Сподынюк Борис Дмитриевич. Это было, было

Это было, было

Глава первая.

Проводы.

Июнь 1965 год. Одесса.

Игорь проснулся оттого, что правая его щека и ухо начали нагреваться, как будто кто-то увеличительным стеклом начал прижигать вышеуказанные части его тела. Открыв глаза, он увидал, что солнце, договорившись с ветром который приоткрыл занавесь на открытом высоком окне, протянуло свой лучи и положило их на щеку и ухо Игоря. По началу это было приятно, но затем солнышко, видя, что Игорь не встаёт, а оно уже в зените, по-видимому, рассердилось на такое проявление лени со стороны Игоря и слегка прижгло его. Не больно, но настойчиво.

Игорь сел на постели, с удовольствием, как это бывает, только, у молодых и здоровых парней, потянулся. Потом, из положения "сидя" упал вперёд в позицию "Упор лежа". Несколько раз отжался, сперва на кулаках, потом на пальцах рук. Затем вскочил и переместился под холодный душ. Напор воды, на удивление, был хороший. У Игоря в первый момент перехватило дыхание от холодной воды, но через пару секунд организм адаптировался, и чувство блаженства охватило Игоря. Он крутился под тугими струями душа, напевая какую-то мелодию, которая ему очень нравилась, но он не помнил, как она называется. Знал, что её исполняет Луи Армстронг. Он находился под душем до тех пор, пока на его теле не появились пупырышки, как на неженских огурчиках. Он выключил воду, большим махровым полотенцем вытерся насухо, причесал волосы вперёд, ( он носил короткую стрижку, модную в то время, называемую "Акула" ) и одевшись вышел на кухню.

Родителей не было, они куда-то ушли, на столе стоял обязательный утренний стакан кипячёного молока, на тарелочке лежали четыре свежее испечённых сырника. Рядом со стаканом с молоком лежала какая-то бумажка.

Игорь засунул в рот сырник, сделал глоток молока и, взяв в руку бумажку увидал, что это повестка из военкомата. Как только он понял это, его настроение резко испортилось. Как вы сами понимаете, служить в Армии он не хотел и несколько раз подъезжал к своему отцу с просьбой откосить его службы в Армии. Но отец Игоря наотрез отказался это делать, хотя имел такую возможность. Генерал-майор авиации, лётчик испытатель, последние годы, до выхода в отставку, служивший начальником штаба Воздушной Армии, он мог с помощью одного, двух звонков своим друзьям сделать так, чтобы Игорю дали отсрочку на год. А за этот год Игорь смог бы поступить в институт, в котором была военная кафедра, и, проучившись в институте, и время не потерял бы и офицером запаса стал. Но отец был твёрд, он считал, что каждый молодой человек должен прослужить в Армии положенный срок. И только отслужив, этот молодой человек может считаться мужчиной.

Игорь очень любил своего отца, уважал его мнение и во всём пытался ему подражать. Но в душе Армии слегка побаивался, считал, что напрасно потеряет три года. В то время срок службы в сухопутных войсках и в авиации составлял три года, в военно-морском флоте - четыре года. Мало того Игорь был влюблён. Он повстречал девушку, в которую втрескался по уши, их роман развивался по всем законам жанра, то есть плавно перетёк от букетно-конфетного периода к постельному периоду с перспективой женитьбы. И призыв в Армию ломал эти планы Игоря.

После окончания автомобильно-дорожного техникума, Игоря и его троих друзей направили на работу в Автобусный парк, где они и трудились механиками, по сей день.

Сегодня Игорь должен был заступать на смену, работал он по графику двенадцать часов через тридцать шесть, и в восемь вечера должен быть на работе. Сегодня, уже заступил на сутки его друг Саша, работавший механиком КТП в том же парке. Игорь, закончив завтракать, позвонил Саше на работу. Тот взял трубку сразу.

-Привет Сань, это Игорь - тусклым голосом начал он разговор, - представляешь, мне пришла повестка из военкомата на завтра на десять утра.

- Привет Игого - бодренько отозвался Саша, - мне, тоже, принесли повестку и, тоже, на десять утра завтра. Но, - продолжал Саша,- мне, до тебя, звонил Портос (наш соученик по техникуму и друг Костя Протосеня) и сообщил, что ему и Кову, тоже, притащили повестки в тот же военкомат на то же время. В группе, с Игорем и Сашей, учились двое ребят с похожими фамилиями,- Колесник и Колесников. Второй и получил прозвище Ков.

- Значит, завтра встречаемся в военкомате, а там и решим, что нам делать, - резюмировал разговор Игорь.

-А что мы можем решить? - удручённо спросил Саша и продолжил - единственная надежда на то, что отложат призыв по какой-нибудь причине, но это нереально. Короче, до завтра, - закончил он разговор и отключился.

Игорь положил трубку. Известие о том, что всё-таки уходят в Армию все четверо друзей и однокашников, его немного взбодрило. Ещё добавила оптимизма предстоящая встреча с любимой девушкой в шесть вечера, за два часа до начала работы. Но, за эти два часа, можно многое успеть, тем более встречаются они в квартире любимой, родители которой уехали и будут обратно только к часу ночи. Они вдвоём, свободная хата, - предел мечтаний любого парня.

Любимую девушку Игоря звали Радмила. Родители её белорусы, отец полковник, служил в штабе Одесского военного округа, мать домохозяйка. У Рады, так её называл Игорь, ещё была сестра Аня, превредное создание возрастом в четырнадцать лет. Только, общаясь с Аней, Игорь узнал, как влияет переходной возраст на девиц. Хорошо, что Радыны родители взяли её с собой. То есть, Игорю ничего не мешало насладиться полностью тем временем, что они пробудут наедине с Радой. Эта мысль заставляла его сердце биться чаще. Рада была высокой, примерно сто семьдесят сантиметров, с длинными, стройными ногами, осиной талией. На её лице, особенно, выделялись её огромные серо-стального цвета глаза, украшенные длинными и пушистыми ресницами. Они, как два бездонных озера притягивали к себе, и в них хотелось утонуть. Несколько крупноватый нос на фоне этих глаз пропадал, не портя её милого личика окружённого шелковистыми, пепельными волосами уложенными, всегда, со вкусом. Эта очаровательная головка сидела на длинной и удивительно нежной шейке, которая плавно перетекала в покатые плечи и высокую грудь. Кожа у неё была такая нежная, что просвечивалась. На груди кожа напоминала телесного цвета мрамор, только тёплый и живой, абсолютно, без изъянов, только под левой грудью в месте, где грудь плавной округлостью переходит в мягкий животик, была маленькая, круглая родинка. Грудь у неё была идеальной формы, округлая, стоячая с нежными розовыми сосками, упругая и чувствительная. Игорь, больше всего на свете, любил целовать её грудь, ощущая языком, как её соски реагируют на его поцелуи. Если ему удавалось засыпать с Радой, то заснуть он мог только тогда, когда в его руке, доверчиво, лежала её грудь.

Сегодня, конечно, о таком счастье мечтать и не приходилось, так как у них было, всего, два часа. Да всего, но целых два часа. У Игоря от этих мыслей сердце начинало работать как мотор гоночной машины, - быстро и мощно. А когда он представил себе, что на три года будет лишён свиданий с Радой, ужас обуял всё его существо. Только, когда он подержал повестку военкомата в руках, он понял неотвратимость потери, которая его ожидает в ближайшем будущем.

Игорь бросил взгляд на часы, они показывали три часа дня. Он взял тарелку из-под сырников, чтобы помыть её и под ней увидал сложенную вдвое бумажку. Развернув её, он нашёл в ней три рубля и несколько строк, судя по почерку написанных отцом. В записке отец сообщал, что они с мамой пошли на приём к маминому врачу, его он просит купить хлеба и колбаски и соорудить себе тормозок на работу самостоятельно.

Помыв тарелку и стакан, надев шорты и майку, натянув сандалии на босу ногу, Игорь побежал в магазин находящийся напротив его дома. Народу в магазине было мало, и он, быстро, купил буханку свежего хлеба, сто пятьдесят грамм докторской колбасы, два плавленых сырка. Дома приготовил себе двухэтажный бутерброд с колбасой, маленький бутерброд для чая с плавленым сырком, вскипятил чайник и заварил себе в литровом термосе чай. Посмотрев на часы, мысленно чертыхнулся, стрелка на часах не хотела двигаться, стояла как приклеенная и показывала четыре часа дня, как казалось Игорю, вечно.

Делать дома было нечего, а показываться на глаза родителей Рады он не хотел, чтобы не натолкнуть их на подозрения. Поэтому Игорь взял с книжной полки, наугад, книгу и завалился на диван, чтобы убить полтора часа до свидания с Радой. Раскрыв солидный фолиант он увидал, что это была книга А.А Игнатьева "50 лет в строю". Со свойственным всем молодым людям максимализмом он уже хотел отнести книгу обратно на полку, но, начав читать, так увлёкся, что с трудом заставил себя отложить книгу без четверти шесть. Пяти минут ему хватило, чтобы собраться и без двух минут шесть он постучался в квартиру Рады. Дверь открылась мгновенно, как будто кто-то стоял за дверью и ждал, когда же он постучит. Рада, открыв дверь, схватила его за руку, буквально втащила внутрь, закрыла дверь и бросилась Игорю на шею.

Ну что же ты, так долго, - шептала она ему в ухо, - родители уже полчаса как уехали.

Привет Радочка, извини, готовился на работу, - в перерывах между поцелуями, - проговорил Игорь ведя Раду в её комнату к её постели.

Я бы тебя и сама приготовила, - расстёгивая ремень на его брюках и спуская их на пол, - дрожащим голосом проговорила она.

Игорь лягнул ногой, и брюки куда-то улетели. Рада была в одном халатике, под ним даже не было белья, и когда Игорь дернул за шёлковый поясок халатика он, как по заказу, распахнулся, обнажив радостно заалевшими сосками, изумительно красивые груди Рады.

Игорь тут же поймал губами сосок её левой груди, втянул его в рот и начал языком нежно его ласкать. Сосок тут же затвердел и вырос во рту, как бы, предлагая продолжать, не останавливаясь его ласкать. Но Игорь был опытным любовником. Он выпустил сосок и начал покрывать быстрыми мелкими поцелуями чувствительный около сосковый кружок, потом по спирали саму грудь, взасос поцеловал очаровательную родинку под левой грудью. Затем, резко переместившись, поймал губами сосок её правой груди и повторил с ним всё то, что он проделал с левым соском, одновременно взял её левую грудь в свою руку и слегка потискивая её и, поглаживая, не давал падать её нарастающему возбуждению.

Ноги у Рады ослабли, и она легла на постель. Игорь, не выпуская изо рта сосок её правой груди, левой рукой начал поглаживать её лобок покрытый шелковистыми волосами. Её ноги сами раздвинулись, возбуждение их достигло апогея, она взяла в руку его возбужденный член и потянула его к тому месту, куда он давно был готов. И Игорь ворвался туда со всей мощью и желанием двадцатилетнего мужчины. Рада обхватила его ногами и выгнулась дугой. Она отдавалась ему со всей страстью на которую была способна, она не жалела ничего, ни себя, ни своего тела, ни своего голоса. И когда они достигли этой победной точки, вершины любви и наслаждения, Рада закричала так страстно, с такой радостью и таким торжеством в голосе, что Игорь испугался, не сделал ли он ей больно или неприятно......

Когда Игорь пришел в себя, Рада лежала рядом и на губах её блуждала лёгкая, счастливая улыбка. Она лежала, абсолютно, голая, не стесняясь и разметавшись по постели. Игорь смотрел на неё и любовался ей.

Боже, - думал он, - какая же она красивая, какая женственная и какая страстная.

Как же я смогу жить без неё целых три года? Это невозможно. И как сейчас ей сказать, что, может быть, через неделю мы расстанемся на три года. Даже представить себе тяжело.

Три года!!!

Рада открыла глаза и, не изменив позы улыбнулась Игорю.

- Ой, Игорёшка! Как же я счастлива! Если бы ты, только знал, как же я люблю тебя, - обнимая Игоря за шею и прижимаясь к нему, проворковала Рада.

- Да моя милая, - целуя Раду в шейку, ответил Игорь, - я тебя тоже очень, очень люблю.

Рада положила голову Игорю на грудь, и начала поглаживать его рукой.

-А мне сегодня повестку в военкомат на завтра принесли, - вдруг ляпнул Игорь и почувствовал, как после его слов напряглась Рада.

- Понимаешь Радочка, - заторопился Игорь, - я звонил Сашке и ему тоже прислали повестку, и Портосу, и Кову. Завтра в десять утра мы встречаемся в военкомате. Ну, а потом, я тебе, точно скажу, заберут меня в Армию или нет. Пока, нет смысла так переживать. У нас была отсрочка до января, призыв в Армию только раз в году, обычно осенью. А до осени можно успеть сдать экзамены в институт с военкой. Тогда в Армию не заберут.

Но Рада не слушала Игоря, она думала о чём-то своём и из её больших глаз тихо скатилась на грудь Игоря слеза.

Игорь расстроился тоже.

- Черт меня дёрнул сказать ей это сейчас, тем более через десять минут нужно вставать и бежать на работу, - думал про себя Игорь. Он обнял Раду и начал целовать её лицо, мокрое и солёное от слёз.

- Ну, успокойся, Радочка, - бубнил он ей в ухо, - ну, пожалуйста. Если я тебя оставлю плачущей, то не смогу работать, а мне, уже, нужно собираться. Ну, миленькая, ну, пожалуйста. Приходи завтра к десяти к военкомату, там и решим с тобой, что будем делать дальше. Поверь, я тебя очень люблю и не хочу тебя потерять.

- Хорошо, я не буду плакать, можешь спокойно идти на работу, - сквозь слёзы тихо сказала Рада.

Игорь вскочил и начал одеваться, Рада тоже встала и, надев халатик, начала подавать Игорю его вещи разбросанные по всей квартире. Брюки, которые он лягнул при снимании, улетели, аж, в коридор. Наконец-то Игорь собрался, взял пакет со своим тормозком и, подойдя к двери, впился поцелуем в мягкие и такие податливые, сладкие губы Рады. Она приоткрыла рот и впустила в свой рот язык Игоря, который погрузился в необыкновенную нежность и сладость. Внизу у Игоря всё напряглось и, он понял, что если задержится хоть на минуту, то уйти, уже, не сможет. Взяв всю свою волю в кулак и изнасиловав себя, Игорь отлип от Рады и выскочил за дверь.

На работу Игорь опоздал на пять минут, бригада слесарей была в сборе. Игорь быстро раздал им задания на смену и побежал к Сашке на КТП. У него, как раз, было затишье в работе. Они поздоровались, и Игорь присел на диванчик, стоящий рядом с рабочим столом Сашки. Если Игорь был напряжен, то Сашка был спокоен и расслаблен.

Ну, ты чего, - начал Игорь, - уже смирился с мыслью, что загребут в Армию?

Да нет, - расслаблено отвечал Саша, - просто мы, пока, имеем только повестку, которой нас приглашают в военкомат. Это может оказаться очередной проверкой документов, может, какие-то вопросы у них появились. Они могут промариновать нас некоторое время, да и отпустить с богом. Ты же знаешь, что призыв всегда был осенью, а сейчас, только июнь месяц. Так что не психуй.

Да я и не психую, я уже смирился, - задумчиво проговорил Игорь, - у меня сегодня перед работой была встреча с Радой. Вот она то и запсиховала.

