Аннотация: Обзор десятки рассказов и одного обзора Чваков Димыч - Кравцова Е.Н. - Шаманов С. - Сергеев А. - Markus50 - Марина Эшли - Кайлин - Голдин Инна - Игорь Кит - Команданте
Обзор десятки рассказов и одного обзора
Чваков Димыч - Кравцова Е.Н. - Шаманов С. - Сергеев А. - Markus50 - Марина Эшли - Кайлин - Голдин Инна - Игорь Кит - Команданте
Хорошо, когда находится некто, любящий черную работу. Эта необходимая, но неприятная работа может кого угодно выбить из колеи, кроме тех, разумеется, кто чувствует к ней призвание. "Каждый выбирает по себе": можно выбрать престижную и денежную работу банкира, но это слишком грязная работа, лучше уж заказного убийцы, мусорщика или золотаря, дворника или палача. Особо опасные садисты выбирают работу критика. Но не о них сегодня я хочу говорить.
Я в своем обзоре занимаюсь только чистой работой - она мне по душе: буду хвалить.
К каждой работе по призванию отношение трепетное, ответственное, не из-под палки, а со рвением.
Одна из самых запомнившихся и самых привлекательных критиков сети - Надежда Коган. Притягательна она даже не столько высоким профессионализмом, хотя и им тоже, сколько необычной, для критика, мягкой, внимательной, бережной к авторам и их произведениям, манерой. Надежда Коган предпочитает применять вместо слова-кнута фигуру умолчания, в уповании на то, что внимательный и требовательный к своему творчеству художник сам постепенно обнаружит и исправит свои недостатки, если критик подчеркнет лишь достоинства произведения и тем подтолкнет автора к совершенствованию своей работы.
Это очень трудно - не сорваться, не высмеять, не потоптаться, не упиться своей властью. А уж вдуматься в то, что взялся критиковать - э, нет, тут уж увольте, на фиг мне думать, легче пересказать содержание! Но ведь это твоя работа, критик, - вдумываться, вчувствоваться в чужую тебе личность. Ты только для этого и нужен, чтобы хотя бы попытаться коснуться мыслью, чувством другого человека, а автор - человек! Об этом, о том, что он, автор, человек, а не кусок исписанной бумаги, не блик на мониторе, не стоило бы забывать тем, кто критиканствует.
Я попытаюсь вспомнить уроки Надежды Коган, умного и внимательного, ответственного и бережного критика, чтобы укрепить в литераторах уверенность в том, что они не одиноки в этом холодном мире конкурентов, что хоть кто-то пытается найти в их творениях то, что заставляет радоваться и плакать, трепетать и обмирать, сопереживая.
Я попробую найти в тех рассказах, что взяла для обозрения, нечто драгоценное для меня лично. Возможно эти мои потуги будут неудачны, но искренни.
Одно плохо - это мой первый опыт анализа прозы.
Мой друг, зачем о молодости лет
Ты объявляешь публике читающей?
Тот, кто не начал - не поэт,
А кто уж начал - то не начинающий.
С.Я. Маршак
Я говорю не своей молодости, но о неопытности в прозаических обзорах.
Я лучший читатель стихов, мое сердце охотнее отзывается на гармонию слова и квази- смысл стиха. Законы прозы несколько иные, отдельное слово здесь не несет такого мощного заряда, а композиция бывает неуловимо-изысканной. Лишь после последней точки можно судить о замысле произведения, о его силе, о воздействии на человека, о макрокосме литератора. И, конечно, о языке.
Заранее прошу извинить за то, что может не получится. И мне не стыдно просить прощения у литераторов и читателей за возможную неудачу - чай, не сапоги тачаю, а обращаюсь к самому дорогому, что создал человек сам, своим сердцем, и доверчиво выложил своё дитя в надежде, что я не буду к нему жестока и найду в себе хоть каплю сочувствия к этому творению.
Начну с мужчины. Говорят, что это всегда к удаче - мужчина должен первым переступить порог дома на Рождество.
