Шаман. История вторая. Мис-нэ
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Спасенников Владимир Сергеевич
"Шаман. История вторая. Мис-нэ"
Тропинка вильнула в последний раз и люди очутились на просторной, залитой солнцем поляне. Здесь их ждал небольшой охотничий лагерь, стерегущий покой недалекого Луймаса.
Налетел порыв ветра. Зашумели кроны толстых высоких сосен. Сверху, на голову Вэнтара, упали сухие, желтые иголки. Он привычно смел их. Затем отступил в сторону и приказал внести потерявшего сознания мальчишку в один из стоящих на поляне чумов.
Сын Главы Луймаса был широкоплеч, высок, со смуглым немного иссечённым шрамами лицом. Последнее нисколько его не портило. Наоборот, придавало мужественности. Оделся Вэнтар в уже не новый, но хорошо сшитый охотничий лузан. Ноги обул в высокие ровдужные сапоги.
-- Позовите знахарку, -- нехотя бросил он стоящему поблизости воину. Тот тут же кинулся выполнять приказ.
Странное дело, Вэнтар совсем не любил командовать, но получалось у него это блестяще. Кто бы не находился рядом -- воин, рыбак, охотник или прислужница -- все охотно исполняли его приказы.
Знахарка прибежала из пауля через пять минут. Вэнтар поманил ее к себе и многозначительно произнес:
-- Будь внимательна. Да, это легкое обезвоживание. Но парень хилый, еще помрет, не дай Мир-сусне-хум!
-- Я о нем позабочусь! -- Заверила девушка и поспешила к чуму, в котором находился мальчишка.
Вэнтар недоверчиво глянул ей в след.
Парень действительно слабый. Худое, угловатое тело, почти полное отсутствие нормальных мужских мышц. Маленькая голова, высокий блестящий лоб, короткие темные волосы, усталые черные глаза. Вэнтар с досады даже сплюнул. Ему бы не хотелось, чтобы парень неожиданно скончался. Тогда отец будет не в восторге. А он и так им недоволен в последнее время.
Охотник потоптался на месте, раздумывая стоит ли войти в чум и проследить за действиями знахарки. Может быть, вместо нее лучше бы справился шаман Килим? А еще лучше бы его выходила Вэнтарова невеста. Она в этом деле понимает больше людей! Но не тому ни другому не суждено сбыться. Шаман напрочь отказался лечить мальчишку, несмотря на угрозы отца. А невесту Вэнтара... её не шибко-то любят в пауле...
В последний момент, когда он уже был готов ворваться в чум, в памяти всплыли острый взгляд парня и с какой-то обидной властностью брошенные им слова: "Почему ты в охотничьем лузане, воин?"
"Да какое ему дело!" -- мысленно возмутился Вэнтар. Да, отец приказал ему перейти из отряда воинов в отряд охотников, чтобы уберечься от призыва в княжеское ополчение. Да, это выглядит так, как будто он трус. Но Вэнтар прекрасно знал, насколько он отважен. К тому же, с появлением прекрасной невесты, участь охотника стала казаться ему уже не столь плохой. По крайней мере, всегда рядом с ней!
В итоге Вэнтар решил, что парень... Юван -- вспомнилось даже его имя! -- не такой хрупкий, как кажется и от легкого обезвоживания не сдохнет. Успокоив себя таким образом, Вэнтар собрался отойти в соседний чум и чего-нибудь перекусить. Но тут с тропинки, ведущей как раз по направлению к Луймасу, вышел среднего роста охотник, с длинными волосами и смуглым лицом.
-- Дядя, Сотр... -- удивленно сказал Вэнтар.
-- Мне сделалось интересно. Как ты тут? -- произнес Сотр и улыбнулся.
-- Я-то в порядке, -- хмуро заметил Вэнтар. -- А чужак пока еще без сознания.
-- Может стоило позвать твою невесту, чтобы она осмотрела его?
-- Дядя, ты знаешь, что отец этого не допустит. И зачем ты на самом деле пришел? Ведь вам с Килимом наплевать на чужака. Шаман, по-моему, даже не прочь его придушить.
Сотр снова улыбнулся своей успокаивающей улыбкой. Затем произнес слегка виноватым тоном:
-- Мир-сусне-хум тому свидетель, не хотел тебя обидеть! Что до чужака. Мы с Килимом разные. Мне в отличие от него просто все равно. Я не желаю смерти мальчишке.
