Женщина ждала нас на пороге дома. Нервно озираясь по сторонам, она махнула рукой, как бы прося нас поторопиться. Стоило нам войти в дом, как мне в руки сразу впихнули тонкий и довольно потрёпанный конверт.
- Вы должны унести это. И обязательно прочесть. Никто не знает о письме, но я не думаю, что это надолго останется в тайне. Прочтите его и сразу же уезжайте. Куда угодно. Я не могу гарантировать вашу безопасность, если вы ознакомитесь с этим, - женщина порывисто вздохнула и отвернулась, - я уже обречена, но у вас ещё есть выбор.
Стук в дверь заставил нас подпрыгнуть на месте. Женщина мёртвой хваткой вцепилась в моё плечо и с силой потянула в противоположную сторону дома.
- Скорее, - шептала она, - вам нужно выйти через заднюю дверь. Уходите по дворам, до них камеры не дотянутся. Быстрее!
Мы с Элом выскочили на улицу и побежали в сторону сада, раскинувшегося за домом соседей. Скрываясь среди яблоневых деревьев, так кстати посаженных неизвестными нам людьми, я напоследок обернулась, но матери Алана снаружи уже не было.
Не знаю, как долго мы бежали, но, очутившись в конце улицы, скрытые фасадом дома и кустами неизвестных ягод, оказавшимися перед нами, мы, наконец, остановились и осторожно, но всё же торопливо, опустились на землю, стараясь прижаться как можно ниже. Дрожащими руками мы вскрыли конверт.
Письмо, спрятанное в нём, повергло нас в шок.
***
"Если вы читаете это письмо, значит, я оказался прав, и меня всё-таки устранили.
Не буду тянуть, и скажу лишь, что когда мы только переехали в город, я уже был довольно сильным параноиком. Мой отец - учёный, но его исследования, будучи сверхсекретными, никогда не обсуждались в кругу семьи. Он никогда не говорил о своей работе, и до переезда сюда я наивно полагал, что он занимается обычной разработкой оружия, если разработку средств убийства можно считать обыкновенной.
Событие, полностью перевернувшее мою жизнь, произошло вскоре после внезапного исчезновения одного из одноклассников - Томаса. Я направлялся в кабинет отца с намерением обсудить с ним вопрос, тему которого уже не помню, но у самого кабинета я остановился - дверь была приоткрыта.
Отец с кем-то разговаривал.
- Что с объектом? - спросил он властным голосом, на что последовал незамедлительный ответ:
- Реакция даже лучше, чем мы ожидали. Скорость регенерации поражает. Мы считаем, что стоит изменить состав жидкости и проверить, будет ли объект способен к регенерации после смертельной дозы.
Несмотря на подозрительность и изрядный пессимизм, я тешил себя надеждой, что объектом, конечно же, являлось животное, но надрывный крик, внезапно сотрясший тишину лаборатории, развеял все сомнения:
- Помогите! Пожалуйста, отпустите. Я не могу так больше.
Я узнал голос. Даже не знаю, чем я думал, когда стремительно ворвался в кабинет отца и начал кричать, что он - изверг, стал требовать отпустить Томаса, немедленно прекратить издевательства над ним.
Отец успел отключить связь до того, как меня услышали на противоположном конце.
Тяжелая оплеуха вернула меня к реальности.
Я знаю, по школе ходили сплетни, будто меня вызвали в центр, чтобы заставить перестать распускать слухи. Настоящая причина была намного серьёзней.
Отец решил, что я пойму его, если узнаю подробности разработок. Я оказался гостем в лаборатории, своими глазами наблюдал издевательства, которыми изо дня в день уродовали Томаса. Но отец говорил об исследованиях с гордостью.
- Смотри, сын, - говорил он мне, - как далеко мы продвинулись. Теперь ни одно государство не посмеет напасть на нас, боясь подвергнуться подобным пыткам.
Я не понимал, почему отец не видит в Томасе живого человека, подростка, моего ровесника. Впрочем, он ответил мне на этот вопрос до того, как я успел его задать:
- Этот мальчик - предатель. Случайно увидел схемы разработок на столе у своего отца и решил обнародовать найденные документы. К сожалению, отец не смог наказать своего сына в силу того, что находился вдалеке от города. Поэтому мы взяли на себя смелость подключить юношу к нашим исследованиям. Предателям Родины не место в цивилизованном обществе. Только в качестве подопытных.
С того дня я молчал. Но знал, что не выдержу долго. Томас снился мне каждую ночь - его тело, покрытое ожогами и струпьями, его глаза, полные мольбы и отчаяния.
