Аннотация: еще одна история относительно древних времен.. случилось это не так уж и давно.. до появления моих основных героев.. то бишь Искандер и Пелдин еще не родились.. только начал.. надеюсь меня хватит на рассказ.. лето.. дача и работа..
Семь. Игра.
Нас было семеро. Хорошее число. Счастливое. Только видать для кого-то иного чем мы. Ибо с самого начала нам везло как утопленникам уже притянутым тяжеленным камнем ко дну, все еще живым и при этом обнаружившим сундук, доверху насыпанный золотом. То бишь вдвойне обидней.
Начать с того, что Мигу вместо меча вручили весло. Большое такое деревянное весло. Хорошо хоть не из сосны. Дерево было крепчайшее и тяжеленное. Если не железный дуб, щепка которого тонет даже в ртути, то как минимум чугунная береза. Щепка которой в ртути не тонула, но и сколотить из нее плот могли себе позволить только любители морских и прочих глубин. И весло, будучи предельно грубо сделанным, весило как раз с самого Мига. Не то чтобы Миг наш был так уж и слаб, но ворочать такой дурой, вместо привычных ему двуручных мечей, никому не покажется легким занятием.
Хрону повезло чуток больше. Ему достался огроменный тесак. Тяжеленный, из крепчайшей стали, с рукояткой из рога какого то громадного, но несчастного чудовища. Этакий тесачина, которым при большом желании одним махом можно было бы располовинить если не пещерного медведя, то уж обычного черного мишку запросто. Подвох состоял в том, что Хрон у нас был ростом с половину обычного человека и тощий как палка от швабры, которую уже изрядно подточил целый клан швабровых бобров. Только оглядываясь на тесак, он обливался потом и судорожно хватался за сердце. Даже подойти боялся.
Фангу достались рукавички. Вязаные, с красиво вышитым цветком на тыльной стороне ладони. Но Фанг и не думал унывать. Без рукавичек или с ними, он оставался самим собой. То бишь смертельно опасным бойцом-рукопашником. Стиль его назывался по-восточному мудрено, и переводился самым презабавным образом. Парад Семнадцати Глухих Черепах и Розовый Цветок Дыни Распускающийся Под Пляшущей Мышью. Многие враги Фанга, ныне уже упокоенные раз и навсегда, начинали дико хохотать, когда Фанг на своем ломаном харасском рассказывал какой он стиль будет использовать супротив них. Вот только забавно было только первые две секунды. Затем, когда первые пять-семь приспешников врага разлетались на кусочки под ужасающими ударами тонких, но невероятно жилистых голых рук Фанга смех моментально прекращался, и далее следовали совершенно иные звуки. И вообще этот Фанг жуткий тип.
Пелдин, наш отрядный неудачник, на этот раз не сильно отличился. Ему в качестве оружия досталась отличная поварешка. Прочная, объемистая, в семь, а то и в восемь мисок супа, из отличной нержавеющей стали, со стальной же рукояткой. И даже удобным крючочком, чтобы значит, ее подвешивать на полку. Или за краешек котла, чтобы значит, не утонула в похлебке. Несомненно Пелдину повезло. Если умело треснуть такой поварешкой в лоб, можно не то что человека, а горного тролля упокоить. Но не повезло поварешке. Ибо нет на свете человека более невезучего, чем наш Пелдин. Он в состоянии укокошить себя даже свежим кексом, причем не подавившись им во время завтрака, а зарезавшись. Думаете невозможно зарезаться свежим кексом? Увы, вы ошибаетесь. Очень даже возможно. По крайней мере, если вас зовут Пелдин.
Тутместнет оказался в двоякой ситуации. С одной стороны ему очень нравились кривые полосатые жезлы, потому как он был самой настоящей ожившей мумией, а с другой ему совсем не нравился огонь, ибо он опять же был самой настоящей ожившей мумией. И что же ему было делать с Полосатым Кривым Жезлом Огня? Ясно дело, не пользоваться ни в коем случае. Ибо любовь -любовью, но и гореть из-за этого синим пламенем тоже не стоит. Во всяком случае, если ты самая настоящая ожившая мумия.
Верзила Дрын и в этот раз оказался любимчиком удачи. Он любил орудовать большими, в человеческий рост, тяжеленными секирами. И такая ему досталась. Была она большой. В человеческий рост. Тяжелой. И собственно, секирой. Безо всякого подвоха. Что было более всего и подозрительно. Но Дрын не унывал. Такой уж он человек. Если конечно он человек, а не переодетый в потертый костюм каменный тролль. Ибо росту, весу и силы в Дрыне не меньше чем в полудюжине людей за раз. И ума кстати тоже. Мало кто мог обыграть его в шашки-догоняшки. А уж в шахматы уж и подавно. Не говоря уже о том, насколько тщательно он планировал наши действия. Все-таки недаром он наш командир.
