Аннотация: Мировой кризис и братья по разуму. "Галантерейщик и кардинал - это сила!" (с)
- Альфа Центавра или смерть! - завопил зеленый человечек и впился Летракову в ногу чуть выше колена. Это было так неожиданно, что Летраков завалился набок прямо в лужу, которую он пытался обойти. Грязная осенняя стылая жижа облепила холодом лицо. Это привело Летракова в чувства, вернее, горячая всепоглощающая волна ненависти к представителю инопланетного разума нахлынула из глубин подсознания, и Летраков стал колотить "гоблина" портфелем по голове. При всех постановлениях ООН и разъяснительных мероприятиях Российских телеканалов, граждане федерации не любили этих зеленых центавриков и иначе, как "гоблины", между собой не называли. Да, в первые годы еще было погоняло "погорельцы", но как-то оно не прижилось. Жалость и сочувствие улетучились, а вот нелюбовь, неприятие и прочие "не", каким-то непонятным образом накапливались. У портфеля отскочила застежка, из него стала вылетать разная мелочь и плюхаться в лужу. Летраков взревел от обиды и с утроенной силой стал дубасить "дружескую" цивилизацию.
Где-то десять лет назад мы узнали, что таки да, мы не одиноки во Вселенной, как и предсказывали нам фантасты. Властям не удалось скрыть факт первого контакта, поскольку контакт, в буквальном смысле слова, свалился на голову: то там, то здесь в разных частях планеты, невысоко над поверхностью, вспыхивали коконы и из них вываливались зеленые человечки. Сколько всего их прибыло на Землю так и не удалось узнать - не все земляне в момент первого контакта повели себя адекватно, да и океанов и секретных лабораторий у нас хватало. Официальная цифра - 512. Вот только как такового контакта не получилось: все инопланетяне оказались в полной амнезии, не понимали, кто они, что они и почему они. Потом появилась официальная версия, что в момент гиперперехода им отшибло память. Поэтому с мечтами о внеземных технологиях пришлось расстаться и нам. По времени и местоположению появления инопланетян на Земле удалось вычислить небесный радиан откуда они пришли. Этот радиан уперся аккурат в Альфа Центавру. А когда лет так через пять исчезла сама Альфа Центавра, возникла гипотеза, что какой-то эксперимент по телепортации вышел из-под контроля, вот и увы. Кроме того, стало понятно, что такой тип путешествий, в отличие от фантастических романов, не происходит мгновенно. Поэтому зеленых пришельцев пару лет потом называли "погорельцами".
После очередного удара портфелем у "гоблина" в голове что-то хрустнуло, он тут же перестал вгрызаться в Летраковское бедро и замер. "Йопты! Убил!" - испугался человек разумный и опустил в лужу руку с портфелем. А за убийство инопланетного существа, которое находится под охраной государства и мирового сообщества, впаяют мама не горюй сколько! Летраков стал опасливо озираться: не заметил ли кто. Но, серая сырая улица была пустынна. Боязливо он ткнул зеленого человечка в бок мокрым избитым портфелем:
- Эй, ты чего? - И снова посмотрел вдоль улицы.
Центаврик вдруг сдавленно чихнул в слюнявую джинсу, сплюнул и отпрыгнул от Летракова. Завертел головой, потом посмотрел на лежащего в луже представителя Земной цивилизации и ... скорчил тому обидную рожу, выражая свое презрение. Затем сиганул вдоль улицы на четвереньках. Летраков вскочил и, повинуясь древней социальной программе "Ах ты, гад!", бросился за обидчиком. "Только бы не зателепортачил", - подумал он на ходу.
Появление иных гуманоидов было величайшим событием в истории человечества. Возникли целые институты и области науки по изучению гостей из Альфа Центавра. Каждой стране хотелось первой восстановить память бедных ученых из далекой системы. Предполагалось, что ученых. Хотя многие считали, что это просто добровольцы, а никакие не обладатели внеземных знаний, что ученые погибли дома. Чуть было не началась очередная холодная война: зеленых человечков воровали, покупали, убивали, обменивались ими, даже готовы были перенести выяснение своих холодных отношений в горячие точки. "Разрулили" возникшее противостояние сами маленькие центаврики: через год, когда из-за международных интриг их популяция сократилась вдвое, они начали локально телепортироваться сами по себе: исчезать в данном и возникать в другом месте Земли, телепортачить, как шутили простые сантехники. Никакие клетки, экраны и другие хитрости не могли удержать "гоблина" от исчезновения. При этом удивлял хаотичный характер перегруппировок наших гостей, непредсказуемость времени "телепортачки". Они - то собирались группами, то рассеивались по всей Земле. Однако, через пару лет, набрав статистику, обнаружили, что не так уж и хаотично. Телепортации следовали некоторым Солнечным циклам, а группировались пришельцы в точках на Земле, которые соответствовали положению темных пятен на Солнце. Феномен Укура-Мамонова, так сказать, теперь уже Нобелевских лауреатов.
