже дошли до запримеченной ранее Мирандой беседки, и женщина села на мягкие подушки сиденья, начав снова медленно скользить гребнем по распущенным волосам. Девушка неуверенно присела напротив и зачарованно наблюдала за нежной рукой с белоснежным гребнем в пальцах. Ей очень была интересна эта странная, таинственная женщина. От нее веяло грустью и спокойствием, и так просто было разговаривать, будто встретила давно забытого друга или родственника. А ведь за всю дорогу в герцогство Ириканы и за время, проведенное в замке, ей не удалось в свое удовольствие ни с кем пообщаться. Конечно, одиночество не тяготило Миранду, но не иметь возможности хотя бы мельком перекинуться парой важных для нее слов или поделиться с кем-то своими страхами - расстраивало ее.
- Откровенность - хорошее качество, - продолжила беседу леди, не глядя на девушку. - Оно редко сейчас встречается особенно в нашем кругу общения. Так что не стоит извиняться.
- Возможно вы правы, но мало кто будет думать так же, - вздохнула Миранда и, внезапно набравшись храбрости, озвучила давно вертевшееся на губах желание. - А... а можно, мне вам помочь?
- Что? - замерла женщина, пристально взглянув на девушку, и в этот момент сильно уподобившись своему брату.
- Ну, гребень... - замялась она, невольно дотронувшись до своей прически. - Можно расчесать ваши волосы?
Леди безмолвно протянула ей гребень и повернулась боком, чтобы Миранде было удобнее. Та быстро пересела рядом с женщиной и принялась аккуратно расчесывать, украдкой осторожно прикасаясь к гладкому шелку волос.
- Никогда таких красивых не видела, - восторженно выдохнула она. -Наверное, сложно ухаживать? Мне вот мои всегда мешают, хотя длина совсем не такая большая, как у вас.
- Дело привычки.
Они сидели в тишине, только шелест листьев на ветру да звуки птичьей жизни доносились до беседки. Миранда увлеченно водила гребнем по волосам, погрузившись в свои мысли и забыв про все тревоги. Так хорошо было! Леди с идеально прямой спиной неподвижно сидела перед ней и внезапно тихо спросила:
- Скажи, почему тебя так пугает герцог?
- Ну как же... - улыбаясь, ответила девушка. - Вы знаете, что о нем почти ничего не известно точно, такие слухи ходят. Сознаюсь, наслушалась я их, ну вы понимаете, - виновато пробормотала она, - хотелось узнать о возможном женихе побольше. Но только запуталась окончательно и решила ничему не верить, чего сама не увижу своими глазами.
- Значит, что-то увидела? - сделала правильный вывод сестра герцога.
- Какая вы догадливая, - невесело рассмеялась Миранда. - Но мне не хочется об этом говорить.
- Неужели все было так ужасно?
- Вот вы его хорошо знаете? - решилась спросить девушка.
- Лучше всех, - безучастно проговорила леди.
- Я... я не хотела подглядывать, - вырвалось у Миранды. Уже было не в силах держать это в себе, да и посоветоваться с кем-то так хотелось, а от этой женщины так веяло уверенностью, что не сказать она не могла. - Так получилось... я вышла, хотела позвать прислугу, а там в коридоре шум. Не знаю, что меня заставило... я спряталась, а там... - она всхлипнула, но быстро взяла себя в руки и продолжила рассказывать и расчесывать волосы собеседницы. - Там сир Эшли с одной из претенденток в невесты. Прямо в коридоре! Так бесстыдно, открыто занимаются этим... вдруг он заставит всех так!
- А тебе не приходило в голову, что девушка сама его соблазнила? - как-то вдруг холодно спросила леди.
- Зачем ей это? - нахмурилась девушка.
- Ха-ха-ха... - вдруг искренне рассмеялась сестра герцога и уже мягко проговорила, - Святая простота! Ради победы, повышения собственного статуса. Есть еще много вариантов. Когда девушка предлагает себя, зачем мужчине отказываться. Но ее уже нет в списке невест. Зачем такая герцогиня?
- Странно. Но вы меня немного успокоили, - улыбнулась Миранда и отдала леди гребень. - Спасибо вам. Мне уже пора. И, будьте добры, не говорите сиру Эшли о моем проступке.
