Аннотация: Десять историй в картинках словами. Третий подход. История восьмая. Рассказ о том, как Морган Ван Крид разгадал загадку, но отказался от её решения.
Куклы Ван Крида. Redirect.
Истории в картинках словами.
История восьмая: Сомнение и надежда.
Господин председатель городского суда Франц Ван Кнут просил Моргана Ван Крида обращаться к нему просто, – господин судья. Он сказал кукольному мастеру, что органически не выносит наименование собственного титула, вслух... брр.
Это был высокий старик с седыми лохматыми бровями, на которые было невозможно не обращать внимания. Брови господина судьи просто гипнотизировали! Морган, то и дело, ловил себя на том, что смотрел на это двигавшееся вверх и вниз великолепие, которое могло так точно дополнять речь господина судьи, (например, взметнувшись удивлённо или опустившись иронично), придавая ей новых красок и интонаций, отчего юноша просто наблюдал за ними, вместо того, собственно, чтобы речь слушать. Рене появлялся в кабинете ровно в тот момент, когда следовало наполнить опустевшие чайные чашки свежезаваренным ароматным напитком. Именно появления слуги возвращали Моргана в реальность, а строгий взгляд напоминал, кто сидит в кресле напротив. Не какой-нибудь там горожанин, желающий заказать куклу домработницу, а сам председатель городского суда. Очнитесь же, юноша!
–Это вы хорошо придумали, – господин судья приподнял чашку и понюхал ароматный парок. – Кто бы мог подумать, что в такую-то жару именно чашка горячего чая будет в самый раз. Я распоряжусь дома, чтобы заваривали чай, вместо этих фруктовых напитков из погреба, от которых я уже два раза горло застудил.
–Это всё Рене... – Морган, в который раз смутился и буквально заставил себя отвести взгляд от седых бровей. – Рене просто чайный волшебник.
–Да? – удивленно пробормотал старик Ван Кнут, искоса наблюдая за манипуляциями сурового слуги с чайными принадлежностями, которые были больше похожи на фокус с перемещением в пространстве, чем на обычную расстановку чашек на поднос. Морган и сам любил наблюдать за ловкими руками Рене, когда, например, не мог сосредоточиться на работе. – Сразу чувствуется старая школа. Такого слугу нынче днем с огнем не сыщешь. – Судья поставил чашку на стол и глянул на мастера. – Однако мы с вами не договорили... Мне хотелось бы услышать вполне четкий ответ. Моя просьба имеет шанс быть удовлетворенной?
–Да, но... – Морган тоже вернул чашку, которую Рене сразу убрал на поднос. – Но в этом деле есть несколько сложностей. Даже не знаю с чего начать... – мастер выдвинул верхний ящик стола и достал из него шкатулку с сигарами. – Для начала мне нужна информация. Много информации. Точнее сказать, вся имеющаяся в наличии у вас и желательно записанная на бумагу или магнитные носители.
–Нет проблем, – махнул рукой господин судья. – Вся библиотека суда Стокванхейма в вашем распоряжении.
–Мне потребуется оцифровать всё напечатанное, – мастер взял сигару и принялся раскуривать её от золотой зажигалки, посматривая в сторону судьи сквозь облако дыма. – Абсолютно все книги. Ведь для того чтобы дать объективный... – Морган едва не произнес вслух слово «приговор», однако вовремя спохватился. – Объективную оценку, нужно обладать информацией.
–Я бы предпочел слова «точные знания», – отреагировал господин Ван Кнут, неспешно попивая свой чай из новой чашки, между делом рассматривая кабинет. Ему приглянулось большое распахнутое окно и простая стеклянная ваза с белой розой на подоконнике. Старик улыбнулся каким-то своим мыслям. – Именно точных знаний и умения их применять на практике не хватает нынешней молодежи, которая так рвется к власти. Те, кто постарше, соотносят знания со своим жизненным опытом. И делают предвзятые выводы. Те, кто помладше, наоборот, руководствуются знаниями, но... – старик покачал головой. – В них есть то, что пугает меня. То, чего в них быть не должно на этой должности. А именно амбиций или задора. Верховный суд империи назначил мне кандидата в приемники, который имеет все шансы стать судьей. Однако этот молодой человек пугает меня в большей степени, нежели, например, будь на его месте безграмотный крестьянин с окраин. А между тем... – судья глянул на Моргана. – Мне уже восемьдесят пять лет. На пенсию мне пора. Да и здоровье не позволяет.