Ну, я так и понял, - хохотнул Саня, - сходи в душ, а то от тебя пахнет как от быка, который, только, слез с тёлки.

Тоже мне болтун зоотехник нашёлся, - отбрил Игорь, - откуда ты знаешь, как пахнет от быка после секса, если ты быков только на картинке, или в кино видел. Но в душ сходить, вообще-то, нужно, а то я весь потный. Значит Сань, завтра дождись меня и вместе в военкомат порулим.

Договорились, вали в душ потный ты бычара, - не смог не съязвить Сашка.

- Заткнись и займись делом, зоотехник. Пока, - сказал Борис, поднимаясь с диванчика.

Он, действительно, пошёл в душ, в котором никого не было, встал под тугие струи воды и начал смывать с себя благородный пот, заработанный в изумительном сексе. Он стоял под душем, закрыв глаза, и представлял себе Раду. Это его так возбудило, что он, силой, начал прогонять эти картинки, которые возникали в его мозгу, иначе, если бы кто-нибудь вошёл в душевую Игорь выглядел бы по-глупому.

Поэтому он включил холодную воду, которая отвлекла его от его мыслей и, вылез из-под душа. Вытершись, насухо, махровым полотенцем Игорь зашёл в свой стеклянный скворечник в зоне техобслуживания автобусов, сел за стол и занялся оформлением необходимой документации. Смена прошла спокойно, нештатных ситуаций не возникло, а наоборот, была возможность подремать за столом с двенадцати почти до трёх ночи. Такая возможность возникла потому, что автобусы, занаряженные для прохождения технического обслуживания не прибыли с линии. Утром после восьми, сдав смену дневникам, Игорь пошёл на КПП, где к нему присоединился Саша. Он уже помылся в душе и выглядел бодро. Они сели на трамвайчик и доехали до вокзала, там, на привокзальной площади зашли в кафе и выпили по чашке горячего кофе с молоком и заели очень свежим рогаликом. Вокзальные часы показывали половину десятого. Передумав садиться на трамвай, до военкомата нужно было проехать всего две остановки, они пешком направились к военкомату. Там их уже ждали их однокашники и друзья, - Портос и Ков.

Встретившись, они обнялись, поделились новостями, высказали свои предположения относительно военкомата. Во время всего разговора Игорь крутил головой, осматривая подходы к военкомату, пока Сашка не ругнулся: "Та стой ты спокойно, не крутись, придет твоя тёлка, бычара . Сейчас только без десяти десять".

И нужно сказать, что Санька как в воду глядел. Буквально, через минуту на тротуаре показалась Рада. Она шла походкой королевы. На ней была коротенькая юбочка, открывающая её длинные и стройные ноги, а боковой разрез на юбке ещё и показывал её сексуальные, покрытые лёгким загаром бёдра, которыми она покачивала при ходьбе в каком-то, удивительно завораживающем мужчин, ритме. Сверху не ней была надета синяя кофточка, пошитая по талии, которая наряду с осиной талией подчеркивала округлую и аккуратную попку. На ножках у неё были бежевые босоножки, состоящие из одних тоненьких лямочек на высоком каблучке-шпильке. В них её ступни выглядели, очень, нарядно с покрашенными красным лаком ноготочками. Её пепельные волосы были уложены в причёску "Паж", губы были накрашены, очень, яркой, розовой с перламутром помадой, в мочках её ушек, сверкали опалом, розоватые клипсы.

У парней, при виде этой картины, челюсти поотваливались. Даже, любитель съязвить Сашка был поражён этой, с ног сшибающёй красотой Рады и, так же, застыл с отвалившейся челюстью.

Первым в себя пришёл Игорь и, с распиравшим его чувством гордости за свою девушку, представил ей своих друзей. Все ребята, как могли, пытались сказать Раде какой-нибудь комплимент. Но, как показалось Игорю, ей больше всего понравилась фраза: "Вот это станок!!!" которую сказал Сашка вполголоса Игорю, а она услыхала. Поскольку парням, уже, нужно было заходить, Игорь усадил Раду на скамеечку у проходной военкомата, откуда, сразу, вышли двое солдат и уставились на Раду.

Игорёшенька, постарайся поскорее, а то эти двое служивых об меня измозолят себе глаза, - прощебетала Рада, бросая игривые взгляды на солдат.

Привыкай моя красавица, если не повезёт и я, скоро, таким буду - грустно заметил Игорь.

Показав свои повестки солдату на проходной, они вошли в военкомат и, поскольку все, были направлены в один кабинет, так гурьбой и вошли. За столом сидел пожилой майор, который удивленно посмотрел на эту толпу.

В чём дело? - спросил майор.

Нас пригласили к вам, вот повестки, - вежливо отвечал Саша. Он был старше всех на год и, по умолчанию, ему было представлено право первого слова.

Майор посмотрел повестки, затем открыл журнал и выдал нам по две новые повестки, каждому.

Ну что, - сказал майор, - я вас поздравляю. Вы призываетесь в ряды вооружённых сил по специальному набору, как люди имеющие среднее специальное образование. Вас направят в специальную школу, где после трёхмесячного обучения из вас сделают военных специалистов с присвоением вам сержантского звания. Одна повестка вам дана, чтобы вы её предоставили по месту работы для расчета. Кстати, согласно закону, за вами сохраняется место вашей работы после демобилизации. Вам на работе обязаны выдать двухнедельное выходное пособие в размере вашего среднего заработка.

Во второй повестке у вас указано, когда и куда явиться с вещами для отправки.

Вопросы есть?

Вопросов ни у кого не было, и нас отпустили. Потом, спустя год, Радмила рассказала Игорю, что мы вошли в здание военкомата с выражением мальчишек на лицах, а вышли с выражением на лицах мужчин. Это, конечно, было приятно слышать, но Игорь, хорошо знал, что до мужчин им ещё далеко.

Не помню, сейчас, кто предложил пойти на море, но предложение с восторгом приняли и дружной толпой пошли на "Кирпичики" (район морского побережья) По дороге зашли в магазин купили два десятка французских свежайших булочек, четыре бутылки белого сухого "Алиготе", две братские могилы, ( 2 банки килек в томатном соусе) две бутылки лимонада и триста грамм зефира в шоколаде для Рады. Затем подождали Раду у её дома, куда она сбегала за купальником, и гурьбой прошли по Кирпичному переулку и спустились на побережье к самой воде.

Там была скала из материкового ракушника, отвесно поднимающаяся на метров шесть в трех метрах от уровня прибоя. Когда-то Игорь со своим другом Аликом поднялись на эту скалу и заметили на её вершине выемку. Они, из старой арматуры, сделали себе инструмент, которым на месте этой выемки вырубили ровную площадку, размером шесть квадратных метров. Если кто-то лежал на этой площадке, его невозможно было увидеть ни с какой точки берега, а только с моря и то если отплыть от берега метров на сто. Игорь с Аликом вырубили, также, ступени в виде выемок, по ним легко можно было забраться на площадку.

Когда все ребята спустились к воде, Игорь с Радой поднялись на площадку, где Рада постелила взятую из дома подстилку, там же вся компания разделась и оставила все свои вещи Поскольку, стрелка на часах приближалась к двенадцати, перед купанием решили перекусить и расположились на площадке. Разложили на подстилке купленные продукты и, выпив вина, закусывали его кильками в томатном соусе, заедая их свежей фрацузской булочкой.

Портос предложил наловить мидий и пожарить их. Так как инициатива во все времена была наказуема, ему и поручили заняться этим. После перекуса, все слезли со скалы и кинулись в море.

Вода была освежающая, девятнадцать градусов по Цельсию, зато солнышко жарило во всю. А прохладно было только в первый момент, когда входишь в воду, потом организм привыкает и, никакого холода, уже, не ощущаешь. Но какое наслаждение начинаешь испытывать, когда поталапавшись в воде минут пятнадцать, выходишь на берег и падаешь, лицом вниз, на белый морской песочек. Все твоё тело покрыто мелкими капельками морской воды, пахнущей морем и йодистыми водорослями, ты лежишь и, просто, физически чувствуешь, как солнце греет твое тело, собирая с него мелкие капельки моря и оставляя после них белесые пятнышки морской соли. Глаза твои невольно закрываются, и ты предаёшься дивной неге, которая охватывает всё твое существо, краем уха, как фон, ты слышишь, как волна за волной накатываются на берег, а затем, с тихим шелестом стекают обратно. И под эту вечную музыку моря думается и мечтается очень легко.

Игорь с Радой, накупавшись, поднялись на площадку и легли рядом на подстилку, повернув головы друг к другу. В глазах Рады, переливаясь как морские волны, бушевало желание. Игорь придвинулся к ней поближе и начал целовать её губы, шею, грудь, отодвинув тряпичный треугольничек, закрывающий это произведение искусства. Рада отвечала на его поцелуи и была возбуждена не менее чем Игорь. Она повернулась к Игорю всем телом согнула в колене свою левую ногу, Игорь своей талией лег на эту ногу, прижавшись своим телом к телу Рады. В тот же миг Рада перекинула правую ногу через талию Игоря и Игорь, отодвинув в сторону полоску трусиков между ногами Рады, достал свой возбужденно пульсирующий член, нежно и ласково ввёл его в Раду. Она задрожала и прижалась к Игорю всем телом так, что Игорь испугался, не покалечат ли они друг друга.

Но, прикрыв свои глаза веками, она потребовала действий, подсказывая это Игорю своими руками. Игорь начал действовать, сначала нежно и легонько, но Рада всё увеличивала и увеличивала темп. Началось то сумасшествие, что у них было вчерашним вечером. Оно повторялось тут, на этой площадке. И когда они оба, одновременно, достигли сверкающей вершины и, слились в едином встречном порыве, Рада не кричала, каким-то нечеловеческим усилием она стиснула зубами этот стон любви и крик её торжества.

Они лежали на площадке умиротворённые и расслабленные. Солнышко, давно высушило и согрело их, а прибой продолжал свою вечную музыку. Под скалой были слышны голоса ребят, потянуло дымком. Это Портос насобирал мидий, нашёл где-то старый ржавый лист металла, высыпал на него раковины и развел под ним костёр. Затем, вымыв в море банку от килек, он складывал туда мясо мидий. После того как они от огня раскрывали створки своих раковин, он вытаскивал мясо мидии и клал его в баночку.

Игорёшка, пошли купаться, - предложила Рада, приведя в порядок свой купальник.

Игорь вскочил и, подав Раде руку, помог ей спуститься вниз на берег. Они бросились в воду и поплыли рядом за волнорез в открытое море.

Ребята! Прошу Вас недолго, у меня мидии, почти, готовы, - прокричал им Портос, сложив руки рупором.

Поплавав минут десять, они вернулись на берег и поднялись на площадку. Там уже был накрыт импровизированный стол с двумя баночками жареных мидий, сухим вином и французскими булочками. Отдельной кучкой, для Рады, лежал зефир в шоколаде и стояла бутылка лимонада.

И они приступили к еде. Они пили вино и закусывали его мидиями, заедая французской булочкой. Постоянно нахваливая Портоса, не забывали рассказывать анекдоты и разные весёлые истории.

Игорь, спокойный и умиротворённый смотрел на своих друзей, на свою любимую девушку и чувство любви к Раде и друзьям распирало его душу. И когда Сашка произнёс тост за Раду, как за самую красивую девушку, Игорь не выдержал и сделал заявление.

Он сказал, что если Рада дождётся его один год, то, ровно через год, он сделает ей предложение и женится на ней. О чем он, официально, заявляет в кругу своих друзей. Тут же Сашка сказал, что будет свидетелем на их свадьбе и, провозгласил тост за жениха и невесту, как только все начали пить, заорал "Горько". Игорь и Рада поцеловались долгим поцелуем под аплодисменты друзей. Затем они ещё неоднократно купались, пили вино и ели мидии. Пробыли они на море, почти, до вечера и ушли после того, как солнце зашло за высокий берег.

Проводив Раду домой, ребята попрощались и договорились созвониться на днях, когда с родителями согласуют дату проводов. Игорь поцеловал Раду под дружное "У-у-у"

своих друзей и обещал позвонить ей после шести вечера. Затем направился домой. До дома Игоря было минут десять хода, во время которых он думал только о Раде.

Но только он переступил порог дома, как мама начала его отчитывать, ушёл в военкомат, и целый день его нет. Они с папой уже извелись все от волнения. Игорь отвлёкся от приятных мыслей, стер с лица блаженную улыбку и начал извиняться перед родителями, приврав, что их возили в Гвардейское на экскурсию в казармы, показывали, как служба проходит у солдат. Потом, с друзьями, шли от Пересыпьского моста пешком.

Отец внимательно посмотрел на Игоря, улыбнулся и приказал: " Бросай трёп Игорь, докладывай, что в военкомате?"

Игорь все рассказал отцу, отправка его назначена на двенадцатое июля. Завтра он отнесёт повестку на расчет в отдел кадров парка, получит расчет и все деньги отдаст им, чтобы они устроили ему проводы.

Вот спасибо сынок, - язвительно заметил отец, - чтобы мы делали без твоих денег, наверное, с голоду с мамой померли.

Да нет, не померли, - спокойно гнул свою линию Игорь, - но я считаю неправильным требовать у родителей денег на пьянку, даже, по самой убедительной причине. Мы с друзьями договорились устраивать проводы по очереди каждый день перед последним днём отправки. Получается восьмое, девятое, десятое и одиннадцатое июля. На какое число назначать мне?

Зинуля, как ты думаешь, на девятое успеем? - спросил отец у мамы.

Думаю, что да, - не сразу ответила мать, - только вы с Игорем в эту субботу на привоз сходите и купите мне всё, что я вам напишу. А я, до субботы, продумаю меню закусок, а с выпивкой разбирайтесь сами.

На сколько кувертов накрывать стол? - с улыбкой спросил отец.

Нас четверо, плюс четыре наших девушки, - подсчитывл Игорь, - сестра с мужем и непредвиденные гости. Всего, на четырнадцать человек.

Стоп, стоп, стоп дорогой! - вдруг вскинулась мама, - какие девушки? У тебя, что, уже, есть девушка?

Понимаешь ма, - заюлил Игорь, - у меня есть девушка. Зовут её Радмила. Она белоруска, отец у неё тоже военный, полковник. Мама у неё не работает, как и ты, домохозяйка.

И давно у тебя девушка? - продолжала допрос мама, отец же, отвернувшись, усмехался в усы.

Да уже месяца четыре встречаемся, - докладывал Игорь.

Ну и на какой же стадии ваши отношения? - настороженно спросила она.

Э-э-э, мы любим друг друга, и я, сегодня, пообещал ей, что если она меня год прождёт и не передумает, то я через год женюсь на ней.

Надеюсь, она хоть не беременна. Ты мне это можешь пообещать? - в голосе мамы появился металл.

Да, то есть, нет, твёрдо пообещать не могу, - проблеял Игорь, с ужасом, осознавая что мать расколола его.

Всё ясно, давай жених договоримся, что ты, обязательно, представишь её нам, - серьезно выговаривала мать, - и, что ты не потеряешь, вконец, голову и не оставишь девочку беременной только потому, что она тебя любит. Проконсультируйся со своей сестрой как избежать такого развития событий. Она у нас кандидат медицинских наук, должна же быть от неё в семье польза. Мать встала и вышла из комнаты.

Отец, наконец-то, прекратил себя сдерживать и расхохотался во весь голос.

