Оставив на руках пару девяток, Емеля сменил три карты и прикупил три короля. У него фулл-хаус.
Они собрались у Лени, как обычно, в пятницу. Сегодня было пятеро и кроме Лени и Емели были Дима, Женя и Коржик (его все так зовут, Глеба Коржева). Вообще-то, у Емели прозвище Пугач, у Жени - Стремный, а Дима есть Прохор. Хозяин Леня прозывается Бульдозер.
Кроме Емели в банке остались Дима и Женя. Дима сменил одну карту и довольно повел плечами.
- Значит, Прохор поймал стрита или флеша - решил Емеля, довольно потирая мысленно руки.
Стремный менял четыре карты, либо к джокеру, либо к тузу. После обмена лицо у него погрустнело.
- Даю банк - заявил Димон.
- Равняю - сказал Стремный.
- Банк плюс банк - громогласно объявил Пугач, как бы подтверждая криком силу своей карты. Он даже не подумал, а на чем равняет Женя, если у Прохора как минимум на руках находиться стрит.
- Равняю - после короткого колебания проговорил Димон. И тут случилось неожиданное действие для Емели:
- Банк и банк сверху - припечатал Стремный.
Завороженный силой своей комбинации, Пугач заровнял ставку, забыв, что если Прохор улетит в аут, то Женя имеет право на еще одну заявку. Так и произошло. В банке было чуть менее пяти тысяч баксов.
- Что за херня происходит - напряженно стал размышлять Пугач - и какая рука у Стремного?
Не решив толком эту непростую задачу, Емеля по привычке крикнул на всю квартиру:
- Проверка! - и добавив в банк пять тысяч долларов, торжествующее показал всем свой классный фулл-хаус.
Стремный сделал пуганное лицо и жалобно захныкал:
- Можно за четвертинку уползти?
- Нет! Победитель получает все - заявил Пугач и стал сгребать разбросанные купюры в одну кучку, на которую Женя, как бы случайно, уронил каре тузов!
Все умерли от смеха над глупостью и жадностью Емелиной.
За три года до этого.
Пугач бегал, высунув язык до пола, по всей Москве, пытаясь найти триста баксов на покупку новой фирмы.
Ему их ссудил под процент немереный товарищ Стремный, взяв обязательство вернуть к сроку свадьбы, ибо Женя жил строго по запланированным в ежегоднике записям, которые сам и намечал.
Посиделки у Емели с лучшим друганом. Разговор от первого лица.
Если бы я был ДЕМИУРГОМ, и создал бы ИДЕЛЬНЫЙ мир - такой знаете аквариум с золотыми рыбками, в котором все любят друг друга и целуются - то я ПОДОХ бы на третий день творения от скуки и безнадежной тоски. Слава Богу, что я не такой глупый создатель, а настоящий живой непосредственный человечек, причем такой, что нарушаются причинно-следственные связи этого мира и ЧАСТЬ его становится больше ЦЕЛОГО.
А вообще говоря хочу сказать тебе - а кто ты в самом деле, сука позорная иль тварь дрожащая, ответь себе сам, если сможешь? - что я это ты, до сих пор бегающий-ползающий в темноте, как червь в земле или того хуже - мы кванты красного света безнадежно застрявшие в застывшем полете от галактики М737 к туманности Z137245. Пришла пора раскрыть твои-мои сомкнутые очи, ибо завтра будет уже поздно, а может быть и рано. Никогда не знаешь точно, пришла пора прокукарекать, иль ждет нас топор мясника.
Но, как известно, мысль изреченная есть ложь, а посему нагружу себя-тебя аллегориями, баснями, коллизиями, коанами, аллюзиями и прочими суггестивными построениями, чтобы вдарить по твоему-моему скукоженному сознанию вселенской палицей. И понять, кто где, и что почем. А вообще вам не тут - в очередь суки!
А, главное, я хочу вылить свой ушат накопившегося дерьма в моей несравненной душе в этот насквозь прогнивший мирок, и посмотреть на получившийся результат. Согнусь ли я, или, как искренно верит моя жалкая селезенка, что перевернется Земля, а куда - мы все увидим, если не будет СЛИШКОМ поздно. Или уже все по хрен.
Глупее всего, что если этот вселенский вопль лишь скользнет по харе этого пресытившегося жалкого идиотического мира невидимой слезинкой. И это чудовище, презрев мысль о спасении ценой в ЦЕЛУЮ слезу, к тому же грубо натоптало в передней Божества Красоты, идущей спасать его. И скорее всего, жадно вкушая заплесневелый Биг-мак и лихорадочно запивая колой, ударяющей по мозжечку, ПОЛЕТИТ этот шарик прямо в преисподнюю сатаны, куда ему собственно и дорога.
КОАН от щелбана.
Пройдя свой путь за середину, я впер свой взгляд в картину мира. На дворе легла изморось странно чудного цвета - серо-буро-малинового.
- Неспроста все это - подумал я и почесал левой пяткой свое правое ухо, откупоривая седьмую бутыль. Тут Серега встрепенулся, и сипло заголосил:
- Куды идем? Что впереди? И где спасенье?
Разлив в граненые стаканы грамм по двести, я на секунду привлек вниманья зала - в нем был один, но верный зритель - Мой лучший друг Серега:
- Весь мир гавно, а все мы в нем какашки. Кто спроектировал такую гнилостную конструкцию? Я спрашиваю тебя, мой верный товарищ и друг. Назови, не боись, имя, одно лишь имя этого придурка.
- А хрена лысого тут ли не знать? ОН и создал, имя которому БОГ. А уж прозывается он по-всякому, кто как горазд его обзовет - Саваоф, Яхве, Будда, Иисус аль Магомет, сто чертей не разберут в обед.
- Ну не баран ли он пожизненный, или в нем ошибка ДНК с рождения заложена? Как можно нарисовать картину мира, если в ней на девяноста процентов черной краской все залито кругом? Темная (читай Черная) энергия скрутила массы в непонятую спираль, и род людской практически погружен весь в гавно отвратное, лишь солнце светит, но утешение весьма слабо, поскольку Космос черен весь до антрацита.
