Розы чахли в хрустальной вазе на столе, оставляя острый аромат смерти. Смерти, которая смотрелась особенно странно в этот жаркий солнечный день, когда террасы и залы летнего дворца заливало полуденным солнцем, превращавшим деревья и кусты в саду в легкое изумрудное кружево. Покои ее Величества императрицы Антании находились в самом центре королевской усадьбы, и, обшитые панелями из рыжего дерева, не пропускали звуков суеты и веселого гомона, царящего снаружи и в хозяйственных пристройках дворца. Антания, или Ани, как называл ее отец, всегда любила уединение светлых комнат, уставая за целую зиму от холодных каменных залов городской резиденции императриц Исса.
Сейчас ее Величество изволила стоять у окна, выходящего в сад, наблюдая за буйством летней жизни, и греясь в лучах стоящего в зените солнца.
- Пошлины... - недовольно пробормотала Ани, прикасаясь к прогретому стеклу. - Если я повышу их хотя бы на пол талии*, мы останемся на зиму без многих необходимых товаров, даже без хлеба. А если нет... - императрица отошла от окна, и немного рассеянно провела рукой по розовому бутону, - если нет, то Золотого* нам не видать, как затылка. Мне срочно нужны деньги на строительство флота, Дже, ты же гений, ты что-нибудь придумаешь.
Из высокого кресла с бархатной обивкой раздался тихий каркающий голос, почти шепот.
- Это политика, Ваше Величество. Здесь не бывает абсолютно идеальных решений. Либо постройка флота, что обречет на голодную смерть сотни, если не тысячи рядовых иссцев, либо спокойная зима без голодных бунтов, и безропотное наблюдение за тем, как Аджара отрезает нам все морские пути, перекрывая золотоносные артерии. Решать Вам.
- Подземный* побери, Дже, ты не помог мне ни капли! А еще советник называется, - вспылила Антания. - Ты же всегда подсказывал мне, что надо делать, все эти годы.
- Я всего лишь учил Вас, но теперь вижу, что учил неправильно. Стоило предоставить решать все задачи самой императрице, а не подсказывать и помогать, - обладатель хрипловатого голоса раздраженно покинул свое кресло и подошел к высокому окну.
"Дже сильно изменился с того времени, когда я стала императрицей. Может, постарел?" - Антания смотрела на высокого жилистого мужчину с седой шевелюрой и вороньим профилем. Сейчас советник Ее Величества как никогда напоминал сердитую ворону в своем парадном серебряно-черном камзоле. У Ани болезненно сжалось сердце. А что, если старый наставник вдруг умрет, что она будет делать без него? Бабушка Тереза была сильной женщиной. Убийца пришла к ней только тогда, когда у пожилой императрицы отказали ноги и глаза. Мать Антании погибла тремя годами раньше, и пятнадцатилетняя девчонка осталась единственной наследницей Железной Терезы. Даже в свои 67 лет бабуля ухитрялась лавировать между сильной Лидией с ее молодым амбициозным монархом и Ватрианом, присылавшим все новых служителей Созерцателя, не столько для проповедей, сколько для шпионажа. Ани всегда не хватало Терезиной бархатной напористости. Она до сих пор как огня боялась послов из Лидии, и едва терпела чужих ее стране клириков. Между Ани и гибелью Исса до сих пор стоял только советник, и это понимала только сама императрица.
Дже обернулся к своей воспитаннице. Резкие черты его лица как будто немного смягчились.
- Думаю, если мы поднимем налоги на землю всего на несколько талий, то сможем обойтись лишь небольшим недовольством северных провинций.
- Спасибо, - Антания вымученно улыбнулась. Дже снова пытается вытащить молодую императрицу из вырытой ей самой ямы, а она не способна даже в этом помочь ему. - Спасибо, но этого мало. У Аджара слишком сильный флот, и Лидия уже строит свой, по слухам не менее мощный.
- Ну, если ты хочешь переплюнуть и морского волка Аджара, и тиранию Лидии, то тут я тебе не помощник, - когда советник был раздражен, он, незаметно для себя переходил на прежнее непочтительное обращение к своей ученице. Впрочем, такое случалось лишь во время приватных бесед, вроде этой. При дворе Дженарио Фрата, бывший наставник Ее Величества и нынешний первый советник, такого себе не позволял никогда.
- Неужели, чтобы моя страна могла процветать, я должна стать либо тираншей, либо заложницей?!
- Кстати о заложницах, - Дже нахмурился, и его высокий лоб избороздили морщины, - что ты ответила посланцам из Ратии?
- Обещала подумать над столь лестным предложением, - неприязненно отмахнулась Ани. - Думаю, надо составить какой-нибудь не слишком оскорбительный отказ. Я не продам Исс северным медведям!
- Хм..., не стоит так горячиться, князья Ратии всегда славились своей северной красотой, и, что более важно, сильной дружиной, что совсем не помешало бы нам в теперешних условиях.
Антания, уже готовившая гневную отповедь о том, что коварные ратийцы вовсе не стали бы помогать Иссу, замолчала на полуслове. В дверь вежливо, но настойчиво стучали.
- Ваше Величество, Совет ждет Вас.
Ани вздохнула. Лекрий - начальник ее охраны - был непревзойденным мастером клинка, и готов был умереть за молодую императрицу, но умом и тактом не блистал.
- Передай посланцу Совета, что мы идем, Лекрий.
