Солнце стояло в зените. Начало припекать. Фунди сидела в высокой высохшей траве, обозревая окрестности. Ничего, ну совсем ничего. За последнее время так тяжело стало добывать пропитание. Из-за установившихся жары и засухи многие стада ушли в поисках лучшей доли. А ведь каких-то два с половиной месяца назад кругом было полно зелени. Именно тогда у неё появились дети. Прелестные пушистые комочки. Маади, Буто, Амрэ и Нгара. Увидев их, Фунди сначала озадачилась и даже испугалась - как ей себя вести с такими крошками. Но материнский инстинкт подсказал, что нужно делать и она быстро училась. Конечно, без ошибок не обошлось, но ведь это были её первенцы. Она души в них не чаяла, всячески опекая, иногда и сверх меры, что, в общем-то, для молодой мамы простительно. Фунди обернулась проверить детей. Те возились с панголином. При виде маленьких гепардов ящер свернулся, превратившись в удобный для игры чешуйчатый шар. Дети в наслаждением катали его из стороны в сторону, время от времени пытаясь развернуть и узнать что же внутри. Убедившись, что им ничто не грозит, Фунди затрусила подальше, туда, откуда ветер донёс едва уловимый запах антилоп Импала. Бежать пришлось довольно долго, и ей начало уже казаться, что обоняние её подвело, когда перед глазами возникла весьма обнадёживающая картина: несколько взрослых самок, пара подростков и один самец. "Кого же выбрать? - решала Фунди. - Подростки проще, а во взрослых больше мяса. Остановимся на одной из самок, а там по обстоятельствам". Она присела и быстро поползла к ним. Подобравшись на нужное расстояние, гепард сделала быстрый рывок в сторону намеченной жертвы. Только та оказалась достаточно опытной и сразу вильнула вбок, но Фунди не отставала. Она увеличила скорость и в подходящий момент ударила лапами по задним ногам антилопы, а антилопа в ответ лягнула её так, что Фунди кувыркнулась и шлёпнулась на потрескавшуюся землю. Копытное чудовище, подняв хвост, довольно загарцевало прочь. "Еще один такой раз, - подумала она, отплёвываясь от песка, - и я даже ногами не смогу передвигать".
***
- Саис, немедленно влезь обратно! - прикрикнула на дочь Дидаджи. - Сколько раз тебе нужно говорить!
- Ну, мам! - запротестовала та; возраст у неё был такой, когда всё вокруг завораживает, а родительские запреты вызывают раздражение и воспринимаются назойливей мухи цеце.
- Когда поблизости гиены, тебе внизу небезопасно.
- Но ведь так интересно!
- Интересоваться будешь, когда они уйдут.
- Ну-у-у, так не честно!
- Саис, ты уже большая - должна понимать.
- Да, да, - ворчливо согласилась она, - конечно.
Золотистые солнечные лучи перемешались с чёрными пятнами от листьев - так выглядела Дидаджи, лениво развалившаяся на ветке. На первый взгляд, казалось, она спит. Но только на первый. В действительности же она выискивала добычу. Однако наблюдение давало лишь отрицательный результат: зебры были далеко, антилопы гну ещё дальше. "Глупые бородатые мычалки! - поморщилась она. - Ну что вам стоит подойти поближе! Вы десятками бесцельно дохните во время своих дурацких миграций, так почему бы вам для разнообразия не помереть достойно! Спорю, вы даже и не поймёте, что вас сгубило". Дидаджи чувствовала, как у неё подвело живот, а значит, если она в ближайшее время не поест, то у неё не хватит сил даже слезть с дерева. Через некоторое время её глаза сами собой стали слипаться, и она начала дремать. Из полусна её вырвал восхищённый вопль Саис.
- Мя-а-а-а! Мама! Мама, проснись! Смотри! - дочь радостно прыгала на ветке, отчего ходило ходуном всё дерево. - Ну, смотри же! Какая странная зверюга! Ма-а-ам!!
Та дёрнула ухом и приоткрыла глаза. Из ближайших к их акации кустов торчала серое свиное рыло, принадлежащее молодому бородавочнику. Саис никогда прежде не видела бородавочников, поэтому восторгам не было предела. А для её матери это была отличная возможность заполучить обед.
- Тише, дорогая, - сказала она, - не стоит привлекать его внимание.
- Ну, мам, он такой смешной! Я хочу с ним поиграть!
- Я всё понимаю, но нам нужна еда. А если ты не успокоишься, мы останемся без обеда.
Пристыжённая Саис надулась и перестала прыгать.
- Мы потом обязательно поиграем, - заверила её мать. - Я обещаю.
