***

    

    Проверка в Восточной Зоне показала, что чиновники зарвались. Причем не просто зарвались, а зарвались капитально. Случай с Йокки оказался не самым вопиющим. Абсолютно во всех городах этого горнопромышленного пояса, вставшие у руля "офицеры" показали себя не просто с худшей стороны. Тридцать четыре города, в которых ситуация одна хуже другой. Собрав полный отчет и арестовав всех "управляющих", и назначив на их места толковых заместителей из местных, я передал все материалы дела Генералу Груману. И если Йокки и еще парочка управляющих отделались лишь небольшими сроками, а их подчиненные увольнением из армии, то остальные получили гораздо более серьезные сроки, а пятеро даже высшую меру наказания. Профессиональные военные прошедшие Ишвар и теперь наполнявшие Восточный Штаб под началом Грумана не собирались терпеть такое отрепье в своих рядах. После моей самостоятельной проверки, Груман инициировал подобные по всей Восточной Зоне. Несколько сотен промышленных городков и поселков были проверены и в большей части из них сменилось руководство. Кто-то отправился в тюрьму, а некоторые на плаху.

    Естественно такая инициатива востока не могла быть не замечена в Центре, а потому, спустя четыре месяца я уже сидел в поезде едущем в столицу. Как главного инициатора проверки и глобальных перестановок на Востоке, Груман сделал меня козлом отпущения и отправил к Фюреру. Хотя, судя по слухам что бродили в штабе в день моего отъезда, моя инициатива легла на благодатную почву и поговаривают что подобные проверки теперь пройдут по всей стране. Хотя я особо не полагался на слухи. Как правило все что касается нашего Фюрера, может быть подвергнуто сомнению. Тем не менее я решил заранее подготовить материалы как о причинах подтолкнувших меня начать проверки, так и об их итогах и о тех выводах что я сделал в их результате. Материала было немало и занимало несколько папок скоросшивателя, которые занимали весь мой портфель. В основном это были сжатые выкладки, так как Центр не запрашивал какие-то дополнительные документы. Все что они запросили было отправлено курьерским поездом еще полторы недели назад, а потому я чувствовал себя более мене подготовленным, хотя и не расслаблялся, понимая, какое у меня командование.

    Прибыв в Централ я сразу отправился в штаб, планируя остановиться в гостинице уже вечером. Хотя, если говорить честнее, я надеялся повстречать в штабе капитана Хьюза. Зная его характер, он обязательно пригласит меня заночевать у них дома и Гресия будет только рада моему визиту. Уж очень сильно мне нравилась эта семья. Хотя я с ней в полном составе виделся только один раз, на свадьбе, я видел какие чувства испытывает Маэс к своей супруге. Эта чистая незамутненная любовь, полная романтики. Уверен их дочка, а в этом я уверен на сто процентов, иначе бы не спорил с Огненным на его алхимию, будет прекрасной девочкой.

    С вокзала до Штаба я добирался пешком, наслаждаясь прогулкой, пусть даже и с чемоданом в руках. Прохожие косились на меня, но никто не выказывал недовольства. Вообще, издали люди меня как правило принимали за кадета военного училища. Такие были как Централе, так и в главных городах страны. Вот только стоило им приблизиться и увидеть погоны подполковника, как всякий интерес ко мне пропадал заменяясь страхом. В армии Аместриса был только один такой молодой офицер, которого обыватели называли Жнецом. Но все-таки в этот раз на улице людей было не так много, а потому я особо не привлекал внимания. Наконец, спустя полчаса я дошел до штаба и предъявив на входе документы, без проблем прошел внутрь. Видимо дежурные были предупреждены о моем приезде вышестоящим начальством, а потому мое появление не вызвало у них ажиотажа. Если конечно не считать излишней внимательности ко мне. Впрочем, все было в умеренной степени, моя репутация спасала меня от излишнего внимания к моей персоне. Единственное что меня задержало на проходной, необходимость сдать вещи в камеру хранения чтобы не таскаться с ними по Штабу.

    Поднявшись в Штаб и пройдя в нужный кабинет, я предстал перед самим Фюрером. Он затребовал меня сразу к себе. Вытянувшись по стойке смирно я стоял перед верховным правителем страны. Кинг Брэдли внимательным цепким взором своего единственного глаза осматривал меня, будто проверяя не затаился ли внутри меня шпион. Или же не задумал ли я предать наше великое государство Аместрис во имя каких-либо своих бессмысленных целей или в силу своей юношеской горячности и глупости. Во всяком случае, именно такое ощущение невольно закрадывалось ко мне в мысли, пока Фюрер осматривал меня. Конечно же все это было лишь плодом моего богатого воображения и Брэдли просто преследовал какие-то свои цели, молча смотря на меня в течение пяти минут. Но увидев, что я по-прежнему остаюсь невозмутим, ожидая когда командование даст мне слово, Брэдли предложил мне садиться. Не став спорить я последовал его предложению-приказу. Порой он предлагал так, что иначе как приказ его слова трактовать было нельзя и сейчас был как раз такой случай. Чтобы ослушаться его надо быть либо очень смелым человеком, либо иметь за спиной весьма весомые аргументы в доказательство своей правоты. Именно таким человеком был Кинг Брэдли, и у меня не возникало и толики желания идти с ним на конфликт.

    

    - Может быть, чаю, Эдвард? - спросил он меня. Когда он того хотел, Фюрер мог быть весьма мягким в общении. А ко мне он порой относился с некоторым пиететом, будто я не подполковник армии Аместриса и государственный алхимик под личным командованием Фюрера, а всего лишь десятилетний мальчишка, что тоже было правдой. Вот только еще ни разу я не повелся на его теплоту, по-прежнему придерживаясь официальной формы общения с ним. Можно даже сказать, что для Брэдли заставить меня проявить свою детскость стало какой-то своеобразной игрой, и вся моя серьезность смешила его. Впрочем, могу с уверенностью сказать, что когда дело дойдет до действительно серьезных вещей, он оставит всю свою напускную веселость и покажет свое истинное лицо жесткого и волевого человека, способного принимать тяжелые и необходимые решения.

    

    - Спасибо, мой Фюрер, не откажусь, - кивнул я, сохраняя невозмутимым свое лицо. На лице Брэдли мелькнула ожидаемая мной ухмылка. Подойдя к своему рабочему столу, он взял трубку телефона и попросил секретаршу принести чаю. - Черный с лимоном, две ложки сахара, - ответил я, на немой вопрос правителя. Брэдли продиктовал мой "заказ" и положив трубку, сел напротив меня.

    

    - Скажи, Эдвард, как тебе служится в армии? - спросил он меня. Вопрос вызвал бы мою усмешку, если бы я не понимал кто сидит передо мной, а потому я ответил максимально сдержанно.

    

    - Все в пределах нормах, мой Фюрер, - ответил ему я, по-прежнему дистанцируясь от него. На это он лишь рассмеялся.

    

    - Все также холоден и серьезен, - усмехнулся он. Он замолчал, а через три минуты в кабинет вошла секретарша, неся в руках поднос с чаем и сдобным печением в вазочке, любимым печением Фюрера. Когда секретарша ушла, расставив сервиз на столе, Брэдли потянулся к вазочке. Заметив мой взгляд, он опять улыбнулся. - Моя супруга все пытается отучить меня от того чтобы я постоянно ел его. Говорит, что я растолстею, и она меня тогда бросит.

    

    - У каждого человека есть свои слабости, ведь именно такие моменты говорят о том, что мы все еще люди, - философски заметил я. Брэдли с интересом посмотрел на меня. Уверен, ему редко когда удается поговорить на такие темы с кем-либо из подчиненных. Никто из генералитета не будет вести с ним подобные беседы, а младший офицерский состав просто не сможет из-за огромной разницы в чинах. С супругой он естественно будет разговаривать на иные темы, так что для философских бесед остаются такие молодые офицеры вроде меня или Мустанга. - Вот только не всегда свои слабости можно показывать другим. В противном случае могут пострадать те люди, которых ты обязался защищать.

    

    - Вот как? - заметил Брэдли, прожевывая печенье. - И у тебя есть те, кого ты хочешь защищать?