***
Высокие летящие колонны из белого южного мрамора уходили под самые своды зала Мудрецов, где обычно в летнее время собирался избранный Совет Исса - двадцать шесть лучших мужей империи, державших ответ только перед императрицей. Когда-то число двадцать шесть заставило Ани плакать в подушку - два раза по тринадцать имен и громких титулов пришлось выучить тогда еще двенадцатилетней девочке. Антания на миг улыбнулась, вспоминая свои слезы и неумолимость Дже. Сейчас она достаточно хорошо знала своих "лучших людей" не только по именам. Войдя в зал, где разом стихли все голоса, Ее Величество исподволь оглядела скамьи Совета.
Ближе всех к раскрытому настежь окну как всегда сел тучный Виртатий Дамбро - высший казначей, вечно недовольный положением дел в казне государства. С ним придется за каждую талию воевать. Антания мысленно вздохнула, и перевела взгляд с брюзгливого лица Виртатия на худого, болезненно бледного человека в первом ряду скамей. Астела Марит - жемчужина Исса и украшение императорской гвардии, как называл его Дже, был безнадежно болен. Уже два года врачи обещали ему скорую смерть, но еще совсем не старый маршал умирать так просто не собирался, назло своим завистникам продолжая жить и даже командовать гвардией. К Мариту Ани относилась тепло, но вояка никого, кроме нежно любимых жены и сына, близко к себе не подпускал, общаясь со всеми в одинаково сухом прохладном тоне. В случае с Ее Величеством в голосе маршала добавлялось уважения и сдержанных верноподданнических чувств, но не более того. Астел мог как поддержать идею строительства флота, так и резко воспротивиться ей.
Через два ряда от маршала восседал Маттэо Тарвэ - придворный архитектор и инженер, молодой и пылкий. Он был уверен, что нужен империи, и еще больше - императрице. Ани было смешно наблюдать за дерзкими попытками Тарвэ привлечь ее внимание. К несчастью для юноши он был совершенно не во вкусе Антании, до тошноты не любившей пухлых, пышущих здоровьем и самоуверенностью курчавых молодых людей. Впрочем, многие девушки считали Маттэо вполне привлекательным, что помогало ему оставаться в наивной уверенности, что императрица также тайно влюблена в него. Ани нервно повела плечом (Дже был бы крайне раздражен таким публичным проявлением неудовольствия). Одно хорошо - Маттэо, а значит и его молодые друзья точно отдадут голоса за новый флот. В этом можно было не сомневаться. Как и в том, что Наббот Атрел - глава купеческой гильдии, сидевший в тени стройной колонны, и его "соратники" будут резко против. Об этом Дже предупредил свою подопечную заранее, хотя Антания и так прекрасно знала все, что скажет "главный купец", как она называла Атрела в детстве.
Ани проходила по длинному залу множество раз, но никогда еще этот путь не казался ей таким тяжелым, разве что во время коронации. Ее Величество императрица Исса волею Созерцателя, шла между двух рядов скамей, на которых восседали лучшие люди государства, несмотря на дела и удушающую жару, собравшиеся здесь по монаршему повелению, и чувствовала себя маленькой девочкой, идущей к бабкиному трону. Сонно шумели деревья за окнами, бегали веселые солнечные блики по мозаичному потолку, и Антании нестерпимо хотелось выйти под сочную зелень деревьев, дойти до старого заросшего пруда, и опустить в прохладную зелень воды разгоряченные ходьбой ступни. А вместо этого ей предстояло величественно опуститься на огромный трон, больше походивший на пыточное кресло и предложить лучшим людям государства на выбор - либо согласие на строительство кораблей, либо роспуск Совета "на летний отдых", и единоличное решение Ее Величества. Ани тайком вздохнула, и сделала последние шаги к каменному сиденью.
***
Опалесса тихонько хихикнула.
- А мне больше нравится про Цидарию и Валентина.
- Сопли, - презрительно бросила Диана, ловко срезая плетью со свинцовыми шариками на концах соломенную голову деревянного манекена, стоявшего в центре тренировочной залы. Она была самой старшей среди "летучих мышей", и гордилась этим так, как будто это давало ей какие-то преимущества. - Ничем не выдающаяся императрица, и ее смазливый любовничек. То ли дело Железная Тереза!
- Страдавшая подагрой, и менявшая мужчин, как перчатки, - фыркнула со своего насеста - тонкой длинной жерди, подвешенной в четырех локтях от пола, ее младшая однокашница.
Диана кошачьим движением прыгнула к сидящей на жердочке Опалессе, и попыталась достать оппонентку своим оружием, но в самый последний момент та легко спрыгнула на пол, и свинцовые шарики пропахали неглубокие борозды в мягком камне стены. Опала выхватила из ножен в рукаве длинный кинжал, и встала в боевую стойку.
- Хватит! - тихий свистящий шепот Джерины привел девушек в чувство. - Еще одна такая потасовка, и вы отправитесь на конюшню. Обе.
Верния любила рассказы наставницы об императрицах Исса, всегда проходившие во время тренировок. Истории были интересными, но заслушавшаяся, или забывшая рассказ ученица рисковала получить наказание розгами, или даже отправиться вычищать конюшни, что считалось особенно незавидным среди юных "летучих мышей". Поговаривали, что Джерина была предназначена стать убийцей матери нынешней императрицы, но та погибла гораздо раньше, и наставница вместе с еще одной убийцей остались не у дел. Верния иногда гадала, не потому ли они так боятся своей наставницы - высокой жилистой женщины с короткими черными волосами, и неприятным острым взглядом.