На удивлённый взгляд Игоря он, вытирая слёзы от смеха, сказал: "Не расстраивайся сын, мама позлиться да и отойдёт. Ты же знаешь, она у нас, очень, добрая и отходчивая. А вот по поводу твоей сестры, лихо она её приспособила к делу. Ой, не могу." - и отец, продолжая смеяться, вышел из комнаты.

Игорь вытер пот со лба и понял, что ему удалось всё рассказать родителям без скандала, что родители его поняли и примут любой выбор, который он сделает. На душе у него стало легко и спокойно. И он, ещё раз, убедился, что у него самые лучшие родители в мире, самые понимающие и душевные. Когда до него это дошло, огромная волна любви и нежности к родителям захлестнула его, вызвав на короткое мгновение слёзы на его глазах. Он вскочил со стула и вышел на кухню, где мама возилась у кухонного стола. Он подошёл к ней сзади и, обняв её поцеловал прямо в волосы на голове. В тот момент как он обнял маму, он понял, какая же она у него маленькая и до какой степени родная. И его сердце сжалось от этого пронзительного чувства.

Иди уже, подлиза, - всхлипнув, сказала мать, - мне ещё ужин вам с папой нужно приготовить. Игорь чмокнул мать в щеку и вышел в кабинет отца, где стоял телефон. Он связался с друзьями и предупредил их, что девятое июля занято. Они гуляют у него на проводах девятого июля.

Затем, он пошёл в ванную комнату и принял летний душ, смыв с себя солёную морскую воду. Только он успел вытереться, как мама позвала его и отца на ужин. Быстро проглотив пшённую кашку с кабаком и, выпив стакан чая, он поблагодарил мать и завалился спать. Только его голова коснулась подушки, как он уже спал крепким сном.

Утром в половину девятого он был в гараже, отдал повестку в отдел кадров, там быстренько сляпали приказ о его увольнении по случаю призыва в ряды СА. Копию приказа он занёс в бухгалтерию, где ему посчитали его зарплату и выходное пособие. Получилась, довольно, крупная сумма, чуть больше двухсот рублей. Получив деньги в кассе, он сбегал в магазин напротив парка и купил всем бухгалтерам по шоколадке "Алёнка". Они пожелали ему хорошей службы и скорейшего возвращения. Поблагодарив девочек, он, уже, собрался уйти, как распахнулась дверь и, вошёл Сашка с теми же делами.

Подожди меня, я, сейчас, получу деньги и, мы вместе выйдем, - попросил его Сашка. Девчонки, видя повестку Саши, аж, взвыли от возмущения.

Бабоньки, - дурашливо голосила крашенная блондинка с большой грудью, - что же это такое? О чём думают руководители нашей страны? Самых здоровых и красивых парней забирают, а нам остаются какие-то недомерки. С кем детей рожать? С этими недомерками, что ли?

Ой, Маринка, - смеясь ответила пожилая женщина, - тебе ли жаловаться. Да за тобой половина водителей бегают в парке, и ты можешь не опасаться, без мужского внимания не окажешься.

Так то ж водители, а это механики, - мечтательно произнесла Маринка.

И под этот весёлый трёп Саньку рассчитали и, сразу, выдали деньги. Игорь сказал, что шоколадом он девчонок уже отблагодарил, тогда Санька выскочил в магазин и купил бутылку "Советского шампанского" и вручил его девчонкам, чтобы выпили за нашу лёгкую службу.

Выйдя из гаража, они зашли на КТП и позвонили Портосу домой, выяснив, что он еще не вернулся с работы, попросили маму Портоса передать ему, чтобы он позвонил Игорю домой когда вернётся. С Сашей договорились созвониться в два часа дня. Расстались они у Сашиного дома.

Придя домой, Игорь доложил родителям что с работы уволен, вручил маме все деньги, потом начал цыганить десятку. Мать дала двадцать пять рублей и Игорь почувствовал себя Крезом. Он прошёл в свою комнату, переоделся в лёгкие, короткие шорты. Надел сандалии на босую ногу и собрался почитать книгу, но в этот момент раздался телефонный звонок. Привет Игого, - заурчал в трубке голос Портоса, - ты чо хотел?

У меня к тебе несколько вопросов, - озадачил его Игорь, - ты решил с родителями дату проводов? Рассчитался ли ты с работой. И как ты смотришь на то, чтобы встретится на кирпичиках у спуска к морю в два часа.

У меня сейчас Ков, - забубнил в трубку Портос, - по проводам. Мои накроют нам стол одиннадцатого, родители Кова готовятся на десятое, у тебя мы будем пьянствовать девятого, следовательно, начинать многодневное гуляние будем восьмого, у Саньки. С работой и я и Ков рассчитались, получили по паре копеек, будет чем в оставшиеся последние свободные денёчки стрелять. Предложение встретиться на кирпичиках в два дня принято. Будем. И Портос отключился.

Игорь набрал номер телефона Саньки и изложил ему всё, что рассказал Портос.

Саша согласился со всем и добавил, что около Кирпичиков купить вина невозможно, поэтому он купит у своего дома и привезёт, а они должны побеспокоиться о закуске.

Игорь сказал, что организует этот вопрос и, Санька отключился.

Игорь , положив трубку подошёл к матери и спросил нет ли у неё для него каких -нибудь заданий.

Какие задания сынок, через две недели ты уйдёшь в Армию на три года, - подойдя к Игорю, мама обняла его и положила ему голову на грудь, в словах её слышались слёзы, - иди уже к друзьям, погуляйте эти две недели. Кто знает, будет ли у Вас возможность погулять, когда вы будете служить. А мы с папой, справимся сами. Игорь обнял маму и подняв её на руках, начал целовать её в щёки.

А ну отпусти меня, бугай! - Запищала сдавленным голосом мать, - поставь немедленно на пол. Игорь, аккуратно, опустил её на пол.

Боже, ну и здоровый ты Игорёха, чуть меня не придавил. Вот откормила бугая.

Ма, не сердись, я же не хотел, - забасил Игорь оправдываясь.

Вот и держи себя в руках, - с улыбкой продолжала наседать мать, - а то не посмотрю, что ты такой огромный, да и надаю тебе по заднице ремнём.

Ну и, пожалуйста, - Игорь повернулся и выставил свой зад маме для экзекуции.

Иди уже, Александр Матросов, - шлёпнув его ладошкой по подставленному заду, закончила разговор мать.

Игорь взял спортивную сумку, кинул туда подстилку, плавки, ласты, маску и трубку, позвонил домой Раде. Её мать ответила ему, что Рада ещё не вернулась из института. В это время у неё в институте была сессия. Два экзамена она сдала, осталось сдать ещё три. Сессия кончалась седьмого июля. Борис попросил передать Раде, что он её ждет на Кирпичиках, если у неё появится возможность, то пусть придёт. Галина Васильевна обещала передать Раде это и, в свою очередь, спросила правда ли, что Игорь уходит в Армию. Игорь ответил, что это правда, что отправка назначена на двенадцатое.

И сейчас, он с друзьями, гуляют последние денёчки на гражданке.

Радына мать пожелала ему удачной службы и отключилась. Игорь пошёл к выходу и, уже, у самой двери мать поинтересовалась, когда он будет дома. Крикнув маме что вечером, Игорь вышел из дома.

По дороге, в ближайшем гастрономе, он отоварился провиантом из расчёта на четверых, но когда к двум часам он подошёл к спуску к морю на Кирпичиках то увидал что все его друзья были с девушками. Игоря начали представлять им. Девушку Портоса звали Лида, это была невысокая блондинка с кудрявыми длинными волосами, уложенными в прическу "Белочка", несколько полновата, но полнота не портила её, на ней был лёгкий сарафанчик с глубоким декольте и Портос, раз за разом, нырял глазами в это декольте. Глаза у неё были голубые, носик кнопочкой. Она была весёлой и компанейской девушкой.

Девушку Кова звали Ирина. Она была чуть ниже Кова с филигранной фигуркой,

похожей на статуэтку, изготовленную в Африке в племени бушменов. На этой статуэтке отношение объёма талии к объёму бёдер находилось в пропорции один к четырём. Волосы у неё были черные, коротко подстриженные под мальчика, глаза карие с поволокой. На ней была светло-серая футболка, спортивные брюки, выгодно показывающие нижнюю часть её фигуры и подчеркивающие её длинные и стройные ноги, обутые в легкие бежевые сандалики. Ступня у неё, как у японки, была очень маленькой. Грудь у неё, так же, не впечатляла размером, зато была прекрасной формы, что позже, на пляже, определил Игорь. Зато, девушка Саньки полностью отвечала его вкусам. Ростом, они были, практически, одинаковы. Звали её Алла. Это была пушистая (как в то время называли полных и мягких женщин ) блондинка с длинными, цвета спелой пшеницы, волосами, уложенных сзади в какой-то пучок, с большими голубыми глазами, большой белой грудью, просто огромной задницей и мощными ляжками. Характер у неё был смешливый, она всегда была готова посмеяться, ни на кого не обижалась и смотрела на Сашку с обожанием в глазах. Сашка же, большой любитель пушистых женщин, каждую минуту старался прикоснуться к Царь-попе Алки, так про себя уже окрестил Игорь эту выдающуюся часть тела подруги Сашки.

Когда все перезнакомились, Игорь заметил, что нужно опять бежать в гастроном за закуской, так как он рассчитывал на четверых. Никто из друзей не предупредил, что будет с девушкой. Все скинулись и Портос с Лидой отправились в магазин а все остальные потихоньку пошли к берегу.

Сашка подошел к Игорю и сказал, что они все были в восторге от того, как Игорь и Рада устроились на площадке в прошлый раз. Теперь, каждый из его друзей хочет воспользоваться в тех же целях площадкой, а поскольку Игорь сегодня один, то ему там делать не чего. Игорь аж покраснел от такого разговора, но потом спросил, как им удалось подсмотреть. Сашка рассказал, что Портос, когда собирал мидии отплыл от берега метров на семьдесят, а там глубина метров пять. Вот он когда выныривал и высунулся из воды по пояс и увидал, что ты с Радкой вытворяешь на площадке, ну естественно не удержался и отплыл ещё метров на двадцать, а потом уже наблюдал за вами, не высовываясь из воды.

А потом, когда вернулся, нам всё и рассказал. Вот мы и решили воспользоваться твоим опытом.

Вот сукины дети, - со смехом сказал Игорь, - вы, надеюсь, своим девицам не рассказали этого. И не дай бог кому-то из вас вякнуть об этом Раде. Разобижусь на всю жизнь.

Да ты что, Игого, - с обидой отвечал Санька, - ведь не враги мы тебе, а друзья.

Я сразу сказал всем, чтобы об этом никому ни слова, могила. Если кто-нибудь, хоть, полслова мявкнет, я тому, лично, кое-что оторву. Потом всю жизнь будет фальцетом разговаривать.

В этот момент их догнали Портос с Лидой. Они все вместе залезли на площадку, переоделись сами и спустились к воде, затем после того как переоделись девочки, помогли им спуститься к воде и всей гурьбой бросились в море. Вода была тёплая, возможно градусов двадцать, двадцать два, небо было синие, синие и на нём торжественно пылало солнце согревая людей, море и растения на берегу и в море. Вода была чистая, на дне просматривался каждый камешек. Большой черный бычек-сурман, с белой каёмочкой на плавниках, лениво устроился на светло желтом камне ракушника, лежащем на морском дне, и дремал, греясь в лучах солнца проникающих сквозь толщу воды и согревающих морское дно. Мидии, облепившие подводные скалы и бетонные массивы, открывали и закрывали створки своих раковин, процеживая через себя и фильтруя воду. На отдельных островках песчаного дна можно было заметить глося, который зарывшись в песок, охотился за мальками феринки. В зарослях водорослей, деловито, боком, куда-то по своим делам, спешил черноморский краб, который тут же становился в боевую позицию, высоко подняв свои клешни и раскрыв их, если видел, что на него кто-то нападает. Переливаясь перламутром, рыба-игла, извиваясь змейкой, скользила над полями мидий. Она может жить только в очень чистой воде, которую мидии отфильтровали. Где-то, метрах в пяти, сверкнула чешуёй стайка скумбрии или кефали и мгновенно исчезла. А над всем этим бездонная синь неба и ритмичный шум волн набегающих на берег.

Выкупавшись, Игорь лежал на горячем песочке, с завистью наблюдая, как его друзья, пара за парой поднимались на площадку, а его Рады все ещё не было.

Ну ничего, - подумал он, - не всё коту масленица, а ребята имеют полное право.

Им, как и мне, через две недели отправка. Куда нас судьба занесёт, никто не знает. Поэтому нужно нахвататься наперёд и моря, и солнца, и любви. Время было около четырёх часов дня и Сашка с Аллой, уже побывав на площадке, предложили Игорю, вместе с ними накрыть на стол. Возле моря аппетит становиться зверским, и все уже хотят выпить и перекусить.

Они быстро достали из сумок провиант, и пока Алла занималась изготовлением бутербродов и сервировкой импровизированного стола, они с Сашей открывали бутылки с сухим белым молдавским вином "Фитяска" и нашим "Алиготе". Спустя десять минут за столом сидели, обнимая друг друга, молодые, красивые и здоровые люди которые пили сухое вино, ели все, что купили и шутили без остановки. И над их столом, словно, извергался вулкан молодой энергией, бьющей через край. Анекдоты, шутки, рассказы, дружный хохот, время от времени сорванный с сочных губ любимых поцелуй и мерный, могучий рокот моря. Игорю казалось, что лучше минут в его жизни не было, его душа хотела песни. Покрутив головой, он увидал неподалёку компанию парней, у которых была гитара. Игорь подошёл к парням и попросил на несколько минут инструмент.

Когда он вернулся к своим с гитарой, девчонки заверещали от удовольствия. Игорь сел рядом с Сашей, взял пару аккордов и запел с хрипотцой песню. Кто был её автор, он не помнил. Но она отвечала, именно, этому моменту, который они с друзьями переживали.

Возьму я в руки автомат и каску,

В защитную окрашенную краску,

Ударю шаг по улочкам горбатым,

Как просто стать солдатом, солдатом.

Забуду все домашние заботы,

Не нужно ни зарплаты, ни работы,

Иду себе, играя автоматом,

Как просто быть солдатом, солдатом.

А если что не так, не наше дело,

Как говорится, Родина велела,

Как просто быть ни в чём не виноватым,

Совсем простым солдатом, солдатом.

Последние две строчки его друзья подхватывали и пели хором. Игорь смотрел на молодые и такие красивые лица своих друзей, их девушек, которые жили сейчас одним порывом, одними мыслями и мечтами, и он понял, что эти моменты бывают в жизни очень редко и их нужно запомнить и сохранить в своей душе. Время уходило, солнце склонялось к горизонту, но ещё грело. Игорь вернул гитару и, надев маску и ласты нырнул в море. Проплыв под водой метров тридцать он вынырнул и лег на воду раскинувшись, только слегка пошевеливая ластами, потому, что ноги утяжелённые ластами стремились погрузиться в воду. Время уже было более семи вечера, а его Рады всё не было. Игорю почему-то стало обидно. Что у неё за срочные дела, что она не смогла прийти? Он прогнал эти мысли и, почувствовав, что подмерзает, развернулся и кролем поплыл к берегу. За его корпусом поднялся водяной бурун, как за винтами катера. Всё было выпито и съедено. Ребята и девочки начали собираться. Кто-то предложил встретиться на бац-майдане в парке и потанцевать, но никто не проявил желания и предложение заглохло. Зато договорились встретиться завтра здесь, прямо, с утра, как только кто освободится от дел, сразу сюда. Распределили чего и сколько нужно купить.