    

    - Конечно, мой Фюрер, такие люди есть у всех, - кивнул я ему, пробуя на вкус сдобу, пока Брэдли мне его силком не запихнул в рот. На вкус печенье оказалось очень даже ничего, и, прожевав, я продолжил.- А может даже не люди, а идеи. Все мы что-то или кого-то защищаем. И всегда за что или за кого мы готовы отдать свою жизнь.

    

    - А за кого готов отдать свою жизнь ты, Эдвард Элрик? - спросил он меня.

    

    - Когда я надевал эту форму, я обещал отдать свою жизнь за тех людей, что населяют нашу страну, Аместрис, - четко ответил я, показывая свои приоритеты. - Благо моей страны превыше меня, ведь именно здесь живут дорогие мне люди. Сначала я думал это только мой младший брат. Потом я думал это еще наш учитель. Еще позже я подумал, что это мои боевые товарищи из восточной Зоны. Но теперь я понимаю, что в каждом городе, в каждом поселке нашей страны я встречаю людей, которые мне становятся дороги, которых мне хочется защитить.

    

    - Это довольно много людей, - задумчиво произнес Фюрер, бросив мимолетный взгляд на карту страны. Страны знаменитой своей алхимией и чьи контуры сами похожи на алхимический круг. - Но ты уверен, что тебе хватит сил защитить нашу страну, ведь есть так много людей, которых ты можешь защитить? Если тебе придется отдать свою жизнь за кого-то, то ты сможешь защитить только одного человека. Одна человеческая жизнь равноценна лишь такой же человеческой жизни. Тебе не кажется слишком высокомерным, считать, что твоя жизнь может сравниться с жизнями всей страны?

    

    - Я помню эти слова, мой Фюрер, - ответил я, улыбнувшись и посмотрев на карту. - Вы сказали эти слова Рогу Роа, духовному лидеру Ишваритов, что с оружием вышли против нашего государства вместо того чтобы попытаться мирным путем решить конфликт. Но в отличие от него, я не настолько высокомерен. Я честно оцениваю свои возможности и прекрасно понимаю, что в одиночку мне никогда не защитить эту страну, каким бы сильным алхимиком я не был. Но я не один, у меня очень много товарищей, кто разделяет со мной мои убеждения и я рад что у нашей страны есть будущее.

    

    - Какие интересные слова для столь молодого человека как ты, Эдвард, - сказал он, вот только в его взгляде горел странный огонь. - Ты не похож на романтика, который только окончил Академию, ведь ты знаешь какую цену надо заплатить за мир. Знаешь, из чего состоит тот цемент, что скрепляет наше государство. Никогда не думал, что о тебе думают простые люди, которых ты так усердно готов защищать, рискуя своей жизнью? Разве ты не знаешь, как тебя называют в газетах?

    

    - Меня не волнует мнение людей обо мне, - качнул я головой. - Даже если мне придется пройти дорогой выложенной из человеческих голов, я не изменю своим целям. Даже если от меня отрекутся все кто мне дорог, я не сверну с того пути, по которому иду!

    

    - И что же это за путь, куда он ведет? - с интересом спросил Фюрер.

    

    - Этот путь ведет меня и мою страну к миру, - ответил я. - Когда у Аместриса больше не останется врагов и все страны будут подчинены нам, тогда больше не будет потребности в смерти, в человеческих жизнях, в цементе, скрепляющем основы государства. Тогда можно будет сказать, что государство это мир. И тогда вы будете Фюрером всего мира.

    

    - Уверен, что я доживу до тех славных дней, - усмехнулся Брэдли, глядя в мои глаза в которых не было и доли фанатизма, лишь четкий расчет и понимание какую нужно отдать цену за подобное мироустройство.

    

    - Что ж, если вы не уверены, то когда вы сойдете с этого пути, я займу ваше место, - прямо сказал я, чем сумел изрядно удивить Брэдли. - Я займу ваше место и обрету достаточно сил, чтобы защитить всю страну. И я приведу ее к миру!

    

    - Серьезное заявление, молодой человек, - задумчиво произнес Правитель, вставая и подходя к карте. - Ты не боишься говорить мне, что займешь мое место, но я чувствую, что ты не предашь меня! Ты говоришь мне, что останешься на этом пути и пройдешь его до конца, и я верю тебе! Ты уже немало сделал для процветания нашей страны, и я вижу, что ты сможешь сделать еще больше. Твои решения взвешены и продуманы и ты не спешишь принимать их, основываясь на чувствах. Что ж Эдвард Элрик, я готов довериться тебе. Твои последние действия в Восточной Зоне только подтверждают слова, сказанные тобой сейчас, - его палец уперся в точку на карте представляющую Восточный город. Затем он вытянулся по стойке смирно и я, почувствовав, что должен повторить за ним, также встал.- А потому, властью данной мне народом Аместриса и его армией, я присуждаю тебе Эдвард Элрик звание полковника армии Аместриса.

    

    - Есть, сэр, - ответил я, как требуется по уставу. Вот только никакие слова не могли выразить мои эмоции в этот момент, смесь удивления и радости. И хотя внешне я оставался невозмутим, внутри меня творилась настоящая буря и скорее всего Брэдли её заметил.

    

    - Уверен, это не последнее ваше повышение полковник Элрик и боюсь такими темпами, вы скоро станете самым молодым генералом в истории Аместриса, - с усмешкой в голосе сказал он. Затем подойдя к столу, он достал из верхнего ящика пенал из красного дерева. В нем оказались погоны полковника и новые документы. - Думаю, будет гораздо лучше, если отсюда выйдет уже полковник, - сказал он, делая прозрачный намек. Я его понял и при Фюрере поменял погоны, отдав ему старые. Убрав их, он глянул на часы. - Сейчас двенадцать ноль-ноль, так что можете пока отобедать, пройтись по городу, прогуляться, а ровно в три ноль-ноль состоится совещание Генерального штаба, на которое вы приглашены. Думаю, у вас найдется, что сказать по поводу вашей недавней инициативы, что так взбудоражила армейские круги. Да и не только! - тут его глаза покосились на мой портфель, в котором были документы подготовленные мной. - Вижу, вы основательно успели подготовиться, хотя и не предполагали, что вас пригласят на совещание. Похвально, похвально, вы ведь не против, если я ознакомлюсь с вашими выкладками, полковник?

    

    - Никак нет, мой Фюрер, - ответил я, протягивая портфель. - Здесь изложены краткие выкладки относительно проверки и выводы относительно целесообразности всеобщей проверке по стране, так и о самой системе военных управляющих, предложения по ее улучшению и реорганизации.

    

    - Серьезно, серьезно, - покивал он на мои слова и взял портфель. - Что ж, можете идти, полковник Элрик.

    

    - Есть, - я отдал честь и вышел из кабинета.

    

    У меня в запасе было три часа, и я решил просто побродить по штабу, может кого из знакомых встречу. Конечно, то, что я не учился в Академии, накладывало определенный отпечаток, в том числе и то, что я мало кого знал из офицеров Центра. Все-таки основной круг моих знакомств водился вокруг восточного города. Уточнять в какой стороне столовая мне не требовалось, так как я уже не первый раз в Центральном Штабе, потому я сразу направил свои стопы в нужном направлении. В столовой ожидаемо оказалось немного народу, так как обед только начинался. В основном младший командный состав и очевидно, что не нюхавший пороху. Во всяком случае, среди воевавших офицеров я таких презрительных взглядов в спину не встречал. Почему в спину? Потому что все они были не старше лейтенанта и мнили из себя невесть что, раз им дозволили служить в Центре. Но вот я взял поднос и, подойдя к раздаче, набрал себе довольно плотный обед. Работница столовой, что стояла на кассе с сомнением посмотрела на содержимое моего подноса, видимо сомневаясь, съем ли я все.

    

    - Пробивайте, пробивайте, - поощрительно усмехнулся я. - Никогда не знаешь, когда получится отобедать в следующий раз, - она смутилась, бросив взгляд на мои погоны, но обед пробила, после чего я, найдя себе место, принялся за еду. До этого я только ужинал в поезде, а на завтрак был только чай у Фюрера, так что я весьма проголодался. Когда я довольно быстро умял первое и приступил ко второму, к моему столу подошли и поставили поднос напротив меня. Подняв взгляд, я улыбнулся. Передо мной стоял Маэс Хьюз собственной персоной уже в погонах майора. - Какие люди! Майор Маэс Хьюз собственной персоной. Не думал, что вас разведку выпускают на обед. Вижу, все растете в званиях?