–Механический мозг будет руководствоваться только знаниями, – ответил Морган на невысказанный вопрос. – Теми, что мы скопируем из книг.
–Я отряжу вам в помощь двух толковых приставов.
–Значит, завтра же я буду в суде вместе с копировальной машиной. Мы всё запишем на диски памяти.
–А что с логикой?
–Лучший логический модуль во всей империи, – Морган чуть подался в бок и достал из специальной коробки некий агрегат, похожий на механическое яблоко, с которого сняли его металлическую кожуру. Поставив модуль на стол, перед судьей, мастер вставил в маленькую скважину ключ и повернул три раза. – Завода хватит на три дня автономной работы.
Старик Ван Кнут недоверчиво разглядывал логический модуль.
–Эта машинка, собственно, и будет принимать решения? – Франц Ван Кнут с сомнением рассматривал модуль.
–Она, – ответил Морган. Он вдруг что-то почувствовал в голосе судьи. Некий странный обертон..., и грустный, и обреченный.
–Как же проверить ее в работе?
–Я присоединю к нему наушник, – Морган вынул из стола черный плоский наушник с прищепкой и белым проводом в матерчатой оплетке, и положил рядом с механизмом. – Спрашивайте, разговаривайте, спорьте... – Мастер улыбнулся старику, (очень странно улыбнулся, чего тот, к своему счастью, не заметил). – На изготовление куклы носителя уйдет не меньше недели. За это время вы убедитесь в ее совершенной логике.
–Экий вы, самоуверенный, – усмехнулся судья, но модуль взял и поднес ближе к себе, чтобы лучше рассмотреть. Затем он пробормотал. – Такая красивая вещица... Мне даже боязно держать её в руке. Вдруг, что-нибудь сломаю.
–Не волнуйтесь, она сделана из прочных сплавов, – Морган поставил на стол раскрытую шкатулку, с выстеленным красным бархатом дном, и подвинул её к старику. – Держите ее в шкатулке. Впрочем, не ее, а его. Потому что звать его Син.
Судья оторвался от разглядывания механического блока, по которому пробегали золотистые капли отблесков солнца.
–Это имя похоже на аббревиатуру...
–Так и есть, – улыбнулся Морган. – Вот только этой вещице уже так много времени, что я забыл, какие слова складывают её название.
Мохнатые брови изобразили добродушное недоверие, старик прищурился и покачал головой.
–Я бы хотел спросить ее... То есть, его прямо сейчас. Это возможно?
Морган лишь великодушно махнул рукой в ответ.
–О чем угодно. Тем более что он нас слышал.
–Даже так? – старик взял наушник, присоединил медным штекером к Сину, затем прицепил к своему уху. – Итак, вопрос. Лукавит ли присутствующий здесь Морган Ван Крид в вопросе твоего наименования?
Выслушав ответ, старик кивнул, искоса глянув на Моргана.
–Вопросы второй и третий. Из чего мы можем сделать вывод, что оный Морган Ван Крид лукавит, и нет ли в том злого умысла?
В этот раз судья долго слушал Сина. Он кивал и даже закрыл глаза, будто испытывал удовольствие. Наконец, вынув наушник из уха, Ван Кнут вздохнул и умиротворенно посмотрел на Моргана.
–Признаться, давно я не слышал столь чистых выводов, сделанных на вполне мотивированных предпосылках.
Морган усмехнулся, впрочем, незаметно для Ван Кнута. И Рене удивленно глянул на судью, однако скоро собрал чашки на поднос и вышел из кабинета.