Ребятам и девочкам, видимо, понравилась площадка, на постройку которой Игорь с Аликом потратили кучу времени и сил. Расставаться начали наверху. Ков и Портос со своими девочками сели на трамвай, Игорь с Сашей и Аллой пошли пешком до второй станции, там Игорь повернул домой, а Санька пошёл провожать Аллу до дома. Оказалось, что жили они рядом. Зайдя домой, Игорь оповестил родителей о своём прибытии, отказался от предложения мамы поужинать и зашел в свою комнату, уселся за письменным столом, снял телефонную трубку и позвонил Раде. Трубку сняла её мама и на вопрос Игоря передала ли она Раде, что её Игорь ждал, она сказала, что всё сообщила, но Рада вернулась из института с головной болью и легла. Сейчас она спит.

Игорь попросил маму, чтобы Рада позвонила ему, как только она проснётся. Мать обещала передать Раде просьбу Игоря. Он просидел у телефона ещё около часа, а потом прошёл в комнату родителей, где на диванчике сидел отец, рядом с ним склоняя голову к нему на грудь и подобрав ноги под себя, сидела мама. Они смотрели какой-то фильм по телевизору. Игорь сел рядом с отцом с другой стороны и так же прижался к нему и склонил голову ему на грудь. Отец обнял, обоих, руками и счастливо вздохнул.

Ну, наконец-то собрались все там, где нужно, - ни к кому, конкретно, не обращаясь, сказал он. Потом, взъерошив волосы на голове Игоря, добавил: "Волос у тебя сынок как проволока, наверное, с утра и до вечера торчите с друзьями на море?"

Та нет па, - ответил Игорь, - вчера и сегодня с обеда, а завтра планируем с утра.

Но это, только, в том случае если у Вас для меня не будет никаких заданий.

Нет, особых заданий не предвидится, - продолжал отец, - с утра, только, купи и занеси домой семь бутылок водки, три бутылки коньяка, и с десяток бутылок лимонада и столько же "Куяльника". Это очень полезная минеральная водичка. После, доложишь маме и можешь бежать к друзьям.

Есть мой генерал, - рявкнул Игорь и увидав, как заворочалась на папином плече мама, которая засыпала мгновенно, шепотом добавил, - что-то ваше кино меня не вдохновляет. Я пошёл в душ и спать.

В душевой чтобы не отогнать сон, он сделал тёплую водичку, смыл с себя морскую соль и, помыв голову, вытерся махровым полотенцем.

Спустя минут пять, он спал мёртвым сном.

Утром, как только открылся магазин, он уже был внутри купил всё, что ему вчера сказал отец. С трудом, все это поместилось в двух авоськах и, было очень тяжело нести. Ручки авосек врезались в ладони, и пока он донёс, у него на руках осталось по багровому рубцу.

Они держались до вечера. Получив инструкции у мамы, куда поставить бутылки, и расставив их согласно полученным инструкциям, холодильник, балкон, кухня, он был свободен. Затем позвонил Раде. Трубку взяла, опять, её мама, которая сообщила Игорю, что Рада пошла к какой-то соученице, готовится к экзамену. Игорь, опять, попросил передать Раде, что он будет на море. Если у неё будет свободное время пусть подойдет. Она знает куда. Радына мама заверила его, что обязательно всё передаст. Поблагодарив её, Игорь отсоединился.

Когда, к десяти часам Игорь пришёл на море, на месте уже была вся компания. Игоря кольнула зависть. Все ребята с девочками, а он опять один. А когда узнал, что все девчонки, под разными предлогами, освободились от работы, чуть не заплакал от обиды. Умом он понимал, что Раде нужно сдать сессию, но ему так хотелось быть с ней. Но всё-таки одна хорошая новость была. Кову, где-то по знакомстве подогнали восемь билетов на

"Серенаду солнечной долины" где весь фильм звучит музыка Глена Миллера. Так что завтра они идут в летний кинотеатр на Дерибасовской смотреть знаменитый американский фильм. День прошёл как обычно, они купались, загорали, собирали мидии, жарили их и ели, запивая белым, сухим вином. Ребята использовали площадку вместе со своими подругами полным ходом. Всё это расстроило Игоря и, он ушёл раньше всех, сославшись на то, что ему нужно помогать родителям. Придя домой и приняв душ, он позвонил Раде. Опять трубку взяла мать и опять сказала, что Рада ещё не вернулась от соученицы. Игорь, очень вежливо, попросил маму, чтобы она передала Раде, что он ждёт её звонка. Мать Рады всегда доброжелательно относилась к Игорю, считала его серьёзным молодым человеком. Поэтому он ничего не заподозрил, хотя смутные сомнения терзали его душу. Прождав до девяти вечера у телефона и не дождавшись звонка от Рады, Игорь вышел из дома и направился к дому Рады. По дороге он насобирал полкармана маленьких камешков. Рада жила на третьем этаже и окна её комнаты выходили на улицу. У них было два сигнала которыми он мог вызвать её на улицу. Это был бандитский свист типа Фиу-фить, или маленький камушек в её окно. Подойдя к её дому он увидал, что окно её комнаты светится. Он кинул камешек в окно и попал. Через минуту в комнате погас свет и через мгновение загорелся снова. Игорь понял что Рада дома и что она обязательно появится на улице. Ждал он минут двадцать, через двадцать минут он увидал Раду вместе с её сестрой Аней, которые выйдя со двора пошли прогулочным шагом по улице. Игорь, так же, заметил, что за прогулкой дочерей наблюдает мать, стоя на балконе. Теперь он убедился, что не зря сомневался. Он по другой стороне улицы догнал девчонок и когда они ушли из поля зрения их мамочки, догнал их.

Дай Аньке денег на молочный коктейль с мороженным, а не то она не отцепится. - попросила целуя его Рада. Игорь вручил Ане три рубля и добавил, что сдачи не нужно. Вредная девица поскакала к кафе, а Игорь с Радой присели на лавочке в тёмной аллее сквера. Первые несколько минут говорить они не могли, так как их рты были заняты затяжным и возбуждающим поцелуем. Наконец отлипнув друг от друга и отдышавшись Игорь наконец-то смог спросить:

"В чём дело, Рада, куда ты пропала? Ты же знаешь, что у меня остались считанные денёчки на свободе. Мы с ребятами с утра и до вечера проводим на Кирпичиках. С ребятами, постоянно, есть их девочки, а я один. Меня уже жаба задавила. Тебе, что твоя мама ничего не передавала от меня?"

" Игорёчек, ничего мне мама не передавала, - зачастила Рада, обняв Игоря, - мне вообще кажется, что она что-то заподозрила. У меня с месячными задержка была на пару дней, вот она и начала думать, что мы с тобой ну, это, ну живём, в общем, как мужчина с женщиной. Я молчала как партизан, и вот, вчера, у меня начались месячные, да так обильно, что, просто, спасу нет. Маменька, вроде бы, успокоилась, но вчера со мной имел беседу отец. Он меня предупредил, что парням, в основном, нужно только это. И как только они этого добьются от девушки, то, сразу же, её бросают. Игорёк, ты же не бросишь меня?" - её огромные глаза уставились на Игоря.

Никогда в жизни я не брошу тебя, а через год на тебе женюсь, - серьёзно сказал Игорь и опять крепко и страстно её поцеловал. Потом Игорь залез в карман и достал оттуда портмоне. Вынул из него календарь на 1965 и1966 года и сказал Раде: " Вот видишь, в следующем году семнадцатого июля будет пятница, а я приеду, не смотря ни на что, в среду пятнадцатого июля, это самое позднее. Может быть, мне удастся приехать раньше и, мы с тобой подадим заявление во Дворец бракосочетаний. Солдата, согласно закону, расписывают в день подачи заявления. Я вчера об этом поговорил со своими родителями. Они всё знают и хотят с тобой познакомиться".

Как всё? - и даже в темноте Игорь увидал, как её лицо запылало как маленький костёр, - что, всё, всё?

Да, так получилось, но ты не смущайся, - обнимая и прижимая к себе Раду, шептал в её ушко Игорь, - мои родители не ханжи и понимают, что мы взрослые люди и любим друг друга. А хочешь, мы завтра подадим заявление в ЗАГС и поставим дату регистрации через год.

Мне кажется Игорь, что ты прав, - тихо отвечала Рада, - не нужно торопиться, может быть я или ты встретим других, кого будем любить ещё больше чем любим друг друга сейчас. Ты же мне будешь писать? А я тебе буду отвечать. Мы проверим наши чувства и через год ни у тебя, ни у меня никаких сомнений не останется.

Рада, мы завтра идём с тобой на "Серенаду солнечной долины" в летний кинотеатр на Дерибасовской, - между поцелуями сообщил ей Игорь, - я в восемь вечера буду ждать тебя у твоего дома. Домой к тебе заходить не буду. Видеть не хочу твою маменьку.

В это время к ним подошла сестра Рады и своим вредным голоском изрекла: "Хватит зажиматься, любовнички, Радка пора домой, а не то мама мне допрос устроит. Я могу не выдержать и расколоться.

А почём у некоторых девчонок стоит помолчать как партизан на допросе в гестапо? - поинтересовался Игорь.

Три рубля - оценила своё молчание нахальная девица.

Есть только два, берёшь, - предложил Игорь.

Только ради любимой сестры, - выхватывая деньги из руки Игоря, пробурчала эта мелкая шантажистка.

Анька, имей совесть, отдай Игорю деньги, - удивлённо приказала Рада, - если не отдашь, я с тобой разговаривать не буду.

Ладно, ладно, отдам, не плач, обидели твоего Игорёчка, - и она протянула деньги Игорю. Игорь накрыл деньги своёй рукой и сделал вид, что забрал их, сам же зажал деньги в ладошке Радыной сестры и подмигнул ей. Вредное создание, мгновенно, сообразило, что делать и в ответ, так же, подмигнуло Игорю. Успокоившись, Рада поднялась со скамейки и они, втроём, пошли к её дому. Не доходя до дома, Игорь с Радой поцеловались, причём, вредное создание таращилось с видимым удовольствием на это действо. Затем, они расстались, договорившись встретиться завтра.

Через четверть часа Игорь был дома, выпил обязательный стакан молока, быстро помылся и с хорошим настроением завалился в постель. Через минуту он спал богатырским сном.

Следующий день Игорь провёл с друзьями на море, правда, их девушек уже не было. На вопрос Игоря, куда они дели девиц, Портос объяснил, что они должны привести себя в порядок, поэтому решили пропустить валяние на солнце у моря. Но ребятам и самим было весело, они, уже, по цвету кожи, напоминали негров. Белыми у них были только ступни ног снизу и белки их глаз сверху. Они пляжились до четырёх дня, а Санька, увидав девушку с объёмной задницей, пошёл кадрить её и договорился встретиться с ней послезавтра, совсем забыв, что послезавтра у него проводы, на которые он пригласил Аллу. В начале пятого дня они собрали свои вещи и поднялись в город. Если на море в это наиболее знойное время жары не ощущаешь, то, поднявшись наверх,, они пошли по Французскому бульвару, где даже густая тень от канадских клёнов не спасала от жары. И когда у киностудии они наткнулись на бочку с холодным пивом, они как кони на водопое, пропустили через себя по три кружки пива. Охладив, таким образом, свои организмы, с животами напоминавшими животы беременных женщин, они потащились по домам.

Где-то около семи часов вечера, Игорь начал приводить себя в порядок и готовиться к свиданию. Прежде всего, он отгладил свои чёрные, узкие брюки через влажную марлечку. Стрелка на брюках была такая, что наткнись на неё муха, её бы разрезало пополам. Затем попросил мать погладить ему его шелковую рубашку, с большим отложным воротом, фисташкового цвета разрисованную пальмами, он и сам мог, но не любил гладить рубашки. Затем протёр влажной тряпкой свои остроносые итальянские, чёрные туфли, - предмет зависти всех его друзей и начистил их гуталином до зеркального блеска, заполировав бархоткой. Достал из шкафа новые нейлоновые носки, модной в то время расцветки, - разноцветными ромбами и начал одеваться. Когда эта процедура была окончена, он взглянул в зеркало и увидал в нём высокого, широкоплечего, с серо-стального цвета глазами, с короткой стрижкой брюнета. Его черные узкие брюки выгодно подчеркивали его длинные и сильные ноги, а фисташковая рубаха, ворот которой, слегка, стягивал модный, в то время, галстук-шнурок с серебристой пряжечкой вместо узла, и в сверкающих остроносых туфлях. Из заднего кармана брюк, опять же в соответствии с тогдашней модой, выглядывала полосочка белого носового платка. Критически оглядев себя и пригладив рукой вперёд короткие волосы, Игорь остался доволен своим видом и насвистывая "Чу-чу" из "Серенады солнечной долины" вышел из дома. По дороге к дому Рады он с удовольствием отмечал заинтересованные взгляды встречных девушек и настроение его от этого ещё более улучшилось. Армия, до отправки в которую оставалось меньше недели, сейчас, как грозовая туча была где-то далеко. Там вдалеке что-то громыхало, были сполохи от молний, но это было так далеко, а впереди было свидание с любимой девушкой, один вид которой приводил Игоря в высшую степень наслаждения.

Подойдя к дому Рады и не видя её, Игорь немного занервничал. Но спустя минуту, она вышла и, увидав Игоря, пошла по направлению к нему. Игорь смотрел на неё и думал, что она не идёт, а летит. Её пепельные волосы были уложены в какую-то короткую, но очень оригинальную причёску, лёгкий макияж подчёркивал её огромные глаза, на ней был надет сарафанчик кремового цвета с большими красными маками. Сверху сарафан держался на двух тоненьких лямочках, которые представляли возможность любоваться открытой красивой спиной сзади, и божественной грудью в вырезе декольте спереди. Мочки её ушек украшали серёжки в виде висюлек из искусственного жемчуга, причем на самой мочке отсвечивала опалом круглая жемчужина, а в качестве висюльки была продолговатая жемчужина. Широкая юбка сарафана была чуть-чуть выше колена и, открывала вид на стройные и сексуальные ножки Рады на которых были обуты бежевые босоножки на высоком каблучке, состоящие из замысловато переплетенных кожаных лямочек. Ноготочки на пальчиках ног были покрыты розовым перламутровым лаком и, очень, красиво выглядывали из просветов между лямочек. На её шейке, на цепочке спускался в ложбинку между грудями кулончик в виде большой капли из жемчуга.

У Игоря от этой картины сердце забилось в ритме знаменитого испанского танца - пасадобль. Во рту у него пересохло, и когда эта богиня на улице, на вду у всех подошла и поцеловала его, у Игоря потемнело в глазах и ему понадобилось какое-то время чтобы прийти в себя.

Боже, Рада! Какая же ты красивая, - пробормотал Игорь.

Да и ты, тоже ничего - защебетала Рада, - у нас во дворе соседки мне, моей маме все уши прожужжали, что мы с тобой прекрасная пара.

Игорь взял Раду под руку и повел её к месту, где можно было остановить такси.

Вот ты сказал, что я красивая, - начала кокетничать она, - а некоторым я не нравлюсь. Вот, например, твои друзья и не смотрят на меня.