В памяти Вэнтара неожиданно всплыли обрывки детства. То, как он, будучи еще совсем ребенком, гнал оленя под руководством Сотра; как сидел в скрадке на берегу озера, а в двух метрах, в точно таком же нагромождении веток и сухой травы, прятался дядя. Ему всегда нравилось ходить с Сотром. Он впитывал его опыт, развлекался его охотничьими байками, был под защитой, в случае возникновения опасности. А главное, на протяжении всего детства, Сотр заглушал в нем чувство нехватки отцовского внимания. Так уж получилось, что Ахтамак почти всегда был занят. То он решал проблему голода в пауле, то укреплял защиту от набегов вражеских отрядов, то успокаивал внутренние дрязги между жителями Луймаса.
Это была именно нехватка внимания. Вэнтар знал, что отец его любит. И каждый час, проведенный с ним, был невероятно ярким и запоминающимся. Проходило немало дней пока впечатления от их встречи выветривались и Вэнтар начинал вновь ощущать противную, сосущую пустоту. Он бы наверняка очень страдал, но появлялся дядя Сотр и заполнял эту пустоту.
Сфокусировав взгляд, Вэнтар медленно произнес:
-- Да, ты желаешь мне добра. Я знаю.
-- Конечно, Вэнтар! Я всегда готов тебя поддержать. Может зайдем в чум? Перекусим?
-- Да, хорошая идея.
Они подошли к чуму, стоявшему по соседству с тем, где находился чужак.
Сотр быстро отогнул летнюю берестяную дверь. Она крепилась с помощью кожаных петель к шесту, прислоненному к чуму.
-- Сегодня уже первое сентября. Ночи холодные. К тому же Килим обещает холодную осень. Чтобы не возиться много с огнем, надо уже менять дверь, -- заметил Сотр.
-- Через несколько дней сменим, -- пообещал Вэнтар. -- Покрышки стен уже сменили.
Сотр одобрительно кивнул и юркнул внутрь. Вэнтар поспешил за ним.
Их встретила уже немолодая женщина. Ее длинные, с пробивающейся сединой волосы, были аккуратно стянуты в толстую косу. Рукава у платья были короткие и она ловко работала руками, не боясь испачкаться. Увидев гостей, женщина ни на миг не растерялась. Хотя по всему было видно -- они пришли не вовремя. Отряд охотников должен был заглянуть к ней только через несколько часов. Но, как и для любой женщины пауля, чум для нее был ответственным постом. Здесь она являлась хозяйкой. Тем более, долгие годы жизни научили ее многим премудростям. Например, тому, чтобы всегда быть готовой к нежданному визиту и иметь под рукой все необходимое.
-- У меня есть холодный пирог из щуки, краюха вчерашнего хлеба, вяленный карась, варенье из морошки и брусничный морс.
-- Давай всё, -- сделал широкий жест Сотр и присел к чуть тлеющему костру.
Вэнтар благодарно улыбнулся женщине и последовал примеру дяди.
Они не спеша ели, вспоминая прошлые совместные приключения. Одни из них вызывали у Вэнтара смех, другие чувство облегчения, что они уже в прошлом. Были и такие, которые заставляли его щеки заливаться краской.
Сотра же, казалось, нельзя было чем-то смутить. Да, он выражал чувства: улыбался, немного мрачнел, деликатно замолкал. Но все это были какие-то выверенные, управляемые эмоции. Вэнтар заметил это и осознал насколько дядя его опытнее и старше. Он повидал многое за жизнь и хорошо научился владеть собой. Довольно полезное умение.
Наконец они насытились, наговорились и, поблагодарив хозяйку чума, вышли наружу.
Воздух стремительно свежел. После легкой духоты чума это особо чувствовалось.
Ветер гулял между тяжелых сосновых веток, заставляя их недовольно шуметь и кидаться сухими маленькими шишками. Комаров он тоже сдувал. Поэтому Вэнтар почти не отмахивался и молча стоял рядом с дядей.
Какое-то время они просто смотрели на приходящих и уходящих с поляны людей. Кто-то приходил пополнить запасы стрел или оставить добычу. Несколько человек чинили охотничьи луки. На самом краю поляны двое мальчишек сражались на деревянных мечах.
Внезапно Сотр пошевелился и тихо произнес:
-- А ты помнишь, как я учил тебя сражаться на мечах?
-- Да, -- ответил Вэнтар, не сумев справиться с легкой дрожью в голосе.