Тем временем кабанчик преспокойно рылся в земле, выискивая для себя корешки. "Вот тупая хрюшка! - покачала головой Дидаджи. - Это ж каким надо быть безмозглым, чтобы преспокойно ковыряться возле жилища леопардов! Уму не постижимо! Впрочем, он как нельзя кстати!" Она без особых усилий грациозно перебралась на ветку, с которой было гораздо удобнее прыгнуть на бородавочника. "Ну-ка, ну-ка, хрюшка, иди сюда, - тихо произнесла она, - не стесняйся, все свои. Давай, ну, ещё чуть-чуть. Да, отлично! Лови момент!" Дидаджи обрушилась с высоты на беспечного кабанчика, придавила его к земле весом своего тела и впилась в горло. Она плотней стискивала зубы, но он оказался на редкость живучим. Вдруг совсем рядом послышался глуповатый смешок. Сперва один, потом ещё и ещё. "Забодай меня носорог! - выругалась про себя Дидаджи. - Вот и пообедали!" Гиены окружили её кольцом, отрезав путь обратно на дерево. Они глотали слюни, нетерпеливо переминаясь с лапы на лапу.
- Пришло время делиться! - пролаяли гиены. - Пора-пора! Хи-хи-хи!
- А я вот так не думаю! - сквозь зубы процедила Дидаджи.
- Зато мы уверены! Хи-хи-хи! - ответили они с голодным блеском в глазах, неумолимо сжимая кольцо вокруг леопарда. - У нас зверский аппетит!
- Да подавитесь! - фыркнула та, давя в себе раздражение. - Ещё поймаю. Больно надо с вами связываться! Чтоб вам эта хрюшка поперёк горла встала!
Она презрительно мотнула хвостом и отошла от добычи. В предвкушении пира гиены с придурковатым хихиканьем окружили конвульсивно дёргающуюся жертву. Оглушённый и придушенный, однако ещё вполне живой, кабанчик открыл глаза, ошалело огляделся, шатаясь, поднялся на ноги, а увидев гиен, с диким визгом кинулся прочь. Кто-то погнался следом, но так и не смог за ним поспеть. Дидаджи злорадно рассмеялась.
- Чего тут смешного?! - тявкнула одна из гиен. - Ты тоже осталась голодной!
- Я смеюсь, потому что в первую очередь кабан не достался вам, жалкое дурачьё! - ответила Дидаджи.
- Мы ещё встретимся! - пообещала гиена.
- Обязательно! И тогда вам повезёт меньше, чем сейчас!
Гиены, хихикая, затрусили прочь. "Мерзкие трусы! Слюнявые уродцы! Им хватает смелости только на то, чтобы напасть скопом!" - раздражённо прищурилась Дидаджи. Она проводила их взглядом и вернулась на своё дерево, решив немного повременить с охотой.
Дидаджи неподвижно лежала в густой зелёной траве, среди кустарника и молоденьких деревьев. Объект её пристального интереса - ничего не подозревающая самка газели Томпсона паслась так соблазнительно близко. Дидаджи, ждала, затаив дыхание, потом начала медленно, стараясь ничем себя не выдать, сокращать расстояние. Ещё несколько неслышных шагов. Газель подняла голову - напрасно. Один прыжок и мощные челюсти леопарда намертво сомкнулись на её шее, прервав бренное существование.
***
Она заметила четырёх львов. "Не гиены так эти!" - зло подумала Фунди. Но они не собирались приближаться к ней, напротив свернули куда-то влево, явно намериваясь чем-то поживиться. Внимательно проследив за ними, Фунди с ужасом увидела своих детей. Те вылезли из укрытия, непременно желая посмотреть, как охотится мать. Их макушки торчали из монотонно колышущейся травы. Они себя обнаружили.
Маленькие головки дёрнулись, завертелись по сторонам.
- Ма-а-ма! Помоги-и-и! - дети тоже увидели львов и бросились врассыпную.
- Бегите! Не оборачивайтесь! Я их задержу!
Львы начали охоту. Она рванулась им наперерез, прекрасно понимая, что шансов у неё нет. Она отлично знала, что ей не устоять даже против одного, тем более всех. Но она была матерью и не могла поступить иначе. Её дети - самое важное в её жизни - были в опасности, и ни страх, ни инстинкт самосохранения не могли ей помешать. Если существовал шанс их спасти, она им воспользуется, пусть это даже будет стоить ей жизни. Фунди преградила путь двоим львам; выгнула спину, угрожающе оскалилась и зашипела.
- Отойди, пятнистая, - презрительно фыркнул один с тёмно-каштановой гривой.
- Ты не ровня нам, - сказал другой с жёлтоватой гривой, только начинающей пробиваться.
- Прочь!!! - зарычала Фунди, яростно размахивая хвостом. - Прочь, песчаные убийцы! Вам не получить моих детей!
- Ах, это твои детки?! - усмехнулся Каштановый. - Но ведь мы их уже получили! Каппа и Ярунде наверняка их догнали.