Лишь ИЗБРАННЫМ немногим улыбнется увидеть краешек картины, а остальные свиньями живут и также подыхают.
Пришла пора спросить Создателя за все, что натворил по пьяни он с Вселенной своей. Везде одно и тоже - также зажигают звезды, и жизнь сумел вдохнуть ОН в создания из воды. И смысла нет лететь к другим мирам. Уж лучше сходить к соседям в гости в квартире коммунальной, и то найдешь там больше смеха и различий.
ПЛЮЮ я на тебя о внешний Бог, и сам встаю на тропу ДЕМИУРГА - уж я в себе нарою что-нибудь покруче дряблости и скудости фантазии "Творца".
Давай же выпьем мы за это благое начинанье, выпьем и снова нальем.
Через минуту дружный храп метался в убогой комнатушке семикомнатной коммуналки. Из обстановки был стол, два стула и неохватный синий матрац, на котором торчмя стояла невообразимо высокая подушка в наволочке бордового цвета. Друзья лежали навзничь валетом, удачно упав мимо подушки. Им было хорошо.
Где-то там. Разговор от первого лица.
Я сидел и скучал - мне все обрыдло. На бесконечных мониторах вспыхивали разноцветные огоньки, но смысла там не наблюдалось. Господи, неужели я так и не увижу чего-либо достойного? А может мне взять и посмотреть фильм-судьбу очередного психа? И тут на мониторе под номером гугол в степени одиннадцать загорелась надпись "DANGEROUS". И гнусавый крик сирены продублировал ярко-красную до противности полоску букв во весь экран. Я встрепенулся, но ни черта не понял. Нажав на кнопку вызова семнадцать, я закричал во весь опор:
- Михаил! Подь сюды - да бегом скотина.
Не прошло и миллиона лет, как взмыленный АРХ мой влетел на крыльях ночи ко мне в атласный кабинет:
- Вы звали, СИР?
Я молча ткнул в пятно опасности глубокой и взор пронзил до глубин пяток пацана - он задрожал. Но справившись с минутной слабостью, ответил выразительно, чеканя каждую фразу:
- О, Господин Мой, Вы Всевышний! Опасность идет от области далекой, известной там, как Туманность Андромеды. На окраине ее Звезда желтовато горит и освещает Землю некую голубоватого разлива. Там есть Народец, как и положено ему на восемьдесят процентов из воды. Пока не понимаю в чем тревога Ваша?
- Одна нога здесь - другая там, опасность видеть лично я хочу. Немедля!
По воле моей так и случилось, когда я ножку одну здесь созерцал, обутую в башмачок хрустальный, другая мигом понеслась в далекую галактику чужую. И вот случилось ЭТО - опасность здесь, ее я нюхом чую, а он меня не подводил уж много-много ВЕХ.
АРХ Михаил, бросив мне стул это чмо непонятной мне пока породы, изогнулся в три погибели и вылетел вон.
Передо мной сидело чудо в синих трениках и майке Розовой, поджавши ножки - тапки у него слетели по дороге в дистанцию размером целый квадриллион световых лет. Рожа наглая, чуб вихром. Нос курнос, глаза пронзительно синие до небесной голубизны.
Ведет себя спокойно, не подозревая видно, куда попал, а ГЛАВНОЕ - к КОМУ он в гости прилетел!
- А товарищ Берия
Вышел из доверия.
Ему партсек Маленков
Надавал крепких пинков! - вдруг заголосил пронзительным криком товарищ с дальних весьма краев.
- Ты чего здесь так поешь? - прикрикнул я негромко, силой в пять тысяч децибел. Он тут же охренел. И в ответку
заверещал противно:
- А не могли бы Вы, наш бездарный Творец, надеть другую рожу, наконец?! Я Берию завсегда уважал, и вы его морду не испортили вставлением рысьих глаз тирана.
Я на миг исчез и вновь явился. Пленник наш от смеха закатился:
- Ой, не могу, держите меня все семеро!
В Наполеона вы обратились временно?
Я вновь исчез, и Мамой обернулся. Насупился братан и отвернулся:
- А вот Маму ты не трожь!
Не ручаюсь - ядрена вошь!
Похоже, первый раунд я проиграл - этот чудик меня достал:
- В кого же мне оборотиться и не скурвится?
- В Серегу обернись, друга моего закадычного. Да не забудь ящик водки и закуски поприличнее.
Один на один с философией.
Раз пришла пора Емеле сессию сдавать, а там хренак твою в качель, философию в нее включили. А Емельян был такой пацан, что на лекции он забивал по самое ни хочу - типа не дрочу и туда я не хожу.
Делать нечего, пришлось учебник гребанный открыть. И тут мысля пришла внезапно, а Емеле завсегда в трудный момент бытия забегает какая-либо мысля, а обычно в голове хоть шаром покати, вот такие брат дела. Короче, дело к ночи, решил каждому могзляку-философу выделить по типа по два байта - хрена лысого тут растекаться мыслей по древу.
Сделать выжимку по максимому, ибо пишут эти раздолбаи столь многословно, что никакого времени не хватит прочитать не говоря уже об осмыслении текстов.
Хайдеггер - бытие раньше сознания - ну уморил, давно Емеля так не гоготал--))
Беркли - существовать, значит быть воспринимаемым.
Слов нет, принимается после третьего стакана.
Гегель -
В основе всех явлений природы (и общества лежит абсолют, духовное и разумное начало - абсолютная идея, мировой разум, мировой дух и т.п. Это начало активно и деятельно, причем деятельность его состоит в мышлении, а точнее - в самопознании.
В своем развитии абсолютная идея проходит три этапа:
1) развитие идеи в ее собственном лоне, в 'стихии чистого мышления' - 'Логика', где идея раскрывает свое содержание в системе взаимно связанных и переходящих друг в друга логиче-ских категорий;
2) развитие идеи в форме 'инобытия', т.е. в форме приро-
ды - 'Философия природы'. Природа служит лишь внешним проявлениям саморазвития логических категорий;
3) развитие идеи в сознании, праве, нравственности, все-мирной истории, т.е. в 'духе' - 'Философия духа'. На этом этапе абсолютная идея возвращается к самой себе и постигает свое содержание в различных видах человеческого сознания.