Девушка бросила взгляд на малюсенькое зарешеченное окошко под потолком. Квадратик неба стал темно-синим. Значит, скоро начнется то, что Верния любила больше всего - прогулки по ночному городу. Вернее, прогулками эти выходы называли сами "летучие мыши". Крыши домов, деревья, каменная кладка стен заменяли девушкам мостовую, а входить в чужие дома - темные, со сладко спящими внутри хозяевами и, не разбудив никого, срезать по волоску с каждой головы, - было самым любимым развлечением тоненькой ловкой Вернии.
Диана с Опалессой угомонились, и тихо надувшись, разошлись каждая в свой угол. Джерина неприятно улыбнулась.
- Итак, сегодня вы узнали о том, как был устроен Исс сотню лет назад. Получили возможность отточить свое мастерство, а теперь - Верния напряглась в предвкушении - вам предстоит пройти еще один урок. Отправляйтесь в свои комнаты, и переоденьтесь в платья, положенные по этикету младшим последовательницам*. Через пять минут я жду вас у черного выхода.
Верния чуть не зашипела от обиды, - изучать придворный этикет в такую ночь. Диана выглядела не менее разочарованной, зато Опалесса чуть не на одной ножке прыгала, выходя из тренировочного зала. Иногда Вер готова была придушить свою однокашницу за жеманство и глупость, но не меньше ее раздражала и Диана, незаслуженно присвоившая себе право быть первой среди "летучих мышей". Именно поэтому бывшая бродяжка предпочитала держаться на особицу, не становясь подругой ни одной из девушек.
Правда то, что три малюсеньких спальни находились в одном крыле, лишало Вернию возможности побыть в одиночестве. Вот и теперь, немного отстав от обрадованной Опалессы, Диана неприязненно пробормотала:
- Так бы и придушила дуру. Ей нравятся все эти тряпки и танцульки, так чего она вообще среди нас делает? На месте Джерины я бы уже давно избавилась от этой попрыгуньи.
Верния молчала.
- Когда я стану тенью императрицы...
Вер бросила на Диану мимолетный взгляд, исполненный жгучей ненависти, и прибавила шагу.
- Эй! Вернись, или я...
- Что ты сделаешь? - с вызовом ухмыльнулась Верния, оборачиваясь к однокашнице. Где-то она подглядела ту неприятную волчью улыбку, в которой, теперь уже непроизвольно, кривила губы. - Вызовешь меня на поединок?
- Да ты...ты козявка по сравнению со мной! - задохнулась Диана. - ты маленькая...
- Вас что-то задерживает? - у подножия лестницы, на самом верху которой стояли девушки, оправляла старомодную темно-синюю тогу Джерина. Ее карие глаза прямо таки излучали холод.
Верния выпрямилась и спокойно покачала головой. Диана, для которой появление наставницы стало сюрпризом, вздрогнула и медленно обернулась.
- Я. Задала. Вопрос, - раздельно произнесла Джерина. И Верния поняла, что наказания уже не избежать. Теперь вопрос состоял лишь в том, насколько оно будет тяжелым.
- Нет, - сдавленно ответила Диана.
- Нет, - повторила Верния.
- Тогда почему вы все еще здесь? - издевательски улыбнулась наставница.
Обе девушки развернулись, и быстрым шагом направились к своим комнатам. Бегать им было запрещено - тень императрицы не бегает, она крадется.
Уже у черного хода, где девушек ожидали три крытых паланкина с разными гербами, Джерина задержала своих воспитанниц. Придирчивому досмотру были подвергнуты все платья и скромные украшения, полагавшиеся младшим последовательницам.
- Криво, - наставница сильно дернула складку на небесно-голубом платье Вернии. Плотная ткань выдержала, но Вер чуть не упала. - Диана, поправь браслеты. Опалесса...без замечаний.
Младшая "летучая мышь" чуть от радости не запрыгала, но Джерина тут же охладила ее радость.
- После урока в Замке, вы все отправитесь на конюшню.
Вер ждала, что их накажут, но что достанется еще и Опалессе...
- Но... - Опала чуть не плакала, - что я такого сделала?
- Благодари своих подруг, - сухо откликнулась наставница. - Можешь потом узнать у них, за что вы наказаны, а сейчас живо в паланкины.
Несмотря на обиду и невеселые мысли, все трое немедленно подчинились. Носильщики легко подхватили свою ношу, и паланкины, плавно покачиваясь, поплыли в сторону Замка Императриц.
***
Повелитель был не в духе. Повелитель мерил шагами Золотой Чертог, словно иглозуб* в клетке. Марлаты* и придворные лизоблюды были разогнаны с самого утра, и носа во дворец не казали под страхом колесования. Слуги и рабы прятались в самых отдаленных уголках Лидийской Жемчужины. И только придворный сказитель и хронист Ахмет Сахри ибн Саид, а по-простому, да еще и для Повелителя - Ахмет, вынужден был неотлучно находиться при Солнце Востока, ибо каждый жест, каждый вздох султана Лидии должен быть записан в веках золотым сводом правил для будущих поколений султанов.
Наконец, Повелитель остановился в дальнем углу Золотого Чертога, и вопросил то ли у собственного величественного кресла, то ли у недостойного Ахмета:
- Ну и какого Шайча* им это понадобилось?!