–Вы должны знать, господин судья, что логика Сина спиралеобразна. Она состоит из девятисот сегментов, каждый из которых соединен со следующим и предыдущим. Эта логика имеет начало, но не имеет конца, в смысле предела. То есть, механический мозг умеет делать далекоидущие выводы. Иными словами, Син не ответит вам на вопрос, какой погоды нынче ждать? Но вполне себе в состоянии просчитать череду поступков приведших человека к преступлению. Вы понимаете?
–А разве это плохо? – вопросом на вопрос ответил старик судья. – Это лучше, чем зарвавшийся судейский чиновник, который никакой логики вообще не знает. Я ведь не просто так обратился к вам за помощью, мастер Ван Крид. Меня пугает перспектива назначения того самого, упомянутого ранее, претендента на мою должность. Он из благородной семьи, закончил имперскую юридическую академию, но... – Старик задумчиво разглядывал Сина. – В кармане своего роскошного камзола он носит пудреницу, наполненную кокаином. И... он... пристает к моей внучке. Проходу ей не даёт на улице. И более того, повадился ходить ко мне в дом, чтобы иметь повод увидеть Элизу.
–Ну, молодость... – пробормотал Морган.
–Недостойное поведение и абсолютная уверенность в своей безнаказанности. – Ван Кнут положил логический модуль в шкатулку. – С этого негоже начинать карьеру судьи, если вы понимаете, о чем я говорю.
–Возможно, понимаю.
–Самый вероятный претендент... – грустно вздохнул Ван Кнут. – Его батюшка имеет хорошие знакомства в метрополии. И скорее всего, в приемники назначат именно его.
–Да, дела, – покачал головой Морган. Впрочем, он прекрасно знал, как эти вопросы решались в империи.
–И что хуже всего, – старик закрыл крышку шкатулки, встал и взял её в руки. – Мне сложно противостоять хамству, которое так неожиданно появилось внутри моего дома. Я не знаю, что с этим делать. Не знаю вообще. Наблюдать за слезами Элизы выше моих сил, но... Еще ужаснее знать, что этот субъект скоро станет вторым человеком в городе, что он будет вершить закон. – Ван Кнут направился к двери. – До свидания, мастер. Завтра жду вас в суде с этой вашей копировальной машиной.
–А если не пускать его в дом?
Судья приостановился возле двери. Его плечи были опущены...
–Я не могу не впускать. Вот уже сорок лет двери моего дома открыты для всех, кто нуждается в помощи или совете. Я не могу выгнать человека, ведь у меня есть надежда, что он одумается и исправится. Если не станет этой надежды... – Ван Кнут оглянулся и посмотрел на Моргана печальными глазами. – Тогда вся моя жизнь была напрасной.
–А я не уверен, что верховный суд утвердит куклу на столь высоком посту, – вздохнул Морган.
–Но ваш авторитет, мастер...
–Бросьте вы, – махнул рукой юноша. – Много ли помог вам ваш авторитет?
–Я попытаюсь, всё же... – и он вышел.
*
Спустя три дня Морган всё еще усердно трудился над куклой, которая должна была стать судьей, по замыслу Ван Кнута. Он сделал для неё кожу из эластичной резины, которую даже вблизи было невозможно отличить от настоящей...
Однако...
Поздней ночью...
В кабинете мастера зазвонил телефон.
Морган неохотно оторвался от сложной процедуры вживления глаз в кукольную голову, глянул на часы и покачал головой. Шел третий час ночи.
Руки, испачканные карамельной веретёнкой, он вытер чистой салфеткой, и повесил её на край эмалированного тазика, в котором расплывались красные кляксы. Скоро мастер подошел к столу и поднял трубку.
–Да? – устало сказал он.
–Мастер... – послышался голос старика Ван Кнута. Болезненный, прерывающийся голос.
Морган забеспокоился.
–Господин судья? Я... – он мотнул головой, всё не то, всё не то... – Что-то случилось?
–Вы не смогли бы прийти ко мне в дом? – обессилено прошептал судья. – Я просто не знаю, что делать и как поступить...
