Аннотация: Ещё один незлобный стёб. Тем, кто не выносит и намёка на наивность - не читать. Также не читать во время еды :)
Скелеты расположились у самого входа в ущелье, обходясь без костров, потому что кости не мёрзли. Весело клацая челюстями и то и дело подбирая выпавшие зубы, они играли в забавную игру "собери товарища", которую очень любили (в отличие от игры "соберись сам", которую они терпеть не могли). Поодаль из темноты на них с завистью поглядывали зомби, занимавшиеся тем, что вылавливали из своей полусгнившей плоти жирных белых червей и, насобирав миску, отдавали её повару, который жарил их для гигантских летучих мышей, с нетерпением ждавших очередную порцию лакомства. Некромант по имени Орфеус одним чёрным глазом приглядывал за своей армией, сидя возле палатки из шкур виверн, поставленной на возвышении из валунов. Вторым не менее чёрным глазом он отслеживал перемещение разведчика, который неумело таился в глубоких тенях, пробираясь вдоль стены ущелья, и подсчитывал численность врагов. То есть, таился он, конечно, со знанием дела, но ввязываясь в войну, следует собрать хотя бы минимальные сведения о противнике. Глядишь, и узнал бы, что некроманты обычно замечательно видят в темноте. Тем временем разведчик подполз ближе к зомби, увидел, что они делают, и неосторожно заёрзал по земле. "Ишь, брезгливый попался!" - подумал Орфеус. Между прочим, белые мясные черви - вкусная и питательная пища, практически деликатес, и ничего страшного в них нет. Сам он их, правда, не пробовал - всем деликатесам мира он предпочитал хорошо прожаренные сухарики и подсоленную ветчину. Ловить разведчика Орфеус не считал нужным - пусть себе упражняется в арифметике, зато нарасскажет свои товарищам таких ужасов, что половина из них перед боем будет дрожать от страха. А если повезёт, то и миром обойдётся. Хотя вряд ли: их командир - существо крайне упрямое.
Окончания войны Орфеус одновременно желал и страшился. С одной стороны, водить армии в бой - не его призвание, уютную келью на пятом ярусе подвала он ни за что не променял бы на самый роскошный королевский трон; а с другой - согласно правилам тех, кто называет себя истинными некромантами, воинов после окончания военных действий полагается развести по могилам и гробницам, и эта перспектива с учётом численности его армии представлялась некроманту весьма мрачной. Мало того, что на кладбищах и особенно в фамильных склепах попадаются неупокоенные трупы, активно протестующие против нарушения их покоя, так ещё и сами мёртвые воины создают проблемы: по своему и чужому опыту Орфеус знал, что попадаются среди них шутники, которые указывают в качестве места своего захоронения совершенно чужие могилы. Вот и мотаешься от могильника к могильнику, а эти гады веселятся за спиной...
Да, и существовал ещё один неявный, но увы, существенный фактор: у военачальника вражеской армии, толстого и страдающего одышкой Крува Гнежа (который понятия не имел о ночном пятилистнике, которым эта одышка замечательно лечится) была невеста, которую он по недомыслию зачем-то прихватил с собой в поход. Быть может, он самоуверенно полагал, что поход будет кратким и победоносным, что позволит выставиться перед девушкой осиянным славой героем, но Орфеус-то прекрасно понимал, сколь наивна убеждённость самодовольного военачальника. Один лишь раз видел некромант прекрасную, словно дивный сон, Кайяну, и то издали (да и туман стоял зверский), но в тот миг сердце его разбилось навеки. К сему прискорбному факту Орфеус отнёсся стоически и по-философски. Конечно, к ногам прекраснейшей девы он готов был бросить все трупы с окрестных кладбищ и без счёта ожерелий из почек и селезёнок, а также свой годовой запас прожаренных сухариков, но подозревал, что его широкий жест не будет оценен по достоинству. И потому вставал потрясающий в своей сложности вопрос: что он будет делать с Кайяной, когда перед его легионами мертвецов падёт армия Гнежа? Орфеус всерьёз опасался, что не совладает со своими чувствами и до смерти напугает девушку, признавшись ей в нежном и глубоком чувстве, а это, конечно, не дело. Но и поручить заботу о ней наиболее прилично выглядящим командирам своей армии тоже не годится - увы, и наиболее приличные выглядели устрашающе и пахло от них прескверно... Орфеус горестно вздохнул. Второй его чёрный глаз, который, как уже было сказано, был не светлее первого, отметил, что разведчик пополз назад, ещё более тщательно хоронясь в сгустившихся тенях.