- Я знаю.
- Прощайте, меня, наверное, уже ищут.
Девушка легко выскользнула из беседки и устремилась к замку и не видела, как леди с удивлением ощупывала заплетенные на голове косички, как на ее лице промелькнуло озадаченное выражение, а потом губы искривила ироничная усмешка.
Герцога гости увидели только вечером за ужином, после которого планировали устроить светские посиделки. За время трапезы Миранда украдкой поглядывала на сира Эшли, пытаясь определить, рассказали ли ему про ее прогулку в саду. Но герцог был привычно остер на язык и мало уделял внимания девушкам. А на Миранду так вообще ни разу не глянул. И это вызывало странные противоречивые чувства, одновременно и облегчение и досаду. Разве она не хорошенькая? А еще все на языке крутился вопрос о его сестре. Почему ее нет сейчас среди них. Миранда догадывалась, что у женщины случилась какая-то трагедия в жизни, и она ведет замкнутый образ жизни, но чтобы совсем не выходить к людям. Ей было немного жаль эту достойную прекрасную леди. Хотелось как то помочь.
В гостиной было немного шумно. Миранда не знала, чем занять себя. Читать совсем не хотелось, поэтому она просто неспешно ходила по комнате, рассматривая интерьер, наблюдая за остальными гостями. Кто-то из девушек музицировал, кто-то читал, кто-то беседовал друг с другом либо наблюдал за игрой в карты мужчин. Сир Эшли сидел и разговаривал с одним из мужчин сопровождения и уже привычно не обращал внимания на потенциальных невест. Миранда вздохнула, скорее бы все это кончилось. Ее отец был полностью увлечен игрой и не мог составить компании.
Она подошла к камину и остановилась, пристально разглядывая висящий над ним огромный портрет, на котором были изображены прежний герцог, очень похожий на сира Эшли внешне, и маленькая восьмилетняя девочка с черными волосами и глазами. Миранда с удивлением поняла, что это и есть исчезнувшая дочь покойного старого герцога. И она очень напоминала своего кузена. Пришла безумная мысль, что та женщина, принятая ею за сестру хозяина и есть истинная наследница Ириканы. Неужели, он прячет ее намеренно? Захватил власть силой? Какие страшные тайны за этим скрываются. Миранду пробрал озноб. Что будет, узнай он о ее осведомленности? Определенно герцог страшный человек!
Девушка от неожиданности вздрогнула и поспешно обернулась. Так и есть, сир Эшли стоял позади нее и с интересом рассматривал.
- Вы меня напугали, - пробормотала она, но быстро спохватилась и указала ладошкой на картину, - какой чудесный портрет.
- Да, художник был весьма искусен, - серьезно кивнул герцог, даже не взглянув в указанную сторону.
- Я была удивлена увидеть нечто подобное, - тихо произнесла Миранда и сделала шаг назад.
- Отчего же?
- Ну... - замялась девушка, вдруг ощутив, что не следует говорить о своих мыслях. И кто ее только за язык тянул. Но почему-то казалось очень важным сказать о мнимой сестре, любопытство жгло изнутри, заставив все же быть откровенной. - Ваш дядя и кузина.
- Да... - бросил быстрый взгляд на портрет мужчина. Черты лица его на миг переменились, сделавшись будто мягче и одновременно резче, будто отпечаток некой внутренней борьбы промелькнули. Неужели он понял, что Миранда подразумевала? - Я любил их и не смог избавиться от этого портрета. Более поздние работы не такие удачные. Он был замечательным отцом и хозяином, жаль, что так все вышло.
- Извините.
- Это было давно. Все ли у тебя есть необходимое для моего дуба? - быстро сменил тему герцог, опершись рукой на камин и поглаживая пальцами резьбу на нем.
- Откуда вы?..
Он насмешливо на нее посмотрел, и девушка не смола продолжить вопрос. Конечно, та леди ему все рассказала. Или все же не все? Миранда постаралась изобразить на лице бесстрастность, но по дрогнувшим уголкам губ герцога поняла, что это ей не больно удалось.
- Нет, я собиралась завтра попросить прислугу принести необходимые материалы.
