Нике не спалось. Уже которую ночь. Она старательно выматывала себя днем. Дом у них с мамой был не маленький, конец лета, начало осени время заготовки на зиму, дел хватало. Уборка и стирка, огород и курятник, засолка, засушка, учеба и тренировки. В спальню она вползала и без сил падала на кровать. Но стоило закрыть глаза, как сон исчезал со скоростью звука, или света, или... ну что еще скоростного вы знаете? Короче быстро. И без остатка. И до рассвета она ворочалась с боку на бок, отчего под утро ее постель выглядела как взбитая блендером. А потом весь день ходила как вареная.
Все ли нормально у Серого Брата? Их нет уже вторую неделю, может что-то случилось? Неужели умение ходить на двух ногах и пользоваться ложкой требует такого длительного обучения? Нет, она, будучи младенцем, училась ходить достаточно долго, но ведь Серый Брат не младенец. Он не слишком крупный, особенно по сравнению с Ракшей, но координация у него, дай Бог каждому. Он сильный, ловкий, быстрый. Для него это не проблема. А может, оказавшись в шкуре человека, он передумал, и теперь бегает неизвестно где, потому что вернуться ему Ракша точно не позволит? И как долго она будет ждать хоть каких-то вестей? Конспирация конспирацией, она все понимает, кажется, но хоть какую-нибудь весточку можно на почту скинуть?
А смогут ли они ужиться, когда он станет человеком? Серый Брат был младше Ники на десять лет. Она помнит его крохотным волчонком, он тогда много и сильно болел. Он еле выжил. Она выхаживала его два месяца. Отпаивала зельями и молоком по капельке, заставляла глотать, а иногда и дышать. Ракша говорила ей, что Ника дура. Что такому слабому волчонку лучше не жить. Ника тогда сильно психовала, первый и единственный раз повысила на нее голос. С Ракшей мама говорила "за закрытыми дверями" и та больше не вмешивалась, но и не помогала.
Он вырос рядом с ней. А с того времени, как он твердо встал на лапы, он вел себя с ней как старший брат. Охранял и помогал. Даже когда Ника совершала глупости, очевидные ей самой, он все равно поддерживал ее. У них не было никаких секретов друг от друга и никогда они еще не расставались даже на день. Ника очень скучала. И очень боялась, что больше не сможет его увидеть.
Она резко села на кровати. Кажется, и в эту ночь уснуть не удастся. Тогда и мучится, не следует. Лучше одеться и пойти к затону, наловить раков. И время пройдет. И одни и те же мысли в голову лезть не будут, пока делом занята.
Наловить удалось на удивление много раков и на обратном пути Ника зашла к тете Наде, чтобы поделиться уловом. Тетя Надя всегда вставала затемно, и кухня и скотина поспать не дают, а потому Ника не боялась ее разбудить. К тому времени, как девочка подошла к калитке, тетя Надя как раз заканчивала посыпать двор мокрыми опилками.
- Утро доброе, теть Надь. Я к вам с гостинцами - поприветствовала Ника.
Тетя Надя была высокой, полной и очень мощной женщиной. У нее был муж, двое взрослых сыновей, младший из которых женился и теперь в их доме росли двое мальчиков, погодков. Дим Димыч, ее муж, был кузнецом и механиком. Их младший сын Тарас, помогал отцу. А старший выращивал компьютерные кристаллы в Жирновске и к родителям наведывался редко.
Тетя Надя плавно разогнулась и посмотрела на гостью.
- И тебе утро доброе, постреленок - улыбнулась она Нике. - Да ты заходи, хлеб уже поспел, да молочка тебе налью. Ведь не завтракала еще, поди? - голос у тети Нади был густой, басовитый, как жужжание шмеля. А трудолюбие как у пчелиного роя. Ни разу Нике не удалось застать ее в праздности, постоянно она что-нибудь делала.
- Не завтракала - улыбнулась в ответ Ника - и от хлеба вашего не откажусь.
