Сверхъестественное: человек, субъективно знающий ответы на все вопросы
- И вот они встретились, - с этих многообещающих слов, предваряющих дальнейшие события какой-нибудь повести, начинают своё повествования многие рассказчики, после чего следует своя обязательная логическая цепочка: и их до этого самая обыденная и обыкновенная жизнь, после этой знаковой встречи перестала быть таковой, и теперь их дальнейшая жизнь даже не потекла, а забурлила в осознании существования друг друга. Что это значит и как понимать? Ну, в общих случаях, касающихся приватных случаев взаимоотношений отныне двух близких людей, это значит, что свои взгляды друг на друга, они стали, как минимум, разделять, что же касается остального мира, то они стали смотреть на него одним общим взглядом.
Если же эта встреча повлекла за собой другого качества знакомство, например, встречу на данном этапе жизни попутчиков, то есть единомышленников, то это приведёт вас к общему пониманию того, что вы в этом мире всё-таки не так одиноки, как вам часто думалось и думается, и кто-то на этот мир, или в частности, на тоже одиночество, смотрит так же как и вы.
Правда, в нашем случае имевшая место встреча, ничего такого многообразного и последственного в себе не несла, а была скорей обыденной - оттого, что она была уже не первой, а следствием когда-то уже состоявшейся первой знаковой встречи, - и она произошла хоть и с элементами случайности, но не настолько случайно, чтобы можно было утверждать, что вероятность её возникновения полностью зависела от неучтённых разумом факторов. А так как эту встречу искали Иван с Гаем, для чего они и решили вечером прогуляться не где-нибудь в полном неизвестных личностей районе, а пошли именно туда, где можно было встретить не только незнакомые лица, но и знакомые, в число которых входил один из тех людей, с кем они недавно познакомились, и теперь искали с ним встречи, то она со своей большей долей вероятности и состоялась. Правда совсем не так, как ими ожидалась, и по-своему несколько неожиданно для них.
И вот когда они с зевающим видом и с праздным любопытством подошли к одному из торговых рядов, стоящих вдоль пешеходной зоны, чтобы занять себя хоть чем-то, то как часто бывает в таких многолюдных местах, с толчеёй вокруг них, их взяли и одним из контактных способов отвлекли от наблюдения за прилавком с представленной на нём продукцией. И что интересно, так это то, что их отвлекли от прилавка чуть ли не одновременно - так Гай был крайне озадачен тем, что чья-то нога, вдруг оказавшаяся на его ботинке, столь до боли нахраписта и тяжела, что и ничего не скажешь против, тогда как ошеломлённому Ивану, пришлось потирать своё сбитое каким-то типом плечо, который таким образом отодвинув его от прилавка, сам протиснулся вперёд, к прилавку с самой разной продукцией.
И, конечно, они не могли оставаться равнодушными к такому проявлению неуважения к себе, и Иван, как ближе всего стоящий к этому дерзкому типу, уже собрался было потребовать от него объяснений своему неуважительному к другим людям поведению, для чего он уже потянулся к его плечу рукой почему-то зажатой в кулак (ведь в таком положении ею неудобно будет хватать за плечо), как вдруг этот тип, явно действуя на опережение, разворачивается к нему боком, и Иван узнаёт в этом наглости выше крыше типе, своего нового знакомого с интересным именем Антип, для встречи с которым и была им спланирована эта прогулка.
Ну а как только Иван узнал в этом типе Антипа, то уже не могло идти речи о том, чтобы обращаться к нему за разъяснениями его хамоватого поведения по отношению к ним - почему-то наше знакомство всегда является достаточным и более чем уважительным объяснением всего этого неуважительного поведения. Как будто больно толкать в плечо своего знакомого и топтаться на его ногах совсем не то, что есть на самом деле, и по-другому, не по-хамски выглядит, в случае если бы на месте знакомого оказался другой, незнакомый вам человек. И хотя никто и никогда в обоих случаях особой разницы не ощущал, когда по плечу изрядно били, а на ногу вступала не своя нога, всё же в случае того, если вам на ногу вступала нога знакомого вам человека, вы не так расстраивались и даже слегка радовались, когда ваш знакомый предлагал вам наступит себе на ногу - а то поссоримся (а вот незнакомый вам человек этого вам не мог предложить, и оттого вы себя чувствовали немного расстроенным, даже если он извинился).
Между тем Антип дальше обозначенного самим собой предела не поворачивается и, стоя к Ивану с Гаем в полуобороте, как бы демонстрирует им то, что сейчас находится в его руках. - Интересная штука. - Покручивая в руках небольшого размера, прямоугольный предмет типа калькулятора, как бы обращается к Ивану с Гаем Антип. На что Иван с Гаем никак не реагируют, и не оттого, что не видят в демонстрируемом калькуляторе ничего особенно интересного, а скорей всего, что они ожидали от самого Антипа объяснений этим своим интересным словам. Они уже достаточно знали Антипа, для того чтобы сделать на его счёт некоторые выводы, и понимали, что это его заявление, скорей всего, есть прелюдия к основному блоку его заявлений. И они, надо признать, верно насчёт него сделали свои выводы. И Антип, держа калькулятор в своей руке так, чтобы им было его видно, вначале включил его, а затем принялся его проверять на свою работоспособность.
Так он для начала произвёл сложение малых чисел, затем же, как только убедился в том, что всё верно, принялся умножать и делить всё те же малые цифры. - Вроде всё верно. - Убедившись в верности очередного результата умножения, на этот раз восемь на восемь, сказал Антип, с серьёзным видом повернувшись к Ивану с Гаем, при этом всё продолжая держать калькулятор лицевой к ним стороной. Пока же Антип производил все эти расчёты, Иван так и подрывался задаться вопросом: "И зачем ты всё это считаешь, неужели не доверяешь технике?", - но сейчас, когда Антип к ним повернулся и с подозрением на такого рода вопрос на них посмотрел, он не стал его задавать, предчувствуя, что он сам и без его вопроса ответит на него. И на этот раз Иван всё также верно угадал насчёт Антипа, который как раз с целью разъяснить эти свои действия с калькулятором, и повернулся к ним. Правда, он начал своё объяснение несколько неожиданно, с вопроса удивления.
- А вы разве не проверяете технику перед своей покупкой? - с лицом выражающим удивление, задался вопросом Антип, глядя на Гая с Иваном.
- Так-то так, но ...- здесь Гай вдруг сбился, не сумев оформить в слова ту мысль, которая за всем этим вопросом стояла, но ещё не окончательно оформилась в своё понимание - она ещё находилась в состоянии нащупывания смысла, то есть Гай чувствовал, что в словах Антипа что-то не так и это ему не давало покоя, а вот что, то на это он пока не мог дать ответа. Антип же видимо всё это понял и не стал дожидаться, пока Гай там в себе изыщет нужные формулировки, и взял слово.
- Понимаю, - сказал Антип, - по факту мои действия вроде как вполне отвечают разумному подходу к приобретению вещи, но при этом они всё-таки кажутся неразумными. А вот почему, то вы ответить для себя не можете. Так? - обратился с вопросом к Гаю Антип. Ну а Гай, после этого обращённого к нему вопроса, догадался-таки, что его смущало в этих проверочных действиях Антипа, и он ответил совсем не так, как предполагал вопрос Антипа.
- Можем. - Сказал Гай.
- Я слушаю. - С улыбкой обратился к нему Антип.
