Неглинку спрятали в трубу, поскольку сделалась клоакой,
А ведь Господь сказал ей - будь, но путь ей был сужден инаков.
Воды серебряную нить, а также щук, сомов и язей
Ты не сумела сохранить, а значит, нечего вылазить.

Сидишь, голубушка, в трубе, несешь отравленные воды,
Не можешь вспомнить, хоть убей, под солнцем выцветшие годы.
Белеют яблони сквозь смог, трава покорная в газонах,
Кто приспособился, тот смог жить в мире тусклом и казенном.

Кто под землей, кто наверху, кто угнездился посредине,
Не сразу скажешь, ху есть ху, как знать, вдруг низ да кверху двинет.
Еще вчера здесь люд зевал,  беды не ведал и не чуял.
А нынче - в глубину провал.   Спаси господь, когда бунтуют.