–Да, конечно! Буду у вас через пятнадцать минут!
–И, пожалуйста, зайдите в дом со стороны Кремового переулка, с черного входа... Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел вас у меня.
–Да!
Морган быстрым шагом направился к двери, по пути подхватив свой камзол. В коридоре он столкнулся с удивлённым Рене, который нёс на кухню тазик, наполненный чистой посудой.
–Мастер? Куда вы так поздно?
–Я буду у судьи. У него что-то случилось! – Морган бежал к входной двери.
–Значит, я буду поблизости от телефона, на всякий случай.
Морган распахнул дверь и оглянулся.
–Спасибо, старина. Да, на всякий!
...
Из темного переулка он свернул на узкую подъездную дорожку к дому судьи Ван Кнута. Здесь было тихо, теплый воздух был насыщен ароматами цветущего жасмина, в зарослях которого пели соловьи. Гравий скрипел под массивными подошвами. Морган торопился, ему почему-то становилось очень тревожно за старика, который оказался бессилен перед высокородным хамом. «Так странно, – думал юноша, поправляя шляпу. – Ну, ведь чужой человек. Суровый судья... А мне жаль его»
Скоро дорожка свернула в небольшой внутренний дворик, посредине которого была разбита круглая клумба с ирисами. Он запоминал картинки этого дома, это происходило, как всегда, само по себе... Сладковатый цветочный аромат, светящиеся окна, открытая дверь...
Несколько шагов по ступеням...
Коридор, холл...
Он нашел старика в гостиной. Тот сгорбившись сидел в кресле и гладил по волосам милую девушку, уткнувшуюся ему в грудь и рыдавшую горько. Завидев мастера в дверях, Ван Кнут облегченно вздохнул.
–Спасибо, что пришли... – он наклонился к девушке и что-то прошептал ей на ухо, что-то ласковое и успокаивающее. Затем аккуратно встал и усадил её в кресло. Она всё ещё всхлипывала, вытирая глаза платком с кружевным кантом. Глянув в сторону юноши, глазами наполненными горечью и болью, она снова опустила голову и закрыла лицо ладонями.
–Ваши интонации испугали меня, – пробормотал смущенный Морган. Он не выносил женских и детских слез, особенно, когда был бессилен помочь.
–Пойдемте со мной, – судья показал на лестницу, ведущую на второй этаж.
И там, в комнате Элизы, Морган понял, почему был вызван. Точнее, он предположил, что...
Посреди комнаты лежало тело молодого мужчины с разбитым виском. Толстое пресс-папье из горного хрусталя валялось рядом с его головой. Крови вытекло немного, всего небольшая лужица возле перекошенного от злобы мертвого лица.
–Судя по одежде и по некоторым другим признакам... – Морган подошел к телу и мыском туфли легонько пихнул золотую пудреницу. Она откатилась и громко затарахтела по полу, покружившись на месте, прежде чем застынуть. Возле тонкой кисти руки, обрамленной кружевной манжетой, лежала папироса. – Я догадываюсь кто это. – Он глянул на несчастного старика, который не знал куда девать глаза от стыда и раскаяния. – Что здесь случилось?
–Я был в кабинете, когда услышал крик Элизы... – Судья тяжело вздохнул и отвернулся к зашторенному окну. – Прибежал сюда, а этот... Этот... Он повалил её на кровать и срывал одежду... – Старик глянул на Моргана. – Сам не знаю, что на меня нашло. Схватил первое, что попалось под руку, и...
Морган кивнул и вернулся взглядом к мёртвому телу.
–Почему вы позвонили именно мне? Ведь мы не друзья, в общем-то, и даже не просто хорошие знакомые...
–Син, – ответил старик. – Я спросил Сина. И он посоветовал обратиться к вам.
Морган снова кивнул, хотя и помедлил. Он ждал этого ответа.
–И что вы ждете от меня, господин судья?