Во, наплел скока черт полосатый, пойду я лучше сбегаю за четвертой бутылкой. И кое-что вкурю, иначе мне труба.
Производственное заседание.
Я сидел и машинально рисовал чертиков в своем ежегоднике. Уж битый час шла летучка у начальника департамента поставок Семена Иосифича по прозвищу 'Кащей' - он был длин и худ, и к тому же лыс. Собрал он народ на этот раз в переговорной - у себя в кабинете он в очередной раз делал хай-тековские преобразования. Наконец его писклявый голосок заверещал:
Ну, на сегодня, пожалуй, хорош. В выходные прошу не расслабляться шибко, а в понедельник жду всех как обычно в 10-30 у меня в кабинете. Все свободны, а вас Николай Дмитриевич попрошу задержаться на минуточку.
Народ мгновенно вылетел, оставив меня на рандеву, обещавшие токмо одни неприятности - награждать этот хитрый лысый черт любил при больших скоплениях народа, показывая свою 'щедрость'. После такой липы, обычно хотелось бросить бабки в ненавистную харю начальничка.
- Ближе садитесь - пригласил 'Кащей', намеренно закуривая. Знает ведь сука, что я не переношу табачный дым.
- А что вы мне расскажете о менеджере Подушкине, Гавриле Игоревиче? - далее спросил он меня противно-елейным голоском.
Я пересел, переместившись по своему правому краю к столу начальника по-возможности отстраняя свою носоглотку от густых струек никотинового дурмана.
Секунду подумав, дал краткую, но исчерпывающую характеристику своему работнику:
- Из семи менеджеров моего бюро Подушкин наиболее толков и расторопен. Обладает скрытным характером - себе на уме, знаете ли. Часто выезжает в командировки, но кпд поездок не высок.
- Вот- вот, невысок кпд у Гаврилы нашего - вмешался в мой монолог Семен Иосифович, и продолжил - он уже семь раз выезжал на 'Рыбинские моторы' - я навел подробные справки. А теперь почитайте справочку отдела безопасности. Да, сегодня Подушкина, конечно же, нет на рабочем месте? - закончил вопросом-утверждением наш хитрый лис.
- Да, он взял отгул на сегодня.
- Отгул в пятницу, а в понедельник ищи-свищи вашего прохиндея. Я пойду и отолью с вашего разрешения, а вы ознакомьтесь пока с документиком весьма любопытным.
И 'Кащей' выскочил из переговорной, как будто его кипятком ошпарили.
Я внимательно стал изучать бумажку СБ:
' 13.09.2007. Президенту Кокуре О.Б.
От Зам. Начальника СБ Иванова С.Р.
Докладная.
Наружная слежка и электронная выемка, а также другие оперативные мероприятия неумолимо показывают, что менеджер Подушкин Г.И., работающий непосредственно в бюро поставок (рук. Спасов Н.Д.), ведет двойную, или, даже, быть может тройную игру. Все самое выгодное сливается нашим прямым конкурентам.
Контракт на поставку трансформаторов и прочего энергетического оборудования, он успешно запродал нашим конкурентам фирме 'ПРОМЦЕНТРАЛЬ'. А речь идет не много, ни мало, как о 47 миллионах рублей.
В данный момент устанавливается характер сделки на ММК. Там фигурирует сумма в 97 миллионов рублей.
Данные достоверные.
Подпись.'
Я сидел, кривовато усмехаясь:
- Ну и мягко подстелил этот стервец нам всем, да жестко сидеть. Но основные шишки упадут на меня.
Уж будьте уверены, господа хорошие. И какие черти занесли меня в эту шараш-монтаж контору с диким названием 'Заря Встает'?
СЖАТАЯ ЗАРЯ.
И эти Судьбы, и Заря навстречу.
- Когда проснулся утром я, уже заря вставала, и спасенье...
Вставив карточку в таксофон, и, еще раз, внимательно скользнув встревоженным взглядом по залу вокзала, выдержанного в красновато-Розовых тонах, я быстро набрал номер. На седьмом гудке, когда уже хотелось бросить трубку ко всем чертям собачьим, взяли трубку:
- Емелюшка, это я, Степан. - Пробормотал я, неожиданно севшим голоском.
- Здорово, бродяга, ты че, опять в свой Лос-Аламос намылился!?
- Да, то есть не совсем, надо срочно встретиться.
- Ты где, на Казанском сейчас?
- Да, но я не один, и вообще это не телефонный разговор. Давай, если можешь, подскочи к Орликову переулку. И жди нас на его изгибе, ну ты меня там уже встречал, в прошлом году. Только обязательно подъезжай на машинке своей Хонде. Да, и забыл, сори, спросить, а у тебя время свободное есть, желательно до конца ЭТОГО дня?
- Да не вопрос - о чем базар! До ближайшей пятницы я совершенно свободен. Буду минут через пятьдесят, максимум через час. Ждите.
- Спасибо, и до встречи - прошептал я уже остаток фразы в длинный гудок.
Почему я звоню с таксофона, когда есть интернет и сотовая связь? Да нельзя нам сейчас, ну никак нельзя, засвечиваться. А ВСЕ свои сотовые трубки мы скинули еще в деревне Дарьевке - на моей малой РОДИНЕ. Туда мы приехали на моей задрипанной красной пятерке жигулевского разлива. И, буквально, через одно мгновение, наспех поцеловав родичей, ломанули на станцию, дабы успеть на фирменный поезд "Уфа-Москва" под нумером тридцать девять. Так что, нам нужна сейчас строжайшая конспирация. Ведь нас ждут, ровно через двое суток, в американском посольстве в Киеве.
А если об этом узнает наш первый отдел ВНИИТЭФа, то нам всем КУ-КУ.