-- Хонт-торум наградил тебя с рождения. Я имею ввиду, ты мог бы стать великом воином.
-- Да, -- снова проронил Вэнтар.
Сотр помолчал, потом осторожно сказал:
-- Я уже говорил, что не одобряю решение брата перевести тебя из отряда воинов к охотникам. Теперь скажу, что я не так плохо настроен к твоей невесте, как он.
Вэнтар удивленно повернулся к дяде.
-- Ты бы смог поговорить с ним об этом?
Сотр улыбнулся:
-- Конечно. Я замолвлю за тебя слово. Он неправ. Уже отобрал у тебя оружие воина. А теперь хочет отнять и невесту. По-моему, он слишком жесток к тебе.
-- Он слишком беспокоится за меня. И еще эти традиции, запрещающие выходить за...
-- Никто тебе не может запретить, Вэнтар, -- перебил его Сотр. -- Ведь ты любишь ее?
-- Да. -- Уверенно сказал Вэнатр.
Из соседнего чума вышла знахарка. Увидев их, она быстро подошла, с трудом скрывая радость:
-- Он очнулся...
Первым звуком, долетевшим до моего слуха, стал красивый женский голос. Слов я не разобрал, но уловил что-то знакомое. Мысли путались, я долго не мог сообразить, кого напоминает мне эта девушка. Наконец, словно брошенная Епьюмом острога, пронзила догадка:
-- Евья! Это ты?
Последовала небольшая заминка. Затем все тот же знакомый голос произнес:
-- Не напрягайся. Тебе нужно восстановить силы.
В этом она была права. У меня не было их, чтобы начать спорить с ней.
На протяжении какого-то времени я еще несколько раз слышал ее. Она заставляла меня открыть рот и выпить немного воды. Меняла холодный компресс, подкладывала под ноги свернутую шкуру, проветривала чум. Неумело, но искренне просила у Мир-сусне-хума помощи.
Наконец, я смог сфокусировать взгляд. И ощутил большое разочарование.
Это была не Евья!
-- Тебе стало лучше, -- довольно произнесла девушка, увидев мой осмысленный взгляд.
Я понял, что голос у нее тоже не как у Евьи. Да, он очень похож. Но более мягкий. И Евья говорит напористо и отрывисто.
-- Да, мне стало лучше, -- пробубнил я, чувствуя, как начинает просыпаться мой Дар.
Накормив меня ягодной смесью, она ушла, велев поскорее заснуть. Я по своему обыкновению хотел заняться более полезным делом. Например, разобраться, где я и сколько времени прошло. Но глаза сами собой закрылись, и я проспал, наверное, уйму времени.
Пробуждение далось тяжело. Но через час я очухался и даже смог сесть, не испытывая особой слабости. Уже знакомая девушка, очевидно знахарка, кружилась вокруг меня. Накормила ухой, дала какой-то отвар из трав. Приказала прилечь и еще отдохнуть. Я на удивление подчинился ей, распластался на шкурах и продремал несколько часов.
К вечеру я ощутил в себе достаточно сил, чтобы полностью использовать возможности Дара. Поэтому, когда знахарка заглянула ко мне в чум, видимо для того, чтобы снова напоить своей бурдой, я встретил ее во всеоружии.
-- Сколько времени я валяюсь здесь?
Девушка удивленно глянула на меня.
-- Меньше двух дней.
-- Я в охотничьем лагере?
-- Да.
-- Где Ахтамак, почему он со мной сразу не поговорил?
Знахарка нахмурилась, она не хотела отвечать. Рука, держащая миску с отваром, чуть шевельнулась. Похоже, она все еще надеялась подсунуть мне это пойло. Но я сверлил ее требовательным взглядом и старался, чтобы моя поза выглядела предельно уверенной.
-- Ты быстро восстановился, -- сказал знахарка. -- Я думала, ты будешь отходить дольше. Две ночи и два с лишним дня без еды и воды. Для воина или охотника -- это всего лишь небольшое испытание. А для тебя это выглядело довольно опасно. Но теперь я вижу, что ты крепче, чем кажешься.
Я на мгновение испытал стыд за свою хилость. Конечно, если бы я был таким же выносливым, как Епьюм или могучим, как в молодости Альвали, то пришел бы в лагерь на своих двоих.
Но, с другой стороны, у меня есть Дар. То, что передалось мне от моего отца -- высшего шамана пауля Ургалан. Его наличие делает меня немного другим. Поэтому мое тело, порой, ведет себя не так, как тело человека без Дара.