Ну и я. Разрешите представиться. Квинт, просто Квинт, уж такое у меня имя. И мне на этот раз удача дала решительный отказ. Хотя и раньше не особо баловала, а была предельно сурова и скупа.
Мне достался меч. Меч. Этакая железная штуковина. С одной стороны удобная рукоятка, с другой- длинная полоска стали. Достаточно острая, чтобы разрубить перо на лету и мощная, чтобы развалить человека в цельнометаллических доспехах. Просто идеальное оружие для любого неглупого, сильного и ловкого человека.
Но для меня это оружие не подходило никоим образом. Ибо во-первых я не особо умен, сколь ехиден. Во-вторых сил у меня не так уж и много, как хотелось бы. Ну, а о ловкости, я уж лучше промолчу. Ибо даже Пелдин, человек способный на совершенно твердой и ровной земле споткнуться и переломать кучу костей, по сравнению со мной сущий акробат. И, в-третьих, я не человек.
В смысле, до недавних пор был человеком. Тоже довольно-таки жалким. А теперь я вампир. Да такой, что я сам тогдашний, еще человеческий, отделал бы себя нынешнего, уже вампирского, без особых хлопот и в течении минуты и даже меньше. И быть может даже с некоторым стыдом. Ибо бить слабаков- позор. И это при том, что до того как стать вампиром я дрался в своей жизни раза два. Первый, когда мне было пять лет и соседний мальчуган дав мне в нос отобрал у меня лопатку в песочнице. И второй раз, когда в школе я пятиклассник был позорно поколочен тщедушным третьеклассником. А сейчас, я, тридцатидвухлетний вампир с нежитьским стажем в три месяца пал бы от руки того же ужасного третьеклассника за еще более короткое время. Ибо я самый жалкий вампир из всех вампиров только существующих в Лучшем из Миров.
В принципе я мог поднять меч. И даже некоторое время удерживать на весу. Не за счет своих нежитьских сил, конечно же, а лишь потому как меч, будучи идеальным, весил удивительно мало. И был сбалансирован настолько тщательно, что закрадывалась мысль о работе целого Старбургского Урнирверсистета, да такой что по ней явно было защищено больше дипломов, чем весит вся наша Семерка с оружием и походным провиантом.
Но суть не в этом. Остальные пятеро из Семерки, за исключением невероятно довольного своей секирой Дрына, поскрипели зубами, завидуя моему оружию. Даже неудачник Пелдин. Который при всем своем невезении и с поварешкой был в сотни крат опаснее меня, какой бы мне меч не достался.
Теперь мы все были с Оружием. И значит Игра Началась. Будь проклят ее ведущий. Хотя судя по его могуществу и невероятной силе он действительно проклят и от каждого нового проклятья становится еще более могущественным и сильным. И вовсе не желает никоим образом чахнуть и умирать оттого, что окружающие ругают его самыми последними словами и желают самой скорейшей погибели.
Со страшным скрипом отворились врата. Хотя на петлях блестело столько масла, что можно было бы поджарить в нем целую бычью тушу. Скрип этот несомненно воспроизводила какая-то зловещая магия, ибо даже у бесстрашного Дрына дрогнула крепкая и широкая как стальная балка рука. А я, дитя ночи и крылатая смерть во тьме, так вообще рухнул на пол и забился в предсмертных судорогах. И не умер лишь по той причине, что уже был порядочно мертв. Скрип ужасал. И когда он прекратился, вздох облегчения дружно издала вся Семерка. Даже Тутместнет, который ртом пользовался лишь для одной задачи, глухо рычать и гнилыми зубами жевать трухлявые бинты, издал рык удивительно похожий на вздох облегчения.
Нас явно пригласили вступить в Игру. Выдав оружие, прямо скажем весьма неоднозначное, любезный Хозяин Игры запустил свой демонический механизм, и Врата распахнулись. И значит, следовало идти.
Ибо мы уже знали, что бывает когда никто не выходит за Врата. Одна группа приключенцев уже получившая оружие, уж куда лучше нашего, решила никуда не выходить и биться в Гостиной. И тогда, по прошествии часа с момента открытия, в Гостиную через приветливо распахнутые Врата ввалились чудовища. Несметное количество ужасающих монстров всех мастей, форм и размеров. Кого там только не было. Наверное, только добрых и достаточно симпатичных демонов. Все остальные были предоставлены в таком кровожадном разнообразии и количестве, что несчастных приключенцев просто разорвали на кусочки. И пусть они ожесточенно сопротивлялись, и каждый из них уничтожил достаточное количество чудовищ, чтобы обеспечить чудовищным мясом население голодного сорокотысячного города на целый месяц, они продержались недолго.