- То, что эти несколько проверочных действий в итоге ничего не дают. И если несколько самых простых арифметических расчётов дадут верный результат, это ещё не значит, что при суммировании или при каком другом арифметическом действии, где будут участвовать уже крупные цифры, итог расчётов будет всё также верен. А так как нам без другого калькулятора, который быть может тоже подвержен некой ошибки, не удастся проверить правильность расчёта (можно положиться на своё умение считать, но это другой, философского характера вопрос), то получается, что нам только и остаётся, как верить в правильность работы заложенного в калькулятор расчётного алгоритма. - Сказал Гай.
- Ты прямо зришь в алгоритм моих размышлений. - Усмехнулся Антип и, повернувшись лицом к калькулятору, начал делать на нём набор: "28 × 28". Набрав, он посмотрел на Ивана с Гаем и, спрятав за спину калькулятор, обратился к ним с заявлением: "А теперь нам остаётся только верить, что полученный мною результат будет верен". После чего он, судя по выражению его лица, нажал там на кнопку получения результата, то есть на равно, и задался новым вопросом: "И как нам, людям, не умеющим считать в уме дальше таблицы умножения, - надеюсь, что среди нас нет математических вундеркиндов, - не используя подручные средства и те же калькуляторы, узнать, верен ли полученный результат?".
Антип со всем вниманием обводит своим проницательным взглядом лица напротив стоящих Ивана с Гаем, и даёт им время на ответ. Но только на правильный. А так как они, как и все остальные люди, окромя, конечно, самых необычных, как правило, в таких случаях, когда времени по соображать почти что нет, знают в основном только неправильные ответы, - а если среди них и есть правильный, то они его отличить от неправильного никак не могут, - то они не торопятся прослыть людьми неспособными умно выглядеть молча, и поэтому крепко держат язык за зубами и вдумчиво выглядят. А ведь правильный ответ у обоих вертелся на языке - найти особо умного человека и попросить его умножить эти две цифры в уме.
Но тут, с этими словами выступило с возражением их расчётливое я, которое честно сказать, видит жизнь на прямую, без лишней романтической мишуры, и они, что поделать, оставили свой энтузиазм при себе. - Но тогда нам придётся довериться этому человеку, и отныне все наши будущие жизненные расчёты будут строиться, исходя веры в этого незнакомого вам человека. А он быть может, считать и умеет, но вот как быть насчёт его моральных качеств. Ведь вполне вероятно, что он в самом лёгком случае какой-нибудь махинатор и спекулянт на рынке ценных бумаг (вот почему он так хорошо считает в уме свои прибыли), а в тяжёлом, беглый алименщик и бездельник, который даже не думает считаться с чужими нуждами и с предъявляемыми к нему требованиями по своим же обязательствам со стороны бывшей супруги. По своему, по негодяйски объясняя этот тем, что он и так от получки до получки еле дотягивает, сбивая себя на свои расчётливые мысли: И если уж быть до конца откровенным, то ещё нужно посмотреть, кто кому должен. Я, подаривший вам жизнь, или вся эта мелкота, которая кроме слова дай, ничего из себя ещё не произвела. - На этом месте Ивану с Гаем становится особенно стыдно за то, что они так не разобравшись, вверили свою жизнь ещё одному негодяю, и они ставят итог в своём размышлении. - Расчётливая сволочь, одно слово. И кто ещё кроме него знает, правильно он нам посчитал или по своему подлому расчёту.
И только Иван с Гаем у себя в мыслях замолчали, как Антип своим чуть ли провидческим к ним обращением: "Но с другой стороны, если доверить решение этого вопроса человеку высокоморальному, но при этом считающему с ошибками, разве это не тот же ошибочный путь?", - в очередной раз заставляет их поверить в наличие у него если не сверхспособностей, то, как минимум, он способен на очень и очень многое (на дар предвидения точно). Что уже не раз им демонстрировалось и таким образом и привлекло их внимание к нему со времени самого первого их знакомства в клинике, куда он поступил для проведения некоего загадочного обследования, о котором им, несмотря на все ими предпринятые меры, так и не удалось ничего узнать - а в официальную версию они не такие глупцы, чтобы верить.
- Такой человек не возьмётся за расчёты и сразу откажет. - Дал ответ Иван.
- А вот с этим я, пожалуй, соглашусь. - Сказал Антип, немного подумал и со словами: "Значит, считаете, что уж лучше своим умом дойти до грешного дела, чем в этом деле полагаться на чужой ум", - не дав возможности Ивану с Гаем возразить на слишком уж удивительные для них выводы с его стороны, поворачивает обратно к прилавку и возвращает на прежнее место калькулятор. Что же касается того, посмотрел ли он на полученный результат умножения, то это для всех кроме него осталось неизвестным. Иван же как и Гай решил про себя, что по приходу домой обязательно узнает, какой получится результат из этого умножения - узнали ли они об этом, то это та загадка, ответ на которую могут дать только они, если, конечно, как всегда не забудут и об этом (память нынче фрагментирована и состоит всё больше из отрывков).
Между тем Антип принялся пальцами своих рук перебирать находящиеся на прилавке торговые предложения, где он по мере своей заинтересованности останавливался на том или ином предмете и, взяв его в руки, на время замирал в своём осмыслении вырванного из контекста прилавка предмета. Но вот в один из таких моментов, когда в его руках оказались солнцезащитные очки, он, приподняв их перед собой, изучающе посмотрел в своё отражение в стёклах очков, затем подмигнул себе в них и, повернувшись к Ивану с Гаем, обратился к ним с вопросом. - Ладно с калькулятором, в случае с ним есть свои инструменты выверки и проверки, но как быть с самым известным и чаще всех используемым инструментом самоидентификации, с зеркалом, от результата чьего считывания вас и отражения его на своей поверхности, иногда зависит куда как больше, чем от всех этих сухих цифр? - Антип сделал небольшую паузу, чтобы Иван с Гаем, как следует, настроились его слушать, - а для этого им и задавался этот вопрос, - после чего вновь продолжил свои разглагольствования.
- Ведь тут в свои непримиримые противоречия и противоборство вступают два отвечающие за человеческое я и его сохранность качества - здравомыслие со своей разумностью, как инструментом, и ни с кем и ни с чем не считающийся человеческий эгоцентризм, который и должен быть таким, а иначе он не сможет человека заявить и продемонстрировать таким какой он есть, и тот останется на обочине жизни. И вот тут-то его излишняя самоуверенность и всё что с ней связано, ослепляют человека и не дают ему себя верно оценить. А заявления типа, я так себя вижу и самоощущаю, да и вообще, ещё не придумано и вряд ли будет придумана объективная оценочная шкала, так уж и быть привлекательности, то это есть субъективный взгляд на себя, в фокусе своей самости, где самокритичность не критична. - Антип надел очки и, посмотрев на Ивана с Гаем уже через них, чуть понизив голос, с замысловатым и более чем таинственным видом, указующе носом сказал:
- Только резко себя не выдавайте, одновременно поворачиваясь влево, - и оттого, что Антип в своём обращении указал направление их поворота, куда Иван с Гаем не должны были одновременно поворачивать свои головы, - а они, как уже можно было догадаться, как раз повернулись, - то он, пожалуй, человек с чувством юмора и не без того, чтобы на ровном месте не создать интригу (а ведь мог сказать, чтобы они не поворачивали свою голову в другую сторону, где и никого нет). Которая не преминула создаться, когда Иван с Гаем одновременно и само собой, с любопытством на лице повернулись в озвученную Антипом сторону, и тут же наткнулись на тот самый типаж перезрелых тёток, кого такое внимание со стороны мужского пола уже совсем не привлекает, а наоборот, она видит в нём вызов себе и насмешку природы. Ведь когда она этого ждала и была рада любому взгляду со стороны этого жестокого к ней противоположного пола, - что уж поделать, когда природа так распорядилась и не одарила её особенной красотой (что, наверное, не так критично, но в её случае так уж всё сложилось, что её как-то всё время не замечали и обходили стороной), - то этот неотзывчивый к её пожеланиям пол, только свою рожу в сторону воротил.