Она толкнула незапертую калитку и прошла на двор. Тетя Надя подхватила ведро с опилками и направилась в сторону летней кухни, Ника последовала за ней, неся в руках плотно закрытый крышкой плетеный короб с уловом. У порога кухни она сняла сапоги и, поставив короб на землю у крыльца, прошла к стоящему у окна табурету. На кухне аппетитно пахло свежим хлебом, укропом, хреном, чесноком и рассолом из стоящей в углу бочки. Видимо вчера тетя Надя засаливала помидоры, поскольку запахи были еще свежими, не настоявшимися. Тетя Надя откинула полотенце, прикрывавшее стоящий на столе каравай и, взяв большой нож, отхватила краюху хлеба в полсайки размером.
- Я ж не съем - попробовала воспротивиться Ника.
- Съешь, съешь - сказала тетя Надя и положила краюху перед Никой на расстеленном полотенце, туда же она поставила пол-литровую глиняную кружку. - Маришка с пастбища еще не вернулась, молочко вчерашнее, зато холодненькое, я знаю, ты его больше парного любишь - сказала женщина, доставая из подпола кринку молока.
Маришкой звали жену Тараса. Их корова паслась на дальнем пастбище, туда же ее ходили доить. Путь был неблизкий, но пока проселочные дороги не размыло осенними дождями, туда можно было добраться на велосипеде. Возвращалась она часам к девяти.
В кружку полилась белая струя, а по деревянному полу кухни дробно протопали детские ножки и в бок Ники с разбегу врезался старший внук тети Нади, Артем. Ему было пять лет, у него были кучерявые темные волосы, курносый нос и россыпь веснушек, даже на ушах. Ника как-то ради смеха пробовала их считать, но Артемка не высидел и пяти минут и Ника бросила эту затею.
- Ика, Ика, бабочку покажи, покажи бабочку! - разнесся по кухне звонкий голос Артемки. Нику он называл Икой с той поры, как выговаривал не все буквы. Сейчас проблем с дикцией у него не было, но говорить Ика он не перестал. А "бабочку", точнее фигуру "низкой" левитации с использованием подкрашенных воздушных струй, о которой она рассказывала после фестиваля летунов, Артемка требовал с тех пор, как о ней услышал, т. е. уже около двух месяцев. Объяснения Ники "Я ее еще не умею делать" его волновали мало. И только она собиралась в очередной раз ответить "Да не умею я ее делать", как от порога раздался громкий рев.
Младший Тарасович, Мишанька, который хвостиком бегал за братом, заинтересовался стоящим у порога коробом и, открыв крышку, сунул туда любопытный нос, за который тут же ухватился рак. Так что, когда Ника выскочила из кухни посмотреть, что случилось, ей пришлось приложить немало усилий, чтобы не расхохотаться в полный голос, настолько забавно выглядел раскрасневшийся от рева Мишанька, с висящим на носу раком, который так и не разжал клешни.
- Ну и чего ревешь? - раздался голос тети Нади и она, сдернув рака с носа внука, бросила его в короб и снова плотно закрыла крышку, чтобы остальные не разбежались.
- А я не боюсь раков! - с гордостью сообщил Артемка.
- А Мишанька их тоже не боится - сказала Ника, приседая на корточки перед ревущим малышом и вытирая ему лицо рукавом рубашки. Мишанька перешел с рева на всхлипывания и недоверчиво посмотрел на Нику из-под мокрых белесых ресниц, мол, с чего ты взяла, что не боюсь. - Он просто от неожиданности расплакался, да? А щипаются они больно, меня сегодня несколько раз цапнули, а так они не страшные и вкусные. Теть Надь, я их у вас оставлю? Готовить я все равно их поленюсь, а так вечером приду, все вместе поедим.
- Всем вместе не получится, мои мужики на ярмарку укатили, так что ужинать будем урезанным составом, а так, оставляй, конечно, - разрешила тетя Надя - устроим вечером маленький пир, давно я раков не ела. Давай я их пока в емкость с дождевой водой опущу.
И она, подхватив короб, направилась в сторону огорода. Артемка, подхватив брата за руку, помчался за ней, смотреть как будут ползать по емкости раки. А Ника вернулась на кухню и залпом допив молоко, сполоснув и поставив сушиться кружку, отправилась домой, дожевывая на ходу ржаную корку.