    

    - Боюсь мне пока далеко до ваших высот, господин полковник, - улыбаясь, ответил он, на что я поморщился.

    

    - И ты туда же, - фыркнул я. - А то, что в Ишваре ты не раз прикрывал мне спину, это мне получается надо забыть? Если бы не ты в тот раз, я бы до сих пор лежал бы в тамошних песках. К тому же, Маэс, ты теперь майор, так что в столовой можешь называть меня Эдвардом.

    

    - Хорошо, - кивнул он, так и не престав улыбаться. - Кстати, ведь Мустанг пока подполковник?

    

    - Да вроде да, - ответил я, не понимая, к чему он клонит.

    

    - Тогда передай ему, что он мне должен! - сказал он, вызвав у меня недоуменный взгляд. - Мы поспорили с ним. Я сказал, что ты станешь полковником раньше его, а он был не согласен.

    

    - Ха-ха-ха, что, правда? - рассмеялся я. - Думаю, он будет несколько опечален этой новостью, а может, даже уязвлен. В Восточном штабе до сих пор делают ставки по любому поводу относительно нас двоих. Почему-то все думают, что между нами идет какая-то борьба.

    

    - А разве нет? - спросил меня Маэс. Я же в ответ лишь пожал плечами.

    

    - Мне незачем бороться с ним, одно же дело делаем, - ответил я, берясь за чай. - Да и не думаю, что он сам воспринимает это всерьез. Разве что так расслабляется.

    

    - Да, а ведь раньше мы с ним в Академии тоже соперничали, да и сейчас невольно соревнуемся, - усмехнулся Маэс. - Мы были тогда так молоды, романтичны.

    

    - А потом настал Ишвар, и пришлось отбросить всю романтику, что вела вас? - усмехнулся я. Маэс посмотрел на меня странным взглядом, чем-то напоминающий тот, когда мы вели подобные "задушевные" беседы в компании с Кимбли. Я вздохнул и отвернулся от него. - Ладно, извини, Маэс, не хотел тебе напоминать об этом.

    

    - Набил бы тебе морду если бы ты не был старше по званию, - заметил Маэс. - А еще лучше выпороть, - буркнул он напоследок. Эта идея заставила меня улыбнуться. Я представил, как Маэс подает заявление с этим требованием Фюреру и четко излагает по пунктам, почему это необходимо. Немного погоняв эту мысль, я отбросил ее как бредовую.

    

    - Наверное, ты прав, Маэс, - произнес я, нарушив неловкую тишину и разрядив атмосферу. - Мне действительно не стоило напоминать тебе о тех днях.

    

    - Ладно, не бери в голову, Эд, - махнул он рукой. - Я тоже хорош, обиделся на правду, - он замолчал и допил чай, свой я допил уже давно. - Слушай, Эдвард, а ты где остановился, в гостинице?

    

    - Пока нигде, - ответил я ему. - Сразу с поезда я отправился в Штаб, так что мне некогда было ходить по гостиницам.

    

    - Тогда ты можешь остановиться у меня, - сказал Маэс со своим всегдашним радушием. - Моя милая Гресия будет только рада этому. Все решено!

    

    - Ладно, ладно! Раз к тебе, так к тебе! - махнул я рукой, отправляясь к выходу из столовой. Маэс шел рядом. Когда мы вышли из столовой, я продолжил. - Если честно, я собирался сам разыскать тебя чтобы ты сам предложил мне остановиться у тебя. Надеюсь, ты простишь мне мой тактический ход?

    

    Хьюз внимательно посмотрел на меня и улыбнулся. Видимо примерно такого ответа он не ожидал, но желал услышать от меня. Ответа не полковника, но ребенка. И мне была приятна его реакция. Чувствую, вечером меня совсем замучают, и меня не спасет мое звание.

    Распрощавшись с Хьюзом и обещав ему заглянуть после совещания, чтобы вместе с ним отправится к нему домой, я отправился в библиотеку. Мне хотелось немного развеяться, а заодно и просмотреть какие-нибудь материалы. К моему удивлению в библиотеке оказалась "Книга рецептов Доктора Марко", увесистое издание с мелким шрифтом. Бегло пробежав по ней, так как у меня совершенно не было времени на вдумчивое чтение, я отметил что, скорее всего это действительно шифр. Вернув книгу, я отправился обратно в Штаб, по пути размышляя над тем, что именно может скрывать в себе это издание, и чего может стоить подобное знание.

    Ровно в три ноль-ноль я вошел в совещательный зал Генерального Штаба. Фюрер первым приветствовал меня, причем стоя. Во взгляде большинства генералов было безразличие, с толикой слабого интереса, и лишь у некоторых было презрение ко мне. Но никто не посмел перечить Брэдли, когда тот пригласил меня начать сегодняшний доклад с общей оценки самой систем управления промышленными объектами, на примере Восточной Зоны. Доклад прошел замечательно. Никто из генералов не пытался меня перебить, а лица некоторых только вытягивались, когда я приводил цифры сухой статистики. Должно быть, именно они ратовали за эту систему. Доклад был пространным. Как только я закончил говорить о результатах проверки и оценки самой системы, Брэдли предложил мне развивать мысль дальше и поделиться своим видением того, как желательнее всего управлять подобными объектами.

    В общем, когда совещание закончилось, генералитет смотрел на меня с куда большим интересом, чем по началу. Для них было очевидно, что я не просто выучил что-то по бумажке, а отлично понимал ситуацию и прекрасно подготовился. В итоге меня поблагодарили за усердную работу и пообещали учесть мои выводы при переработке системы управления. Было бы наивным полагать, что мне позволят остаться на это совещание, а потому отдав честь, я вышел из помещения. Было уже восемь часов вечера, и я не надеялся застать Хьюза на рабочем месте, но, тем не менее, я отправился к нему. Хьюз был на месте и усердно ждал меня.

    

    - Простите, что заставил вас ждать, господин майор, - ответил я, входя в кабинет.

    

    - Не беспокойся, Эдвард, - отмахнулся Хьюз, поднимаясь. - Идем, я уже предупредил Гресию, что мы немного задержимся. Так что лучше поспешить, чтобы она не сильно волновалась.

    

    Я кивнул, и мы отправились к нему домой. По дороге я забрал свои вещи из камеры хранения на проходной. Вскоре мы уже поднимались к нему в квартиру. Гресия встретила нас весьма радушно, особенно меня, хотя ее и несколько останавливало мое звание полковника. Чтобы не смущать женщину, я снял китель.

    

    - Как я и говорил при нашей встрече, зовите меня Эдом, - предложил я ей. - Все-таки вы не военный человек чтобы тянуться перед старшим по званию.

    

    Обед прошел в семейной обстановке. Гресия осмелела, называла меня на "ты" и даже один раз отчитала как нашкодившего ребенка, хотя ничего такого предосудительного я не сделал. Я с пониманием отнесся к этому. Очевидно, женщина до сих пор жалела меня, что мне пришлось столкнуться с тем, с чем ребенку сталкиваться не следует. Когда мы закончили ужинать, часы показывали уже десять часов вечера.

    

    - Похоже, уже поздно и детям пора спать, - сказал я, чем вызвал смех Маэса и улыбку Гресии. Они постелили мне на диване в гостиной, но попытки подоткнуть мне одеяло я пресек. Все-таки даже в гостеприимстве нужно знать меру.

    

    Изначально я планировал остаться в Централе на несколько дней, а потому мог спокойно провести исследования трудов Марко. На их исследование у меня ушло семь дней, так как я знал, что искать. Как оказалось, мои предположение, философский камень действительно требовал человеческие жизни в качестве своего сырья. Я внимательно исследовал все, что касалось этого вопроса в материалах доктора Марко. А потому еще раз убедился в том, что замыслило командование сделать с этой страной.

    Тень улыбки мелькнула на моем лице, я знал, что надо делать.