Из нашей Семерки, еще не получившей своего именного оружия Дрын, Тутместнет, Миг и особенно Фанг голыми руками забили до смерти более сотни различных монстров. И даже Хрон, тощий тщедушный карлик, сумел задушить в неравной схватке какого-то чешуйчатого хвостуна с гибким шипом заместо хвоста. А Пелдин удачно поскользнувшись на фиолетовой кишке, разбил себе затылок в кровь и послужил причиной жутко-неправдоподобной гибели целой дюжины дюжих чудовищ. Лишь у меня на счету не оказалось и единого монстра. Зато я сам оказался на счету очень и очень многих монстров. Меня во время той битвы убивали раз тридцать, наверное. Если не больше.
Ужасная была схватка. Благо на нас чудовища внимания особо не обращали. Так, вяло отмахивались. Но и этого оказалось достаточно.
Тутместнет размолотый в прах опал грудой порванных бинтов. Но с ним такое происходило и задолго до того, как кто-либо из нас родился. И даже до того как улетел последний дракон. И быть может даже до того, как блентамские пастухи решили вдруг заместо своих исконных пастушьих дел заняться переустройством мира при помощи меча и магии, что, в конечном счете, привело к созданию Великой Блентамской Империи, просуществовавшей три тысячи лет и, захватив шестую часть населенного мира, успешно разложившейся на мелкие королевства. И потому никто особо не обеспокоился. У существа сумевшего просуществовать такую прорву времени воля к жизни более чем существенная.
Дрын получил нехорошего вида царапину на бедре, начавшую стремительно загнивать. Основная нехорошесть которой заключалась в том что обычно Дрын выходил из всех драк целеньким и даже не особо вспотевшим. И не потому, что там прятался или убегал со страшной силой на хорошем коне, а то и вовсе ходулях. Наоборот, я еще ни разу, даже в дурацких бах-трах иллюзион-постановках, не видал человека, который бы дрался с таким упоением и яростью. И на этот раз Дрын не подвел ожиданий, ни моих, ни своего боевого пыла. Он с радостью ринулся в самую гущу драки, разрывая и круша врагов голыми руками. Даже успел поорудовать чужим Оружием, пока оно стремительно растворялось в его могучих руках. Затем, схватив более-менее вытянутого, бронированного и шипастого монстра, принялся орудовать им как палицей. И пока бедолагу не разорвало на куски от ударов по более бронированным и шипастым собратьям, Дрын успел укокошить две дюжины чудовищ всех мастей. А затем когда палица-монстр совсем истрепался, подхватил с пола чью-то гигантскую клешню и перебил ею еще две дюжины. Потом монстры, разорвав на куски нарушителей правил, неспешно ретировались, тем самым лишившись многих и многих своих собратьев. И особенно огромного зубастого костяного крыса размерами, чуть уступавшими самой Гостиной, оставшегося задержать погоню в лице кровожадных Дрына и Фанга. В результате чего Крыс обзавелся лопнувшим черепом и клешней пробившей его костяную броню и разорвавшей семь из его девяти сердец. А Дрын обзавелся царапиной. Ужас.
Хрон полупридушенный собственноручно задушенным хвостуном растирал темно-фиолетовый синяк на шее. Хвостун самую малость уступавший в силе Хрону, и потому то и сдохший, несмотря на чешую и шип-хвост был даже на него слегка похож. Со стороны, то бишь с положения втоптанного в пол и раскатанного в тонкую лепешку вампира-слабака, то бишь меня, казалось что это два брата-близнеца душат друг друга. И в какой-то момент мне даже показалось, что победил-таки монстр, но потом выяснилось у кого есть шип-хвост и чешуя, а кого нету ни того ни другого. И оказалось, что победил-таки в почти братоубийственной схватке наш Хрон.
Даже ужасный Фанг был слегка ранен. Отбил костяшки пальцев и ободрал кожу на кулаках в кровь, что было само по себе удивительно. Ибо я лично видал, как он своей голой рукой пробивал на спор нагрудник рыцарских доспехов. И даже царапины не оставалось. На кулаке, естественно. Потому как, чтобы царапин не осталось на нагруднике, могу даже я ударить. В принципе я могу ударить даже по свежайшему и наимягкому кексу, по тому самому которым может зарезаться наш Пелдин, так чтобы на нем не осталось царапин, а мое запястье оказалось бы переломанным в пяти местах.