Положив трубку, я медленно побрел наискосок к скамье, где расположилась моя семья - женушка-лебедушка Люция, и сынишки - Коля и Петенька, любимец наш младшенький. Все они дружно посмотрели на меня, но только в глазах Люции я увидел молельный прожектор, бьющий на сто миллионов миль вселенский маяк. Только мы вдвоем сейчас на всем белом свете понимали, как многое решается в эти часы в наших судьбах, если вообще не ВСЕ. Я состроил подобающую улыбку, и кивнул им так, что дети обрадовались, а женушка, ласточка моя поднебесная, облегченно откинулась на пластмассу спинки. Подойдя поближе, я уже бодрым голоском приказал:
- Ну, руки-ноги в зубы, и поскакали - труба нас зовет в далекий поход. А там нас ждет солнца яркий красный восход и малиновые закаты.
По легенде, для наших сыночков, мы, якобы, едем в несравненный Крым позагорать и покупаться.
Схвативши свои чемоданы, а их было, как ни странно, ровно четыре, мы дружно двинулись на выход. Через десять минут мы уже стояли в излучине переулка. И я досадой подумал, с какого перепугу, мы так рано приперлись сюда. Но Люция, душа моя, прошелестела камышиком:
- Ты, постой, Степушка, охранничком, а я с сыночками пробегусь, чего-нибудь перехватим. Тебе что-нибудь хочется?
- Возьми хот-дог, или бургер какой. Да, и попить побольше купите, ведь нам еще ехать немерянно. Да, если увидите киоск Печати, возьми прессу - комсомолку и обязательно про спорт (люблю футбол).
Люция, взявши сыночков за ладошки, побрела, не спеша, вместе с ними в направлении Садового кольца. И такие они были хрупкие и родные, что, казалось, они скользят подобно ангелам по разгоряченному серому асфальту. На Люции было темно-красное платье, Коля вырядился в джинсы 'Wrangler' и черную футболку, а на Петьке смешно висел бежевый летний костюмчик, купленный на вырост, а на голове у него скособочилась красная панамка. Мои самые дорогие существа на этом свете, не считая, естественно, родителей и братишку Андрея. Дай Бог, преодолев нам все преграды на опасном пути, наконец-то зажить НОРМАЛЬНОЙ людской жизнью - это и есть человеческое счастье, по крайней мере, для меня.
Я стоял и смотрел им вслед. И вдруг такой ком подкатил к горлу, что, как будто, мне кто-то прокатил от живота к гортани камень Сизифа. Да это он и был наверняка! И слезинка прочертила мое ужасно курносое лицо, как всегда, справа.
Вообще-то, я по образованию и призванию физик - очень классный, и по-своему, где-то даже уникальный. Последние свои двадцать три года работаю в Снежинске (а сейчас мне стукнуло уже сорок семь лет - как быстро летит ВРЕМЯ!), в ядерном центре на Урале, что в семидесяти верстах от Челябы. Кую, так сказать, не отходя от кассы, атомный щит Родины, эту суку, доставшую меня до чертиков. Специальность у меня редчайшая, и, в миру нас не более пятнадцати человек, а равных мне в области создания водородной бомбы просто нет. Уж в России - эт точно. Недаром я летал в Лос-Аламос и в Ливермор раз двадцать пять за пятнадцать последних лет, а то и все двадцать семь (хотя симпозиумы америкашки старались делать каждый раз в новом штате, и вообще, хитрецы, ни РАЗУ не провели эти встречи в нашей РУСИ, где можно делать только ОТСОСИ - типа, жрать здесь нечего).
Ох, и нравится мне эта Америка, какая суперовская страна! А главное, что любят и ценят меня ТАМ весьма нехило, так что в голову ко мне стали заползать всякие соблазнительные мыслишки. Тем более, что здесь, в нашей РАШЕ, нет ее краше, пидоры от науки гнобят меня по полной программе. А я, как и все ученые, отдающие последние свои силенки открытиям МИРОВОГО масштаба, не способен ни физически, ни морально на телодвижения по карьерной лестнице. Смешно сказать, что, доктор наук числится на ставке старшего научного сотрудника. Сколько раз была возможность дать мне лабораторию, да я могу и отделение возглавить, да нет, куда там. Везде торчат сытые и бездарные СЫНОЧКИ - скоро посыпятся по всей стране листочки-((
Это случилось семь лет назад. По пути в Америку я, как обычно, заехал в гости к Емеле в Коньково. Посидели, выпили, а потом пошли гулять и говорить на наши любимые философские темы, вернее, это Емелины горячие ГЛОБАЛЬНЫЕ вопросы - я же больше люблю толковать про машины и технику, а также про футбол.
Люблю я Емелю, другана своего ЕДИНСТВЕННОГО, но как мне его жалко! Ведь талантливый парень, а места в жизни никак не найдет. Поперся в физики по моим стопам - это уже ошибка, так как, нет у него тяги к НАСТОЯЩЕЙ науке. И даже закончил бестолочь ФИЗТЕХ (проведя шесть лет в плену УТЕХ), а это вам не хухры-мухры, но и дня не проработав в науке, убежал в бизнес. Там быстро взлетел, да крылышки обжег. Характером, слабоват, оказался (брал бы пример с друга своего Кокуры - вот от рождения бизнеса АКУЛА, ибо, где прошел молдаванин, хохлу с евреем делать нечего!). Затем сменил более десятка работ, а, в завершении, проигрался в пух и прах в казино. Хоть бы запас бабла в миллион-другой оставил - так нет, слил ВСЕ подчистую.
Здесь мне жалуется, что на тридцатьтрехлетие, возраст ХРИСТА, в гости наплыли как раз тридцать три, или больше 'ДРУГА' - все, как один, ну просто в огонь и воду за такого ПАЦАНА - настоящего ЩЕЛБАНА. А на сорок один пришел один! Братан все бабки профукал по разгильдяйству своему, и он мне еще жалуется. А эти его карты - как же, ведь БРИДЖ это величайшая интеллектуальная ИГРА (тьфу!). Да он на него целое состояние угрохал. Да, на самом деле он учился в МФТИ не шесть лет, как ОБЫЧНЫЕ люди, а восемь лет - умудрился загреметь в Советскую Армию - типа, надо в жизни ВСЕ испытать, ИДУ-КОПАТЬ!