Два скелета затеяли драку из-за челюсти. Оба претендовали на одну и ту же кость и не желали отступать, каждый отчаянно, до хруста в суставах, доказывал, что это именно его родная челюсть, с которой он появился на свет, товарищи их тут же разбились на две команды болельщиков и скрежещущими криками подбадривали спорщиков, размахивая лучевыми и локтевыми костями.
Орфеус нахмурился, слез с камня, подошёл к дерущимся и рявкнул:
- А ну стоять!
Дерущиеся прореагировали не сразу, зато разведчик дёрнулся и чуть не вскочил, но ему помешала нависшая над его дисциплинированной, но неразумной головой скала, об которую он и ударился так, что наверняка искры из глаз посыпались. В общем гомоне его никто не услышал.
Некромант досадливо поморщился, чуть было не проворчал: "А ты ползи, ползи себе дальше", но решил не смущать и без того напуганного разведчика. А то, чего доброго, решит сдаться в плен, а кто тогда будет рассказывать вражеским воинам страшилки на ночь?
Нагнувшись, Орфеус поднял вторую челюсть, в которой не хватало половины зубов - что и служило ключом к разгадке конфликта: какому-то хитрецу захотелось заполучить себе ровный и опрятный оскал взамен прежнего, щербатого.
- Чья? - грозно спросил Орфеус, угрожающе нависая над группкой скелетов. В своё время учитель объяснял ему, как важно уметь правильно нависать, и даже устроил мини-экзамен по угрожающему нависанию. И действительно, весьма полезное умение.
- Моя, - со вздохом признался один из драчунов, совесть которого впечатлило мастерски исполненное нависание. - Накажете? - спросил он жалобно. Вот, все они такие! Сначала товарищей обкрадывают, а потом ухитряются так невинно пустыми глазницами глядеть, что и руки опускаются.
- Играть сегодня не будешь, - строго сказал Орфеус, подавив в себе желание пожалеть щербатого страдальца. - Иди в сторонку и посиди до рассвета, подумай над своими действиями, а с утра извинись перед товарищем.
Погрустневший скелет, робко взяв злополучную челюсть, отошёл в сторону. Для них одиночество - худшее наказание, ведь в гробы компаниями не кладут.
Разведчик уже покинул пределы лагеря нежити, и теперь, вероятно, словно на крыльях мчался к своим, благодаря всех богов за неслыханную удачу.
Орфеус вернулся на свой наблюдательный пункт, поглядел часок на звёзды, а потом свернулся калачиком на чёрном некромантском плаще, расстеленном прямо на жёстком камне в палатке из шкур виверн, и уснул, даже во сне преследуемый грядущими трудностями.
Поутру две армии выстроились друг напротив друга на равнине между двумя горбатыми холмами. Скелеты в первых рядах бессовестно дразнились и кривлялись, потрясая костьми и засовывая себе пальцы в глазницы, наказанный за ночь придумал вставить вместо выбитых когда-то зубов (наверняка в пьяной драке, с его-то нравом!) острые камешки, и теперь соседи ему завидовали. Воины противника переминались в нерешительности с ноги на ногу, ёжась не столько от утренней прохлады, сколько от страха - видать, давешний разведчик малость приукрасил свой доклад. А может, он и с арифметикой не дружит. Гигантские летучие мыши сидели нахохлившись и всем своим гигантским видом выражали одно желание - спать. Сам некромант, хоть и поглядывал на них неодобрительно, внутренне был полностью с ними солидарен.