Кстати о Пелдине. Он опять чуть было не погиб. Всегда с ним так. Он постоянно бывает совершенно избит и измучен, находится на краю жуткой гибели, балансируя на грани жизни и смерти с ловкостью пьяной хуруни, и как всегда не погибает. Талант у человека. Если конечно он опять же человек, потому как не бывает людей настолько невезучих и при этом настолько же везучих. Я после знакомства с ним сперва даже решил что он Бог. Какой-нибудь совершенно чокнутый, благо таких хватает, настолько же могучий, в запредельные времена потерявший память о своей истинной сущности и систематически, например каждую среду, частично теряющий ее вновь и вновь. Позабывший все свои чудотворные способности, но не смогший избавиться от поистине божественного везения, компенсируемого действительно божественным невезением. Но меня разубедил Дрын. Он был Пелдину родным дядей, и знал того как облупленного, то бишь с самого младенчества. И особой божественности за своим племянником не замечал.
Единственным кому повезло выбраться из тогдашней драки совершенно целым, оказался Миг. И все благодаря тому, что его еще в самом начале схватки самым банальным образом проглотили, даже толком не разжевав. Когда весь в чудовищной крови, слизи и ошметках потрохов, Миг таки пробился наружу из желудка своего поглотителя, драка уже кончилась. Костяной крыс дергался в предсмертных судорогах. Кровь, слизь и кишки щедро удобрившие пол Гостиной прозрачнели и таяли на глазах. Лишь тела растерзанных приключенцев никуда не делись, и остались на своих местах, расплывшись багрово-черными кляксами. От монстров же не осталось и следа. Как будто их и не было. И когда все очистились от монструозной грязи, то оказалось, что на Миге нету даже самой крохотной царапинки.
Благо, когда каждый из нас обзавелся собственным Оружием, болячки и ушибы мгновенно прошли, как будто их не было вовсе. Хотя особой нужды в мистическом излечении не было и в помине. Ибо Фанг и Дрын, будучи профессиональными приключенцами и опытнейшими убивцами, также умели исцелять, и особенно исцеляться. Только Фанг призывал для этого внутреннюю энергию Цы, а Дрын творил хитрейшее заклятье исцеления, используя разлитую в воздухе угасающую жизненную силу убитого врага. Тутместнет восстал из мертвых, как всегда, под ужасающие хрипы, стоны и истеричный визг кого-то невидимого и возможно женского пола. И выглядел он при этом даже хуже чем прежде. Совсем уж омумиевевшим. Хрон принял лечебное зелье. Не жалеет человек чужих денег на собственное здоровье. Ворюга проклятый. Пелдин как обычно отделался легкими ушибами и синяками. Всегда у него так. Вроде бы БА-БАХ, думаешь, вот бедолага, на ошметки разнесло. А нет, ссадина над бровью. И гектар местности в труху и пепел. Я будучи вампиром не мог не восстановиться при всем своем желании. Количество плещущейся на полу монструозной крови просто не оставило мне шансов спокойно развоплотиться. И я, будучи вампиром нетрадиционной специальности и способным восставать из праха буквально от любого жизненного сока, даже весьма неаппетитного, ожил во всей своей первозданной красоте и мощи. То бишь бледным, слабым, сутулым и нескладным. Не люблю свое отражение. Слава Небезумным Богам, теперь я в зеркалах не отражаюсь.
И вот мы сделали свои первые шаги за Врата. Игра официально началась. Самое время подумать и поговорить.
- Ну и каковы наши шансы, командир?- спросил Миг и поудобнее перехватил тяжеленное весло, то бишь свое Оружие.
- Шансов нет вовсе, но мы должны идти,- ответил Дрын и сурово сдвинул брови.
- Да уж, командир, вселил ты в нас надежду,- сказал Миг.
И человек неискушенный принял бы его заверение за самую толстую иронию на всем белом свете. Но человек хорошо знающий Мига понял бы, что у тертого жизнью и жестокими баталиями солдата действительно появилась какая-то Надежда. Ибо он в свою очередь хорошо знал своего командира. А тот знал толк, как выживать в ситуациях, в которых невозможно выжить в принципе.
- Надеся есь осноф на котори истикаит самь жизь,- произнес глубокомысленно Фанг и надел рукавички.
Красненькие с синим цветочком и ярко-желтым узором, они смотрелись на мощных ладонях тайкитца как нечто ужасающе-смертельное. Почти как отряд боевых магов особого назначения. Как следует разозленных магов.
- Гррр... Хррр...- внес свою лепту в беседу Тутместнет и жеванул бинты черными как уголь зубами.
- Точно подмечено, нам кранты. Но делать все равно нечего. И вдруг можно будет что-нибудь стащить? Этот колдун вряд ли из бедных, раз нанял такую свору демонов, - выдвинул свою версию Хрон.
Ибо будучи ворюгой он просто не мог сказать иного. Потому что в противном случае треснули бы небеса, и на землю пролился бы огненный дождь из раскаленных добела медяков. Так как не может человек с тощей и карликовой статью, хитрым и подвижным лицом, ловкими и тонкими пальцами быть в СоСвоКе кем-то иным окромя вора. Мироздание обязывало. А при всей скверности своего нрава, Хрон не мог противиться его воле.