Когда моё терпение подошло к концу, и я готов был сорваться, случилось невозможное. Каким-то образом Томас сумел сбежать. Я был счастлив и хотел помочь ему, присоединиться и вместе убраться из этого города. Но, к сожалению, не я оказался тем, кто нашёл его.
Если вы читаете это письмо, то знайте - я нашёл часть документов об исследованиях и, воспользовавшись интернетом в кабинете отца, отправил их на почту президенту. Никто не имеет такой власти, как президент, и если даже он не сможет помочь, тогда нас уже не спасти. И именно это причина, по которой, я уверен, завтра меня не будет ни в школе, ни в этом доме, и, возможно, я вообще исчезну из этого мира.
Уничтожьте письмо, и после этого ведите себя так, будто никогда его не видели. И бегите из города. Отправляйтесь в дорогу так скоро, как только станет возможным.
И ещё кое-что. За крайним левым зданием базы находится автостоянка. Если доберётесь до неё незаметно, то у вас будет шанс беспрепятственно выбраться из города.
Удачи. Алан".
***
Едва я прочитала последнее слово, как Элмер достал из кармана коробок спичек, и через мгновение письмо превратилось в пепел.
Первые несколько минут мы лежали, прижавшись к земле, и смотрели в пространство прямо перед собой невидящим взглядом. Было страшно читать письмо, подозревая, что нам грозит смерть, но теперь мы были уверены в трагичном исходе.
- Мы не можем скрываться тут вечно, - наконец, произнёс Элмер решительно, - нужно выходить.
Я отрицательно покачала головой.
- Нас убьют, - ответила я дрожащим голосом. Ужас сковал меня.
- Не убьют, - возразил Эл, - Микки, посмотри на меня.
Я медленно подняла голову и повернулась к Элмеру, в душе страстно желая провалиться сквозь землю, лишь бы оказаться как можно дальше от этого места.
Эл ободряюще улыбнулся.
- Мы справимся, веришь мне? - я опустила глаза и покачала головой. В ответ Эл тихо засмеялся, но быстро стал серьёзным.
- Послушай меня. Сейчас мы поднимаемся и выходим. Что бы ни случилось, ничего не говори. Я нас вытащу. У меня есть план.
Мне слабо верилось в то, что, прочитав подобное письмо, ещё можно сохранить надежду выбраться сухими из воды. Но, не имея другого плана и сильно желая поверить уверенному тону Эла, я кивнула, и мы поднялись с земли.
Главная улица выглядела как обычно. Патрульные стояли на своих местах, но ни один из них не обратил на нас ровным счётом никакого внимания. Мы прошли мимо дома Алана, но и там не заметили ничего подозрительного. Несмотря на то, что расслабляться было рано, я всё же вздохнула немного свободней. Идти стало легче, когда я решила, что никто не станет бросаться на нас и пытаться убить на улице, которая выглядела так мирно.
Мы прошли дом Элмера, и на мой вопросительный взгляд он ответил:
- Я провожу тебя.
Всё казалось обычным: улицы были спокойны, солдаты смотрели безучастно - и эта идиллия заставляла кровь стыть в жилах.
У них в руках мать Алана. Сколько она продержится под профессиональными пытками военных на одной из крупнейших баз страны, прежде чем расскажет про письмо и про нас? Прошло много времени с той минуты, когда мы выбежали из дома через заднюю дверь и скрылись в ближайшем саду. Этого времени хватило бы ни на один жестокий допрос. А значит, в главном центре всем уже всё известно. В таком случае, к чему этот спектакль? Они могли бы поймать нас и увезти. Любимая история о нападении на базу не вызвала бы сомнений у обычных людей.
Мы остановились напротив моего дома, и Элмер снова улыбнулся. Я не разделяла его оптимизма, но от его улыбки мне стало немного спокойней.
- Увидимся! - прошептал он и неловко заключил в объятия.
Что-то будто щёлкнуло во мне, как будто порвался один из нервов, натянутый от напряжения как струна, и мне захотелось расплакаться. Заговоры - это было слишком для семнадцатилетней девушки, которая хотела просто жить, занимаясь любимыми фестивалями, концертами, общаясь с друзьями и устраивая пикники в парке. Но я не могла позволить себе слёзы. Не теперь, когда у меня оказалась информация об экспериментах, когда подопытными оказались мои ровесники, и, конечно же, когда в это дело оказался втянут Элмер. Следовало взять себя в руки и пройти путь до конца.
Я обняла парня в ответ и тоже прошептала:
- Увидимся, - и почти неслышно, - будь осторожен!
***
Весь оставшийся день меня не покидало ощущение, будто я нахожусь в театре, и все окружающие меня люди разыгрывают спектакль по сценарию, который известен только им.