- Хорошо, я распоряжусь. Передай утром список дворецкому.
- Спасибо.
- Не благодари. И учти, после завершения лечения этого дерева тебе будет запрещено появляться в саду. Ты меня поняла? - холодно спросил он под конец, опасно сверкнув глазами.
- Да, - покорно согласилась девушка, но когда удовлетворенно усмехнувшийся герцог уже развернулся отойти, даже не поняла, как умудрилась выпалить: - Скажите, а что случилось с леди Эшли?
Он резко развернулся, кулаки крепко были сжаты, глаза прищурены и внимательно выискивали в Миранде признаки чего-то известного лишь ему одному. Злость так и сочилась из его тела, затапливала все вокруг, и казалось даже находящиеся в комнате люди притихли в ужасе. Злость и ярость. Девушка в испуге попятилась, замотала головой, в попытке извиниться за свою дерзость, но горло пересохло и ни звука не вырвалось. Сир Эшли нехорошо так усмехнулся, разлепил плотно сжатые губы и процедил:
- Тебе этого знать не положено, - и уже для всех гостей, обведя их лихорадочным взглядом, - вечер окончен. Всем спокойной ночи!
Герцог выдохнул, расправил плечи и чеканной походкой с идеально ровной спиной вышел за дверь. И сразу же в гостиной начался оживленный переполох, обсуждение недостойного поведения хозяина замка. А Миранда, из последних сил сдерживая слезы, степенно вышла и направилась к себе. Как же ей было страшно. Чем мог настолько задеть ее вопрос, чтобы так выйти из себя и еле сдерживаться? Неужели все, что она себе надумала правда? Ужас! Тогда он просто чудовище! Только бы выбрал не ее!
На следующий день с утра по распоряжению хозяина Миранде принесли все заказанные компоненты для создания лекарственной смеси. Никто из слуг ни о чем не спрашивал и даже не выказывал интереса, что несказанно порадовало девушку. Все-таки герцог хорошо выучил своих людей.
Ведро с приготовленным раствором она понесла в сад сама, понимая, что вряд ли у нее могут найтись помощники. К ее большому удивлению у дуба уже стояла простая деревянная лестница, давая понять, что хозяин замка не намерен чинить препятствий для работы девушки. Она окинула внимательным взглядом фронт работ, немного передвинула лестницу, подхватила юбку, удобно зацепив ее за пояс, и, взяв ведро, начала осторожно взбираться на лестницу.
Дупло-домик оказалось очень просторным и, как и рассказывал дуб, полностью пропитанное застарелой болезнью. Миранда досадливо покачала головой, поставила раствор в дупло и проворно забралась внутрь. Ей предстояла очень трудоемкая работа, площадь была огромной и ее следовало всю обработать. Скорее всего за этот день она этого не успеет. Девушка погладила стенки и ощутила приветственную волну облегчения старого дерева. Оно так ждало ее. Значит, не стоит медлить!
Работа захватила ее, заставила забыть о времени и тревогах. Она вновь отдавала всю силу до капли, пропитывая ею мазь. Опомнилась только когда почувствовала нестерпимый голод. Пора было уходить. Эх, а она даже и четверти не обработала. Миранда выглянула из дупла и вдохнула полной грудью. Нужно отдохнуть. Руки и шея ужасно болели, пальцы сводила судорога, но зато на сердце плескалась неизбывная радость. Среди зеленой листвы девушка вдруг заметила голубоватый блеск близкого водоема. Ох, как интересно. Может там озеро?
- Добрый день! - радостно воскликнула Миранда, поглядев в ту сторону и узнав вчерашнюю леди. - Я сейчас.
Она быстро выбралась и ловко спустилась по лестнице, а незнакомка все стояла чуть в стороне и внимательно наблюдала за девушкой. На леди было все то же шелковое платье, а мокрые распущенные волосы, перекинутые на один бок, оставляли блажную дорожку на одежде. У Миранды возникла мысль, что женщина недавно купалась в виденном ею озере. Может она и вчера этим же занималась?
Девушка расправила юбку, с досадой заметив, что все ее платье заляпано серо-зеленой едко-пахнущей смесью. Стало стыдно, уши запылали, очень не хотелось при такой шикарной леди выглядеть замарашкой.