Но, все равно, я вижу по его глазам, что он себя в жизни ни хрена собачьего пока не нашел. Сейчас наш бездарь и стрекозел сидит дома, как истукан и кропает бездарные стишки (рифмованные четверостишия) и рассказики графоманские. Посмотрим, что из всего этого получится.
Емеля с рождения безбашенный сорвиголова. Плетью обуха не перебьешь. А он все хочет бороться с ветряными мельницами. Сначала большевиков гонял, а теперь за чекистов принялся. Ну, какой в этом сермяжный смысл, ударь меня коромыслом, в жисть я этого не пойму. Вообще, люди лезущие в политику, для меня выглядят, как минимум, душевнобольными, а как максимум, помесью акулы с крысой.
Улетели мы в тот раз с приколом, потерявши неожиданно нашего завлаба 'Абрашку' (это мы его так прозвали за редкую тупость и непомерную наглость). Обычно, нас летит пятеро - трое ученых и два 'смотрителя'. Пройдя регистрацию, мы сидели в предбаннике вчетвером, как неожиданно зазвонил мой сотовый телефон,
причем номер звонившего абонента не определился:
- Але? Степан Николаевич? - расслышал я голос начальника.
- Да, слушаю. Что-то случилось Леонид Абрамович? - спросил я.
- Улетайте, пожалуйста, без меня. Я, что-то, прихворнул и ложусь на обследование - сообщил мой начальник. Я недоуменно рассказал о случившемся нашей группе. Все ошарашенно посмотрели друг на друга, и, дружно, пожали плечами. Наш СТАРШИЙ дал отмашку но посадку.
Лишь потом, и то, чисто случайно, выяснилась подоплека этой истории. Оказывается, что загулял наш мистер Каганович (фамилия у него такая). Натура у него горячая, еврейская, да и энергию девать некуда - на работе только баклуши бьет и хером груши околачивает. И, вот, он снял бабцу, когда ужинал в ресторане (специально поперся туда один, отбившись от коллектива). А утром, когда проснулся - хвать, а нет ни билетов, ни бумажника, ни загранпаспорта. Да и 'сотовый', прекрасная незнакомка утаранила с собой - похоже на долгую память о незабываемой встрече - уж впердюлить наш 'Абрашка' могет по самой полной программе! Здесь один наш сотрудник (Семен - руководитель бюро) чисто случайно наткнулся на дневник нашего неугомонного ЖЕРЕБЦА. Быстро пролистав его, на семьдесят седьмой странице он прочитал последнюю запись ' Марина - толстовата, но неплохо подмахивает - идет по счету семьсот семьдесят седьмая'!
И наш горе любовник побежал в больничку, вытряхивать из организма остатки клофелина. Такие вот у нас начальнички в ядерном сердце России. Впрочем, такое положение в этой затраханной стране повсюду - в этом нашем славном НЕМЫТОМ захарканном убожестве.
Все было в тот раз как обычно. Прилетели мы в Нью-Йорк, а далее пересадка на Даллас. Разместились в Гостинице Radisson, благо все это изобилие оплачивала американская сторона. Обычно конференции длились от пяти до восьми дней. Я, обычно, делал один, ну, максимум, два доклада. Но, в силу своей прирожденной любознательности, ходил слушать практически все доклады по моему профилю, неважно, какого качества они были. А вечерами либо гулял, либо продолжал беседы с Джоном или Майклом, или втроем - они один в один занимаются теми задачами, что, и я.
Доброжелательные и классные они ребята. Часто спорим мы до хрипоты, но, все же, куда им янки, до русского Левши (прозвище мое).
Занимаемся мы весьма любопытной задачей. Как, используя все возможные технические прибамбасы - включая взрывчатку и, далее, обычный ядерный подрыв - выжать максимум из куска плутония и, из соответствующих компонент, типа дейтерия и трития, чтобы получилось ИЗДЕЛИЕ - собственно водородная бомба. И, все это надо, естественно, минимизировать по массе и размерам в окончательном варианте. По привычке, с советских времен, внешность конечного продукта, разукрашивают у нас в красный цвет. А, если кому-то, это работа кажется легкой, то так, для справки, но, не разглашая особых военных тайн, сообщаю, что количество ОТДЕЛЬНЫХ независимых компонентов в готовой боеголовке превышает тысячу штук. Не слабо, да?!
А вечером я пошел прошвырнуться по городку. Сквозь серое небо все же иногда пробивались лучики заходящего солнца. Попадая в мои очки и, преломляясь в стеклышках, они резали сетчатку глаз рубиновым светом лазера. Что меня радовало более всего, окромя естественно командировочных и подъемных, так это то, что каждая новая конференция проходила в новом городе. И я барражировал по всем улочкам этих городков, залезая даже в трущобы. Язык я знаю. Товарищ я мирный, а дежурная двадцатка баксов, всегда лежит у меня в нагрудном кармане.
Это я после Чикаго стал так делать. Гуляя по нему, я весьма неудачно завернул в негритянское гетто. И ко мне сразу же подошли трое афроамериканцев. Лишь мельком взглянув на эту безработную гопоту, я понял, что лучше не трепыхаться. Пришлось добровольно-принудительно лезть за кошельком, чтобы дать этим ублюдкам бабок на очередную дозу. Но, они, выхватив кожаное портмоне (подарок моей любимой Люции), убежали прочь, наглые сволочи. Слава богу, что, я с собой никогда не ношу все money в одном кармане, так как, не кладу все яйца в одну корзину. Это у меня с детства. А кошелек было жалко до слез.
Пройдя чуть больше мили от гостиницы, я увидел на перекрестке достославный Макдональдс (его характерные приметы узнаешь в любом уголке нашего малюсенького шарика). И решил уже туда заскочить за гамбургером, как ко мне, с правого боку, подошел невзрачный господин в потертом костюмчике. И, с ходу, огорошил меня неожиданно дружелюбной репликой на ЧИСТОМ русском языке:
- Вижу Вам нравиться, Америка, ковбой!