-- У меня есть кое-что, -- сказал я.
-- Да, я слышала, что про тебя говорят. Ты сын шамана. Похоже, что это правда.
-- Так ты ответишь на мой вопрос?
Знахарка немного замешкалась, потом нехотя сказал:
-- Я мало что знаю. Мне приказали тебя выходить. Когда ты будешь готов, наш Глава вызовет тебя к себе.
-- Значит, у него еще есть время, -- задумчиво произнес я.
-- Прости?
-- Так, ничего, -- махнул я рукой.
Девушка какое-то время смотрела на меня, но потом поняла, что я ей ничего не скажу. Лицо ее сделалось немного отстраненным, но затем в глазах промелькнула какая-то искорка и она заинтересованно бросила:
-- А кто такая Евья? Она твоя жена?
Это был удар ниже пояса. К щекам прихлынула краска. От прежнего самообладания не осталось и следа.
-- Это... э-э-э...
Знахарка громко и обличительно рассмеялась.
-- Твоя любовь на расстоянии! Ты боишься к ней подойти?
-- Что?! Нет. Мы с ней давно вместе.
-- Значит она твоя жена?
Я понял, что Евья в подобной ситуации просто бы сказал в лицо все как есть. Но я, скованный обычаями и традициями, не мог признаться первому встречному, что тайно встречаюсь с девушкой, которая мне не принадлежит.
-- Ты мне что-то принесла? Давай сюда! -- Сердито сказал я. -- Мне опять сделалось хуже.
В глазах знахарки сверкнуло победное торжество.
-- Пей. Это очень полезно. А завтра встретишься с уважаемым Ахтамоком. Похоже, ты ему очень нужен, раз он сменил гнев на милость.
-- Для простой знахарки ты слишком любопытная, -- огрызнулся я.
Выпив терпкий, отдающий кипреем отвар, я через какое-то время снова забылся сном.
Под утро мне не спалось. Я покинул уютное тепло и окунулся в предутреннюю свежесть. Сосны вокруг поляны стояли неподвижно и тихо. Сегодня ветер их не тревожил.
Я отошел в сторону с натоптанной тропинки к чуму. Ягель под ногами был мягкий и влажный. Пахло хвоей, смолой и мокрым багульником. Ноги сами собой несли меня по краю поляны.
Несмотря на ранний час, мимо, по натоптанной тропе, прошли охотники. Некоторые из них бросили на меня настороженные взгляды. Похоже они были в курсе, что в охотничьем лагере находится чужак. Но наверняка не знали точно, кто я такой. Я постарался не спровоцировать их ответным взглядом.
В какой-то момент на поляне возникла маленькая фигурка, одетая в длинную хлопковую рубаху с яркой полосой у самого подола. Девочка двигалась медленно и неуверенно. Казалось, она что-то искала. Через несколько секунд я расслышал негромкое всхлипывание. Немного поколебавшись я подошел к ребенку. Девочка подняла на меня заплаканные глаза и насторожилась. Но видимо я выглядел не столь грозно, как высокие широкоплечие охотники и она быстро расслабилась.
-- Ты что-то потеряла? -- Спросил я прямо.
-- Отец разгневается, если увидит, как я разговариваю с вами, -- неуверенно сказал она.
-- Вижу у тебя и так беда. Будет ли хуже, если ты мне расскажешь, что случилось? Я могу помочь. -- Я постарался вложить в эти слова всё дружелюбие, на которое был способен.
-- Я боюсь, -- всхлипнула девочка.
-- Просто скажи мне, что ты потеряла и я найду это, -- мягко, но убедительно произнес я.
Она повернулась, собираясь убежать. Застыла на месте, а потом опустила глаза и сбивчиво объяснила:
-- Мой отец охотится здесь... Его лузан испортился... Мама послала отнести новый. Но не сказал, что в него завернут нож. Отец убьет меня, когда узнает, что я его потеряла. Это очень дорогой нож!
Я успокаивающе улыбнулся ей.
-- Значит мы его найдем!
-- Как?
-- Спросим у духа тропы и поляны. Он наверняка знает, где ты обронила нож.
-- А разве есть такой дух? -- В голосе девочки проскользнуло недоверие.
-- А разве ты не знаешь, что духи обитают в лесу и в воде?
-- Я никогда их не видела, -- честно призналась она. -- Они что, невидимые?