Вздохнув, он вышел вперёд, готовясь к неприятной обязанности - зачитыванию ультиматума. Едва ли упрямый Гнеж, разодевшийся в вышитое золотом алое платье победителя, пожелает сдаться, но нельзя пренебрегать даже малейшим шансом обойтись без кровопролития с одной стороны и костеразбивания и плотераскрамсывания с другой.
- Слушайте моё последнее слово, презренные людишки, - оборот речи Орфеуса самого коробил, но интуиция подсказывала, что к стилистическим тонкостям враги придираться не станут.
Подло выпущенная стрела просвистела, намереваясь воткнуться некроманту в самое сердце, но он предвидел подобные казусы и ловко увернулся, продолжив, как ни в чём ни бывало:
- Если вы немедленно вернёте мне Амулет Граничной Тени, то я пощажу вас и ваших воинов, и уйду, не причинив никакого вреда! Если же вы продолжите упорствовать, то алой кровью оросится эта прекрасная долина!
Вообще-то, ничего прекрасного в долине не наблюдалось, а что и было, всё напрочь потоптали две немаленькие армии, но зато оборот получился удачным.
Вражеские ряды дрогнули и заколебались, но Гнеж, в соответствии со своим образом непобедимого военачальника, рыкнул раскатистым басом, на ходу подстроившись под стиль речи некроманта:
- Не бывать этому никогда, ничтожный чернокнижник! Моя армия выстоит против твоих чёрных легионов, и твоё чёрное сердце я вырву собственными руками!
"Часто повторяется слово "чёрный", надо синонимом заменить", - подумалось некроманту, но подсказывать врагу он, конечно, не собирался.
- Да прольётся кровь, - заключил Орфеус уже не высокопарным, а самым будничным тоном, понимая, что полезной информации в этой фразе - ровно ноль. Но вековые традиции предписывали непременно произносить что-нибудь в таком духе.
Скелеты радостно загомонили и кинулись в атаку. Медлительные, но упорные зомби потащились следом, на ходу выкапывая из себя червей, летучие мыши снялись последними, и то лишь после нескольких пинков, которые собственноручно (точнее, собственноножно) отвесил им Орфеус.
Воины Гнежа доблесть и смелость не выказывали - вероятно, из скромности. Они потихоньку отступали под натиском совсем уж развеселившихся скелетов, принимая их радостные улыбки за злобные гримасы (и действительно, неподготовленному трудно отличить эти два проявления эмоций у лишённых лицевых мышц созданий), а когда летучие мыши начали закидывать их белыми шевелящимися червями, взятыми у зомби, кое-кто начал визжать и спасаться бегством. Правда, мыши бессовестно крали боеприпасы, отправляя половину себе в рот; Орфеус бросал на них грозные взгляды и показывал кулак, но летучие обжоры непринуждённо делали вид, что ничего не замечают.
Как только линия фронта сместилась к высокому, расшитому цветными узорами шатру частично растерявшего уверенность Гнежа, Орфеус мановением руки приказал своим легионам остановиться (причём летучие мыши восприняли его распоряжение чересчур вольно, спикировали на землю и тут же уснули). Он вошёл в шатёр и, чувствуя себя хозяином положения, по-простому предложил:
- Давайте уже заканчивать. Я спать хочу.
- Никогда, - гордо заявил Гнеж и наморщил лоб, пытаясь выдать приличествующую случаю фразу о трусости противника, но Орфеус его опередил.
- Ну, тогда я пошёл, - сказал он, пожав плечами и развернувшись в сторону выхода. На самом деле быстрота его ухода была связана в основном с присутствием Кайяны, чья неземная красота туманила ему мозги, словно доза отупляющего зелья, что было ну совершенно некстати, но некромант, конечно, ни за что бы не признался в своей слабости.
- О нет, постойте! - внезапно воскликнула Кайяна. - Умоляю, спасите меня от этого невежественного и грубого человека! - И немного несвязно добавила, - я готова пожертвовать собой, чтобы остановить кровопролитие.