Росточка на полголовы ниже меня, морда неприметная, но неуловимо штатовская. А главное пахнет от него ШПИОНОМ за версту. Нос такой плоский, что у меня мелькнула мысль о бабушке субъекта, которая гульнула налево с симпатичным афроамериканцем, а по нашему, нигером. Глазки были как змейки стального цвета, настолько узки.
-Excuse me -, попытался я перейти на English, но был остановлен быстрой скороговоркой:
- Хватит, парень! Наспикаешься еще тут, успеешь. Давай-ка лучше заскочим куда-нибудь в ресторанчик. Посидим там, да и тяпнем по пивку, а может быть, и поллитру раздавим.
- А вы, собственно, КТО? - Хотя уже вползала в сознание подленькая мыслишка, неожиданно дающая, приятный нервный мандраж.
- Я то? А зови меня просто - Федор Кузьмич. Понятно, Степан Николаевич? - Расплылся он в добродушно-усмешливой улыбке. Но я видел лишь глаза кобры, которая увлекала меня в омут предательства.
CIA or FBI, колыхнулось в моем мозгу, и предательски почувствовал огромное облегчение. К этому событию я мысленно готовился последние лет семь, но сам не предпринимал никаких решительных действий в этом направлении.
- Да, что мы стоим, как пень с колодой, идемте, господин Любищев! - И, мягко взяв меня под локоток, быстро затащил в ближайший бар.
Заведение неожиданно оказалось чертовски уютным, а главное, что НИКОГО за соседними столиками не было. Подскочила вихлястая официанточка в форменном костюмчике, и, приняв заказ, ускакала на кухню. Через секунду она притаранила аперитив, джин с тоником - поставила бокалы на красно-белую клеенку - и унеслась далее за закусками. Пауза, висевшая как неразорвавшаяся водородная бомба, взорвалась вопросом Кузьмича:
- Ну, что мил человек, когда к нам на поселение? Время-то идет, а жизнь дается только раз.
Я задумался.
Похоже, последние шесть-семь лет общения с Джоном (а с Майком у меня не такое тесное общение, а у Джона, я все же, был разочек дома), не прошли даром. Я ему откровенно жаловался, делился планами, и он всегда сочувственно вникал в мои проблемы карьерного характера. Вспомнился этот мой визит к Джону.
Это было полтора года назад.
Прошли все запланированные мероприятия. И я, поддавшись уговорам, поехал в гости к Джону, благо домишко его находился неподалеку. В тот раз мы разместились рядом с Лос-Аламосом, поэтому все названия и все координаты я опущу. Потому что, как знать, может, придется мне стать его, Джона, соседом. Когда ехали на его громадном Кадиллаке, я успел немного сладко вздремнуть.
Домик оказался небольшим, правда, по американским понятиям - всего в два этажа, плюс типа пентхауса на чердаке.
Познакомился с женой, Сандрой, приятной женщиной, неожиданно высокого роста, почти с меня (а я имею один метр девяноста сантиметров росточек), и сыном Бобби, двенадцатилетним рыжим пареньком, как две капли воды, похожего на Джона.
После славного ужина (как всю эту ХЕРНЮ так любят в Америке?), Джон затащил меня на чердак, где он сделал себе кабинет - любим мы, ученые, в одиночестве поразмышлять.
В большие окна струился красноватый свет закатного солнца, освещая нехитрую обстановку - стол с ноутбуком, кресло и пара стульев, низкая кушетка. Джон сел в свое любимое кресло, а я, секунду подумав, и, спросив разрешение, разместился на софе. Мы потягивали пиво 'Becks' из банок, и приятно вели беседу, после славного отработанного симпозиума.
- Степан, я вот не могу понять одного. У вас, что там, вообще коррупция везде в России? Ведь как можно, такого талантливого парня, как ты держать в таком черном теле?
Я к тому времени сделал классную диссертацию, защитился и стал доктором наук, минуя кандидатскую, потому что, материала у меня было на человек на сто и более. Я - пахарь по жизни немеряный.
Немного подумав, я дал развернутый ответ:
- Понимаешь, Джон, надо очень хорошенько изучить историю Руси. Так случилось, что не было в России нормальных исторических периодов, чтобы народ наш приучался к свободе и полноценному труду. Князь Владимир, Красно Солнышко (наше ненаглядное), выбрал самую РАБСКУЮ религию православную у византийцев, прельстившись на внешнюю красоту и помпезность. Я вот в Бога не верю, но если бы уверовал бы, то зачем мне, такой важный посредник как нашенская Российская Православная Церковь, а? Смешно, ей Богу. Я могу и напрямую поговорить, или, на худой конец, какого-нибудь припизднутого СВЯТОГО нашел бы, чтобы он растолковал непонятные места в Библии. Особенно мне интересно узнать, как ИИСУС хлеба новые творил - где брал новые атомы и молекулы? Звезды выплевывают их за годиков, примерно, эдак миллиардов пять, а здесь хренак и готово!
Затем триста лет татаро-монголы иго свое навязали. И не было никакого смысла особо рьяно вкалывать - все равно, добро твое уволокут черти полосатые. Хотя там дело было темное и стремное - кто у кого, и, самое ГЛАВНОЕ, что брал - там сам черт ногу сломит.
Далее, почитай, тоже лет триста, было крепостничество, которое напрочь отбило всякую охоту к инициативе.
У нас в семье ходит предание, что пра-пра-пра-пра-дед мой просто послал на три буквы помещика своего и сбежал. Пошел род ВОЛЬНЫХ людей.
А кто мешал ОСТАЛЬНЫМ такую фиговину забацать?
Короче, не успели отменить ЯРМО, и глазом не моргнуть не успели - большевики стаей крыс набросились на тело России, и все, что смогли, сожрали. За сто лет с их ублюдочной теорией коммунизма, они полностью поработили русский народ, и, главное, ВЫКОСИЛИ весь слой мыслящего сословия. Ну, не бараны ли, они дегенеративные!