-- Духи не невидимы, они просто одно целое с природой, потому их очень сложно от нее отделить. Ваш шаман разве не рассказывал про это?
Девчонка помотала головой.
Я вздохнул, в очередной раз убеждаясь, что местный шаман тот еще тип.
-- Подожди немного, -- сказал я и метнулся к чуму, в котором ночевал.
Слабости я почти не чувствовал. Мной полностью завладело желание помочь маленькому горю этой девочки.
Вернувшись я с облегчением обнаружил, что она никуда не сбежала, а терпеливо ждала меня на том же месте.
-- Что это? -- Она с любопытством указала на берестяную коробку в мох руках.
-- Здесь угощения для проведения пори.
Девочка серьёзно кивнула. Похоже, она была осведомлена, что пори -- это бескровное жертвоприношение.
Мы выбрали дерево, растущее вблизи тропы, и я извлек из коробки дары. Положил к основанию ствола кусочек оленьего мяса, краюху хлеба и поставил березовую кружку с морсом. Затем мысленно обратился к духу с просьбой помочь нам отыскать нож.
-- Пошли, -- сказал я и отправился вперед по тропинке.
Я чувствовал, что девочка сгорает от любопытства и хочет задать мне десяток вопросов. Например, что сказал мне дух, как он выглядел, зол ли он на то, что его потревожили?
Тропинка постепенно переходила в болотце. Я знал, что вскоре слева появится великая река Пилысьма, а там уже до самого Луймаса рукой подать. Мне бы не хотелось, чтобы нас обнаружили.
-- Ай! -- Сказала девочка.
Я встал как вкопанный, резко развернулся к ней.
-- Ветка какой сосенки тебя хлестнула?
Девочка испуганно показала на низкорослое деревце, торчащее из кустов багульника. Я быстро подошел, наклонился и почти сразу же наткнулся на пропажу в неприметных черных ножнах.
-- Держи!
Глаза ее засветились радостью.
-- Теперь дай мне ленту ткани, которой обвязана твоя коса.
Она хотела запротестовать, но я настоял:
-- Что для тебя дороже: нож или кусочек материи? Нужно снова поблагодарить духа, иначе вскоре ты еще что-нибудь потеряешь.
Я взял у нее кусочек ткани и повязал его на ветку оповестившей нас сосенки. Это, конечно, не арсын. Но мы не дорогущий меч потеряли, чтобы я жертвовал еще и монету.
-- Сюда идут!
Я уже и сам слышал, что со стороны пауля по тропинке продвигается группа людей. Велев девочке бежать обратно в охотничий лагерь, я сунул берестяную коробку подмышку и стал ждать. Не имело смысла бежать -- люди уже были в пределах видимости.
Один из охотников был мне знаком. Именно он вытащил меня из ямы в лесу и доставил в охотничий лагерь. Судя по выражению его лица, он не шибко был доволен, застав меня здесь -- на полпути к Луймасу.
-- Что ты тут делаешь, чужак?!
Я отступил в сторону, давая охотнику увидеть повязанный на ветку арсын.
-- Я помог найти вещь.
-- Кто тебе дал право работать с моими людьми?
-- Я всего лишь помог ребенку.
-- Тем более! -- Охотник старался казаться разгневанным. Но, благодаря Дару, я знал, что он скорее рад видеть меня здоровым.
-- Мир-сусне-хум тому свидетель, я не хотел нарушать правила, -- покладисто сообщил я.
-- Но нарушил!
Небо тем времен стало совсем светлым и краешек солнца уже показывался из-за ощетинившегося соснами бора. Я прикинул, что Ахтамак давно на ногах и уже ждет не дождется встречи со мной.
-- Пусть ваш уважаемый Глава решит, что со мной делать, -- предложил я.
Лицо охотника переменилось. Ему, похоже, было велено доставить меня как можно скорее.
-- Да, пусть отец решает, что с тобой делать.
Мы зашагали вперед по тропинке. Я сверлил взглядом спину сына Ахтамака. С одной стороны, я чувствовал его простой, отважный характер воина. С другой, мне все время чудился в нем какой-то болезненный туман. Вначале я подумывал, что эта хворь вызвана переживаниями из-за перехода из отряда воинов к охотникам. Но потом я понял, что это пустяк. Его сердце поразило что-то более серьезное.