Альфа-центурианин, центаврик по-простому, бежал не совсем ровно, видимо неоднократная встреча с портфелем не прошла для него просто так. На четвереньках они бегали значительно проворнее, чем на двух ногах, и были похожи на крупных спаниелей, только очень зеленых и не таких шерстистых. А их кожа, на ощупь, казалось, покрыта слоем плесени. На углу дома обидчик на секунду замешкался, и у Летракова проскочила шальная мысль, что тот и в правду пометит угол, как какая-нибудь дворняжка. Но, "гоблин" просто нырнул в проулок. Чмокая мокрыми ботинками, за ним побежал и Летраков. Немного пропетляв дворами, они выскочили к стройке нового супермаркета. Первый азарт и злость у Летракова прошли, и теперь он стал уже сомневаться в разумности погони. Да и вид голых перекрытий немного нервировал. Однако возможность заработать сто баксов зелеными придала охотнику за зелеными человечками немного смелости.
Конечно, теперь существовали специальные службы, которые отлавливали центавриков при их появлении на новом месте, но и население оказывало посильную помощь за небольшое, но уместное вознаграждение: за сообщение местоположения - десятка, а если повезло, поймал и успел принести в ближайшее отделение милиции - сотка. Обиднее всего было, когда "гоблин" телепортачил прямо на участке при передаче из рук в руки. Радостнее всего, когда через секунду после получения денежки, но портачил уже из рук милиционеров. Последние года два поймать их становилось все сложнее и сложнее. Они теперь не сидели безучастно, наблюдая за окружающим. В их поведении начали проявляться признаки разумности, во всяком случае, из спящих коал они превратились в бездомных собак, достаточно юрких и имеющих какую-то внутреннюю мотивацию. А вот теперь это: "Альфа Центавра или смерть!" - оно говорило!!! Да за такой экземпляр можно было и штуку баксов отхватить, да что там штуку, проси миллион! Вот в таком алчном предвкушении Летраков бросился за "гоблином" на стройку.
С одной стороны радовало, что сегодня суббота и на стройке никого не было: ну зачем делить удачу с гастрабайтерами-нелегалами; с другой стороны, в одиночку такого прыткого агрессивного брата по разуму будет очень нелегко поймать. Особенно в недостроенном здании. Всплыли какие-то смутные воспоминая из классического двумерного кино, как какой-то гад гонялся на стройке за интеллигентом-очкариком. Когда центаврик нырнул в подвальные помещения супермаркета, у Летракова ёкнуло сердце в нехороших предчувствиях, но отступать было уже поздно:
- Да что я, с какой-то собакой инопланетной не справлюсь?! - И он решительно зашлёпал по ступенькам вниз. Ему повезло - где-то работало освещение и Летракову не пришлось бегать по темному подвалу. Боковым зрением он заметил мелькнувший силуэт справа, рванул туда, потом секунд двадцать по коридору, зацепился за тубу, порвал кожаный плащ, чертыхнулся, и запаниковал - он пропустил момент, когда "гоблин" свернул в очередное ответвление. Летракова снова охватила злость: "Не уйдешь, гад!" Он подбежал к развилке и стал крутить головой влево вправо пытаясь понять куда могла свернуть эта инопланетная подлюка. Гул. Еле слышимый из-за частых ударов сердца и шумного дыхания человека, пренебрегавшим спортивным залом гул доносился из левого коридора. Летраков сглотнул, пытаясь освежить пересохшее горло, и направился в эту часть здания. Гул стал более отчетливым. Коридор уперся в приоткрытые высокие двустворчатые двери, на которых красовалась трафаретная надпись: "Холодильные помещения". Летраков несколько секунд колебался открывать или нет. Потом, мысленно перекрестясь и поплевав через левое плечо, рванул правую дверь на себя.
Бетонный потолок подпирали массивные квадратные столбы. Огромное помещение. Заполненное зелеными телами. "Плесень болотная". Несколько десятков тысяч центавриков сидели на полу. Плотно прижавшись к друг другу. В трансе. Урчали и покачивались. Зеленая масса голов колыхалась, как студень, как болото. Образовывались волны и дивные фрактальные рисунки. Над волнами подымался пар от внеземного дыхания. Неприятный запах ударил в нос. От испуга Летраков вцепился в дверной косяк. До крови.