Кстати, ЖИДОВНЯ там была во главе процесса, и рулили они по-черному. Девушка Роза из Одесского ЧК метко заметила:
- Как только МЫ выбросим наш наган - тут же закроется ЗАНАВЕС революции.
А теперь чекисты, как саранча, налетели на все 'съедобное'. Они везде правят, и забирают все самые доходные бизнесы. А мозгов им выдали с гулькин нос, дальше которого они ничего не видят. Продают вам нефть, а СВОИ деньги отдают вам же в УПРАВЛЕНИЕ! Они же остолопы тупорылые, ведь бабки обесцениваются с ужасной быстротой! И, если их не вложить сейчас в данное время в РЕЛЬНЫЙ сектор экономики, то, значит, ты их просто сжег в пепел в топке бытия. А коррупцию полностью победить нельзя, но можно минимизировать, дав огроменные оклады и страшные наказания. Знаешь, как у нас Гаишники работают?
- Нет, а как?
- ВЫМОГАЮТ бабки за все мыслимые и немыслимые нарушения. А дай им оклад в сто тысяч рублей, квартирку, дачку да машинку служебную - сто раз подумает о взятке, потому что за ЛЮБОЙ один случай 'попадания' отправится в Магадан лет на десять с ПОЛНОЙ конфискацией имущества. И, если, сейчас берут девяноста процентов гаишников, то будут брать ну десять самых оголтелых и неисправимо жадных, которых лишь могилка исправит. Этот принцип можно распространить на все коррумпированные ведомства. Казалось бы, чего проще? Значит, кому-то ЭТО очень не выгодно делать.
- Ну, а у вас в Снежинске, откуда там взятки? - Не угомонялся Джон.
- Так у нас пилятся бюджетные бабки. Производство и разработки у нас сверхсекретные, сам черт ногу сломит, но не поймет, сколько же реально на дело тратится, а сколько в карманах оседает.
И к этой кормушке ЧУЖИХ не подпускают. Слушай такой анекдот:
-Может ли, сын генерала, тоже стать им?
-Может.
-А маршалом?
-Нет.
-А почему?
-Да потому что, у маршала сын и внук подрастают!
Джон рассмеялся, вернее, даже загоготал, так что, щеки его порозовели. Он очень веселый и непосредственный, этот простой американский парень, но весьма талантливый физик.
Еще Джон очень любит таскаться по всяким злачным местам (куда меня и калачом не заманишь). Поэтому, со мной он вынужден общаться только в гостинице, или на прогулке, или вот у него дома. Я же просто принципиально не хожу на всякие бессмысленные танцульки, стриптизы и тому подобное. Они вызывают у меня РВОТУ.
'Неужели секретных физиков Америки в штат CIA зачисляют' - подумал я, глядя на морду Кузьмича. Тот пил виски, и бросал на меня свои 'доброжелательные' взгляды.
- Неужели Джон работает на CIA? - Спросил я с презрением, на которое был способен в эту минуту, озвучив мысль подсознания.
- Джон Коллинз? Нет, он не сотрудник разведки, нет, что вы. Но, вы же знаете, как работает современная техника, господин Любищев. Ну, вы пейте-пейте. Виски здесь подают отменный. И, как говорится, куй железо, пока горячо и бери быка за рога, да в стойло. Люблю покалякать на русском, вы уж, извиняйте меня! - Улыбнулся вербовщик, и продолжил - Мы вас, Степан, изучаем уже более двенадцать лет! Ничего, что, я перешел на ты? И сейчас, зная про вас почти ВСЕ (а характеристика самая лестная, уверяю вас), самый удобный момент предложить вам, как не высокопарно это будет звучать, поработать на ДЕМОКРАТИЮ. А, главное, пожить в ней, и вкусить, так сказать, ее плодов. Нет, нет, вы допейте, подумайте, но как только допьете свой виски, please скажите мне пару слов без протокола - иезуитски ласково, но, с нажимом, проговорил змей-искуситель и оскалился в голливудской улыбке.
Смешно сказать, но в Москве, гуляя по Битцевскому парку с Емелей, мы говорили примерно на эту же тему. На дворе была ранняя осень, и желто-красные листочки уже начали опадать в этом саде Эдема.
- А у нас три четверти группы за бугром - грустно поведал Емеля, и продолжил - Антоха, староста наш, в Лондоне примостился - преподает физику; Андрей в Мехико залетел - там профессор и возглавляет лабораторию; Толик Морозов расщепляет кончиком пера протоны с пи-мезонами в Нью-Йорке, ну и так далее. А тебе брат Степушка, ну никак нельзя туда ломануть, ибо ты у нас не выездной. Нет, ты, конечно, летаешь на свои задрипанные симпозиумы, но под полным КОНТРОЛЕМ наших надежных соглядатаев.
- А ведь меня в очередной раз задвинули в шарашке нашей. Кагановича, этого хмыря, убогого с рождения, протянули в завлабы. У него оказалась лапа мохнатая в СредМаше. Он, зараза, так завидует мне, как Сальери не завидовал Моцарту. Все время, падла этакая, мешает мне По-максимуму - грустно поделился я о своей очередной неудаче ползанья по научной карьерной лестнице, и через секунду, продолжил - и так я был зол тогда на весь мир, что, даже мечтал взорвать ко всем чертям собачьим, все наши боеголовки, склепанные моими мыслишками и тонкими длинными пальцами 'Левши'!
- Успокойся Степанушка! Ведь восемьдесят процентов работы, все равно, ты дружище делаешь. Да без тебя там толком обжать заряд твой ядреный некому! Или денег тебе не хватает? Сколько на руки сейчас получаешь?