- Как чувствует себя твой пациент? - внезапно спросила с легкой улыбкой 'сестра герцога', как продолжала Миранда ее про себя называть.
- Намного лучше, чем вчера, - оживилась девушка. - Я очень вам благодарна за содействие! Если бы не вы, сир Эшли бы мне никогда не позволил такого.
- Ты не права, - качнула головой она и развернулась по направлению к беседке, только в этот раз шла очень медленно, и явно наслаждаясь окружающим ее пейзажем.
- Вам виднее, - не стала спорить Миранда, а потом внезапно набравшись храбрости, спросила: - а как ваше имя?
Леди печально улыбнулась, достала из складок платья памятный белоснежный гребень и произнесла:
- Ты знаешь.
Девушке стало неловко, неужели ее догадки были верны и эта странная грустная женщина здесь пленница и истинная наследница Ириканы. Ох, теперь главное не выдать себя перед герцогом.
- Покровитель рода маркиза Хаваны ведь не отвечает за природу? - внезапно сменила тему леди.
- Да, мне достался покровитель рода матери, а Хавана взял подопечными моих братьев, только не спрашивайте какой дар у них, я не могу сказать, - твердо сказала Миранда.
- Ты в этом абсолютно права. Не стоит дразнить покровителей, - странно заметила женщина. - Ты обучена?
- Немного. У меня же очень слабый дар, поэтому в школу не было резона посылать. Приезжал наставник из рода матери, - девушка вздохнула и встряхнула головой, чтобы разогнать гнетущие воспоминания и улыбнуться пристально наблюдающей за ней собеседнице. - Но свое дело я знаю, не переживайте. Этот старый дуб переживет еще не одно поколение герцогов Ириканы и, надеюсь, детишки будут любить то уютное гнездышко.
Леди на эти слова едва заметно напряглась, но видя искреннюю надежду в глазах Миранды, слабо улыбнулась. А девушка, заметив эту странную реакцию, поддалась внезапному наплыву чувств и схватила 'сестру герцога' за руки, чтобы взволнованно и весело быстро проговорить:
- Да, да, верьте мне! Все будет хорошо! Еще множество наследников будут играть в этом саду и вылеченное мною дупло несомненно станет их излюбленным место!
Женщина завороженно смотрела в серые сверкающие глаза Миранды и не могла вырвать своих рук из ее пальцев. Затем все же медленно оторвала взгляд и перевела его на сцепленные руки. Девушка вмиг осознала что натворила и быстро разжала пальцы и спрятала руки за спиной, виновато улыбнулась и пробормотала:
- Извините.
- Опять ты извиняешься, - тихо рассмеялась леди.
- Да... - тоже улыбнулась девушка. - А вы не знаете, герцог еще сердит на меня?
- Нет, уже нет, - задумчиво проговорила она. - Ты смелая, но не стоит повторять того вопроса.
- Эх, я уже поняла, - удрученно вздохнула Миранда, медленно шагая рядом с собеседницей. - Спасибо, вам. А то так страшно было вновь встречаться с ним. Мне очень приятно с вами разговаривать, так легко. Надеюсь, мы еще встретимся! - с надеждой посмотрела она на леди.
- Непременно. Даже раньше, чем ты можешь себе представить, - загадочно улыбнулась женщина. - Все иди, тебе пора привести себя в порядок.
- Ой, правда, я и забыла! До встречи! - и девушка, подхватив юбку, побежала по дорожке по направлению к замку.
А оставшийся в одиночестве человек постоял немного, глядя вслед удаляющейся фигурке, и медленно обхватил себя за плечи, когда на губах играла мягкая улыбка, а с губ сорвались тихие слова: 'Сегодня будет интересный вечер!'
Вечером Миранда была немного взволнована. После обеда герцог объявил о танцах и прибытии нескольких ближайших соседей для этого мероприятия. Девушка подозревала, что начался отбор в невесты и ей никак не удастся избежать танца с возможным женихом. От одной мысли о столь близком контакте с ним ее бросало в дрожь.