Они же не самоубийцы, - возразил Игорь, - они понимают, что ты моя девушка и не будут на тебя пялиться. Жалко, ты не заметила, как они на тебя смотрели, когда ты подходила к военкомату. У меня было такое чувство, что каждый из них тебя глазами раздел и, мысленно уже, с тобой переспал. Но в тот момент они не знали что ты моя девушка.

А чтобы ты сделал, если бы я начала встречаться с другим, - с интересом спросила Рада.

Если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло, - словами песни ответил Игорь, хотя этот вопрос царапнул его по сердцу, - для этого мы с тобой и договорились, что год нам для проверки чувств. Если мы, по-прежнему, будем любить друг друга, то через год поженимся.

Значит, если ты там, у себя в Армии встретишь какую-нибудь девицу и влюбишься в неё, то ты меня бросишь? - капризным тоном спросила Рада.

Ну, во-первых, женщин в Армию не берут, - попытался всё свести к шутке Игорь, - а знаешь, почему их не берут в Армию? Да потому, что женщины не правильно понимают команду "Ложись".

В это время остановилась машина и Игорь узнав, что водитель согласен их довезти

до угла двух Карлов, (угол улиц Карла Маркса и Карла Липкнехта) открыл заднюю дверь, и они с Радой сели в машину. Через минут пятнадцать они были на углу двух Карлов, но до встречи с друзьями было, ещё, минут сорок и Игорь предложил Раде поесть, пока, мороженного. Они зашли в кафе "Мороженное" как раз напротив летнего кинотеатра, взяли по двести грамм пломбира и, глядя через открытые окна на людей гуляющих по Дерибасовской, молча поглощали разноцветные шарики пломбира. У Игоря от темы их предыдущего разговора пропало настроение, Рада, тоже, была молчалива. Покончив с мороженным и расплатившись, они вышли. До кинотеатра было метров сто, и до начала сеанса, ещё, было минут десять. Они дошли до кинотеатра, где друзья Игоря, уже, ждали их. Игорь познакомил Раду с девушками своих друзей, и они зашли в зал. Фильм настолько увлёк всех своим сюжетом, неплохой игрой актёров и изумительной музыкой Глена Миллера, что обычный обжимон девиц с поцелуями в этот раз не проходил. Когда фильм закончился все вышли под колоссальным впечатлением, напевая и стараясь запомнить мелодии из фильма. Они шли по широкому тротуару Дерибасовской к улице Пушкинской в один ряд. Был тихий южный вечер, ни малейшего ветерка, дневная жара сменилась лёгкой вечерней прохладой, когда легко дышится. Постепенно, пара за парой, они расходились, не прощаясь а, просто, уходя, как будто договорились обо всём заранее.

Игорь с Радой вышли на Приморский бульвар, спустились в Лунный парк, нашли там укромную скамеечку и сели на неё. Рада, обняв Игоря за талию и положив голову ему на грудь, что-то тихонечко напевала. Игорь смотрел вверх, где на чёрном бархате южного неба были рассыпаны небрежной рукой бриллианты звёзд, которые дружески подмигивали Игорю с небосвода. И, только, сейчас Игорь понял, почему этот парк внизу Приморского бульвара называется Лунным. Такое название парк получил потому, что когда ночью находишься в нём то кроме луны, звёзд и неба из него больше ничего не видно. Одесские куранты пробили полночь, и Игорь предложил Раде идти домой. Она, со вздохом, поднялась и тут Игорь поцеловал её со всей страстью, которая накопилась в нём и они застыли в этом сладком и страстном поцелуе.

Меня мама убьёт, - отдышавшись после поцелуя, пробормотала Рада и опять подставила губы для очередного, ещё, более страстного поцелуя.

Но всё-таки им удалось отлипнуть друг от друга и, поднявшись на бульвар взять такси и доехать до дома Рады. Там, у дома Рады, прощание имело шанс затянуться ещё на час, полтора, если бы не мать Рады, которая у дома ожидала дочь. Игорь поздоровался с матерью Рады и попрощавшись с Радой, развернулся и не сказав больше не слова направился домой. Он шёл и напевал музыку Миллера и не знал, что, только что нажил себе врага в лице матери Рады на всю жизнь.

Проводы Сашки в Армию были назначены на шесть часов вечера. Саша жил в недавно сданном доме на третьей станции Большого Фонтана. Квартирка была двухкомнатная в Хрущёбе с маленькой в четыре квадрата кухонькой. Но всё-таки родители Сашки расстарались. Стол был накрыт на восемнадцать персон, из расчета восемь наши, остальные родственники Сашки. Конечно сидеть за столом всем приходилось как тюлькам в консервной банке. Зато мама Саши наготовила очень много вкусностей, на столе стояла водка "Пшеничная", коньяк, вино. До того как все расселись за столом к Игорю подошёл Санька и попросил остальных ребят подойти поближе к ним.

Когда все собрались, Санька сделал предложение: "Мужики, как вы смотрите, если мы хряпнем по три рюмашечки да отвалим с нашими девчатами на танцы в парк Шевченко. Ну чё нам тут сидеть со стариками, заодно, прихватим с собой бутылку водки и бутылку вина для девчонок. Ну как согласны?"

Буквально через минуту Сашка пригласил всех за стол. Первый тост был за будущего бойца, второй за Сашкиных родителей. Второй тост созрел, сразу, после того как все попробовали закуски, которые приготовила Сашина мама, папа пошёл в тосте прицепом. Ну а третий тост выпили за то чтобы Саша, его друзья и однокашники служили Родине хорошо не щядя живота своего, как родители Саши ( и мать и отец были фронтовики), как Отец Игоря, боевой лётчик истребитель, Герой Советского Союза, и как отцы Кова и Портоса. Оба они были офицерами фронтовиками. Это был 1965 год, двадцать лет назад закончилась самая страшная и кровавая война и наши родители, их знакомые хорошо помнили эту войну, потому, что в каждой семье кто-то воевал, кто-то погиб, кто-то пропал без вести. Наше поколение родившихся, сразу, после войны, либо в конце её это хорошо понимали. Дружно опрокинув рюмки за третий тост, все начали выходить из-за стола, кто на балкон и в коридор покурить, кто просто размять ноги, родители Саши начали менять тарелочки и добавлять закуски. Тут Саша поблагодарил всех присутствующих за то что пришли проводить его и попросил разрешения ему с друзьями покинуть этот стол, сославшись на важные дела которые их ждут. Гости загалдели с положительными интонациями: "Пускай гуляют парни, смотрите какие у них подруги, дело молодое, кто знает, когда придется с девушками погулять, и т.д. и т.п." Пока народ выражал своё мнение Сашка соорудил свёрток с бутылками и кое какой закуской, и они дружной гурьбой вывалились из квартиры. Перебежав улицу, они, вихрем, влетели в подошедший трамвай. В вагоне сразу же стало весело. Не стесняясь, они начали рассказывать анекдоты из серии "Одесский трамвай", типа этого: "Переполненный трамвай. Люди стоят прижавшись, друг к другу так, что дышать трудно. И тут раздаётся женский голос: "Молодой человек вы уже двадцать минут на мне лежите.

- А что я могу сделать? - с трудом прохрипел он.

- Ну так делайте что-нибудь!!!

Или этот - Молодой человек! Уберите куда-нибудь ваш зонтик!

- Девушка, ну куда я могу его убрать?

- Из-за вашего зонтика я уже десять минут, как не девушка.

Доехав с хохотом до конечной они вывалились и побежали на другой трамвай чтобы на нём доехать до парка Шевченко где и находилась эта знаменитая танцплощадка "Огни маяка", по простонародному бац-майдан. А знаменита она была тем, что ни одни танцы на ней не обходились без драки. Доминировали на ней курсанты мореходных училищ, это курсанты высшего мореходного училища, средней мореходки и так называемый Тюлькин флот. В этом училище выпускали специалистов по гидростроительству и для малого каботажа. (Малый каботаж - это работа на судах, которые, в основном, работают в пределах видимости морского побережья). У Сашки был друг который заканчивал среднюю мореходку, а у Игоря друг учился в Тюлькином флоте. Купив билеты и, зайдя на бац-майдан, они нашли своих друзей, обозначились как свои, налили друзьям и их коллегам, оказавшимся рядом, по рюмке водки, схватили своих девчонок и начали танцевать. Они танцевали и быстрые и медленные танцы, Игорю особенно нравилось танцевать медленный танец с Радой. Она была девушкой довольно высокой и имела врождённое чувство ритма, то есть прижав её к себе так, что Игорь полностью ощущал её молодую, упругую грудь, в то же время их ноги могли выписывать любые танцевальные Па, не прерывая этого божественного прикосновения её груди. Танцы удались, все с удовольствием танцевали со своими девчонками, время от времени прикладываясь к бутылке с "Пшеничной" водкой, не жадничая давали приложиться всем, кто подходил в морской форме. Своим девушкам, по желанию, наливали сладкого молдавского вина "Гратиешты". В одиннадцать вечера, руководитель оркестра объявил о прощальном вальсе, причём, дамском. Поскольку Игорь хорошо танцевал вальс, Рада пригласила его. На площадке танцующих было очень мало, и Игорь пустил в ход свои длинные ноги. Когда они начинали кружиться, Рада, буквально, летала вокруг него. Это смотрелось со стороны очень красиво. Но традиция бац-майдана подтвердила себя и на этот раз. Какой-то парень, хорошо на подпитку, захотел тоже станцевать с Радой. Он подошёл к танцующим Игорю и Раде, схватил Раду за руку и потащил к себе. Игорь, не долго думая, врезал ему в челюсть, и сшиб его с ног. Оказалось рядом с этим парнем находились его друзья и Игорь плучил мощный удар в левую часть лица. Тут же подскочили его друзья и начали колошматить противников. Курсанты мореходы, тут же, подключились и начали бить всех подряд за исключением Игоря, Сашки, Кова и Портоса. За десять минут переколошматив всех и выкинув их за пределы бац-майдана, победители сошлись в круг и, выпив остатки спиртного и быстро покинув танцплощадку, рассредоточились по парку. Только выйдя на центральную аллею парка ребята заметили, что мощный удар, который пропустил Игорь, даром не прошёл. Его нос оказался свёрнутым направо на сантиметра два от осевой линии лица. Посовещавшись, решили отправить девчонок по домам на такси, а самим ехать в Медицинский институт. Там, по ночам, работала экстренная медицинская помощь. Так и сделали, девочки уехали двумя машинами в разные стороны, ребята запаковались в одну и прибыли в Мединститут. Там нашли пункт оказания экстренной помощи, где вёл приём добродушный и, слегка подшофе, пожилой врач.

Осмотрев нос Игоря, он приказал молоденькой медицинской сестричке принести его чемоданчик, в котором был набор инструментов и медикаментов. Затем, уложив Игоря на кушетку, засунул в обе ноздри Игоря по ватному тампону. Пригласил Портоса и попросил его держать голову Игоря крепко в руках, резко, ребром ладони ударил Игорю по носу с правой стороны. В носу что-то хрустнуло, и нос встал на место. Затем доктор взял линейку и, приложив её к носу Игоря, удовлетворенно хмыкнул.

Свободен, молодой человек, - довольно улыбаясь, произнёс врач, - маленькая опухоль у вас будет дня три, а потом пройдёт. Ваш нос будет как новенький. Только больше на нос не падайте, ибо нос для мужчины это основной определитель его пары.

Да, да, не улыбайтесь, - продолжал он, - по улице ходит очень много красивых девушек, но вы каким-то образом выбираете только одну, которая и есть ваша будущая пара. И безошибочный выбор вам помогают сделать те флюиды, которые испускает девица и которые улавливает ваш нос. И вы, зачастую, даже не отдаёте себе отчёта, почему вам понравилась именно эта, а не другая девушка. Это вам, ненавязчиво, посоветовал ваш нос.

И последнее, красивый нос на лице мужчины делает красивым всё лицо этого мужчины.

Ой, - дурашливо заблажил Санька, - кажется, мой нос меня потянул к вашей медсестричке. И тут же облапил её.

Отцепись, раб носа, - отбивалась задастая и сисястая медсестра.

Сашка отпустил её и продолжал дурачиться, - вот теперь, о соблазнительное существо из славного племени медицинских работников, ты оставишь меня на всю оставшуюся жизнь холостым. Ибо флюиды исходящие от тебя приказывают, немедленно, назначить тебе свидание.

Ну, хорошо, - подыграла Саньке медсестра, - позвони мне завтра, я спрошу у мужа как мне быть. А пока, забирайте раненного и проваливайте. Уже половина третьего ночи.

Дайте нам вздремнуть хотя бы часик.

Продолжая лёгкую шутливую перебранку, они поблагодарили доктора. Игорь сунул ему в руку двадцать пять рублей, и они вышли на улицу. Портос и Ков отправились по домам пешком, они жили недалеко от Медицинского института. Санька и Игорь взяли такси и, через пятнадцать минут Игорь, уже, крался к своей постели, чтобы не разбудить родителей. Но из этого ничего не вышло. Проходя мимо двери их спальни, он услыхал мамин голос. Она просила выпить традиционный стакан кипячёного молока.

Следующим утром Игорь проснулся часов в десять, быстро вскочив с постели и заправив её, побежал в ванную комнату, но когда он посмотрел на себя в зеркало то ужаснулся. Нос на месте рихтовки распух, и опухоль распространилась на подглазья, которые приобрели, подозрительный, синюшный оттенок

Вот блин! - ругнулся про себя Игорь, - сегодня же ребята соберутся у меня, на мои проводы, придёт сестра с мужем и какие то друзья отца, ветераны фронтовики. А я буду сидеть как поц ( типично Одесское выражение имеющее различное толкование от "Парень очень ценный" до "Посетитель Одесского цирка" и т.д. и т.п.), с фингалами под глазами. Когда он, после ванной, подошёл к маме поздороваться, она увидя его лицо, аж, вскрикнула.

Что это такое Игорь!!! С кем ты уже успел подраться? - с дрожью в голосе рассматривала лицо Игоря мать.

Да успокойся мам, все в порядке, случайно пропустил правый боковой по носу, - с усмешкой отшучивался Игорь, - вот мой нос и надулся. Это не страшно, до свадьбы заживёт.

До свадьбы то заживет, а как ты будешь за столом сегодня сидеть, - продолжала кипятиться мать, - даже света не нужно будет. Ты своими фонарями будешь освещать стол и гостей. Вот позорище то какое! Иди ко, ляг на кровать, я тебе примочки сделаю. У меня есть специальная настойка на травках и календуле, - вытирая руки о фартук и подталкивая Игоря к его комнате, причитала мама.

Она сделала три компресса на нос и на оба подглазья и приказала Игорю полежать, минимум, часа два, а сама, опять, ушла на кухню продолжать готовить закуски для его гостей. Игорь чувствовал себя, немного, не в своей тарелке. Прошло немногим более часа, мать окончив работу на кухне подошла к Игорю и, сняв компрессы, слегка наклонив голову на бок, критически оглядела лицо Игоря.

Знаешь сын, - радостно заявила она, - гораздо лучше, если бы не лёгкая синева под глазами, то, вообще, никто ничего не заметит. А с синевой справимся тоже, у меня есть тональный крем, сейчас, я тебе загримирую им твои синяки.

Она минут десять занималась этим, затем ещё раз оглядев свою работу, осталась довольна.