    

    ***

    

    В полутемной камере сидел довольно молодой мужчина. На вид ему было около тридцати лет. Одет он был в арестантскую робу, его черные не стриженые волосы спускались до плеч, а на лице были легкие следы небритости. Его руки были закованы в деревянные колодки так, что ладони, на которых были символы солнца и луны, не могли соединиться друг с другом. Черты лица этого человека можно было бы назвать приятными, если бы не его глаза, чей лед, казалось, мог заморозить даже Ад. Впрочем, такое сравнение было заслуженное. Зольф Джей Кимбли, Багряный Алхимик, также известный по прозванию Кровавый, один из самых жестоких и результативных Алхимиков Аместриса. Пожалуй, только Жнец, прославившийся в Ишваре своими могущественными атаками на позиции повстанцев и безжалостными экспериментами над некоторыми из них, мог превзойти его в жестокости.

    Вот только стоило кровавому псу армии оскалиться на своих хозяев, как его обвинили предателем и засадили в камеру для смертников. И теперь он сидел, ожидая, когда его позовут чтобы исполнить приговор. Вот только сам алхимик понимал, что это произойдет не скоро. Хотя он оказался кусачим псом, но псом он был слишком хорошим, чтобы его так просто взяли и усыпили. Так что он преспокойно ожидал, когда он вновь окажется востребованным для своих хозяев.

    Дверь камеры скрипнула и отворилась. Прищурившись, Кимбли посмотрел на нежданного посетителя. Им оказался тюремщик, обычно два раз в день приносящий обед и теперь Кимбли интересовало, что заставило его прийти во внеурочное время.

    

    - Кимбли, на выход, - сказал тот, голосом полным презрения. - И держи руки, так чтобы я видел.

    

    - Что-то случилось, господин тюремщик? - весьма вежливым тоном поинтересовался заключенный, поднимаясь с нар.

    

    - Тебя выпускают, - ответил тюремщик, освобождая проход для заключенного. - Уж не знаю, какая муха укусила командование, выпускать такого маньяка как ты, но мне приказано выпустить тебя!

    

    - О, должно быть командованию вновь понадобились мои услуги, - лучезарно улыбнулся Кимбли.

    

    Тюремщик запер камеру и повел Алхимика по коридорам тюрьмы. Вскоре, пройдя через несколько пунктов охраны, они вышли в административное крыло. Там с Кимбли сняли наручники, дали возможность привести себя в порядок, помыться и переодеться в военную форму со знаками отличия майора. Кимбли следовал указаниям без ропота, справедливо полагая, что вскоре ему все объяснят. Когда он закончил приводить себя в порядок и убрал те немногие вещи, что у него были с собой в момент ареста, и которые ему теперь вновь вернули, включая серебряные часы, знак государственного алхимика, его проводили в очередной кабинет. А в этом кабинете его уже ждали.

    В невысокой фигуре можно было бы опознать мальчика лет десяти-одинадцати. Волосы и глаза цвета золота, невысокий рост, худощавое телосложение, тонкие руки и ноги. Вот только от ребенка его отличало волевое лицо, военная форма с погонами полковника и глаза, которые вполне могли посоперничать по безжалостности с Кимбли. Выправка, плавность и скупость движений, сосредоточенность на лице - все говорило о том, что это не просто ребенок. Вошедший Кимбли с интересом осматривал этого 'ребенка', а тот в свою очередь смотрел на него как на повседневно используемую вещь, не больше. Расфокусированный взгляд, готовый в любую секунду сорваться в любом ином направлении, что привлечет его интерес. Повернувшись к сопровождающему Кимбли сержанту, он отпустил его жестом. Тот поспешил исполнить безмолвный приказ вышестоящего офицера. Кимбли прошел в кабинет и сел в одно из кресел, куда кивком головы указал полковник.

    

    - А вы все растете в званиях, господин Стальной Алхимик, - доброжелательно улыбаясь, сказал Кимбли. - В нашу последнюю встречу, мы были в одинаковом звании, а теперь вы существенно шагнули вперед, оставив меня далеко позади.

    

    - Не все определяют чины и звания, Зольф, - как-то грустно улыбнулся юный полковник. - Для таких людей как мы с тобой это всего лишь инструмент, средство достижения наших целей. И что-то высокие звания не помогли тем, на ком ты продемонстрировал своё искусство!

    

    - Искусство? - с интересом переспросил Кимбли. - А мне нравится.

    

    - Еще бы тебе не нравилось дело твоих рук, - усмехнулся его собеседник, но тут же оборвав смех, поморщился, должно быть от боли. На немой вопрос Кимбли, полковник пояснил. - Мирное время не для нас с тобой. Уж очень легко потерять форму и попасться в самый неприятный момент какому-нибудь анархисту.

    

    Кимбли понимающе кивнул. Сам он весьма сильно подрастерял форму в тюрьме, хотя и просидел всего чуть больше года. В этот момент полковник достал из кожаного портфеля и передал Кимбли несколько бумаг. Тот принял их и бегло ознакомился.

    

    - Я так понимаю, теперь я ваш подчиненный, господин полковник? - спросил Кимбли, закончив чтение документов.

    

    - Вы правильно понимаете, майор, - кивнул тот. Забрав документы, полковник немного прошелся по кабинету и посмотрел в окно. Улица за забором была пуста, так как в этом районе столицы жило не так много людей. К тому же была середина рабочего дня, а потому на улице бы ломало прохожих. - Кстати, можете обращаться ко мне по имени, когда мы находимся в приватной обстановке. Мы с вами довольно долго воевали вместе и ели из одного котелка, чтобы всякие чины указывали нам, как относится друг к другу.

    

    - Как пожелаешь, Эдвард, - согласился Кимбли. - Пожалуй из многих наших боевых 'товарищей', лишь ты прекрасно меня понимаешь, как и я тебя. Мне всегда нравилась твоя прямота, то, что ты никогда не прятался за какие-то свои принципы, идеи, мечты, - посидев еще немного, Кимбли резко поднялся. - Так какие будут приказания, босс?

    

    Юный полковник внимательно посмотрел на своего резвого подчиненного, но не спешил отвечать. Он вновь отвернулся к окну, полностью погрузившись в свои мысли. Наконец, когда терпение стало оставлять Кимбли, он ответил.

    

    - На границе с Кретой и Аэруго, особенно в районе Фотсета, не спокойно, но пока там особого вмешательства не требуется, - сказал он ровным голосом. Затем он повернулся к своему подчиненному и внимательно посмотрел ему в глаза. - ПОКА не требуется! Тем не менее, меня уже переводят туда. Ты же пока не вызываешь доверия у командования, но оно пошло мне на встречу. Впрочем, для начала тебе предписали восстанавливать свою былую форму, заняв мою должность в Восточной Зоне. Не знаю, как это совместить с той бумажной работой, что тебе предстоит, так что тебе придется что-то придумать. Да-да, у меня не так много помощников, а бумаг немало, так что советую приготовиться. Теперь отсидеться в тюрьме, пока другие работают, не удастся, - Кимбли сделал страшное лицо, показательно ужаснувшись, чем вызвал улыбку на лице полковника Элрика. Но тот опять скривился от боли, раны давали о себе знать. Он даже пошатнулся, и ему пришлось схватиться за спинку кресла. - Черт, как же мне надоела моя слабость.

    

    - Хм, Эдвард, как тебя врачи вообще из больницы выпустили, если ты и так еле стоишь? - спросил обеспокоенным тоном Кимбли.

    

    - Как будто я вообще подпускал к себе врачей, - сквозь зубы прорычал Стальной Алхимик. Собравшись с силами, он отлепился от кресла и выпрямился. - В том случае, если ситуация на границе усугубиться настолько что перейдет в 'горячую фазу', тогда и только тогда тебе будет позволено присоединится ко мне. И учти, за тобой будут наблюдать. Впрочем, кому я это говорю, - сказал он. Затем он не спеша пошел к выходу. - Ладно, идем. Мне надоело тут торчать.

    

    Кимбли последовал за своим боссом. Они прошли через несколько постов, где охрана без вопросов пропускала их, даже не спрашивая документов у полковника. Он был слишком приметной персоной в армии, чтобы не опознать его. Выйдя из здания тюрьмы, они прошли по улице и сели в машину, за рулем которой находился неизвестный Кимбли Лейтенант. Вернее, лицо ему казалось знакомым, но имени он не мог вспомнить.

    

    - Знакомьтесь, это мой секретарь, лейтенант Виктор Штейн, а это майор Зольф Джей Кимбли, думаю, вы наслышаны о нем, - коротко представил своих подчиненных друг другу полковник. - А теперь поехали в Центральный Штаб.