Отец настоятельно рекомендовал больше не допускать подобных вчерашней оплошностей, ведь даже если она не станет герцогиней Ириканы, то не стоит исключать возможности подписания некоторых важных договоров. Поэтому Миранда очень тщательно подобрала наряд, в меру нарядный, но достаточно консервативного кроя, без модных рюшей и бантов. Темно-зеленый атлас, квадратный вырез, узкие рукава с множеством перламутровых пуговичек на длинных манжетах и витиеватая вышивка золотой нитью по подолу и горловине. Элегантно. Образ довершала высокая прическа со спускающимися на шею пшеничного цвета кудрями. Но как же девушка надеялась, что не приглянется герцогу сегодня.
В бальный зал она входила под руку с отцом, важно кланяющимся остальным гостям. Миранда вежливо улыбалась, хотя ей совсем этого не хотелось. С намного большим удовольствием она сейчас бы легла спать, ведь слишком много энергии потратила днем. Но придется потерпеть. Скорее бы уже сир Эшли определился!
А вот и он, стоит чуть в стороне и беседует с начальником охраны, сэр Дункан кажется. Неизменный черный костюм, сегодня был украшен серебряной вышивкой, а волосы герцога заплетены в сложную косу, уверенно покоящуюся на его груди. Маркиз подвел дочь к хозяину замка, и они церемонно поздоровались.
Миранда все время чувствовала на себе взгляд сира Эшли, и когда осмеливалась быстро посмотреть на него, замечала насмешливую заинтересованность. Это смущало и пугало одновременно. Хоть утром леди и заверила, что герцог больше не гневается на девушку, но такое его поведение было странным, раньше ведь он совершенно не обращал на нее внимания.
С хозяином замка Миранде выпало танцевать четвертый танец. Герцог уверенно вывел ее на центр зала и плавно повел под зазвучавшую музыку. Девушка боялась смотреть ему в глаза и ненароком сократить дистанцию, поэтому упорно разглядывала замысловатые узоры вышивки на полах пиджака и молчала. А о чем говорить? Еще скажет вновь какую-то глупость.
- Ты все еще боишься меня? - близко наклонившись к ней, внезапно нарушил молчание сир Эшли.
Такого она не ожидала и неосознанно глянула на партнера, чтобы заметить в его черной бездне глаз насмешливый блеск. Вновь смутилась и посмотрела поверх его плеча, стараясь придать лицу безмятежность и лихорадочно придумывая ответ.
- Разве это не закономерно, вас бояться? - решилась Миранда озвучить свои мысли.
- О, ты как всегда чрезмерно откровенна! - усмехнулся герцог и резко крутанул ее под рукой, а остановив ее вращение в крепком объятии, внезапно со всей серьезностью произнес: - это замечательно.
Ошеломление от его слов на некоторое время лишило ее дара речи и сосредоточенности, из-за чего Миранда во все глаза смотрела в лицо сира Эшли. Этого просто не могло быть!
- Вы все это время смеялись надо мной! - с горечью проговорила девушка.
- Нет, я просто не опровергал твоих предположений, - ровно произнес он, став таким же, как утром в саду, но сразу же выражение лица сменилось на лукавое: - Но должен признать, было занимательно.
Она смотрела в его глаза и потихоньку начинала осознавать, что именно наговорила 'прекрасной леди' в саду. О, нет, только не это! Лицо залила краска, и Миранда дрогнувшим голосом прошептала:
- Извините.
- Опять ты извиняешься, - тихо рассмеялся герцог, а ей захотелось провалиться сквозь землю.
Это ж надо принять такого мужчину за леди! Но значит он не чудовище, мучающее свою кузину. Этот факт немного успокоил ее, затем поднялось негодование, а воспоминания о разговорах и поведении герцога по утрам придало смелости и дерзости. Она уже с вызовом подняла глаза на сира Эшли и с улыбкой спросила:
- Неужели такой страшный герцог Ириканы любит наряжаться в платья?
- Неужели такая образованная молодая леди никогда не видела восточных мужских халатов? - в тон ей ответил мужчина.
- О... - озадаченно протянула Миранда и вновь покраснела. - Извините.