Конечно, Ахмет понимал, что обращаются не к нему, и даже не к золоченому сидению, но на всякий случай торопливо склонил голову, выражая свое согласие с праведным гневом Повелителя. А гневаться было от чего: какие-то шакалы (да съедят демоны Шайча их внутренности!) пробрались в сокровищницу Дворца Дворцов. Причем стража ничего не видела и не слышала, за что ее и обезглавили на рассвете. Так вот, названные шакалы (да вытекут их глаза, и усохнут...мозги) вынесли из сокровищницы всего одну вещь, зато какую! Золотого Орла, хранившего род султана от козней демонов Шайча, которые, как известно, приходят во сне. Драгоценную статуэтку полагалось ставить в изголовье ложа султана, но нынешний молодой и горячий Аслан Сехрейн абу Нарет (да продлит Ална его годы!) заявил, что золотой талисман мешает ему...дарить свою благосклонность красивейшим женщинам Лидии, собранным в лучший гарем. И гордая птица с почетом была убрана в сокровищницу.
- Глупая птица с позолотой, якобы изгоняющая демонов, и все! - Солнце Востока разве что не шипел.
Конечно, ведь остальные сокровища тоже не менее великолепны. А подлые грабители взяли только Орла! Тут же согласно закивал Ахмет. Даже в мыслях он предпочитал не удивляться суждениям Повелителя. И уж тем более, упаси Ална, оспаривать слова Величайшего из великих. Хронист слишком хорошо помнил, что делали с вольнодумцами палачи султана.
- Ахмет!
Вот это было уже странно. Странно и... тревожно. Упаси Ална не угодить султану. Ахмет быстро простерся на мраморном полу, всей спиной изображая готовность внимать Повелителю.
- Голову подними. Я ничего не слышу, когда вы что-то в пол бормочете, - раздраженно произнес Солнце Востока.
Придворный сказитель немедленно подчинился, боясь даже вздохнуть.
- Рассказывай все, что тебе известно об этом истукане золоченом.
Ахмет не сразу понял, что речь идет об Орле, и немного замешкался с ответом, но тут же поторопился исправить собственную оплошность, начав быстро и витиевато рассказывать легенду о Золотом Орле. Повелитель недовольно нахмурил брови, и Ахмет сразу понял - не так. Султану нужен короткий рассказ, а не красивая легенда. Сказитель был достаточно умен, чтобы понять причину недовольства Солнца Востока, иначе он не прожил бы при дворе целых три года. Что ж, если Повелителю нужен короткий и быстрый рассказ, пусть внимает.
- Говорят, было это очень давно, о, Повелитель! Тогда один из султанов Лидии был так же молод и могуч, как Солнце Востока. Полюбил он одну чужестранку. Дева была прекрасна и, к тому же, ей предстояло править своей страной. Ради нее молодой султан готов был отказаться даже от своего трона, и, возможно, так бы случилось, но возлюбленная его заболела странным недугом. Во сне ей являлись полчища демонов Шайча, превращая несчастную в одержимое чудовище, хуже дэва. Тогда молодой султан приказал лучшим лекарям и магам найти средство, что помогло бы его любимой, и оградило бы ее от ужасных снов. Долгое время никто не мог ничего придумать, многие поплатились за шарлатанство и бессилие своими головами. Но однажды к султану пришел древний мудрец, что знал, как остановить ход времени, и мог сосчитать звезды на небосклоне. Он рассказал, что это боги прокляли род возлюбленной султана, и что лишь божественный дар может вернуть прекрасной деве счастье, и избавить от страшного проклятья. А когда султан спросил, знает ли мудрец, как получить такой дар, тот лишь улыбнулся, и растаял в воздухе, словно дым, но вместо него на мраморном полу Дворца Дворцов остался золотой орел. Молодой султан, окрыленный надеждой, взяв с собой огромную свиту, и поместив орла в золотой ларец, отбыл за море...
- За море? Откуда же была твоя дева?
- Да простит недостойного повелитель, я не могу достоверно указать ту страну, откуда была родом чужестранка, но в сказании древних говорится, что она должна была править своей страной...
- Императрица Исса?
- Солнце Востока как всегда мудр...
- Интересно. Кто же имел глупость влюбиться в одну из железных дев Исса? Продолжай. Что-то я не помню, чтобы кто-то из моего рода женился на чужестранке, а уж тем более отказался от трона.
- Вы снова правы, о, Повелитель, молодой султан не успел. Его возлюбленная была убита. Этот варварский обычай - убивать своих правительниц, как Вы знаете, очень почитаем в Иссе. Султан вернулся домой опечаленный, но золотой орел с тех пор охранял покой всех султанов Лидии.
- Пока я не отправил его в сокровищницу.... Интересно. Ступай, позови рабов. Пусть готовят Зал Полумесяца. Мы созываем Совет.
Когда повелитель переходил на высокое "Мы", это означало, что разговор по душам закончен, и начинаются дела государственные. Впрочем, это же могло означать и то, что Солнце Востока в гневе.
***
- Ты принес то, что я просил? - темная фигура в плаще могла навеять зловещие мысли какому-нибудь горожанину, но Данер уже давно не боялся ни Созерцателя, ни Подземного. В темные накидки с капюшонами куталось большинство Данеровых клиентов.
- Принес, - в этом переулке он от кого хочешь уйдет, к тому же покупатель - коротышка, и наверняка толстоват.
- Умница, давай его сюда, - из складок плаща вынырнула пухленькая (как и думал Данер) рука, и протянулась к вору.
- Но-но! Не так быстро. Деньги где?
В капюшоне фыркнули.