И так до тех пор, пока у неё вслед за молодостью не закончилось терпение, и она в отместку этому полу принялась налегать и демонстрировать именно все те вещи, которые так особенно раздражают весь противоположный пол - она перво-наперво подняла свою самооценку до небес, с одновременным обрушением в ничтожество всех тех, кого она отныне терпеть видеть не могла (то есть почти что всех), стала одеваться до жути непонятно что она этим хотела сказать и показать, - а попробуй на своём лице выразить недоумение, то вмиг будешь взят ею на прицел своего ядовитого языка, а уж вести себя вызывающе крикливо и визгливо она умеет, - и само собой, принялась выражать всей собой отторжение при виде всей этой противоположности. И как результат всему этому, она приобрела тот особенный вид бочковидной бой-бабы, подпоясанной немалыми ручищами на оплывших боках, с оценочным взглядом охриплого матерка, который не даёт покоя и так тревожит сознание всей этой мужской части населения, которая при виде такого(!) тут же начинает переживать за свою мужественность.
И что удивительно, так это то, что это дало свой результат - на неё всё чаще стал обращать этот, отныне для неё ненавистный пол. Ну а то, что все эти его обращения были со знаком минус, то она этому не придавала никакого значения, когда так приятно сорвать всё это добродушие и улыбку с лица очередного смазливого типа, который в момент содрогается от страха и умопомрачается в полное непонимание происходящего при встрече с ней.
И вот когда Иван с Гаем так для себя неудачно обратили всё своё внимание на эту тётку, затвердевшую в своих убеждениях насчёт ненавистного ей пола, что физически выражалось в каменности её физиономии, которая с презрением сверху на них смотрела, а также...Нет, ниже опустить им глаза не дал этот её уничтожающий всё на своём пути взгляд, то они вынуждены были, как завороженные смотреть ей в глаза и стараться не потерять от страха свои штаны. Ну а этой гражданке удивительных особенностей, только этого и нужно было, и она естественно проявила особую отзывчивость к этим дурачкам.
- Чё, уставились? - со страшной внутренней силой уперевшись взглядом сразу в обоих, вопросила их эта тётка суровой к противоположному полу наружности и такими же взглядами на них. Ну, а что они могут ей ответить, - мол, мы не специально и нас самих ввели в заблуждение насчёт этой стороны, где как выясняется, нет ничего такого, на что стоило посмотреть, - этого они, конечно, не посмеют сказать, - зная, что любой их ответ будет уничтожающе их самооценку интерпретирован этой суровой тёткой без тормозов в деле ненависти к противоположному полу. И они только и делают, что молчат и по мере накопления слюны, которая только и успевает скапливаться, стараясь быть незаметными, сглатывают её.
Тем временем тётка суровой наружности наращивает своё давление на Ивана с Гаем. Так она, развернувшись к ним уже полностью, ещё сильнее придавив их взглядом, со всей своей суровостью вопрошает. - Ну и чего вы не видели? - Здесь тётка суровой наружности видимо решает применить против своего противника тактический приём под названием разделяй и властвуй, и она всё своё внимание переводит на Ивана. Отчего Ивану становится внутри огненно жарко, и он начинает подмокать в рубашке. - Что, языки проглотили при виде моей красоты? - Здесь тётка суровой наружности ещё обращается к обоим, и только затем уже полностью сосредоточившись на Иване, огорошивает его своим явно провокационным вопросом. - Или я вам, а точнее тебе, милок, негожа? А?! - уже с такой яростной злостью вопросила Ивана тётка суровой наружности, что Иван уже не сомневался в том, что после этого вопроса она приступит к действиям физического характера.
- Но как я был наивен в тот момент. - Спустя много времени, если оно ещё настанет, мог бы охарактеризовать всё с ним случившиеся Иван. И он даже себе представить не мог, насколько он в своих опасениях насчёт ответных действий тётки суровой наружности, недооценил её. Он-то думал, что она вобьёт его кулаком по пояс в асфальт (вот же наивность), а она взяла и вызвалась его одарить своим французским поцелуем, чтобы так сказать, проверить целость его откусанного языка.
- Из твоего молчания я могу сделать два вывода, - так и не дождавшись ответа от онемевших от страха Ивана и Гая, заговорила суровая тётка, - либо твоё молчание (она обращалась к Ивану) есть знак согласия, либо ты действительно язык прикусил. Ну а так как я по своей сути человек добрый, то я всегда даю шанс человеку на своё оправдание. И я тебе его даю. - Здесь суровая тётка окидывает своим великодушным взглядом собравшихся вокруг невольных зевак и, убедившись, что разыгрываемое ею представление имеет своих зрителей (их наличие её мотивирует), озвучивает своё предложение, которое позволит жестокосердному Ивану оправдаться в её глазах.
- Французский поцелуй убедит меня в том, что ты не такое хамло как все. - Бескомпромиссным тоном заявила суровая тётка, - а это значит, что Ивану не стоит надеяться на смягчение, хотя бы на обычный, в щёчку поцелуй, - и чуть прикрыв свои глаза, вытянула вперёд свои ало-красные губищи, верно думая, что Иван в них сейчас засосётся. Ну а Ивана, при одном только виде всего выставленного ею навыкат, уже вогнало в ступор и пробило ознобом. И он при этом даже ещё себе не представил, что с ним будет, если он каким-нибудь невероятным способом окажется втянут в эту историю с выставленными суровой тёткой губами - она его, если сразу не засосёт с ногами в себя, то точно все разумные мысли высосет из него. После чего выплюнет дурачком и отправит его в таком убеждённом виде на все четыре стороны, радоваться всю свою оставшуюся дурацкую жизнь.
При этом выставленные вперёд суровой тёткой губы, своим алым горнилом гипнотизирующе воздействуют и притягивают к себе Ивана, что он оторваться своим взглядом от них не может и уже готов сделать шаг навстречу им. И, наверное, ещё чуть-чуть и Иван сделал бы шаг к своему падению в эту пропасть небытия, если бы Гай, чьё положение не в пример Ивану было легче, не схватил его рукой за локоть и не повернул его вслед за собой в сторону Антипа. Правда в тот момент, когда они повернулись в ту сторону, где до этого момента стоял Антип, то его уже там не было. Что сильнейшим способом почему-то перепугало их, и им даже на мгновение подумалось, что Антип в доле с той суровой тёткой, явно людоедкой, которой он поставляет молодых людей на обед, но тут Гай опять проявляет большую дальновидность или что ли прозорливость, и обнаруживает Антипа чуть дальше, уже за следующим прилавком с товарами.