    

    - Виктор Штейн? - переспросил Кимбли, когда машина тронулась. - Вы воевали вместе с нами в Ишваре? Мне кажется, я видел вас там.

    

    - Совершенно верно, господин майор, - кивнул водитель. - Я воевал в отряде полковника, пока не был ранен. Тогда он вытащил меня на собственной спине, несмотря на то, что мы были практически окружены ишваритами.

    

    - Как интересно, - заметил Кимбли. - А с виду ведь и не скажешь, что он способен поднять такую тяжесть.

    

    - Могу и больше, майор, было бы желание, - спокойно ответил полковник Элрик, сидя рядом с майором закрыв глаза. - Только я не привык афишировать все свои способности, впрочем, как и вы! - последнее предложение он буквально прошептал на грани слышимости, так что его уловил только Кимбли.

    

    Спустя десять минут машина подъехала к зданию Генерального Штаба, и два офицера выйдя из нее, направились внутрь. Войдя на проходную, они застали довольно интересную картину. Двое детей лет десяти, мальчик и девочка, оба со светлыми блондинистыми волосами, что-то пытались доказать дежурному, но тот игнорировал их не желая слушать. Полковник Элрик остановился, разглядывая детей, а затем на его лице мелькнула тень улыбки.

    

    ***

    

    Я стоял и смотрел на Ала и Уинри, которые приехали в Централ проведать меня, а заодно справится о моем самочувствии. Вчерашнее происшествие должно было попасть во все газеты, так что ребята, скорее всего, сели на Вечерний поезд до Централа, проходящий через Ризенбург, чтобы ближе к обеду прибыть в столицу.

    

    - Мне так кажется, полковник, что эти дети приехали в столицу не просто так, - заметил Кимбли, говоря негромким голосом. - Мальчик немного похож на тебя, да и девочка мне кажется знакомой. Где-то я ее видел, но вот где...

    

    - Альфонс Элрик и Уинри Рокбелл, - назвал я их имена, продолжая со стороны наблюдать за интересным представлением и не спеша вмешиваться. С Кимбли мы стояли так, что от стойки дежурного нас не было видно. - Он - мой брат, а она - мой механик автоброни.

    

    - Рокбелл? Уж не дочь ли она тех знаменитых врачей Рокбеллов, что погибли в регионе Канда? - спросил Кимбли. В ответ я коротко кивнул. - Когда мы прибыли в тот госпиталь, они уже были мертвы, а их пациенты напуганы. Еле удалось успокоить их и отправить в эвакуацию. Среди вещей тех врачей, я видел фотографию, где они изображены с маленькой девочкой на руках. То-то мне ее лицо показалось знакомым.

    

    - Отправить в эвакуацию? - с интересом спросил я. - Я думал, ты там всех порешил.

    

    - Я конечно маньяк, но тех детей и стариков я трогать не стал, рука не поднялась, - заметил Кимбли, сосредоточенно смотря на девочку. - Ты прекрасно знаешь, что я всегда уважал людей целеустремленных и решительных. Мне нравятся те, кто верен своему делу, кто готов идти до конца. Сражаться и побеждать врага - удел солдат, дело же врачей спасать человеческие жизни не зависимо от происхождения. Жаль, что мне не удалось посмотреть на их лица, когда они были еще живы, - тут Кимбли посмотрел на меня. - Кстати, среди пациентов был один мальчишка ишварит, на котором были слабозаметные следы лечения алхимией. Разве Рокбеллы владели алхимией?

    

    - Я заезжал в этот госпиталь за пару дней до твоего наступления, - не скрывая правды, ответил я. - У парнишки был перебит позвоночник, в общем, не жилец. Ну, я и провел маленький эксперимент. Благо он был не первый, и он поправился.

    

    - Как интересно, не знал, что ты проводил в Ишваре эксперименты на людях, - усмехнулся Кимбли. В ответ я лишь пожал плечами.

    

    - Все Государственные алхимики проводили в Ишваре эксперименты над людьми, - сказал я. - Чего уж тут увиливать. Ты - своими взрывами, Марко еще над чем-то работал, Мустанг баловался огнем, да и я тоже всего решил опробовать помаленьку. Просто это мы с тобой не рефлексируем и можем спокойно обсуждать такого рода эксперименты, применяя полученные знания. А вот остальных Ишвар сломал, - тут я посмотрел в сторону дежурного. Тот уже вызвал караул, и детей собирались забрать. - Похоже, пора нам с тобой вмешаться, Кимбли. Давай иди вперед, а я следом за тобой. Отведи их в комнату отдыха на втором этаже, только сначала поводи их Штабу минут пятнадцать.

    

    - С удовольствием, - оскалился Багряный и, натянув на глаза фуражку, пошел в сторону дежурного. Я же пока не спешил, наблюдая со стороны. - Что здесь происходит, младший лейтенант? - о да, Кимбли великолепно владел командным голосом.

    

    - Сэр, простите сэр, но эти дети зачем-то хотят, чтобы я их пропустил, - ответил вытянувшийся по струнке младший лейтенант. - Я уже собирался выставить их, так что не стоит беспокоиться.

    

    - А вы поинтересовались у этих детей, чего они хотят? - спросил Кимбли, прищурив глаза.

    

    - Да что их слушать, какую-то чушь несут, зачем-то хотят увидеть полковника Элрика, - ответил дежурный. - Ясно же что он после вчерашнего происшествия в Военном госпитале. И незачем его там искать.

    

    - Мы туда приходили, но там сказали, что он туда не поступал, - сказал Ал. - И прогнали нас оттуда.

    

    - Значит его место пребывания секретно, - заметил дежурный. - А я не могу всяким детишкам рассказывать такие сведения, так что проваливайте по-хорошему.

    

    - Зачем же так грубо, младший лейтенант, - поинтересовался Кимбли 'любезным' тоном, от которого у дежурного побледнело лицо. Он подошел к детям со спины и положил им руки на плечи. - Может эти дети имеют право знать такую информацию. К примеру, сей мальчик может оказаться родным братом полковника, а девочка - его механиком. Не рассматривали такой вариант? Или вы даже не поинтересовались их именами?

    

    - А вы сами кто? - попытался 'съехать' дежурный.

    

    - Багряный Алхимик, майор Зольф Джей Кимбли, - представился Кимбли, при этом предъявив серебряные часы. Узнав, кто стоит перед ним, дежурный побледнел так, как я не представлял вообще возможным. - Мое имя должно стоять в ваших бумагах.

    

    - Да, это так сэр, - судорожно кивнул младший лейтенант. - Я... я...

    

    - Пожалуй, все-таки я сопровожу этих детей туда, где им могут предоставить всю необходимую информацию, - сказал Кимбли любезным, но не терпящим возражений тоном. Дежурный опять кивнул и Кимбли подтолкнул детей через проходную в сторону лифта. - Пойдемте, попробуем найти вашего неуловимого полковника.

    

    Подождав пока они скроются, я не спеша вышел из своего укрытия и подошел к дежурному. Тот все еще пытался отойти от общения с 'Кровавым Алхимиком' и не сразу заметил меня.

    

    - Что-то случилось, младший лейтенант? - с участием спросил я. - Вы так бледны будто увидели самого дьявола!

    

    Дежурный медленно повернулся ко мне, и казалось, будто дьявол к нему пришел с визитом именно сейчас.

    

    - Г-господин полковник? - уже заикаясь, спросил он меня. Вот трудно поверить, что моя персона может вызывать такой лютый ужас, но, поди ж ты, глядя на такую реакцию я уже сам начинаю верить во все что про меня говорят. Я чуть наклонил голову, рассматривая этого солдата. Честно говоря, мне даже стало его жалко. По части мозговыносительства Кимбли способен поспорить со многими. - Просто... просто я никак не ожидал увидеть вас тут после вчерашнего.

    

    - Хм, а мне показалось, что эту отговорку вы придумали только что, - задумчиво произнес я. - Впрочем, это не мое дело. Хотя, если вы действительно себя нехорошо чувствуете, то советую вам взять завтра выходной, а лучше обратится к доктору.

    

    - П-простите сэр, а можно узнать? - спросил дежурный. - Это правда, что Кровавого алхимика выпустили?