- А за убеждения поработать не хочешь..., ради разнообразия? Нам нужны умелые люди.
- Вот только вербовать меня не нужно. Давай деньги, и меня ты больше не увидишь, - Данер уже пожалел, что связался с этим типом, ведь и так было ясно, что золоченая птица нужна не для того, чтобы ее просто перепродать. Фанатики и заговорщики - очень неприятный народец.
- Что ж..., - фигура пожала плечами, - было бы предложено. Той же рукой, которую фанатик протягивал за трофеем Данера, он достал из складок плаща небольшой увесистый мешочек, завязанный узлом.
- Погоди. Я проверю, - Данер почти выхватил мешочек у собеседника, и принялся развязывать тугой узел.
Тут его и настиг первый удар. В глазах потемнело, вокруг заплясали разноцветные звездочки. Покупатель не желал расплачиваться. Воришка быстро откатился к стене, пытаясь привести зрение в порядок. Потом глянул вперед. Голова еще кружилась, и все плыло, но он различил, что противник все еще стоит на том же месте, где был, когда начался разговор.
- Платить не хочешь, гад... - прошипел Данер, доставая из кармана любимый черненый нож.
- Да нет, юноша, - фанатик даже не шелохнулся. - Зря ты сомневаешься в моей платежеспособности. Там настоящие деньги - вся сумма. Я вполне мог бы купить тебя, и продать, и снова купить. Но я не стану. Я сказал, что нам нужны такие как ты, но ты ведь слишком любишь свою свободу... Так что придется применить силу. Расслабься. Это будет не очень больно.
Так им нужен сам Данер, а не орел. А в мешочке настоящие деньги? Может, и нет, но выбирать не приходится. Голова еще только закончила размышлять, а ноги уже несли Данера вперед - прочь от странного покупателя, оказавшегося достаточно опасным, чтобы отпало всякое желание померяться с ним силой. Но до выхода из переулка вор не добежал. Его словно колпаком накрыли слепота, глухота и немота. Даже ноги увязли в чем-то темном, липком и неприятном. "Заклятье!" - в ужасе подумал Данер. Вот с кем его угораздило связаться. Заклинателю и не нужны были длинные ноги, чтобы догнать свою жертву. Он вдруг почувствовал, что его выталкивают из собственного тела, разрывая воспоминания, связи, мысли. Данер дернулся раз, другой, но понял, что ничего не сможет сделать. И тут грудь сильно обожгло, а по глазам полоснул яркий золотой свет. "Колпак" треснул, и начал рассыпаться. Данер снова дернулся, и на сей раз выскочил на твердую каменную мостовую. Все чувства разом вернулись, и не теряя времени, вор бросился наутек. Он даже оборачиваться не стал.
Покупатель откинул капюшон, открыв пухлое добродушное лицо с глубоко посаженными глазками и седоватой шевелюрой. Из-за угла, противоположного тому, где скрылся воришка, вышел еще один человек. В таком же плаще с капюшоном, только сухой и длинный.
- Что ж, коллега, - объявил толстяк, - мы проверили артефакт в действии. Впечатляет.
- А почему вы дали ему уйти с артефактом... коллега? - голос худого не предвещал ничего хорошего.
- Потому, что я его завербовал, - ухмыльнулся толстяк. - рано или поздно он сам принесет нам артефакт.
- Если не распилит и не продаст его раньше.
Толстяк посмотрел на собеседника, как на слабоумного.
- Не распилит. Это теперь его единственная защита, и он это уже понял. Если же нет, он придет к нам раньше, чем успеет с ним что-нибудь сделать.
***
Ани ревела в подушку, как восьмилетняя соплячка. Она прогнала всех слуг, нагрубила Дже, и заперлась в спальне. Как же она ненавидела свой упертый Совет. Стране угрожают враги со всех сторон, а ей приходится воевать со своими придворными. Да, ее поддержали, но далеко не все. Этот закон она выиграла. Но ей посулили голод, разруху, и еще Подземный знает что. Как будто она сама не догадывается, к чему может привести это решение. Но ведь она по-другому не может, как они не понимают. Как они.... Новый приступ рыданий прервал какой-то шорох за дальним камином. Ани еще раз всхлипнула, и прислушалась. Ничего. Может, показалось? Но холодные пальчики страха уже сжали сердце.
- Кто там?
Ответа не последовало.
- Ты - убийца? Но я еще очень молода, и меня не мучают кошмары. Ты рано пришла...
Ани старалась говорить уверенно, но уверенности не было. Надо было заставить себя пройти мимо того камина к внешней двери. Там охрана, слуги. Теперь идея прогнать служанок не казалась ей такой уж хорошей. И почему она не зажгла свечей? Шаг за шагом императрица приближалась к заветной двери, когда шорох повторился.
- Хватит молчать! Выходи, и скажи зачем ты здесь! - голос предательски дрожал, а поздний гость не торопился показаться из своего угла.
Антания последним рывком добежала до двери с выпрыгивающим из груди сердцем, рванула ее, только тут вспомнив, что дверь заперта, дрожащими руками повернула ключ в замке, и буквально выпала в освещенную прихожую на незнакомую последовательницу в сиреневой тоге с рыжими волосами. Та восхищенно уставилась на императрицу, и склонилась в глубоком поклоне.
Ани усмирила дрожь в руках, и как могла, властно произнесла:
- Зажги свечи в Нашей опочивальне.
- Да Ваше Величество, - пискнула Последовательница, и юркнула в неосвещенную комнату.