- Нет! - одновременно вскричали Орфеус и Гнеж и удивлённо уставились друг на друга.
- То есть да, - быстро поправился некромант.
- Неужели ты согласна попасть в лапы этого чудовищного, жестокого чернокнижника? - воскликнул Гнеж.
"Это ужасно" - хотел было вслух ужаснуться некромант, но вовремя вспомнил, что речь идёт о нём самом.
Кайяна решительно кивнула и встала рядом с Орфеусом. А он вдруг вспомнил, что вообще-то его главная цель здесь - Амулет Граничной Тени.
- А амулет? - спросил некромант у Гнежа.
- Только в обмен на мою невесту, - нахально заявил он.
Орфеус почувствовал, что попал в затруднительную ситуацию: ведь амулет нужен не ему самому, а бестолковым ученикам-некромантам, которые из-за собственной непроходимой глупости попали в ловушку в ином мире и не выберутся оттуда без вышеупомянутого артефакта. Кое-кто из учителей, правда, предлагал плюнуть на них и набрать новых, но уж очень жалко было потраченных на этих тупиц истрепавшихся в лохмотья плетей ручной работы и выпитого успокоительного. С другой стороны, мысль о том, что прекрасная Кайяна останется с идиотом Гнежем, терзала некроманта невыносимо. Какое-то время его внутренняя сущность боролась сама с собой с переменным успехом, а затем на неё снизошло озарение.
- Постой-постой, это же я здесь диктую условия! Давай сюда амулет, иначе я прикажу своим зомби растоптать палатку вместе с тобой! - предъявил ультитматум Орфеус, и Гнеж неохотно расстался с цепочкой, на которой висел красный ромбовидный камень.После этого Орфеус потерял к противнику всякий интерес и вместе с армией вернулся на место ночной стоянки, чтобы оценить потери и выслушать многочисленные жалобы скелетов о потерянных, треснувших и поцарапанных костях. Летучих мышей опять пришлось пинать, чтобы они снялись с поля битвы, они громко и возмущённо пищали и сетовали на недосмотренные сны. По степени их вомущения можно было предположить, что снились им не иначе как захватывающие триллеры. Присматривать за Кайяной некромант поручил элитному отряду скелетов, запретив им пугать девушку под страхом разбирания на запчасти.
Ближе к вечеру Орфеус совершенно вымотался, потому что каждый воин его армии счёл своим святым долгом доложить о потерях, пусть даже это был выпавший зуб или вывихнутый мизинец на ноге. И наконец, пришло время для самого страшного - разговора с прекрасной Кайяной.
- Хорошо ли вели себя скелеты? - спросил он у неё, когда её привели в палатку.
- Они такие забавные и галантные, - ответила она. - Смешили меня всю дорогу.
- Хм, - Орфеус с подозрением глянул на скелетов, которые изо всех сил напускали на себя суровый и неприступный вид.
- А что ты намерена делать дальше? - осведомился он.
- Не знаю, я же у тебя в плену, - удивилась Кайяна.
- А... хм... ну да, кхм... - Орфеус откашлялся. - Я полагал, что у тебя есть свои планы на будущее и совершенно не задумывался.... а, неважно. Ты, вероятно, голодна? - вежливо сменил он тему.
- Да, немного, - скромно ответила Кайяна. Однако Орфеусу показалось, что он услышал урчание в желудке.
- Увы, у меня есть только сухарики, - огорчённо сказал он. - Всю остальную провизию сожрали летучие гады, то есть мыши.
- О, но я очень люблю сухарики! - лицо Кайяны осветилось искренней радостью и стало ещё прекраснее.
- Правда? - изумился Орфеус. - Это просто чудесно! У меня их целый мешок! Сам жарил. Я сейчас принесу!
Орфеус побежал за сухариками, думая о том, что если Кайяна любит ещё и подсоленную ветчину, то он будет самым счастливым некромантом на свете.