- Чистыми выходит двенадцать с половиной. И, если бы, не мои командировки в Америку, то вообще ноги протянули бы. Люция
в своей 'Скорой Помощи' получает семь, ну девять, с приработком. А Коле уже четырнадцать, и Петьке восьмой пошел. Много чего пацанве надо и из одежды, и разные игрушки, да и на развлечения. Вот недавно купил им компьютер за тридцать пять тысяч, а у меня самого ноутбук 'Acer' самый простой. Да что говорить, все и так ясно. Стыдно сказать, но на своей развалюхе пятерке ездим каждую осень в деревню к моим старикам и берем два мешка картошки, ведро лука, пакет чеснока, меда бочонок, ну и разного по мелочам, иначе бы давно загнулись. Вот такие у нас красные пироги, Емелюшка. Вот так наши придурки от науки заботятся о талантах российских. И вот почему, почти вся твоя группа сейчас работает за бугром.
- Да не плачь, ты Степка! Я, вот, и миллионы зарабатывал в начале девяностых, а сейчас на хлебе с квасом сижу, но не НОЮ, черт тебя дери. Разве в деньгах счастье? Деньги это всего лишь энергия, и они дают просто различные степени свободы. Я побывал везде - в Париже, Риме, Гонконге - да, почитай, объехал весь мир. Вот до Америки не долетел, не сподобился. А море, оно и в Африке море - в Тунисе я был, и на Тенерифе тоже, а также в Абу-даби. Виды и музеи бегать рассматривать - да без гида нормального это все пустое дело. Я вот себя НЕ НАЙДУ, а это проблема будет похлеще Фаустовского Гете, хотя, чем черт не шутит, может запродать душу Дьяволу? А ты гутаришь о жалких money. Ты Степан есть настоящий физик-экспериментатор от Бога, и сейчас на своем месте находишься, да что тебе чертяке, еще надобно?
- Наверно, уважения и капельку справедливости, ведь нельзя в науке по блату открытия делать. Я здесь новую методику разработал, так подсосались вплоть до начальника отделения, и моя подпись стоит только ТРЕТЬЕЙ, хотя все я придумал, разработал и пять лет корячился. Ну и как это называется, а дружище?
- Ну, а в Америку же ты ЛЕТАЕШЬ, Степка, и командировочные там не хилые, да и респект, и уважуха там тебе идет по полной программе?
- А кому еще летать? Там же сразу всё видно, КТО ты есть на самом деле. После доклада ТАКИЕ вопросы задают, что, и не сразу сообразишь, как ответить, не выдав секрета и, одновременно, не уронив звания ученого. А я тебе говорил, кстати, куда мы с Джоном в последний прилет забурились? Нет? Слушай, посадил он меня в свой Кадиллак, да как вдарит, мне особенно нравится, как американцы в повороты входят, на скорости с увеличением. Я на своей таратайке обычно притормаживаю, а Джон, как вдавит, по самое ни хочу, что ощущения круче горок смерти. Короче, привез он меня к самому ТЕЛЛЕРУ! Ты представляешь себе, что это такое?!
Это, как тебе попасть в Корниш к великому Сэлинджеру! И вот ТАКОЙ мне подарок судьбы!!! Живет он в уютном домишке и пол-акра земельки вокруг. Милый старикан, но взгляд будь здоров, прошивает насквозь. Мы там особо не рассусоливались, сразу прошли к нему в кабинет, разместились на диванчиках, а Теллер напротив уселся в кресло. Он меня и спрашивает сразу в лоб, а что вы господин Любищев, что думаете о будущем человечества?! Вот умора, одной ногой в могилке стоит, а думает about Future! Я ему в ответ, изобразив вселенские тягостные раздумья, что не Господь я, а токма мелкий физик-ядерщик. Засмеялся чертяка, и говорит на ПОЛНОМ серьезе, что, мол, скоро все РАДИКАЛЬНО изменится: термояд уже на подходе, ДНК на расшифровке, и вообще, мол, человечество в одном шаге от Бога - ну прям твои мысли Емеля озвучил! Я чуть не расхохотался, еле сдержал себя. Ну, да этого дожить не мешало бы - я ему в ответ. Но, как экспериментатор, заявляю ответственно, всяко разно по дороге может случиться, ибо гладко бывает на бумаге, да все время забывают про овраги. Не больно я верю всяким теориям, мне ближе Ньютон с его 'Гипотез не измышляю'. Потом разговор ушел в историю, и много всякой всячины мне с Джоном поведал гений нашего времени. Жуть как интересно было все слушать, особливо, когда он о конкретных вещах толковал и технических. Восхищался Сахаровым, ведь тот его, САМОГО Теллера опередил в первой водородной бомбе. Особенно смешно было узнать, как он даже пытался русский выучить, чтобы записи Сахарова понять. Оказывается, не только наша разведка тягала information, но и америкашки не дремали.
Когда мы с Джоном возвращались в гостиницу, он ненароком так, вскользь заметил, что неплохо вот так жить в уютном своем домике, без гнета полицейского государства, с достойной зарплатой. А как ценят в Америке истинных истовых ученых, недаром госдеп выделяет на приманку лучших умов мира десятки миллиардов в год. Я, конечно, полностью согласился с таким мнением своего коллеги. Возразить было мне нечем.
- Э, да ты, брат Степан, не задумал ли чего дурного? Ведь нельзя тебе ТУДА! Ты же у нас носитель ГОСУДАРСТВЕННОЙ тайны. И вообще, понятие Родины, Степан, объяснять не надо, или, все-таки, необходимо провести ликбез?! - Искренне взволнованно прокричал мой друг.
- А я ничего про наши тайны и разработки рассказывать НИКОМУ не собираюсь! - Обидчивым тоном завершил я ту беседу. И мы, молча, пошли спать в малогабаритную квартирку Емели. Вот, кстати говоря, чудо Вселенское, мечтатель хренов! Заработал в эпоху хапка кучу бабла, а достойной квартиры не прикупил, не говоря уже о покупке дачки с участком и открытием счета в Цюрихе. Ведь все растранжирил на бридж и на друзей своих, сотоварищей, которые на хрен, никакие ему не друзья, а чисто прилипалы. Триста тысяч долларов в долги раздал всякому сброду, с ума сойти, а ведь я же ему, сколько раз повторял американскую присказку, хочешь потерять друга, дай ему денег взаймы. Сам я, как ни тяжело было мне, никогда не просил у Емели денег.