Выбор пал на работы Чвакова Димыча и оказался на редкость удачным. Это тот самый мужчина, о котором сохнет сердце каждой женщины: балагур, весельчак, умница, тонко подмечающий движения души своих героев в грубом и отнюдь не душевном северо-восточном окружении. За обыденными байками о том, кто, сколько, когда и с кем выпил и о том, кто как-то куролесил по пьяни, ясно проглядывает сочувствие к человеку; сострадание, не замешанное на слюнявой сентиментальщине.
Герои Чвакова из "Двух мешков Рождественских подарков" попадают в нелепые, смешные, глупые, трагические ситуации, но они не поддаются самому страшному греху - отчаянию. Да, отчаянию здесь места нет. Смех, даже не смех, а хохот встречает любое несчастье. Смех Чвакова, иногда едкий, но чаще снисходительный и веселый, ближе раблезианскому, нежели сардоническому.
Подарок третий, "Фонарики", самый смешной, написан широко, свободно, без, цепляющего занозами, применения специфических терминов, чистым словом, хитрым взглядом, артистично!
Хохотала вслух, чем привела домашних в состояние беспокойства и зависти. После чего, от монитора была оттеснена превосходящими силами страждущих приобщиться к веселью.
Все подарки хороши, пусть не без недостатков композиционных и прочих, но столько во всём широты, удали! Везде и всюду у писателя - Левши вертолетно-полетных- и прочих полезных дел; столько родного, по-мужски щедрого, бескорыстного, трудолюбивого и беспечного, не мелочного и не мелкого, - душа отдыхает!
Частности: Дмитрий Александрович, Бог, конечно, бережет детей и пьяных, но все же текст хорошо бы вычитывать внимательней: "первая партия спала пассажиров", "Рожество", "гавкают" и пр., а Христос и Голгофа, даже как сравнение, не вписываются в охотничьи игрища.
Совсем иной, но не менее родной и близкий, мир героев Кравцовой Е.Н. Её рассказ "В гостях" наполнен неспешным движением из прошлого в будущее, а из будущего в прошлое. Это уютный мир стариков и детей, где царит бережное, трепетное отношение к хрупкой жизни, едва появившейся на свет, и другой, уходящей жизни, но не менее важной в мировом порядке вещей. Писательница так сумела выстроить и выстрадать своих героев, что в повседневных делах и заботах веет ветер вечности и ощутимо дыхание бессмертия. Еще неокрепшая, нуждающаяся в поддержке и чутком поводыре, душа и другая, зрелая, в коротком миге бытия сходятся в некой точке, чтобы произошло таинство передачи традиций, житейских и нравственных знаний, возможностей и силы рода, любви предков.
Только сейчас, когда ты мал и слаб, ты можешь взять духовный груз - потом, с приходом половозрелости, тебе будет не до того,- инстинкт размножения не позволит тебе увидеть, например, ужас в глазах овцы. И понятие "Агнец Божий" может навсегда потерять для тебя свой смысл, если упустить время и поведать о важном не в самый удачный момент.
Старуха только сейчас может попытаться сдать этот духовный груз, ненавязчиво, спокойно, с достоинством. Счастье, если есть, кому передать духовное богатство. Но и горе невостребованности бабка будет нести со спокойной скорбью, высоко подняв гордую старую голову, увенчанную седым нимбом. Отмолит у Бога грехи отцов и детей, даже если им этого не нужно. У старух своя миссия - тайная, волшебная, жуткая и прекрасная: из желторотиков создавать мужчин и женщин.
Смирение Агнца Божьего несет наш народ через все тернии. Таковы и герои Кравцовой, люди высокой пробы.
Удача мальчика, что у него есть бабушка, открывшая ему тайну вечности, заключенную в самых простых делах и вещах: в краюхе хлеба, в свете и овцах, в молоке и яйцах, в огне и снеге, в волке и тьме. И в том, что ко всему сущему надо относиться бережно, идет ли речь о человеке или о корове, живущей с тобой бок о бок. Если внук утонул в сугробе - бабушка вытащит. Если бабушка не может выйти из дома из-за навалившегося снега - внук сможет пролезть в едва приоткрывшуюся щелку и освободит родную душу из снежного плена.
Мальчик за один день получил множество уроков - взаимовыручки людей, дополнения друг друга стариков и молодых, мужчин и женщин.