    

    - Хм, вроде его сегодня должен принимать Фюрер, - подняв глаза к потолку сказал я. А затем меня 'озарило'. - Постойте, у вас такая реакция из-за него? Но разве вас не предупредили?

    

    - Предупредили, но мы не поверили что это так, сэр, подумали, что это чья-то шутка, - покраснев, ответил младший лейтенант. Я чуть улыбнулся.

    

    - Ладно, бывает, - сказал я. Дежурный немного успокоился. - Кстати, никто не спрашивал меня? - младший лейтенант вновь напрягся. - Кажется за всеми пропитиями вчерашних событий, я совсем забыл телеграфировать моему брату, что со мной все в порядке. А то с него станется примчаться сюда первым же поездом. Чертовы газетчики совсем не умеют держать язык за зубами, за что только зарплату получают. Написать что я при смерти. Чушь! - я, наконец 'успокоился' и привел себя в порядок. - Ладно, если что сразу пропустите его и позвоните мне, я буду в центральном крыле.

    

    - Сэр, постойте, - остановил он меня, когда я почти дошел до лифта. - Простите, но, кажется, ваш брат уже приходил.

    

    - В самом деле? Что же вы сразу не сказали? - спросил я, и мои глаза опасно сузились. - Или...

    

    - Простите, сэр, - теперь дежурный был красным как вареный рак. Вроде это чувство называется стыд. - Кажется, я едва не прогнал его. Честно, я думал, что это просто дети балуются. Были двое мальчик и девочка, и, кажется, мальчик вроде похож на вас. Они очень шумели, требовали пропустить их к вам, я думал вы в больнице и уже позвал караул, как появился майор Кимбли и забрал этих детей с собой.

    

    - Вы вызвали караул, чтобы выпроводить моего брата, который искал меня? - спросил я спокойным голосом. Вот только дежурный опять почему-то поменял свой цвет обратно на белый. - Скажите мне, младший лейтенант, вы спросили, как его зовут, в чем цель его визита? - как оказалось Кимбли не такой ужас наводит как я. Дежурного можно было класть в гроб. Хотя я и говорил очень тихо, но тот отдавал себе отчет, что я могу из себя представлять на самом деле. - Ваше счастье, что майор Кимбли вас вовремя остановил. Не забудьте его позднее поблагодарить. Что же касается вас, все-таки зайдите завтра к врачу, такая спешная смена цвета кожи происходит не от хорошей погоды. И надеюсь, в следующий раз вы будете надлежащим образом исполнять свои обязанности. Всего доброго.

    

    Столичные совсем зарвались. Впрочем, с ними так и надо. Я не боялся, что этот лейтенантик попробует отомстить мне, не та весовая категория. Если он исправится, предпринимать против него я ничего не буду, но я запомнил его надолго. И лучше ему больше не переходить мне дорогу. Почему я не вмешался сразу? Зачем, когда мы с Кимбли контролировали ситуацию. Ала и Уинри я успокою, а столичные лодыри получат небольшой заряд бодрости.

    Войдя в лифт, я поднялся на площадку перед воротами в крепость. Должно быть Кимбли с детьми уже прошли внутрь, а потому я не стал задерживаться и проследовал в сторону здания Главного Штаба. На входе я узнал, что Кимбли буквально только что проходил и направился с детьми в сторону одной из комнат отдыха. Причем по описанию данному дежурным на входе, я понял, что тот пошел кружным путем, как я и просил. Усмехнувшись исполнительности Кимбли, я спешно прошел напрямик и оказался в нужном кабинете на несколько минут раньше них. Сев на диван я, наконец, вздохнул с облегчением. Небольшая пробежка выбила из меня все силы. Тут дверь в кабинет открылась и внутрь зашли Кимбли с Алом и Уинри.

    

    - Братик, - выкрикнул Ал и они вместе с Уинри бросились ко мне.

    

    - Стой-стой, - попытался остановить я их, но они меня не послушали. - Мои ребра, - пискнул я.

    

    - Прости, брат, - смущенно отлип от меня Ал. Уинри тоже поспешила освободить меня от объятий. Вроде они дети, но сдавили так сильно, что едва не закончили то, что вчера начали анархисты. Мне даже стало смешно, прошел Ишвар и умер от объятий. - Я как прочитал в газете, что ты...

    

    - Угу, больше верь газетчикам, - пробубнил я, потирая ребра. Ал был рад, что я жив, но смущен, что едва не задушил меня. - Ладно, не переживай, все со мной нормально... относительно, конечно, но жизни ничто не угрожает. Ты уж прости меня, что я не позвонил тебе или не отправил телеграмму. Я совсем забыл о тебе.

    

    - Главное ты жив, Эд, - сказал он, садясь ко мне справа. Уинри же села слева. - Мы так переживали с Уинри, нас ведь никак не хотели к тебе пускать.

    

    - Да, Эд, они такие солдафоны, эти военные, - возмутилась девочка, на что я рассмеялся.

    

    - Так солдаты и должны быть такими, - сквозь смех сказал я. - К тому же я только-только вернулся в штаб.

    

    - Но на проходной нам сказали, что тебя не было, - заявила Уинри, пытаясь, видимо выяснить правду.

    

    - Ну, так и в штаб можно попасть не одним путем, - заметил я, обнимая моего брата и Уинри. - Главное что все живы, здоровы и в хорошем настроении.

    

    - Эд, так что вчера произошло? - прямо спросила меня Уинри. - В газетах писали, что тебя чуть не убили.

    

    Пришлось рассказывать девочке правду о вчерашних событиях.

    

    ***

    

    Прошло полтора года с окончания войны в Ишваре, и полгода с тех пор как я стал полковником. Работая с Генералом Груманом, я узнал много нового. Освоил немало полезных навыков. А также узнал, какие настроения царят в генералитете. Так получилось, что после Ишвраской зачистки в Восточный Штаб был назначен генерал Хакуро. У меня сложилось четкое впечатление, что этот человек в армии случайно, именно так. Нет, человеком он был неплохим, довольно дружелюбным, изредка тепло подшучивал надо мной. А как семьянин он подавал просто замечательный пример всем нам. Но это была лишь одна его сторона. С другой же он представал как карьерист, годящийся лишь для продвижения по службе, но не для командования. И что самое паршивое, в Генеральном Штабе похоже делали ставку именно на него. В отличие от Грумана, который был себе на уме, и держался в армии лишь из-за возраста, Хакуро был по-собачьи предан Фюреру, именно так.

    В начале осени 1910 года я прибыл в Централ по личному приказу Фюрера. С чем было это связано, я не знал, а потому сразу отправился к нему. Вот только дойти до здания Генштаба я не успел. Какие-то террористы, как позже я узнал анархисты, решили напасть на известного военного. Впоследствии расследование установило, что акцию никто не планировал. Просто увидев в окне ресторана, что по улице идет известный на всю страну Государственный Алхимик в сопровождении всего одного лейтенанта, анархисты решили воспользоваться удобным моментом. Не секрет, что моя персона была разрекламирована на всю страну. Молодой Государственный Алхимик на службе у народа Аместриса. Естественно, те, кто хотели поквитаться с нашим государством, видели во мне удобную мишень.

    Эта атака была для меня неожиданной. С тех пор как закончилась война в Ишваре, мне лишь изредка приходилось сталкиваться со смертельной опасностью, и всегда у меня было время подготовиться. Но в этот момент все произошло настолько внезапно, что я просто ничего не успел сообразить, как под моими ногами взорвалась бомба. Мне повезло, что она взорвалась слева от меня. Осколки, большей частью были остановлены моим протезом, остальные же впились в тело, не достав до сердца, головы и других важных для меня органов. Тем не менее, раны были бы для меня смертельны, если бы я не владел алхимией. Сложив руки и приложив к ране, я активировал трансформацию, плоть и кости стали зарастать. Но террористы не собирались ждать. Они уже собирались бросить в меня вторую бомбу, как подоспел Виктор. В упор он сделал несколько выстрелов, сильно ранив их. Бомба выпала и мой подчиненный мог погибнуть, если бы я не сбил его с ног, заслонив своим телом. Практически все осколки пролетели мимо кроме трех. Они впились мне в спину, а один прошил насквозь сердце.