Только сейчас Ани поняла, что поступает не слишком хорошо. Если за камином притаилась убийца, бедная девочка может стать ее первой жертвой. Но сказать или сделать она ничего не успела. Последовательница уже стояла на пороге. В комнате горели свечи, а в руках у девочки уютно устроился пушистый рыжий кот. Уши у Ани запылали, хорошо, что пышные волосы императрицы могли скрыть это. Испугаться кота! Это какой же трусихой надо быть!
- А он красивый, - улыбнулась последовательница, - как его зовут?
- Не знаю, он не мой..., а как зовут тебя?
- Опалесса.
Новенькая последовательница? Еще ученица, наверное. А вот и наставница.
- Ваше Величество, - сухощавая с черными волосами женщина в старомодной тоге склонилась в глубоком поклоне. - Приношу свои извинения. Ее не должно было здесь быть...
- Ничего...
- Я - Джерина, Ваше Величество.
- Ничего, Джерина, она помогла мне. Все равно я отпустила своих последовательниц и слуг. А Опалесса зажгла свечи в моей спальне, и поймала этого зверя, - сейчас Ани хотела только помочь девочке, поэтому не боялась показаться смешной.
Опалесса отпустила кота на пол, еще раз поклонилась и, не поднимая головы, вышла следом за наставницей.
- Ну что, Светлячок, - Ани улыбнулась рыжему шпиону, - можешь у меня остаться. Я дозволяю.
В комнату быстрым шагом вошел Дже.
- Ваше Величество, прошу прощения.
- За что, Дже? Это я должна извиняться...
- Вас оставили одну. Это недопустимо.
А ведь и правда. Где были все слуги и охрана? У ее дверей всегда дежурило человека четыре. Она так обрадовалась появлению этой девочки - Опалессы, что не заметила, что кроме них в комнате никого не было. Дженарио Фрата выглядел очень обеспокоенным.
- Вы отдавали приказ покинуть Ваши покои?
- Н-нет, то есть, я приказала не следовать за мной в спальню, но отсюда я никого не прогоняла.
- Сегодня полетят чьи-то головы. Куда смотрит Лекрий?! - Советник уже злился. Такого Дже Ани недолюбливала, и боялась. В черных глазах вспыхивали отражения свечей, а лицо бледнело и искажалось.
- Подожди, Дже. Эта девочка...
- Какая девочка?
- Новая Последовательница. Рыженькая, с ней была еще наставница - Джерина. Эта девочка - Опалесса, может знать, что произошло, и почему никого не было.
- Найдем и допросим. А теперь идите в свои покои, Ваше Величество, и закройтесь на ключ. Я найду Лекрия.
- Можно хотя бы кота взять? - Ани страшно не хотелось оставаться в одиночестве.
- Это Ваше решение, Ваше Величество. Он не представляет угрозы для Вашей жизни.
Дже все еще злился. Поэтому и говорил с ней не как с ученицей, а как с правительницей, только очень маленькой, глупой и слабой. Ну и ладно. Ани сгребла на руки кота, гордо отвернулась, и ушла в спальню, хлопнув на последок дверями.
***
Верния висела на карнизе узкой бойницы в башне над дворцом. Да что там над дворцом. Над всем городом. Ночь была ее стихией. Ночь была ее домом, где она могла совершенно ничего не бояться. Где все тайные тропы принадлежали только ей. Заплечный мешок с платьем младшей последовательницы оттягивал плечи, но, в общем, почти не мешал. Сегодня она побывала в спальне самой правительницы Исса, оставила ей на память чьего-то рыжего кота, и не замеченная даже Опалессой, исчезла, слившись с ночными башнями зимнего дворца. Джерина была бы довольна, но в этот раз не простит ученице самовольной отлучки. И, пожалуй, зря она спровадила всю охрану - все-таки Императрицу должен кто-то защищать. Это наставница ей обязательно припомнит.
Верния подтянулась на руках, и влезла между бойницами на башню. Люк, конечно же заперт, но у каждой "летучей мыши" есть с собой небольшой набор отмычек. На ледяном ветру снова переодеваться в платье последовательницы было холодно, но искусство убийцы требовало еще и не таких жертв. Люк, кроме того, что был закрыт, оказался еще и заросшим каким-то мхом.
- Императорский замок, - презрительно фыркнула Верния, наконец попав на темную винтовую лестницу. Легион солдат проберется незамеченным, и перережет всю охрану.... Надо Джерине рассказать. Хотя... надо ли усугублять свою вину еще и лазанием по стенам?
Верния небрежно отряхнула свою тунику, и стала спускаться вниз. Но и середины пролета не успела пройти, как внизу загрохотали тяжелые сапоги. Кто-то поднимался по лестнице.
- Подземный дери! - тихо выругалась Вер, и метнулась обратно на башню. Времени закрывать замок на люке у нее не было, так же, как и переодеваться. Пришлось снова повиснуть на стене в ненавистной тунике. Дрожа от холода, девушка ждала, когда уберутся незваные гости. А они, как назло, похоже, не собирались в скором времени уходить.
Сначала на башенной площадке глухо стукнул открывшийся люк.
- Что за Мрак? Я думал, он закрыт, - один из пришедших обладал хриплым пропитым голосом. Второй пока молчал.
- Ладно, наверное, кто-нибудь из охраны дрых тут налакавшись. Не думаю, что нам помешают.
- Ты даже думать умеешь? - произнес насмешливый женский голос.