Гай указывает Ивану по направлению Антипа, и они, дабы не встретиться больше с той самой суровой тёткой, всё больше бочком обходят это препятствие находящееся за их спиной, и таким образом добираются до следующего торгового развала, за которым своё место занял Антип, и как ни в чём небывало рассматривает лежащий на прилавке товар и заодно боковым зрением таких же как и он, интересующихся барахлом покупателей. И не успевают подошедшие к нему Иван с Гаем высказать ему свою претензию, как Антип перехватывает у них инициативу - он кивнул в сторону одной молодой особы, куда как милее и приятней, нежели та суровая тётка (что было совсем не трудно при её-то суровости и природной предвзятости к её внешнему виду), стоящей чуть подальше от них, у другого конца прилавка. И когда Иван с Гаем опять повелись на своё любопытство, но уже не без осторожности, то он прочитал вслух первые две строчки из всем известного стиха:
- Свет мой зеркальце скажи, и всю правду доложи, Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?
Ну а так как этот стих возник и был зачитан не на пустом месте, а под него существовала соответствующая картинка, - как раз та самая молодая особа, на которую обратил их внимание Антип, она в этот момент разглядывала себя в зеркальце из под какого-то макияжного набора, - то Иван с Гаем сразу же стали воспринимать эту молодую особу в свете этого её стихотворного оформления. И если бы эта молодая особа с этим вопросом обратилась к ним, а не к зеркалу, к которому у неё и кроме этого вопроса всегда есть масса первоочередного характера, критического значения вопросов, например, как такие: "Почему я себе совершенно не нравлюсь? Неужели я не красивая?", - то они бы, как бы это не прискорбно было услышать этой молодой особе, не смогли бы разделить с ней эту её точку зрения на себя. И как бы она не пыталась сопротивляться, доказывая обратное и, не веря им на слово, а на другого рода доказательства они ещё не получили от неё разрешения, они бы в этом случае проявили так на них не похожую твёрдость и стойкость в отстаивании своих убеждений.
- Можешь мне не верить и как хочешь обо мне думай, но я от своего слова не отступлю и всё тебе как есть скажу. - Здесь Гай мог бы в доказательство своих убеждений порвать на себе фирменную рубашку, которой ему совсем не жалко, когда речь заходит о своих принципах. Но это будет слишком театрально выглядеть и он оставит её в целости, и без всех этих высокопарных жестов скажет то, что хотел. - Ты всех милее и красивее. А то, что ты так на себя критически, с долей сомнения в зеркало смотришь, то это говорит о том, что у тебя не завышенная самооценка. Вот как-то так. - Ну а после таких убеждающих молодую особу в своём особом к ней отношении слов Гая, он вправе был ожидать от неё ответных действий. И они бы, наверное, последовали, не вмешайся в ход его размышлений Антип.
- И что увидели? - обратился с вопросом к Ивану и Гаю Антип. И видимо Иван в отличие от Гая не был столь сильно увлечён разглядыванием этой молодой особы, раз он первым ответил на этот вопрос. - Явно не то, что она. - Сказал Иван.
- Это я вижу. - Усмехнувшись, сказал Антип, глядя теперь в зеркальце в руках этой молодой особы, в котором он видел отражение смотрящего на него лица этой девушки. - А если точней? - спросил Антип, улыбнувшись отражению девушки в зеркало.
- То, что зеркало не столь простодушно и открыто для нас, как мы о нём думаем. Оно совсем не прямолинейно, определённо обладает собственным субъективным взглядом на мир, со своим собственный взгляд на нас. Зеркало одновременно правдиво и в тоже время лживо, в чём-то принципиально, а в чём-то может и не проявлять такую твёрдость взгляда, обладает резким и неуживчивым характером, больше от нас скрывает, чем показывает, и если не захочет что-нибудь нам показать, то мы никогда этого не заметим, хотя оно всё за нами примечает. Ведь зеркало обладает крайне разносторонними взглядами и смотрит одновременно во все стороны, а не как мы думаем, что только на нас. В чём можно убедиться, видя отражение девушки в зеркало. - Сказал Иван, посмотрев туда, куда все смотрели, на отражение девушки в зеркало.
- Да ты, я смотрю, с зеркалом на ты. - Антип ещё шире заулыбался.
- В прыщеватых юнцах все побывали. - Многозначительно ответил Иван.
- Ну а что она видит? - пропустив ответ Ивана мимо себя, задался вопросом Антип.
А вот на этот вопрос так однозначно не ответишь. Ведь если в зеркало все здесь стоящие видят только её одну, то она со своей стороны, как минимум, уже их всех троих может видеть. Что в свою очередь подразумевает три объекта наблюдения и точки зрения на её взгляд на эти точки наблюдения. В общем, Гай может предполагать одно, Иван другое, Антип третье, а видят они что-то из этого одно или совсем другое. Ну а то, что Гай предположим желает, чтобы она кроме него никого больше не видела, то это ещё не значит, что так оно и есть и будет. Ведь эта молодая особа, вполне вероятно, что имеет свои взгляды на встреченных ею людей и свои предпочтения, где совсем нет места людям брюнетного типа, каким является Гай, и ей больше по душе люди-мечтатели, витающие в облаках, как например, Иван - на это намекает его более высокий рост и русый волос (хотя если она по этим его внешним признакам сделала такие выводы, то она девушка скорей всего приземлённая и больше подходит для Гая - в общем, никому тут не угодишь).
И видимо Антип предполагал такого рода затруднения, которые вызовет этот его вопрос, и он берёт слово, чтобы совсем по-другому, а не как ожидалось Ивану с Гаем, ответить на него. - Всё-таки удивительно, - заговорил Антип, чем отвлёк на себя внимание Ивана с Гаем, - она каждый день, несчётное количество раз смотрится в зеркало, замечает на себе малейшие изменения, но при этом почему-то не видит главного, общей картинки: как она глупо выглядит, когда... - Тут Антип прервал себя на этом месте, с интригующим вниманием посмотрел на застывших в своём внимании к нему Ивана с Гаем, и вместо того, чтобы договорить, берёт и с улыбкой до ушей задаёт вопрос. - А вот ответ на это когда, я уже от вас жду.
Ну а такой ответ в виде вопроса совсем не понравился его собеседникам, что они и не стали этого скрывать, искривившись в лице. Что по-своему понимается Антипом, - может вопрос слишком сложен для них, - и он решает дать им некоторые варианты подсказок.
- Ладно, дам вам направление поиска ответа. Можете выбрать для себя один из приведённых мною вариантов ответов на этот вопрос. Но как понимаете, в них не будет хватать одной существенной детали, которую уже вам самим придётся додумать и добавить. - Антип окинул взглядом своих недовольных собеседников и озвучил варианты ответов. - Она глупо выглядит, когда ...А теперь список ответов. Когда ждёт от зеркала чуда, полностью вверяет ему свою судьбу, не видит реального положения вещей, не замечает себя за этой внешней оболочкой. И как итог, свой, наиболее отражающий вас ответ. - Ну а то, что Иван с Гаем что-то подобное ожидали услышать от Антипа, удержало их в рамках приличий и они не стали больше положенного возмущаться, а лишь со словами: "Всё понятно", - махнули руками и повернулись обратно, чтобы вновь посмотреть на девушку с зеркалом.