Ну вот, драчливый сынуля, - удовлетворённо сказала она, - придет твоя сестрица, у неё в косметичке есть целый набор разноцветного грима. Она наведет последние штрихи. А сейчас, полежи, ещё, часик с закрытыми глазами. Игорь закрыл глаза, мама взъерошив ему волосы, встала и вышла из комнаты. А у Игоря на голове осталось ощущение от прикосновения её ласковой руки. И так ему стало хорошо, что незаметно для себя, он задремал. Сквозь тонкую паутинку сна он слыхал шаги мамы, которая подходила к нему, затем её разговор с отцом, который вернулся домой. Затем, он услыхал, как мама разговаривает с сестрой, которая приехала пораньше, чтобы помочь родителям и Игорю. И его, как огромная волна, накрыло это непередаваемое ощущения счастья, когда ты в своей семье с самыми родными тебе людьми которые заботятся и волнуются о тебе.

И с чего бы это я так улыбался, - услышал он голос сестры рядом, - небось, какая-нибудь девица снилась?

А что кроме девиц, по-твоему, не существует причин для улыбки, - открыв глаза ответил Игорь.

Мама сказала, что нужно подрисовать твоё лицо, чтобы скрыть следы твоей

разгульной жизни, - не вступая в полемику с Игорем, заметила Тамара, а отец сказал, чтобы я разбудила тебя и привела на кухню, мама налила борщ, он остывает. Так что идём, пообедаем, а потом я тебя подрисую.

Игорь встал и обняв сестру за талию они направились на кухню. За столом уже сидели отец с матерью, и только Игорь с Тамарой сели за стол как Игорь тут же стал мишенью для шуток по поводу своих фингалов для отца и сестры. Одна мама не подшучивала над ним. Она только бросила внимательный взгляд на его лицо и удовлетворённо кивнула. Игорь и сам чувствовал что ему гораздо лучше.

Когда твои гости начнут приходить? - закончив шутить, серьёзно, спросил отец.

На шесть часов вечера договорились, - доложил Игорь.

Значит, сразу, после обеда раздвинем с тобой стол и расставим стулья, - продолжал отец, - а девочки, я имею в виду маму и Тамару, начнут сервировать стол. Твоих друзей с их девушками и тобой будет восемь человек, твоя сестра с мужем и моих друзей трое, причём все втроём они генералы. Так что гордись, салага, что тебя в Армию будут провожать целых четыре генерала.

А я всю жизнь горжусь тобой па! - подлизнулся Игорь.

Отец хмыкнул и ничего не сказав вышел из-за стола. Мама убрала стол и Игорь вместе с отцом перенесли его в большую комнату и раздвинули. Затем поставили к торцу ещё один маленький столик одинакового роста с большим. Затем расставили стулья и за столом, комфортно, можно усадить шестнадцать человек Стульев не хватало, пришлось занять у соседей. Мама с сестрой постелили большую белоснежную скатерть, и достав привезённый из Германии сервиз из саксонского фарфора на двадцать четыре персоны, начали расставлять тарелки плоские большие, на них тарелочки поменьше. Перед каждым прибором поставили красивые фужеры для вина, хрустальные стаканы для прохладительных напитков и хрустальные стопки для водки или коньяка. Возле каждого прибора, заправленная в мельхиоровое кольцо, лежала белоснежная льняная салфетка. Большие мельхиоровые ножи и вилки лежали слева от прибора на красных бумажных салфетках. Затем мама поставила три одинаковых хрустальных кувшина с серебряными закрывающимися крышечками, наполненными клюквенным морсом. Рядом с кувшинами стояли специальные сосуды для льда. По всему столу были расставлены бутылки с водкой, коньяком, вином. То есть каждый сидящий за столом мог свободно дотянуться до напитка, который он предпочёл. После этого мама начала подавать на стол закуски и салаты, рыбные и мясные блюда, печень трески и шпроты. Такое количество вкусностей мама готовила только на день рождения отца, и то, только тогда, когда родители устраивали приём. Видя все это, Игорь, лишний раз убедился, что его семья любит его и ничего для него не пожалеет. И это чувство сопричастности, душевного единения с семьёй, уже, никогда не покинет Игоря. Когда стол был сервирован полностью, мама и сестра уединились в спальне родителей и появились оттуда в новых нарядах с прическами, накрашенными губами и подведенными ресницами в туфлях на высоких каблуках. Сестра завела Игоря в спальню родителей и там подкрасила его синяки так, чтобы их заметить, нужно было хорошо присмотреться. В этот момент раздался звонок в дверь. Игорь пошёл открывать и в квартиру вошёл муж сестры, Альфред. Поздоровавшись со всеми, он подошел к сестре и начал с ней о чем-то оживлённо беседовать. Затем гости начали прибывать с интервалом в несколько минут. Друзей отца встретила мама, которой они, по очереди, целовали руку, и потом стояли отдельной группкой. Игорь смотрел на мать и удивлялся, почему же, раньше, он не обращал внимания, как его мама красива, какая прелестная у неё улыбка и как красиво она смеётся, и как она молода. Всё-таки он многого не понимал и не обращал внимания и, только сейчас, перед долгой разлукой, словно какая-то пелена спала с его глаз и, он смотрел и впитывал всем своим естеством все то, что раньше, постоянно, было перед его глазами, на что он не обращал своего внимания. В этот момент, опять, зазвонил звонок, и сердце Игоря дрогнуло. Он пошёл открывать дверь и увидал Раду. На ней был всё тот же, белый в больших красных маках сарафан, волосы были уложены в причёску "Паж", на ногах были обуты бежевые босоножки на высоком каблуке. Руки, плечи, ноги покрывал плотный светло-коричневый загар. В мочках ушей сверкали розовым опалом клипсы, на шее была надета скромная тоненькая золотая цепочка с золотым крестиком. Макияжа на лице почти не было, слегка подведенные ресницы придавали выразительности её большим глазам. На губах у неё была светло-розовая с перламутром помада. На ногах и на руках ногти были покрашены ярко-розовым лаком. Игорь взял Раду за руку и повёл её знакомиться с гостями. Когда он подвёл её к родителям и сказал, что это его девушка, мама внимательно поглядела на Раду, затем приобняла её и сказала, что ей очень приятно, что она рада познакомиться с девушкой, о которой её сын так много рассказывал.

Я считаю Рада, что нам с Вами нужно поговорить попозже, - с улыбкой заметила мама Раде, - я думаю нам есть что обсудить.

На Раду от волнения нашёл столбняк, она смогла только кивнуть в ответ.

Вот и хорошо, - продолжая улыбаться сказала мама, - я выберу момент и подойду к вам.

Рада, опять, судорожно сглотнув кивнула.

В этот момент к ним подошла Игоря сестра с мужем : "Привет ребята, - сказала Тамара, - ну давай брательник представь нас своей девушке".

Рада, это моя единоутробная сестричка Тамара со своим мужем Альфредом, - обратился Игорь к Раде, затем, обратившись к своей сестре и Альфреду представил им Раду.

Рада, вы не смущайтесь, держите хвост пистолетом, - с улыбкой сказала сестра, - вы же под охраной моего братца и насколько я его знаю, он вас в обиду никому не даст. И если что, сразу, бросится в бой на защиту своей девушки. С кем это вчера, вы случайно не в курсе, у него произошло сражение?

Рада уже открыла рот, чтобы ответить, но Игорь так сжал ей руку, что она не смогла произнести ни слова.

Томка, не приставай к моей девушке. Она не в курсе, потом с ней поговоришь, - оттягивая Раду от сестры, ответил Игорь, - мне её, ещё, с папой познакомить нужно.

Отец улыбнулся, когда Игорь представил ему Раду. Добро пожаловать, дочка, - сказал он, - очень рад, что ты, наконец, к нам зашла. Я буду очень рад, если ты будешь к нам заходить и после того, как сын отправится в Армию. Мы, с Игоря мамой, всегда, будем рады видеть тебя.

Спасибо Дмитрий Лаврентьевич, - отмёрзнув, просияла улыбкой Рада, - я обязательно к Вам буду заходить.

Вот и добре, дочка, - и обратившись к своим генералам с гордостью сказал, - ребята, это дивчина моего Игоря, зовут Рада, прошу любить и жаловать. А мой то Игорёк, хорош, видали, какую красавицу отхватил.

Генералы по очереди представились Раде и уже хотели полюбезничать с ней как раздался звонок в дверь и ввалились друзья Игоря со своими девицами. Игорь начал всех друг с другом знакомить. В прихожей, кухне, гостиной стоял гомон с веселыми вскриками и хохотом. Игоря мама похлопала в ладоши и когда наступила тишина, пригласила всех к столу. Все начали рассаживаться за столом кто, где и как хотел. И застолье началось. Первый тост провозгласил отец, затем его друзья по очереди, как военные люди, затем тосты говорили друзья Игоря, его сестра, её муж и т.д. Градус застолья неуклонно повышался, вдруг отец попросил Игоря взять гитару и спеть его любимую песьню, которую написал В.С. Высоцкий. Называлась она "Смерть истребителя в тринадцати заходах"

Игорь пристроил гитару и взял первый аккорд. За столом стало тихо. И отбивая по струнам аккорд за аккордом Игорь запел:

Я ЯК истребитель,

мотор мой звенит

И небо моя обитель,

а тот, который во мне сидит

считает, что он истребитель

В прошлом бою навылет прошит,

Меня механик заштопал.

А тот, который во мне сидит

Опять направляет в штопор.

Что делает он, вот сейчас будет взрыв,

Но мне не лежать на песке,

Запретные скорости все перекрыв,

Я выхожу из пике.

Из бомбардировщика бомба несёт

Смерть аэродрому

И, кажется, стабилизатор поёт

Мир вашему дому.

Игорь пел в полную силу своего голоса, подражая Высоцкому, с хрипотцой и экспрессией и, вскоре, все сидевшие за столом подпевали Игорю. А после последней строчки наступила благоговейная тишина.

И парни, которым через пару дней в Армию, увидали слёзы на глазах этих старых генералов, которые в молодые годы летали на этих ЯКах, теряли своих боевых друзей, о которых они вспомнили, особенно ярко, сейчас, когда Игорь пел эту песню.

Отец предложил тост за боевых друзей которые не дошли до победы, но которых они никогда не забудут. Игорь положил гитару и подошёл к Саше.

Игого, есть предложения заканчивать посиделки и прошвырнуться по городу, - жарко в ухо зашептал ему Санька.

У меня нет возражений, - в полный голос отвечал Игорь, - а как остальные ребята и девочки.

Думаю что через пол часика можно сваливать, - включился в разговор Портос.

Лида, - забубнил Портос в ухо своей девице, - ты не возражаешь свалить из-за стола и прошвырнуться по городу.

Я не против, - улыбнулась Лида, - а как другие девочки?

Вот встань и пойди, выясни, - отдал руководящее указание Портос, - и скажешь нам.

А куда мы пойдём? - продолжала допрос Лида.

Да вот Саша предлагает пройтись по Пушкинской до бульвара а оттуда на крышу Морвокзала, - ответил ей Игорь, - там, в кафе, покушать мороженного и полюбоваться на море. Кто знает, когда мы его опять увидим.

Ну хорошо, я пойду, поговорю с девочками, - согласилась Лида, - но чтобы никаких драк.

Да боже упаси, - забожились ребята, - никаких драк, только культурное времяпровождение.

Лида встала и пошла, разговаривать с девицами. Игорь сел рядом с Радой, которая о чём-то, оживлённо, беседовала с генералом сидевшим напротив её. Мама, проходя рядом, наклонилась и сказала Игорю чтобы он с Радой пришли в папин кабинет, где мама и папа хотят с ними поговорить. Игорь наклонился и сказал это Раде. Она тут же напряглась и побледнела.

Та не бойся ты, глупенькая, - доброжелательно проговорил Игорь, - мои родители очень хорошие, добрые и умные люди. Они тебя никогда не обидят. Давай, вставай и пошли. Они поднялись и направились в кабинет отца. Когда они вошли, мама сидела на стуле спиной к письменному столу, а папа сидел на диване, посредине. Он пригласил их сесть рядом с ним на диван по сторонам от него. Как только они сели папа обнял обоих и прижав к себе начал разговор.

Рада, - обратился отец, - Игорь рассказал нам, что вы, уже, давно встречаетесь и любите друг друга. Это так Рада, или это домыслы нашего сына?

Да, это так Дмитрий Лаврентьевич, - потупив глаза, тихим голосом отвечала Рада, - я люблю Вашего сына Игоря.

Это просто чудесно, не правда ли мать? - довольным голосом спросил отец и продолжил, - Игорь нам сказал что Вы через год решили пожениться. Это ваше общее решение?

Да, Игорь предложил мне это и, я согласилась, - так же тихо ответила Рада, но затем голос её окреп и она добавила, - мы проверим в течение года наши чувства. Если мы будем любить друг друга по-прежнему, то поженимся.

Ваше решение разумно, и нам с мамой оно по душе, - спокойно заговорил отец, - самое главное, сейчас, чтобы вы не натворили каких-нибудь глупостей, о которых, потом, будете, очень, жалеть. И если всё будет в порядке, ты, Рада, познакомишь нас со своими родителями и мы, вместе, устроим Вам хорошую свадьбу. Договорились?

Договорились, - хором ответили Игорь и Рада.

Мы очень рады, что у нас такие умные и хорошие дети, - подытожил разговор отец, и поцеловал их обоих, - всё можете идти к своим гостям.

Игорь с Радой вышли из кабинета отца и натолкнулись на Сашу

-Ну где Вас черти носят, - горячо заговорил он, - все уже давно на улице, ждут только вас. Я ждал, ждал, а потом не выдержал и пошёл вас искать. Давайте вперёд на выход.

Надо же с собой взять что-нибудь, - растерянно засуетился Игорь.

Я уже взял бутылку водки и бутылку коньяка, - подталкивал Санька их к выходу.

А закуску? - на ходу спросил Игорь.

Да, ладно, купим чего-нибудь. Давай, давай, на выход, - прекратил дебаты Санька, и они вышли во двор, где ребята, уже вовсю, целовались с девчонками, невзирая на соседок, сидящих на скамеечках.

Прекратить разврат! - скомандовал Игорь, - и они гурьбой, со смехом, вылетели со двора. Ребята, обняв своих девчонок за тонкие талии, пошли в сторону Куликового поля. Они были сыты, веселы, рядом с ними шагали стройными ножками молодые и красивые девчата, которых они, с удовольствием, держали за их трепетные талии и жизнь им казалась, прекрасна и удивительна. Отправка в Армию, правда, маячила где-то вдалеке, как грозовая туча, которая обязательно придет и прольётся тёплым, густым, летним дождём.

Как, всё-таки, прекрасна Одесса, особенно, в середине июля. Жара днём, ещё, не такая гнетущая, как в августе, к вечеру, обычно, стихает ветер и жара спадает. Деревья, которые в Одессе посажены вдоль всех улиц, наполняют воздух свежестью, машин на улицах в это время не много и они не отравляют воздух и не перебивают запах лип, которые начинают цвести в эту пору. Огромные платаны как шатром накрывают улицу Пушкинскую, которая, начинаясь от вокзала, тянется до Приморского бульвара, с которого открывается прекрасный вид на порт, морской вокзал, Потёмкинскую лестницу. Между бульваром и улицей Приморской расположен знаменитый Лунный парк, получивший своё название потому, что когда сидишь в этом парке на скамейке, ничего кроме неба, крон деревьев да луны не видишь. Кусты и деревья поглощают шум проезжающих машин по Приморской. Поэтому этот парк был излюбленным местом всех влюблённых в Одессе. И если ты со своей девушкой успел занять скамеечку в этом парке, можешь считать себя счастливчиком.