Несмотря на уставшие руки, и холод Верния усмехнулась. Хорошее же местечко выбрала парочка. Укромное - что правда, то правда. Только будет дуть со всех сторон. Любовь что ли греет?
- Вот, держи, - Верния из любопытства аккуратно высунула голову между бойницами. Женщина протягивала какой-то сверток мужчине в форме императорского гвардейца.
- Что это? - Грубо бросил тот, собираясь развернуть холстину.
- Хочешь жить, не трогай! - резко осадила его собеседница.
- Ладно, не бойсь, не трону. Чего делать надо, и где моя награда?
- Тебе нужно только передать этот предмет человеку, о котором мы говорили.
- Это что ли...?
- Молчи!
С минуту гвардеец буравил собеседницу неприязненным взглядом.
- Ты можешь поклясться, что нас никто сейчас не слышит? - наконец спросила она, и Верния на всякий случай спряталась за бойницу.
Мужчина ничего не ответил, а женщина продолжила.
- Даже у стен бывают уши, и лучше об этом не забывать. Ты понял, что от тебя требуется?
Видимо, гвардеец кивнул, потому что снова заговорила его собеседница.
- Хорошо. Вот половина, как и договаривались. Остальное получишь после выполнения задания. Это все.
Послышались шаги, - женщина спускалась по лестнице. Мужчина еще немного постоял, взвесил кошелек с монетами - Верния слышала, как они звякнули, - и отправился обратно в башню. Когда "летучая мышь" вновь оказалась на винтовой лестнице, она попыталась отогреться, растирая себя затекшими руками. Туника была испорчена - в грязи, и в нескольких местах разорвана.
"Три наряда на конюшне..." - тоскливо подумала Вер. Но о заговорщиках Джерина должна знать.
***
Данер лежал в темном углу конюшни. Он чувствовал запах конского пота, сена и... навоза. Ничего лучше конюшен брата Сола он придумать не смог. Но именно здесь он часто скрывался от погони, когда больше некуда было податься. Пришел он сюда и теперь. Заплатил брату деньгами, полученными от фанатиков, и залег в самом дальнем углу. Он чувствовал, что если только поднимется на ноги, они понесут его обратно - в опасный переулок, и дальше - в логово "нанимателей". Только тоненькая золотая ниточка связывала его с этим миром, с потерей самого себя, и, чувствуя это, как зверь чувствует близкую гибель, Данер положил золотого орла под рубашку - к голой груди. Драгоценная птица внезапно стала для него важнее всех денег на свете, а ведь еще совсем недавно, упиваясь триумфом в Лидийской пустыне Исшахан, вор потешался над султанами в целом и Солнцем Востока в частности. Мол, переводят столько золота на драгоценных истуканчиков, держат их под семью замками, а потом приходит такой как он, и даром переведенное золото уплывает за Золотое море. Данер вообще с юных лет был удачлив в воровском ремесле, недаром именно на него выходили все покупатели с особыми заказами. Практически все громкие кражи последних пяти лет были совершены именно им - Сады Купеческой Гильдии со священным лотосом из дальних стран, Икона Пречистой девы из главной капеллы Рэмы, охраняемой как императорский дворец. И, кстати, об императорском дворце. Изумрудная брошь Железной Терезы, похищенная им, Данером, для тайного воздыхателя императрицы, могла бы служить одним из главных украшений его биографии. Особую прелесть этой краже придавало то, что спустя всего несколько месяцев престарелая императрица была по исскому обычаю убита. И брошь стала чем-то вроде прощального дара влюбленному заказчику.
Еще ни разу хранитель Данера, кем бы он ни был - посланником Созерцателя или Подземного - не давал осечки. Его не замечала охрана, а если и замечала, вору легко удавалось уйти. Заказанные вещи, будто ласковые щенки, сами бросались под ноги, и даже в делах любовных он не знал неудач. Специфическая внешность невысокого, щуплого Данера притягивала горничных, цветочниц, и даже некоторых знатных особ. Как же этот хранитель, Подземный его дери, мог так с ним обойтись - именно теперь забыть про своего подопечного. Данер не умел молиться, да и не верил он во всю эту чушь, которую проповедовали рэмские святоши. Но сейчас он готов был молиться хоть Созерцателю, хоть Подземному, хоть Алне, хоть Шайча, лишь бы помогли. Но богам не было дела до маленькой фигурки, скорчившейся в темном вонючем углу конюшен брата Сола. И единственный, на кого мог сейчас молиться Данер, лежал у него за пазухой, согревая под одеждой слабым золотым огнем.
Прошло немало времени. Стемнело, и мальчишка, посланный братом Солом, принес ему поесть и коптящую масляную лампу. Только тогда Данер отважился сесть. Он отлежал все бока, золотой спаситель под рубашкой, похоже, продавил на теле свой отпечаток, хотелось есть и справить нужду. Это, пожалуй, было хорошо, значит его не совсем лишили воли. Данер похлебал жидкий супчик, заел его куском слегка зачерствевшего хлеба, и осторожно поднялся, придерживая орла под рубахой - не дай Созерцатель, выпадет. Неуклюже побрел к выходу. "Как беременная тетка" - сам с собой пошутил вор, но вышло как-то кисло, не смешно.