Он лишь фыркнул и покачал головой, а девушка в этот момент поняла, что больше не испытывает страха по отношению к этому странному человеку. Ведь то, каким она его видела в саду, скорее всего мало кто знает, и это была одна из сторон его души, и грусть была не поддельной. Становилось все любопытнее, к тому же девушке по настоящему было приятно беседовать с леди, на поверке оказавшейся хозяином замка. Но вот, что странно, почему ее дар допустил такую невероятную оплошность? Ведь она чувствует природу, разве могла спутать чей-либо пол?
- Можно вопрос? - улыбаясь спросила Миранда.
- Смотря какой. Я же тебя уже предупреждал.
- Это я помню, - не испугалась она. - А почему вы не разрешаете посещать сад?
- Потому что это мой сад. Только мой, - вдруг жестко произнес он, - и ты туда допускаешься только на время лечения, - а затем вдруг ехидно добавил, - не люблю, когда подглядывают за моим купанием.
- Ой, представляю, - заулыбалась девушка, - все невесты бы оккупировали подступы к озеру, в надежде на вашу благосклонность.
- Вот! - напыщенно подтвердил герцог, а глаза его задорно блестели, - ты все правильно поняла. Как еще мне себя обезопасить?
Музыка внезапно кончилась, доставив Миранде долю сожаления от необходимости прекратить такую интересную беседу. Они с герцогом раскланялись и он отвел ее к диванам, чтобы пригласить другую кандидатку. За вечер они больше не говорили, только иногда девушка ловила на себе пристальный взгляд сира Эшли и улыбалась в ответ, но не предпринимала никаких попыток с ним сблизиться. Хоть теперь он и не навевал на нее такой ужас, как раньше, но становиться его женой у нее не было никакого желания, да и не похоже, что он испытывает к ней хотя бы влечение. Зато может быть они смогли бы наладить довольно дружественные отношения, пока она гостит в замке.
Следующие дни прошли размеренно. По утрам Миранда проводила время в дупле, продолжая лечение дуба. Иногда к ней присоединялся герцог, и тогда они немного гуляли по саду и беседовали. По вечерам были разные развлечения, неизменно направленные на облегчение выбора невесты. Все девушки были очарованы сиром Эшли и довольно обижены его показной холодностью. Даже та, что провела в его объятиях первую ночь, не скрывала своего разочарования.
Когда Миранда полностью убедилась в излечении дерева, привела хозяина замка и показала свою работу, в тайне надеясь на его разрешение и дальше посещать сад. Но он вдруг оказался непреклонен и никакие просьбы не трогали его сердце. Так что он запретил ей появляться на следующий день и удалился, посчитав, что сегодня девушка может в последний раз прогуляться.
А ее распирало негодование. Это ж надо быть таким неблагодарным! Но ничего, она не собирается отступать, тем более что заняться в этом замке особо нечем. Да и чувство противоречия иногда поднимало в ней голову и заставляло совершать глупые поступки, за которые частенько попадало от братьев. Вот и сейчас Миранда решительно вернулась в свои покои и тайком вынесла несколько маленьких подушечек и плед, чтобы соорудить себе уютное местечко в дупле. В конце концов, она это заслужила! А пробраться туда незамеченной девушка вполне теперь могла.
Миранда удобно сидела в дупле и читала прихваченную книгу. Вчера вечером всех гостей и предупредили, чтобы не выходили за пределы левого крыла замка, да и были осторожны, чтобы не попасться на глаза герцогу. Видите ли, сегодня годовщина пропажи леди Эшли, и сир Эшли в этот день бывает в крайне плохом настроении. Но девушка резонно посчитала, что герцог бывает в саду только по утрам, поэтому ничем не грозило ей выскользнуть из заточения в замке после обеда и немного подышать свежим воздухом и насладиться единением с дубом. Тем более, что ее тайник невозможно было заметить снизу.
Вдруг она услышала, как разбилось стекло и вдалеке с глухим стуком что-то упало. Девушка замерла, прислушиваясь, но больше не произошло ничего странного. С запозданием, она поняла, что наверное совершила очень опрометчивый поступок, нарушив прямой приказ герцога. И тут стал приближаться странный звук ломающихся ветвей и необычного рычания. Миранда испугалась, что это какой-то дикий зверь пробрался на территорию замка, и прижалась к стенке дерева, чтобы не выдать своего присутствия.