Подходя к дому, она заметила стоящую у коновязи арбу, крытую на манер фургона с запряженным в нее конем. Кажется к ним гости пожаловали, а мамы дома нет, придется им отправляться за ней на ярмарку. У дверей на ступеньках сидел мальчишка года на три старше Ники, на вид. Чернявый и смуглый, одетый в серую безрукавку и черные шаровары, заправленные в высокие ботинки. Он вертел в руках кнутовище и видимо о чем-то крепко задумался, поскольку не поднял на Нику глаз даже когда она подошла вплотную.
- Приветствую - обратилась к нему Ника, - какая нужда привела Вас к нашему порогу?
Он вздрогнул и посмотрел на нее и в этот момент в лицо Нике ударил резкий порыв воздуха, и тут же потемнело в глазах, и она почувствовала, что падает. "По крайней мере, теперь я точно высплюсь" мелькнула напоследок мысль и утонула в черноте вместе с Никой.
Все вокруг такое ватное, мягкое, смешное. Очень смешное. Надо кому-нибудь рассказать, что все вокруг очень смешное, только кому? Кажется, никого нет. Смешно. Как после наркоза. Точно. После наркоза. Ее отключили каким-то снотворным зельем. Где же она? Ника попробовала пошевелиться и поняла, что это весьма затруднительно, поскольку ее связали. И как-то наворочено связали. Ноги не вытянешь, руки тоже. Это как это? Ника пошевелила пальцами и нащупала что-то шершавое. Кажется дерево. Точнее палка. А к этой палке прикручены связанные руки. И ноги тоже. Потому что они двигаются вслед за руками. Весело. Смеяться расхотелось, захотелось разреветься. Ну кому она помешала? Или понадобилась?
Ника попробовала подать голос. Не получилось. Рот ей тоже завязали. Так, а если по запаху сориентироваться? Пахнет пылью, и только пылью. Ника помотала головой, судя по ощущениям ей на голову надели мешок. Ни унюхать, ни увидеть. Гады. Непонятно кто конкретно, но что гады, уже ясно. Впрочем, тот мальчишка, что поджидал на крыльце точно в число этих гадов входит. Пить хочется, сил нет, даже губы не оближешь, дурацкий кляп мешает. Может попробовать вытащить ноги из сапог, она ведь мамины надела, свои не смогла найти, все время с ног слетали, Ника даже опасалась, что она их утопит. Но хоть сапоги и были велики, веревки на них оказались как раз. Вывернуться не получилось. И не слышно толком ничего. Шебуршание какое-то, но это мыши, наверное. Голоса вдалеке, слов не разобрать, но, кажется, несколько человек разговаривают. А вот эти голоса приближаются, может быть за ней? Было бы неплохо. Ей тоже есть что сказать. Она как раз начала учить словарь "Ядренословия русского". А тут такой ла что-то шершавое. кажеться нительно, поскольку ее связали. повод для применения новых знаний. Скрип несмазанных дверных петель. Шаги, кажется двух человек.
- ...не буду, и не проси - закончил начатую за дверью фразу один из вошедших. Мужской голос, немного гундосый, простыл что ли? Так ему и надо.
- Ну, Стас, ну пожалуйста, ну ты же видел, я нечаянно. У меня уже три взыскания, а за это сэнсэ меня точно отправит обратно в лагерь. Ну, ничего страшного ведь не произошло, а? Она все равно не согласилась бы, наверное. Ну, Стас, ну пожалуйста, я ж тебя врать не прошу, просто не говори, что я...
- Слышь, мелкий, ты достал. Реально достал. Я твои проблемы решать не нанимался, нытик! Докладывать как ты облажался я не побегу, хотя очень хочется, но покрывать не буду, понял, кретин! Когда ж тебя, наконец, обратно отправят, сопли утри! Как тебя вообще из лагеря выпустили, одни проблемы от тебя! Ты ни разу! Ни одного поручения! Не выполнил без проблем! Вечно у тебя все через задницу! Исчезни с глаз моих и если я тебя до вечера увижу...