Здесь, в этой избе, над этими рождественскими снегами зажглась новая звезда - из пятилетнего несмышленыша возникнул мужчина, внезапно осознавший свою силу - физическую и духовную.
Частности: если бы мне выпала нелегкая доля решать судьбу первого места в конкурсе, то с чистой совестью я бы отдала его рассказу Кравцовой - за покой, за душу, за простоту и за прекрасный, чистый язык.
Эта же сила, сила сопереживания и сочувствия всем, живущим на этой чудесной планете, движет героем Шаманова С. "Друид". Неожиданный, жертвенный поступок героя вначале встречает у меня, читателя, протест. Думаешь тормознуть глупыша, зарвавшегося в играх с тайными, сакральными знаниями. Так и хотелось крикнуть: "Остановись, не ходи в лес!". Помниться, так Алёнушка предостерегала братца Иванушку: "Не пей из лужи - козленочком станешь!".
Но потом вдруг понимаешь, что нет, это не глупость, не поза, а осознанное желание того, кто по-настоящему силен и добр защитить более слабого, того, кого никто никогда и не подумал защищать - дерево. И опять герои русского самиздата ведут себя, как и положено вести мужчине-защитнику, - самопожертвованно.
Сознательный выбор жертвенного служения - тяжкая ноша, но она славнее жизни алчного хищника, в которого всё больше и больше превращается "человек разумный".
Я уважаю твой выбор, друид, я восхищаюсь твоим бескорыстием.
Частности: некоторые фразы стоило бы избавить от казенщины и налета деревянного языка, свойственного подстрочным переводам восточных мудростей.
"О, деньги, деньги, для чего
Вы не всегда в моем кармане,
Теперь Христово Рождество
И веселятся христиане.
А я один и чужд всего,
Что мне надежды обещали,
Мои мечты - мечты печали,
Мои финансы - ничего!" -
Мог бы вместе с Батюшковым воскликнуть герой рассказа Сергеева А. "Последние секунды". Как знакомо: "русский Новый год", "украинский Новый год"! Этот реальный современный бред почище Старого Нового года будет. К этому празднично-бытовому полубезумию прекрасно подходят, дополняя его, три десятка Снегурочек с огромной сосной, выросшей из пола обыкновенной квартиры.
Ах, ты, студент, добрый, верный, ответственный, хоть и выпить не дурак и дурак не выпить! Спасибо, тебе! За что мы ему должны быть благодарны? Если бы не эти его свойства, да не фантазия, то мы бы не узнали, что есть такие особые духи времени - снегурочные, с ясными голубыми глазами.
Юностью, чистотой и свежестью веет от всего рассказа, написанного легко и уверенно.
Ещё более легко и уверенно, вот только горько и скорбно, начал рассказ "Шанс" Markus50. Нет, скорее - это смех сквозь слезы. Признайте, "смех сквозь слезы" - это самый верный показатель того, что то, что вышло из-под пера или клавы беллетриста - искусство. Мощные образы, смелый взгляд в зеркало, отважные гляделки со Временем обрушивает на тебя писатель (хотя, писатель обязательно, ну, просто непременно, напишет цифры буквами - "это я тебе, голуба, говорю, как краевед").
Наконец-то - битва! Опять, как встарь, вышло воинство отстоять себя, свой мир, своё право даже на сны. С неподдельным интересом следит читатель за развитием действия и переживаниями героя. Вот, кажется, и кульминация - твой друг - это оказывается твой враг, питающийся твоим самым сокровенным. Ах, нет, это оказывается, не так! Это я враг своему другу! Да, как же это?!
А Живоглот мучительно напоминает образ английской поэзии-нонсенса Бармаглота, что "пылкает огнем", но обладает вполне реальными опасными свойствами.
Но всё оказывается в руках родной, близкой и такой непознанной за целую жизнь "Незнакомки" - "и в кольцах тонкая рука"!
Опять герой-мужчина повернулся новой гранью, опять он дает повод восхищаться своим смирением, безбоязненным признанием своих ошибок, отвагой во всех мирах - реальном и сновиденческом. Поначалу герой в своей рефлексии, в погружении в свою скорбь по утраченной молодости и силе, позабыл о той, что так самоотверженно защищает его на всех уровнях бытия - о своей жене. Но позже все встает на свои места - и кто Хозяин - Хозяйка снов? Оба. Только вместе приобретают муж и жена могущество.