    Боль что я испытал в тот момент была чудовищна. Сил же мне не хватило даже на хрип. Спасая подчиненного, я получил смертельное ранение и скорее бы всего погиб, если бы не философский камень, что я всегда носил с собой, с тех пор как создал его. Мне удалось получить его, следуя указаниям из книги Тима Марко. Конечно, цена за него была заплачена соответствующая, вот только люди, что использовались в качестве сырья, ни на что больше не годились. И именно в тот момент, когда я испытал чудовищную боль, и мне показалось, что я сейчас увижу врата истины, мне удалось активировать камень. И в очередной раз я убедился, что алхимия философского камня и преобразования человека схожи. Осколки в моем теле были преобразованы, а опасные раны мгновенно заросли. Дым, оставшийся от взрыва, скрыл следы преобразования, так что никто не мог точно сказать, что здесь произошло. Конечно, все раны я убирать при помощи философского камня не стал, лишь смертельные. С остальным пришлось возиться по старинке, попеременно сплевывая кровь и шипя от боли. Заодно я подлатал и форму, хотя следы алхимического преобразования были слишком очевидны. Форму придется заказывать новую.

    

    - Сэр, зачем вы... - начал возмущаться тем, что я его спас Виктор, но я мигом осадил его.

    

    - Заткнись, это приказ, - ткани я хоть и зарастил, но вот сломанное ребро нет и это давало о себе знать. Как говорится, 'терпимо' и 'бывало и хуже', но в этот момент об этом я не думал. А думал о том, как глупо подставился, забыв, что для Государственного Алхимика нет понятия 'мирное время'. Оттолкнув Виктора, я потянулся за табельным оружием. Боевой алхимией в таком состоянии лучше не пользоваться, а потому вся надежда только на близкий и надежный 'огнестрел'. - Обыщи их, надо установить личности этих уродов.

    

    Обыск мало что дал, но на это есть полиция с ее следователями. Когда дым улегся, к месту происшествия стала подтягиваться толпа зевак. Чтобы не позорить честь армии, мне пришлось подняться и сделать вид, что со мной все в порядке. Виктор шустро обыскал тела, но никаких документов не обнаружил. Я же в этот момент наблюдал за окрестностями, и это принесло свои плоды. Один и прохожих вел себя слишком нервно, а встретившись со мной взглядом, бросился наутек, не реагируя на крик лейтенанта. Штейн сразу бросился в погоню, но я был быстрее. Я уже был на взводе, а потому мир для меня как-то замедлился. Я четко ощутил пистолет в своей правой руке, увидел, как мушка совмещается с корпусом беглеца и мне пришло осознание: 'Пора'. Раздался хлопок. Пистолет не дал осечки и 'бегун' свалился на землю с простреленным плечом. Сколько меня не тренировали Хоукай и Хавок, но такой выстрел получился у меня впервые. Смертельно опасные ситуации порой бывают отличным стимулом.

    Вскоре на шум прибыли патрульные. За это время мы успели немного допросить беглеца. Он оказался товарищем двоих террористов. Большего мы добиться не могли, так как вокруг были люди, а потому нормально выбить информацию было нельзя. Поэтому пришлось попробовать договориться по-хорошему.

    

    - Послушай, может, все-таки скажешь? - негромко спросил я и ласково улыбнулся. - Поверь, когда мы с тобой окажемся в другом месте, то и говорить я буду по-другому. Поверь, тебе не понравится. Ведь не зря же меня называют Жнецом?

    

    В ответ я получил плевок в лицо, заставивший меня улыбнуться. На меня посыпались оскорбления, но я прервал их, вырубив пленника. По моему приказу патрульные доставили подозреваемого в участок. А спустя двадцать минут после происшествия туда явился и я. Следователь пытался возражать, но не особо старался, понимая, что он всего лишь лейтенант. Когда же мы с анархистом остались наедине, Виктор понятное дело был со мной, а то мало ли что, я даже не успел приступить, как тот запел соловьем. На основании этого я сделал вывод, что это на людях они такие смелые. Наедине они более разговорчивые. Виктор едва успевал записывать, а я задавать вопросы. Так что спустя еще десять минут после покушения у нас были ориентировки и адреса чуть ли не всех ячеек города. Как оказалось, мы поймали одного из руководителей этой партии 'взрывников'. Я так и не понял, за каким... они полезли взрывать меня, во главе с этим? Должно быть в этой стране еще не перевелись идиоты. Может это фаза Луны? Или еще какая-нибудь... Какой руководитель тайной организации будет действовать самостоятельно?

    

    В общем, один звонок Фюреру и я уже во главе операции по обезвреживанию террористов. В течение всего дня я носился по всем городу, устраивая облавы и аресты. Народу мы повязали немало. Конечно кто-то ушел, но то были мелкие сошки, которых позднее отловит полиция. Всех же главарей мы повязали. Больше всего меня поразила их детская уверенность, что их никак не могли взять. Когда же проверяли найденные бумаги, сразу стало очевидно, что раскрытие этой группы итак было делом времени. То, что они называли конспирацией... один смех. Удивлял факт как их еще не взяли. Я даже начал подозревать что это либо часть заговора, либо еще один заговор. Но никакая теория не могла подтвердить их 'дурость'.

    Когда операция по захвату закончилась, и первые арестанты были допрошены, меня вызвал к себе Фюрер. Как оказалось, не только его интересовали успехи операции. Весь Генштаб собрался меня послушать. Наверное, для них я стал что-то вроде театра. Развлечений в рабочее время мало, вот они и слушают интересные доклады. Я обстоятельно доложил всю суть дела, назвал имена главарей и их степень вины.

    

    - Полковник, - обратился ко мне Фюрер. - Вы сказали, что были ранены во время взрыва, но сейчас вы стоите перед нами. Вы можете это объяснить?

    

    - В моем деле указано, мой Фюрер, что я изучал медицину, кроме того, мне неоднократно приходилось залечивать свои раны и раны своих подчиненных во время ишварской операции, - честно ответил я. Тем не менее, Брэдли по прежнему изучал меня единственным глазом.

    

    - Это не отменяет того факта, полковник, что вам следовало в первую очередь обратится за врачебной помощью, а уж потом заниматься расследованием, - отчитал он меня, прохаживаясь по кабинету. Генералы же только внимательно слушали, согласно кивая головами. Это для меня проходила головомойка, а для них - бесплатный концерт. Тут Брэдли подошел ко мне, остановился, и положил мне руку на плечо, сильно сжав его. Все бы ничего, но он надавил так сильно, что я невольно дернулся и тут же почувствовал сильную боль в груди, что не замедлило отразиться на моем лице. Во всей суматохе я забыл, что у меня сломаны ребра. - Что с тобой, Эдвард? - Спросил он меня, а затем перевел взгляд ниже и ощупал кости. Я зашипел от боли, когда он дотронулся до ребер. - У тебя сломаны ребра, ведь так? Если ты так подкован в медицинской алхимии, почему ты не вылечил их?

    

    - Я... я забыл! - ответил я, опустив голову и чувствуя, как розовеет мое лицо.

    

    - Забыл? - спросил кто-то из генералов, кажется Генерал-лейтенант Рейвен. Я стоял боком к столу и не видел говорившего. - Как такое можно забыть?

    

    - Молодежь, - хмыкнул Бригадный Генерал Эдисон, пожилой мужчина с седыми волосами и аккуратными бородой, усами и бакенбардами. На носу у него были одеты очки в узкой оправе. - В отличие от нас стариков они могут носиться, ломать кости и бежать дальше. Скажите полковник, если вы не можете правильно оценивать свои возможности, как вы можете отвечать за жизни людей, подчиненных вам?

    

    А вот этот вопрос мне не понравился. Генерал залез в ту степь, куда залезать не следовало. Я уже на деле доказал свой профпригодность, и его слова были продиктованы обычной завистью чужим успехам и возможностям. Впрочем, я никак не отреагировал на эту подначку, ожидая решения Брэдли.

    

    - Достаточно, Бригадный Генерал Эдисон, - сказал Фюрер. - Если сейчас полковник Элрик посчитает, что его чести был нанесен урон вашими словами, он может попытаться вызвать вас на дуэль. Мне не хотелось бы по ее результатам потерять такого генерала как вы и отправлять в тюрьму такого перспективного офицера как полковник Элрик. Или вы считаете, что способны противостоять ему в бою? Эдисон так не считал, а потому замолчал. Я же никак не показал что рад ситуации. И так отношения с генералитетом довольно напряженные. Еще не хватало наживать здесь себе врагов. Хотя, положа рука на сердце, стоит заметить, что они и без меня спокойно заведутся.