Но то, что они увидели, уже было не смешно и не так удивительно, а как бы было предсказуемо - её там уже не было. И если Иван отнёсся к этому спокойно, то Гай, как человек увлекающийся и увлечённый разгадкой этой девушки, отреагировал на её пропажу не так хладнокровно, и тут же принялся крутить по сторонам головой в поисках этой девушки. Что не может остаться незамеченным Антипом, и он уже со своей стороны реагирует на эти головокружения Гая, правда, как всегда, сообразно своему пониманию увиденного. - Что, может быть, пойдём куда-нибудь присядем? - обратился к своим спутникам с вопросом Антип.
- Только присядем? - задал уточняющий вопрос Иван.
- Можно присесть там, где разносят еду. - Предложил Антип.
- Можно. - Согласились все. Ну а путь согласия всегда скор на подъём и на дальнейший ход, который вскоре приводит их в одно из таких мест, где можно не только посидеть там, где разносят заказанную тобой еду, но и между основным делом поглазеть по сторонам, - благо они заняли столик в кафе, находящимся не в каком-нибудь торговом центре, огороженном каменными стенами, а прямо тут недалеко, на набережной, - и наконец, поговорить о том, ради чего Иван искал этой встречи с Антипом. Который по его и по Гая внутреннему убеждению, основанному скорей на интуитивном чувстве, нежели на чём-то разумном, поможет им ответить на волнующие их вопросы.
Почему к этому убеждению так их склоняла их интуиция и почему они, как люди вполне себе взрослые и по своему зрелые, как они про себя всегда думали, вот так решили действовать, обратившись за советом к Антипу, то тут, для того чтобы ответить на эти вопросы, просто необходимо обратиться ко времени их знакомства в клинике, куда Антип вначале поступил по какому-то им надуманному предлогу (так впоследствии решили Иван с Гаем), - типа на какое-то обследование, - а затем был ими ознакомительно встречен на одном из обходов во главе с заведующим отделением.
Ну а как проходят все эти утренние обходы, пожалуй, все знают, или по крайней мере, в медицинских телесериалах видели, ну а если и не все знают, как, например те, кто по своему малому возрасту не был записан в больные или тот, кто лежал в медицинской палате в состоянии постоянной невменяемости, то их мнение до выхода их в зрелость можно пока не учитывать, но ради их будущего объяснить в общих чертах этот процесс всё же придётся.
Так вот, утренний обход лечащим врачом, а в ответственных случаях, заведующим отделением, проводятся для того, чтобы больные видели поддержку и заботу со стороны медицинского персонала и как результат этой к ним внимательности, укрепились в своём, каком есть здоровье - таков гомеопатический взгляд на эти обходы.
Что же насчёт официальной версии объяснения положения об утренних медицинских обходах, то она суха и отдает скупостью значений слов. Так по официальной версии, на которую ссылаются все медицинские учреждения, обход пациентов, находящихся на стационарном лечении в профильном отделении, осуществляется лечащим врачом ежедневно. Обход же заведующим отделением с участием старшей медицинской сестры отделения, осуществляется один раз в неделю.
И хотя многим людям сухая статистика цифр никогда и сейчас не нравится, ничего тут не поделаешь, и приходится подчиняться установленным в медицинских учреждениях порядкам и главное, распорядку дня. Который, как все люди близкие к медицинским халатам и профессии врача говорят, а также покой, есть один из главных условий вашего выздоровления. А если ты так в себе и своём несгибаемом здоровье уверен, и не собираешься следовать установленным порядкам, и как последнее предупреждение, совету лечащего врача: "Я бы вам настоятельно посоветовал слишком громко рот не разевать", - то непонятно, что ты вообще здесь делаешь, и тебе вскоре придётся, уже самолично и само собой, беспорядочно добиваться хоть какого-то покоя для себя.
Правда существует ещё одна, с политическим уклоном, версия объяснения необходимости всех этих обходов.
Так летящий врач, как и всякий человек не без амбиций и карьерных планов на будущее (стать для начала заведующим отделением), таким обходным образом демонстрирует своему будущему электорату своё всемогущество - я чуть ли не на подхвате у самого творца (а ведь врачи есть инструмент в руках творца), кого захочу, вылечу, а у кого неправильные мысли насчёт меня и моего лечения, то того залечу (а разница-то всего-то в приставке, а вон какой разный результат - что и говорить, а политика штука не простая, и от одного только предлога в правописании, люди бьются не на жизнь, а на смерть). Вот, мол, я у вас в палате появился, и вам уже стало легче. А стоит только ему произнести ничего не значащее ласковое слово: "Я вижу, вы сегодня уже не тот скверный пациент, что вчера", - как скверный пациент обнадёжен и даже может вскоре пойти на выписку (по какой причине не уточняется).
Ну а как только число выздоровевших пациентов и их отзывов о самом лучшем враче на свете и в этой поликлинике наберёт свою критическую для лечащего врача массу, то он уже может не просто прямолинейно, а не как раньше, исподлобья, посмотреть в лицо заведующему отделением, а вместе с этим взглядом подать заявку главврачу на рассмотрение себя в качестве кандидатуры на более значимое место в иерархии клиники.
И тут ни у кого не вызывает удивление, что и заведующий отделением, хоть и не так часто, но даёт знать лечащимся в его отделении пациентам о своём существовании. И тут уж он по полной использует свой административный ресурс, чтобы оттенить и затмить собой лечащего врача, который думал и представлял себя перед всеми как последняя инстанция истины, а тут вдруг выясняется, что есть кто-то и повыше и могущественнее его. И это заведующий отделением, который как оказывается, куда как обходительней, остроумней и главное, может решить те вопросы, на которые лечащий врач, либо не отвечал вообще, либо всё время отвечал уклончиво.
- Скажите доктор, - к примеру, обращается к заведующему отделением до чего же привередливый и придирчивый к своему здоровью пациент, с видом человека всё знающего и само собой подозревающего, что ему врачи что-то насчёт его здоровья недоговаривают (ясно, что проверяют его платёжеспособность и набивают цену новому дорогостоящему аппарату, который ему вскоре понадобится).
- Со всем вниманием вас слушаю. - С широко форматной улыбкой немедленно реагирует в ответ заведующий отделением, и привередливому пациенту от одних этих слов сразу становится понятно, что заведующий отделением на голову выше лечащего врача, который, получается, что не надлежаще его всё это время слушал и как результат, не правильно поставил диагноз и вследствие этого теперь его не так результативно лечит - но об этом он потом додумал, и всё, что надумал насчёт своего, как сейчас выяснилось, спустя рукава лечащего врача, тому и высказал.
Ну а из всего этого уже можно догадаться, что привередливый пациент был логического склада ума и явно склонен к дедукции, которую он и применял к врачам и к своим неисчислимым болезням, которые из глубины его мыслей рождает его ипохондрическая суть, а врачи естественно только руки разводят, не находя подтверждения этим озвученным им симптомам. И он, конечно, не может быть доволен таким ходом своего лечения, где он уже сдал все всевозможные анализы и прошёл все бесчисленные проверки, а результата как не было, так и нет.
- Хотя бы укол с глюкозой для вида поставили, - просто негодовал привередливый пациент, с завистью поглядывая на своего собеседника, бунтарского вида типа, уже и сидеть на одном мягком месте не могущего от бесчисленного числа уколов (каждые четыре часа укол и так целые две недели), - но нет, у них и до этого ума не достаёт.