Прекрасно выписанный сюжет интригующ и многопланов. Блистательно слово, изящен, хоть и горек, юмор, плавно переходящий в сарказм.
Позвольте и мне позволить себе немного сарказма: в первом абзаце у Вас время действия - декабрь, в третьем - январь. И почему именно в декабре главная проблема Вашего героя - не тело, а душа? Что, в другие месяцы года программа поменяется?
Повис в безвременном пространстве рассказ Марины Эшли "Очи черные". Сначала я с недоумение искала признаки времени - события-то когда происходят? До революции, после, до войны, после, сейчас или еще когда? Но потом искать перестала - зачем? Всегда было, есть и будет то, о чем поведала писательница: люди ищут друг друга, ошибаются, страдают, но зачастую всё же находят. Или не зачастую...
Не скажу, что здесь обнаруживаются некие неведомые глубины психологии, но уж зато раскрыты мощные архетипы: союз Земли и Воды, мужчины и женщины - семья, настоящая привязанность, верность, стыд.
Да, стыд. О нем так мало нынче говорят, пишут и думают. А ведь стыд реальнее, острее, мучительнее всех прочих свойств. Спасибо Вам, Марина, что в наш бесстыдный век не постеснялись говорить о таком важном, нажитом лишь человеком, чувстве, как стыд. Все вокруг уж давно позабыли, что стыдно быть бесстыжим. За это под Рождество и выпить не грех зелена вина.
Как все просто в этом рассказе, как по-русски: со снежками, с посиделками, с девичьими страхами и надеждами, со сватовством и с венчанием.
Хорошо, когда все хорошо кончается! Хорошо, что муж, сосватанный за глаза, оказался добрым человеком, что жена - не змея подколодная. Повезло людям, что не закончилась их жизнь трагически. И слава Богу!
Намеренно назвала их людьми, а не персонажами - уж больно история проста, незамысловата - прям жизнь, а не специально выдуманный сюжет. Именно простота заставляет считать героев людьми, а не литературными персонажами, рожденными искусством и искусственно.
Бедная, бедная, залитая слезами героиня Кайлин Фрейя из "Рождение сказки"! Читая рассказ всё надеялась найти там Фенрира, Одина, Локи, Иггдрасиль, колесницу Фрейи, запряженную кошками, волшебное древо с чудными яблоками, великанов и гномов. И, вы знаете, почти всех встретила! Не под теми именами (за исключением самой Фрейи), не в тех ролях, что в германских легендах, но мои ожидания не были обмануты.
Волшебство, превращение обычного юноши-знахаря в Деда Мороза ли, Санта-Клауса ли, ну, в общем в того, кто одет в красный кафтан, с белой бородой.
Короткие предложения, недоговоренность, недосказанность, оставляющая читателю простор для собственной фантазии. Впрочем, этот стиль повествования более подходит ужастикам. На мой взгляд.
Забавный и трогательный рассказ Голдин Инны "Тихая ночь". Смешные, выдуманные слова, определения, топонимы, но ни с чем не сравнимое человеческое чувство единения всех живых существ при появлении новой жизни - будь-то людское дитя или медвежье, лимурийское или омельское. Появление новой звезды и страх потерять её - что может быть более понятным и близким?
Легкая, ироничная манера письма, полуулыбка, полугрусть, а над всем - абсолютно серьезный и реальный - страх Божий. И привет от "Черных костюмов".
Наконец, подхожу к самому для меня интересному. Очень люблю этого писателя, мало того, впервые в обзоре позволю себе перейти на личность. Мне очень нравится этот человек - редкое совпадение, когда симпатия к творчеству вызвала расположение к личности. Обычно я не обращаю внимания на то, какой человек стоит за произведением, мне достаточно его хорошей работы. Но когда говорю о творчестве Игоря Кита не могу быть объективной - мгновенно попадаю под обаяние его таланта.
Чистая русская речь, мягкий, доброжелательный стиль, сильные образы, ясный взор, светлый ум. Я уж не говорю о сюжете, всегда захватывающем, о крепости композиции, всегда без сбоев и размытости, о развязке, всегда неожиданной.