Торфяная тропинка вдоль берега Пилысьмы была мягкой и сырой. Окружавшие меня люди уверенно шагали по ней, будто знали каждую яму, каждую кочку и каждый торчащий корень. Я покорно старался поспевать за ними, умудряясь то и дело запинаться. Виной тому была вовсе не моя неуклюжесть или то, что я до конца не оправился. Просто в голове бродило много мыслей, и я старательно раскладывал их по мешочкам, словно собранные и высушенные травы.
Наконец показался Луймас. Он был обнесен невысоким частоколом из свежих сосновых бревен. Это обновление говорило о том, что в пауле, несмотря на проблемы Ахтамака, работа продолжает исправно выполняться.
В моем родном Ургалане никогда не было частокола. Холмистая местность и удаленность от реки, позволяли пренебречь этим средством защиты. Но для Луймаса, несомненно, стена была необходима!
Мы довольно поспешно прошли через весь пауль. Я успел заметить только то, что полуземлянки в хорошем состоянии. На тропинках между ними порядок. Люди в добротной одежде и заняты делом.
Невольно я задумался, с каким человеком мне предстоит встретиться. При первой встрече он показался мне высокомерным, властным и вспыльчивым. Но теперь я мог заключить, что он заботится о своих людях. Это доказывал и развернутый неподалеку от пауля лагерь охотников, оберегающий жителей от волков.
Я бросил быстрый взгляд на сына Ахтамака. Да, безусловно, он еще и очень заботливый отец. Возможно, занятый отец. Но издалека или через других он очень сильно следит за своими детьми. От этого удар, нанесенный по нему, становится еще более сокрушительным. Вероятно, порядок и покой в пауле могут закончится уже через неделю. Кто знает насколько хватит стальной воли Ахтамака?
Полуземлянка Главы, как и ожидалось, торчала у края центральной площади пауля. Она не была столь высокой как у Главы Ургалана, но все же отличалась размером и особой статью от других жилищ. Рядом с входом скучал широкоплечий воин. Заприметив нас, он поспешно выпрямился и, дождавшись, когда к нему подойдет сын Главы, произнес:
-- Уважаемый Ахтамак давно ждет, Вэнтар.
Тот коротко кивнул воину, схватил меня за локоть и затащил в полуземлянку. Я едва вновь не споткнулся. Затем какое-то время моргал, привыкая к новому освещению. В это время Вэнтар сделал короткий и четкий доклад. Его привычки воина никуда не делись.
Ахтамак внимательно выслушал сына. Но выражение его лица не изменилось, даже когда он услышал о моей помощи местной девочке.
Едва уловимым жестом Глава отослал Вэнтара. Мы остались наедине. Никто видимо не предполагал, что я могу причинить вред. Физически, я, наверное, действительно был на это не способен. Передо мной на нарах у правой стены сидел опытный охотник, а может быть даже и воин. Ему не составляла труда защититься, даже если бы у меня был нож. Но на самом деле у меня было куда более опасное оружие -- Дар. И уж им я умел довольно хорошо пользоваться. На кое-то мгновение даже возникла мысль применить его. Я был зол на то, как со мной обошлись, а главное на то, что убили двух охотников, сопровождавших меня из Ургалана. Наверняка они были преданы Охтеурье, но я не желал им смерти.
Может быть Ахтамак заметил сверкнувшую в моих глазах злобу или просто хорошо разбирался в людях. Но тон, которым он предложил опуститься на нары рядом с ним, был каким-то примирительным.
-- Ты простишь мне убийство твоих людей? -- Прямо спросил он.
-- Нет, -- не задумываясь, ответил я.
Глава Луймаса одобрительно кивнул:
-- Я бы тоже не простил.
Молча ожидая, что он скажет дальше, я с вызовом глянул в его чуть усталые миндалевидные глаза.
-- Мой гонец подтвердил -- Пэрки действительно скончался.
Я был уверен, что Ахтамак не скажет: "Прости. Я ошибся. Ты действительно сын высшего шамана из Ургалана". Нет, он просто озвучит факт.
-- И Охтеурье действительно послал тебя в мой пауль.
Эти две фразы означали, что теперь мне можно доверять. В некоторой степени, разумеется.
-- Я просто хочу закончить свое обучение. Поэтому пришел в ваш пауль. Я мог прийти в любой другой. Но мой Глава послал меня сюда.