    

    Когда все успокоились, Фюрер посмотрел на меня, а потом кивнул в сторону стула, брошенного им в меня. Подняв стул, я поставил его на место.

    

    - Хорошо, касательно ситуации с этими террористами, хочется вынести вам благодарность, полковник Элрик, - продолжил Брэдли. - Конечно, рисковать жизнью недопустимо, но в этом случае, пожалуй, можно сделать исключение. Если бы не ваша своевременная работа, их главари могли бы уйти, - он остановился возле карты и посмотрел на нее. - Ладно, теперь собственно перейдем к вопросу, почему вас вызвали в Централ, Полковник, - он взял указку и повернулся ко мне боком. - Скажите, как у вас с географией?

    

    - В пределах нормы, - ответил я, гадая к чему этот театр.

    

    - И не придерешься, - Хмыкнул Брэдли. - Что ж, раз так, то, расскажите-ка нам, что вам известно про... - указка погуляла по карте и уткнулась в Фотсет. - Вот про этот город! А точнее, про границу и ее оборонительные возможности.

    

    - Фотсет, ключевой опорный пункт нашей обороны на Юговосточной границе Аместриса, - начал рассказывать я. - Находиться в предгорьях Южного хребта. Является узлом пересечения трех направлений железной дороги, пока три года назад не произошло землетрясение, разрушившее часть перегона Домено-Фотсет. В связи с напряженной международной обстановкой в данном регионе восстановление движения поездов затруднительно. В связи с этим было принято решение о разделении пограничных войск на отдельные группировки. Группировка Домено охраняет двадцати пяти километровый участок границы с Федерацией Крета, проходящую в горах Домено. Сорока пяти километровый участок границы с Федерацией Крета и двадцати пяти километровый участок границы с Аэруго, проходящие по равнине от гор Домено до Южного Хребта, охраняет группировка Фотсета. Далее шестидесяти километровый участок границы, проходящей по горному массиву Южного хребта вплоть до границы района Фотсет, охраняет группировка Сенна. Ключевой точкой обороны города является опорный пункт 'Крепость Тахду' в десяти километрах от границы и от Фотсета. Она перекрывает дорогу, ведущую от города к контрольно-пропускным пунктам на границе. У крепости они разделяются и идут одна в сторону границы с Федерацией Крета, а вторая в сторону Аэруго. Обход этой крепости сложен, так как проселочных дорог в приграничной зоне всего три и они труднопроходимы для тяжелой техники вероятного противника. Что же касается возможного обхода крепости напрямую, через лесной массив, то он возможен только для небольших групп ввиду большого количества как искусственных, так и естественных препятствий.

    

    - Что конкретного вы можете сказать про крепость? - спросил бригадный Бригадный Генерал Клемин, высокий темнокожий военный с лысой головой. Обычно он имел привычку курить дорогие сигары, но сейчас он был без них. - Вы упомянули, что она играет ключевую роль в обороне города.

    

    - Это так, - кивнул я. - Крепость Тахду в прошлом являлась столицей княжества Тахду, присоединенного к Аместрису в прошлом веке. Между границей и крепостью Тахда в данный момент наличествует свободная от густой растительности местность, протянувшаяся также на расстояние до полутора километров от нее в сторону Фотсета. Далее идет густой лесной массив. Для того чтобы перекрыть этот участок была подготовлена тройная линия обороны, замыкающиеся вблизи труднопреодолимых естественных преград.

    

    - Вижу, вы изучили особенности фортификации и обороны данного региона, полковник Элрик, - заметил Фюрер, переводя на меня внимательный взгляд. - Может быть, поясните, чем был вызван ваш интерес?

    

    - После ишварской операции я уделил большое внимание истории нашего государства, тем конфликтам, что протекали в эти годы, а также современную ситуацию на международной арене, внутри и на границе нашей страны. Я посчитал, что подобные знания помогут мне лучшим образом исполнять свои обязанности. Я надеялся, что опыт военных деятелей прошлого поможет мне нивелировать недостаток собственного, чтобы принимаемые мной решения были взвешены и верны.

    

    - Как вы видите, молодой человек оказался достаточно подготовлен, - сказал Брэдли. - У вас есть еще какие-либо вопросы к полковнику, Генерал-лейтенант Гарднер?

    

    - Больше нет вопросов, - ответил худой военный в круглых очках и с пепельного цвета волосами. Генерал-лейтенант Гарднер, один из самых влиятельных генералов в Штабе, способный посоперничать даже с Кингом Брэдли. Получается, у него были какие-то сомнения относительно меня и именно поэтому мне устроили эту проверку. Определенно к его советам минимум прислушиваются из-за его значительного опыта, иначе он бы не смог занять столь высокое положение.

    

    - В таком случае, полковник Эдвард Элрик, слушайте приказ, - начал говорить Фюрер и я вытянулся по стойке смирно. Занятия шагистикой даром не прошли, хотя, конечно, приходилось вносить определенные коррективы. Ну что можно поделать, если я маленький?! - В связи с нарастающей напряженностью на границе в районе Фотсета, вы поступаете в качестве усиления местного гарнизона. Там вы поступите под командование Генерал-майора Хакуро, войдя в его штаб и возглавив помимо алхимической, также и научно-техническую часть. Насколько я помню, ваши технические познания это также позволяют.

    

    - Более чем, - кивнул я.

    

    - Теперь, касательно ваших сотрудников, - продолжил Фюрер. - Так как ваша должность в Восточном Штабе освобождается, на ваше место будет назначен толковый офицер. Тем не менее, мы настоятельно рекомендуем оставить ваших нынешних подчиненных под его руководством, чтобы дела были переданы без осложнений. Новых подчиненных вам придется набирать на месте. Тем не менее, мы готовы пойти вам на встречу и предоставить вам кого-нибудь из старших офицеров в помощь, если конечно представленная кандидатура не занимает каких-либо значимых должностей.

    

    Мои брови удивленно поползли вверх. Занятные условия мне предложили. По сути это означало, что: 'Мы тебе поможем, только вот нечем помогать'. Я был прекрасно осведомлен, что в армии Аместриса из военных высокого ранга свободных кандидатур нет и не бывает! Видимо мне остается выбирать кого-то из унтер-офицеров или младшего офицерского состава. В среде генералов послушалось удивление, видимо мое по-детски удивленно-обиженное лицо весьма их насмешило. Даже на лице Брэдли появились какие-то торжествующие эмоции. Я закрыл рот и опустил голову, руки сами собой сжались в кулаки, собирая всю мою силу воли.

    

    - Значит, любого кто не занят, так? Все остальное - вторично, - переспросил я.

    

    - Да, любого кто не занят, - согласился Брэдли. Я поднял голову и веселый шепот смолк. Мой взгляд вновь стал холоден и безразличен.

    

    - Зольф Джей Кимбли, Багряный Алхимик, - назвал я кандидатуру. - Сейчас он как раз точно не занят и вполне меня устроит.

    

    - Вообще-то он сейчас в тюрьме, - спустя минуту сказал Брэдли. Мой выбор заставил всех, даже Фюрера выпучить глаза, что доставило мне немало удовольствия.

    

    - Да, только и делает что бездельничает, пока другие работают, - согласно кивнул я. - Вот я и предлагаю занять его делом ему под стать.

    

    - А тот факт что он убил выше стоящих офицеров вас не пугает, полковник? - спросил с интересом Брэдли.

    

    - Ничуть, - ответил я. - Тем более что ему незачем убивать меня.

    

    - Сейчас он не в самой лучшей форме, - заметил Брэдли.

    

    - Не думаю что его помощь понадобиться сразу, так что он может пока занять мое место в Восточном Штабе, - предложил я. - В случае же обострения конфликта, до Фотсета он сможет добраться с одним из эшелонов.

    

    - Хорошо, я даю добро, - кивнул Фюрер, вызвав шок у половины генералитета. Вторая половина восприняла эту новость спокойно. Тем не менее, Брэдли надавил и с его решением не стали спорить. Дав еще несколько инструкций, меня отпустили.

    

    

    ***