Десятки тысяч. Не важно, кто первым заметил, но на одной из международных научных конференций, касающихся гостей из Альфа Центавра, при сопоставлении данных из разных источников, не совпало количество находящихся на Земле зеленых пришельцев. Их получалось значительно больше. Возникла некоторая паника. Под нажимом ООН пришлось кое-чего рассекретить и посчитать "зеленый контингент". Действительно больше. Начались объединенные исследования, удалось засечь группу из 1024 центаврика в центральной Австралии, которая просуществовала пару дней. Увеличили ассигнования на эксперименты. Месяцев через восемь удалось доказать, что "гоблины" иногда как бы делятся при локальных телепортациях: исчез один, появилось два. Стали окольцовывать, как птиц, но электроника выходила из строя после перехода, а затем центаврики научились сами снимать кольца и выдавливать из себя вживленные капсулы. Замаячила проблема шахмат и рисового зернышка.
Неприятный запах стал сильнее и Летраков закашлялся. Гул мгновенно стих. Из дальнего края зеленого полотна на него пошла волна: человечки поворачивали головы к Летракову. Его накрыло волной траха. Несколько секунд тысячи пар холодных маленьких глаз смотрели на homo sapience, жалкого и перепуганного. Затем зеленая стая хором пророкотала:
- Альфа Центавра или смерть!
Вопреки всем фильмам Голливуда, героя из Летракова не получилось: он позорно заорал и бросился наутек, спасая свою шкуру и мокрые штаны. Сколько времени и куда он бежал Летраков не помнил, очухался только тогда, когда его чуть было не сбила машина. Узнав от водителя все о себе, о своей маме и всех своих родственниках, Летраков аккуратно перешел на тротуар и сел на лавочку на остановке автобуса. Достал коммуникатор и дрожащими пальцами с трудом набрал всем известный номер: 123456. На другом конце связи ждать себя не заставили:
- Служба Контакта, майор Стечкин, слушаю вас.
Спокойствие и уверенность ответственного работника тут же передались Летракову и он попытался без эмоций и паники рассказать о случившемся:
- Летраков, Павел Андреевич, идентификационный номер 838-4409-АС6-112-ру, в строящемся супермаркете на, - тут он запнулся, вспоминая, где же это произошло, - на улице Семашко, в подвальном помещении более десяти тысяч "гоблинов", то есть, центавриков, черт, представителей цивилизации Альфа Центавра.
- Вас понял, вижу вас на локаторе. Оставайтесь на месте. Никуда не уходите.
- Мне бы переодеться... - промямлил Павел Андреевич.
- Хорошо, на углу есть автоматический киоск. Там и подождете. С вами свяжутся после проверки информации.
- Они разговаривают! - Не удержался и крикнул Летраков.
- Не мелите чепухи. Прекратите панику. - Коммутатор дал отбой.
Вставать не хотелось, мышцы ломило от спринтерского бега, сердце кололо, но косые и брезгливые взгляды прохожих и пассажиров на остановке помогли Летракову принять правильное решение. Доковыляв до угла, Летраков стал в конец небольшой очереди к автоматическому киоску, но его пропустили вперед. Зайдя вовнутрь, он купил набор нижнего белья, брюки и рубашку. Переоделся. Уже собравшись выходить, не удержался и купил пачку сигарет - успокоить нервы, и чашечку кофе с коньяком - взбодриться. Однако насладиться маленькими радостями жизни не получилось: когда он вышел из киоска, его уже ждала черная служебная машина и двое вежливых работников Службы Контакта.
- Павел Андреевич? Пожалуйста, поедемте с нами. Кофе можно будет выпить в машине.
- Но, я же видел, честное слово! - Запротестовал Летраков.
- Прошу вас, - настойчиво улыбнулись ему в ответ, - вам там все объяснят.
Выпив одним глотком кофе, он даже не почувствовал вкуса. Ехали минут двадцать.
Поднимаясь по мраморной лестнице, Летраков был полон самых плохих предчувствий. Перед ним открыли бронированные двери и завели в серое здание Службы Контакта. У него стали потеть руки, и он пожалел, что не купил двойной комплект белья. Нервы были на пределе. Быстро пройдя проверку, сели в лифт и спустились на несколько этажей вниз. Когда его подвели к дубовым дверям, он немного успокоился: значит не в камеру. За ложную информацию шутников серьезно наказывали, контора была солидной и имела особые полномочия. А тут десятки тысяч центавриков. Охранник вежливо постучал, и после того, как его коммуникатор пискнул, открыл двери и пропустил Летракова в кабинет.
В кабинете находились четверо. Пожилой военный сидел на кожаном диване в углу и курил. Летраков плохо разбирался в званиях, но понял, что высокое, поскольку много золотого и красного на форме. Двое в штатском сидели в конце длинного стола, на котором валялись документы и чертежи. Мужик в белом халате стоял возле них и держал в руках открытый лептоп. Тот в штатском, что сидел ближе к двери, встал и направился к Летракову:
- Павел Андреевич, проходите, не волнуйтесь. Просто надо кое-что уточнить. Меня зовут Игорь Николаевич. Снимайте плащ, присаживайтесь.