Ахтамак задумчиво кивнул. Какое-то время мы просто молча сидели. Затем он осторожно произнес:
-- Ты открыто изучаешь меня. Держишься независимо. При первой встречи ты вызвал мой гнев не только вестью о том, что не придет Пэрки, который мне так нужен, но и своим поведением. Тебе нужно вести себя более почтительно.
-- Меня учили держаться с достоинством и внимательно изучать людей. Это связано с...
-- Знаю! -- Оборвал Ахтамак. -- Этим ты очень напоминаешь мне Пэрки. Это еще одно доказательство, что тебе теперь можно доверять. Но ты не свершил еще никаких великих дел, чтобы тебе можно было вести себя как Он. Я слышал, что даже князья позволяли ему командовать в своем присутствии. Но только потому, что знали его ценность!
Я навострил уши. Отец мне не рассказывал о своей службе у князя. Интересно, с кем он встречался? С военным князем, мюты-кокой? Или с самим большим князем, марг-кокамом?
-- Ты должен проявлять ко мне почтение.
Это была не просьба. Скорее ультиматум.
-- Да, достопочтимый Ахтамак. -- Я чуть склонил голову и перестал прощупывать его Даром.
-- Другое дело, -- одобрительно сказал Глава. -- То же касается всех уважаемых людей в моем пауле. Если ты хочешь с кем-то работать, то должен получить мое разрешение. Я не потерплю твоего своеволия.
-- Я буду спрашивать вашего разрешения, -- с трудом выдавил я. Одна из моих душ при этом оглушительно зашумела. Но я крепко держал ее, словно приземистого северного жеребца. Я должен был принять условия. Это был единственный путь наладить мои дела.
Мы снова помолчали. Наконец, Ахтамак перешел к тому, зачем позвал меня.
-- Соратниками мы не станем. По крайней мере, сейчас. У тебя есть обиды, у меня есть обиды. Но я предлагаю тебе сделку. Ты выполнишь для меня работу, заодно докажешь насколько ты хороший ученик шамана.
-- Пока меня признали всего лишь Знающим, ванэ хотпа, -- честно предупредил я.
-- Перестань. Мы оба знаем, что ты давно уже тянешь на койпын няйт!
-- Шамана с бубном? -- Осторожно переспросил я.
Ахтамак раздраженно махнул рукой.
-- Ты думаешь, я ничего не понимаю в силе шаманов? У меня есть шаман Килим. С моего разрешения он много раз применял силу по отношению ко мне. Я знаю, что это такое! Твоя сила ощущается не хуже. Возможно даже сильнее.
Я почувствовал, как меня начала распирать гордость. И ничего не мог с собой поделать.
-- Ты одарен. Но ты молод и не опытен. -- Тут же осадил Ахтамак.
Я знал это, как и то, что он до сих пор мне не доверяет и на самом деле сомневается в моей силе. У него не было Дара. А людям, у которого его нет, никогда не представить, что это такое. Они могут лишь наблюдать то, что является последствием Дара. Именно последствия и оценивал Ахтамак, сравнивая мою силу и силу своего шамана. Может быть, по стреле и по тому, как она пробила доспех можно узнать о мощности и качестве лука. Но дар -- это слишком уникально! Это не вещь.
-- Что я могу сделать для вас? -- Спросил я.
-- Ты уже знаешь ответ на этот вопрос. Помочь моему сыну, Вэнтару.
-- Что вы обещаете взамен?
-- Я немного поведаю о том, что движет твоим Главой, Охтеурье. И устрою так, что ты сможешь вернуться в свой родной пауль. Для тебя там будет опасно находиться. Но я думаю, ты все равно захочешь вернуться туда. Я прав?
Я сообщил, что так оно и есть. И еще я подумал о том, что Ахтамаку ничто не мешает обмануть меня в конце.
Но я все же должен был попытаться.
И мы заключили сделку.
Меня поселили в одной из полуземлянок пауля.
Первой я встретил немолодую, высокую женщину со смуглым усталым лицом. Она была одета в платье из плотной немаркой ткани. Короткие рукава и подол были лишены каких-либо украшений. Двигалась женщина быстро и уверенно. Она вполне могла оказаться той, кто умел стрелять из лука и обращаться с кинжалом. Среди женщин наших паулей такие встречались редко. Но все же встречались. Мне невольно вспомнилась Евья. Но та просто умела за себя постоять. Военным делом она никогда не занималась.
-- Меня зовут Вульга, -- коротко бросила хозяйка и указала в дальний угол жилища.