- А может они специально. - Пустив дым через всё, что было можно в его голове, особенно досталось дыркам в носу, насмешливо проговорил этот, по своему, конечно, бунтарь, со странным именем Грусть - он бунтарил против платной системы здравоохранения, которая так ему колко мстила за то, что он, как и следовало всякому бунтарю, вёл праздный образ жизни и так сказать, шёл на рожон при встрече с противоположным полом. Что в итоге приводило его под своды этого медицинского учреждения, которое слишком рационально подходит к такого рода бунтарям, у которых кроме их бунтарского духа нет ничего за душой.
- Не понял. - В момент побледнел от слов Грусти привередливый и крайне язвительный пациент, известный под именем Иппа.
- Достал ты их всех уже, вот они, таким образом, и решили над тобой поиздеваться. Ведь сам знаешь этих врачей, они из всех способов лечения, обязательно выберут самый болезненный. Типа, чем будет больней, тем скорей излечивается. - Как будто так и должно быть, сказал Грусть. И этого Иппу, как будто истиной ошпарили, так он был потрясён услышанным, которое так было похоже на то, о чём он давно уже подозревал и догадывался.
- Но отчего? - взволнованно обратился к Грусти Иппа.
- А этот вопрос входит в часть их плана по твоему мучению. Так что настоящего ответа на него, ты никогда не узнаешь. - Ответил Грусть.
- Узнаю. - Заскрипел зубами Иппа и в первый же обход с участием заведующего отделением, обратился к нему с вымученным бессонными ночами вопросом. - Доктор, скажите мне, наконец-то, чем я болен? - Здесь заведующий отделением вытягивается в лице, озадаченно смотрит на подконтрольного себе лечащего врача, который хоть и крепится, но видно, что растерян, и ему не хватает ещё только в недоумении развести руки, что есть приговор для любого пациента. Понятно, что такой вид лечащего врача, из политических соображений хоть и устраивает заведующего отделением, но с другой, профессиональной стороны, теперь уже ему нужно искать решение этого сложного вопроса в постановке диагноза привередливого к своему здоровью пациенту.
С чем он перевёл свой взгляд обратно на привередливого пациента, оценивающе на него посмотрел, примерно вот так вдумчиво: "Бл*ть, вот раньше пациент был не такой зависимый от своего здоровья (наверное, оттого, что оно у него было в достатке) и не настолько требовательный к медицинскому персоналу (оттого, что он ему бесконечно верил), а сейчас пациент пошёл всё сплошь дотошный, вредный и нездоровый во всех отношениях, - на него и без удивления не посмотришь, как ещё в этом хилом теле душа держится, - и ему бы во всём слушаться и слушать то, что ему врач говорит, а он всё норовит возникать и делать по-своему", - и, взяв в руки его историю болезни, углубился в её изучение. На что ушло времени столько, сколько нужно, чтобы пациент понял, что его не игнорируют, а со всем профессиональным вниманием относятся к его болячкам, как чуть ли не к своим. После чего заведующий отделением отрывает свой взгляд от истории болезни, с умным видом смотрит на привередливого пациента и внушающим уважение голосом, то есть замогильно тревожным, говорит:
- А вы, как я понимаю, серьёзно больны.
И хотя заведующий отделением ничего нового и конкретного не сказал, но то, как он это сказал, и как весомо прозвучало это его: "Серьёзно больны", - где он в конце, как показалось привередливому пациенту, ему подмигнул, было достаточно привередливому больному, чтобы понять, какой он всё-таки крайне сложный и необычный пациент. А то, что заведующий отделением не стал вслух озвучивать его болезнь, то это он сделал для того, чтобы не напугать исходящей от него опасностью других находящихся в палате больных своими ничтожными болезнями. Ведь его серьёзная болезнь явно заразная, так зачем поднимать ненужную панику среди пациентов, которые от каждого чиха дергаются и из-за каждого пустяка паникуют. Ну а то, что его не перевели в отдельный карантинный блок, то это объясняется тем, что больница вечно переполнена больными и даже там нет свободных коек. В общем, привередливый больной был более чем доволен, с чем он свысока посмотрел на остальных больных в палате, которые ничем таким похвастаться не могли и, закинув руки за голову, таким образом улёгся дальше болеть.
Ну а заведующий отделением идёт дальше и по ходу своего обхода продолжает всеми возможными способами принижать достоинства лечащего врача, о чьих успехах он каждую рабочую смену только и слышит от кого не попади, и даже от самого него, когда он ему докладывает о ходе лечения особо знаковых больных. - Явно метит на моё место. - Единственный вывод, который может для себя сделать заведующий отделением, видя и слыша всё это. Так что заведующему отделением, если он, конечно, ещё хочет им оставаться, ничего другого не остаётся делать, как быть крайне принципиальным начальником, которые не потерпит в своём отделении никаких отступлений от правил лечения и всякого непорядка.
Вот он столь требовательно себя и ведёт ко всем, а не только к этому попавшему для примера лечащему врачу, у которого всё так хорошо складывается в жизни и процент излечиваемых пациентов самый высокий не только в отделении, но и по всей больнице. И каждый такой утренний обход с заведующим отделением во главе, становится для всех лечащих врачей своего рода мини экзаменом по их профпригодности. Где не только идёт проверка и выявление среди пациентов симулянтов, которые при своём выявлении немедленно идут на выписку, но и сами врачи проходят проверку на знание своего медицинского предмета, экзаменуясь заведующим отделением.
Так при подходе к очередной кровати с пациентом на ней, заведующий отделением, вместо того, чтобы взять в руки историю болезни, или хотя бы продемонстрировать перед всеми свою отличную память, - он к этой кровати, с этим ни с кем не спутаешь пациентом на ней, уже столько раз подходил, - перво-наперво обращается с вопросом к лечащему врачу: ну и что тут у нас? - На что лечащий врач пока ещё без труда отвечает. Мол, у этого больного довольно сложный, не без рецидивов, характер взаимоотношений со своими внутренними органами, в общем, у него такой-то крайней степени формапедикулёз - эти совсем непонятные для всех, кроме врачей слова, частично звучат и для больного, чтобы он не сильно расстраивался.
И хотя по форме лечащий врач всё верно высказался, - он обозначил основные симптоматические проблемы, с какими ему пришлось столкнуться в лечении этого несговорчивого пациента, а также сумел соблюсти медицинскую тайну болезни больного (для этого болезни и называются так замысловато, чтобы лежащие на соседних кроватях больные ничего не поняли из сказанного), - всё же заведующего отделением это почему-то мало устраивает, и он начинает придираться к лечащему врачу, интересуясь у него, какие стимулирующие выздоровление лекарства и в каких дозах он их применяет по отношению к этому пациенту. Здесь уже ответ лечащего врача не столь уверен и местами, при выговоре режущих слух своими названиями лекарств, он даже сбивается.
- Ну что ж, посмотрим, как дальше пойдут дела с нашим пациентом. - Многозначительно так говорит заведующий отделением, отчего пациент выпадает в осадок от понимания того, почему он здесь находится - он вдруг осознал, что на нём вроде как ставят эксперименты.
После чего процессия во главе с заведующим отделением идёт дальше, до следующей кровати, где вновь заведующий отделением задаётся всё тем же вопросом: "И что тут у нас?". Но на этот раз лечащий врач не успевает дать ответ, а его опережает разлёгшийся на кровати как у себя дома, пациент с таким здоровым видом лица, что при виде него сразу возникает подозрение, а случаем, не симулянт ли он, вдруг решивший себя выдать за нездорового человека, когда он по всем симптомам и анализам всем сердцем здоров.