Отец сидел в кресле в гостиной и вёл себя как обычно отстранённо, мама занималась домашними делами, периодически отвлекая отца от чтения газеты ничего не значащими вопросами.
Однако у меня не было сомнений - отец знал, что я не пошла домой сразу после школы. И, возможно, был в курсе моих "приключений". Но вёл себя так, будто ничего не произошло.
Лишь в тот день я задумалась - а какую должность занимал мой отец? Достаточно высокую, чтобы оказаться посвящённым в тайны базы? Возможно, он не настолько важная персона, чтобы докладывать ему о моём сегодняшнем побеге.
Ложась спать, я лишний раз проверила, закрыто ли окно, плотно задвинула шторы и впервые повернула ключ в замке двери, запирая её, как будто это могло мне помочь. Опасаясь, что, возможно, придётся убегать, я легла спать в джинсах и футболке. Кеды стояли рядом с кроватью. Что бы ни случилось, я должна была быть готова ко всему.
***
Свет прорвался сквозь плотно сомкнутые веки и вырвал у меня болезненный стон. Пространство вокруг сотрясалось. Понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что меня несут. Попытка открыть глаза не увенчалась успехом. Меня охватила паника, но продлилось это не больше мгновения. Щелчок - и я потеряла сознание.
Когда я очнулась во второй раз, всё казалось спокойным. Я ощутила под собой стул, но дотронуться до него руками у меня не получилось - я поняла, что связана.
Медленно открыв глаза, я попыталась осмотреться. Но волосы упорно мешали обзору, и мне пришлось пару раз тряхнуть головой.
Я находилась в небольшой комнате, освещаемой одной небольшой лампой, которая стояла на кажущимся ненадёжным столе прямо передо мной. Слева кто-то шевельнулся и тихо застонал.
Я повернула голову и увидела Элмера. Как и я, он был связан и тоже явно не понимал, что происходит.
Осмотревшись по сторонам и заметив меня, Эл слабо улыбнулся и хриплым голосом произнёс:
- Кажется, мы что-то натворили. Или человек, пригласивший нас в гости, мало знаком с правилами этикета.
Я прикрыла глаза. Как же глупо было думать, что замок на двери может остановить людей, преодолевавших и не такие препятствия.
Время шло, но ничего не происходило. Я боялась заговаривать с Элмером, подозревая, что любое наше слово будет услышано и сыграет против нас. Кажется, Элмер думал также, потому что он молчал и только изредка бросал на меня обнадёживающие взгляды.
Наконец, послышался скрип двери, которая находилась у нас за спиной. Раздались гулкие шаги, и место за столом перед нами занял мужчина лет пятидесяти. Несмотря на военную форму и седую бороду, скрывавшие человека и слегка искажавшие черты его лица, у меня не возникло сомнений в личности вошедшего. Глаза его сына были копией глаз мужчины.
- Вы - отец Алана? - спросила я почти шёпотом.
Мужчина тихо засмеялся, но лицо его мгновенно приняло серьёзное выражение.
- Вы прочитали письмо, - произнёс он уверенным тоном.
- Нет, - возразил Элмер. - Взяли - да, и раскаиваемся, но не читали.
Мужчина снова рассмеялся, натянуто, наигранно, затем наклонился к нам и проговорил:
- Мы сомневались, прочитали ли вы письмо, поэтому не стали действовать сразу, - он откинулся на спинку стула, - но было бы неразумно оставить всё на волю случая. Вашим родителям был отдан приказ проследить за вами, сообщая о малейших отклонениях.
Мужчина внимательно посмотрел на меня:
- Было глупо запирать дверь, - он перевёл взгляд на Элмера, - и передвигать кровать ближе к окну. Вы думаете, что перехитрили пустоголовых взрослых, но вы совсем забыли, что у этих самых взрослых есть все средства, чтобы не оставить вас без присмотра ни на секунду. Вам же показывали базу, - отец Алана тяжело вздохнул и усталым голосом продолжил, - вас предупреждали. Вы не кажетесь идиотами. Почему же не вняли предупреждению?
Элмер заёрзал на стуле.
- Зачем вы нас связали? Вряд ли у нас есть хоть один шанс навредить вам.
Мужчина в упор посмотрел на Элмера и ответил:
- Томас находился в гораздо худшем состоянии, но нашёл способ сбежать. Мы не можем рисковать, - голос мужчины прозвучал напряжённо.
- И что с нами будет? - удивительно, но Элмер, похоже, совсем не понимал нашего положения. Он чувствовал себя абсолютно свободно, будто нас действительно пригласили в гости, а не накачали чем-то, притащили на базу и связали, оставив в маленькой, едва освещённой комнатке. В глубине души я восхищалась его смелостью.