Я поспешно протопал туда, не мешая ей готовить ужин. В темном углу обнаружилось двое нар. Одни был свободны, а на других сидела маленькая девочка, на вид лет шести-восьми. Увидев меня, она сначала нахмурилась. Но, понаблюдав, как я неуверенно ерзаю на месте, быстро осмелела. Какое-то время она шуршала укрывающей нары циновкой и возилась со скомканной в кучу шкурой. Потом затихла, видимо удобно устроившись. Я почти забыл о ней, когда тонкий голосок заставил меня вздрогнуть:
-- Ты тоже потерял своего папу?
Я на несколько секунд лишился дара речи. Она задала этот вопрос так непосредственно и так искренне. От этого мне было еще больней.
-- Да, ты права.
-- Я так и знала! -- В голосе девочки читалось удовлетворение. Она давно смирилась со своей потерей. То, что она может обидеть другого веселым тоном, она просто не понимала. И я ее нисколько не винил.
-- А как тебе звать?
-- Юван.
-- А меня Матра!
Я дружелюбно кивнул.
-- Хочешь загадку, Юван?
После смерит отца и всего пережитого в яме с волком, я чувствовал себя довольно старым. Но с виду, похоже, до сих пор оставался шестнадцатилетним мальчишкой. Поэтому Матра так смело решила затеять со мной обычную детскую болтовню. Она решила, что я ближе к ней из всех вечно строгих и занятых взрослых.
-- Загадывай! -- Махнул я рукой.
Матра от предвкушения заерзала на нарах, обвела взглядом полуземлянку и загадочно проговорила:
-- Внутри гнилого дерева рыжая лиса бежит. Что это?
Я сделал вид, что упорно думаю. Затем тяжело вздохнул и сообщил, что не знаю ответа.
-- Да знаешь ты! Знаешь!
Я снова изобразил что думаю. Затем неуверенно выдал:
-- Это солнце?
-- Близко, но не то. Он здесь, внутри. -- Подсказала Матра.
-- Это чувал, -- я посмотрел в угол у двери. У самого зева чувала, где плясал огонь, сидела Вульга и помешивала наш ужин в висящем на перекладине котле. Пахло, кстати, очень вкусно.
-- Отгадал, когда я тебе подсказала! -- Победоносно заключила Матра. -- Давай еще одну загадку загадаю. Чтобы ты сам отгадал.
Но тут послышался голос Вульги:
-- Уха поспела! Идите есть.
Мы соскочили со своих нар. Не знаю даже, кто быстрее -- Матра или я. На мгновение мне сделалось стыдно. Ведь она всего лишь маленькая девочка. А я, по местным меркам, взрослый мужчина. Но тут мой живот требовательно заговорил, и я забыл про все свои переживания.
Уха оказалась жирная, из свежих пузатых карасей. Сама рыба была разложена на отдельных широких деревянных тарелках. На ребрах испускало пар много сытного вкусного мяса. У брюшка оно блестело от жира и таяло во рту мгновенно. Мы с Матрой торопливо ели, обжигались, шипели от боли, но продолжали уминать мясо и многочисленную вареную икру.
Вульга тоже ужинала вместе с нами. Но она ела неторопливо и сдержанно. Иногда я ловил в ее глазах легкую усмешку. Но, возможно, мне это только казалось.
После обеда мне нашли теплую оленью шкуру и добротную циновку. Я устроил себе уютно лежбище на нарах.
Усталость давила на меня. Несмотря на полный живот, я был готов заснуть немедленно. Но Матра отвлекала меня загадками и страшными детскими рассказами про Тарванпекву, которая выделывает жилы и ворует маленьких детей.
Когда она рассказывала страшные истории, голос ее делался вкрадчивым и зловещим. Я благодарил темноту, установившуюся в полуземлянке. Она скрывала мою усталую улыбку. Я мог назвать, по меньшей мере, двух взрослых из моего родного пауля, Ургалана, которые до сих пор боялись рассказов про Тарванпекву. Я же расстался с этими страхами очень рано. Когда встал на путь шамана и понял, что этой страшной лесной бабы не существует. Изначально злобных богов и духов вообще очень мало. Злыми их делает неправильное или в свою очередь злое отношение людей. Вот это я понимал очень четко.
Наконец Матру сморил сон, и она замолкла.
К своему удивлению, я заснул не сразу. А утром меня разбудили очень рано. Явился посланник от Ахтамака. Он сообщил, что я приглашен на первую большую охоту на лося.