Прежде чем выйти во двор, стоило оглядеться. Данер так и сделал, привыкая к темноте. Вроде, никого. Вышел, и мимо освещенных луной пятен направился к развесистому дереву рядом со стеной. Тут-то его и накрыло с новой силой, в глазах потемнело, мышцы расслабились, орел почти выскользнул из-под рубахи, по ногам мерзко потекла теплая жидкость. Придерживая одной рукой статуэтку, Данер как сомнамбула побрел к воротам, вспугнув там милующихся котов. Сквозь пелену тумана, застившего глаза, вор видел ритмично раскачивающуюся впереди темную улицу. Сознание медленно утекало из непослушного тела. Данер в панике вцепился в то единственное, что еще могло удержать его на этой земле - золотистую нить, колыхавшуюся где-то сбоку, почти вне поля зрения. И как только он судорожно вцепился в эту ниточку, сознание рывком вернулось. Сразу стало холодно, мокрые штаны неприятно облегали ноги, но это был привычный мир, где он, Данер, оставался самим собой. Золотой орел снова спас своего незадачливого похитителя. Надолго ли?
Данер свернул на тихую узкую улочку, и юркнул в чей-то не плотно закрытый погреб. Надо было придумать, что делать. Не может быть, чтобы на это заклятие не нашлось противоядия. Если сектанты, нанявшие его, владеют запрещенной силой, значит есть и другие. Надо только узнать, где их найти. И первым делом он обратится за помощью к Большому Портовому Папочке. Это, конечно, опасно, но гораздо надежнее других источников. Но сперва... Данер глянул вниз, и неприязненно поморщился. Сперва надо поменять штаны.
***
Повелитель был раздражен, его чело было омрачено какими-то неприятными мыслями. Она уже давно научилась чувствовать любые оттенки чувств и желаний Солнца Востока. Чувствовать, и делать так, что Султан Султанов забывал о своих печалях. Но исправить его настроение сейчас не могла даже она.
Софа томно поднялась с бархата огромной кровати. Она знала, что полуобнаженной и неясно видной за газовой тканью полога, особенно нравилась своему Повелителю. Но сейчас эта поза была скорее данью привычке.
- Мой повелитель не нуждается в моем присутствии? - Софа говорила только со слугами и соперницами по гарему, с Султаном она мурлыкала.
Меривший шагами огромную опочивальню Аслан Сехрейн абу Нарет, остановился, удивленно взглянул на любимую наложницу, будто впервые увидел, что она тут. Софу это задело, но она лишь обольстительно улыбнулась.
- Я не прогонял тебя, - Солнце Востока небрежно махнул рукой. - Но, если захочешь, можешь уйти, я не желаю сегодня любви.
Наложница снова улыбнулась, только теперь кротко. И прилегла на подушки. Пусть Султан размышляет. Она не будет докучать. Она подождет. Повелитель тем временем снова принялся ходить туда-сюда, как иглозуб в золоченой клетке в Саду Нарета. Софа изящно взяла из вазочки рахат-лукум. В гареме не часто удавалось отведать этой сладости. Их и кормили-то два раза в день - чтобы не потолстели. Толстая наложница султану ни к чему.
- Я созывал Совет.
Софа от неожиданности чуть не выронила сладость. Султан говорил. Но (она украдкой заглянула в лицо Повелителя) не с ней, а сам с собой.
- И что же посоветовали мне эти песчаные змеи? Оставить все как есть! "Мы же не сможем поймать вора" - так они сказали. Только я знаю, где искать. Я призову к ответу железную деву Исса!
Деву? Софу кольнула непрошенная ревность. Впрочем, к чему тут ревновать? Султан может дарить благосклонность многим женщинам, но любимой наложницей, и, даст Ална, женой, останется она - Софа. Кроме того, Султан отозвался о непонятной деве совсем без любви, даже скорее с неприязнью. Что ж, бедная дева. Не хотела бы Софа ощутить всю силу гнева Солнца Востока, лучше она каждый день будет ощущать силу его любви. Наложница томно улыбнулась и потянулась, как кошка.
Но Аслан Сехрейн абу Нарет не принял ее игры. Он вышел за дверь и стал мерить шагами открытую террасу. Софа пристально посмотрела вслед возлюбленному господину. Нет, эта кража задела его куда больше, чем он признавался даже самому себе. Выйти под открытое небо вслед за Повелителем наложница не решилась. Во-первых, даже для самых близких к Султану людей существуют границы, за которые зайти - упаси, Ална. А сейчас было понятно, что Солнце Востока хочет побыть один. Во-вторых, ночная прохлада уже настолько властвовала за стенами Дворца Дворцов, что полуобнаженной женщине ничего не стоило замерзнуть и заболеть. А больная наложница Султану ни к чему. Значит, лучше остаться в покоях и насладиться восточными сладостями.
* Талия - самая маленькая (чаще всего медная) монета, имеющая хождение по всему Южному побережью.
* Золотым называется море, омывающее берега сразу трех держав, в том числе и Исса, а также имеющее выход в океан, и пролив, соединяющий его с Внутренним морем. Золотым оно именуется потому, что два раза в день летом - на рассвете и на закате - море становится янтарно-золотым.
* В религии Исса, как и других южных держав, выросшей из древних поверий, Подземный является чудовищем с кошачьим телом и змеиной головой, ненавидящим все живое. Живет этот демон по преданию в подземном мраке, и является антиподом Созерцателя, создавшего весь мир.
* Последовательницы - фрейлины
* Иглозуб - хищный представитель кошачьего семейства, обитающий в джунглях северных владений Лидии.
* Марлаты - военачальники в Лидии.
* Шайча - Лидийский аналог Подземного. Аналогом же Созерцателя является Ална.