Сквозь ветви с удивлением рассмотрела выбежавшего по дорожке сира Эшли, в руке которого находилась отломанная ветвь. Он с силой и яростным криком саданул по ближайшим кустам, осыпая траву поломанными веточками и зелеными листьями. Девушка с ужасом наблюдала за выплеском злости герцога и не сразу заметила, как появился начальник охраны.
- Эшли! - окликнул он хозяина, с явными нотками тревоги в голосе. - Не делай этого! В замке полно гостей...
- Плевать! - тяжело дыша, огрызнулся герцог и повернулся к белокурому воину. - Дунка-а-ан...
Что-то в выражении лица сира Эшли неуловимо поменялось, он отбросил орудие и мгновенно подскочил к Дункану, толкнул его к стволу дерева, схватил одной рукой за золотистые кудри, явно больно с силой, и наклонил его голову, чтобы впиться в губы яростным поцелуем.
Миранда закрыла рот руками, чтобы не вырвалось удивленного вскрика. Что же тут происходит? Как ей быть? И еще толпа вопросов заметались в ее голове, пока она не могла оторвать взгляда от развернувшегося на поляне зрелища.
А свободная рука герцога скользнула под форму начальника охраны, погладила грудь и резко направилась в штаны. Дункан пытался обнять сира Эшли, но тот отпрянул и властно развернул лицом к дереву, удерживая за шею и стягивая с него брюки.
О, ужас! Чему она стала свидетельницей! И начальник охраны даже не пытается сопротивляться, упирается ладонями в ствол и сжимает зубы, когда руки герцога ласкают его спереди.
Сир Эшли запустил руку в карман и достал маленькую баночку, мазью из которой испачкал пальцы и запустил их между ягодиц Дункана. Затем спустил свои брюки и, наклонив воина, резко вошел в него. Тело Дункана содрогнулось, а герцог издал сдавленный рык, начав двигать бедрами. Движения были рваными и все ускорялись, одна рука хозяина замка крепко держала затылок любовника, не давая тому повернуть голову, вторая держала за талию. Сир Эшли находился будто в каком-то трансе, ничего не осознавая вокруг, поддавшись лишь своим желаниям и неизвестной ярости. Он не заметил, как ноги Дункана подогнулись, и они медленно опустились на траву, как оказались на четвереньках, и он уже прижимал партнера не к стволу и земле. Не слышал еле сдерживаемых стонов любовника и его содрогающегося и извивающегося под ним тела. Была только боль, терзающая душу герцога и желание забыться, выплеснуть ее во вне и никогда больше не чувствовать.
Миранда силилась закрыть глаза, чтобы не видеть этого позора, этой мерзости, но не могла. Что-то глубинное заставляло ее смотреть, не взирая на текущие по щекам слезы, закушенный кулак. Ведь ей нравился сир Эшли! Нравился как интересный человек! Но такое... жгучая пустота образовалась в груди и не давала вдохнуть.
- Эшли... не могу... Эшли... - прерывисто с мукой проговорил Дункан, но герцог его не слышал, все яростнее двигаясь в нем.
Хозяин вдруг наклонился, схватил воина за бедра и сильно рванул на себя, заставив того подавиться криком. Дункан вцепился пальцами в землю и сцепил зубы, рука герцога скрылась спереди наклоненного любовника и начала быстро двигаться. Тело начальника охраны стало содрогаться в непроизвольных спазмах, но сир Эшли не выпускал его, не давал отдыха. Это было похоже на пытку. Но вот герцог распахнул глаза и выгнул спину, постоял на коленях некоторое время неподвижно, выравнивая дыхание, и, отстранившись, медленно поднялся.
Он с непроницаемым лицом смотрел на тяжело дышащего, не имеющего силы подняться Дункана и не спеша натягивал штаны.
- Вставай! - властно произнес сир Эшли.
Воин вздрогнул оттолкнулся дрожащими руками от земли и остался стоять на коленях, не слушающимися пальцами еле надел брюки и встал. Он попытался подойти к герцогу, но тот оттолкнул его и холодно проговорил: 'Уйди!'