- Здравствуйте, - заискивающе закивал всем Летраков, неуверенно подошел к столу и сел.
- Давайте вы нам расскажите-ка поподробнее, что же с вами произошло.
- Ну, решил я после полудня зайти к товарищу по работе кое-что обсудить...
Немного сбиваясь и повторяясь, Летраков минут за двадцать, отвлекаясь на уточняющие вопросы, рассказал весь этот кошмар, что с ним произошел. Заканчивая звонком в Службу Контакта.
- Спасибо что быстро нам сообщили. - Поблагодарил его Игорь Николаевич. - А теперь, посмотрите на этот чертеж подвального помещения и покажите, насколько он был заполнен центавриками.
- Так вы же ездили туда, сами должны были... или что? - неуверенно закончил Летраков. И тут, впервые с момента появления Летракова в кабинете, заговорил военный:
- Вот именно "или что". Нет больше супермаркета. Нет больше стройки. Тю-тю, исчезли гаврики, прихватив полквартала.
Летраков, открыв рот от удивления, посмотрел на второго сотрудника, который так и не представился. Тот вздохнул и кивнул, подтверждая факт исчезновения.
- Черт, - вырвалось у Летракова, - они же и меня могли...
- Успокойтесь, покажите, - не дал ему впасть в прострацию Игорь Николаевич. Летраков очертил пальцем приблизительно сколько было.
- Ого, - удивился Игорь Николаевич, - двадцать семь, двадцать восемь тысяч!
- Тогда уж 32, 768 - вступил в разговор мужик в халате. - Расчеты порога давали 65, значит в двойке ошиблись. Однозначно - коллективный разум, все данные показывают, что вектор развития идет в эту сторону. Вот смотрите, - он поставил лептоп на стол и стал что-то там щелкать мышкой, - сравнительный анализ моделей. Если взять поправку на двойку, то пик анализа и синтеза речи приходится именно на эти значения плотности популяции.
- Ты мне этими моделями уже весь мозг проел. - Вспылил безымянный сотрудник. - У тебя под боком тридцать тысяч плесени собралось, а из твоих 16 подопытных ни один туда не запортачил. Или, хотя бы, начали молока просить, что ли, раз это коллективный разум.
- Так неизвестен же радиус действия. - Стал отбиваться лаборант (так его про себя окрестил Летраков). Похоже, что рассказав ему об исчезновении стройки, военный тем самым приобщил Летракова к своей команде, и все стали говорить теперь, не обращая на Павла Андреевича особого внимания. - Вот и этот, как там тебя, Паша, говорит, что плотно сидели, занимались медитацией.
- А тот, что кусал, а?
- Так у меня от лабы считай больше километра, а там ведь было - раз, два и за угол.
- Я так понимаю, - снова сказал вояка, - что собрались тридцать тысяч и уже могут кумекать, что к чему. Подумали, да и забрали с собою сотни тонн материалов. Значит, что-то готовят. А что? Что если соберутся сто тысяч? Что нам от них ждать?
- Ну, так, вот он контакт, разум, значит будем общаться! - с воодушевлением начал лаборант.
- Общаться, говоришь? - задумчиво произнес Игорь Николаевич. - Павел Андреевич, напомните нашему научному сотруднику, что там коллективный разум сообщил нам при первом осмысленном контакте.
- Альфа Центавра или смерть. - Повторил Летраков слова центавриков.
- Вот "смерть" мне и не нравится. - Вздохнул Игорь Николаевич.
- Дело говоришь, Игорь. - Военный встал и подошел к столу. - Я не знаю, что это за разум, чего он хочет, что будет делать, только он уже на Земле и среди нас. И если есть хоть малейшая возможность, что он будет к нам враждебен, то мы должны принять все меры, чтобы такого не допустить. Тут даже и думать нечего: Земля или смерть какой-то инопланетной цивилизации. Я буду срочно докладывать наверх. Надеюсь, пока они рассеяны по планете, нам удастся сократить их численность до безопасных показателей. А дальше уже будем думать.
- Простите, - несмело вмешался Летраков, - вы сказали: "Земля или смерть", мне кажется...
- Когда кажется - креститься надо. - Прервал его военный. - Все. Идите. Тут уже без вас. Мы известим вас о размере награды.
***
Тау-китянин выполз из своего лежбища и направился к водоему, чтобы очистить тело от паразитов: вечером предстояло тащиться в гости. На полпути к воде, неожиданно, из сливной канавы к нему выскочил зеленый человечек и с криками: "Земля или смерть!" попытался укусить его за хвост. Ох, уж эти гуманоиды. Где-то двадцать китянских лет назад тау-китяне узнали, что они не одиноки во Вселенной...