Мужчина достал из внутреннего кармана пиджака портсигар и спросил:
- Не возражаете?
Мы отрицательно покачали головами, хотя было понятно, что вопрос прозвучал скорее из вежливости, и наше мнение вряд ли было бы учтено. Мужчина неторопливо закурил.
- Мы могли бы уничтожить вас. Выставить преступниками и сделать очередными подопытными. Но, - он посмотрел на меня, - для наших последних экспериментов девушки не нужны, а ты - он перевёл взгляд на Элмера, - кажешься сговорчивей своих предшественников. Поэтому было решено договориться с вами. Считайте это вашим последним шансом остаться в живых. Согласитесь на наши условия - отпустим. Даже позволим вам общаться друг с другом, раз уж, - тут он усмехнулся, - вы такие близкие друзья.
Я старалась не реагировать на подколку, но всё же смущенно опустила глаза. Щёки горели.
- Всё, что от вас потребуется - подписка о неразглашении. Согласитесь забыть то, что узнали из письма, и не позволить информации распространиться - взамен получите самое дорогое, что у вас есть в ваши годы.
Я почувствовала на себе взгляд Элмера и повернулась. Тот смотрел на меня вдумчиво, будто взвешивая все "за" и "против" поступившего нам предложения. Словно у нас был выбор.
- Мы согласны, - произнес, наконец, Эл, - но есть одно условие.
Мужчина посмотрел на парня удивлённо и внезапно рассмеялся громко и, кажется, искренне.
- Условие? Ты ещё смеешь ставить условия, глупый мальчишка?
- Да, - кивнул Эл. - Расскажите о том, что случилось с Аланом. На самом деле. Вы ведь понимаете, - тут Элмер улыбнулся, - это точно перевесит чашу весов в сторону подписки.
Мужчина хмыкнул.
- Не вижу смысла скрывать от вас правду. Тем более, вы и так всё знаете.
- Значит, Алан стал одним из подопытных? - я с ужасом смотрела на учёного, но тот был абсолютно спокоен.
- Да. Его помощь внесла неоценимый вклад в наше дело. И если вам интересно - он жив. Так же как и Томас. А теперь вам развяжут руки, вы возьмёте со стола ручки и подпишите эти бумаги, - мужчина придвинул к нам два листа.
Стоило нам выполнить требования, как мужчина встал и довольно произнёс:
- Сейчас вас проводят к автомобилям и отвезут домой. Скажете родителям, что произошла ошибка. Вас допросили и отпустили. И помните, - он наклонился ближе к нам, - ещё один промах, и ты, девочка, умрёшь, а ты, - он взглянул на Эла, - сначала принесёшь нам пользу. Но я советую не рисковать. Может, когда-нибудь ты сможешь присоединиться к нашим исследованиям в качестве сотрудника, а вовсе не подопытного.
Путаными коридорами нас вывели на улицу, на площадку, где располагались военные машины. Должно быть, первый раз, когда Алан попал на базу, его вывозили таким же путём, поэтому он знал про стоянку.
Нас с Элмером посадили в разные машины и повезли домой.
Только оказавшись в машине, я почувствовала, что ещё не до конца пришла в себя. Мысли путались, от движения укачивало. Хотелось поскорее подняться к себе в комнату и заснуть беспробудным сном.
И всё же, несмотря на слабость, я старалась запомнить каждую мелочь - сколько людей охраняли стоянку, с какой стороны лучше подобраться к ней, где находился выезд, - и пыталась сосчитать, сколько минут потребуется, чтобы вскрыть, завести и разогнать машину.
Автомобиль остановился у дома, и один из солдат, сопровождавших меня и сидевших рядом, помог мне выбраться. У дверей дома никого не было. Сначала я расстроилась, решив, что меня не ждут, а потом поняла - не хотят привлекать лишнее внимание. Сделалось мерзко.
Стоило войти в дом, как мама кинулась мне навстречу, сжав в объятиях с такой силой, что стало трудно дышать. Отец смотрел на меня с подозрением.
- Меня отпустили, - хриплым голосом сказала я, - произошла ошибка. Нас допросили, поняли, что обознались, принесли извинения и даже довезли до дома.
Отец ещё секунду смотрел на меня с недоверием, но потом удовлетворённо кивнул и ушёл в гостиную.
- Мам, пусти, - слабо произнесла я, пытаясь отодвинуть её от себя, - я устала и очень хочу спать.
- Да, конечно! - воскликнула мама, и я, воспользовавшись долгожданной свободой, поднялась к себе и без сил упала на кровать. Через мгновение я уже спала.