Пройдя по Пушкинской, они посидели немного на Приморском бульваре, полюбовались игрой лунного света на морских волнах, а потом спустились по Потёмкинской лестнице к морскому вокзалу. Там на крыше было самое модное в то время кафе, где наряду с мороженым делали и коктейли, причём не только молочные. Ребятам повезло, они захватили два столика, соединив их, уселись. Заказали себе алкогольные коктейли, а девицам молочные с ликёром. Всем купили по вазочке мороженого "Пломбир". Подкрепили свои коктейли коньяком, который прихватили с собой. Оживлённый, поначалу, разговор начал стихать. Они сидели за столиками стоящими так, что куда бы вы не посмотрели, было видно только море, на волнах которого сверкали блики от прожекторов портальных кранов, грузящих или разгружающих суда стоящие у причалов. Было тепло и тихо и у Игоря появилось ощущение, что все они сидят на палубе огромного лайнера, который, покачиваясь на волнах, несёт их куда-то далеко, за горизонт, к новой и неизвестной им жизни. И никто, ни Игорь, ни его друзья и их девушки не знают, что будет с ними в этой новой жизни. Игорь обнял за талию Раду и она, доверчиво, прильнула к нему. Судя по тишине и поведению ребят, у них были те же мысли, что и у Игоря и они, так же, обняли своих девушек. Игорь подозвал официанта и, рассчитался с ним. Они, не сговариваясь, вышли из морского вокзала и поднялись по Потёмкинской лестнице на Приморский бульвар. А потом мимо здания городской думы и памятника Лаокоону, борющимся вместе с сыновьями против огромной змеи, пошли по улице Пушкинской к вокзалу. На углу улицы Троицкой Ков и Портос со своими девочками попрощавшись, пошли вверх по Троицкой. Саша с Аллой дойдя до дома Рады распрощались с Игорем и Радой и пошли дальше, а Игорь, поцеловав Раду и пожелав ей спокойной ночи, через пятнадцать минут, уже, крался на цыпочках мимо двери родительской спальни, чтобы не разбудить их. Но, как только он поравнялся с дверью спальни, раздался голос мамы, настоятельно, ему рекомендующий выпить стакан молока на ночь.

Хорошо, ма. Выпью, - пробубнил Игорь, - спокойной вам ночи.

В ответ мама что-то сказала, затем раздался голос отца, но Игорь ничего не слышал. Он, залпом, выпил стакан молока и, сбросив с себя рубашку и брюки, через минуту спал, как убитый.

На следующее утро его разбудила мама.

Игорёк, - сказала она грустным голосом, - ты уже решил, в чём ты пойдёшь на отправку. Ты мне дай брюки и рубашечку, в которой ты пойдешь, я приведу твои вещи в порядок.

А то ты так загулял, что тебя дома можно, только, ночью найти.

Ма, спасибо, я сам всё приготовлю. А гуляем мы на проводах моих друзей по очереди, - с вздохом ответил Игорь, - сегодня к Кову идём. Мне уже самому это надоело, но ничего поделать нельзя. Ребята же пришли ко мне.

Да я понимаю, - тоже вздохнула мама, - дурацкий обычай напиваться перед отправкой в Армию. Поэтому, отбери вещи, которые не жалко будет выбросить, я приведу их в порядок. А ты бы, лучше, с твоей Радой на море сходил. Отдохнули бы там, покупались, позагорали.

Она не может, - сокрушённо сказал Игорь, - у неё сессия в институте. Она сидит дома или у своей подружки и зубрит. Это же первый курс. А с первого по третий курс, включительно, всегда студентов заваливают на экзаменах и в деканате установлена катапульта. Чуть, что не так, сразу же, вылетаешь. А вот с четвёртого курса в деканате катапульту меняют на лебёдку, и студентов уже не заваливают, а тянут, хоть на троечку но тянут. Это потому, что в министерстве, после третьего курса, на студента, уже, место работы предусмотрено.

Это кто же тебе такую чушь рассказал? - недоверчиво спросила мать.

Из опыта предыдущих поколений известно, - лихо ответил Игорь.

Ладно загибать, давай мне вещи, - прекратила дискуссию мама. Игорь открыл шкаф и выбрал две пары стареньких носков, на одном была маленькая дырочка, брюки, которые, уже, не могли считаться выходными, старенькую рубашку с длинным рукавом и старенькую спортивную курточку.

Всё, можешь идти завтракать, - отпустила мама Игоря, - на столе гренки с сыром, чайник подогрей, остыл уже.

Спасибо ма, - чмокнув мать в щеку, - проговорил Игорь и вышел из комнаты.

Сделав утренний туалет и позавтракав Игорь позвонил Саше.

Трубку взяла Сашина мама. Узнав, что Саша пошёл в магазин и должен через несколько минут вернуться, Игорь попросил Сашину маму, чтобы она передала Саше, что он ждёт его звонка. Минут через десять позвонил Санька, и они договорились встретиться на море на своём обычном месте.

Игорь взял свою спортивную сумку "Банан", кинул в неё плавки, ласты, маску и трубку, сделал пару бутербродов с колбаской, стащил со стола четыре сырника которые мама жарила на обед, и рванул на Кирпичики. Когда он расположился на площадке и собрался пойти окунуться, появился Санька.
Саш, - заговорил Игорь, - почему так долго, я уже не могу, весь вспотел.

Я зашел в магазин, чтобы купить пару бутылок сухаря, а в этой лавке вина не оказалось, пришлось пройтись до клиники Филатова. Там, только, я смог взять две бутылки "Ркацители", - выбивая ладонью пробку из бутылки, пояснил Санька и протянул Игорю бутылку. Игорь сделал пару больших глотков прохладного, кисловатого, белого вина и ему стало лучше. Он передал бутылку Саше. Тот присосался к горлышку и почти прикончил содержимое.

Ну, ладно я пойду, окунусь, - предложил Игорь, - а ты не горячись. А то с такими темпами у нас ничего не останется к обеду.

Не боись Игого, - хорохорился Санька, - я дозвонился Портосу и дал ему задание найти Кова и приехать с ним сюда. Заодно, попросил купить их бутылочек шесть вина. Думаю, минут через двадцать они должны быть.

Действительно, не прошло и полчаса, как появился Портос с позвякивающей сумкой и Ков с прозрачным пакетом с булочками и ещё с какой-то едой. Они быстро разделись и бросились в воду. Купались минут двадцать, пока всё тело не покрылось пупырышками, затем лежали на площадке, подставляя холодные тела ласковым лучам ярко светившего солнышка. Затем, когда тела разогретые солнышком потихоньку раскаляются как оладышки на сковородке, опят в море. И так ещё несколько раз, пока у каждого глаза не становятся синими как морские волны, а на коже не выступает соль когда капли воды на теле исчезают под лучом солнца. Затем Игорь надел ласты и маску, взял трубку и авоську и ушёл в воду собирать мидии. Портос, ожидая мидии, разжег костер и раскалял на огне кусок жести на которой он собрался жарить эти раковины пахнущие морем и ещё чем-то удивительно свежим и непередаваемым. Игорь принёс полную авоську мидий, и когда Портос высыпал их на раскалённую жесть, они зашкворчали и запузырились раскрывая створки и поджариваясь до кофейного цвета. Поджаренные раковины Портос палочкой снимал на газету, где они остывали мгновенно.

Игорь брал бутылку сухого вина, делал пару глотков из горлышка и, достав зажаренное мясо мидии из раковин, заедал ним вино. И это необыкновенное сочетание вкуса морепродукта с вином давало уникальное вкусовое ощущение, которое забыть невозможно.

Парни, старайтесь не объедаться, - заметил Ков урча от удовольствия, - вечером мы должны ещё пить и есть у меня. А то, если мы не будем этого делать, мои родители обидятся.

До вечера ещё десять раз проголодаемся, - запивая могучим глотком вина очередную мидию, сказал Санька.

И всё-таки до четырёх часов они выпили и съели всё, что у них было, включая все мидии, которые нажарил Портос. В четыре часа дня они собрались и ушли с пляжа, чтобы в шесть вечера встретиться опять, но уже дома у Кова.

Проводы у Кова прошли уже по накатанной схеме. Они сели за стол с родными и близкими Кова, с друзьями его родителей. Выпили три тоста и на первом же перекуре смылись на танцы в Дом Культуры железнодорожников. Хотя родители Кова очень хотели познакомиться с Ириной, его девушкой. Но пока они собирались это сделать, молодёжь улизнула из дома и, уже, лихо отплясывала "Чарльстон" в Д.К. В то время танцы в Д.К. были очень популярны. Танцевали под оркестр, который играл самые модные мелодии. На этих танцах никогда не было драк. И не потому, что не было конфликтов.

Просто, конфликтующие хорошо знали, что танцы могут закрыть сразу же, как что-то подобное произойдёт. Поэтому, если конфликт был непримиримым, то конфликтующие стороны выходили в соседний двор, где и разрешался конфликт, но уже не дипломатическими методами.

Игорь с Радой ушли из Д.К. около десяти часов вечера. Недалеко от дома Рады у Игоря в скверике была заветная скамеечка, на которой Игорь целовался с Радой до изнеможения. Вот и сейчас он тащил раду на эту скамеечку. Но как только Игорь усадил Раду на скамеечку и начал целовать её, как, вдруг, она сказала, что ей не интересно целоваться просто так. До Игоря не сразу дошло, что она имеет в виду под выражением "Просто так", а когда дошло, то аж дыхание захватило.

Ты хочешь меня полностью? - заикаясь спросил Игорь.

Да, хочу чтобы ты любил меня так, как мужчина любит женщину, - непреклонно заявила Рада, - а эти поцелуйчики с обжимончиками интересно для моей младшей сестричке.

Но у нас не где этим заняться, - возразил Игорь, - не будем же мы этим заниматься на скамейке.

Это твой вопрос и ты, как мужчина, должен его решать, - тем же непреклонным тоном отвечала Рада.

У нас осталось два дня, - растерянно защищался Игорь, - сегодняшний вечер и завтрашний день. Послезавтра к девяти утра я должен быть на сборном пункте. Но на завтра я что-нибудь, обязательно, придумаю.

Дурачок ты мой любимый, - ласково проговорила Рада и встав перед сидевшим Игорем, села на него раздвинув и закинув за скамейку ноги. Подняв спереди подол своей широкой юбки она расстегнула ширинку на брюках Игоря и запустила туда свою руку. Игоря член уже давно был готов к такому рукопожатию и Рада, взяв его в ладонь, достала его из брюк и отодвинув полоску своих трусиков между ногами, направила взбухший и пульсирующий член Игоря в себя. Затем обхватила Игоря ногами и руками со всей силы прижалась всем своим телом к нему. Игорь зарычал от наслаждения, но двигаться он не мог. Зато Рада развила бурную деятельность. Она сама вошла в азарт и довела Игоря до крайней точки. И она наступила, Игоря захлестнуло и понесло. Он ещё пытался как-то сдержаться, но это, уже, было не в его силах. В мозгах у него что-то засверкало, и наступил момент наивысшего блаженства. Он почувствовал, как горячий поток полнокровной струёй ринулся в Раду. Эта струя была такой мощной, что Рада почувствовала её и застонала от наслаждения, в свою очередь, отдавая и свой жизненный сок для того, чтобы, смешавшись там, внутри её, создать новую жизнь.

Прошло несколько минут. Рада ослабила свои объятья, а затем, осторожно, поднялась с Игоря. Он сидел, откинувшись, и никак не мог поверить в происшедшее. Рада наклонилась и поцеловала Игоря. Поцелуй был благодарным. Затем она заправила член Игоря в ширинку его брюк и начала её застёгивать.

Игорёшка! Надо срочно найти кран с водой в ближайшем дворе и быстренько замыть тебе брюки, - нервно посмеиваясь, сказала Рада.

Наши спермы, почему-то, оказались на твоих брюках, - с сожалением продолжала она. Ну, ничего, в следующий раз я их не упущу.

Игорь уже хотел её спросить, как она это сделает, но в последний момент передумал. Решил, что спросит потом. Выйдя из скверика они вошли в первый попавшийся им двор. Посреди двора стояла колонка с водяным краном. Игорь включил воду.

Игорёша, а у тебя есть носовой платочек? - спросила Рада, - дай мне его и стань передом к свету.

Игорь достал носовой платок и дал его Раде она намочила его, и присев перед Игорем начала оттирать брюки Игоря в районе ширинки. У Игоря от этих манипуляций опять возбудился его член и мешал Раде заниматься брюками.

Ну, хорошо, - сказала она видя это, - я сейчас успокою этого хулигана. Она расстегнула ширинку и, достав член Игоря начала целовать его приговаривая: "Ах, какой же ты у нас горячий и непослушный, какой же ты у нас сладкий".

После этих слов Рады Игорь почувствовал, что его член не просто возбужден, не просто стоит, он стал как сталь. И в этот момент Рада взяла в рот этот стальной предмет. Она, постепенно, то погружала его в рот, то вынимала обратно, с каждым разом погружая его в свой рот всё глубже и глубже. Игорь сатанел, он понимал, что не сможет сдержаться. Неужели Рада не понимает, что только секунды отделяют её от извержения. Игорь зарычал и хотел отнять у Рады эту её новую игрушку, но она заглотнула, особенно, глубоко эту игрушку и Игорь не выдержал. Новый поток, пульсируя хлынул в Раду. Она, вместо того, чтобы, как думал Игорь, обидеться, начала, с удовольствием, принимать в себя сперму Игоря. Она глотала её, дрожа от возбуждения. И когда всё было кончено, она облизала весь член Игоря, затем влепила ему поцелуй в самый кончик члена и спрятав его в брюки и застегнув ширинку намочила опять носовой платочек и продолжила вытирать брюки Игоря.

Она оттирала брюки и приговаривала: "Вот теперь хорошо, теперь никакие хулиганы нам не смогут помешать".

А вдруг опять смогут? - спросил Игорь.

А я, опять, этого хулигана сладенького успокою, - без всякого смущения ответила Рада, - а ну повернись к свету. Вроде бы всё в порядке. Но, на всякий случай, когда придёшь домой, зайди в ванную и при нормальном свете осмотри брюки. Если я где-то пропустила, то возьми щётку и тёплой водой почисть это место.

Есть мой генерал! - воскликнул Игорь обнимая Раду, - ваше приказание будет выполнено.

Чудесно, ты умница Игорёк, - сказала Рада поправляя себе причёску, - пойдем по домам. Завтра мы гуляем у Портоса?

Да солнышко, - огромная нежность к Раде переполняла Игоря, - Портос сегодня намекал, что его папа устроит нам гуляния на морском катере. Его на работе очень ценят и дают катер на два часа. Так что, любовь моя, возьми с собой завтра тёплую кофточку, чтобы не замёрзнуть.

Разве с тобой можно замёрзнуть, - кокетливо спросила Рада.

Такой, как ты была сегодня, я, никогда, не дам замёрзнуть, - с силой в голосе сказал Игорь.

А какой я была сегодня? - продолжала кокетничать Рада.

Ты сегодня меня поразила наповал, - горячо заговорил Игорь, - ты была настоящей, страстной женщиной. Женщиной, которая хочет любить сама и дает любить себя. Женщина, которая считает, что в любви можно всё то, что доставляет наивысшее удовольствие и наслаждение и старается это и дать, и для себя взять. Ты сегодня дала мне понять, что чужда комплексам, что ты вся для любимого человека. И если до сегодняшнего дня я был просто в тебя влюблён, то с сегодняшнего дня я тебя обожаю и не представляю своей жизни без тебя.