–Я не знаю, Морган... – старик Ван Кнут слабо покачал головой и опустил руки. – Возможно, завтра мне следует сообщить обо всём полиции...
–А возможно, что и нет, – Морган наклонился к телу, обхватил за плечи и чуть приподнял. – Придется позвать Рене, – пробормотал он и глянул на судью.
Тот удивленно наблюдал за юношей.
–Но, что вы собираетесь...
–У меня есть опыт вживления механических блоков в мозг человека. Недавно я делал операцию одному известному поэту, вживил ему в голову стихопечатную машинку. Он жив, здоров и щелкает свои стишки, как орехи... Впрочем, это неважно.
–Я не совсем понимаю, – растерянно сказал Ван Кнут.
–Где у вас телефон? – мастер вернул тело на пол и направился к двери. Однако, задержавшись, оглянулся... еще раз посмотрел на пресс-папье, которого здесь не должно было быть в принципе... тем паче, под рукой... Но передумал, отвернулся и открыл дверь. – А может будет лучше сделать полную копию? Нужно думать быстрее... И еще, господин судья, захватите с собою Сина.
*
Спустя неделю, Морган позволил Рене уговорить себя съездить в гости к Ван Строккам. Тем более что они действительно давно приглашали его к себе. Руперт Ван Строк был лучшим в Стокванхейме мастером по оптическим приборам.
Чета Ван Строкков жила далеко за городом, в небольшом аккуратном домике посреди бескрайнего пшеничного поля. Мастерская Руперта находилась в подвальном помещении и была наполнена всевозможными линзами и телескопами, самых различных форм и размеров. Когда хозяин с гордостью показывал Моргану свои чудесные изобретения, тот обратил внимание на необычный прибор, стоявший на круглом столе в углу. Эта машинка состояла из множества линз и рычажков, над которыми был смонтирован окуляр с резиновым кольцом, видимо, чтобы удобнее было прислонять к нему глаз.
–О, у вас наметанный глаз, Морган! Сразу заметили! Чего не скажешь обо всех этих псевдо мастерах, которые только и знают, что кичатся своими скрипучими домработницами! – воскликнул толстячок Ван Строкк, всплеснув руками, и подведя мастера Ван Крида к столу. – Это особенный прибор, я собрал его пару дней назад и даже не успел придумать название.
–И что же он делает? – Морган наклонился к прибору.
–А вы гляньте в глазок! – заговорщицки подмигнул Руперт. – И я покажу вам, что творится внутри обыкновенной капли воды!
По утрам он завтракал за столиком, который для него сервировал механический слуга на небольшой площадке за домом. Перед Морганом раскрывалась бесконечная перспектива: небо, сливавшееся с золотым пшеничным океаном..., волны, катившиеся по колосьям..., облака, растворившиеся в жаркой бездне... Ветер касался лица. Сухой ветер с запахом пшеницы.
Ветер трепал края белой скатерти и трепал полевые цветы в вазе посредине стола.
Дочка мастера в это время гостила со своей матушкой у родственников в Орданвинге. Чему Морган обрадовался, но виду не показывал.
Обычно к завтраку выходил и сам хозяин. Он приносил Моргану газету, если перед тем бывал в Стокванхейме. Они пили чай, иногда болтали ни о чем, иногда просто молчали и смотрели вдаль.
Однажды, Руперт пообещал сделать для Моргана специальные очки, которые бы умели скрывать глаза. И умели бы кое-что еще, заговорщицки подмигнул Руперт. Юноша, рассеянно перелистывающий газету, глянул на мастера Ван Строка и усмехнулся.
–А зачем скрывать глаза, мастер?
–В жизни всякое случается, – задумчиво ответил Руперт и покачал головой. Он сразу взялся за бутерброды с ветчиной с таким усердием, что скоро они закончились. – Кстати... – с набитым ртом продолжил он. – Вы знаете, что в Стокванхейме нынче новый судья? Мастеровой люд в тавернах шепчется, что тот весьма умён и строг. Говорят, что он тоже не берет взяток, как и старый судья. Слыханное ли дело! А?