Ника так заслушалась, что об очередном участнике разговора узнала лишь тогда, когда услышала:
- Что за крик? - еще один мужской голос, уверенный и мягкий - Станислав, я кажется уже не раз говорил, что когда человек кричит его никто не слышит. Если ты хочешь, что бы твои слова достигли собеседника, их надо говорить тихо. Что у вас произошло, что ты так разошелся? Что с вашим поручением?
- Поручение выполнено - резко успокоившись, отозвался гундосый - пришлось действовать по второй схеме, она там, спит. Пару часов назад дали вторую дозу, должна очнуться к вечеру или к утру.
- Скверно, я рассчитывал, что получится поговорить по-хорошему. Впрочем... - видимо мужчина задумался, в разговоре наступила пауза - Ты уверен, что она не очнется раньше?
- Да, сенсэ, если бы она была из нелюдей, оклемалась бы уже ночью, а так, до утра была в отрубе.
- Станислав - в голосе мужчины появилось недовольство - избавляйся от жаргонизмов, не засоряй речь. Какой из тебя наставник получится с таким лексиконом? Ты помнишь, мы на землянку наткнулись, на том берегу? Так вот, отвезете ее туда, дверь там крепкая, никуда не денется, а утром отправишь туда...
Раздался топот и скрип двери. Видимо тот, кто прервал столь интересный Нике разговор очень торопился, потому что даже ей было слышно, как громко и прерывисто он дышит.
- Сэнсэ, там... это... эти пришли.., ну от этих...
- Отдышись. И говори внятно - недовольно сказал мужчина.
- На встречу зовут - чуть отдышавшись, продолжил вновь прибывший - всех руководителей приглашают для знакомства с новым посредником.
- Не может быть - насмешливо сказал сенсэ - неужели наш новый "глас народный" соизволил-таки снизойти до нас грешных. Не прошло и полгода. Уже и ярмарка заканчивается, что толкового она сможет решить? Неужели здесь больше никого не было, кроме этих непутевых баб, кто бы мог справиться со столь простым делом. Тут же и решать нечего, все очевидно. Хорошо, иди, я сейчас подойду.
Дверь захлопнулась, и сэнсэ вновь обратился к присутствующим.
- Утром отправишь кого-нибудь из ребят. Якобы он на нее случайно наткнулся и освободил. А потом ко мне ее приведете, я с ней поговорю. Спасителям всегда так легко верят - усмешка при последних словах была почти осязаема и Нике стало противно. - Действуй, Стас.
Стук об косяк, удаляющиеся шаги и два облегченных выдоха, один явственный и громкий, другой еле различимый.
- Пронесло - облегченно сказал мальчишка - Стас, спасибо, я, вот честное слово, я больше никогда...
- Замолчи, а? - недовольно отозвался старший - Мне твои очередные обещания сейчас ну никак не упали. Скройся с глаз моих, мне нужно думать, как я ее через весь поселок попру, чтобы никто ничего не заметил и ты мне тут никак не нужен, одни проблемы от тебя.
- Стас, а давай я помогу, я тележку привезу или мешок лучше?
- Лучше взял ноги в руки и наметом скрылся осюда! Если я тебя сегодня до вечера увижу, ты у меня всю ночь основную стойку будешь отрабатывать, так что исчезни!
Мальчишка медленно, нога за ногу, направился к выходу, явно ожидая, что его остановят но, так и не дождавшись, вышел. Оставшийся Стас начал копаться вокруг, Ника услышала, как он что-то двигал, ворошил, что-то уронил себе кажется на ногу, неразборчиво выругался и тоже вышел. Она осталась одна, захотелось перевести дыхание, но в столь упакованном виде это оказалось затруднительно, и Ника опять начала злиться. Кроме того дико захотелось в туалет и вопрос, притворятся ли ей и дальше бессознательной или дать знать, что она очнулась и потребовать укромный уголок для естественных нужд, стал весьма насущным.