"Фарфоровый ангел" - история банковского паука-победителя, застопоренного неопределившимся телефонным звонком. Проведением, Богом, судьбой, Высшими силами - кто знает? - но разрушение души героя было остановлено разрушением его привычной жизни рядового кровососа. Лишь потеряв всё герой возвращает себе человечность. Он становится обычным человеком, способным на сочувствие, не святым, а просто человеком. Это очень трудно, но у Игоря Кита практически все герои справляются с этим.
Тонкий психологизм присутствует и в эксцентричной вещи о деде Морозе, где калейдоскоп мелькающих событий кружит голову. А рядом с читателем на всё это смотрит писатель с улыбкой, немного грустной, немного ироничной, но всегда прячущей тайну сострадания. Потому что у Игоря Кита очень доброе сердце.
Взялась за чтение Adventszeit Команданте, но после: "Мальчишки только рассказали - неправда Дед Мороз, нет его, на самом деле родители подарки покупают и кладут..." поняла, что могу не выдержать взятого доброжелательного тона и начать язвить и жалить. Поэтому решила ничего не писать об этом произведении, будто бы и не читала его вовсе, вот - времени не хватило и всё.
Мне ведь действительно времени не хватает на остальные работы, уж простите, люди добрые. Да и этот обзор опасно затянулся - мало надежды, что кто-то решиться одолеть его объем.
Однако! Попался мне обзор господина Команданте, (надо же, какой претенциозный ник) и вот тут-то меня понесло. Придется вам, мои немногочисленные читатели, вытерпеть несколько шпилек, тем более, что сам вышеозначенный критик пользуется еще более опасным оружием. Ох, и строг же он, наш, понимаете, Комендант общежития, ох, и крут!
Особенно укусило название, что-то там о канцеро.
Н-н-д-аааааааа! Сразу же народная мудрость передо мной хвостом махнула: "Не буди лихо, пока оно тихо".
А потом и следующая мудрость, и тоже народная, подвалила: "Не смейся чужой беде - своя гряде".
А потом и сериалы, что-то там о богатых, которые плачут. По мнению критика плакать имеют право только богатые и счастливые - так честнее. Хорошо, что что-то или кто-то подсказал автору обзора изменить заглавие на "Дед Мороз, одна штука, чудо, одна штука..."; и на том спасибо.
Команданте: "Тут может возникнуть возмущенное "А сам-то! У тебя в рассказе герой в детдом попадает, сиротой становится...". Начнем по порядку. Во-первых, показывается герой как уже достаточно взрослый благополучный человек. Во-вторых, его детдомовское прошлое не становится главной темой произведения и так далее. В-третьих, оно надо было, чтобы подчеркнуть удивительное, сверхъестественное везение Олега (детдом-то хороший оказался и жизнь складывалась дальше неплохо). Иначе говоря - влияние высших сил на его жизнь".
Блестяще! "В этом месте публика аплодирует, аплодирует, аплодирует": автор две трети обзора посвятил разъяснению нам, тупорылым, идеи своего рассказа, а также замыслам, детству, зрелости и действиям своего собственного героя и ваще - себе любимому. И по-человечески это понятно - кого же еще обожать, кому же еще столько уделять внимания, на кого же еще тянуть одеяло, как не на самого себя! И как же не требовать равняться соискателям на свое знаменательное творчество - это же, ясный палец, эталон.
Дай Бог, нашему теленку волка съесть.
Но это не самое забавное. Я здесь читала обзоры и почище. Есть взрослые тёти, намекающие всем прозрачно, что они, де - доктора философии, "доценты с кандидатами", оборзевающие (оставлено намеренно) конкурс поэзии. И так поразителен их "профессионализм", что на всем протяжении колоссального обзора, отличающегося редкостным равнодушием к поэзии, ни разу не назвать стихотворную строфу строфой, но исключительно куплетом. Браво. Просто, - браво и всё тут!
Так что, простим юному обозревателю в честь праздничка его нескромное навязывание самого себя, несмотря на часто встречающиеся перлы, типа: "в этом рассказе лично мне сильнее чувствуется искренность...". Иностранцу подобное было бы извинительно. Простим, кто знает, может дитя - иностранное.