- Сложный случай. - Влезает в разговор умных и главное, имеющих первоочередное право на слово людей, то есть врачей, этот пациент, явно неусидчивого и склочного характера. Что немедленно сбивает с хода мысли заведующего отделением, который уже настроился на то, чтобы поставить свою жирную точку на лечащем враче и на обходе - это был последний пациент на сегодняшнем обходе. И заведующий отделением, для которого вот такой умник-пациент, который с его же слов знает куда как больше, чем все здесь собравшиеся врачи и вечно лезет туда, куда его не просят, - потом лекарств или полотенец не досчитаешься, - есть не меньшая угроза, чем амбициозность находящихся под его началом врачей, естественно встревожился и, оставив позади себя лечащего врача, пристально посмотрел на этого совсем недавно прибывшего пациента.
- С виду вроде ничего особенного и цвет лица здоров, но что же тогда мне не даёт покоя в нём. - Быстро окинув взглядом новенького и так же быстро проанализировав его, сделал для себя мало утешающий вывод заведующий отделением. Ну а так как времени у него для размышлений нет, то он быстро собирается с собой и, растянув на лице улыбку, задаёт вопрос этому неопознанному пациенту:
- Позвольте поинтересоваться, а с чего вы так решили?
- Уж точно не оттого, что я себя так переоцениваю. - Следует даже не ответ, а заявка на что-то большее от этого новенького. Но заведующий отделением много чего здесь в палатах повидал, а уж слышал он тут ещё и не такого, и он знает, как нужно себя вести с пациентами - не срываясь на крик, нужно неумолимо гнуть свою линию.
- А по понятнее не скажите. - Ласковым голосом говорит заведующий отделением, хотя внутри него уже нет того прежнего благодушного спокойствия, с которым он гонял лечащего врача по всех курсам его обучения в медицинском институте.
- Отчего же не сказать, скажу. Ведь я для того сюда и прибыл, чтобы об этом поговорить. - С такой чрезмерной самоуверенность это сказал новенький, что заведующему отделением тут же захотелось прервать этот с ним разговор и вообще, с ним больше не разговаривать и не слушать его жалобы. А все разговоры пациентов сводятся к одному, к жалобам на свою горемычную судьбу, которая, в общем-то, и привела их сюда - что и говорить, а пациент, как бы о нём плохо патологоанатомы не говорили, а умеет зрить в корень своих проблем. Ведь болезни лишь следствие их горемычного образа жизни. И если ты, к примеру, склонен грустить, то откуда у тебя может взяться хорошее пищеварение, а уж если ты на всех волком смотришь, то та же язва тебе обеспечена.
Но заведующий отделением профессионал своего дела и он только улыбается в ответ, ожидая полновесного ответа от этого наглеца. И то, что он так его назвал про себя, нет ничего сверхъестественного. Про себя он может отступать от предписанных его профессией этических правил и называть своих пациентов как ему заблагорассудится, тем более это не только не мешает их лечить, а даже способствует их диагностированию по всё тому же вышеуказанному методу, нахождения связи между психологической составляющей пациента, его образа жизни и следствием всего этого, его недомоганием. Современный врач это не тот узкий специалист из прошлого, а в нынешний информационный век, он подходит к лечению пациента комплексно, с использованием всего спектра наук.
Новенький тем временем идёт на ещё большую дерзость - он, поманил к себе пальцем заведующего отделением. Что, конечно, неимоверная дерзость. Здесь, в отделении, да что там только в отделении, да во всей клинике, никто не смел манить пальцем или указывать им на заведующего отделением, а вот он имел на это право и часто им пользовался, тыча своим указующим перстом на недостатки других врачей. - Ну, ты, боров, отъелся. - Тыча в пузо заведующему отделением не такой интенсивной терапии как у него в отделении, смеялся наш заведующий отделением определённо терапии. - Я тебя имею в виду на завтра. - Прикладывая к своим глазам сразу два пальца и указывая ими на ещё одного заведующего отделением, уже травматического характера, убедительно для того говорил заведующий отделением терапии.
- Что б твоего духу, падла, здесь больше не было. - Уже сложенными в кулак пальцами, заведующий отделением указывал на выход из отделения и на время окончания рабочего дня провинившемуся практиканту.
Между тем заведующий отделением, сам того не зная, что на него такое нашло, наклоняется в сторону новенького, который в свою очередь пододвигается к нему, и так до тех пор, пока не возникает опасность возникновения такой близости, о которой потом будут обязательно перешептываться за твоей спиной, даже если ты никогда ни в чём таком не был замечен и всем своим существованием демонстрировал приверженность к традиционным ценностям. Из чего можно сделать вывод, что новенький, как минимум провокатор смыслов.
Но сейчас об этом ни у кого нет времени задуматься, и если все стоящие за спиной заведующего отделением врачи и другого рода личности, ждут чего-нибудь такого неординарного, то заведующий отделением, оказавшись в такой неестественной близости к пациенту, от которого хорошо, что ещё не пахнет тусклостью его существования, и он так внимательно и изучающе на него смотрит, что становится немного боязно за себя и за свою репутацию непоколебимого человека, ждёт не дождётся развязки этого события. И она, эта развязка наступает. Новенький, приблизившись к уху заведующего отделением, шепчет ему туда то, что он счёл нужным сказать по секрету только заведующему отделением.
- Я неизлечимо больной человек. - Проговорил новенький. Ну а заведующий отделением, явно завороженный его голосом, не одёргивает себя от него, а тихо его спрашивает. - И чем же вы больны?
- Собой. - Следует тихий ответ новенького. - А я-то думал, - усмехается про себя заведующий отделением, - а здесь ничего обычного, как всегда завышенная самооценка. Впрочем, это становится забавно. - Подумав так, заведующий отделением всё же сдерживает себя в нейтральным рамках, и с тем же серьёзным видом, тихо спрашивает новенького. - И что же вас особенно беспокоит в себе?
- Уж больно я всезнающий человек. - Сказал новенький.
- И разве это плохо? - несколько удивлённо переспросил заведующий отделением.
- Скажем так, приходится сложно в общении с людьми. Ведь стоит мне только посмотреть на человека, как я уже о нём всё знаю, а это приводит к своим, не устраивающим нас обоих результатам. И я, так сказать, начинаю терять интерес к жизни. - Чуть ли не покаянно это проговорил новичок, да так искренно, что заведующий отделением не посмел ему не поверить. Правда профессионализм в нём опять взял вверх и он всё же решил совсем слегка усомниться в таких способностях новичка. При этом он действует не напрямую, а так, окольно.
- Ну, со мной же вы решили поделиться своей проблемой, а это значит, что с вами не всё не так безнадёжно. - Успокаивающе сказал заведующий отделением. И вот тут ответ новичка, чуть ли не огорошил заведующего отделением, только лишь потрясся его внутренние основы. - А потому, что ты очень скрытный человек, Леонид. Но знай, твою боль души с этого момента не только я один знаю, но и те, кто тебя ищет и обязательно найдёт. Я здесь для того, чтобы тебя об этом предупредить. - После чего новичок с каменным лицом отстраняется от в один момент побледневшего заведующего отделением, и занимает своё прежнее место на кровати. Откуда он теперь с прежней дерзкой уверенностью и плюс к ней, многозначительной улыбкой, смотрит на заведующего отделением.