Где она находится уже понятно. Скорее всего, ее увозили на той арбе, что Ника приметила, когда подходила к дому. Ехали около суток, даже если не знать скорости, не так уж и много жилых поселков вокруг их дома, к которым ведет проезжая дорога. Ну и самое главное, наличие в этом поселке посредника женского пола. В их районе это только мама и Улана. Следовательно, это ярмарка в Рудне. В связи, с чем возникает несколько проблем. Судя по подслушанному разговору, ее похищали не как дочку Михайловой Тамары, она нужна похитителям сама по себе. Да и похищение это скорее несчастный случай. Хотя то, что они были к нему готовы говорит не в их пользу. В любом случае, если информация о том, чья она дочь каким-либо образом всплывет, у этих неприятных личностей будет, чем надавить на маму, в случае нужды. А Нике крайне не хотелось бы становится орудием против собственной матери. Да и попалась по-глупому, стыда не оберешься. Вывод, надо бежать при первой же возможности. Наверняка тетя Надя хватилась ее к вечеру, и маме уже сообщили, что Ника пропала. И теперь мама с ума сходит от беспокойства и тревоги за нее. И лучше найтись самой побыстрее, тогда она не будет так глупо выглядеть.
Так что вариант с "внедрением в стан врага" рассматривать не имеет смысла. А жаль, было бы любопытно, что бы ей стал говорить этот "сенсэ", и зачем она вообще им понадобилась. Ника, конечно, понимала, что она единственная в своем роде, и таких как она больше нет, но тоже самое можно сказать про любого человека. В чем же ее ценность именно для этих людей? Что они в ней углядели, пусть подскажут. А ту вдруг она бесценное сокровище, и даже не подозревает об этом? Или обладает какой-нибудь сверх силой. Правда сейчас в кого ни плюнь, он обладает какой-нибудь сверх силой. Так зачем же она нужна?
Размышления Ники прервал звук открываемой двери и непонятный грохот. Шаги в ее направлении, порыв воздуха, видимо откинули полог, и ее куда-то потащили, судя по ощущениям ухватив за палку. А затем она ощутила сразу несколько ударов и ограниченность пространства вокруг, резкий стук откуда-то сверху и... ее что, в бочку запихнули?! Ну, это предел! Ника злопамятной никогда не была, но это она запомнит! Крепко запомнит!!! Куда покатили, редиски, больно же! Теперь понятно, что чувствуют сливки, когда превращаются в масло! Уй, голова! И спина! И то, что после спины и вообще все! Да когда же это закончится!!
Когда и как это закончилось, Ника даже не поняла, просто в какой-то момент грохот и отбивание ее тела о стенки бочки сменилось относительной тишиной, покачиванием и плеском воды. В гудящую голову медленно скользнула мысль, она на воде. Ника встревожилась, не пустили ли ее в "океян, как велел де царь Салтан?", а то с них станется! Нету Ники, нет проблемы! Хотя нет, скрип знакомый, так уключины у лодки скрипят. Да и "большой босс" распоряжался о другом. Вероятно, ее везут в ту самую "землянку на том берегу". Скорей бы уже довезли, сколько можно терпеть, если ее из этой бочки вытащат с мокрыми штанами... в общем лучше бы этого не произошло. Терпи, терпи казак, атаманом будешь. Хотя шут с ним с атаманом, туалет нужнее, эй на веслах, греби резче! Ты парень или престарелая бабуля! Лентяй, лучше бы меня вытащил и на весла посадил, сразу бы понял, что такое скорость! Копуша, еле-еле душа в теле, ну наконец-то! Ника ощутила, как лодка врезалась в берег. Радость от прибытия сменилась паникой, потому что способ передвижения до землянки был вполне очевиден. Опять!
Нике даже не пришлось изображать из себя бессознательное тело, когда ее вытаскивали из ненавистной бочки. Она чувствовала себя именно так, как выглядела. Почти трупом. Она даже мысленно не среагировала на то, что с ее головы сняли мешок и, отвязав палку, распутали ноги. Она начала немного соображать только после того, как услышала звук задвигаемого засова и удаляющиеся шаги Стаса. Так, ноги свободны, руки относительно свободны, плевать на гигиену, но ей нужен ближайший угол, а потом можно уже будет и подумать, как отсюда выбираться!