- Но без вас им не достать всех!
- Ты так в этом уверена? - поинтересовался Жёлтый.
Фунди чувствовала, как внутри неё всё закипает, как языки пламени гуляют по телу, кровь приливает к голове, а шерсть на загривке встаёт дыбом. Ненависть, раскалённая жгучая ненависть, пробудившись в ней, заволокла глаза кроваво-красной пеленой и вырвалась наружу чудовищным рыком. Поражённые, львы отпрянули.
- Назад, проклятые убийцы!!! - хрипло крикнула она. - Конечно, как легко охотиться на беззащитных детей, верно?! Выбирайте жертву по размеру!!! - и, не давая львам опомниться, хватила обоих лапой, вкладывая в удар всю ярость и ненависть. Она ощущала, как когти рвут шкуры на их мордах, оставляя за собой отвратительные рваные раны. Бросилась на Каштанового, повалила, вцепилась в глотку. Тот вывернулся, отшвырнул её в сторону. Она вскочила, зарычала. Оба льва кинулись на неё. Фунди отпрыгнула и нырнула в кусты.
- За ней, Ломе, за ней! Чтоб тебя!!! - завопил Жёлтый. - Уйдёт!!!
- Чего орёшь, Нуакшот! Без тебя знаю! - огрызнулся тот.
Фунди петляла между деревьев и низкорослого кустарника, уводя львов всё дальше и дальше от детей. Она уже не видела, как двое других гонят их, как те, выбиваясь из сил, пытаются убежать. И не могла слышать тоненький, пронзительный писк: "Мамочка, помоги!!!"
Фунди остановилась, только когда поняла, что за ней больше никого нет. Тяжело дыша, села на колкую, выгоревшую почти до бесцветности траву. Возвращаться сейчас было слишком опасно. Она решила ждать до вечера.
***
Львы встали на задние лапы подпрыгнули и, вцепившись в кору дерева когтями, принялись отрывать от туши газели куски мяса. Увидев такое несказанное хамство Дидаджи спустилась на ветку ниже и рявкнула:
- Эй, вы что творите, недоделанные!!! Совсем совесть потеряли!!! Это моё!!! А себе сами пойдите и поймайте!!!
Львы угрожающе заурчали, вовсе не собираясь уходить.
- А ну пошли отсюда!! Вон, я сказала!! Вон!!! Я дважды повторять не буду!!!
- Страшно-то! - язвительно заметил лев.
- Нет, значит?! Я предупредила!
- Мам, задай им! - задиристо крикнула Саис с самой верхушки.
Дидаджи одним прыжком оказалась радом с тушей, вонзила одному в глаза острые, как бритва когти. Тот взревел от боли и рухнул на землю. Другой, успев вовремя увернуться, отделался лишь оплеухой и улепётывал, таща с собой большую часть газели.
- Только попробуйте ещё сунуться, подонки!!! - рявкнула им вслед Дидаджи. - Разукрашу, мать родная не узнает!!!
- Так их, мам! - поддакнула дочка. - Ты лучше всех!
- Лучше - не лучше, а тушу-то они стянули, - расстроено ответила та. - Вряд ли, милая, нам этого хватит, даже чтобы червячка заморить.
- Ну... а завтра? - Саис подошла к матери, села рядом и уткнулась мордочкой ей в бок. - Мя-а-а... Ведь есть завтра...
- Конечно, малышка, у нас всегда есть завтра. Новый день... Не думаю, что он будет поганей сегодняшнего.
***
Она ещё долго их звала, зная, что никто не откликнется. Она звала и звала, стараясь не дать подступить отчаянию. Буто и Нгара лежали молча, испуганно прижимаясь к матери и друг к дружке. Когда Фунди выбилась из сил и охрипла от крика, она устало опустилась на камни и с трудом вздохнула. Казалось, будто у неё вырвали сердце - так внутри было тяжко и пусто. Да, у неё ещё будут и другие дети, но боль от потери даже одного ребёнка неимоверна; она же сегодня потеряла двух. Но она не могла, просто не имела право, отчаиваться и показывать своё горе, ведь Буто и Нгара нуждались в сильной матери. Фунди посмотрела на них, голодных и дрожащих, но всё-таки живых. "Ничего, - думала она, облизывая детей, - я выдержу. Я должна выдержать. Ради них и ради себя. Я не должна сломаться и не сломаюсь! Завтра будет новый день, день лучше этого".
- Мама, - тихо спросил Буто, - а львы больше не вернуться?
- Нет, сынок. Они не посмеют.
- Мамочка, мне страшно, - мяукнула Нгара.
- Ничего, моя милая, это пройдет. Не бойся, ведь я же с тобой и никому-никому больше не позволю вас обижать. Спите, завтра будет новый день, день лучше этого.