Заведующий отделением в свою очередь, как только сумел в себя прийти и собраться с мыслями: "Всё это чушь, ничего он не знает, а всё это он мне сказал, чтобы я его в отдельную палату перевёл", - вдруг понял, что всё это на самом деле значит и в какую ловушку он попал, благодаря ловкости этого типа, который если чего и знает, так это только, как психологически обрабатывать людей. Ведь теперь, что бы он не сказал в ответ на немые вопросы врачей его отделения, по поводу того, что ему сказал этот новенький: "Да баламут он и провокатор. И ни единому его слову нельзя верить!", - то они ни единому его слову не поверят, считая, что он от них что-то очень важное скрывает. А попробуй он их разубедить в этом, хотя бы пригласив в бар за свой счёт, то они ещё больше начнут его подозревать в утаивании этого всем неизвестного. - Но чего?! - в исступлении закричит заведующий отделением.
На что получит свой ответ. - А вот это ты нам сам и расскажи, ведь это ты же с ним там перешептывался.
- Лучше я буду держать всё это в тайне. А спросят, что он мне тут сказал, скажу, что у него деликатного характера проблемы. - Решил про себя заведующий отделением, заодно посчитав необходимым сегодня же изучить историю болезни этого странного пациента. При этом внутри у него как-то всё было холодно и предчувственно нехорошо, что он на этом решил немедленно закончить обход, и впоследствии, как некоторые наблюдательные люди заметили, старался обходить стороной этого пациента.
А между тем, в число людей более чем внимательных к заведующему отделению, как, в общем-то, и ко всем в этом отделении людям, врачам и пациентам, входили практиканты Иван с Гаем. И они сразу приметили, что здесь и с этим новеньким пациентом что-то не так. Ну а так как они всегда действовали сообразно своему ученическому разумению, - вместо того, чтобы в случае особых затруднений, взять и обратиться к настоящему источнику медицинских знаний, какому-нибудь врачу, они из ложной корпоративной скромности (ещё решат, что они, вообще, ничего не знают) всегда искали ответы где ни попади, но только не там где нужно, - то они, в поиске ответа на возникший у них вопрос по следам этого общения заведующего отделением с новеньким, обратились не к докторскому авторитету заведующего отделением, а выследив удобный момент, когда новенький выйдет из палаты и окажется в недосягаемом от глаз других врачей месте, в туалете, обратились напрямую к нему. Правда, в этом случае они, пожалуй, поступили верно - заведующий отделением вряд ли бы поделился с ними своими знаниями об этом разговоре. Он в последнее время, как раз после этого разговора, ходит темнее тучи.
Ну а новенький, которого как потом выяснилось ими, зовут Антип, стоило им обратиться к нему с вопросом: "И чего ты такого сказал заведующему отделением, что он так занервничал?", - даже и лицом не стал возражать и возмущаться за такое их вмешательство в его личное пространство, которое в этот момент было представлено отдельной кабинкой (Иван с Гаем, забравшись из соседней кабинки на перегородку, ограждающую собой кабинку с Антипом внутри, таким спешным образом обратились к нему сверху с вопросом).
- Леониду, что ли? - с долей иронии в голосе, так запанибратски обозвал по имени заведующего отделением Антип. Что на тот момент Иваном с Гаем было воспринято за бахвальство - мол, только я так смею называть заведующего отделением, и никто больше (что верно, то верно). Ну а так как Иван с Гаем ещё так не оборзели или другими словами, не заслужили для себя такого права, то они только согласно кивнули головами. Видел ли это или нет, сидящий к ним даже не спиной, а макушкой головы Антип, совсем не важно, когда его последующий ответ отвлекает на себя все их имеющиеся мысли.
- Я ему сказал то, что и должен был сказать. Я человек всё обо всём и обо всех знающий. - Сказал Антип, на этот раз посмотрев на смотрящих на него сверху Ивана с Гаем таким чистым взглядом, что у них не возникло и толики сомнения в хотя бы в том, что он честен перед собой и верит всему собою сказанному. Правда, после первого своего взгляда уверования на Антипа, Ивану с Гаем, как людям науки, всё же захотелось услышать доказательств с его стороны на этот счёт. А Антип, как будто и в правду всё знает и при этом к тому же наперёд, предваряет эти их вопросительные затруднения.
- Спрашивайте о чём хотите, и я вам отвечу. - Говорит Антип, поднимаясь со своего места сидения. И Иван с Гаем, как и всякие люди, имеющие за своей спиной огромную массу не решённых вопросов, стоило им только предложить дать ответы на них, как тут же растерялись, не зная с чего начать.
- Ладно, когда надумаете, тогда и подходите. - Сказал Антип, улыбаясь, посмотрев на растерянные лица Ивана с Гаем. После чего он оставляет их сидеть, упираясь руками на своих жердочках, а сам уходит. Впрочем, вскоре они много чего себе надумали и Антип никогда не оставлял их без ответов на свои вопросы, и при этом они всегда были с большой долей вероятности правильными (на употреблении этой вероятности в обозначение того или иного решения какой-то проблемы, настаивал сам Антип, - так вероятно будет верней). И вполне было ожидаемо, что со временем своего вмешательства в жизнь Ивана с Гаем, Антип завоевал у них огромный авторитет, и они всегда, в случае своих затруднений, как, к примеру, когда их послали в морг, обращались к нему за помощью. - Хотите узнать, что такое жизнь, узнайте, что такое смерть. - Сопроводил Антип своим напутствием самый первый спуск Ивана с Гаем в патологоанатомическое отделение.
Так что когда перед ним встал вопрос поиска ответов на всё последственно случившееся в клинике, то они обратили свои взоры в сторону Антипа. Что же насчёт того, что они решили в его поисках обратить свой взор на эту набережную, то, как им помнится, то он сам, хоть и несколько туманно, упоминал это место, куда нужно обращаться в поиске него, если возникнут требующие незамедлительного решения вопросы. - Вечером, на набережной, в хорошую погоду всегда людно. Так что тот, кто вам будет нужен, всегда там найдётся. - И, чёрт возьми, он опять оказался прав, и отыскался.
И вот они, Иван, Гай и Антип, сидят за одним из уличных столиков кафе на набережной, откуда во все стороны открываются самого разного и при этом всё больше задушевного рода виды, а ещё им скоро принесут горячий кофе, что вообще, делает этот миг жизни чуть ли не счастливым. И, конечно, никому из них не хочется каким-нибудь мелким отвлечением нарушить сложившийся порядок вещей, где всё так упорядоченно и всё так удачно сложилось. И каждый из них, несмотря на все свои прежние заботы, которые и привели их, в общем-то, сюда (их можно пока на время отложить), определённо увлекшись этой благоприятностью своего нахождения здесь, в этом месте, где каждый из них уже сам себя чувствует как частью всеобщего благоденствия, уже и забыл обо всём прежнем, что так волновало их. И они принялись предаваться всему перед ними представившемуся настоящему, к чему призывает их потягивающаяся в неге мысль при виде самой волнующей их части окружающего пейзажа - обрамляющих картину этой части мира своей образной статью, выплывших из своего ниоткуда двух грациозно идущих девушек. Так сообразно своим предпочтениям, желанию и видению, сфокусировался представившийся перед глазами Гая этот мир. Ну а дальше своё слово взяла его мысль и начала сообразно своему воображению облекать в свою фантазию увиденное.