Рада влепила Игорю долгий и страстный поцелуй, прижавшись к нему всем телом.

До завтра, дорогой! - прошептала Рада.

До завтра, любовь моя - ответил Игорь.

Рада развернулась и вошла в свой двор. На часах было около двенадцати ночи. Игорь вздохнул и так же пошёл к своему дому.

Утром Игорь проснулся очень рано, хотя спал он неспокойно. Его сон был продолжением его свидания с Радой. И когда сквозь сон в мозгу начала выкристаллизовываться мысль, что это его последний вечер с Радой, и вообще последний вольный денёчек, сон сразу улетучился. Игорь лежал под одеялом, стараясь задержать остатки сладкого сна, но действительность наступающего сегодняшнего и, особенно, завтрашнего дня прогнала эти сладкие миражи.

Чему быть того не миновать, - подумал Игорь, вскакивая из постели. Когда он выходил из ванной, то увидал у себя в комнате маленький, старенький чемоданчик на котором лежали мамой выутюженные брюки, рубашка, старая курточка, рукава которой уже стали короткими. Поверх всего лежали две пары чистых носков.

Милая моя мамулечка, - подумал Игорь, глядя на плоды материнской заботы, - всю мою жизнь ты волнуешься и заботишься о своём непутёвом сыне. А сыночек, вместо того чтобы перед трёхлетней разлукой побыть вместе с отцом и матерью, болтается по пьянкам и гулянкам вместе с такими же, как и сам дружками.

Игорю стало стыдно, и он решил этот день до вечера провести с родителями. Он оделся и пошёл на кухню. У него было желание хоть чем-то помочь маме, но мама ещё спала, на кухне не было грязной посуды, которую Игорь вознамерился перемыть. Все было чисто как в операционной. Его мать никогда не оставляла на кухне немытую посуду.

Тогда Игорь решил вынести мусор. Хотя мусорное ведро было полупустое, Игорь вынес в мусорный контейнер то, что было в ведре, но легче ему не стало. Совесть продолжала его мучить.

Может сделать родителям какой-нибудь вкусный завтрак, - загорелся идеей Игорь, но тут же отбросил её. Он не знал, где мать хранит продукты, да, собственно и не умел ничего приготовить, кроме яичницы-глазуньи. В это время из спальни вышла мама и увидав Игоря засуетилась.

Игорёк, что случилось? Ты, почему так рано встал? - встревожено спрашивала она, - Может, ты хочешь покушать?

Ма, - Игорь подошёл к матери и, обняв её, прижался своей щекой к её щеке, - меня совесть замучила. Я такая свинья, ты и папа обо мне заботитесь, а меня вечно где-то черти носят. Завтра меня уже загребут, а мы и поговорить, как следует, не успели.

Что это за нежности с утра? - открыв дверь родительской спальни, спросил отец.

Ребёнка совесть замучила, - со смехом ответила мама, взъерошив Игорю волосы на голове, - он казнится, что завтра его заберут, а он с родителями, толком, и поговорить не успел. Вот хочет в порыве раскаяния совершить какой-нибудь подвиг на благо отца и матери, но не умеет. Так ведь сынок?

Игорь повернул голову и поцеловал маму в щеку, - вам бы, только, поиздеваться над благими намерениями собственного сына.

А ты знаешь сынок, что благими намерениями выстлана дорога в ад, - с хитринкой в глазах поинтересовался отец.

Слыхал, - промычал с полным ртом Игорь, успевший засунуть горячий оладышек в рот, который, только что, достала из сковороды мать.

Прекрати хватать с тарелки, - шлёпнула ладошкой его мама ниже спины, - шагом марш за стол. Сейчас все вместе позавтракаем, и поговорим. Может совесть твоя и угомонится.

Игорь сел за стол и замолчал. Мама продолжала жарить оладьи, отец фыркал и плескался под душем в ванной комнате. Мама достала со сковороды и положила на плоскую тарелку последний оладушек, потом налила из банки в глубокую вазочку сметану и тарелку с оладьями и вазочку со сметаной поставила на стол. Потом поставила три десертные тарелки и три чайные чашки с блюдцами. Чайник уже давно посвистывал,

Чтобы он не остыл, мама оставила его на малом огоньке. Потом, задумавшись на минуту, мама поставила ещё и розетку полную мёда.

Митя, ты скоро? - крикнула мама отцу через двери ванной комнаты.

Двери ванной открылись и вышел отец, чисто выбритый, причесанный, пахнущий каким-то дорогущим мужским одеколоном. Подмигнув Игорю, он сел во главе стола. Мама, налив всем в чашки чай и вытерев руки, села напротив отца. Игорь оказался посредине. Отец не торопясь, положил себе в тарелку несколько оладьев, полил их сметаной и принялся за еду. Мама и Игорь так же начали завтракать. Ели они в полнейшей тишине, и когда доели оладьи и приступили к чаепитию, отец начал разговор.

Понимаешь сын, - прихлёбывая из чашки чай, спокойно говорил отец, - завтра у тебя закончится один период твоей жизни и начнётся другой, более сложный и ответственный. И от того, как ты проживёшь этот период, во многом, будет зависеть твоя

дальнейшая жизнь. За эти три года, что ты проведёшь в, чисто, мужском обществе ты многое поймёшь и, тебя многому научат. Ты окрепнешь, возмужаешь, и в тебе закалится стержень. Я говорю о том стержне, который не даст тебе стать пьяницей, вором или бандитом. Тебя будут пытаться нагнуть, подмять под себя и, только стержень, который называется "чувство собственного достоинства" не даст никому сесть тебе на голову. Твой стержень - это твоя честь. За три года ты, по настоящему, поймёшь, что такое дружба, любовь, долг. Ты научишься, как командовать, так и подчиняться. И когда ты вернёшься ты, уже, будешь настоящим мужчиной.

Мама на протяжении всей тирады отца сидела молча и только пристально всматривалась в лицо Игоря. Лицо у неё было удивительно доброе, и её ласковый взгляд серебрился слезинками в уголках глаз.

Игорь, поочерёдно, смотрел то на отца, то на мать и чувство глубочайшей любви и нежности к ним переполняло его сердце. Мама поднялась, подошла к Игорю и обняла его.

Ну, хватит нотаций, собирайся к своим друзьям, - глубоким грудным голосом сказала мать, - Всё самое главное ты ему, Митя, сказал. Он у нас мальчик умный, сообразит и не пропадёт. Главное, не забывай нас сынок, пиши обо всём, и о хорошем, и о плохом. Если мы будем всё знать, нам будет легче тебе помочь, в случае чего. Договорились?

Я обещаю вам, - твёрдо сказал Игорь.

Тогда, проваливай, - подтолкнула его к двери мать, - мне, ещё, тебе нужно какую-нибудь еду собрать на завтра.

Игорь чмокнул отца с мамой и побежал к телефону. Рада ответила сразу, как будто ждала у телефона его звонка. Они договорились о встрече. У Портоса нужно было быть в шесть часов вечера.

Отец Портоса был весёлым человеком. Он был настоящим Одесситом, родился на улице Нежинской и, практически, всю свою жизнь прожил на этой же улице. Работал он в портофлоте много лет, был там на хорошем счету и руководство выделило ему на три часа катер. На этом катере он был капитаном, матросом у него был младший брат Портоса Витя.

В шесть часов вся их команда с девочками уже сидели в квартире Портоса на Нежинской. Застолье в квартире было не долго, в восемь часов вечера гости Портоса погрузились в автобус, который, так же, заказал его отец, и приехали на восьмую станцию Большого Фонтана. Там был служебный причал портофлота, где под парами их ждал катер. Весёлой гурьбой все погрузились в катер. На верхней палубе катера стояли колонки, рядом с ними проигрыватель. Брат Портоса, Виктор, менял пластинки на проигрывателе. Игорь притащил с собой контрабандные плёнки с записями песен Элвиса Пресли и Била Холей. На нижней палубе был накрыт стол на котором стояли напитки и закуски. Рядом был высокий холодильник, в котором были прохладительные напитки лимонад, ситро.

Поскольку ребята на Нежинской хорошо выпили и закусили, их интересовали только танцы. Игорь танцевал хорошо. У него здорово получался Рок-н-рол, и когда Виктор поставил плёнку Элвиса Пресли Игорь схватил Раду и они показали такой залихватский Рок-н-рол что вся публика знала в каких трусиках Рада. В Рок-н-роле есть такое полугимнастическое Па. Партнёрша упирается руками в плечи партнёра, партнёр её держит обоими руками за талию. В такт, под музыку партнёрша подпрыгивает и раздвинув ноги садиться на талию партнёра лицом к нему, на следующий такт партнер поднимает её ногами вверх. В этот момент широкая юбка партнёрши падает вниз, открывая публике трусики партнёрши. Когда Игорь и Рада это сделали в первый раз, все взвыли от восторга и криками браво и аплодисментами требовали повторить это Па.

Никогда, ещё, до сегодняшнего дня, Игорь не танцевал с таким удовольствием и самоотдачей. Через полтора часа ни он, ни Рада, уже, не могли двинуться и решили отдохнуть. Они прошли на нос катера и сели на два причальных кнехта. Отец Кости стоял в рубке у штурвала, катер шёл вдоль берега на, самом, тихом ходу. Ночь, опустившаяся на море, была тиха, воздух пах йодом, водорослями и морем. Море было спокойным, только легко, легко дышало. Катер от этого морского дыхания плавно поднимался и опускался на груди моря. И от этого плавного колебания казалось, что звёзды пляшут на небе, то немного поднимутся, то чуть-чуть опустятся. Рада, сидя рядом с Игорем, опустила голову к нему не плечо, потом повернула её к нему и приоткрыла свои пухлые губки. Игорь впился в них страстным поцелуем. Рада задрожала. Игорь уже обратил внимание что чем дольше он с Радой занимается любовью, тем острее она реагирует на его ласки, мгновенно возбуждается и успокоить её можно, только, любовью. Игорь понимал, что вряд ли, здесь на катере найдётся укромное местечко, где они с Радой смогли бы уединиться. А Раду сотрясала дрожь, она хотела Игоря до истерики. В эту минуту подошёл Портос. Извинившись перед Радой он попросил Игоря отойти на минутку. Когда Игорь отошёл он дал ему ключ и сказал что за входом в рубку есть дверь в двухместную каюту. Он может туда спуститься с Радой. Игорь, в восторге, обнял Костю и тут же поднял Раду с кнехта и повёл её в каюту. Она шла как зомби, Игорю даже показалось что если бы в этом состоянии он её повёл в горящий дом, она бы и не подумала остановиться. Она была настолько возбуждена что только думала об одном. Они спустились по крутому трапу и открыв дверь вошли в каюту. Там стоял разложенным довольно широкий диванчик. Только Игорь закрыл дверь каюты на ключ, как Рада сбросила с себя юбку и блузку. Застёжка лифчика у неё была спереди и Игорь расстегнув лифчик закинул его за диван.

Рада в это время расстегнула ремень брюк и стащила с Игоря брюки вместе с трусами, которые полетели вслед за лифчиком и юбкой. Последним предметом пролетевшим вслед за остальной одеждой были кружевные трусики Рады. Она схватила Игоря в объятья и повалила его на себя. Дрожь её тела усилилась. Она обхватила Игоря ногами и, не дожидаясь Игоря, схватила рукой его возбужденный член и направила его в себя. Другой рукой она надавила на копчик Игоря, как бы, вгоняя его в себя, и как только Игорь вошёл в неё до упора, она положила руки Игоря на свои груди и выгнулась дугой. Игоря пронзило острое чувство неземного наслаждения, он зарычал как дикий зверь и, сжав её груди, ринулся в эту победную скачку, где нет проигравших, где оба победители. И когда они достигли этой наивысшей точки блаженства и конвульсии сотрясли их тела, одновременно у них вырвался победный крик...

Игорь пришёл в себя первый. Луна, вышедшая на небо, через иллюминатор освещала тело неподвижно лежащей, прекрасной, юной женщины. Кожа на её теле, в лунном свете, смотрелась как прекрасный, неземной, светящийся материал, как будто она была сделана из мрамора или сверкающего холодного льда. Темные соски, венчающие нежную тайну её груди, на ощупь, были трепетными и тёплыми. Игорь взял в рот её сосок и стал нежно покусывать его, она зашевелилась и открыла глаза. Потом она обняла его за голову и прижала к своей груди.

Нам, что уже пора? - спросила она тихим голосом.

Да нет, вроде никто сюда не ломился, - ответил Игорь.

Давай будем одеваться, - предложила Рада.

Игорь расцеловал её груди, каждый квадратный сантиметр этих произведений искусства, заканчивая обцеловывать каждую затяжным поцелуем в сосок. Затем он собрал её вещи и подал ей их. Пока, она одевалась, он успел одеться, тоже. Затем Рада попыталась навести порядок в своей причёске, но поняла, что в темноте ей это сделать не удастся, махнула рукой. Они закрыли за собой дверь каюты, поднялись по трапу и вышли на палубу. Катер шел в обратную сторону, то есть к причалу. Игорь нашёл Портоса и вернул ему ключ от каюты, заодно спросил, где имеется умывальник и зеркало. Портос показал, где находится туалетная комната. Игорь вернулся к Раде и проводил её в туалет, возвращаясь назад увидал, что Портос повёл свою Лену в каюту. Бог в помощь, - мысленно он пожелал Портосу.

Выйдя на палубу, Игорь глубоко вдохнул морской воздух, который приобретал

своеобразную ночную свежесть и запах. Из общей каюты вышел Саша с Аллой, и стали рядом с Игорем, через несколько минут подошёл Ков со своей Ириной, на палубе появилась Рада и обняла Игоря. И так, молча, стояли верные друзья со своими любимыми девушками, впитывая в себя этот непередаваемый запах моря, запоминая плеск волн разрезаемых форштевнем катера, ощущая объединяющее чувство дружбы и любви и понимая, что завтра их жизнь, коренным образом, изменится. Они увидят новые места, познакомятся с новыми людьми, многому научатся. Но, самое главное, из того, что с ними произойдет это то, что они станут настоящими мужчинами, и научатся защищать свою Родину. Но до того, как это произойдет, пройдут три года, три трудных и долгих года.

Поднявшиеся по трапу на палубу катера из секретной каюты, Портос и Лида прониклись этим настроением своих друзей и присоединились к ним.

Они стояли с серьёзными и сосредоточенными лицами, слегка покачиваясь на морской волне и чувствуя тепло друг друга, стараясь, сквозь время, увидать и ощутить себя такими, какими они будут через три года.

Конец первой главы.

Оставить комментарий © Copyright Сподынюк Борис Дмитриевич (spodenyuk@gmail.com) Размещен: 14/07/2009, изменен: 13/11/2012. 125k. Статистика. Повесть: Проза Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Служить в армии в то время было легко и почётно потому, что были живы и служили офицеры-фронтовики, которые относились к службе в соответствии с Уставами, а к солдатам как к своим детям. Армия тогда была боеспособным и здоровым организмом... Автор этого романа ставит в известность своих читателей что все действующие герои романа, описанные в романе события являются плодом фантазии автора и с действительными событиями не имеют ничего общего. Автор.

Сподынюк Борис Дмитриевич : другие произведения.

Это было, было